Два одиночества

Предисловие: - Судьба, она же - рок, доля, фатум, по поверьям всех народов, обозначение неизбежной участи, предопределённой каждому смертному. Высшая сверхразумная сила, господствующая над вселенной и жизнью людей, направляя её,   независимо от усилий, по заранее определённым и непреложным путям.

Представьте: - лёгкая кофточка-разлетайка, мини юбка, короткая стрижка – и пред вами предстанет Виалета - «шестидесятница» прошлого века с улицы «Краснознамённая». В таком «прикиде» выглядела женщина ещё периода шумерской цивилизации за три тысячи лет до нашей эры. Если сомневаетесь, вы можете заглянуть в Музей древних мод в Багдаде. Так что, как говорится «Новое – давно забытое старое», которое проявляется в моде, сексе, в блудократии мысли и поведении. Хоть дело это интимное, индивидуальное, но поставленно  на широкую ногу сегодняшнего быта. Двадцать первый век, а жизнь попрежнему прежняя. Девчонки видят во снах «рыцаря на белом коне», как и встарь, женимся мы на небесных созданиях на заре их «персидской юности», а разводимся с чужими, неприятными женщинами. В разных вариациях, как и прежде, процветает любовь и ненависть, вера и разочарование, взлёт и падение духа. А природа смотрит на нас своими анютиными глазками и усмехается, глядя, как мы виновато отводим взгляд, потому что за многое перед ней, невиноватой, стыдно.

Виалета с юных лет была востребована мужской половиной рода человеческого независимо от их возраста.   Крутила им головы, мутя сознание, и утверждала,: «Я всегда права».

Половозрелые пацаны пели ей диферамбы типа «Я пойду за тобой на край света!... », а взрослые дядечки, теряя разум от вида подобия шумерки, умоляли:

- Давай поженимся!   - На что получали отлуп:

- Созвонимся.

Короче – юная соблазнительница «динамила» где бы то ни было и кого бы то ни было. Когда она была девственно  умопомрачительно красива, «динамила» в ресторанах,   с увяданием красоты – в кафе,   а затем, когда с неё облетал, как с черёмухи цвет, – в пивнушках. Носилась своей девственностью как «дура с цацкой», за что часто и густо расплачивалась лиловым фонарём под глазом, а то и выбитым зубом.

В стадии разрухи некогда прекрасной дочери богини Любви - Венеры, Виалетка с улицы «Краснознамённая» по прозвищу «Динамщица»  умела ходить, прихрамывая или не прихрамывая, в зависимости от того, как ей было нужно. Сейчас она шла ровно, направляясь прямо к Витьке, сидевшему неподалёку от входа в пивбар «на Ашхабадском».   Холщовая юбка бесшумно болталась вокруг её тощих ног, натянутая на лоб синяя косынка ерзала вверх и вниз. Её лицо всегда казалось Витьке, комиссованному подчистую на гражданку,   страшно противным. Всё оно было в мелких, как тонкая лапша, морщинках сбегавшихся у острого носа и рта. Глаза у неё были жёлто-зелёные, как у кошки.

Она подошла поближе к Витьке и сказала, выворачивая губы так, что обнажился торчащий спереди зуб, - Сидишь, горемычный?

Витька кивнул головой в знак согласия. «Динамщица» села рядышком и чиханула. - Брр! – издала она звук. – Я не люблю солнца, всегда от него чихаю... Витька промолчал. Виалетка сдвинула косынку назад, так, что открылось всё её лицо. Она щурила глаза, как кошка на солнце: они были то зажмурены, то вспыхивали зелёными огоньками. Губами она всё время жевала, и, когда они раздвигались, впереди был виден единственный зуб, весь почти чёрный от никотина.  

– Витёк, - начала она, - Я всегда говорю: стоит тебе только захотеть...

Витёк молчал. Повернувшись к ней, он глядел на её рот.

– Что ты на меня так  уставился? Что у меня не сексо?

– Какое сексо?! Чувырло ты, а не сексо. Один  зуб в пасти чего стоит! Удивляюсь, что у тебя он остался после всех тасканий по пивнушкам. – Ах, зуб, - сказала она. – Знаешь, Витёк, когда выбивают зуб, это значит, что ты теряешь любовника. Было у меня столько любовников, сколько зубов, а теперь я одинока, как этот зуб.

Витёк тупо глядел перед собой и молчал. Что-то похожее на радостную усмешку мелькнуло на лице динамщицы, но усмешка была безобразна. Виалетка поджала губы, всё лицо её словно вытянулось.

- Витёк, а мы с тобой ещё можем быть счастливы. Я часто вижу тебя во сне. Я бы охотно перебралась к тебе.

- Зачем?

- Вместе будем квасить и заниматься любовью.

- И как же мы будем  заниматься любовью? Я, Виалета,   девственником в армию ушёл. Премудростям любовным не успел обучиться. Всё стеснялся к девчонкам подвалить. Да ты и сама знаешь, как-никак мы одноклассники были. А тут на беду мою при зарядке ракеты топливом на полигоне отравился и вот – импотент.

- Витя, ничего страшного.   Будешь меня лизать. Можешь и сосать. И всё будет ничтяк и тебе и мне.

От одного представления что он, девственник-импотент  лижет «динамщицу» в местах интимных, и при всей её «красоте» наружней, его стошнило. Он медленно поднялся с места и повторил то, что говорили мужики на работе:   «Лучше пива выпить литр, чем сосать солёный клитор» - Я скорее повешусь! - буркнул он, отвернулся и пошёл в пивную.

Два зелёных глаза следили за ним, пока он не скрылся за дверью пивной. Потом Виалета надвинула косынку на лицо и долго сидела не шевелясь. Наверное, виделись ей школьные годы и безответная любовь к застенчивому Витьке. А, может быть, от разочарования в первой безответной любви шальной флирт с иными? Бог один знает. Только скатывались горькие слезинки с морщины на морщину по её некогда цветущему лицу.