Пластическая операция

— ... Главный бухгалтер нашей компании начала креативить и решила чуточку улучшить свою внешность — сделала себе маммопластику, липоскульптурирование с прорисовкой рельефных мышц живота и липофилинг. Ну овладела ею шилопопость, представляешь? Все-таки баба она небезнадёжная.

— Согласен с тобой, кукла Лена. Импонирует ее жадное, молодое отношение к жизни.

— А действительно, зачем корячиться в спортзале, если можно пересадить свой же родной жир с отвисших боков в задницу, сделав попу и больше, да и, что главное, предать ей формы пышные, рубенсовские. Какие так любят выходцы с Кавказа.

— А вот это уже ведёт к разжижению прыти и ожирению стати я считаю. Выходцы с Кавказа я имею ввиду. Не здорово это, кукла Лена. И ненужно нам этих поклонников Рубенса.

— Да полное это куку, я счита!. Ты бухаешь, жрёшь как не в себя, а потом — под скальпель. Первое время лежишь в бандаже и ходишь под себя. И ради кого?

Правда — ходишь задницей красивой, это да. Но теперь уже она оклемалась, вот. И ждет с нетерпением суженого, Нефертити, чтобы крепко его взять за «фаберже».

— Значит, полна радужных планов на жизнь наша главный бухгалтер?

— Угу. Семь лет мак не родил, а голода не было. Да и раньше то она была особа, весьма падкая на любовь. Нет, станок ее, конечно, краше стал... «Расплескалась синева», — как говорит моя мама. Но чтоб ее прямо так сразу обступили...

А, с другой стороны — всё рухнуло в прах и пыль. Причем рекордно. Я имею ввиду мораль. И в платье теперь она сидит в офисе таком, что вся открытая для постороннего взора. Просто порносайт ходячий. Ну все буквально превратились в скотов! Шарман, атмосфера, бабы в стриптизе изгибаются... В такую мразь все превратились, что и уму непостижимо.

— Батюшки! Да там целая драма, оказывается. Но лучшее средство от депрессии, кукла Лена, это возвышенная любовь и ее физическом воплощении. Так гласит еврейская народная мудрость. Вот, помню, однажды, сижу я с друзьями (см. картинку над текстом)...

— Да уж, конечно. Я тебя, обормота, тоже не пельменями пленила. А решила свой матримониальный вопрос релевантными методами. Потому что у меня — ну всё натуральное, в руку взять приятно.

— Просто сердце замирает, кукла Лена, когда тебя в руку берешь.

— Да? Говоришь то ты правильно, но что-то в твоем голосе звучит апатия, христопродавец. И сразу он ручища распускает, просто слова ему сказать нельзя. Понятное дело — такое тело. Правда, мировая закулиса? А то кругом — такая задрипанность!

— Люблю я тебя, кукла Лена. Поэтому куплю обязательно.

— Купишь? Моя мама говорит: «Евреи, доченька — это всегда барометр! ». Да я и не волновалась, можно подумать. Ой, да можешь не покупать, если настроения пока нет. Лишь бы на карточку мне от тебя деньги исправно поступали. И сразу лапать меня скорей, конечно. Поешь сначала, обормот... Успокоил ты меня этим, честно тебе скажу.

А ты знаешь, космополит — у нее ведь раньше тоже был муж. Ну, когда она еще жила в Саратове. Говорят люди — я слышала, к примеру, от цыган. Так вот он угрожал все время ее убить, если она откажется принести ему пиво, когда у него душа горит. В общем, долго испытывал ее терпение. А однажды она не выдержала, и ему и говорит:

— Дорогой, может быть всё-таки сходим к семейному психологу?

А он ей в ответ грубо так:

— Как же ты так быстро выбралась? Марш обратно в подвал!

И так он ее этим обращением запугал, что она от него к нам в Новый Уренгой убежала. А супруг ее на этой почве сошёл с ума окончательно и был отправлен на принудительное лечение в психиатрическую клинику по месту жительства по решению суда...

— Песня такая есть, кукла Лена:

Суд на наше счастье и любовь,

О, Боже мой, поднял окровавленную руку...

А чего ему самому за пивом ходить то так мешало?   Совсем они с ума походили там в Саратове.

— Да-а, такая вот была у нее ситуевина в жизни. Так и в Новом Уренгое ее все время преследуют слухи и скандалы, потому что дура. Болтают про нее тут всякое...  

— Не злые языки, кукла Лена, а голая грудь страшнее пистолета. Если она красивая, конечно. Хотя, с другой стороны, если язык то добрый...

— Ой, да как ты скажешь, так и сделаю. И моя мама говорит: «Евреи, доченька — люди такие вежливые и стеснительные, что на каждом шагу извиняются.   Но учти — удержать их можно только постелью». А я на этом собаку съела, и не одну. Так что чего уж там... Зато потом с румянцем стыда на щеках буду вспоминать свою покорность...