Химия любви, гл. 21 (Короткие рассказы о любви)

18+

Аннотация: Они встретились случайно и сразу влюбились, но жизнь развела героев на долгие два года, за которые в их судьбах произошли перемены. Теперь нужно сделать всё, чтобы быть вместе, ведь только друг с другом они чувствуют «химию любви»…

История о любви, верности, решении сложных вопросов, которые ставит жизнь, о муках ревности, умении прощать и отходить в сторону, если ты – третий лишний…

Пред. глава:

Глава 21

Света в окнах её квартиры не было. И не было уже давно. Он, разумеется, не приезжал сюда каждый вечер, чтобы убедиться в этом, но тем не менее, сколько бы раз ни приезжал, окна были темны и безжизненны… Это было самое странное приключение в его жизни. Оставившее послевкусие сожаления и, пожалуй, радости. Да, если быть с собой до конца честным, он был рад, что оно закончилось именно так. Что рядом с этой женщиной тот, кто любит её. Тот, кого любит она… Он ведь всё равно не смог бы сохранять ей верность, как она того заслуживает, даже если бы довёл их отношения до такой стадии. В чём он сильно сомневался. Она ни разу не взглянула на него как на возможного любовника, не говоря о большем. Это поначалу раззадоривало и удивляло. Потом ему самому расхотелось такого исхода. Появилось желание увидеть хотя бы со стороны настоящие чувства, способные выдержать долгую разлуку…

Следовало поставить точку. Они больше не увидятся. Если только опять не вмешается какой-нибудь случай, как тогда, когда он встретил её на Гончарной. Там находился банк, совладельцем которого он являлся и куда приехал в тот день по делам, специально оставив машину подальше, чтобы пройтись. Сначала он услышал голос и узнал его… В Анапе он тоже оказался случайно, партнёры предлагали открыть там отделение, он приезжал на переговоры. В единственный свободный вечер вышел к морю через парк, минуя центральный вход на пляж… Она ведь и впрямь поразила его своим поступком – оставить в руках незнакомца такие жизненно важные вещи и скрыться в волнах. Хорошо, что наступал вечерний штиль, а потому ему не пришлось волноваться за её жизнь. Впрочем, как выяснил потом из её паспорта, она была не так юна и неопытна, как ему сначала показалось, почти тридцать, не замужем. Знай он это сразу, не стал бы дожидаться, когда она выйдет на берег, сам бы поплыл навстречу, лёгкое «курортное» развлечение…

Или если произойдёт другой случай… она обнаружит номер его телефона, который он написал на донышке деревянной шкатулки, где она хранила письма своего возлюбленного, и, заинтересовавшись, позвонит…

Теперь он жалел, что оставил его. Это был спонтанный мальчишеский поступок в тот день, когда он воспользовался оказавшимися в его руках ключами, когда ещё не знал, какого окончания он хочет от своего приключения, точнее – в тот момент он думал, что знал… Минутная блажь – написать номер именно там, где лежали письма от другого мужчины. Кстати, очень хорошие письма, они давали ему теперь уверенность, что рядом с ней тот, кто только и сможет сделать её счастливой, их короткая «встреча» в дверях это подтвердила… Но… цифры на донышке превращали точку в многоточие.   В какую-то странную надежду непонятно на что. Он же привык жить с сердцем, свободным от привязанностей, открытым для новых встреч. И никогда не верил в химию любви. Только в химию тел.

*

Ленино «интересное положение» позволило ускорить процедуру бракосочетания, вместо минимального одного месяца, предусмотренного государством для проверки молодыми своих чувств, церемония должна была состояться через неделю. Разгар апреля был на удивление тёплым, почти летним, не верилось, что всего несколько дней назад на улицах лежал снег. Природа навёрстывала упущенное, казалось, что даже пернатые сократили срок ухаживания за своими избранницами, торопя их сесть в гнёзда.

