Больше, чем любовь, гл. 18 (Истории про любовь)

18+

Аннотация: История любви, ревности и страсти... Главный герой – бывший артист балета, премьер театра, вынужденный после серьёзной травмы оставить сцену. Он нашёл себя в журналистике, пишет статьи о балете, о том, что ему близко. Однажды он знакомится с девушкой, которая становится его большой любовью. Но годы семейного счастья оказываются перечёркнутыми из-за нелепых подозрений. Два любовных треугольника и в точках их пересечения – любящие и страдающие сердца, а ещё… балет и прыжок, который, как думал герой, был его последним тринадцать лет назад, однако жизнь распорядилась по-другому…

Пред. глава:

Глава 18

Константин опять не появился ни возле школы, ни возле её дома. Напряжённое ожидание объяснения с ним наконец стало потихоньку отпускать Марину. Вместе с этим в душе поселилось какое-то материнское волнение, всё ли с ним в порядке. Она даже несколько раз порывалась сама позвонить ему. Останавливалась в последний момент. Вдруг он ведёт себя так потому, что пытается жить без неё, а она снова ему о себе напомнит, своим звонком даст напрасную надежду.

Вечером приехал свёкор, привёз Данилку. Марина не видела сына уже почти месяц, с того самого дня, когда оставила его «под присмотром» Ярослава… Ей показалось, что сынишка вырос на целую голову. Чмокнув её в щёку, быстро выскользнул из объятий. «Совсем взрослый», – вздохнула про себя Марина.

— Мама, откуда у нас столько цветов? – удивлённо оглядываясь в квартире, больше похожей на оранжерею, спросил он.

Марина, чтобы освободить ванну к их приезду, расставила букеты во все возможные ёмкости, какие только нашла: вазы, кастрюли, банки, миски…

— От благодарных студентов, откуда же ещё, – ответил вместо неё свёкор. – На экзамены всегда приходят с цветами.

Данилка недоверчиво пожал плечами, видимо, подумал, что мама и раньше каждое лето принимала экзамены, но подобного буйства цветов не наблюдалось. Однако вслух выяснять больше ничего не стал.

— Поможешь мне их завтра вынести на скамейку у подъезда? – спросила Марина. – А то без нас они всё равно погибнут.

— Можно сдать в цветочный киоск, – предприимчиво предложил Данилка. – По дешёвке. Всё равно наберётся приличная сумма за общий объём.

— Ничего себе! Когда ты успел стать бизнесменом? – воскликнула Марина.

— Общается там у нас с ребятами старше себя, чему только от них не научится, – покачал головой свёкор. – Мы с бабушкой уж все испереживались. А что на велике творит, никакими словами не передать.

— Мама, а мы возьмём с собой велик? – тут же спросил Данила.

— Твой нет, а там наверняка есть прокат.

Вечером позвонил Ярослав. Данилка ещё не спал, Марина как раз сидела у его постели, выслушивая рассказы о том, какими трюками он ещё мечтает овладеть, чтобы стать самым великим эквилибристом.

— Это папа? – сынишка выхватил у неё из рук телефон. – Папа, привет! Приезжай скорее, а то маму тут без тебя поклонники одолели, ты бы видел нашу квартиру, кругом одни цветы! – выпалил он.

Марину бросило в краску. Как хорошо, что она сама рассказала об этом мужу.

— Не переживай, Данила. Я разберусь со всеми поклонниками. Нашу маму от нас никто не уведёт, – расслышала она его ответ. – Дай маме телефон, пожалуйста.

Марина поцеловала сынишку и ушла в спальню, свёкор уже спал на диване в гостиной.

— Привет, зайчонок, – немного грустно сказал Ярослав. – Честно говоря, думал, ты не стала хранить его букеты…

— Прости, – пролепетала Марина, – мне действительно нужно было сразу от них избавиться. И если бы он подарил мне их из рук в руки, я бы так и сделала, – оправдывалась она, – а так… они словно бы просто цветы, мне их стало жалко… Прости меня…

— Ладно, не будем об этом. Я сам виноват, – вздохнул Ярослав. – Я верю, что ты меня любишь… – в его голосе, повторившем их «заклинание», послышалась печальная усмешка.

— Люблю. Только тебя. И никого больше, – горячо подтвердила Марина. – А цветы мы с Данилкой завтра же выбросим.

Нежный, взволнованный голос жены ещё долго продолжал звучать в его голове. Ярослав представлял себе, как она сжимала телефон своими изящными пальцами, как на кончиках её ресниц дрожали слезинки… Он скучал по ней, скучал безумно. Прокручивал в памяти последний год, удивлялся, как мог быть таким дураком, как мог не видеть того, что сейчас казалось таким очевидным, – её любви к нему. Тот раз, когда он, не помня себя от гнева и желания мести, оказался в постели Алины, должен был стать единственным. Худенькое, невесомое тело балерины, изнурённой многолетними диетами, так отличалось от тела Марины, которое он боготворил, в котором обожал каждый изгиб. Которому был предан девять лет семейной жизни, ни разу не помышляя о другом… Но… он опять увидел их вместе… Он приехал за ней на работу, его мучило раскаяние, он хотел дать ей ещё один шанс объясниться. Но Марина вышла с ним... Села в его машину... И снова сердце затопила злость. Вместо Алины могла быть любая, но так получилось, что была только она. Когда-то давно, когда они начинали танцевать в дуэте, у них был недолгий необременительный роман. Он знал, что продолжал нравиться ей. Знал, что она чувствовала за собой вину за случившееся с ним тринадцать лет назад. Знал, что примет его в любое время ночи… Она ни о чём его не спрашивала, хотя до того была свидетелем их с Мариной счастья, как и весь театр… Ярослав надеялся, что не спросит и о том, почему он перестал к ней приходить, почему не звонил… В конце концов, он никогда не давал ей никаких обещаний… И целый год был для неё хорошим любовником, хотя сам не испытывал радости от их отношений, не переставал мечтать о Марине, о том, что каким-то чудом в их жизни всё снова наладится… Никогда не снимал обручального кольца… Ярослав неожиданно подумал о том, что ему и впрямь надоело быть военкором. Надоело фиксировать, как люди убивают друг друга. Надоело разбираться в причинах, по которым они это делали. Надоело рисковать самому быть убитым случайной пулей или осколком во имя неизвестно какой правды. Он закончил очередную статью, отправил её в редакцию и предупредил, что эта командировка «крайняя». Он снова будет писать только о балете. О том, что ему гораздо ближе и понятнее.

След. глава: