Чужая Тень. Дневник откровений. Из сборника Дневник проститутки

Все ответы можно найти на моём сайте

От автора

Чужая Тень появилась в сети 08 мая 2010 года в 00 часов 01 минуту на блогерской платформе mail. ru. Эти дату и время можно обозначить как её рождение.

С первой записи «С чего же всё началось? » она начала свой путь к сердцам читателей и подписчиков. День за днём, с каждой новой записью она открывала свою душу, не боясь осуждения. Стали появляться друзья и поклонники, но не обошлось и без недоброжелателей. Благодаря динамичности и местами недосказанности её историй, всё больше людей приходило в блог. С нетерпением они ждали очередной записи, ещё одного дня, прожитого Чужой Тенью. Кто-то восхищался и поддерживал, кто-то осуждал. Но Тень, не обращая внимания на недругов, шла вперёд. В свои 20 лет она рассказывала о том, что розовая сахарная вата на палочке не всегда такая вкусная и красивая, как кажется на первый взгляд. Тень предавали, она предавала. Ею пользовались, она использовала. Скатывалась в пропасть и пыталась выбраться из неё, но снова катилась обратно.

За короткий промежуток времени её блог сумел выбиться в лидеры. Каждая новая запись попадала сразу в топ по своей возрастной категории. Тень хотела дойти до вершины пьедестала и поднять там свой флаг.

Книга не сможет передать всей той атмосферы, которая творилась в блоге. Ведь зачастую самое интересное происходило под записями, в комментариях. Люди хвалили, спорили, ругались, переходили на личности, но тем не менее каждый день ждали новой записи (орфография, стилистика и пунктуация сохранены):

«Солнце! Прочитала ВСЁ, что тут написано. Что сказать? Однако ты молодец несмотря ни на что. Что дальше????? »

«Привет. Очень странный у тебя блог. Я как духовный семинарист могу помочь в духовном совете разобраться тебе в этой нелегкой жизни. Обращайся».

«Читаю блог, честно куча смешанных чувств, мыслей, эмоций... От восторга до отвращения, от восхищения до презрения... Хочу написать одно что если это правда, то такой силе воли и адекватной оценки своих поступков можно позавидовать... Прости если обидела... »

«Тень, привет, я хочу сказать, что очень жду продолжения твоих миниатюр. Пиши пожалуйста побыстрее, очень интересно чем все закончится)))»

«Девочка моя! Читаю твой блог и не могла определить свои чувства… Интерес? Сострадание? Зависть? Понимание? Но почему-то очень захотелось просто прижать тебя к себе… Как бы я это сделала, если бы с моей дочерью случилось что-то неприятное. Не сердись, я не осуждаю тебя… Возможно даже наоборот… Благодарна тебе за твою смелость, несколько вызывающую… Несколько амбициозную, но смелость. Я тебя полюбила. Не делай удивленное лицо. Мне много лет, я преподаватель-работаю со взрослыми мальчиками и понимаю, как им надоела наша лживость, наше ханжество, наше лицемерие и наши нравоучения. Думаем то мы совсем не так!!! »

«Здорово пишешь. Легко и доступно. На одном духу прочитала, несмотря на занятость. Теперь, наверное, это мой наркотик. Буду ждать, что же произойдёт дальше, но в любом случае желаю тебе удачи. Хоть некоторые вещи шокировали. Категорично против наркотиков вообще, но это всё лично для себя. А ты хозяйка своей судьбы!!! Так что строй её как тебе нравится!!! Будь счастлива!!! И пусть это счастье приносит тебе наслаждение, а не боль!!! »

«Обожаю сволочей!!! Наслаждайся вниманием к своей персоне и не вздумай, слышишь НЕ ВЗДУМАЙ!!!, однажды поменять себя - ни хрена не получится))) Девочек много. Ты - такая одна»

«Сочувствую тебе. Жить так как ты живешь, пусть и в дорогих тряпках, машинах с квартирой в центре... но ты долго так не протянешь... у тебя уже душа не на месте... раздвоение личности… а это уже диагноз... По мне уж лучше жить как обычный человек, не завися от того запрет тебя какой-то там лексус или мерседес в квартире. Оставить поесть или нет... НАФИГА тебе это все? где твоя гордость? »

Но хватит на этом. Я попробовал собрать все сохранившиеся записи в одном месте. Если вам ещё интересно, то приглашаю в гости к Чужой Тени. Вам предстоит увлекательное путешествие по закоулкам её разума. Порою чересчур извращенного. Финал в своё время потряс подписчиков и взрывной волной прошелся по соседним блогам.

P. S. Если вы читали «Вовку», написанного мною ранее, то сразу советую не настраиваться на привычный вам сюжет и слог. Тут всё по-другому. Даже не пытайтесь сравнивать.

Мой БлОГ

Я знаю, что у вас возникнет непреодолимое желание наставить меня на путь истинный, но я решила пересмотреть своё отношение к вере. Ведь как можно верить в то, в чём ты сомневаешься? У меня не было Бога, я его себе не придумала, поэтому не имела никакого представление о том, к кому обращаться в экстренных случаях. Теперь всё изменилось. Мой Бог – это мой Блог. И отныне, и во веке веков да будет так. К нему я буду приходить со своими просьбами, жалобами и душеизлияниями. А он мне будет отвечать. Вашими словами, комментариями. Всё, что вы пишете – это не вы. Это отвечает мой Бог-Блог…

До начала.

Темнота с открытыми глазами и темнота с закрытыми глазами несколько отличались по цвету.

Харуки Мураками «Охота на овец»

Ключи он забрал и закрыл дверь. Думать и что-то решать сил не было. Обрабатываю ссадину на коленке и спать, без мыслей, без снов, все потом, потом….

Потом я осознала, что нет ни телефона, ни ноутбука. Ничего, связывающего с внешним миром. Можно было бы крикнуть в окно, если бы не глухие жалюзи от воров. Как-никак последний этаж. Меры предосторожности.

Плюнув на всё это, легла спать. Проспала, наверное, до обеда. Ничего не изменилось.

«Меня же Пашка, скорее всего, ищет, — пришло сразу в голову. — Я же на дачу должна была к нему приехать. Когда это было? Да и мама наверняка беспокоится. »

Ещё раз попыталась найти любое средство связи. Ни-че-го. Разве что по батарее стучать.

«Ну, он скоро приедет, — подумала я, — а пока необходимо поесть. »

В животе настойчиво урчало.

«Сколько я уже нормально не ела? »

С этими мыслями отправилась на кухню. В холодильнике оказалось на удивление пусто, за исключением банки сайры, тушенки и зеленого горошка. Да и чего вдруг там должны быть продукты? Сколько меня тут не было?

«Откуда всё это вообще взялось? Ладно, горошек, но тушенка??? Чёрт с ним! — подумала. — И это сойдёт до возвращения Лексуса. »

Достала банки, расставила их на столе.

«Неплохо бы ещё и хлеб найти. »

Таковой имелся в виде одного окаменелого батона с налётом плесени. Бросив батон в мусорное ведро, полезла в ящик стола за консервным ножом. Каково же было моё удивление, когда я не нашла ни одного ножа, вилки или чего-нибудь из столовых приборов. В ящике лежала одинокая суповая ложка.

«Это всё Лексус. — догадалась я. — Решил поиздеваться надо мной. »

Захлопнув ящик, вернулась в комнату.

«Посижу перед телевизором. Посмотрю. »

Меня ожидало очередное разочарование. В принципе, посидеть было можно, но только он не работал, как и всё остальное, чем можно было бы себя развлечь, отвлечь. Полнейшая изоляция. Даже звуки с улицы были не слышны.

— Ну, только вернись! — крикнула я в звенящую пустоту комнаты. — Я тебе всё выскажу!

Завалившись обратно на кровать, провалялась ещё пару часов. Вернулась обратно на кухню. Всё-таки голод очень настойчиво напоминал о себе. Покрутила в руке банку с сайрой, попыталась подковырнуть её ложкой, бросала об пол, в стену. Она только мялась, но не поддавалась. Со временем стало непонятно: день или уже вечер? А может, вообще ночь? От безысходности и бессилия снова заснула, но скоро проснулась с ужасным чувством голода. Прошло уже не знаю сколько времени.

Преодолев отвращение, достала из мусорного ведра каменный батон. Отскоблила ложкой плесень и попыталась его погрызть. Когда я размочила его в воде, это оказалось делать проще.   Банки я так и не смогла открыть. Они успели много раз поменять форму, разбить кухонный гарнитур, слетать в коридор, далее по комнатам, но так и не вскрылись…

Чтобы хоть чем-то занять себя, решила прибраться. Подняла с пола высохший фикус, прибрала землю. Прошлась с тряпкой по квартире. Долго стояла в ванной перед зеркалом и пыталась понять, разглядывая своё «прощальное послание», в какой момент я сдалась. Что случилось и кто виноват? Неужели я?

Это как бросить курить. Ты убеждаешь себя в том, что ничего сложного нет, завтра брошу или даже вот прям с этой минуты, ну в крайнем случае после этой сигареты. Последней. Потом не замечаешь, как так получилось, что у тебя в сумочке уже лежит только что купленная пачка. Как будто в самый ответственный момент, когда нужно просто не думать об этом, тебя кто-то подменяет и делает всё наоборот, а потом просто ставит тебя перед фактом: извини, ты не смогла. В другой раз. Может быть, завтра…

Прошло ещё какое-то время. Более точное определение дать сложно. Время превратилось в ничто, в лучшем случае. В худшем, в моего врага. Я уже успела подумать, что меня тут заперли навечно, что с Лексусом что-то случилось и он не придёт никогда. Да много чего ещё рождала моя воспалённая фантазия, подпитываемая голодом. Но это было только начало. Затем потух свет…

Помимо потери ощущения времени, пропало ощущение пространства. Кромешная тьма заботливо окутывала меня одеялом страха. На ощупь пробралась в комнату и забралась на кровать. Так просидела вечность, пока не появились она…

Сначала это был легкий шорох, как будто бабочка летает по комнате. Иногда мне казалось, что она пролетает прямо возле моего лица, обдавая ледяным воздухом от взмаха крыльев. Я забралась с головой под одеяло. «Только этого не хватало, — с ужасом думала я. — Терпеть не могу этих насекомых. » Осторожно высунув голову из-под одеяла, прислушалась. Тишина. Снова гнетущая тишина, наваливающаяся всем своим весом. Опустила ноги на пол. Очень хотелось пить и в туалет одновременно. Осторожно, на ощупь, стала пробираться в ванную комнату. Открыла кран и жадно глотала воду, плескала себе на лицо, чтобы привести мысли в порядок. Уже сидя на унитазе, услышала лёгкие шаги, как будто кто-то так же, как и я, боясь споткнутся в темноте, осторожно перемещается по квартире.

— Кто там? — крикнула я в темноту.

В ответ только желудок отозвался жалобным урчанием, снова напоминая о голоде.

— Тут есть кто-нибудь? — спросила я опять.

В ответ тишина.

