Больше, чем любовь, гл. 17. Из сборника Рассказ про любовь

18+

Аннотация: История любви, ревности и страсти... Главный герой – бывший артист балета, премьер театра, вынужденный после серьёзной травмы оставить сцену. Он нашёл себя в журналистике, пишет статьи о балете, о том, что ему близко. Однажды он знакомится с девушкой, которая становится его большой любовью. Но годы семейного счастья оказываются перечёркнутыми из-за нелепых подозрений. Два любовных треугольника и в точках их пересечения – любящие и страдающие сердца, а ещё… балет и прыжок, который, как думал герой, был его последним тринадцать лет назад, однако жизнь распорядилась по-другому…

Пред. глава:

Глава 17

Утром она обнаружила на плечах и груди красно-фиолетовые пятна – следы от его пальцев. Лишь бы они успели исчезнуть до возвращения Ярослава, иначе объяснить их происхождение будет невозможно. Рассказывать мужу о поступке Константина она не хотела, несмотря на данное Ярославу обещание. Окончательно победила жалость, осознание, что в трезвом виде Константин никогда бы себе такого не позволил. Тем не менее, когда раздался звонок в дверь, она вздрогнула и побелела от страха. На цыпочках прокралась в прихожую, посмотрела в глазок. На лестничной площадке стояла уборщица. Иногда она звонила в квартиры, чтобы попросить поменять воду в её ведре. Марина с облегчением открыла.

— И что я должна с этим делать? – огорошила её вопросом женщина.

— С чем? – растерялась Марина.

— Вот с этим, – уборщица показала на пол. От Марининой двери до лестницы и на каждой ступеньке, ведущей вниз, лежали цветы, и не по одному, а по целому букету, всяких разных…

— И так до самого первого этажа! – пожаловалась женщина.

С учётом их восьмого количество цветов действительно превосходило все мыслимые пределы.

— Я сейчас помогу… – пообещала Марина. Букетов набралось на целую ванну.

Выбросить их рука не поднялась, хотя и оставлять смысла не было, ведь через три дня она уедет.

Она взяла телефон, написала Константину: «Извинения приняты, продолжения не нужно».

День выдался необычайно жарким, но из-за синяков Марине пришлось надевать платье с рукавами и закрытым воротом. Работа, как всегда, немного отвлекла, но, как только Марина сдала экзаменационную ведомость, страх опять заполз в душу. Она проверила телефон. Звонков и сообщений от Константина не было, но это не означало, что он не ждёт её на выходе. Сердясь на себя за трусость, она пристроилась к группе своих коллег, идущих к метро.

— А что, Мариночка, ваш кавалер вас сегодня не провожает? – с наигранной невинностью в голосе поинтересовалась одна из них. Марина как-то совсем упустила из виду, что её личная жизнь может быть предметом досужих сплетен. Сама она никогда не участвовала в подобных обсуждениях.

— Всё, учёба закончилась, а с ней и кавалеры, – с небольшой запинкой ответила она.

— А муж опять в командировке? – спросила уже другая.

Марина подумала, что уж лучше бы её поджидал Константин, всю дорогу извинялся за вчерашнее и говорил о своей любви.

— Да, – коротко произнесла она.

— Давненько он сам вас не встречал, уже, наверное, с год? Ну да, точно, в конце прошлого учебного года видела его в последний раз у нашей школы, – словно бы «с трудом» вспомнила третья.

Марина промолчала, потом отстала, наклонившись, будто вытряхивала камушек из туфельки. Догонять коллег не стала. Медленно дошла до метро. Теперь опасения распространились на то, что Константин ждёт её у дома или квартиры. Его не было. Она тут же заперлась на все замки. Когда зазвонил телефон, подпрыгнула на месте от неожиданности. С невероятным облегчением увидела на заставке фотографию мужа.

— Привет, зайчонок, – его голос ласкал ей слух. Как она жила без этих нежных интонаций целый год?.. Наверное, находилась в состоянии анабиоза… – Как у тебя прошёл день?

— Я так тебя люблю, – вместо ответа произнесла она.

— Что-то случилось? – тут же спросил он.

— Нет-нет, просто не представляю, как продержусь без тебя целый месяц. – Про себя же опять подумала, что не представляет, как продержалась целый год…

— Начинай собирать чемодан. Завтра дед привезёт Данилку, переночует у нас и проводит вас в аэропорт. Ну а в санатории будет такой плотный распорядок дня, что тебе некогда будет тосковать. К тому же с Данилой не соскучишься. И ещё… пока не загадываю на сто процентов, но, возможно, смогу вернуться к нашей годовщине.

Марина не удержалась и заплакала, причём сразу судорожно всхлипывая. Вчера не плакала, когда произошёл этот ужасный инцидент с Константином, а сейчас разрыдалась от такой хорошей новости.

