Райские наслаждения часть 2

Жующий яблоко Адам начал погружаться в нирвану.

Взгляд его остекленел, зрачки расширились, а глаза поразил тот самый божественный паралич.

Первым забеспокоился Попугай.

— Разворачивай этого придурка от Евы, — заорал он Удаву. — Иначе он еще и разговаривать разучится.

Но было поздно. Адам уже тянул к ее груди руки и мычал:

— Ого… Жжжжж… Такое… чудо…

Удав как смог оплел его ноги и потянул прочь от коварных женских прелестей.

Не отрывая взгляда от шикарного бюста Евы, Адам вяло мямлил:

— Отпусти… Отпусти, гад…

Дело принимало не самый лучший оборот, пока не вмешалась женщина.

— Стоять! Даже не думай! Не твоё! — взвизгнула она.

Резкий звук ударил по ушам, зомби пришел в себя, оглянулся по сторонам, зачем-то посмотрел на небо и почесал себе между ног.

— Это сейчас что со мной было? Ты, Ева, больше так не делай. Шкурами, что ли, все это прикрой, смотреть больно...

Ева ухмыльнулась и, показывая рукой ниже живота Адама, произнесла:

— Ну и где бабочки?

Попугай задумался.

— Ну… Где-то внутри… Их надо позвать.

— Как?

— Во-первых, змей должен вылезти из своей норки.

— Да я туда и не залезал, — удивленно отозвался Удав.

— Ты, балда, помолчи. Я про секс говорю, а не про тебя, живоглота.

Вступать в перепалку удаву было лениво, и он промолчал.

— Ева, — задумчиво сказал Попугай, — ты должна за него подержаться.

—За кого? За него? Хочешь, чтобы ему вообще голову снесло?

— А ты к нему как-то боком подойди или накинь что-нибудь.

— Может, он сам за него подержится? Я-то ему для чего?

— Он подержится, конечно, но только потом. Когда ты уйдешь, и он увидит все, что сзади.

— Господи! А что у меня сзади - то?

— То же самое, только еще аппетитнее.

— Я вам кусок торта, что ли? Что вы меня со всех сторон потрогать да облизать хотите?

— Ну… В каком-то смысле ты — спелая вишенка, которая со всех сторон хороша. А уж на вкус…

— Вот скажи, пернатый с большим клювом, — Ева озорно поглядела на Попугая, — как ты все эти слова находишь? И почему этот балбес только мычит и чего-то там разглядывает на песке?

— Это потому, что я лицо незаинтересованное, — огорченно произнес пернатый. — У нас с тобой ничего кроме разговоров быть не может, а вот с мужчиной… Там все наоборот. Там либо говори, но не делай, либо делай, но не говори, либо говори и делай... И вообще... Девочка моя, есть такое понятие, как притяжение между двумя любящими людьми.

— А я его люблю?

— Ты его хочешь.

— Съесть?

Удав отрешено слушал и наконец разочарованно спросил:

— Может, им надо им еще яблок дать? Видимо, для их массы такое количество дальше желудка не идет.

— Да хоть обожрись ты этих яблок! — взвизгнул Попугай. — Тут искра нужна.

— Мне за Зевсом метнуться, что ли?

— Узкотелый, тут любовная искра нужна. Их надо как-то физически взбодрить и соединить губами. Я видел! Я знаю!

— Губами? Зачем? Там же слюни. Они мокрые.

— Мокрые! То, что надо!

— Так им же носы будут мешаться. Может, их откусить?

— Разберутся они с носами…

И Попугай задумчиво почесал свой клюв.

===============

— Ева, — не унимался Попугай. — Ты его трогала?

— Что?

— Пипиндорик.

— Да сто раз.

— И как? Понравилось?

— Ты говорил, что надо разбудить удава, так? А на деле этот змееныш оказался какой-то малец сопливый.

— Ничего не умеет?

— Нет, ему к доктору надо.

— Зачем?

— А он как меня видит, из норки вылезает, потом трясется, как будто хочет чихнуть, и весь на сопли исходит. А потом обратно залезает, и его оттуда уже никак не вытащить.

— Это природное. Ему надо чувствительность понизить.

— Это как?

— Обрезание сделать.

— Чего там резать-то? Он и так небольшой, а потом вообще с орешек будет. Там даже ногтем не подцепишь.

— Да не резать, а обрезать.

— А в чем разница?

— Ну, ты видела капюшон на его голове?

— Какой капюшон? Нет там ничего. Только волосы, да и то нечесаные.

— Да я не про ту голову, а про змеиную.

— Ааа... Ну да. Сидит там, насупившись, только угрюмо выглядывает… — Ева слегка поежилась.

— Вот этот капюшон и рубануть к черто... — Попугай в страхе оглянулся. — В общем, долой все лишнее.

— А он не простудится? И так болезный весь.

— Не боись. Вон наш удав здоровый, толстый и не чихает…

— Может, ты кусанешь? У тебя вон какой клюв большой.

— С ума сошла? Чтоб я у мужика чего-то кусал…

— Все сама, все сама... — грустно сказала Ева.

— Ты тяни сильнее и рубани резко, а то ведь…

— Что?

— Да так… Ничего.

=================

Адам видел приятный сон. Суслики щекочут его пах, а он улыбается и радостно что-то напевает.

Вдруг один из них больно его укусил.

От боли Адам проснулся и с ужасом увидел, как Ева, оттянув его пипиндорик, пытается острым камнем отрезать что-то там посередине.

— Тебе что, ребра мало? — взвыл Адам. — Ты еще решила и ЭТО у меня отнять?

— Попугай сказал, что…

Ева с удивлением увидела, как бывшая змейка начала превращаться в громадного удава.

Не менее изумленно на этот процесс смотрел и сам Адам.

— Стой! Стой! — заорал он. — Куда лезешь? Ты же меня сейчас наизнанку вывернешь!

— А твоя гусеница стала взрослым Гусейном, — задумчиво произнесла Ева. — Чудеса какие-то! А чего раньше так не было? Мне ж намного удобнее было бы за него держаться.

— Да кабы я знал... Я б им орехи колол, да сусликов одним ударом по голове убивал.

— А он больше не будет сморкаться?

— Не будет! — уверенно произнес Адам. — Он повзрослел и стал сильным как удав.

Попугай был тут как тут.

— Опаньки! Сработало!

— А чего дальше-то делать? — изумленно спросил Адам.

Попугай был птицей воспитанной и начал издалека:

— Ну… Для начала вы должны поцеловаться.

— Это как? — удивилась Ева.

— Губами соприкоснитесь.

— Зачем?

— Господи! — Попугай начал нервничать. — Ну на кой столько вопросов в таком простом деле? Делайте, что говорю, и будет вам счастье.

Адам и Ева приблизились друг к другу, и губы их соприкоснулись.

Попугай заорал:

— Рты свои расслабьте и почувствуйте влажность губ другого.

С неподдельным удивлением Удав наблюдал за рождением первого поцелуя.

Адама уже не надо было учить, что и как делать дальше. Его руки сами находили правильные места, а Гусейн ждал своего звездного часа…

Начинался первый и последний секс в раю. Потому что как только это станет известно Господу…

Через три часа Адам и Ева в изнеможении лежали на берегу океана, а над ними летал Попугай.

— Свершилось! Заработало! — орал он радостно.

— Попугай, ты чего ты разорался? — томно произнесла Ева.—- Лучше бы шампанского принес.

— Ага... и косячок покурить, — потягиваясь, добавил Адам.

Жить им в раю оставалось ровно столько, сколько страусу было бежать к Господу, чтобы рассказать о вопиющем нарушении режима.

Впрочем, Адама и Еву это все уже мало трогало…