Мама в маске медсестры aka Русская мама дрочит сыну

- все мужчины с детства ищут маму и находят ее у наших бедер

В этом он похож на своего отца,

У отца была романтическая история с медсестрой  из госпиталя под Гатчиной

От нее родилась дочь, ну вылитый отец в юбке, а другую девочку он не признал и на медсестре не женился, а история осталась романтичной.

Потом врач со змейками на погонах, взяла отца за яйца и двух сынов ему родила.

Он, второй сын, искал себе женщину и как маму, и как романтическую историю отца, искал — но всё не то!

А тут врач анестезиолог!

Все на свете закономерно!

Медсестра, только раны зализывать, а она анестезию сделает и он в полете!

А еще ей повезло, что он любил женщин пышнотелых и чтоб она с ним носилась, как с малым дитём.

И с этой своей заботой, а главное с обрисованностью форм, модной юбкой и кофточкой,

с огромным бюстом и толстыми  ножками, плавно переходящими в прекрасные полукружья,

и с глазами черными глубокими, из под маски доктора мерцающими,

мне было не сравниться, как я не старалась!

В свое время я танцевала под его дудку.

Дудка была красивая, нежная с мягкой головкой и распускаемыми каплями нежности, мироточивая.

Он сам того не ведая, пользовался взаимностью!

Моё лоно открываясь навстречу, покрывалось росой и чувствовало толчки сердца, оно и было сердцем!

Его страсть к рисованию постепенно пробудила, спрятанный в глубине нас, общий талант, настоящую страсть к эротике.

Мое желание отдавать,   дарить, восхищаться, преклоняться, услышать сердцем и сострадать, и плакать с ним душой!

- Зачем плакать, зачем обязательно плакать?

- А вот откуда мне знать? жалость ко всем!

С каждым у кого душа плачет,   облегчить неопределенную, непреодолимую тяжесть плоти, пролиться слезами.

Потрогать себя и, другого коснуться невзначай.

Мы млели от музыки, он рисовал меня и, возбуждаясь проводил кисточкой по телу и целовал, и кончал, и вытирал усы, и готовил рыбу, и читал поэзию, и опять красил, красил, смеялся, суровел и кончал, и возбуждался!

Он был иностранцем в моей жизни, в моем теле, в моей вселенной,

а во мне игра, свобода, и хаос, и тайна...

Понимать этого он не умел и так до конца не научился.

Он курил, я нет.

Я брала сигарету и держала в красиво выгнутых пальцах, нюхала её, занимала красивую позу

Он возбуждался

от моих прикосновений,

от моих разглядываний его подрастающего органа,

пока тот не превращался в орудие наслаждения и пыток.    

Он включал музыку,

я аккуратными тонкими маленькими пальчиками прикасалась к его уздечке, проводила пальчиком под головкой и нежно язычком слизывала капельку, которая появлялась на самом кончике и жмурилась, потешно, как кошечка, разве что не мурлыча!

А ему виделось, мечталось такое дамское извращение:

я насаживала его орган на вилку, кусала и терзала его, как собака игрушку,

а потом окровавленный мыла, поливала перекисью, дула, мазала мазью, бинтовала -

и тут  надо завалить, отодрать, отыметь, делая мне больно,

оттрахать - подходящее слово,

чтоб не вякала,

чтоб дико, по животному орала, наказать, унизить!

За что? а не понять с ходу! — дальше фантазия не шла,

но дальше ничего уже и не надо было!

Он извергался

Я подыгрывала через боль, отряхиваясь, затихая,

и топила неудовлетворенность в слезах.

И тут пришла спасительница-анестезиолог!

Жизнь под наркозом!

Он счастлив!

Я думаю он доходит до того, что наносит себе мелкие раны и повреждения, иногда загоняет под кожу члена шарики и рассекает головку, а она его спасает!

В этом главная суть эротизма!

Чтоб каждый чувствовал свою значимость и причастность к блаженству другого!

Киев карантин 2020