Итальянский этюд в ковидных тонах, гл. 53

18+

ЧАСТЬ 2

КОВИДНЫЕ ТОНА

Пред. глава:

Глава 14 (53)

Рим – Москва. 24 мая 2020 года.

Витторио дождался, когда табло погаснет и можно будет включить телефон, сразу вызвал Полину.

— Amore mio, sono sull'aereo (Любовь моя, я уже в самолёте).  

— Davvero? (Правда?) – Полина всхлипнула, кажется, собиралась расплакаться. Она опять отказалась говорить по видеосвязи.

— Tesoro mio, non piangere, ti prego! (Любимая, только не плачь, пожалуйста!)

— Ci aspetti nella mia stanza? (Ты будешь ждать нас в моей комнате?) – она взяла себя в руки, хотя в голосе ещё звенели слёзы.

— Non lo so, non ho ancora detto ai tuoi genitori che stavo arrivando (Не знаю, я ещё не сообщил твоим родителям, что приезжаю).

— Мне так хочется, чтобы в моей… Чтобы ты спал на моей кровати… Так мне будет легче представлять, что мы уже вместе…

— Родная моя, я так хочу тебя увидеть, ну что за глупые фантазии не включать видеосвязь, для чего её тогда изобретали!

— Нет-нет, тем более сегодня я не выспалась и выгляжу ещё хуже.

— Почему не выспалась? Малышка капризничала? – Витторио не терпелось взять на себя хотя бы часть Полиной нагрузки, он и так слишком надолго выпал из её жизни, особенно с учётом того, как мало времени они были женаты…

— Наша дочка – ангелочек, спит, ест и улыбается, совсем не доставляет мне хлопот. Я зачиталась твоим романом. Теперь не понимаю, как могла в школе пропускать целые главы…

Они говорили и говорили, пока Полина не сказала, что ей пора кормить малышку. Витторио откинулся в кресле, посмотрел в иллюминатор, они летели над облаками. В Москве погода будет пасмурной и прохладной, если не сказать холодной – всего плюс девять, во Флоренции даже зимой теплее. Он закрыл глаза, стал представлять Полину, было невыносимо думать, что по прилёте он не сможет её обнять, что придётся жить без неё ещё целую неделю…

— Вы говорили с женой? Она у вас русская?

Женский голос, наверное, пассажирка с соседнего ряда, он ещё не успел никого рассмотреть, да и не собирался. Открывать глаза не хотелось, не хотелось «отпускать» Полин образ. Витторио едва заметно вздохнул, разомкнул ресницы, вежливо улыбнулся:

— Да, русская.

Женщине было около тридцати или чуть больше, стильно одетая, ухоженная, красивая, наверное, из разряда успешных бизнес-леди. Голубые глаза с чуть фиолетовым оттенком, возможно линзы, иссиня-чёрные волосы до плеч, вызывающе ярко накрашенные губы. По салону пассажиров разместили довольно свободно, а потому большинство сразу сняли маски. Дама явно собралась с ним кокетничать. Витторио ещё раз едва заметно вздохнул.

— Вы превосходно владеете русским языком. Я в искреннем восхищении.

— Спасибо, я его долго учил, – кивнул он. – Знание русского помогло мне очаровать жену.

— Хотите сказать, что это не ей пришлось вас очаровывать? – женщина сделала вид, что не поверила. – Если я правильно поняла, она сейчас в роддоме? Вас можно поздравить с дочкой?

— Спасибо. Простите, наверное, я говорил слишком громко, – Витторио притворился, что не услышал первую часть тирады.

Женщина переливчато рассмеялась:

— Просто я прислушивалась. Было любопытно, к кому обращено столько нежности от мужчины с вашей внешностью. Теперь понятно, вы, итальянцы, любите детей.

— И жён, – добавил Витторио, чтобы внести ясность, пропустив очередной комплимент мимо ушей. Год назад ему бы понравилась такая лесть, но не сейчас.

— Безусловно, как мать своего ребёнка, – не сдавалась женщина.

— Вы не верите, что мы женимся по любви? – не смог сдержать удивления Витторио.

— Возможно, но только за всё время пребывания в Италии я не увидела ни одного мужчины, даже идущего под руку со своей половиной, который не обернулся бы мне вслед с восхищённым взглядом и не был бы готов следовать за мной, дай я знак, – с некоторым вызовом заявила она.

— Ничего странного, вы красивы, – спокойно пожал плечами Витторио. – У итальянцев хорошо развито чувство прекрасного. Однако не уверен, что, дай вы знак, те мужчины вот так бы запросто оставили своих возлюбленных.

— А вы?

— Что я? – разговор скатывался в какую-то опасную плоскость.

— Обернулись бы мне вслед, если бы шли со своей женой? – она улыбалась вроде бы непринуждённо, словно всё, что произносила, было не более чем шуткой, однако глаза смотрели изучающе, чуть с прищуром.

— Вы бросаете вызов моей вежливости, – чуть натянуто засмеялся Витторио. Потом решил завершить надоевший ему разговор: – Моя жена художница и, ценя красоту, разрешила мне смотреть на красивых женщин, правда, у меня ещё ни разу не возникло желания воспользоваться разрешением. Поверьте, итальянцы умеют любить не только глазами, но и сердцем.

Женщина собиралась продолжить «дискуссию», но его спас телефонный звонок от тестя.

Витторио извинился, отвернулся к иллюминатору.

— Здравствуйте, Валентин Сергеевич.

— Полина сказала, что ты сегодня прилетаешь. Галя уже подготовила Полину комнату. Ждём тебя. Не забудь, сразу к Поле ехать нет смысла, на территорию даже не пустят. Если бы ты заранее сказал, я бы тебя встретил. А так… у нас же теперь только по цифровым пропускам можно из дома выходить. Дурдом какой-то.

— Спасибо. Не волнуйтесь. Я доберусь.

После этого он сразу снова позвонил Полине, пока соседка не начала новый раунд обольщения.

Лететь, однако, было ещё долго, Витторио понимал, что ему предстоит выдержать не одну атаку со стороны роковой красавицы. Притвориться спящим мешала врождённая вежливость. Полина отвлеклась на малышку, просила, чтобы он перезвонил позже, на его очередную просьбу включить видеосвязь, откликнулась тем, что показала ему дочку и свою руку без колец на безымянном пальце, маникюра, с коротко остриженными ногтями.

— Видишь? И это на данный момент самая лучшая моя часть, – прозвучал за экраном её нежный голос.

Витторио невольно вбросил взгляд на холёную руку дамы с соседнего ряда, улыбнулся:

—  Se solo sapessi quanto mi mancano le tue ditini, piccolo mia (Если бы ты только знала, как сильно я скучаю по твоим пальчикам, малышка).

Едва экран телефона в его руках погас, женщина спросила:

— У вас есть фотография жены? Очень любопытно увидеть, кто вызвал в вашем сердце такую привязанность.

— Чтобы оценить мою избранницу, нужно быть мужчиной, – попробовал отшутиться он.

— Я обещаю быть беспристрастной.

Витторио мысленно посетовал сам на себя, нужно было смотреть, рядом с кем выбирать место, тем более, что выбор был большой, он же совсем не глядел по сторонам.

Открыл в телефоне галерею, фотографий у него было множество, ни на одной Полина не позировала специально, он снимал её, когда она не видела этого, а потому почти на всех была то в профиль, то вполоборота… Неожиданно её глаза встретились с его. Витторио попытался вспомнить, когда смог сделать такой снимок, чтобы она смотрела прямо в камеру. На ней было её любимое домашнее платье, тёмно-зелёное в белый горошек, выражение лица задумчиво-нежное, взгляд словно бы направлен вглубь себя, поэтому, вероятно, ему и удалось сфотографировать её так «портретно», судя по всему, это было в самом начале её беременности, когда она уже прислушивалась к происходящим внутри неё переменам, к новой жизни… Про женщину напротив и её просьбу он забыл, погрузившись в созерцание и чувствуя, как тоска по Полине опять захватывает его душу и тело.

— Хорошая фотография, – раздалось прямо у него над ухом. Роковая красавица встала со своего места и пересела к нему, он не заметил её манёвра. Уж лучше бы протянул ей телефон через разделявший их проход. – Она выглядит очень юной. Вы же явно мужчина с жизненным опытом. У вас большая разница?

— Шестнадцать лет. Увы, это то, что очень беспокоит моего тестя, – Витторио старался не показывать раздражения.

— А вас? – они на несколько мгновений зацепились взглядами. Женщина чем-то напомнила ему первую жену. Анита тоже была очень красивой и немного агрессивной в поведении, в своё время она буквально уложила его в постель. Но тогда ему едва исполнилось восемнадцать, он и не стал сопротивляться новому опыту. Знал бы, что этот опыт обернётся пятнадцатью годами брака с нелюбимой женщиной, возможно, отнёсся бы к нему с большей осторожностью. Впрочем, вряд ли мамочка и её подруга, чьей дочерью была Анита, оставили бы ему такую возможность.

— И меня поначалу.

— Теперь уже нет?

— Теперь уже нет смысла об этом беспокоиться, – спокойно улыбнулся Витторио. – Мы женаты, у нас дочка.

— Она красива.

Витторио опять перевёл глаза на фотографию.

— Да… Но в ней это не главное. Она очень искренняя. La amo molto (Я очень люблю её), – закончил он совсем тихо.

— Возьмите визитку, возможно, когда-нибудь вам пригодится мой совет, – женщина протянула ему красиво оформленную карточку.

Витторио прочитал вслух:

— Психолог, консультант по семейным отношениям. Аделия Викторовна. Очень приятно, Аделия. Это многое объясняет, – произнёс он с лёгкой усмешкой. – А то я подумал было, что у вас ко мне личный интерес, оказывается, чисто профессиональный. Меня зовут Витторио. Визитки, к сожалению, нет. (Визитные карточки у него были, но давать свои данные Аделии ему не хотелось.)

— Разве одно обязательно исключает другое? – приподняла она брови, носившие на себе следы такого же тщательного ухода, как и всё остальное в её облике.

— В вашем случае хотелось бы, чтобы исключало. Для пущей объективности, – рассмеялся Витторио, по-прежнему пытаясь поддерживать вежливо-шутливый тон.

— Вы знаете, что оптимальной между мужем и женой считается разница в пять-шесть лет? В вашем браке она превышена в три раза, так что проблем вам не избежать. Только не подумайте, что я вам их желаю. Но вы уверены, что в ваших к ней чувствах не превалирует заботливость если не отца, то старшего брата? – её взгляд был острым, казалось, она отслеживает каждое движение зрачка своего собеседника.

Её вопрос вызвал в памяти картины их с Полиной страстных объятий, он ответил с весёлой улыбкой:

— Более чем. В том смысле, что уверен. И, Аделия, вы не сочтёте меня чересчур невоспитанным, если я скажу, что хотел бы завершить «сеанс»? Время, на которое мы с женой расстались, уже вышло. Я обещал позвонить ей.

Аделия мило улыбнулась, снова пересела на своё место через проход.

В этот раз он общался с Полиной только на итальянском, надеясь, что «психологиня» если и владеет им, то не в такой степени, чтобы понимать каждое его слово, адресованное жене.

След. глава: