Нокаут от Целебджихад

випергелз то

Облаченный приспешниками в шкуру камелеопарда и рогатую тиару, удерживаемую на голове стальными тросами британских эсминцев на надлежащем от здравого смысла расстоянии, жрец Ксальтотун ударил стальным острием посоха о гранитную плиту, запечатлевшую с поминальной мессы по папе Гильдебрандту Каносскому вплавленные в камень отпечатки раздвоенных копыт, высекая искры. Приспешники тихо взвыли.

- Ыыыыыыы.

- Нгуо, - произнес Ксальтотун, содрогаясь. Сгустившийся дым сусперруазия поплыл, отрывая живую плоть от визжащих в ужасе рогатых жаб, безумно скачущих у престола Сына Сета, медленно покачивающего пятнистым хвостом в сумерках храма. По знаку жреца выплыл карась. Раззевая пасть, но не забывая походить краем на знаменитого в свое время народника Германа Лопатина, карась, кощунствуя, закричал : - Не нужны Лизке титьки !

Принцесса Альбиона вскрикнула, хватаясь на Башне Бумажных Змей за мускулистую руку Конана, невозмутимо стоявшего рядом. Он ощерился, хищно обнажая клыки, и покачал гривой черных волос :

- Не знаю, кто такая Лизка, - пророкотал он, гневно обжигая взглядом синих глаз богохульного карася, - но любой женщине титьки не помеха.

- Не скажи, - прошептала побледневшая Альбиона, ритуально отмахивая положенное количество жестов ногой, - Конан - варвар. Когда у женщины растет профессиональное понимание ситуации или выпукливается головной мозг, то титьки отходят на третий план мироздания.

- Да ? - расхохотался варвар, запрокинув голову. - А зачем тогда вы приукрашаете себе бубенчиками ? Почему вот это, - он указал на массивный серебряный браслет, - для меня служит средством расплаты в трактире, а для вас имеет какое - то совсем иное значение ? И наконец, - грохотал Конан, мало обращая внимания на затихшего Ксальтотуна, - что ты скажешь, принцесса Альбиона, на это ?

Он сурово приобнял ее за талию, щекоча пальцами тут же восставшие под полупрозрачным виссоном розовые соски, предательски выставившие рожки. Принцесса сомкнула веки и покорно упала на плечо варвара, еще раз громко расхохотавшегося.

- Доколе ?! - вскричал внизу Ксальтотун, задирая безумное бородатое лицо к звездам. - Доколе малолетняя наследница Стигийских королей древности будет насмехаться над нами ? Доколе грубые мужланы от пределов Севера будут распоряжаться сокровищами храмов ? И, - жрец помедлил, приготовив самый убедительный аргумент напоследок, - наконец, товарищи, где Чичваркин ?!

- Йяай, - провизжал барон Деревянных пригорков сэр Щторьм, ударяя мечом о круглый щит гиборийской выделки.

- Да, - небрежно кутаясь в габардиновый пиджак подтвердил спикер Совета Федерации Песков, хитро пряча усы за китайским веером.

- О, боги Дагона, - прошептала побледневшими устами принцесса Альбиона, цепляясь за Конана, - этот - то как тута оказался ?

- За ради дочери, думаю, - прорычал Конан, уставая от творимого ритуала нечестивцев, напрямую запрещенного Пятой поправкой, - или по причине малообъяснимой симпатии коалы к немногим из представителей власти. Х... й его знает, короче. А что, - прищурился он, нашаривая за спиной копье, - мешает ?

- Да нет, - пожала хрупкими плечами Альбиона, - не мешает. Просто странно как - то очутиться не посреди книжки самоубийственного Говарда, а хрен знает где. Ведь это даже не кино со Шварцем.

- И не мультфильм ! - завопил Ксальтотун. - И не картинки с голыми женщинами, например !

- Глохни, - прошипел божественный Сын Сета, поднимая плоскую голову. - Твори далее.

Ритуал катил по накатанной, тем более, что никто на земле и не знал, как именно и кому камлали придуманные насельники небывалых на нашей планете земель, чему поклонялись и чего боялись. Просто сила творчества, в - натуре, обессмертившая тридцатишестилетнего писателя и его персонажей. Навсегда.