Родители Олега съехали на дачу на весь сезон, уговорив их не снимать квартиру, а жить пока у них и не спеша подбирать хороший вариант, и не для съёма, а в ипотеку (он предложил Лене пока не продавать её квартиру, доставшуюся ей в наследство от родителей отца, которого она и не помнила; думал, что так ей будет легче чувствовать свою связь с городом, в котором она родилась и прожила столько времени, который так хорошо знала…).

В тот день Лена с Мариной поехали выбирать нарядное платье, Олег же остался дома, чтобы наконец-то разобрать хотя бы часть коробок, доставленных транспортной фирмой из Москвы. Развесив Ленину одежду, он вскрыл коробку со всякими мелочами, которые ей были дороги. Освободил под них пару полок в книжном шкафу. Расставил её фотографии, с улыбкой от приятных воспоминаний разложил собранные ею в Анапе ракушки. Резная деревянная шкатулка с его письмами должна была встать рядом с ними. Он совершенно случайно взглянул на её донышко, даже не смог бы ответить, зачем, поставил бы и поставил… Теперь же молча держал её в руках. Номер телефона. Подпись – Марк. Написано твёрдым мужским почерком, шариковой ручкой и ещё совсем не стёрлось и не поблекло. Марк… Если бы она, а не он предложил это имя для их малыша, было бы совсем больно, но и так сразу расхотелось нарекать им сына… Олег попытался вспомнить, как она отреагировала на его предложение, дрогнуло ли что-то в её лице. И не мог. Ревность вернулась в сердце и мешала размышлять здраво, туманила мысли. Он и не подозревал в себе Отелло… Его жену любит другой мужчина. А он любит, судя по тону, с каким он сказал: «Я набью тебе морду, если ты её бросишь…» И он всегда оказывался рядом, когда ей нужна была помощь… Лена говорила, что не знает его имени. Возможно… Возможно, она не видела этого послания, приглашения к продолжению отношений… Как теперь быть в этом до конца уверенным?.. Под каким предлогом попросить, чтобы она не называла их малыша Марком, когда с нежностью нашёптывает ему сказки?..

— Твою Христофора Колумба мать… – выругался он. Положил шкатулку обратно в коробку. Пошёл бродить по улицам, искать силы, чтобы успокоиться, чтобы не ляпнуть сгоряча чего-нибудь лишнего, о чём потом страшно пожалеет…

— Я вернулась домой, а тебя нет, – расстроенным голосом сказала Лена, позвонив ему. – Не хочешь взглянуть, что мы выбрали?

— Скоро буду, – ответил он.

Что-то в его тоне царапнуло её, но лишь слегка, она продолжала любоваться своим приобретением, в котором будет стоять рядом с Олегом всего через два дня. Это Марина сразу повела её в магазин для беременных, она бы и не подумала искать там платье для свадебного торжества. Но, вероятно, ситуация, когда невеста одновременно является будущей мамой, не была редкостью и магазин к ней подготовился. Платье ей очень нравилось, было воздушным и нежным, кремово-золотистым, с высокой талией под самой грудью, а-ля 19-й век, такой фасон скрадывал её «интересное положение». Впрочем, животик у неё был очень аккуратный для её срока.

Она увидела, как старательно Олег развесил её одежду и даже начал выкладывать на полки мелочи-воспоминания, которыми она дорожила. Она достала из коробки шкатулку с его письмами, поставила рядом с ракушками.

Олег остановился перед дверью в квартиру. Сделал пару глубоких вдохов, повернув ключ, «повесил» на лицо улыбку. Лена тут же выбежала в прихожую, кинулась к нему на шею. Он чуть отвёл назад её лицо своими ладонями, всмотрелся в её глаза, в которых плескалась радость, поцеловал сначала их, потом её губы. Нет, она не видела послания и действительно не знает, как зовут «друга». Но… ему-то не легче, разговора о смене имени для малыша не избежать, он не сможет слушать, как она с нежностью будет произносить «Марк»… Войдя в комнату, сразу увидел шкатулку на полке. Нужно от неё как-то избавиться. Интересно, она может треснуть, если уронить на пол?.. Что бы такое сотворить с ней… Может, повезёт найти точно такую и заменить?..