— Ты что, зайчонок? – растерялся Ярослав.

— Это от счастья… – едва выговорила она. – Я буду очень ждать.

Ярослав молчал, не отсоединяясь, явно хотел ещё что-то спросить, но раздумывал, нужно ли…

— Я помню о своём обещании ничего от тебя не скрывать. Так что говорю как есть: он сегодня утром выложил цветами весь подъезд.

Марина решила, что такое событие всё равно не удастся утаить, вряд ли всего за месяц оно выветрится из голов тех, кто стал свидетелем, как она собирала букеты.

Ярослав же, услышав об этом, подумал, что с работой военкора и вправду можно расставаться, адреналина ему хватит и дома.

— Помнишь, ты разрешила мне разобраться с ним по-мужски?..

— Да… – не очень уверенно протянула она.

— Слышу в твоём голосе жалость. К нему или ко мне? – слегка иронично произнёс Ярослав.

— К нему. Он ведь будет во всех смыслах пострадавшей стороной, – наконец улыбнулась Марина.

Она решила последовать совету мужа и, приготовив чемодан, стала перебирать свой летний гардероб. С ужасом обнаружила, что ни один наряд не скрывает «украшений», оставленных ей Константином. Представила, что будут думать сплетницы в санатории. Да и от Данилы вопросов не избежать. Самое неприятное было то, что даже невнимательному и нелюбопытному человеку при первом же взгляде становилось понятно, что это именно следы от пальцев сильных мужских рук… У неё была очень нежная кожа, синяки и так появлялись на ней с завидной регулярностью от малейшего соприкосновения с твёрдой поверхностью и подолгу не проходили, а тут «соприкосновение» было весьма ощутимым и болезненным… Из трёх недель пребывания на отдыхе, минимум две ей придётся носить блузки и платья с закрытым верхом.

В кровати она опять обложилась фотоальбомами, вспоминая самые памятные моменты их с Ярославом жизни.

…Их конная прогулка. Ярослав хорошо ездил верхом, за плечами семилетнего Данилы был год занятий в конноспортивной школе, она же впервые видела лошадь так близко. Даже тогда, когда смотрела за занятиями сынишки, и то лошади находились от неё на расстоянии как минимум двух вытянутых рук или в стойлах за прутьями, через которые она кормила их сахаром и морковкой. Дело было летом на Черноморском побережье, во время посещения конного завода. Точнее, они поехали любоваться горным озером, а по пути увидели указатель. Данилке захотелось туда заглянуть. Работники за определённую плату предложили им покататься. На вопрос, умеют ли они, за всех очень быстро ответил сын: «Умеем! » Им выделили двух жеребцов и одну кобылу. Сказали, что она очень смирная и покладистая, а потому подойдёт для дамы. Ярослав и Данила надели на лошадей упряжь, муж подсадил её в седло. Показал, как «управлять», чтобы кобыла понимала, что хочет от неё «наездница». Обещал, что они будут двигаться очень медленно. И сделал эту фотографию, тогда Марина ещё улыбалась, ласково поглаживала свою «лошадку», переживая лишь из-за её огромного роста. Животные, на которых обучался верховой езде Данилка, не выглядели такими монстрами. Земля, казалось, осталась где-то далеко внизу. В последний момент выяснилось, что в прогулке их будут сопровождать двое сотрудников, молодые парни. В сёдла они вскочили с залихватской удалью настоящих джигитов и тут же пришпорили своих жеребцов. Те понеслись наперегонки с ветром. И за ними рванула её «смирная и покладистая» кобыла. Как она не вылетела сразу, до сих пор оставалось для Марины загадкой. Она изо всех сил вцепилась в шею лошади, выпустив повод, от ужаса забыв всё, что ей всего пять минут назад объяснял муж, а до этого полученными знаниями в течение года с ней делился сын. Парни поскакали куда-то в поля, в полях оказалось немереное количество каких-то канав, лошади преодолевали их грациозно, на полном скаку. Марине не оставалось даже секунды на то, чтобы хотя бы попрощаться с жизнью. Она лишь продолжала судорожно сжимать шею своей кобылы, подлетая всем телом, когда та перепрыгивала через очередную канаву. В конце концов её нагнал Ярослав, остановил возбуждённую свободным бегом лошадь, спешился сам и осторожно, морщась вместе с Мариной от боли, зная и чувствуя её так же, как будто было больно ему, помог ей спуститься, нёс её несколько километров на руках, так как идти сама она не могла. Семилетний сынишка же был в таком восторге от маминого «подвига», что потом всем рассказывал, что не только папа, но и мама у него классная наездница.   После той «прогулки» её тело тоже было в синяках и кровоподтёках…

След. глава: