Много-член. по главам Девственница момент четвер. Из книги Заставили сосать член

Момент четвертый (Девственница)

Был обычный июньский теплый вечер. Последние школьные каникулы были в самом разгаре.

Антон с компанией двух своих сверстников по двору коротал время на лавочке возле своего подъезда. В это время старушки-веселушки, облюбовавшие давно это место для ежедневного перемывания косточек своим соседям по дому, успели разбрестись по своим однушкам и двушкам.

Кассетная "Весна" Кольки Гурьянова натужно выдавала берущие за душу слова В. Цоя из очередного хита "Мы ждем перемен".

Купленная в винном магазине за углом бутылка  портвейна "777", окрещенную в простонародье "Три топора", подходила к концу.

Для догона и поднятия настроения не лишней была бы еще одна. Но денег ни у кого не было. Поэтому нехватку алкоголя усиленно компенсировали ударной дозой "Родопи", купленную там же.

Как бывает в таких случаях, мальчишеский треп крутился возле прекрасного пола, а именно их доступности.

После вторых ста грамм ароматного зелья и выкуренной полпачки сигарет тема приобрела особую значимость.

Взбодрившиеся друзья Антона наперебой приводили свои аргументы, доказывающие, что все современные эмансипатки уже в старших классах по большей части не девственницы и знают толк в любовных утехах.

Антон практически не слушал хмельной базар друзей и сосредоточенно курил, переключив все свое внимание на периодически  вспыхивающий оранжевый кончик сигареты.

В отличие от появившихся на рынке всевозможных рублевых американских сигарет, болгарские казались ему роднее и ближе. В отличие от хваленых "Kent",   "PalMal", "Winston" и "Mallboro" курились они значительно дольше и их нужно было тянуть. Американские достаточно было только просто прикурить и через пару-тройку минут они полностью прогорали, оставляя от табачной закрутки лишь легкий сероватый пепел. Никакого, как говорится, удовольствия.

Болгарские, как и отечественные нужно было тянуть, чтобы выкурить до конца.

В щадящем режиме одной сигареты из дружественной Республики с легкостью хватало минут на десять, а то и больше.

Петр продолжал активно декларировать о том, что сейчас честных девчонок нет. Все они пустышки и еще что-то в этом роде.

Итогом его пылкого монолога был вывод о том, что до армии  он ни с кем из них не будет иметь серьезных отношений.

Колька был полностью на стороне импровизированного оратора и периодически пытался вставить свои аргументы.

Закончив свою тираду, друзья вопросительно взглянули на Антона, как будто  искали в нем идейного соратника.

Молодой человек молча докурил сигарету и неспешно затушив ее о край лавки взглянул, наконец, на друзей.

- Мне кажется это полная херня! Девчонки бывают разные и нечего мешать их в одну кучу!

Колька страстно попытался что-то возразить другу,   но осекся на полуслове, увидев идущую в их сторону через двор соседскую Дашу.

В детстве она была полноправным членом их детской компании.

Наравне с мальчишками она лазила по крышам гаражей, играла в войнушку, испытывала опасные самострелы и поджиги.

Со временем девчоночьи заботы заставили  повзрослевшую Дашу оставить опасные забавы  с мальчишками и перебраться в лагерь своих сверстниц с характерными для них девчачьими проблемами и заботами.

И лишь одна крепкая нить удерживала ее до сих пор с этой троицей. Этим связующим звеном был сам Антон.

С детских лет все во дворе называли их в шутку женихом и невестой.

Время шло. Они выросли, но эта невидимая связь следовала с ними по жизни.

Юноша воспринимал это как забавную игру и никогда не относился к роли жениха всерьез.

Как к этому относилась Даша он не знал.   Но всякий раз, когда речь заходила об их особенных отношениях, она охотно вступала в игру и поддерживала созданный  имидж верной невесты.

Это устраивало их обоих, и Антон продолжал воспринимать девушку, как верную подругу, с которой можно было весело провести вечер в компании.

У Петьки с Колькой на этот счет было особое мнение и при каждом удобном случае они не забывали напомнить ему об особом отношении девушки к своему другу.

Новоявленный жених предпочитал просто отшучиваться и менять щекотливую тему разговора.

- Во, смотри, Антоха, твоя ненаглядная чешет сюда! - с насмешкой заметил Петр, бесцеремонно разглядывая достоинства бывшей полноправного члена их компании.

- Никакая она не моя, - отпарировал юноша, интуитивно подчеркивая стройную фигуру и грациозную плывущую походку девушки.

Он всегда удивлялся способностям прекрасных особ красиво двигаться. Именно красиво, а не вульгарно, раскачивая бедрами и размахивая сверху вниз и обратно  не зафиксированной бюстгальтером грудью.

Разгоряченный порцией алкоголя мозг юноши с удовлетворением фиксировал тонкую девичью талию, в меру развитую упругую грудь, заманчиво приподнимающуюся в такт каждого шага, распущенные до плеч волосы, переливающиеся в лучах заходящего солнца и открытую приветливую улыбку, обескураживающую своей открытостью.

Сквозь полупрозрачную ткань платья четко просматривались стройные длинные ноги, обутые в легкие летние босоножками на высокой шпильке.

Антон про себя с удивлением отметил,   что с последней встречи с Дашей, та заметно похорошела.   В умении свободно двигаться в ней чувствовалась внутренняя уверенность, разбавленная легким женским кокетством.

Колька ощутимо толкнул засмотревшегося на девушку друга локтем в бок:

- Ну, что варежку разинул? Хороша Даша, да не ваша! - насмешливо заметил он.

Антон пропустил очередную колкость в свой адрес и продолжал созерцать на приближающееся к ним прекрасное создание.

- Ну, давай жених, слабо тебе замутить с Дашкой? А она ведь в тебя втюрилась по самые уши! Заодно и проверим моральный облик спортсменки и комсомолки, - включился в разговор Петр.

- Что вы всех одной меркой мерите. Дашка не такая, - твердо парировал Антон.

- А какая? - громко засмеялся Петр, - Тоже мне королева красоты нашлась...

- Привет, мальчики! - весело поздоровалась с компанией подошедшая девушка, - Все балбесничаете?

- Не балбесничаем, а культурно отдыхаем? - язвительно заметил Колька, ловко прикуривая очередную сигарету и глубоко затянувшись.

- Я вижу, как вы культурно отдыхаете, развлекаясь с портвишком.

- А что Вам собственно не нравится, мадмуазель, - хмельным голосом поддержал товарища Петр, - Вполне благородный напиток, и, между прочим, не самый дешевый.

- Ну, да, по сравнению с "Медвежьей кровью" может и благородный, - насмешливо заметила девушка, устремив заинтересованный взгляд на молчаливого Антона.

- А ты чего молчишь, благородство переполняет что-ли?

Даша заразительно рассмеялась удачной шутке.

Юноша медленно поднял взгляд на девушку и тихо заметил:

- Думаю.

- И о чем, если не секрет? Опять, наверняка, кости нам перемываете?

- Почему именно Вам? - заметил Антон. - У нас, что не может быть других разговоров?

- Вечером у подвыпивших парней. Вряд ли..., - загадочно улыбнулась Даша, пристально посмотрев на юношу.

Антон почувствовал, как краска предательски заливает его лицо. Чтобы скрыть смущение, он потянулся за очередной сигаретой.

- Прямо в точку попала! - радостно произнес Петр, - Ты мать, случайно не ясновидящая?   Мысли на раз читаешь.

Он попытался вальяжно обнять девушку, но та резко отстранилась, сделав шаг в сторону.

- Лапы свои убери! - строго посмотрела она на нахала.

Антон почувствовал нарастающее возмущение и неприязнь к другу, позволяющий себе вольности по отношению к Даше.

Между тем, Петр не успокаивался. Он относился к той категории людей, которая подвыпив, жаждет приключений.

Даша в его понимании появилась весьма кстати и дала повод для их начала.

- Посмотрите, пожалуйста, какая недотрога! - напыщенно возмутился он и попытался вновь с силой обнять девушку.

Колька довольно засмеялся, наблюдая за приставаниями своего друга.

Даша легко выскользнула из полупьяного захвата и угрожающе произнесла:

- Что, по ригам давно не получал?

- Петр,   кончай херней заниматься! - предупредительно заметил Антон.

Но это не подействовало. Молодого человека явно понесло.

- Кто тут херней занимается? Я?

В глазах молодого человека зажглись нехорошие искры, не предвещавшие ничего хорошего.

- Это ты тут херней занимаешься! Сидишь из себя святошу какого-то корчишь! А ведь это она не мне рога обломает, а тебе, лет через пять, а может быть и раньше после того, как вы не дай бог поженитесь.

В воздухе повисла гробовая тишина.

Колька оторопело с явной опаской смотрел на друзей, пытаясь предугадать дальнейшее развитие событий.

Антон пытался переосмыслить услышанное, чтобы по возможности спустить на тормоза обидные слова Петра.

Но, прогнав через себя в очередной раз сказанные Петром слова, убеждался, что такое прощать нельзя никому и никогда.

Взглянув мельком на Дашу, он увидел ее  глаза, наполненные горечью слез.

Она перехватила его негодующий взгляд и отвернула лицо в сторону от притихшей компании.

- Братан,   ты что совсем с катушек слетел? Я могу пропустить оскорбления в свой адрес, но перед Дашей тебе придется извиниться.

- Да ладно тебе Антоха! Петька пошутил, - попытался примерить друзей посерьезневший Колька.

- Да нет, Колян, это то не шутки! Он назвал Дашу непристойным словом, а она этого не заслуживает. Мы выросли все в одном дворе и знаем друг друга с детства. И вешать на нее запросто так клеймо гулящей женщины как-то не по мужски.

- Тоже мне мужик нашелся! - не удержался возмутитель спокойствия, - Может вы с ней уже давно того....

Петр не успел закончить свою мысль.

Отрывистый хук справа заставил громко щелкнуть его челюсти и отбросить голову далеко назад.

Но Петр был известный в районе задира и умел драться. Отправить его в нокаут  одним ударом было  практически невозможно. Тем более что бил Антон снизу  из положения сидя.

Через секунду тело Петра вернулась в устойчивое положение. По дикому блеску в его хмельных глазах защитник Даши понял, что своим ударом только еще больше разозлил дружка.

Инстинктивно он попытался подняться с лавки, чтобы приготовиться к удару, но умелый противник не дал ему такого шанса.

В свой прямой в челюсть Петр сумел вложить всю свою вскипевшую злость.

Последнее, что зафиксировал мозг Антона, были его взлетевшие над спинкой лавки его собственные ноги в ярко белых кроссовках.

Подобно боксерской груше он на секунду завис всем телом над лавкой, а затем грузно упал навзничь на придомовой газон.

В глазах потемнело, и окружающее пространство спряталось за пугающей ватной стеной.

Внешние звуки доходили с трудом, как будто он погрузился в воду, а говорящие были над ее поверхностью.

Первое, что он услышал был испуганный крик Даши.

Она что-то лепетала сквозь слезы и судорожно дергала поверженного кавалера за руку, пытаясь привести его в чувство.

Колька неумело  успокаивал Дашу, убеждая, что ничего страшного не произошло и что это обычные пацанские разборки.

Петр прокомментировал свою победу короткой фразой:

-  Вот теперь воркуйте голубки... Пошли!

Последнее, по всей видимости, относилось к притихшему Николаю.

Возвращающееся сознание подсказало, что друзья молча ушли.

В тишине позднего вечера возле подъезда они остались с Дашей вдвоем.

- Антон! Антоша! Ну, давай поднимайся! - всхлипывая, бормотала девушка возле самого его уха.

Юноша с трудом открыл глаза и попытался сфокусировать взгляд на лице девушки.

Подобно дешевой тормозной оптике это удалось сделать не с первого раза. Картинка неохотно соединяла внешние образы четкими границами,   периодически разваливаясь на размытые хаотичные пятна.

Тем, не менее, мозговой центр через некоторое время опознал знакомые черты и уловил слабый сладковатый запах духов, исходящий от девушки.

Антон попытался ободряюще улыбнуться, но ломота сковала нижнюю часть подбородка и вместо улыбки получилась жалостливая гримаса.

- Ну, ты как? - участливо поинтересовалась Даша.

- Нормально. Бывало и хуже, - заметил пострадавший.

- Куда уж хуже. Знаешь, как я испугалась, когда ты тут такой кульбит сделал с лавки.

- Я старался, - улыбнувшись одними губами, юноша посмотрел благодарно на девушку.

- Дурак! Ему мозги чуть не вышибли, а он все улыбается А, может у тебя сотрясение мозга и это проявление посттравматического синдрома? - участливо поинтересовалась спутница.

- Нет! Не похоже! После сотрясения тошнит и голова кружится.

- А у тебя не кружится?

- Кружится, - подтвердил юноша, прикрывая веки. - Только не от Петькиной оплеухи, а от другого.

- Отчего?

- От твоих заплаканных глаз и голых коленок, которыми ты уперлась мне вбок, - иронически заметил Антон, многозначительно скашивая  взгляд на оголенные девичьи ноги.

-  Ну, значит жить будешь, если тебя мои коленки интересуют - утвердительно резюмировала Даша, поднимаясь с газона и отряхивая подол юбки.

- И не только коленки...- многозначительно заметил юноша, продолжая лежать на траве.

- А с этого ракурса твои ноги кажутся еще длиннее, - заметил он, с интересом  рассматривая стоящую над ним Дашу.

Длины  юбки не хватало, чтобы прикрыть свод девичьих ног и  взору Юноши открылся белый  треугольник женских трусиков, манящий своей таинственностью и белизной.

Даша инстинктивно одернула подол, и сделала шаг назад.

- Ну, ты встаешь или остаешься ночевать здесь? Пойдем, я привожу тебя до квартиры, - заботливо предложила она.

Антон жил на четвертом этаже, а Даша на втором.

Молодой человек сел и озабоченно посмотрел наверх на окна своей квартиры.

- Мои еще не спят, - констатировал он, ощупывая лицо.

- Не хочу появляться в таком виде. Мать расстроится, снова будет причитать о пагубном влиянии улицы и дурных компаниях. А мы еще и выпили.

Антон поднялся и пересел на лавку.

- Нет уж, я лучше здесь посижу, пока они не улягутся.

Даша присела перед юношей и стала нежно ощупывать его лицо.

- Нужно срочно приложить холод. Иначе к утру будет сильный отек и синяк.

- Идем ко мне! - требовательной заявила она, беря юношу за руку и поднимая с лавки.

А как же твои? Не хотелось бы их пугать разбитой физиономией.

- Пугать некого. Мои еще вчера уехали на дачу и раньше следующей недели не появятся. Так, что твоя физиономия никому не интересна.

- Даже Джульетте? - иронично поинтересовался Антон, вспоминая про зловредную пожилую мопсику. Эта избалованная псина с первых дней ее появления в доме Даши по какой-то причине невзлюбила молодого человека. Хотя, он вроде бы всегда с собаками ладил и находил общий язык.

Чем он вызывал недовольство и агрессию этого маленького монстра, как в шутку называли ее Дашины родители, оставалось загадкой для всех.

Еще до того, как он успевать позвонить в квартиру девушки, Джульетта занимала позицию у входной двери и начинала беспрерывно лаять и фыркать в сторону нежелательного гостя.

Каждый его приход к Даше вызывал маленький переполох в их семье.

Может поэтому, Антон редко бывал в доме у Даши. Да и за последний год они всего пару раз сходили в кино, да перебросились несколькими дежурными фразами, встречаясь во дворе или на лестничной клетке.

Раньше они встречались гораздо чаще, когда учились в одной школе. Часто по вечерам делали вместе уроки и писали рефераты.

После восьмого класса родители Даши настояли на ее поступлении в текстильный техникум. Теперь они виделись гораздо реже.

Девушка училась на конструктора-модельера верхней одежды.

- Джульку забрали с собой родители. Так, что монстра дома нет! - с насмешкой ответила Даша.

- Пойдем уже лечиться....

Не дожидаясь ответа, Даша направилась к подъезду.

Антону ничего не оставалось, как последовать следом.

Все восемь лестничных пролетов до квартиры юноша шел позади девушки, бросая взгляды на ее гибкую фигуру.

Легкий перекат ее бедер при каждом шаге заставлял Антона невольно задумываться о грациозности женского тела.

Он не переставал удивляться таинстве, этих движений, заставляющих мужчин останавливаться на улице и с грустной завистью долго смотреть вслед проплывающей очередной нимфы.

В квартире Даши за последние несколько месяцев ничего не изменилось.

Не новая, но ухоженная мебель стояла на своих местах.

Всюду чувствовалась заботливая рука хозяйки, поддерживающая семейное гнездышко в чистоте и уюте.

Сколько Антон себя помнил, стандартная девушка всегда отличалась чистотой и уютом.

- Проходи в ванную, - сказала Даша, - Я быстро переоденусь и принесу лед. Снимай рубашку, а то намочим ее. Можешь умыться. Полотенце на крючке.

Девушка сбросила босоножки и исчезла за дверью своей комнаты.

- Может обойдемся без снятия рубашки? - неуверенно ответил Антон, отмечая в очередной раз при свете привлекательность фигуры подруги.

Даша на секунду высунула голову из-за косяка и с насмешкой поинтересовалась:

- Ты, что, стесняешься меня? Так я ведь тебя любого видела. Мы же с тобой в одной ванной в детстве  купались. Помнишь?

- Не помню, - не уверенно ответил юноша, припоминая смутно детские воспоминания.

Матери Даши и Антона раньше дружили по соседски и частенько засиживались вдвоем за чашкой чая.

Мужья у обеих работали в сменах и когда вечерние смены их совпадали, подруги собирались здесь, чтобы не спеша по бабски обсудить насущные проблемы и планы на будущее.

Поэтому, зачастую, чтобы сэкономить время они отправляли своих чад вместе принимать вечернюю ванну.

Антон поймал себя на мысли, что сейчас был бы не прочь повторить водные процедуры с приятной подружкой.

Его дружок Гоша чутко отреагировал на  будоражущие сознание мысли. Юноша почувствовал в паху знакомое оживление, заставившее его ускоренно направиться в ванную комнату.

Сняв рубашку он решил внимательнее осмотреть лицо перед зеркалом.

- Да, нечего сказать, красавчик, - невесело был вынужден констатировать потерпевший, рассматривая собственное отражение.

То, что синяка избежать не удастся, было видно невооруженным глазом.

Радужная синева обильно разлилась от  подбородка вниз к шее.

- Хороший апперкот, - удовлетворительно заметил юноша, ощупывая легкими прикосновениями лицо.

Дверь открылась и в ванную протиснулась Даша. Именно протиснулась, так как стандартные советские совмещенные ванные комнаты в принципе не предполагали установку на их скромных площадях стандартных стиральных машин-автоматов и биде.

Здесь это в довесок к штатным ванной и унитазу все присутствовало.

Девушка положила  принесенные из морозилки замороженные пельмени сверху машинки и из-за спины Антона прозвучала короткая команда:

- Дай посмотрю, горе ты мой защитник.

В отражении зеркала на  юношу  смотрело решительное девичье лицо.

Осторожно развернувшись, Антон оказался практически вплотную к девушке.

На ней был короткий ситцевый халатик с мелкими васильками на светлом фоне, небрежно подпоясанный на талии узким пояском.

Юноша невольно скосил глаза на глубокое декольте, в котором наблюдались две гладких приподнятых полусферы, разделенных глубокой впадинкой.

- Глаза сотрешь,- кокетливо заметила Даша, перехватив изучающий взгляд Антона,

Взяв юношу  крепко за руку, она усадила его на край ванны.

Теперь грудь девушки оказалась напротив его глаз.

Его взору предстали хрупкие васильки, которые оживали при каждом вздохе Даши, приветливо маня раскрывающимися  перед ним своими треугольными резными лепестками.

Молодой человек поймал себя на мысли, что их гипнотизм вызван, очевидно, Петькиным ударом в голову.

Наблюдение за флорой на халате было прервано Дашиной рукой, приподнявшей лицо потерпевшего для осмотра.

Антон почувствовал на коже теплоту и нежность ее пальцев, медленно скользящих по его лицу.

Это было так приятно, что он невольно на пару  прикрыл глаза, напоминая довольного кота, глядящего по шерстке.

- Что больно? - тревожно поинтересовалась девушка, отстраняя руки от подбородка юноши.

- Наоборот! У тебя такие нежные пальцы...

- Раньше ты этого замечал, - иронично заметила Даша, возвращаясь к осмотру.

- Когда раньше? - сквозь полусжатые губы поинтересовался Антон.

Даша на секунду задержала руки на его губах, вспоминая что-то про себя.

- Ну, например, когда мы в детстве играли во дворе в войну и я, будучи бессменной медсестрой перевязывала раненых советских бойцов, включая и тебя.

- Ну, ты вспомнила! - удивился юноша, пытаясь губами почувствовать мягкость ее ладоней - Мы же тогда детьми были. Да и нужно признать, воевал ты не хуже других пацанов.

- Да, уж..., - задумчиво произнесла девушка, - Я всегда старалась быть на высоте и внимательной к твоим  ранам и травмам.

Их взгляды на мгновение пересеклись.

Но этого хватило, чтобы за короткий миг Антон прочел в глазах девушки гораздо больше, чем просто внимание к своей персоне.

Повисла пауза, секунды которой казалось, растянулись в вечность.

Юноша понимал, что должен что-то сказать, но внутреннее волнение, стремительно накрывшее его сознание явилось стопором для любых мыслей.

Первой молчание прервала Даша. Убрав  руки с лица юноши, она протянула ему замороженный пакет с пельменями и, выходя из ванной комнаты бросила на ходу:

- Приложи к подбородку и подержи минут пять-десять. Потом умойся холодной водой. Полотенце справа на вешалке.

Антон остался один со своими мыслями. Посмотрев на свое отражение в зеркале он невесело усмехнулся.

- Ну вы, батенька и  осел! Ну да ладно, еще не вечер...

Проделав рекомендованные хозяйкой  процедуры, юноша через десять минут вышел из ванны, неся в руках подтаившие пельмени.

Оглядевшись по сторонам, и услышав звук работающего телевизора справа от себя, он направился на кухню.

Даша хлопотала у плиты.

На столе стояли два столовых прибора, половинка четверть фирменного киевского торта и початая бутылка шампанского, закрытая, специальной многоразовой пробкой.

- Откуда такое богатство? - удивленно поинтересовался юноша, охватывая праздничность стола.

- Есть будешь, - поинтересовалась Даша, не поворачиваясь к вошедшему.

- Буду, конечно! От таких вкусняшек трудно отказаться. По какому поводу пир?

- Да был повод, позавчера. Но вряд ли о нем вспомнил.

Девушка повернулась к Антону, держа в руках тарелку с нарезкой сыра и копченой колбасой. В глазах Даши вспыхнул насмешливый огонек, заставивший Антона невольно собраться и напрячься с мыслями.

- А еще женишком называется! Забыл, что у твоей невесты день рождения было. Между прочим, восемнадцать лет исполнилось. Как-никак совершеннолетие. Нужно отметить. Надеюсь, ты не против?

Девушка водрузила тарелку в центре стола и лукаво посмотрела на юношу.

Антон почувствовал, как румянец накрывает его лицо.

- Как он мог забыть о дне ее рождении?

Это случилось первый раз за многие годы их знакомства. Даша всегда приглашала его на свои торжества. В детстве вместе с мамой. Позже - без нее.