Лена перехватила его хмурый взгляд.

— Что-то не так? – спросила чуть удивлённо. – Хочешь сложим их обратно в коробку? Из всех этих вещей мне дороги только твои письма. – Она взяла шкатулку в руки и прижала к себе.

Он взял её из её рук, поставил назад, с печальной нежностью качнул головой.

— Всё хорошо, любимая. Показывай платье. – И демонстративно сел в кресло с видом человека, пришедшего на показ мод.

Лена поколебалась несколько мгновений, всё-таки что-то произошло, Олег чем-то встревожен, но желание предстать перед ним в наряде, который, она знала, ей очень идёт, победило. Она убежала в другую комнату, переоделась, вошла к нему, сияющая, как будто с неба на неё просыпалась звёздная пыльца.

Он не смог сдержать восторженного возгласа. Наверное… Наверное, придётся привыкать к тому, что в его жену и дальше будут влюбляться мужчины, а возможно, и добиваться от неё ответных чувств… Захотелось спрятать её в паранджу. Хотя тогда её глаза засверкают ещё ярче… Он вздохнул.

— Нравится? – осторожно спросила Лена, не очень понимая по его лицу, какие чувства вызвала своим появлением.

— Очень. Мне придётся бросить работу и круглосуточно тебя охранять от посягательств мужского пола.

Лена села к нему на колени, обвила руками за шею. Сказала серьёзно:

— Не придётся. Они все сразу поймут, что у них против тебя нет шансов.

До самой ночи он так и не решился завести с ней разговор об имени. Только в постели, когда её голова лежала у него на груди и он обнимал её одной рукой за плечи, а второй ласково гладил по животу, тихо произнёс:

— Малыш…

Она подняла на него глаза.

— Что? У тебя сегодня что-то случилось, ты мне не говоришь…

— Можно мы дадим нашему сыну другое имя?

Её глаза наполнились удивлением:

— Почему? Я уже так привыкла, и он наверняка тоже.

— Я… не могу к нему привыкнуть… – он умоляюще смотрел на неё.

— Ну хорошо… – растерялась Лена. – Конечно, давай другое. Я хочу, чтобы оно тебе обязательно нравилось. Ты уже придумал что-то на замену?

— Нет, давай вспоминать, что есть в наличии… Или дедушек-прадедушек…

— Давай…

Он видел, что Лена расстроилась, но был ей благодарен, что она уступила без споров, спросил:

— У тебя был любимый дедушка?

— Нет… То есть я его совсем не помню, но бабушка его очень любила, и когда я была маленькая, то мечтала, чтобы у меня тоже был такой муж. Его звали Николай.

— Ну вот, отличное имя. Николай Олегович. Оставим?

— Хорошо, – она поцеловала его с нежностью, – сам спроси теперь, нравится ли твоему сыну такая замена.

Он прижался губами к её животу, получил несколько ударов ножками. Лена и Олег засмеялись.

— Даже не знаю, как трактовать. Мы не успели заранее договориться, какое количество означает – да, а какое – нет.

— Это всё, что тебя тревожило? Или есть ещё что-то?

— Это было главное, но если я могу попросить ещё кое о чём… – Олег чувствовал себя нашкодившим мальчишкой, вымаливающим прощение.

— Проси всё что хочешь…

— Можно я выброшу шкатулку?

— Там же твои письма! – Лена приподнялась, в изумлении глядя на него.

— Письма можно оставить.

Она помолчала.

— Лучше я уберу её обратно в коробку, если она так тебе не нравится. Я не могу её выбросить… Это… память. Так получилось, что больше у меня ничего нет, ещё только то обручальное колечко, которое было на мне в поезде. Мы как-то гуляли по Арбату, шкатулка стояла в витрине, он заметил, что она мне понравилась… Потом подарил, истратил на неё всю свою стипендию…

Олег прижал её к себе.

— Прости, родная. Прости меня. Прости.

Шкатулка осталась на полке.

След. глава: