Простые сельские радости

... Меня совсем не прельщают простые сельские радости.

Да и перспектива менять как рукавицы ухажеров от сохи меня тоже не манит.

Однажды один такой хотел поразить мое воображение и, перед встречей со мной, принял виагру для быков-осемянителей. Представляешь?

— Не иначе как жидо-масоны (см. картинку над текстом) ему это подсказали.

Впрочем, у вас, в деревне под Рузой, живут высоконравственные и глубоко духовные настоящие мачо, как я посмотрю, могли бы и сами догадаться. Кстати, ну и хороша ли была той весной бычья виагра?

— На мой взгляд не особо. Вначале он зачем-то стал трясти своим половым органом перед моей мамой.

— В ответ твоя мама упала на колени?

— В ответ моя мама недоуменно пожала плечами и покрутила пальцем у виска.

— Какое презрение к человеческим ценностям. И это помогло?

— Нет, даже наоборот. Потом трясло его, рвота открылась, и пена изо рта пошла. Чуть не помер в корчах. Признаться честно — это было страшное, леденящее кровь, зрелище.

— Значит, зря у быка отобрал последнее?

— Так и хрюкал, как бесноватый, пока Скорая Помощь не приехала. Так что корм попался не в коня абсолютно. Просто создал полную иллюзию зверинца, можно сказать. Хорошо еще, что хоть он и натворил делов, все же ныне пребывает в полном здравии.

— И даже, после выписки из психбольницы, подружился с ершиком от унитаза?

— Говорю тебе — с ним все нормально. Даже женился через полгода.

— Значит, все-таки, подействовало. А тоя уже волноваться начал.

— Но тогда, признаться, это даже породило неконтролируемый взрыв негодования в моей душе. Потому что такая романтика на свежем воздухе мне не подходит.

— Я всегда говорил, что ты капризная, кукла Лена. Так вот откуда, оказывается это пошло.

— Это пошло от того, что я являюсь сторонницей медленных и чувственных занятий любовью. Да и то только за деньги. У нас, там, в деревне под Рузой, бесплатного секса вокруг — как гуталина на гуталиновой фабрике. А вот в плане моих запросов — как-то беспросветно все вокруг вплоть до линии горизонта.

— Да уж, душеразрывающая история двух разделенных сердец.

— Трех, ты про быка забыл.

— Ах, извини меня кукла Лена, ради бога. Я не хотел тебя обидеть, честное слово.

—А ты тоже хорош, между прочим, обормот.

— Хорош, конечно, но не настолько. Впрочем, ко мне то какие претензии, кукла Лена? Ты же сама говорила: «Деньги и добрые люди, в отличие от никому не интересных безлошадных пешеходов, ездят на УАЗах Патриотах».

— Угу. Вроде приличный человек — голова седая, на руке золотой Ulysse Nardin, Тору цитируешь по памяти. А вот чтобы не расстегнуть на мне халат — ну никак! Ну не нехристь ты после этого?

— Это потому, что после трудового дня иногда так хочется покинуть границы этой когнитивной тюрьмы, в которой все мы живем, и полностью отдаться нахлынувшим на тебя ощущениям. И потом, своей высокой грудью, кукла Лена, ты, под завывание вьюги в полярной ночи, указываешь мне путь к счастью. Пусть не всеобщему, но мне и лично моего хватает. Неужели и это тебя обижает?  

— Да ну.   Если от того страдания палестинцев не усилятся, конечно. Всё нормально и стабильно, так и должно быть. Предпочитаю под завывания пурги на теплой кухне исполнять перед тобой стриптиз, хотя у меня вместо шеста плита с кастрюлями. Сегодня у тебя будет говядина, маринованная в миндальном масле, кстати.

— А если бы я с тебя снял не только халат?

— Не приставай.   А то кастрюлю на голову надену. И останешься ты у меня без говядины, но в миндальном масле.

А то, что ты все время таскаешь меня на переговоры — ну что делать, перетерплю.    

Зато я не смотрю на цену, когда покупаю что-то своему сыночку. Да и ты исполняешь мои капризы как правило, мировая закулиса. Ты же, что характерно для евреев, сначала производишь впечатление абсолютного подкаблучника.

— А это потому, кукла Лена, что евреям свойственно встречать неприятности минимумом эмоций. А вот радуются они обычно бурно и часто без причины.

— Будет тебе сейчас причина, не переживай. Уже плиту выключаю.