Таня. Из Письмо деду морозу от Юльки. Эротические письма

Если Оля надеялась, что на этом порка и, соответственно наказание закончилось, то она сильно ошибалась.

- Теперь перейдем к школе! - дождавшись, пока Оля высморкается, вытрет слезы и приведет себя немного в порядок, сказала мама, - сегодня мне звонила твоя классная руководительница.

- Знаешь, что она посоветовала? - спросила после паузы, Таня. От этих слов Оля опять покраснела как рак. Она прекрасно знала, что могла и действительно посоветовала классная руководительница маме, - да, ты правильно поняла. Она посоветовала тебя как следует выпороть. Что я и собираюсь сделать! Только сначала сними, пожалуйста всю одежду и трусики!

- Мамочка, миленькая, не надо больше! Я и так достаточно получила! Пожалуйста! - снимая одежду, стала умолять Оля. Она без всякой задней мысли раздевалась, зная что по договоренности с мамой получит взамен школьную форму. Ведь за школьные косяки её всегда наказывали в школьной форме, - мамочка, прости, пожалуйста! Я все исправлю!

- Конечно исправишь, я в этом не сомневаюсь, - спокойно ответила женщина. Дождавшись, пока Оля снимет с себя все, добавила, - только сначала накажу, высеку Колю! Оля и так достаточно получила! И, я считаю не совсем правильным то, что за косяки Коли расплачивается Оля. Поэтому сейчас на лавку ляжет именно Коля. И именно в таком виде, абсолютно голым. И, пожалуйста, убери одежду Оли в сумку.

- Мама! Не надо, пожалуйста! - только сейчас Коля осознал, что стоит перед мамой абсолютно голый. Не то, чтобы он сильно стеснялся. С момента появления Оли и вместе с ней порки в их доме, мальчик довольно часто был голым в присутствии мамы. Если поначалу ему было стыдно, то со временем он привык к этому. Но вот так, чтобы его полностью голым порола мама, такого еще не было. Да, пару раз Коля получал ремня от мамы по голой попе, но не так... А так...

***

Середина августа, до конца каникул еще три недели. Таня отправила своих детей, несмотря на их протесты, в деревню к своим родителям. Вполне понятно, что бабушка и дедушка хотели увидеть своих внуков. Да и Таня, она хотела спокойно разобраться в том, что происходило в её семье, а это было лишь возможно, оставшись одной.

Но, когда молодая женщина осталась одна, она сразу почувствовала, как ей не хватает её детей. Как без них скучно, пусто и одиноко в этом огромном доме.

Отправив детей с утра на автобусе в деревню, Таня принялась за домашнюю работу, хотя её было не так и много: поменять постель себе и детям. Стирать она решила позже, когда дети вернуться домой.

Пройдясь по комнатам, Таня больше не нашла, чем заняться. Все было прибрано и чисто. Пообедав, она уехала на дачу. Поскольку и там особо сильно заняться было не чем, молодая женщина решила позагорать и поплавать на речке. А вечером, достав из погреба бутылочку самодельного вина, она удобно устроилась во дворе дачи. Там, под яблонями, стояли стол и пару стульев. Да, ей очень хотелось сейчас посидеть с подружкой, поделиться своими проблемами, обсудить их. Но это было просто невозможно.

Таня налила вина в стакан и взяв его в руку, сделала пару глотков. Вино было настояно на вишне, она очень любила его. Её мысли вернулись в конец прошлого года, когда она узнала о странных желаниях сына. Сколько слез она тогда пролила, сколько бессонных ночей. Как пыталась найти решение, которого, как ей казалось в тот момент, просто не было. И нельзя ни с кем посоветоваться. А когда наконец приняла решение, сколько она сомневалась, правильное оно или нет.

Таня не заметила, как опустошила стакан. Взяв бутылку, она наполнила его опять, а её мысли вернулись к первой порке сына. Да, тогда Таня считала, что порола именно Колю. Конечно он странно и нелепо выглядел в том платье. Да, ей сложно было сдержать улыбку, тем более что она застала его за очень уж таким занятием, за которое Таня и собиралась его выпороть. И как тогда ей самой было больно. Ведь на кровати попой к верху лежал её любимый сын. И она, его мама делала ему больно. И, что самое сложное было для Тани тогда, что она видела и понимала, что надо бить сильнее. Но как это было непросто, как это было тяжело. С каким трудом она смогла в тот раз переступить через себя и начать наносить более сильные удары, при этом видя как больно сыну, её любимому мальчику. И чего ей стоило тогда довести порку до конца, а не отбросить ремень в сторону и просто обнять плачущего мальчика. И сколько потом темными ночами она размышляла о том, правильно ли то, что сделала или нет. И тогда Таня решила, что если пороть, то пороть так, как порол её отец. А вот сможет ли она сама так выпороть, этого Таня тогда еще не знала. Но ей очень повезло, что коллега пригласила посмотреть на порку своей дочери.

Стакан опять оказался пуст. Таня снова наполнила его, а мысли унесли её ко второй порке. Тогда ей было, наверно, тяжелее всего. Именно тогда Таня смогла переступить через себя. Хотя это было очень не просто. Она уже тогда не просто привыкла к тому, что у них есть Оля, к моменту той порки Таня уже успела полюбить её. И вот так сильно выпороть, причинить такую сильную боль. Конечно Таня, если не брать в расчет то, как её, Таню, саму пороли в детстве, она видела порку Айгуль, дочки коллеги. Видела насколько сильно выпороли девочку. Но эта Айгуль чужая ей, а Оля своя, родная и любимая. И так пороть её. Во время той порки у Тани сердце разрывалось буквально на части, она плакала вместе с девочкой. Ей, Тане, так хотелось отбросить в сторону ремень, а потом и плеть. Но вместо этого она наносила удары сильнее и сильнее. И виновата в том была не Оля, Таня злилась на себя. И чем больнее было девочке, тем больше злилась на себя мама, тем сильнее были удары, которые обрушивались на попу Оли. И так по кругу, снежный ком...

Стакан опять пустой, а на глазах слезы. Таня поставила стакан на стол, не наполнив его вином. Слезы продолжали течь. Как тогда, в ночь после порки. Тогда Таня так и не смогла уснуть. Она проревела всю ночь. Несколько раз Таня тихо, осторожно ходила в комнату Оли и проверяла её. К огромному облегчению мамы, Оля спала безмятежным сном. Иногда девочка улыбалась во сне. В первый раз, когда Таня вошла в комнату, Оля лежала на животе. Сначала женщина подумала, что девочка так лежит, просто потому что на попе ей лежать просто больно. Но засомневалась, потому как Оля лежала без одеяла с задранной ночнушкой и, соответственно с голой попой. Таня догадалась, что перед тем как уснуть, девочка просто обыгрывала свои фантазии на тему порки, и успокоилась. Укрыв её одеялом, постояв немного рядом с ней, мама вышла, но вернулась через час.

Рука Тани опять потянулась к стакану. Поскольку он был пуст, женщина наполнила его. А мысли вернулись к Оле. Таня привыкла к ней и полюбила её как дочь. И уже Тане нужно было внимательно следить за собой, чтобы в разговоре с другими ничего не сказать про дочь. С появлением Оли, а вместе с ней порки, жизнь в их семье изменилась, причем неожиданно для Тани, в лучшую сторону. Она, Таня, одна растила детей. Работа, дом. Сильно уставала. Хорошо еще хоть, что когда покупали дом, родители послушали её и купили дом без огорода. Для Тани огород, это еще одна проблема, еще больше уставать. Тем более что необходимые продукты она получала от родителей. Таня сильно уставала на работе как физически, так и морально. А дома, дома семья. Приготовить покушать, накормить, помыть посуду, прибрать в комнатах. А зимой еще затопить печь. И все по кругу. Оля, едва ли не сразу стала помогать маме. Сначала на кухне помыть посуду, прибраться в своей комнате и в зале. Со временем девочка научилась сама готовить. Стала сама гладить бельё и помогать во время стирки. Да и помогать младшей сестренке с домашним заданием. Даже Юля, младшая дочь, глядя на Олю, стала смотреть за собой. В её комнате теперь тоже был порядок. И на кухне Юля стала всегда убирать за собой. Изменилась и ситуация со школой. Теперь у Коли, который был твердым троечником, в табеле не было ни одной тройки. Все учителя хвалили сына. Да и Юля тоже стала заметно лучше учиться. Если Таня раньше часто срывалась, кричала на детей, то теперь она просто забыла, когда такое было в последний раз. Сейчас мама, если было что-то не так, просто брала ремень, а в последнее время иногда и скакалку в руки. На даче или дома за плохие отметки в школе была порка розгами. Да, перед наказанием нужно быть строгой. Да, во время порки проявлять твердость. Ведь Оля, как и другие дети, боялась порки. Она плачет перед поркой, просит ее простить. Ревет и кричит во время порки. Но едва Таня убирает инструмент для наказания в сторону, едва Оля опускает юбку на попу и вытирает слезы, как она, Оля становится самым идеальным ребенком на свете. Да многие дети становятся после порки послушными, как и сама Таня, но после порки обиженны на родителей и на весь свет еще какое-то время. Оля, в отличие от других, не дуется на маму, а вся светится от счастья, как будто её только что не пороли, а дали любимую игрушку. И уже сейчас Таня не могла представить свою семью без Оли и без порки. Сейчас мама ни за что не отказалась бы от порки своего старшего ребенка. Таня привыкла к порке, со временем её перестали мучить угрызения совести из-за того что во время порки она причиняет сильную боль Оле, боль которую та едва ли может вытерпеть. Иной раз ремень или розга, скакалка плясали по попе девочки лишь только потому, что у мамы было плохое настроение. Или Оля просто попадала под горячую руку. Но она, да перед поркой умоляла, а после порки еще ни разу не сказала, не намекнула, что мама её не заслуженно или слишком жестоко выпорола.

Опустошив стакан, Таня потянулась за бутылкой. Но и она была уже пустой. Покрутив бутылку в руках, женщина решила, что лучше пойти спать. Да и глаза уже закрывались. Взяв в свободную руку стакан, в другой была бутылка, Таня направилась в дом. На глазах появились слезы. Она расплакалась, хотя на первый взгляд все было хорошо. В её голове промелькнула мысль, что теперь ей, Тане, и мужика завести себе нельзя. Как ему потом объяснять странности сына? Если с поркой все более-менее нормально. Ведь Оля реагировала на порку так же как и другие. То как скрыть саму Олю?

- Вот вернётся Олька! - рыдая сказала себе Таня, - выдеру её как сидорову козу! Ибо не фиг!

-А я знаю, кому рассказать, у кого спросить про Колю, - уже засыпая в постели сказала мама мальчика, - хотя бы часть его странных наклонностей.

Прошла неделя. В субботу с утра зазвонил телефон, разбудив Таню.

- Привет, дочка, - подняв трубку, услышала она голос отца, - не разбудил?

- Что-то с девочками? - спросонья испугавшись, спросила Таня, - как Оля, Юля?

- Какие девочки - удивился отец Тани, - ты чё, еще спишь?

- Да, еще как следует не проснулась, - ответила его дочь, - как там Коля и Юля? Все хорошо?

- Да, с ними все нормально, - поспешил успокоить дочку мужчина. Вот только Колька...

- Что с ним?! - не дав договорить отцу, перебила его Таня, - с ним все хорошо? Он здоров? Упал? Заболел? Его побили?

- Вот стрекоза же! - выругался папа, - стрекочешь без умолку и сказать не даешь. Все нормально с твоим Колькой. Жив, здоров. Вот только с местными пацанами к деду Матвею, помнишь его? В сад к нему залез, а Матвей то его и поймал...

- Ух! Напугал, папа! - выдохнула мама Коли. Но при упоминании деда Матвея её руки автоматически оказались на попе, - ну и что с того, что дед Матвей поймал его?

- Как ну и что? - удивился отец услышанному, - ты же ...

- Да, я знаю, - улыбнулась Таня, - очень хорошо знаю и помню. Ты тогда свою дочь не пожалел, отправил к нему. Сколько мне тогда было, пятнадцать? А там, кроме дядьки Матвея, и мальчишки и их родители, между прочим были. Помнишь, как ты мне после еще добавил, сказав что Матвей жалел меня? А чем Коля лучше? Попался, пусть расплачивается. Уверенна, что ему порка у деда Матвея пойдет ему на пользу. И это именно то, что ему как раз и нужно.

- Таня, я не узнаю тебя, - удивился её отец, - это же твой Колька! Ты же его никогда...

- Надеюсь, что дед Матвей научился хорошо пороть?! - поддела она своего отца, - и тебе не придется добавлять Коле, как тогда добавил мне? Передавай от меня привет деду Матвею, надеюсь он меня еще помнит!

***

После восьмого класса Таня с родителями переехали в другую деревню. Её отец, кадровый военный в отставке, получил должность директора в местной школе, где по совместительству он работал физруком и преподавателем по НВП.

В девятый класс Таня пошла уже в новой школе. К тому времени ей было уже четырнадцать. Возраст, когда у девочек вовсю играют гормоны и им хочется любви. Таня была не исключением. В их классе был красивый, высокий и не глупый мальчик Петя. За ним бегали все девочки класса. Запала на него и Таня. А он не обращал на неё никакого внимания. Так было до конца учебного года. По окончании занятий, по традиции, всем классом, конечно с учителями, они пошли в поход с ночёвкой на речке. Вот там то Петя и заметил Таню и у них началась любовь. Точнее у Тани, а Петя лишь подыгрывал. Первые поцелуйчики, прогулки под луной, сцены ревности и драки с другими девочками из-за него. Конечно родители не были в восторге, но и сильно не препятствовали их отношениям.

Таня, как истинные дети деревни, с пеленок научилась совмещать домашнюю работу с играми с друзьями и подругами. Хоть её отец и военный, Таня всю жизнь прожила в одной деревне и была типичным дитём деревни. Она была поздним ребенком и родилась уже после того, как её отца за связь с молодой медсестрой (мамой Тани) заставили уволиться из армии. После увольнения отец и мама вернулись в родную деревню матери, где и родилась Таня.

Бабушки, конечно же шептались по поводу Тани и ее романа с Петей, но очень осторожно и тихо. Все таки отец директор школы, а мама единственный врач в деревне.

Да и местные мужики побаивались и уважали её отца. Кроме того что бывший военный, так он был еще чемпионом области по САМБО. А в юности играл в футбол на довольно высоком уровне. Тогда-то, как это было принято у спортсменов, отец Тани поступил в пед. институт на отделение физкультуры. После института армия, где он и остался.

Поскольку папа бывший военный, то и дисциплина у в их семье была на уровне. Но, если говорить про телесные наказания, то в основном доставалось от мамы. Хотя назвать эти наказания поркой Таня не могла. Она получала очень часто от мамы, но 3-4 быстрых удара ремнем или прутом. Летом иной раз крапивой. А папа, он был против телесных наказаний, поэтому от мамы Таня всегда получала, когда отца не было дома. Но это не значит, что папа не наказывал дочь. Как раз таки серьезные наказания были от него. Он всегда говорил, взял оружие, стреляй, взял ремень, бей. Взялся пороть, то тогда так, что бы тот кто лежит кверху попой надолго запомнил этот урок. Порол отец Таню всегда на лавке, всегда розгами, всегда с полным обнажением. Кроме боли должен быть и стыд, так считал папа. Порол отец редко, но очень сильно. Во время порки ревела не только дочь, но и мама. А следы на попе девочки заживали минимум неделю. От отца Таня получала раз, максимум два в год.

Был в деревне большой колхозный яблочный сад. И росли в том саду, в отличие от деревенских огородов, настоящие яблоки. Были они, конечно не такими большими, как те что привозили с юга. Но все же яблоки, в отличие от ранеток, которые росли в деревенских огородах. Это привлекало подростков, они часто залазили в сад за яблоками и часто просто ломали деревья. Этому положил конец дядька Матвей. Он занимался этим садом и стал по совместительству еще и сторожем. Матвей предложил тогдашним подросткам игру. Правила простые. Главное не ломать деревья. Они, пацаны могли приходить и козловать яблоки, грушу или вишню. Дядька Матвей, естественно как сторож, ловил их. Всех поймать не реально, а одного-двух. А на следующий день он сек их на территории сада розгами, по пятьдесят горячих. Или до тех пор, пока те, кого секли не сдавали своих подельников. Тогда Матвей прекращал пороть стукача и порол тех, на кого он указал. Собственно игра "проверка на вшивость". Тогда пацаны согласились. Так эта игра и прижилась в деревне. Правила понемногу менялись. Так, если раньше Матвей порол пойманных с глазу на глаз, то впоследствии стали во время порки присутствовать все мальчишки из компании. Ну, чтобы знать наверняка. Так же со временем стали приходить родители. Одни, чтобы посмотреть, что Матвей не слишком идет в разнос. Другие сами приводили своих детей, если они попадались в первый раз и боялись идти к Матвею. Местный участковый был в курсе. И он стал со временем тоже почти всегда присутствовать при порке. Ну и естественно, что все это было добровольно. Порки в СССР официально не было и родители могли отказаться, чтобы их ребенка пороли. А еще позже решили Матвею заранее сообщать о вылазке в сад по яблоки, чтобы тот смог наверняка поймать нарушителей.

В одну из таких вылазок в колхозный сад поздним августовским вечером Петя и позвал свою девушку Таню. А она взяла и согласилась, уж очень хотелось ей яблок, да и любила она разные приключения. Ребята, а их было вместе с Петей, шестеро, дождались полночи и отправились под покровом темноты по яблоки...

- Беги туда, там дырка в заборе! - услышала девушка и побежала по указанному направлению, - а я его отвлеку!

А спустя пару минут Таню держал за руку дядька Матвей. Девушка очень испугалась. Ей как-то резко перестало нравиться это приключение. Да и яблок не захотелось тоже.

- Ты кто у нас будешь? - спросил сторож, - что-то в темноте не узнаю.

- Я Таня, дочь директора школы, - едва дыша от страха ответила девушка. Она не хотела прикрываться отцом, но подумала, что по фамилии её мало кто из местных знает, - только папе, пожалуйста ничего не говорите!

- Дочка Михал Михалыча, значит? - переспросил сторож, - ладно пойдем провожу до дому, что ли. Хотя тебя вряд ли кто из местных тронет. Но тем не менее.

Таня шла сама не своя. Ей было и стыдно, что ее поймали. Она, ведь и правда не предала особого значения, что они лезут в колхозный сад. И страшно. Что сделает с ней отец за воровство. А ведь, как ни крути, это было воровство, пусть и всего лишь яблок. Доведя девушку до дома, Матвей пожелал ей спокойной ночи. Только о какой спокойной ночи можно было сейчас говорить? Таня проревела остаток ночи и уже сама была готова, нет не рассказать все отцу, а попросить чтобы он ее, Таню, выпорол. С утра Таня ходила как потерянная. У нее все валилось из рук, нос был красный, а глаза зареванные.

- Доченька, что с тобой? - забеспокоилась состоянием девочки мама, - ты проревела всю ночь. Поссорилась со своим кавалером?

Таня не стала ничего отвечать, она просто убежала в огород. Там было полно работы и можно было отвлечься. Время тянулось очень медленно, работа валилась из рук. К тому же девушка не знала, когда придет Матвей, и придет ли вообще. К ближе к полудню на их двор вошел мужчина и крикнул хозяев. Из хаты вышла мать. Узнав, что гостю нужен хозяин, позвала его. Отец Тани был в гараже, копался с машиной. В незнакомце девушка узнала Матвея. Ей и хотелось подойти поближе, чтобы услышать разговор, и от стыда бежать куда глаза глядят.

- Михал Михалыч, - протянул руку гость навстречу вышедшему из гаража мужчине.

- Матвей ...? - вытерев руку тряпкой, протянул в ответ на приветствие Михаил, - извините, не знаю как Вас по батюшке. Чем обязан?

- Можно просто Матвей, - ответил Матвей, - давайте отойдем, где нас никто не услышит.

- Хорошо, - удивился хозяин дома, - тогда я просто Миша. И давай на ты?

- Твоя ласточка? - спросил гость, показывая на машину, когда они вошли в гараж, - вот по какому делу. Ты, наверно знаешь, что я работаю сторожем в колхозном саду? Нет? Ну теперь знаешь. В общем дело такое. Вчера, точнее сегодня ночью, твоя Танюха со товарищи залезли в сад по яблоки.

- Моя дочь? - удивился отец девушки? - ты уверен?

- Ну так, я видел её как тебя, - ответил Матвей, - поскольку она была поймана лично мной. Ну собственно я и довел ночью твою дочку до дома.

- Ну я ей задам! - строго и достаточно громко сказал Михаил, - ох попляшет она у меня!

- Ты это, погоди! Не серчай зря на девку то! - попытался охладить порыв собеседника сторож колхозного сада, - ты, скорее всего не в курсе...

Матвей рассказал Михаилу про существующую в деревне игре, про её правила.

- Так что драть твою внучку не за что, - закончил рассказ гость, - она, так же как и ты, ничего не знала. Самое главное, что ничего не сломали, а яблоки, так все равно пропадают. Я разрешаю их брать.

- Вот в том то и дело, что не знала, а полезла! - после небольшой паузы сказал Миша, - если бы знала, что игра, то понятно. А не знала, значит...

- Да ладно тебе, не серчай так на девку, - улыбнулся Матвей.

- Тогда приходил то зачем? - недоумевая спросил хозяин дома.

- Зачем? Так это, - улыбнулся в ответ Матвей, - дочка у тебя красавица. Твою хозяйку лишь мельком видел. Но думаю, что в нее. Я это, только ты або, что не подумай. Правила ты знаешь. Она девочка. Не придешь, все поймут. А надумаешь, то к часу на дворе в саду. Танюха знает, где.

- Да, это, что сказать то хотел, - уже пожимая на прощание руку Михаила сказал сторож, - вот хозяйку твою мельком видел... Дочь то твоя... По-моему, красавица в мать... Жалко будет... Короче это... Её специально подставили... Обычно мне лишь день и время говорят, когда они набег собираются делать... Вот, а в этот раз и место указали. Написать то мало ли кто мог. А ты поспрошай Танюху, кто её туда направил... Местные, они то знают, что туда нельзя, там тупик.

Когда Матвей ушел, хозяин дома сказал супруге, что бы та позвала дочь.

- Танечка, солнышко! - мама сама сильно испугалась за дочь. Она видела, что что-то произошло. Отец был очень зол после того как ушел гость. А раз зовет дочь, значит что-то девочка натворила, - отец зовет в избу!

- Да, мама. Иду! - Таня была ни жива, ни мертва. Она очень сильно испугалась и была бледной как смерть. Чем еще больше напугала мать. Но на вопрос мамы, что с ней такое, девочка не ответила.

- Таня, ты нам ничего не хочешь рассказать?! - очень строго задал вопрос отец, когда мама с дочкой зашли в дом. На глазах у девочки появились слезы, а ноги стали просто ватными. Ей и так было страшно, а тут еще такой строгий тон, не суливший ничего хорошего.

- Папа, прости, пожалуйста! - едва слышно прошептала дочь. Мысли путались в голове, а страх мешал еще больше. В первый раз в жизни она не знала, что сказать в свое оправдание, - я не знала... Не подумала...

- Незнание не освобождает от ответственности! - все так же строго продолжил папа, - или ты и про это тоже забыла?!

- Да что в конце концов происходит?! - не выдержав, спросила мама, - кто-нибудь из вас может мне объяснить?!

- Что происходит?! Представляешь, мать, наша дочь воровка! - ответил отец. А Таня, она не знала, куда деться, хоть провалиться от стыда на месте, тем более после таких слов отца. Девочка сроду ничего чужого не брала, а тут обвинение в воровстве.

- Господи! Да как это? Может ошибка какая? Танюша, скажи, что это не правда! - воскликнула мать.

- Её за руку поймали, так что никакой ошибки! Наша дочь воровка!!! - грозно сказал Михаил, - не знала! Не подумала! Вот так и попадают в криминал, не знав и не подумав. Сначала романтика, а потом уже и не остановиться! А криминальные структуры используют таких дурочек, как ты! Первый шаг и все, дальше без тормозов, по накатанной!

- Мне нести скамью и розги? - расплакавшись спросила Таня. Она поняла, что отец это безнаказанным не оставит. Что её ожидает очень жестокая порка. И решила, что пусть уж сейчас сразу выпорет, чем это промывание мозгов, на которое у неё не было сил.

- Зачем? - удивился папа.

- Ты же это просто так не оставишь и выпорешь меня за воровство. Да еще так, что бы я на всю жизнь запомнила, что воровать грех! - вытерев слезы, ответила девочка.

- А ты знаешь, Матвей просил, что бы я тебя не наказывал, - смягчив тон, сказал папа.

- Он просил не наказывать? - очень сильно удивилась девочка, - странно.

- Ты, скорее всего, не знаешь, - продолжил отец и рассказал про игру и её правила.

- Конечно не знаю, - выслушав отца ответила Таня. Только вот что значит эта информация сейчас и как поступит папа, - я слышу это от тебя в первый раз.

- Отец, ну и чего тогда шуметь, раз это игра, - облегченно спросила мама. И у Тани появилась надежда.

- Игра. Вот только, если бы Таня знала, что это игра, тогда и разговор был бы другой. Порол бы тогда как в анекдоте: отец порол сына не за то, что украл, а за то, что попался. Но проблема в том, что она не знала. Значит полезла воровать! - опять строго сказал папа. А у дочки появившаяся было надежда опять пропала. И она, потянув за резинку штанов, стянула их с попы. Потом села на стул, чтобы стянуть штаны с ног.

- Что ты делаешь? - спросила мать, видя как дочь снимает штаны.

- Как что? - ответила вопросом на вопрос дочь, а на глазах опять появились слезы. Таня понимала, что сейчас будет, скорее всего, самая жестокая порка её жизни, - папа же будет меня пороть по голой заднице, а не по штанам.

- Погоди! - перебил её отец и задал вопрос, - скажи, с кем ты там была. Ну кто тебя отправил туда, где тебя поймали?

- Пусть я воровка, но не стукачка! Я никого не сдам, даже если..., - резко ответила Таня.

- Погоди! - опять перебил девочку папа, - не ерепенься. Местные все знают, что там, где тебя поймали, тупик. А Матвей ждал тебя именно там!

- На что ты намекаешь? - тихо спросила Таня, начиная догадываться куда клонит отец, - это просто случайность, что меня поймали!

- Нет, не случайность. Матвей ждал тебя там, потому что получил записку, - сказал отец. Ему было очень жалко дочь, и злило, что её так подставили, - а местные знают, что там выхода нет.

У Тани после слов отца обрушился мир. Мало того, что её ожидала самая жестокая порка в её жизни, так еще...

- Я готова! - сняв штаны с ног, Таня поднялась и резким движением сняла с себя трусы. И едва родители успели опомниться, девочка сняла с себя футболку. А по щекам ручьем побежали слезы. Да, наверно это и лучше, если папа её сейчас жестоко выпорет, будет ей впредь наука лучше выбирать друзей, - принести лавку и розги?!

- Отец?! Таня?! - воскликнула мама, не зная что сделать и сказать.

- Таня! - Михаил подошел к обнаженной дочери и обнял её. Девочка дрожала всем телом и, больше не сдерживаясь, рыдала. Папа, гладя её по голове, сказал - правила игры ты слышала. Матвей сказал, что все поймут, если ты не придешь.

- А ты меня пороть не будешь? - Тане потребовалось время, чтобы осознать, что только что сказал ее отец. Продолжая рыдать, она спросила, - на когда назначена порка в саду?

- Минут через двадцать, - ответил отец, посмотрев на часы, - зачем тебе?

- Я сейчас, - девочка аккуратно высвободилась из объятий отца и убежала в свою комнату. Через несколько минут вернувшись с платьем в руках, она демонстративно натянула его на голое тело. Платье было немного маловато ей, но Таня решила, что для сегодня вполне подойдет. Мало того, что оно было мало, так еще и подол платья заканчивался там, где начинали расти ноги девочки. Таня сначала хотела надеть платье в своей комнате, но подумав, решила что родители должны знать, что надето оно на голое тело. Соски, конечно они бы и так заметили, платье мало, а грудь у девочки была уже достаточно большая. А вот наличие трусов, для этого ей пришлось бы специально нагибаться. Да и смотреть девочкам под юбки не красиво, - пошли, мы еще успеем!

- Таня? - одновременно спросили папа с мамой, показав на платье, - это что?

- Это? Платье, - слезы уже высохли и девочка смогла улыбаться. Хотя улыбка на заплаканном лице, - просто я подумала, что все равно раздеваться, а платье снять быстрее, чем штаны, трусы, лифчик и футболку.

- Зачем снимать? - не поняв о чем дочь, спросила мама.

- Я, может и воровка, но не трусиха! И я не хочу, чтобы все говорили, что я струсила! - с вызовом сказала Таня, - поэтому я пойду на порку. Никто не скажет вам, что ваша дочь трусиха!

- Но ты же понимаешь, что тебя будут публично пороть и еще с полным обнажением?!

- сказал отец. Нет, он не собирался отговаривать дочь. Наоборот, считал её решение правильным, только платье уж очень коротким, - да и Матвей сказал...

- Поэтому и такое платье, что раздеваться до гола! - перебила отца дочь, - пошли. Опаздывать на порку не хорошо! Сочтут за трусость!

- Можно обоим родителям? - вклинилась в разговор мама. Она не любила присутствовать при порке дочери. Но сейчас решила, что если она пойдет с ней, то это будет хорошая поддержка для девочки. Получив утвердительный ответ, мама быстро собралась. И родители с дочкой, поскольку времени уже не оставалось, поехали на машине к колхозному саду.

- Какое-то средневековье, - сказала мама, когда они подъезжали к месту, - идти на публичную экзекуцию, порку собственной дочери.

Когда Таня с родителями пришли на место, там уже было все готово к порке. Народу тоже было предостаточно. Кроме шести парней, которые были накануне вместе с Таней, было достаточно родителей. Здесь были родители мальчика, которого Матвей поймал, как и Таню. Так же была и его младшая сестра, по совместительству одноклассница Тани.

- Только ее еще не хватало, - выругалась про себя Таня. А посмотрев по сторонам, она увидела еще одну одноклассницу. Кроме того, трое из парней, которые были с ней вчера и, соответственно присутствовали сейчас здесь, тоже были её одноклассниками. Дома об этом Таня как-то не подумала. И ей стало из-за этого немного неловко и стыдно. Раздеваться до гола перед чужими людьми было проще, чем перед знакомыми, тем более одноклассниками. А уж лечь под розги. Подумав об этом, девочка покраснела от стыда.

Для всех появление родителей Тани и ее самой было полной неожиданностью. В то, что она придет, никто не верил. Её одноклассницы, увидав Таню, не знали как себя вести. Им тоже стало стыдно. Поздоровавшись с ней, девочки одноклассницы отвели глаза.

- Я готова! - сказала Таня, подойдя к скамье. Быстрым движением она сняла с себя платье, оставшись абсолютно голой. Еще дома девочка планировала быстро лечь на скамью, после того, как снимет платье, чтобы зря не светиться. Но неожиданно для себя самой, передумала. Какое-то время Таня стояла так, без одежды, опустив взгляд. Но набравшись наглости, она подняла взгляд и осмотрела всю толпу. Практически все, на кого Таня смотрела, не выдерживали ее взгляда и опускали глаза. И вот она нашла взглядом Петю. Он хитро улыбнулся и подмигнул ей. Но его девушка, наградила его таким взглядом, что и Петя не выдержал и покраснел как рак, опустив голову. А Таня тем временем легла на скамью, вытянув, как и положено, руки вперед. То, что она увидела Петю, помогло ей. Злость, она часто помогает в подобных ситуациях.

- Правила ты знаешь или повторить? - спросил Матвей, подойдя к лавке с розгой в руке, - ты получишь пятьдесят горячих розгой. Но, как только ты назовешь тех, кто был с тобой, я прекращу порку. Или ты можешь назвать из сейчас и отделаешься десятком розог!

- Начинайте, дядька Матвей! - сказала Таня, найдя взглядом Петю. Он, когда девочка ложилась на лавку, осмелился поднять взгляд и посмотреть на свою девушку. Ведь он этого хотел. Таня была прекрасна. Но, когда уже лежа на скамье, она опять взглядом нашла его, Петя не знал, что ему делать. Её взгляд, полный ненависти, буквально пригвоздил его к месту. Но и отвернуться, опустить свой взгляд или просто не смотреть на нее, он не мог.

Первая розга, противно свистнув, опустилась на попу девочки, оставив на ней тонкую розовую полосу. Таня вздрогнула, напрягла ягодицы, но молча вытерпела удар, продолжая сверлить взглядом своего, теперь уже бывшего парня. Второй удар. И такая же реакция девочки. Матвей сек, как обычно, не торопясь. Но у него впервые здесь на лавке лежала девочка. И он в первый раз не знал, как ему поступить. Сторож боялся ее пороть с такой же силой, с какой он сек пацанов. Кроме того, отдавая себе отчет в том, насколько стыдно девочке лежать на скамье полностью голой перед пацанами, перед их родителями, Матвей понимал как девочке сложно терпеть боль. Поэтому он решил наносить удары не так сильно, но и пороть, даже в пол силы, считал неправильным, иначе это не порка. Нанеся десятый удар, сторож поменял розгу и перешел на другую сторону. Таня даже не пискнула. Да, было больно. Это все таки порка. Но не настолько больно, чтобы невозможно было терпеть. К тому же Матвей сек без захлестов и строго по попе. Второй десяток был точно таким же, как и первый. Таня так же молча лежала и с такой же ненавистью смотрела на Петю.

Мама Тани заметила, на кого и как смотрит её дочь и обратила на это внимание мужа.

- Я, конечно, догадывался, кто, - сказал ей муж, - но чтобы так. Прибью гада!

- Ты лучше дочке помоги, - возразила супруга, - ей бы сейчас боли побольше, чтобы прокричаться, прореветься. А Матвей лишь гладит её розгой!

К концу третьего десятка Матвея стало напрягать, что девочка, лежащая на лавке так спокойно реагирует на порку. Поменяв розгу, он стал наносить удары сильнее. Но реакция девочки не изменилась, она по-прежнему молча терпела порку. Закончив четвертый десяток, Матвей выругался про себя, взял новую розгу и каждый следующий удар он стал наносить сильнее и сильнее. Последние удары уже были, наверно даже сильнее, чем когда он порол пацанов. Настолько достало его упрямство этой девочки. А она, как будто и не чувствовала, что каждый удар сильнее и сильнее. Таня была полостью сконцентрирована на своей злости к своему бывшему парню. Она не сводила с него взгляда. Конечно же Таня чувствовала, насколько сильнее стал пороть дядька Матвей, последние удары были уже на пределе. Но она терпела, терпела изо всех сил, а на её губах появилась зловещая улыбка и адресована она была Пете. А он продолжал, как заколдованный смотреть на неё, не в силах оторвать взгляд. Кроме мамы Тани и остальные зрители заметили, на кого смотрела девочка и так же все поняли.

Наконец, вложив едва ли не всю душу и силу, Матвей нанес последний удар, оставивший на попе девочки фиолетовую полосу. Таня дернулась и выгнулась насколько это, позволяла фиксация, не сводя взгляда с Пети, но не издала ни звука. Удары девочка не считала, но почему-то знала, что это последний удар. Она подмигнула Пете, наградив его испепеляющим взглядом. А потом расслабилась и отвернула от него голову, и закрыла глаза, на которых появились слезы. Боль стала догонять девочку. И вдруг на её попу, совершенно неожиданно, точнее на бок попы опустилась розга, оставив на кровавый след. Резкая, запредельная боль обожгла ягодицы девочки. Таня опять выгнулась и закричала. Даже не смотря назад, она точно знала, что это её отец. Он всегда порол с захлестами. И это было нестерпимо больно. Папа порол тоже не торопясь, но боль от предыдущего удара еще не успевала уйти, как розга в очередной раз огибала ягодицы Тани и опускалась на бок, оставляя на кровавую точку. После каждого удара на попе девочке, причем не только на боку, но и на самих ягодицах, появлялась кровь. Отец сек сильно и с оттягом. Терпеть такую порку было просто не возможно. Таня дергалась, пыталась вырваться и кричала от дикой боли. Каждый следующий удар, оставляя на попе кровавый след, приносил новую порцию запредельной боли. Боли, терпеть которую было просто невозможно. Таня пыталась бороться с болью, терпеть, хотя она прекрасно знала, что сопротивляться боли, когда порол отец, бесполезно. Но после десятого удара сил сопротивляться у нее больше не было. И она просто кричала, по щекам текли слезы, а по попе кровь. Зрители, присутствующие при порке, были шокированы тем, как жестоко Михаил порол свою дочь. Как розга огибала ягодицы девочки и приземлялась на бок. Как от каждого удара на попе появлялась кровь, и её уже было так много. А боль, которую вынуждена была терпеть его дочь, хотя как терпеть. Девочка уже давно не могла терпеть эту боль. Она просто утонула в этой боли. Её было слишком много. Выдав двадцать ударов, отец отбросил розгу, а Матвей быстро развязал девочку. Отец, подождав немного, дал дочери немного прийти в себя. Потом он помог Тане подняться со скамьи. Девочку трясло, она едва стояла на ногах. Папа взял дочь под руки и помог дойти до мамы. Матвей на ходу протянул Тане платье, но она не стала и пытаться его надеть. Пришлось сторожу отдать платье матери девочки. Дойдя до мамы, Таня уткнулась ей в плечо и расплакалась. Мама гладила ее по голове, но не пыталась как-то утешить. Она понимала, что дочке сейчас нужно просто выплакаться, чтобы до конца отпустить ситуацию, до конца очиститься от грязи. А то, что дочь стояла голой, в данный момент было уже ни принципиально, ни важно.

А к скамье подвели второго претендента на порку. Но Тане было это абсолютно не интересно. Немного постояв, она спросила маму, могут ли они пойти домой. Пока они шли по двору сада, девочка так и оставалась голой. Мама решила, что хоть платье и старое, но пачкать кровью его не стоит. Поэтому и ничего не говорила дочери про платье. Отец попытался намекнуть, но она остановила мужа. А сама Таня и не вспоминала про свое платье, про то что на ней нет ничего из одежды. Так они прошли через весь сад, а дойдя до ворот, остановились. Постояв немного, мама Тани проверила, высохла ли кровь на попе дочери, после этого помогла ей надеть платье. Дальше Таня с мамой пошли пешком. Они не захотели ехать с отцом на машине, а он и не стал настаивать. Попа дочки еще кровила, платье слишком короткое, пачкать сиденья машины кровью Михаил не очень хотел.

Сев в машину, отец посмотрел в след уходящей дочери и улыбнулся. Платье действительно было слишком коротким и, едва прикрывало попу, но не следы от розги. При каждом шаге девочки, платье немого задиралось, обнажая попу и демонстрируя следы от порки. А они были достаточно четкими и яркими. Плюс шаловливый ветерок, он тоже временами так задирал платьице, что полностью обнажал, предоставляя на всеобще обозрение, исполосованную попу девочки. Михаил ничего не стал говорить своим девушкам, хотя идти им нужно было через всю деревню, а значит практически вся деревня увидит поротую попу его дочери.

Погода стояла очень хорошая. Теплый летний ветерок, задиравший иногда платьице Тани. Яркое солнышко. И прогулка по деревни помогла Тане прийти в себя. Дойдя до дома, она простила Петю. Точнее, девочка перестала на него злиться. Он стал ей просто безразличен, перестал для неё существовать.

Сплетни и разговоры по деревни, конечно они были. Конечно же чесали языки о том, какая она бесстыдница, сам обнажилась до гола перед честным народом. О том, как Таня как проститутка, прошла практически голой по деревне, виляя своей голой задницей и светя передком. Да, когда ветер задирал подол платья, было видно все, но тогда ни мама, ни сама девочка об этом не думали. Но больше было тех, кто говорил, какая Таня смелая девочка, не побоялась порки, не побоялась раздеться и лечь на лавку. Так что жизнь продолжалась дальше... А Петя, от него отвернулись друзья и перестали бегать за ним девочки.

***

Таня вытерла набежавшую от воспоминаний слезу и улыбнулась. Она представила сейчас физиономию своего сына, когда дед сказал ему о решении матери. Не, ну Коля должен был догадаться что ответит мать. Но зная что несмотря на свои фантазии, сын все равно боялся порки, Таня точно знала, что Коля очень надеялся на другой ответ матери.

- Это то, как раз о чем он фантазирует, - сказала себе Таня, - лавка, розга, публичность, полное обнажение и неизбежность. Ну и реально строгая порка.