- Поздравляю, - машинально произнес кавалер, - Подарок за мной. Извини, замотался, - попытался оправдаться он.

- Да уж. Я видела твои мотания. Каждый вечер штаны с Колькой и Петькой протираете. То возле подъезда, то на детской площадке. Где уж тут до дня рождения невесты помнить, - улыбаясь, закончила Даша, подходя вплотную к юноше.

В ее глазах читались неприкрытая насмешка и нескрываемый интерес.

- Ну, так что скажете женишок в свое оправдание? Есть весомое оправдание  или будем молчать? Другую наверное себе нашел? Покрасивее и помоложе.

Чтобы выкрутиться из щекотливой ситуации Антон решил поддержать игру девушки.

- Может и конфликт с Петькой у вас произошел из-за нее? - продолжала девушка, внимательно наблюдая за реакцией юноши.

- А ну рассказывай все, как на духу!

- Каюсь, дорогая невестушка. Бес попутал. Запали мы тут с Петькой на одну особу, - с серьезным видом, отвечал юноша, придав по возможности своему лицу выражение озабоченности и искренности.

- Какая такая особа? - с явным интересом заинтересовалась Даша.

- Да ты, наверное, должна была ее видеть. Она не раз с нами сидела возле подъезда. Блондинка такая, с длинными вьющимися волосами и длинными ногами. Она живет через два квартала на Нижней Покровке

Антон открыто посмотрел на подругу, показывая тем самым правдивость сказанного.

Даша внимательно смотрела в глаза женишку, пытаясь прочесть в них некий подвох в сказанном.

Юноша выдержал пытливый взгляд подруги, и даже смог выдавить из себя кроткий вздох, показывая тем самым, как нелегко далось ему признание.

Девушка продолжала заинтересованно смотреть на спутника.

- И как зовут эту болонку? - строго спросила она после длительной паузы.

Антон на секунду задумался над вопросом и неожиданно для себя выпалил:

- Аграпена.

Даша с удивлением вскинула брови и с удивлением выпалила:

- Как-как? Аграпена? Что за дурацкое имя?

- Почему сразу дурацкое? Старинное русское красивое имя, - продолжал играть Антон.

- И как вы ее ласкательно называете? - с озорством поинтересовалась девушка, - Аграпунчик? Аграпеша? Или еще как...

Даша чуть отодвинулась назад, внимательно следя за реакцией юноши.

Таких комических сравнений юноша вытерпеть не мог и громко рассмеялся, отвернув лицо в сторону.

- Дурак! - с нескрываемой обидой подчеркнула Даша, и, резко повернувшись направилась к столу на ходу подхватывая бутылку с шампанским.

Одним движением она открыла пробку и наполнила стоявший  фужер игристым напитком.

Повернувшись к Антону и неотрывно смотря ему в глаза, девушка мелкими глотками, не прерываясь опустошила весь бокал.

Молодой человек выдержал пристальный взгляд, пытаясь предугадать дальнейшие действия подруги.

Холод помог, и отступившая ноющая боль из скулы  не мешала трезво оценивать  ситуацию.

То, что это не последний выпад в его адрес он нисколько не сомневался.

Больше всего сейчас его беспокоил активизировавшийся Гоша, который начал показывать интерес к происходящему. Подобно чуткому барометру он безошибочно реагировал на изменение психической энергетики в малозамкнутом пространстве.

И, несмотря на обиду, читающуюся в глазах и поведении Даши от нее начинала, исходить какая-то невидимая решительность, которую первым  почувствовал его чуткий дружок. В отличие от разума, фиксирующего только внешние признаки недовольства девушки, Гоша на неведомом уровне ловил сексуальные флюиды, исходящие от здорового девичьего тела и запустил в действие чувственный мужской механизм.

Антон ощутил знакомое онемение в паху, вызвавшее одновременный  прилив крови к  голове и  головке члена.

- Вот это совсем некстати, - с некоторой тревогой подумал юноша, вспомнив о том, что был в спортивных брюках под которыми надеты свободные семейники.

Больше всего он сейчас не хотел предстать перед Дашей с выпирающим пахом и побитой мордой.

Но Гоше казалось  не было никаких дел до сомнений хозяина.

Он чувствовал нахождение рядом сексуального предмета вожделения и то, что их соитию ничто не мешало.

Чтобы скрыть свое внезапное возбуждение, Антон, не отрывая взгляда от Даши сделал два шага вперед и прижал пах к краю кухонного стола.

Пришлось приложить некоторое усилие, чтобы придавить крепчающий на глазах мужской орган к столешнице.

На какое-то мгновение юноша не рассчитал силу, и стол с противным скрежетом  под весом тела резко сдвинулся на пару сантиметров вперед.

Фужеры, а за ними и изрядно опустевшая бутылка шампанского сделали резкий кивок вперед, теряя устойчивость.

Антон и Даша инстинктивно бросились  спасать посуду, но рассогласованность в действиях сыграла злую шутку. Их руки одновременно потянулись к  фужеру, стоявшему посередине стола.

При этом опустошенный девушкой бокал и початая бутылка, находящиеся справа от нее,   описали короткую полукруглую траекторию на скатерти и со звенящим грохотом упали на пол.

Тонкое стекло раскололось на несколько крупных осколков, Бутылка выдержала падение. Тяжело ударившись о пол, она  нехотя покатилась к стене, выплескивая через длинное горло тонкие струйки игристого напитка.

Хозяйка и гость, как по команде, бросились вдогонку за ней.

Несмотря на то, что Антон находился от возмутительницы спокойствия чуть дальше, он оказался проворнее и его рука на доли секунды опередила  Дашу.

Схватив бутылку за горлышко и опрокидывая ее на донышко он почувствовал тепло  и мягкость ее пальцев, накрывших его руку.

Юноша замер в тревожном ожидании,   не в силах отпустить бутылку.

Его взгляд пересекся с линией глаз девушки и послушно застопорился в этой проекции, пытаясь прочесть в них то, что ожидал встревоженный близостью с ней здоровая мужская сущность.

Шестым чувством он ощущал будоражащую  его сознание энергетику, исходящую от этих глаз и то, что было за ними.

Антон почувствовал, как утопает в их бездонности. Подобно силе черной дыры его сознание было бессильно сопротивляться силе женского влечения.

Своим магнетизмом они заставили  его преодолеть порог чувственного  сдерживания, за чертой которого неизменно следовала стадия физического наслаждения.

Их  тела, чутко уловившие пик этого момента безудержно потянулись друг к другу, предаваясь силе страсти и физического влечения друг к другу.

Мозг юноши отказывался контролировать ситуацию в обычном режиме. Может быть это было вызвано перенесенным менее часа назад ударом в голову, а может резким выбросом в кровь большой порции мужских гормонов. Трудно сказать, но все, что происходило с ним на полу тесной кухонки воспринималось им только отдельными яркими фрагментами.

Это можно было сравнить с яркими вспышками света в темном зале дискотеки, выхватывающими танцующих отдельными статическими картинками.

Первый момент запечатлел сплетение их пальцев рук. Каждую секунду оно трансформировалось в различные хитрые формы, которые подобно карточному домику быстро ломались, чтобы в следующую секунду принять новый вид.

Горячие ладони Дашиных рук периодически охватывали юношеские пальцы с силой удерживая их пару секунд и затем медленно выпуская.

Это действовало настолько возбуждающе, что Антон не смог долго сдерживаться и буквально впился своими губами в девичьи сочные уста.

Сознание послушно отметило следующую картинку. К борьбе рук добавился страстный поединок двух языков. Они неудержимо пытались Проникнуть на чужую территорию,   чтобы навязать партнеру собственные порядки.

Через пару минут Антон был вынужден признать свое желаемое поражение.

Противник оказался намного  проворнее и настойчивее его собственного чувственного органа и вскоре по-хозяйски обосновался в его рту, тщательно обследуя своим шершавым телом все его потайные уголки.

