Закольцованность, гл. 16

18+

Аннотация: Они встретились на сайте знакомств для тех «кому за…» и тех, кто искал не свою вторую половину, а партнёра на «непродолжительный досуг». На сайт их привели разные причины, и у него, и у неё – вполне уважительные, и меньше всего они ждали, что первое же свидание кардинально изменит их жизни. И уж совсем не предполагали, какой сюрприз подготовила им судьба…

Пред. глава:

Глава 16

Алёне казалось, что она проваливается в бездонную кроличью нору, как Алиса. Десять лет назад… Он не смог простить себе своей измены, от переживаний начались его проблемы, а с ними – и её… Десять лет слёз по ночам, обиды, чувства унижения от мысли, что причина в ней, десять вычеркнутых лет из любви… Она встала из-за стола, всё вокруг плыло как в тумане, Нюта что-то говорила, кажется, пыталась удержать её. Алёна немного пришла в себя, лишь когда оказалась на улице, когда морозный воздух ужалил лёгкие, шла куда-то, плохо понимая, куда и зачем. Потом на неё напал нервный смех. Дешёвый сериал. Любимый муж и лучшая подруга. И десять лет спустя – сайт интимных знакомств. Сайт интимных знакомств! Она хохотала, сгибаясь пополам, упала в сугроб и хохотала там, из её глаз ручьём лились слёзы. Какие-то люди столпились перед ней, кто-то протягивал ей бутылку с водой, она не могла даже взять её в руку.

— Это истерика, – донеслось до её слуха. Она ответила новым взрывом смеха. Чьи-то руки пытались вытащить её из сугроба, но не смогли, доброхот упал сам и тоже, кажется, принялся смеяться. Недаром говорят «заразительный смех». Сколько продолжалось «веселье», Алёна не знала, оно закончилось так же резко, как и началось.

— Девушка, вы простудитесь, мороз ведь, хватит уже, поднимайтесь, – уговаривали её. Снова кто-то подал руку, она наконец-то смогла опереться на неё и встать на ноги. Ей помогли отряхнуться. Она даже, кажется, поблагодарила и извинилась за доставленные хлопоты. Потом опять куда-то шла. Совершенно бездумно. Когда-то в институте ей понравилось латинское выражение tabula rasa – «чистый лист», в смысле – полное отсутствие мыслей и знаний в голове, так любила выражаться их преподавательница латинского, обращаясь к не выучившим урок… Сейчас это было про неё, полное отсутствие мыслей, девственно-чистый мозг.

Её опять окликнули:

— Девушка, у вас телефон в сумке надрывается.

Она остановилась, с трудом нашла его, скользкий и плоский, он не хотел даваться в руку.

— Алёна, любимая, слава богу, – голос Германа, спасительный канат, по которому она выберется из кроличьей норы, если, конечно, сумеет удержаться на нём. У неё никогда не получалось на уроках физкультуры в школе лазать по канату, учитель всегда ставил ей двойку за это упражнение, но что она могла поделать, у неё были слабые руки. Зато она принесла их классу победу в кроссе. – Алёна, почему ты молчишь? Алёна, ответь мне! – Кажется, она умудрилась уйти в школьные воспоминания и так и не сказать по телефону ни слова.

— Герман… – прошептала она и зарыдала. Теперь начиналась обратная сторона истерики. Веселиться было приятнее.

*

Он думал, что сойдёт с ума. Саша позвонил, что отвёз её к подруге, что вроде бы она не должна была пробыть у неё долго, поскольку знала, что он её ждёт, через два часа решил позвонить, напомнить о себе, она не ответила ни на один звонок. Тогда Герман стал звонить сам, тоже безрезультатно в течение ещё целого часа. И вот – одно слово и рыдания, горькие, рвущие ему сердце. И, судя по звукам проезжающих машин, которые доносились из телефона, она где-то на улице, но объяснить, где именно, пока не в состоянии, вряд ли даже слышит его, просто забыла отсоединиться… Он перезвонил Саше и попросил его поездить по окрестностям, найти её…

*

Она ненадолго пришла в себя, увидела, что находится в полицейском участке, и опять расхохоталась, до икоты, такой сильной, что объясниться с дежурным, или кто там пытался у неё что-то выяснить, не смогла. Не помогала ни вода, которую в неё вливали в огромном количестве, ни медленные вдох-выдох, от них сразу становилось ещё смешнее. Потом в чьём-то разговоре мелькнула стиральная машина, кто-то из сотрудников то ли купил новую, то ли починил старую, и Алёна опять согнулась от хохота. Какое-то время с ней веселился весь участок, включая тех, кто сидел в «обезьяннике». Затем приехала скорая и ей что-то вкололи, почти сразу стало грустно. Она вспомнила про телефон, про звонок Германа, но в телефоне кончилась зарядка. Любезные полицейские выручили, нашли подходящее устройство и поставили подзаряжаться. Алёна же уснула в мягком кожаном кресле в холле. Проснулась она от тихих голосов рядом с ней, сил открыть глаза пока не было, думать о том, где она и почему спит в таком неудобном положении, тоже. Стала прислушиваться к голосам.

— Да точно тебе говорю, это она. Вчера их поцелуй на фоне праздничной иллюминации и снегопада показывали в каждом выпуске новостей. Красный пуховик, красный свитер, да и лицо я запомнил.

— Значит, поссорились, отсюда и её истерика: то смех, то слёзы, скорую пришлось вызывать, чтобы успокоительное вкололи.

— А как она вообще у нас оказалась?

— Патрульные привезли, она же невменяемая совсем была, могла замёрзнуть.

Она открыла глаза. Перед ней стояли двое молодых парней в форме.

— Доброе утро, девушка.

Из её паспорта, обнаруженного в сумочке, полицейские знали, что ей 50, но выглядела она так молодо, что обращаться к ней как-то иначе казалось странным.

— Доброе утро, – Алёна оглядела себя: сапожки стояли на полу рядом с креслом, в котором она сидела с поджатыми под себя ногами, пуховик висел на спинке и, видимо, служил ей подушкой. Она не помнила, чтобы сама устроилась так, видимо, её «устроили».

— Если вам нужно умыться, то прямо по коридору, последняя дверь налево.

— Спасибо. – Она натянула сапожки, в туалете посмотрела на себя в зеркало, ничего, что могло бы подвигнуть этих парней обращаться к ней «девушка», не заметила, ей казалось, что со вчерашнего (или какого там по счёту?) дня прожита целая жизнь и в этой жизни произошло что-то плохое… Ах да, её предали два самых близких человека, кому она верила всей душой… Ну и бог с ними. У неё есть Герман. Он её любит, она его тоже, вот только пока никак не скажет ему об этом. Алёну словно пронзило – он же места себе не находит от волнения. И Сашу она подвела. Парень наверняка ждал её несколько часов, а у него были свои планы на вечер, возможно девушка.

Она заторопилась к своему телефону. Подходя к холлу, услышала Сашин голос.

— Герман Львович, я её нашёл… В полицейском участке… Говорят, жива-здорова… Умываться пошла… Да, всю ночь… Во сколько? А как у вас так быстро получилось?.. А, самолётом. Хорошо, сейчас я Алёну Витальевну дождусь, и мы подъедем.

Алёне стало стыдно, что она доставила столько переживаний и хлопот, никак не могла заставить себя показаться Саше на глаза, продолжала стоять в коридоре. Потом всё-таки вышла в холл.

— Саша, простите, – прошептала она.

— Алёна Витальевна, я так рад, что с вами всё в порядке! Вы даже не представляете, как мы волновались!

— Простите, – снова пробормотала она.

Саша протянул ей пуховик. Алёна повернулась к полицейским:

— Спасибо вам.

Парни разулыбались:

— Заходите в любое время!

На улице она сделала несколько жадных вдохов. Мороз окончательно привёл в чувство.

В машине наконец включила телефон, сначала позвонила мужу, как только услышала его взволнованный голос, сразу быстро, без пауз проговорила:

— Я жива, объяснить пока ничего не могу, видеть тебя пока не хочу, приду в себя после Нютиных откровений, позвоню. И… в моей жизни появился другой мужчина. И ты сам в этом виноват. – Она отсоединилась. Чувствовала пока странное спокойствие: или продолжалось действие успокоительного укола, или вчерашняя истерика отняла у организма все эмоциональные силы.

Телефон в её руке заиграл.

— Герман… – на глаза навернулись слёзы, значит, какие-то эмоциональные силы всё же остались.

— Малышка моя, любимая, не говори пока ничего, не объясняй, я просто хотел услышать твой голос, увидимся совсем скоро, Саша везёт тебя на Белорусский вокзал к аэроэкспрессу. Я тебя тут уже жду.

*

Это была, пожалуй, самая страшная ночь в его жизни. Потому что нет ничего страшнее неизвестности, когда мозг сам, по своему усмотрению, заполняет голову картинами, как правило, выбирая из всех возможных самые ужасные. Герман старался не поддаваться, было бессмысленно торопить поезд, он и так был самый скоростной. Скорее добраться до Питера, скорее выполнить предписания врача и скорее в Пулково, на самолёт и в Москву. Он её найдёт, не может не найти. Саша всё это время будет искать её вместо него. Парень сказал, что купил для Алёны и её подруги бутылку мартини. Возможно, она выпила лишнего, набиралась храбрости перед объяснением с мужем… Хотя по её голосу, когда она единственный раз ответила на звонок, он совсем этого не почувствовал. Он найдёт её и заберёт с собой, поселит пока в гостинице и, в зависимости от состояния жены, будет думать, как быть дальше…

След. глава: