Бени села - израильский казанова. Серия: Села и заставила лизать

БЕНИ СЕЛА — ИЗРАИЛЬСКИЙ КАЗАНОВА

К известному определению российских бед: дураки, дороги и воровство, изящно именуемом коррупцией, в Израиле добавляется ещё одно: недержание спермы. Нельзя назвать это чисто израильской особенностью, скорее всего, дело в климате, где на густом солнечном наваре извергаются водопады спермы и сколько ни возводи турбин, отвлечь их на выработку положительной энергии не представляется возможным. Президенты, политики, народные избранники, начальники и начальнички, молодые, точнее сказать, молоденькие, и ветераны сексбаталий, ослабевшие телом, но не духом, синагогальные служащие, в какой-то момент забывающие всем известные божественные установления, — всё это варится  в одном котле, именуемом женской плотью. А что сами женщины, коль скоро без них не обходится? Не знаю, понимают ли они сами себя, но для меня загадка, когда лоб в лоб сталкиваются с импотенцией, тормошат медицину, когда с избытком потенции — требуют от полиции, чтобы вернула им, если не девственность, то, хотя бы, честь.

На этом фоне случай с Бени Села — лучшее подтверждение сказанному. Он, похоже, не пропускал ни одну красотку, тем более, что иногда очень трудно разглядеть на них одежду, тогда как то, что под ней, видать, перевидать и даже предвидеть. Но Бени Села оказался не обычным совратителем. Обычный — быстро устаёт и не  быстро восстанавливается. Порой такому доходяге требуются месяцы, а то и годы, чтобы предпринять следующую вылазку. А на текущем счету нашего персонажа — 14 прекрасных человеческих половинок, но это лишь малость того, что оказалось на поверхности скандала и потому стало известно общественности. А сколько на самом деле, осталось на дне высохшего колодца.

Мне почему-то кажется, что женщины, настучавшие в полицию, были огорчены не столько фактом мужского произвола, сколько непостоянством совратителя, которого, для пущей важности и удобства следствия, нарекли насильником. А ведь он, судя по всему, по натуре романтик, ибо  во всех в его деяниях замечен был элемент театральности. К сожалению, полиции не до странностей, им не ведомых, но женщины, натуры более тонкие, если не сказать, утончённые,   весьма ценят такого рода прибамбасы, а, оставшиеся ни с чем, не прощают ни утерянного, ни недополученного, маскируя обычное проявление женской ревности, покушением на невинность. Точь-в-точь,   как бутылка, уверенная в своей невиновности только потому, что не винная.  

Но все эти домыслы я оставляю на своей совести, дыбы не обременять совесть потерпевших. Тем более, что самое интересное нас ещё ожидало. Во-первых, полиция искала проказника целых три года. Представляю, как чесались у неё руки, ибо похожих на искомое было много, но до единственно нужного руки не доходили. Здесь уместно объяснить кое-что, вроде бы не имеющее отношения к делу, но к нашей с вами жизни — прямое. Для полиции нет приятней задачи, чем поиски насильника. Возиться, скажем, с крёстными батюшками, себе дороже. Опасно для жизни, но не только. Суду, сколько ни подавай доказательств, всегда мало. А с насильниками просто. Дама настучала — и ей верят на слово. Даже в том случае, если у обвиняемого есть железное алиби: в момент изнасилования он находился не на даме, а на луне.

Наконец, поймали. Трубёж и галдёж по этому поводу был вселенский. Мужику, о котором многие женщины могут  только мечтать, впаяли 35 /тридцать пять / лет без права... Нет, не переписки,   а сами знаете чего. И что вы думаете, не прошло и пяти, как наш молодчик сбежал. Выставил какое-то требование, на которое понадобилось решение суда, а когда его привезли в суд, воспользовался, что конвой чем-то отвлёкся, и, несмотря на ножные кандалы, перемахнул через забор и исчез, словно растворился в воздухе.

На этот раз его искали не очень долго, кажется, месяц. И я сподобился написать по этому поводу эротический фельетон, надеюсь, вами прочитанный. Уж очень захотелось поучаствовать в событиях, завладевших вниманием многих, хотя бы косвенно. Что же касается рифмованного продолжения, это всего лишь попытка автора доказать, что всё, отражённое в прозе, вполне под силу поэзии. Разумеется, в качестве эксперимента.

И вот что получилось...

Что нам делать с Бени Села,  

Отозвался б, что ли!

Муха на нос ему села,

И он дёрнул в поле.

Обыскались, обкричались,

А — в ответ — ни звука.

Имей совесть, Бени Села,

Без тебя нам мука.

Женщин мучают вопросы

О твоём сексфонде.

А мужей их гложет зависть,

Что ты нынче в моде.

И полиции морока,

Отбивать упрёки.

Возвращайся, Бени Села,

Без тебя нам плохо.

Без тебя нам жизнь не в радость,

Видимо, привычка.

Не вернёшься, пожалеешь,

Хмырь, мудак, подличка.

Мы тебя избавим, жулик,

От достоинств прежних,

И улик тебе прибавим,

Хоть ты в них не грешен.

Так одумайся, подонок,

И не порть нам нервы,

Если ты сейчас на бабе,

Мы зачтём ей, стерве.

Но когда поймали парня,

Зла, как не бывало:

Всем с одной женой морока,

А ему — всё мало.

Борис Иоселевич