Любовь морковью или Кукамбр анального фистинга. Истории про любовь

Подарок для моей самой первоначальной возлюбленной и музы Диты фон Тиз

Тайлер Дерден, пребывая часть суток Джеком В Автобусе И С Фонарем Под Глазом, рассматривая пристально и немного вприщур мускулистый торс какого - то мудацкого коня Чейнинга Татума, рекламировавшего по борту автобуса средства личной гигиены, конфетки и подобную х... ню, задавался вопросом к незримому для окружающих собеседнику о сущности внешнего вида мужчины, Магда как истинная блондинка и мать не одобряла курящих женщин, находя истинное призвание в выращивании детишек, приуготовлении клецек и многочасовых парадов, сменивших вильгельмовские церкви за неактуальностью, но если вот тупо взять да и подогнать невероятно креативную, достойную рунета, идею жутко постаревшему Мелу Бруксу о взять за ампутированные кахонес лысого ублюдка и бездаря Куценку, присовокупить к оному поганку без голоса, рожи, сисек, жопы, короче, всего, полагающегося попсовым потаскушкам по лекалам Бритни Спирс и Мадонны, и произвесть на полтора часа говенного ощущениями времени зрелище из скачущего в колготках Гибсона, то выйдет приблизительный диалог между Тыпрдей, Моникой Беллуччи и бросающим гранаты в костер енотом.

- Мужчина не должен курить сигареты, - глухариным тенором долдонил Джек В Бункере, катаясь на креслице с колесиками по подземной части Рейхсканцелярии между скотчевых проводов и собственных портретов, поминая времена нравов, когда семь ноль, потные девки летят через бедро дзюдоиста, переодетые народом мусора скандируют о Хасзавас, а мир, скукоженный и ничтожный, лежит под копытами величайшего стратега нашего времени.

- Женщину невероятно украшают шрамы, - думала, все же найдя в себе силы не произносить глупости вслух, Магда, придирчиво теребя белокурый локон, упавший на серо - голубой глаз нордической арийки, хотя химицкая фирма  " Шварцкопф " уже была и производила, - чоткие такие рубцы губастой Руссо, невзначай обнажаемые перед лупоглазым опять Гибсоном. А он Безумного Макса играл, - мыслила она дальше, принуждая себя прикончить хронометричную заполненность памяти за миг до появления Тома Харди в роли Жоржа Рафта, хотя и не Рафт изображал Капоне, но немало поспособствовал урегулированию конфликта интересов меж вспыльчивым неаполитанцем Чикаго и съемочной группой, даже еще и не подозревавшей, что придет такое время и красавчик Сигел вкатит в Холливуд на спине Драго, синдикат поставит президентом жулика Кеннеди, а картели Мексики руками Ронни Ригана накернут колумбийских конкурентов. Впрочем, о предательстве наших сукиных сынов тоже не думали, не до того было, страна вылезала автобанами фюрера из кризиса, паралитик Рузвельт восхищался гением рейхсканцлера, как и все они, суки рваные, до сентября тридцать девятого, будто хоть что - то изменилось с вторжения в Польшу, на холмах снимали просто хорошее кино, оставляя обнаженку великолепной Бетти Пейдж, сосущие поцелуи - бульварным шлюхам, идиотичность сценариев - подвиду поджанров из жизни коренных и ковбоев, ищущих сокровища фараонов на берегу Нила, впадающего в Париж. Носились соломенные канотье и твид, чугунные фонари и скамейки в парках осенялись ясеневыми дубинками синеформенных копов, сгоняющих вонючих и подлых ниггеров в эпизодичность массовки с подаваемым коктейлем, открываемой дверью, подносимым чемоданом, самое место для черножопых гадов, если честно. Я не видел при всей своей любви к кинематографу ни одного нормального чорного актера, не читал ни единого черножопого автора и не могу припомнить никаких поэтов или живописцев эпохи Возрождения из Гарлема Первоначального, Холланд, Зеланд эт цетера. Есть вот Уитакер, Уошингтон, Фримен старичок имеется, но, как бы сказать, если бы их не было - никто бы и не заметил. Как с Куриленкой. Вот изыми паскуду и ни хера не изменится, воздух станет чище, а такая же тварь Йовович сыграет больше ролей.

- Мужчина должен производить детей, - привешивая славянскому патриоту Шапире орден крысы Потупчик на щирую грудь журналиста шептал Джек Великодушный И Возлагающий Все Тяжести По Преодолению Гриба На Благодарное Население, - изначально гражданственных Израилю, как в истории с рыжей Ландер, или Германии, что не одобрит Познер, или, в крайняк, Англии Барщевского и Франции Пескова.

Бурлящий на бровях патриотизм странных оттенков наводил на размышления о тщете, тщета струилась сквозь пальцы, вылезало шершавое е... ло Урганта и ты как зритель понимал, что святой Альфред был прав. Генрих Гиммлер тоже. Жаль, что на окончание вопросов не хватило времени и материальных ресурсов.

- Мы станем космическими мартышками, - ероша белокурые волосы тонкими длинными пальцами мечтала Магда, все же не отваживаясь обрить себя по словам Крамарова и взять на хрупкие женские плечи феминизирующую роль солдатки Джейн, силой воли отменившей месячные по Указу от двадцать второго, а матку обменяв на принципы, небрежно завернутые в кальсоны не Греты Тунберг или говенной Толокно, отнюдь. Лиловые кальсоны Чулпан Хаматовны, товарищ Дита, нашей кинозвезды и целой Галактики, частично несогласной, но соратно Безрукову во всех ипостасях безногих матросов, берущих фрегат за хобот, авианосец - за шлюзы, а пограничные столпы - вежливо так отодвигая в пространство восставшим в гениальности Пореченковым.

- Мужчина просто обязан в условиях роста поширше, поширше, - гонял на креслице по остывшим следам редрамистого пацана, таящегося за ломаемой топором Николсона дверью, Джек Опухший От Забот Двадцать Бля Лет, - сменить неуместные усатым выползнем Лукашенкой парады в Нюрнберге на снова церковь Вильгельма, но не кайзера, а оборотня из братов Маркуса.

Джек Бальзаминов вспомнил, как Билл Найи сверкал зенками, кошачья Кейт расстилалась в фетишистском плащике эсэсманских роттенфюреров, кошмарный мутант Майк херачил всех и во все стороны. Магда ничего не вспоминала. Она просто знала, что без национал - социализма нет будущего. Но его не было и с национал - социализмом. Но для понимания должно было пройти много лет, пока не родится на берегах Альбиона придурковатый мужик, нашедший на блат - хате обдолбанного Сида Вишеза, и еще парочку мудаков, торчавших на автобусной остановке, к которой подкатывал дабл - деккер, везущий молодого Поланика в музей или библиотеку. И время закольцовывалось, награждая людей доброй воли радостью при нахождении немногих бриллиантиков в огромной куче навоза, что, вообще - то, было всегда, с самого начала человеческой цивилизации и до нашего времени, говенным по содержанию мультикультурности толерантством убившим зачатки культуры, не успевшие всколоситься еще каким Леонардо или Ботичелли.