Двоим языкам в тесном пространстве было тесновато и Антон был вынужден шире открыть рот.

Тупая ноющая боль под подбородком  тут же напомнила о себе.

На секунду он замер, чтобы перевести дух.

Чуткая Даша, уловив тревожную паузу, несколько ослабила напор языком.

Между тем Антон, опасаясь, что партнерша прекратит свою  страстную атаку, слегка сжал зубы, прикусив чужеродный орган.

Наступал момент, когда лучшим языком общения между мужчиной и женщиной является язык тел, объединяющий в себе человеческую страсть, похоть и неуемное желание физического наслаждения от их взаимного слияния.

Картинки в голове юноши замелькали с большей скоростью.

Гоша тут же чутко отреагировал на чувственные переживания хозяина и, распрямив налитое сексуальным подъемом тело гордо подался головкой вперед, легко преодолевая слабо сопротивление эластичной ткани спортивных брюк.

Непослушный орган хорошо знал свое место  в захватывающей любовной игре и не собирался уступать роль фаворита.

Освободившиеся от злосчастной бутылки руки Антона  попытались пристроиться на девичьей талии, но Дашины ладони тут же переместили их на выступающие холмики грудей, активно  вздымающиеся в такт спертого дыхания.

Под тонкой материей лифчика не было.

Чувственные пальцы юноши ощутили тепло и упругость девичьей груди, а еще через секунду они нащупали твердые соски, гордо выпирающие на фоне гладких  округлых форм.

Прикосновение к ним заставило язык Даши глубже приникнуть в рот юноши, а ее сильные пальцы впились в его спину подобно когтям хищной птицы.

На секунду Антон подумал, как они нелепо смотрятся, стоя на коленях посередине кухни и вцепившись друг в друга смертельной хваткой.

Он попытался легким усилием уложить девушку на спину, чтобы взять инициативу в свои руки, но это ему не удалось. Хрупкое на вид тело партнерши отказалось подчиняться его воле.

Антону ничего не оставалось, как продолжить нежно ласкать упругие полусферы, навершия которых заметно отвердели и  начинали стойко сопротивляться возрастающему давлению его пальцев.

На некоторое время эта борьба полностью поглотило сознание юноши.

Каждое сдавливание твердых пуговок чутко отдавалось в теле девушки, заставляя на доли секунды прерывать тяжелое дыхание и крепче вжиматься своими устами к губам Антона.

Легким движением юноша освободил две верхних пуговицы халата и его руки жадно проникли к телу Даши, с интересом исследуя каждый сантиметр гладкой девичьей кожи.

От глубокой впадины пальцы рук медленно поднялись по гладким  склонам двух холмиков, на вершинах которых гордо торчали твердые  соски.

Даша на глубоком выдохе оторвалась от губ юноши и, чуть откинув голову назад, пристально смотрела в его глаза.

О! Этот взгляд был ему  хорошо знаком с момента первой близости с Викой.

Он говорил, нет, он молил только об одном, о продолжении  сладостных моментов, дающих новые возможности познания своего и тела партнера.

- Пойдем ко мне в комнату, - попросила Даша.

Антон поднялся с колен и помог встать девушке на ноги.

Она посмотрела вниз и невольно смутилась от заметно выпиравшего паха юноши.

Спрятав улыбку в краях губ, она взяла юношу за руку и уверенно повела его за собой.

С момента своего  последнего посещения здесь ничего не поменялась.

В тесном помещении у стены в дальнем углу стояла односпальная кровать, рядом двухдверный платяной шкаф. У окна приютился однотумбовый письменный стол. Справа от него в углу приютилась этажерка на которой стояли учебники и бобинный магнитофон "Маяк-205".

Пару раз Антон брал его у Даши напрокат, чтобы переписать появившийся у друзей свежий альбом "Пинк Флойда".

Возле кровати Даша повернулась к Антону и, приблизившись вплотную к его лицу, прошептала:

- Я ждала тебя к себе на день рождения.

На юношу повеяло легким  сладковатым ароматом, исходящим из полуоткрытого рта девушки.

В простом признании улавливалось гораздо большее, чем обычное дежурное приглашение на маленькое семейное торжество.

- Извини. Замотался и забыл, - в очередной раз попытался оправдаться Антон.

- Забыл, - многозначительно произнесла Даша, растягивая слово, и, как бы прислушиваясь к тому, что сказала.

Глаза девушки пытливо смотрели на спутника, выискивая в его глазах ожидаемый ответ на сказанное.

Юноша смущенно отвел взгляд в сторону, сосредоточив внимание на цветастом  покрывале, застеленном поверх матраца.

- Я тебе нравлюсь, - неожиданно серьезно  спросила Даша, продолжая смотреть в глаза молодого человека..

Антон хотел отделаться шуткой, что такая красивая девушка не может не нравиться, но взглянув в эти широко смотрящие на него напряженные глаза, ответил коротко.

- Да. Очень! Ты мне всегда нравилась.

После секундной паузы Даша произнесла фразу, от которой мозг юноши мгновенно вскипел от охватившего его волнения.

- Я хочу, чтобы ты стал моим первым мужчиной.   Только ты.

Услышанное ввергло Антона в ступор.

Очевидно, растерянность печатью отразилась на его лице, что было расценено Дашей по своему.

- Ты не хочешь меня? - мягко поинтересовалась она, продолжая изучать выражение его лица.

- А может ты боишься?

Юноша понял, что чем дольше молчит, тем глупее выглядит в глазах девушки и поспешил опровергнуть ее сомнения:

- Чего мне бояться. Ты мне всегда нравилась.

-. Просто нравилась? - заговорщески поинтересовалась Даша, плотно прижимаясь всем телом к Антону, - Я надеялась, что больше, чем нравлюсь своему жениху.

- Может и больше..., - поспешил согласиться юноша, понимая, что разговор приобретает бесцельный характер.

После того, как окрепший телом Гоша уперся в низ девичья живота, мысли Антона были направлены вектором желания только в одном направлении. Подобно компасу он быстро  сориентировался в тесном пространстве и безошибочно  выдерживал нужный азимут, направленный в точку, где сходились девичьи ноги.

-. У тебя уже была девушка? - шепотом поинтересовалась Даша, прижимаясь щекой к лицу спутника.

- Нет, девушки не было, - так же на ухо тихо ответил юноша, и, сделав секундную паузу продолжил:

- Была женщина. Молодая женщина, - поспешил уточнить он.

Ответа не последовало.

Он почувствовал на шее Дашины губы, которые легкими касаниями стали подниматься к мочке его уха.

Было щекотно.

Антон уклонился чуть в сторону и слегка притянув, левой рукой упругие девичьи бедра к себе начал свободной рукой расстегивать пуговки на халатике.

Сделать это одной рукой оказалось не так просто, но он справился.

Все это время девушка стояла откинув голову чуть назад и, прикрыв глаза, как будто  прислушивалась к своим внутренним ощущениям. При этом она не торопила и не помогала своему партнеру.

Дойдя до пуговки на поясе, Антон на секунду замешкался.

На пару секунд его одолели сомнения о том, не испугает ли Дашу  его напористость.

Дашина мягкая ладонь, накрывшая юношескую руку и потянувшая ее вниз, говорила сама за себя.

Последние две пластмассовые пуговицы дались легко, открывая взору Антона полоску белоснежного девичьего тела.

Дальше картинки в голове юноши замелькали с большей скоростью.

Скошенный вниз взгляд выхватил и запечатлел узкую полоску розовых трусиков. От них Антон через аккуратный пупок поднялся до девичьей груди,   полуприкрытую полами  расстегнутого халатика.

Даша перехватила его взгляд и легким движением плеч скинула ненужный халатик к своим ногам, обнажив перед юношей свой юный торс.

Антон невольно сравнил непорочную фигуру своей спутницы с телом Вики, открывшей перед ним мир физического наслаждения и желаний.

Первое, что бросилось в глаза юноши, это была ее первозданная свежесть.

Это все равно, что сравнить сорванный с дерева плод с лежалым в холодильнике.

Как бы вы не старались и не соблюдали правила хранения, но вернуть ему начальный аромат все равно не удастся.

Его глазам предстало не познанное мужчинами женское тело с его первозданным ароматом сексуальной свежести, вкусить который любезно было предложено ему.

Чем он заслужил это право до настоящего момента оставалось для Антона большой загадкой.

- И что ты ждешь?- прервала его мысли Даша, наблюдая за явно выраженными сомнениями на лице молодого человека.

- Любуюсь тобой, - без приукрас ответил юноша, кладя ладони своих рук на холмики грудей, украшенные твердыми пуговками сосков.

Даша прикрыла глаза, предаваясь внутренним  ощущениям.

Антон припал губами к правому соску девушки и начал слегка теребить его кончиком языка. При этом правая рука продолжала наглаживать левый холмик, периодически перебирая пальцами его твердое навершие.

Легкая любовная прелюдия заставила Дашины руки судорожно  обхватить голову юноши и сильно прижать его к телу.

Нос юноши вдавился в  упругую бархатистую плоть и ему стало трудно дышать.

Непроизвольно он попытался ослабить захват, но руки партнерши оказались сильнее.

Пришлось ласкать набухший женский сосок полуоткрытым ртом.

С каждой секундой давление на голову возрастало, что усиливало дискомфорт от неудобного положения головы. Начала предательски затекать шея.

Антон решил идти дальше, и его левая рука уверенно скользнула вниз к треугольнику трусиков, легко нащупав пальцами под тонкой материей заветную щелочку.

Тело девушки отреагировало незамедлительно.

Он почувствовал на своей шее теплые губы, покрывающие твердую кожу беспорядочными поцелуями.

- Я люблю тебя Антоша, люблю! - услышал он у своего уха страстный захлебывающийся шепот.

Юноша ощутил приближение кульминационного момента, когда человеческий  разум уходит на второй план, послушно уступая свое место плотским желаниям.

Напрягшийся до предела Гоша рвался из штанов, упираясь своей твердой головкой в Дашину ногу.

Антон решил, что его время пришло и он, легко оттянув резинку  запустил руку в девичьи трусики.

В легком пушке большой и указательный пальцы легко обнаружили влажную горячую щелку, набухшие края которой мягко прижимались к его ладони.

Антон почувствовал, как замерли губы на его шее и все тело девушки напряглось в ожидании следующего шага партнера.

Пальцы юноши сделали робкую попытку раздвинуть лепестки наружных губ в сторону, чтобы  познать таинство женского начала, но впившиеся зубы в его шею заставили его отложить проникновение.

- Порвешь, - услышал он приглушенный шепот девушки.

От услышанного в голове юноши на мгновение повис полный вакуум.

Сегодняшнее случайное свидание сулило ему гораздо больше, чем соитие двух жаждущих друг друга молодых здоровых тел.

Ему открывалась перспектива познать тайну становления женщины и в этом познании ему еще по сути малоопытному юнцу отводилась ведущая роль.

Состояние психологического ступора  ни в какую не хотело отпускать его мозг, не давая возможности переварить услышанное.

В этом заторможенности только Гоша продолжал целеустремленно добиваться своей цели, не снижая давления на ногу девушки и постепенно перемещаясь головкой к междуножью.

Неожиданно в  памяти Антона всплыло прочитанные где-то ранее размышления о важности первой близости для любой девушки.

Осознание того, что следующий шаг к совокуплению с Дашей не должен восприниматься им просто, как очередные любовные утехи с доступной симпатичной молодкой, добавили в сердце Антона изрядную порцию волнения.

Даша расценила состояние юноши по своему и, сделав пару коротких шагов назад,   увлекла его за собой на кровать.

Спальное ложе оказалась для явно слабоватым и под общей навалившейся массы издало жалобный скрип.

Но тревожный звук  не мог остановить порыв страсти, порожденный плотно прижатыми друг к другу  полуобнаженными разгоряченными телами.

Восставший из междуножья твердоголовый Гоша, как будто только ждал этого момента, чтобы вырваться из слабого плена спортивных брюк и уверенно разместиться  между упругими животами любовников.

Антон ощутил движение горячей головки, легко преодолевшей ямку собственного пупка и остановившейся на полпути к  сдавленными холмиками девичьей груди.

Чувственный маневр возбужденного органа подействовал  на девушку явно отрезвляюще.

В глазах Даши он прочел нескрываемые удивление и страх от происходящего.

- Ты боишься? - успокаивающе поинтересовался юноша.

- Он такой большой и горячий. А у меня там все такое маленькое и нежное. Он порвет меня изнутри, - обеспокоенно зашептала девушка, коленями пытаясь перевалить тело Антона в сторону от себя.

Юноша засопротивлялся, находясь на пике возбуждения. Психологическая и физическая точки отказа от физической близости были пройдены.

- Только вперед! - говорили его разум и тело.

Инстинктивно Антон постарался успокоить Дашу, начав нашептывать ей на ухо:

- Не бойся! Я буду осторожен.

И через пару секунд продолжил:

- Он не такой уж большой, как кажется. Хочешь его потрогать.

Он предусмотрительно приподнялся грудью и животом над девушкой, освобождая Гошу от стеснения и давая ей возможность взять его в руки.

Однако Даша замотала головой,   отвечая с тревогой:

- Он слишком большой.   Я чувствую его.

Посмотрев вниз ее  взгляд невольно остановился на приподнявшимся и пульсирующем теле члена с бордовым оголенным навершием.

- Он огромный! - на выдохе произнесла девушка, - Это никак  не может там поместиться. Я не готова!

- Нет ты готова! - запротестовал Антон, поглаживая промокшие в промежности трусики девушки.

- Ты же вся мокрая. Я же чувствую это.

Антон плохо соображал, что нашептывал Даше и настойчиво продолжал  гладить узкую полоску ткани, изрядно пропитанную женским любовным соком, постепенно усиливая нажим на легко прощупывающуюся щелку.

Напрягшийся до предела организм требовал физической разрядки и на пути к этому хороши были все средства.

- Потрогай его, - попросил он девушку и увидев в ее глазах нерешительность, умоляюще продолжил:

- Пожалуйста, Он не кусается.

Пальцы Даши осторожно скользнули по его груди и   опустились на заметно пульсирующей головке.

- Погладь его, не бойся. Ему нравится это. У тебя такие нежные пальцы.

От удовольствия Антон прикрыл глаза, наслаждаясь робкими движениями подушечек пальцев по чувственному бархатистому навершию.

Легкие волны сладостной истомы, исходящие от низа живота постепенно накрывали его сознание, заставляя чутче прислушиваться к собственным внутренним ощущениям.

Его губы судорожно заскользили к ближайшему холмику девичьей груди  и жадно впились в гордо торчавший розовый сосок,

Он стал терзать его твердым языком изредка прерывая легкими прикусами.

Новая атака на чувственный орган возымела свое действие.

Юноша уловил участившееся дыхание спутницы, а еще через некоторое время ноги девушки подобно створкам ракушки медленно раздвинулись , предоставляя полную свободу его неутомимой руке.

Это еще больше подхлестнуло Антона.

Он стал медленно сползать тазом назад, пытаясь пристроить твердый ствол Гоши поближе к приподнятому женскому лобку.

Но этому помешала рука Даши, судорожно сжавшая твердое мужское  навершие, и прижавшая пульсирующий член к своему животу.

- Пусти его, - как можно мягче  прошептал он на ухо девушке.

Даша упорно  молчала.

Юноша сделал последнюю попытку и, слегка сдвинув в сторону  тонкую полоску трусиков попытался пальцами нащупать чувственней упругий бугорок.

Партнерша отреагировала на попытку проникновения в тайну святых неадекватно.

Рука девушки резко крутанула сжатую в руке головку и резко дернула ее на себя.

Низ юноши пронзила резкая боль.

Непроизвольно он сжал зубами твердый сосок.

Пошла цепная реакция.

От укуса Даша повела тазом в сторону, судорожно спихивая с себя в сторону тело спутника, продолжая при этом надежно удерживать в руке его мужское начало.

К боли у основания члена  прибавилась ломота от вывернутой кисти рука.

Выпустив изо рта терзаемый сосок, Антон непроизвольно попытался свободной рукой освободить Гошу из цепкой девичьей хватки, чтобы хоть как-то ослабить тянущую боль  в паху.

Не сразу, но это ему это  удалось.

Съехав, наконец, на левый бок Антон облегченно вздохнул.

Гоша, почувствовавший всем телом свободу от женских рук, изредка кивая поникшей головой  от выпавшего на него неожиданного испытания. вольготно возлежал на прохладной простыне.

От кипящего еще пару минут желания к физическому соитию не осталось и следа.

Юноша поймал себя на мысли, что  был бы не прочь перекусить и по тихому исчезнуть поближе к дому.

В глубине души чувствовалась неудовлетворенность и досада от неудачной попытки стать первым мужчиной в сексуальной жизни лежащей рядом манящей своей первозданной красотой Даши.

Но порыв страсти уже прошел и начинать новую атаку на познание тайны ее женского начала у Антона заметно поубавилось.

Девушка повернулась к нему своим личиком и смущенно извиняющим тоном  зашептала.

- Извини меня. Антоша. Я такая дура...

Юноша ловил каждое ее слово, пытаясь из них понять  причину сегодняшней неудачи.

Он был в меру терпелив, нежен и старался предугадать желания партнерши.

- Так в чем дело? - задавал он себе один и тот же вопрос.

В памяти невольно всплыла ночь с Викой. С ней было предельно все просто и понятно. Она была ведущей, а он ведомым в постели.

Его задача была внимать ее действиям и если не  помогать, то хотя бы не мешать познавать ее и себя в постели.

Сегодня роль ведущего должна была быть за ним, а он непредусмотрительно отдал  инициативу неопытной, но в тоже время страстной Даше.

Это было главной ошибкой и в этом он убедился, услышав продолжение речи девушки:

- Ты очень хороший и я хотела, чтобы ты был моим первым мужчиной. Но, наверное, я еще не готова к последнему шагу.

Сделав небольшую паузу, она продолжила:

- Но я все равно хочу, чтобы ты был первым у меня. Только не сегодня. Хорошо?

Она просительно посмотрела в глаза Антона, пытаясь увидеть его реакцию на услышанное.

- Может я могу как-то помочь тебе по другому, - застенчиво закончила она, покрываясь предательским румянцем и потянувшись губами к лицу юноши.

- Скажи, что ты хочешь, чтобы я сделала? - глаза девушки пытливо следили глазами Антона.

- Пожарь яичницу, если можно. Есть очень хочется.

Юноша предусмотрительно повернулся на спину, приглашая спутницу к выполнению хозяйских обязанностей.

Девушка радостно улыбнулась, и, чмокнув его в щеку,   стала осторожно перелазить через него, чтобы направиться на кухню.

При этом ее взгляд заинтересованно остановился на  мужском члене, свободно покоящимся на плоском животе спутника, багровая головка которого по-прежнему продолжала подавать признаки активности редкими подергиваниями.

Одновременно с касанием левой ногой пола ее влажная промежность полностью наехала на упругое тело  развалившегося Гоши.

В мозгу Даши сработал тайный тумблер, и ее тело замерло в позе наездницы.

Непознанное седло давало новые ощущения, будоражащие женское сознание яркими и сладостными ощущениями.

Под их воздействием ее таз стал делать непроизвольные легкие колебания в разные стороны, как будто выискивая наиболее приятное положение чувственной промежности относительно упирающегося в нее быстро твердеющего мужского органа.

- Что ты делаешь? - с плохо скрываемым раздражением спросил Антон.

- Молчи..., - умоляюще зашептала девушка, - Я хочу его почувствовать. Он такой твердый...

Юноша попытался поворотом вправо спихнуть желанное и одновременно недоступное тело девушки с кровати, но это ему не удалось.

Она уверенно уперлась спущенной ногой в пол и не позволила себя спихнуть.

Мало того, резкое движение под ней окрепшего члена придало приток новых ощущений.

Она чувствовала, как ее сознание подобно догорающей свече, постепенно угасает, высвобождая внутри нее тайные, заложенные матушкой природой силы, запускающие сильнейший человеческий инстинкт в виде механизма размножения себе подобных.

С каждой секундой движения по твердому мужскому началу страх перед непознанным отступал все дальше, принуждая здоровое женское  тело тянуться к источнику физического наслаждения, сосредоточенного сейчас между ее сильных ног.

Антон прочитал вспыхнувшее желание в полуприкрытых глазах девушки, взгляд  которой остановился в одной точке где-то  гораздо выше его головы.

Он понял, что его спутница полностью отдалась воле чувств и этим грех  было не воспользоваться.

Руки юноши потянулись к слабо  колышущимся холмикам грудей и остановились на манящих своей твердостью сосках.

Пальцы проворно принялись теребить их шершавые комочки, то слегка оттягивая их, то наоборот стараясь утопить в внутри алых ореолов, ярко выделяющихся на фоне упругой белоснежной кожи.

Это еще больше завело Дашу.

Тело Гоши было влажным от насквозь промокшей узкой полоски трусиков, пропускающей любовный сок, обильно источаемый горячей трущейся о ствол мужского члена вагиной.

К частому дыханию девушки стали примешиваться редкие всхлипывания.

Антон невольно сосредоточился на тревожных звуках, не спуская глаз с умиротворенного наслаждением лица девушки.

Вскоре он заметил едва заметные бусинки слез в уголках  глаз своей спутницы.

Они росли на глазах и вскоре под собственным весом одновременно  скатились по щекам, оставив две блестящие дорожки. На пару секунд они зависли на округлом подбородке, но долго не задержались и упали на девичью грудь.

За ними последовали другие их хрустальные сестры и через несколько  минут активного терзания горячей промежностью твердого мужского члена  Даша рыдала навзрыд, совершенно не контролируя себя.

Безудержный плач, сопровождаемый громкими всхлипываниями девушки, заставил Антона ослабить давление на твердые соски.

Но Дашины руки тут же легли на тыльную сторону его ладоней и настойчиво заставили не прекращать свои ласки.

Юноша повиновался, инстинктивно предчувствуя приближение развязки.

Между тем таз девушки целиком переключился на продольные движения по упирающемуся в ее промежность члену.

Частые глубокие выпады вперед и давящие откаты  на выпирающие яички назад заставили Антона на пару секунд засомневаться в том, что девушка занимается этим в первый раз.

- По всей видимости, искусство гетеры у всех женщин в крови, - подумал юноша, вспоминая недавно прочитанный роман И. Ефремова " Таис Афинская".

Размышления были прерваны нахлынувшим на девушку оргазмом.

Ее редкие всхлипывания постепенно  возвысились до заунывного подвывания,   напомнившего звук подраненного животного.

Тело девушки стали ломать частые конвульсии, голова запрокинулась далеко назад, а  пальцы рук судорожно впились в грудь, причиняя заметную боль.

Затяжной вой на одной ноте продолжался достаточно долго.

В конце его тело Даши безвольно упало назад на ноги юноши.

Взору Антона предстала изрядно помятая узкая полоска девичьих трусиков, обильно пропитанная соком любви, через тонкую ткань которых легко угадывались очертания таинственной щелочки.

Влажное пятно поднималось от промежности  до женского лобка, соблазнительно приподнятого над плоским низом живота.

Антон не мог не воспользоваться открывшейся перспективой и, зажав в руке пульсирующий от напряжения собственный член стал неспешно  водить его  головкой по влажной материи от низа промежности  до упругого бугорка.

Тело Даши послушно отреагировало на новые прикосновения мужского начала к ее чувственной промежности. Ноги ее максимально раздвинулись, обозначив две заметные ложбины с внутренней стороны бедер.

Она тревожно затихла, полностью доверившись умению своего юного  партнера.

Юноша постепенно усиливал давление на податливую ткань, пытаясь твердой головкой проникнуть как можно глубже между набухшими наружными губами, прикрывающими влажную щелочку.

В какой- то момент ему это почти удалось.

Он почувствовал, как его твердая плоть  шестым чувством нащупало желанный проход и, раздвинув скользкие лепестки губ, оставила их позади себя.

Однако, в следующую секунду, таз девушки судорожно дернулся назад, болезненно отреагировав на вторжение инородного тела.

Даша вскрикнула и, сцепив ноги в замок, резко повернулась на бок.

Глаза девушки виновато смотрели в напряженное лицо  партнера.

- Не могу! Прости... Давай как-нибудь по другому,   без проникновения.

Антону эти долгие однообразные танцы  с бубнами порядком надоели.

Внутреннее возбуждение достигло своего апогея и требовало разрядки.

Это было схоже заряженному орудию разрядить которое можно только единственным способом - выстрелом.

И каким образом произойдет этот выстрел ему сейчас было все равно.

Он скосил взгляд на гордо возвышающиеся  над его пахом увесистое тело Гоши и взяв руку девушки положил  на его заметно подергивающуюся головку.

Рука была теплая и неуверенно обхватила бархатистое навершие. Тонкие пальцы робко прошлись по ее шершавой поверхности, оценивая силу и твердость мужского органа.

Юноша понял, что девушка не знает, что делать дальше и ждет от него помощи.

Желая поскорее закончить со всей этой тягомотиной Антон  решил  преподать Даше первый ликбез в познании мужского тела без которого здесь было явно не обойтись.

Он мягко сжал ее руку  и начал медленно пропускать через нее томящуюся в напряжении головку члена. Постепенно он увеличивал ритм и давление пальцев.

Нужно отдать должное, ученица оказалось способной.

Спустя короткий промежуток времени Даша усвоила, что от нее требовалось и начала действовать самостоятельно.

Антон отпустил ее руку, предоставив полную свободу действий, и, откинувшись на подушку стал со стороны наблюдать за первым опытом девушки.

Признаться, это выглядело возбуждающе.

В первой своей близости с Викой многое из экспериментируемого ею, осталось для него за кадром. При этом  впечатления от происходящего в большей степени формировались от тактильных ощущений. Одной стороны это придавало таинственную пикантность, с другой оставалось слабое чувство чего-то недопознанного и недоувиденного.

Сейчас все было по другому.

Ублажение его восставшего и до сих пор неудовлетворенного мужского начала совершалось на его глазах во всей первозданной красоте.

Антону инстинктивно хотелось закрыть глаза и погрузиться в мир собственных ощущений, но такое он пропустить не хотел и полностью сосредоточился на противостоянии его напряженного члена и старательно терзавшей его головку руки девушки.

Он блаженно наблюдал, как бордовая навершие то полностью скрывалось в свернутой трубочкой Дашиной ладони, то  вновь выныривала из нее, показывая свою влажную от возбуждения бархатистую поверхность.

Юноша понял, что наблюдаемая им борьба не будет долгой.

Внутреннее сексуальное напряжение достигло своего апогея, а его переполненные твердые яички требовали скорейшего освобождения от переполнявшего их семени.

Антон непроизвольно стал помогать партнерше, подмахивая тазом и ускоряя ритм.

Каждое проталкивание чувственной головки через тесную руку девушки отдавался в  голове юноши новым приливом  сладострастия.

Противостояние двух трущихся  чужеродных органов было недолгим, и завершилось ожидаемой реакций пребывающего на пике возбуждения мужского организма.

Антон почувствовал знакомое онемение под яичками, которое подобно хорошей анестезии круговой волной стало растекаться во все стороны. Через пару секунд онемели пах, низ живота и тазовая область.

На секунду в голове юноши возникла тревожная мысль о том, куда девать выплеск освобождаемой энергии, но в следующий миг волна сладострастия затуманила мозг и  полностью накрыла его тело. Тревога ушла на задний план, давая волю чувственности и радости освобождения.

Сильные толчки пульсирующего члена  заставили Дашу судорожно сжать руку, но это не помешало тугим вязким струям просочиться через ее тонкие пальцы и стечь по его стволу и ее кисти вниз.

Медленно проясняющееся сознание юноши удовлетворенно  отметило, что постель хозяйки удалось не запачкать.

Даша, предусмотрительно  не отпуская головку, терпеливо дожидаясь, когда мужской орган перестанет выталкивать вязкое семя.

Казалось секунды растянулись в минуты, а минуты в часы.

Тело постепенно расслаблялось и его хозяин наслаждался наступившим блаженным чувством физической разрядки.

Каждая  клеточка его организма казалось работала на одной волне, вступая с окружающим миром и вселенная.

Даша притихла, как будто ждала от юноши оценки случившегося.

Антон молчал в ожидании, когда девушка, наконец,   освободит слабеющее на глазах натруженное тело Гоши.

Большая часть просочившееся сквозь пальцы девушки  семени стекло на волосы паха и быстро густело, склеивая волосы.

-. Придется идти в душ, - подумал  про себя  Антон, чувствуя некоторое неудобство от необходимости пользоваться чужой ванной и полотенцем.

Но другого выбора не было. Надевать на грязное липкое тело трусы было сверх его сил.

Даша освободила из объятий головку мужского члена и, зажав в кулаке теплую сперму, спорхнула с кровати и устремилась в ванную комнату.

Юноша услышал шум пущенной из крана воды в умывальнике.

Через пару минут девушка появилась в проеме двери и немного смущаясь от нагого вида партнера,   любезно предложила:

-. Синее банное полотенце на вешалке. Иди, сполоснись!

На ней был наброшен легкий короткий ситцевый халатик с голубыми васильками, едва прикрывавший причинное место.

Полы халатика были стянуты тонким поясом, завязанным на одинарный узел.

- Душ - это хорошо, - ответил Антон, подхватывая с пола трусы и ловко проскальзывая боком между девушкой и дверным косяком.

Он с удовольствием стоял несколько минут под тугими горячими струями воды, размышляя о произошедшем.

Как он ни старался себя успокоить, на душе оставалось какое-то неудовлетворение от случившейся неполноценной близости.

Больше всего сейчас он боялся показаться перед Дашей неопытным партнером, не сумевшим исполнить ее тайное желание.

Он прокручивал кадр за кадром сегодняшний вечер, но так и не мог понять в какой момент и что он сделал не так.

Ответа он не находил.

Выйдя из душа, он наскоро попрощался с девушкой, и, пообещав встретиться с ней на следующий же день, направился к себе.

Обещание так и осталось обещанием.

Они встречались еще пару раз во дворе исключительно как друзья, не в поминая тот вечер.

А через два месяца Даша переехала вместе с родителями в Душанбе. Ее отцу предложили новое место работы.

Они не успели даже попрощаться.

Перед Новым годом Антон получил от Даши поздравительную открытку с обратным адресом.

Юноша понимал, что намек на  продолжение отношений, но смысла и желания поддерживать переписку с подругой не видел.

Послание, пролежав все праздники на письменном столе, так и осталось без ответа.

Неудачный опыт близости с девственницей еже долго бередил юношеское сознание, заставляя пересмотреть собственные взгляды на поведение с неопытными партнершами по сексу.

Для себя он сделал определенный выводы,   которые прочно легли в его дальнейшие любовные  отношения с женщинами.

Главный из них был прост, как все гениальное на этом бренном свете и сводился к следующему:

- Запустив руку под женскую юбку, иди до конца!

Именно до него, жаждущего женского тела. Пока он не найдет свое пристанище в ее чреве. Если у хозяина  есть сомнения,   то лучше шаловливые ручонки держать при себе  и не распускать куда не следует.