Когда долго находишься в темноте, зрение постепенно приспосабливается, и тебе кажется, что ты начинаешь различать предметы. Смутно, по силуэтам, но что-то видишь. Иногда не то, что ожидаешь. Вот и у меня, скорее всего, просто начались галлюцинации на фоне происходящего. Иначе откуда все эти звуки, летающие бабочки…

Осторожно пробиралась по коридору обратно в комнату, как вдруг мне показалось, что кто-то стоит прямо передо мной. Я не столько увидела, сколько почувствовала взгляд. Он как будто сверлил меня насквозь, до мозга, пробираясь в самые потаённые чертоги сознания. Затем пустил свои щупальца по всем уголкам разума в поисках чего-то. Я чувствовала чьё-то присутствие у себя внутри. То, что это была именно она, я почему-то не сомневалась.

«Я просто схожу с ума», — пыталась обнадёжить и успокоить себя, но меня всю колотило от ужаса. Я не могла больше сделать ни шагу. Ноги как будто ватными стали и отказывались идти. Во сне так бывает, когда ты пытаешься убежать от чего-то страшного, а ноги тебя не слушаются. Вот так и я стояла на месте, пытаясь убежать. Только бежать было некуда…

Он пришел. Щелчок замка в двери отозвался выстрелом в моей голове. Я даже от испуга забилась в угол…

Он пришел спустя трое суток. Это он так сказал. Мне уже было непонятно, сколько времени прошло.

— Иди умывайся. — сказал Он. — Приводи себя в порядок.

Затем мы вышли из дома и поехали. Сначала в салон, где меня окончательно привели в божеский вид. Затем в магазин. Купили новое бельё, платье и туфли. Затем в ресторан.

Я думала, что не дождусь, когда принесут заказ. Заказала чуть ли не всё меню. От голода во мне проснулись жадность и расчётливое желание наесться впрок. Ела, как бомж, который впервые за несколько дней дорвался до еды. Какие там правила этикета? Я хватала руками мясо и запихивала его в рот. Проглатывала, не успевая прожевать. Он только пил коньяк, курил сигару и усмехался одними уголками губ. Покончив с ужином, мы поехали домой. Там мне стало плохо. Такого количества еды желудок не выдержал, и меня вывернуло наизнанку. Кажется, всё, что я съела, оказалось в унитазе…

И, конечно, был секс. Несмотря на то, что я была истощена и морально, и физически, его это не остановило. Всё было как обычно, но… В какой-то момент я услышала звук открывающегося замка на входной двери.

— Кто там? — удивлённо поинтересовалась я.

— Не отвлекайся и не обращай внимания.

Чуть позже я поняла, что в комнату вошел мужчина. То, что это был мужчина, сомнений не вызывало. Я чувствовала его тяжелые шаги. Как он грузно опустился в кресло. И ещё поняла, что он абсолютно голый. Не знаю, как, но другого я представить не могла. Я напряглась. Лексус это почувствовал и ещё сильнее вжал меня в кровать.

Мужчина сидел в кресле напротив нас и ничего не предпринимал. Затем я поняла, что он мастурбирует. Он просто сидел в кресле и дрочил. Смотрел, как мы трахаемся, и дрочил. Со временем меня это даже ещё сильнее возбудило. Знать, что за тобой наблюдают, подсматривают, но не присоединяются, не трогают. Просто получают удовольствие от того, что ты стонешь, кончаешь, опять стонешь, опять кончаешь…

Я поймала себя на том, что даже практически в полной темноте старалась принять максимально возбуждающее положение. Когда Лексус был сзади, поставив меня на колени, я позволила ему анальный секс без прелюдий. Мне хотелось, чтобы всё было красиво и сильно. Я выгибала спину и буквально насаживалась на его внушительный размер. Постепенно боль стали сменять какие-то новые ощущения. Близился неведомый до этого оргазм. После мы периодически практиковали такое, но для этого необходим был выплеск адреналина, который мне исправно обеспечивали.

Я услышала, как мужчина кончил, встал и вышел. Шум воды в ванной комнате, дверь, замок.

Лексус тоже закончил. Снова шум воды в ванной, дверь, замок. А я опять одна. Тут-то я и решила, что должна всё это записать. Всё, что было до и будет после. Вышла на кухню, села на подоконник и закурила. Холодильник заполнен. Телефон, ноутбук – всё, что необходимо для жизни, есть. Пока мы отсутствовали, кто-то невидимый вернул всё на свои места. И тут я услышала впервые этот голос. Шелестящий, как крылья той ночной бабочки.

— Привет…

Я поняла, что этот голос звучит изнутри меня. Беззвучно. Голос в голове…

Я включила ноут. Открыла word. С чего начать? Написала заглавие: «С чего же всё началось? »

08.05.2010-00:01- С чего же всё началось?

Где начало того конца, которым оканчивается начало?

Козьма Петрович Прутков

Чего я хочу? Хочу просто писать о себе. О том, что происходило, что будет происходить. Просто решила всё это записывать. Может, потом это как-то сможет помочь мне в себе разобраться.

Итак, кто я? Я, как это ни странно звучит, чья-то тень. Но об этом я узнала чуть позже. Тень та ещё конченная сучка. Обычно тень является вашим продолжением, но тут получилось всё наоборот. Пока, в этой записи, я ещё обычная девочка. У меня есть имя, фамилия, мама и даже когда-то был папа. Всё как у всех, но… Что «но»? Просто теперь мне не нравится то, что происходит со мной. Что-то неправильное. Кем я была?

Маленькая хрупкая девочка-студентка. Детство как у многих, без излишеств. Любимый молодой человек. Ничего особенного. Но в какой-то момент что-то пошло не так. Последние полгода моей жизни круто всё перевернули.

Ещё полгода назад я с Пашкой бродила по, насколько это возможно, заснеженной Москве. Одна пара наушников на двоих с песнями в плеере о бесконечном счастье. Мы согревались в кофейне нашей любовью и двумя чашками кофе по одному флаерсу на двоих. У нас на большее не было, а большего и не хотелось. Мы проходили мимо больших окон дорогих ресторанов и кафе, смеялись над важными мужчинами с неважными брюшками и их спутницами. Неизменно длинноногими блондинками.   «Что они в них нашли? — удивлялась я. — Как можно терпеть этот пузатый кошелёк? » Мы представляли себе, что чуть позже, не сейчас, но мы неожиданно разбогатеем. Нам достанется неслыханное наследство, либо Пашка станет очень известным и дорогим адвокатом. Ведь не зря же он учится на юридическом. А я? Я просто буду наслаждаться жизнью и купаться в лучах его славы. Рожу ему, как минимум, двоих детишек, и мы будем ждать его в большом доме после работы. У нас будет всё и всегда. Но самое главное – наша любовь. Она – самое дорогое и неизменное в нашей жизни.

Однако всё изменилось уже в январе, когда Он ворвался в мою тихую и спокойную жизнь на своём дорогом авто с личным водителем. Назовём его просто – Лексус. Пусть будет так.

Был почти вечер, и я шла домой из универа. Пашка меня уже ждал. Мы собирались сходить в кино. Обязательно на последний ряд, местечки для поцелуев.

Погода была мерзкой. Слякоть, моросящий снег, больше похожий на дождь, который неприятно налипал на ресницы, а маршрутка всё не подъезжала. Я в нетерпении высунулась из-за припаркованных машин, пытаясь сквозь пелену сырости разглядеть силуэт долгожданной маршрутки. И тут Он.

На достаточно большой скорости мимо меня пронеслась иномарка. И, конечно же, из-за всей этой слякоти обдала меня буквально с головы до ног жидким, грязным и, наверное, ещё и с обязательными реагентами снегом.   В принципе, это не испортило моего настроения. «Что ж. Как бомж поеду до дома. — смирилась я. — Переоденусь, и в кино. » Я достала мобильник, чтобы пожаловаться Пашке на такое хамство и предупредить, что придётся заехать сначала ко мне домой. Но тут боковым зрением я заметила, что эта иномарка сдаёт назад и, притормаживая возле меня, опять попадает колесом в выбоину с жижей, повторно устраивая мне грязевой душ.

«Абзац. Это уже предел наглости. »

Задняя дверь открылась, и вышел Он. Подошел ко мне, извинился за сложившуюся ситуацию и предложил отвезти меня туда, куда я скажу.

— Не стоит беспокоиться, — дерзко возразила я, посмотрев на себя и на его белоснежный салон внутри авто.

На мои возражения он отреагировал своеобразно. Сделал шаг ко мне, прямо в январскую слякоть, подхватил на руки, несмотря на свой чистый, безупречно идеальный костюм. Я даже не попыталась возразить. Отчего-то мне не стало страшно. Наоборот. Я, как в детстве, почувствовала надёжность и спокойствие. Так папа, пока был с нами, брал меня на руки, когда мы гуляли и нужно было преодолеть вброд лужу. Или тогда, когда я заболела, а скорая долго не ехала. Я лежала с температурой под сорок, и мне казалось, что я умираю. Увидев в окне машину скорой помощи, папа не стал дожидаться врачей, а, завернув меня в одеяло, подхватил на руки и пешком, по лестнице, побежал вниз, не дожидаясь лифта. Я поняла, что не умру, раз меня держат такие надёжные руки… Так и сейчас. Мне захотелось просто заснуть на этих руках. Меня буквально накрыло одеялом спокойствия. Он опустил меня на сиденье, а сам обошел с другой стороны и сел рядом со мной. Спросил, куда ехать, и я машинально назвала свой домашний адрес. Водитель кивнул, тем самым подтвердив, что понял, и мы поехали.

Я сидела, вся сжавшись, с ужасом наблюдая, как вокруг моих стареньких кроссовок собирается лужа. Мне хотелось втянуть ноги в себя, чтобы они перестали пачкать автомобильный коврик. Даже он был гораздо чище, чем я.

Машина плавно двигалась, я молча смотрела в окно.   Тут Он вдруг предложил мне горячий кофе, чтобы не простудиться. Я кивнула. Он достал термос, чашку. Налил и протянул мне. Я двумя руками вцепилась в чашку и уткнулась в неё, стараясь не смотреть на него, несмотря на то, что руки уже начало обжигать. На чашке были нарисованы смешные коровы. Я почувствовала, как по волосам пробежала капля, соскочила на нос и с него – в чашку. «Наверное, тоже погреться захотела», — подумала я.

В такой абсолютной тишине мы доехали до моего дома. Когда машина остановилась возле подъезда, Он вышел, открыл мне дверь и подал руку, помогая вылезти. Я успела обратить внимание на то, какой кошмар остался после меня на сиденье.

— Извините, — промямлила я, смотря вниз, всё так же не решаясь посмотреть на него.

— Ерунда.

Достал мой рюкзак и попросил водителя проводить меня до квартиры.

09.05.2010-00:01 - Новая встреча

... ни один прожитый день и ни одна встреча с новыми людьми не проходят для человека бесследно.

М. Л. Стедман «Свет в океане»

Прошел месяц, и я уже почти забыла про это происшествие, но однажды утром, когда я собиралась ехать в универ, я вышла из подъезда и… Увидела ту самую иномарку. Точнее его. Он стоял в серебристом костюме с отложным воротником, опираясь на дверь, и жевал травинку. Почему-то именно на ней сосредоточился мой взгляд на несколько секунд. Наверное, потому, что я не могла понять, откуда она взялась в феврале.

— Садись, — тоном, не терпящим возражений, сказал Он мне.

«Хорошо, что я встала пораньше и сделала мелкие кудри, которые мне так идут и которые так любит Пашка», — неожиданно подумала я. Сегодня мы должны были встретиться с ним в обед.

Я села в машину, почему-то даже не задумываясь, кто Он и куда меня повезёт: аромат его парфюма, сразу чувствуется, что дорогой, сам весь с иголочки, идеально выбрит, и волосы поблескивают средством для укладки.

— Куда?

Я называю адрес института, и мы едем.

— Не простыла после моего душа? — спросил Он с ухмылкой, блеснув идеально белыми зубами.

— Нет. Вот только в кино опоздала, — ответила, и сразу как-то стало не удобно. «Зачем я это ляпнула? Что он теперь обо мне подумает? Что я что-то прошу взамен? »

Он открыл окно и выплюнул травинку, уже изрядно пожеванную.

— Я всё понял.

«Боже мой! Точно подумал, что оценила его достаток и уже что-то клянчу. »

В это время Он стал пристально меня разглядывать. На минуту я даже потеряла доверие к нему, которое появилось ранее. Он просто буравил меня взглядом. Каждый сантиметр. Ещё и юбка предательски закрутилась вокруг ног и ужасно некрасиво торчала подкладка.

— Я всё понял, — повторил Он. — В следующий раз я всё исправлю. А ты милая.

Я густо покраснела и не могла дождаться этого поворота, за которым находится мой институт. Эти пять минут были вечными. Он просто молчал и продолжал разглядывать меня. Я же боялась пошевелиться.

Наконец-то мы приехали. Я выстрелила своё скомканное «спасибо» и пулей полетела ко входу, думая лишь о том, как бы не споткнуться. В обед Пашке решила ничего не рассказывать. Он бы точно не одобрил моего решения сесть в чужую машину с незнакомцем. И снова жизнь завертелась привычным веретеном. Незнакомец пропал, и близились многообещающие, по словам Пашки, выходные.

09.05.2010-00:02 - Счастье?

Когда мечтаешь о чём-то как об огромном несбыточном счастье, перестаешь замечать маленькие дорожки, по которым можно (и довольно быстро) до него дойти.

Франсуаза Саган «Через месяц, через год»

Мои мечты всегда были нежно-сиреневыми и ярко, но матово светились. Я строила планы на счастливую жизнь со своим любимым. Как мы отучимся, пойдём работать. Пашка будет ходить в деловом костюме. У нас будет дорогая машина и большая квартира. Весь мир ляжет к нашим ногам, но для этого надо поставить чёткие цели и точно знать, чего ты хочешь. А ещё перестать верить в сказки, чудеса и волшебство.

Как только я об этом подумала, на улице пошел снег огромными пушистыми хлопьями. Я отругала себя за такую бескомпромиссную расчетливость, натянула полосатую шапку, варежки и побежала на улицу. У подъезда ждал Пашка. Вот они долгожданные выходные.

Пашка-Пашка… Какой же он всё-таки хороший.

Возле подъезда меня ждал он и… О чудо! Сноуборд! Именно такой, о котором я мечтала, но не могла себе позволить. А он вот взял, нашел где-то деньги и подарил мне мою мечту.

— Едем кататься! — радостно сообщил он. — Буду тебя учить.

Метро, электричка, автобус. Всё время в пути я глупо улыбалась и светилась от счастья, прижимая к себе доску.

Наконец-то склон. Карточка на подъемник. Десять подъемов на двоих, на большее не было, а нужно ещё оставить на глинтвейн. За время моего обучения я вся вымокла, отбила себе все части тела, но была безумно счастлива.

Мы сидели в кафе и попивали горячий глинтвейн.

— Спасибо тебе, — я улыбнулась и, перегнувшись через стол, поцеловала Пашку. — Ты самый лучший. Ни у кого такого нет и не будет. Никому не отдам, — смеялась я, обнимая его за шею.

Тут зазвонил мой мобильник. Пока я пыталась достать его из-под вороха теплой одежды, звонок закончился. Номер был засекречен.

«Кто бы это? ... Ну ладно, — подумала я. — Надо будет, перезвонят. »

Не успела я убрать телефон обратно, как снова звонок.

— Я так и не представился, — услышала я голос, который сразу же узнала.

У меня похолодела спина от страха. «Откуда Он узнал мой номер? »

— Вас не слышно. Перезвоните.

Я нажала отбой и незаметно для Пашки выключила телефон.

— Кто там? — поинтересовался Пашка.

— Не знаю, — соврала я. — Номер незнакомый, и ничего не слышно. Надо будет, перезвонят.

Мы закончили с глинтвейном и отправились обратно домой. Всю обратную дорогу я провела в мыслях с самой собой. «Что же дальше делать? Как-то всё уже далеко заходит. » Пашка что-то там всё рассказывал о том, как нужно правильно отрабатывать задний, передний кант. Куда там руки, ноги, тело и мою замечательную попку поворачивать. Я только кивала и отвечала – угу. На самом деле, видимо, всё уже решилось кем-то и само-собой. Это только я сама себя пыталась ещё обмануть. Что мне это не нужно. Кто Он? Зачем Он?

11.05.2010-00:02 - Ложь — это только начало лжи

Люди никогда не оправдывают наших ожиданий, но мы по-прежнему продолжаем упорно ждать. Чего?.. Наверное, просто жаль впустую потраченного времени.

Не знаю, чьё

Однажды кто-то сказал: «В тот момент, когда ты задумываешься о том, любишь ли кого-то, ты уже навсегда перестал его любить».

Какая-то Тень сомнения закрадывалась в мою душу. Я тогда ещё не догадывалась, что она только осматривается. Приглядывается. Этот звонок заставил меня задуматься: «А люблю ли я? А то ли оно, что мне нужно? Всё ли у нас хорошо и именно так, как хотелось бы? » И поняла, что не всё. Незнакомый голос внутри, прикрываясь интуицией, говорил, что карусель начинает своё вращение. Дальше скорость будет только нарастать. Все блага жизни могут упасть к моим ногам. Всё, о чём только можно мечтать. Нельзя терять ни минуты, пока ещё можно запрыгнуть в сиденье на цепочках. Ждать в очереди не имеет смысла, мне выпал счастливый билетик.

Есть один минус в наших отношениях с Пашкой. Он, вроде, пока и не очень большой, и не существенный, но мне моё женское чутьё подсказывало, что в определённый момент он сыграет злую шутку. Естественно, у нас был секс. И он был бесподобен. Хотя, имея опыт только с одним мужчиной, трудно об этом судить. Мне было хорошо, но именно от процесса. Я никогда не испытывала того самого, и это настораживало. В голове бурлили мысли: «А всё ли у меня в порядке? » Ведь Пашка ласков и нежен, но я не чувствовала чего-то того, что должна была.

К вечеру мы вернулись в Москву. Мы уже подходили к дому, когда я увидела вдалеке его. Точнее, не совсем его. У самого моего подъезда стояла его машина.

— Я, наверное, сначала к Светке заскочу. А потом домой, — выпалила я первое, что пришло в голову.

— Тебе помочь? — Пашка указал на доску.

— Я сама. Беги уже домой. Завтра увидимся.

Я поцеловала его на прощанье и пошла в противоположную от своего дома сторону. Как только Пашкин силуэт скрылся за углом, я развернулась и, собравшись с духом, пошла к своему дому.

Он стоял у подъезда. Оглядел меня своим пронизывающим взглядом, взял за руку и подвёл к багажнику. Открыл его.

— Выбирай.

В багажнике лежали четыре огромных букета роз. Белые, розовые, красные и желтые.

— Я не знал, какие ты любишь.

— Мне таких никогда не дарили, — вырвалось у меня.

Он улыбнулся и забрал у меня доску. Я взяла охапку розовых. Шипы укололи сквозь варежки, но это было так приятно.

— Можно, я её тут оставлю? — Он указывал на доску.

— Нет. Она мне дорога, — возразила я. — Я её быстро домой занесу и маму предупрежу, что немного задержусь.

Он кивнул, и я побежала.

«Боже мой, — я поднималась на лифте домой и думала. — С чего я взяла, что мне придётся задерживаться? Может, Он просто заехал подарить цветы, а я… Получается, опять напрашиваюсь. Неужели это я сказала? »

Через пять минут я уже вылетела обратно. Он учтиво открыл дверь с моей стороны. Мы сели в машину. Я, как всегда, зарделась.

— Поехали, — скомандовал Он, на мой немой вопрос во взгляде ответил. — Поужинаем.

— Я не одета.

— Это неважно, — возразил Он. — Ты и так прекрасно выглядишь.

Вечер начался замечательно. Мы приехали в какое-то хорошее место. Нас сразу проводили к скрытому от посторонних глаз столику. Я, в основном, весь вечер промолчала. Только иногда отвечала на вопросы. Но Он был нескучным собеседником. Мне было интересно его слушать. Я только переживала, что наверняка позвонит Пашка и, если я не отвечу, то он будет звонить Светке.

«Надо предупредить её», — сообразила я.

— Я выйду на минутку?

— Да. Тебя проводят в дамскую комнату, — сказал Он.

Домой я вернулась уже поздно. Кажется, в третьем часу ночи. Он довез меня до дома, проводил до подъезда и скромно поцеловал в щечку. Мне и этого было достаточно, чтобы залиться краской. Я поблагодарила за вечер и побежала домой, прижимая к груди ещё один букет.

12.05.2010-00:01 -  Если искушение велико – поддайся ему…

Лучший способ извлечь пользу из искушения — поддаться ему.

Клементина Грэм

А дальше что?

Дальше всё просто. Он появился ещё раз. Потом ещё… Приглашал меня в рестораны, клубы, на презентации, открытия и прочие светские мероприятия. Дальше я буду называть его Лексус. Думаю, вы поймёте, почему.

Начало было романтичным и завлекающим. Я как будто попала в сказку. Внутренний голос не обманул: карусель, подсвеченная гирляндой из разноцветных лампочек, закрутилась под аккомпанемент невидимого оркестра, играющего весёлую кадриль. Мои мечты засветились всеми цветами радуги. Сначала подарил мобильный телефон, ноутбук. Узнал, что я хочу научиться кататься на сноуборде – подарил доску, ботинки и весь комплект экипировки. Пашкина доска была навечно заброшена на антресоли. Сделал заграничный паспорт и отвёз меня на выходные в Швейцарию учиться кататься. Покупал одежду. Что ещё? Ах да. Снял для меня квартиру, где я сейчас живу, с чудесным видом на Патриаршие пруды.

Однажды он заехал за мной и повёз, как это часто бывало, не сказав, куда. Остановились мы на углу у Патриарших. Он вышел из машины и, обойдя её, открыл мне дверь. Я вылезла и невольно, вспомнив строчки из любимого романа, посмотрела наверх, на небо, где «предчувствуя вечернюю прохладу, бесшумно чертили черные птицы». Лексус тоже посмотрел на небо.

— Аннушка уже купила подсолнечное масло? — улыбнувшись, спросила я.

— И не только купила, но даже разлила, — оценил он мои познания. — Но заседание в МОССОЛИТе нас не ожидает. Прогуляемся немного.

Он взял меня под руку и повел к пруду. Мы молча шли по дорожке, и я догадывалась, что Лексус хочет что-то сказать мне. Почему-то я подумала, что это будет неким предложением. Ну, может, не совсем предложением руки и сердца. Хотя очень сильно этого хотелось, ведь я чувствовала себя счастливой с ним, и мне казалось, что я тоже ему небезразлична. Да и будущее с ним видится таким перспективным и надёжным.

— Ты, кстати, знаешь, почему про единственный пруд говорят во множественном числе – Патриаршие? — вдруг спросил он.

— Ну, наверное, потому что раньше их было больше, чем один? — ответила я. — А что мы тут делаем, на пруду? — не выдержала я.

— Мы почти дошли. Ещё немного.

Мы прошли ещё с десяток метров, и он остановился.

— Пришли.

— Куда? — не поняла я.

— Видишь вон те окна под крышей, на последнем этаже? — он указал на верхний этаж дома напротив пруда. — Я хочу, чтобы ты была более доступной для меня.

— В смысле? — не поняла я.

— Ты там теперь будешь жить, — пояснил он.

— В смысле? — не могла я уловить сути.

— Это твоя квартира, и с сегодняшнего дня ты там хозяйка.

— В смыс…

— Ещё раз скажешь «в смысле», я ударю тебя, честное слово, — прервал он меня. — Я снял для тебя эту квартиру на последнем этаже в этом доме на этих Патриарших прудах. Теперь доходчиво объяснил?

Смысл сказанного ещё некоторое время доходил до меня, но, когда дошел, эмоции я сдержать не смогла. С криками радости бросилась к нему на шею. Надо же! Своя квартира! Пусть и не совсем своя, но я могу жить теперь сама по себе, и где? В центре города! Расскажешь кому, не поверят, но тут же спохватилась, что рассказывать никому и нельзя.

Мы поднялись на последний этаж. Лексус открыл дверь и, как кошку, пустил меня в квартиру первой. Затем зашел сам и включил свет.

— Осматривайся. Затем поедем за вещами.

Я прошлась по квартире. Она оказалась не очень большой, но вполне уютной. В ней было всё, что необходимо для жизни. Полный all exclusive. Даже холодильник был загружен продуктами. Лексус достал из него бутылку шампанского.

— Сейчас отметим новоселье или уже после полного переезда? — поинтересовался он у меня.

— Давай сейчас, — не сдерживая восхищения, попросила я. — А потом ещё. И что тут с окнами?

Все окна в квартире были как будто наглухо заварены. Я даже немного расстроилась: такой чудесный вид, но обозревать его не представляется возможным.

— Ах, это, — полез он в карман. — Забыл.

Он достал брелок и нажал на одну из кнопок. С глухим звуком то, что закрывало окна, поползло вверх.

— Меры безопасности, — пояснил он. — Всё-таки последний этаж. Никто тут воров не ждёт, но хозяева перестраховались. И ещё.

Он взял пульт от музыкального центра и включил музыку. Очень громко. Мне показалось, что если он ещё немного прибавит, то у меня пойдет кровь из ушей. Барабанные перепонки разрывались от басов.

— Полнейшая звукоизоляция, — пояснил он, убавив громкость. — Хоть устраивай концерт с барабанами и тарелками, никто не услышит.

Мы выпили по бокалу шампанского и поехали за моими пока немногочисленными пожитками.

Сколько стоило мне усилий убедить маму, что это нормально... Дочь выросла и может жить отдельно.

— Да когда ты вырасти-то успела? — противилась она моему переезду. — Как ты там жить одна будешь? А я?

— Мам, я же не в другой город уезжаю, — успокаивала я её. — Я буду часто приезжать к тебе. И в гости обязательно приглашу, как только обустроюсь. Ты не представляешь, что это за квартира. Это просто чудо из чудес. Твоя дочь вытащила из барабана серых будней счастливый разноцветный лотерейный билет.

— Но я должна знать, кто он такой и что за человек, — постепенно сдавалась она.

— Конечно, я тебя познакомлю с ним, — но тут же спохватилась. — Если только он сам захочет. Но поверь, он очень хороший и добрый человек.

В итоге она поняла меня и смирилась с моим увлечением. Именно так она отнеслась к моим чувствам и понимала, что ничего сделать нельзя. Сама со временем разберусь.

— Ну да, он мужчина видный. А Пашка твой… Как с Пашкой-то?

— Пашка-промокашка, — только и ответила я, собирая вещи в сумки.

Видный мужчина… Сколько ему? Ещё тридцать пять, а мне уже почти двадцать. Это ещё не любовь. Точно нет. Я не испытывала того, что у меня было с Пашкой. Как говорится:

Нельзя за любовь любое.

Нельзя, чтобы то, что всем.

За любовь платят любовью или не платят совсем.

А чем плачу я? Хм… размышлениями, как быть с другим?

Я просто подсела. Подсела на достаток, а у меня его не было в жизни даже близко. Подсела на свободу в выборе жизни. В выборе, как мне прожить её сегодня. Встретиться с Пашкой или поехать в клуб, в такой, в какой меня никогда в прошлой жизни не пустили бы, а теперь у меня своя карта. Либо в другой клуб, где ещё карта. Либо… либо что угодно. Я научилась просить. Нет, не требовать, пока ещё нет, только просить. Как-то я спросила его:

— Зачем ты всё это делаешь для меня?

— Потом узнаешь, — в свойственном ему тоне ответил он.

Труднее было с Пашкой. Как объяснить ему, откуда это всё? Ну, допустим, телефон в кредит. Ноутбук – оттуда же. Вещи? Так в универ и на встречу с ним я их не надевала. Уехала кататься на сноуборде в Швейцарию? Договорилась с мамой, что срочно уехала в деревню к бабушке. Та сильно заболела. Не живу дома? Откуда квартира? Почему стала реже появляться, звонить? Очень трудно было. Вопросы, вопросы, и так мало правдоподобных ответов, но и тут я справилась. Предварительно сговорившись с мамой, сказала ему, что родственники уехали за границу на ПМЖ и попросили присмотреть за квартирой, пока они не решатся её продать.

В общем, за-вра-лась.

12.05.2010-00:15 – Больно

— Но, если я усну, больно не будет.

— А потом?

— Не знаю... Когда я просыпаюсь, мне не больно.

Дэниел Киз «Множественные умы Билли Миллигана»

Во всей этой истории смущал только один момент. Лексус целовал меня, обнимал. Мы иногда засыпали вместе, но на этом всё заканчивалось. Момент близости не наступал. Не могу сказать, что мне не хотелось. Я же прекрасно понимала, что рано или поздно это случится, и даже, наверное, хотела этого, но не могла сама проявить инициативу. И вот, собравшись со стыдом, хотя после сколького вранья откуда ему было взяться, я решилась.

Однажды ночью, после очередной вечеринки в клубе, мы валялись на кухне на просторном диване. Он пил виски со льдом, я – мартини. «Время», — подумала я и пододвинулась вплотную к нему. Господи, как он пах. Смешение алкоголя с его парфюмом… Я стала его целовать, он отвечал, но, когда я провела рукой по его торсу вниз, он схватил мою руку так, что мне стало больно. Я испугалась.

— Я ждал, — он улыбнулся. — Прости меня, но я должен так сделать. Теперь ты будешь меня бояться и избегать или станешь моей навсегда, но всё так же будешь бояться.

Он схватил меня за горло и швырнул на пол. Я больно ударилась головой. Мне стало страшно. В его глазах были бешенство и ненависть. Я пятилась, отползая от него, а он шел на меня с улыбкой, и я видела, как его брюки в области паха приобретают всё более чёткие очертания. Он схватил меня за волосы и наотмашь ударил тыльной стороной ладони по лицу. В голове зазвенело, и на минуту потемнело в глазах. Я почувствовала привкус крови. Губа просто наливалась и опухала на глазах. Он начал как-то не по-человечески меня целовать. Держал за волосы и впивался в губы. Разорвал на мне одежду, больно схватил за грудь, так, что я вскрикнула…

Потом, когда мы уже лежали на полу и он, закрыв глаза, курил, сказал мне:

— Я не могу по-другому. Либо принимай, либо вали отсюда нахрен и забудь меня. Я не хотел тебя обидеть.

А кому нужно это «я не хотел тебя обидеть», когда ты лежишь и думаешь: «Надо бежать, это ненормально». Но вырвалось совсем другое:

—У меня никогда не было такого, и мне было страшно.

— Со мной тебе всегда будет страшно. Я сам себя боюсь.

Секс был просто невероятным. Я наконец-то испытала то, чего столько ждала. Боль, переходящую в неописуемый оргазм, и снова боль, и снова оргазм. Затем забвение. Как будто душа вышла на минутку покурить после секса, оставив обмякшее, подёргивающееся в судорогах тело валяться на полу.

Он уехал, а я закуталась в одеяло с головой и рыдала, сама не знаю от чего. Мне было и страшно, и больно, и так хорошо, как никогда. Я не хотела уходить. Я поняла… Что-то пришло в меня. То, что осторожно прощупывало почву, не решаясь выбраться наружу, но уже становилось смелее, ухмыляясь пока что одними уголками губ, ожидая своего часа.

Теперь у нас был секс. Его возбуждал вид крови, и без этого он не мог. Губа была всегда рассечена. Потом он принёс плетку и кнут, и начались новые истязания. Я уже получала удовольствие от этого. Вот только маме приходилось врать, откуда та или иная ссадина. Но это было даже приятно, когда физическая боль на время становиться сильнее боли душевной. Меня не оставляли душевные терзания по поводу правильности моего выбора. Внутри шла бесконечная война. Не знаю, какие силы там воевали, но кто-то явно начинал проигрывать битву. Иногда я просто резала себе палец ножом. Чтобы болело там.

Пашка что-то чувствовал, а я начинала смотреть с презрением на этого влюблённого мальчишку, который пыжился, целуя меня, пытаясь увидеть какое-то удовольствие на моём лице. Я стала обманывать его и в сексе, иногда томно вскрикивая и закатывая глаза в ожидании, когда же уже закончится эта жуть. Может, уже пора всё прекратить? Но чёрт возьми! Я и недели не могу прожить без этого мальчишки…

13.05.2010-00:02 - Лестница вниз

Стремление возвыситься — начало унизительного падения вниз.

Петр Квятковский

Лексус уехал на неделю по делам, и я осталась предоставлена сама себе. Решила эти дни посвятить полностью Пашке. Мы, как и раньше, гуляли, забегали в кофейню, ходили в кино. На дворе стоял март, хотелось романтики и весенних цветов. Пашка старался угодить мне, как мог, постоянно появляясь с тюльпанами. Мне жутко хотелось сделать что-то и для него. Сводить куда-нибудь, угостить всем, чего он захочет. Сколько уже можно довольствоваться кофе и одним чизкейком на двоих? Мне ведь оставили карточку на расходы, но нужно было держать марку бюджетной девочки-студентки.

Он уже перестал спрашивать, что у меня с губами. Я для него придумала историю, что это просто какой-то воспалительный процесс и что вот уже на протяжении почти месяца я не могу справиться с ним. Чем только не мажу, всё бесполезно. Врачи сказали, что со временем пройдёт. Мне стало опять хорошо и тепло рядом с Пашкой. Так, что не хотелось отпускать. Проводить вместе как можно больше времени.

Наступила пятница, и я решила позвать его в клуб. Выдумала, что один мой сокурсник, который пытается мне понравиться, устроился на работу в один модный клуб. Вот он и сделал для меня карточку. По ней беспрепятственный проход для меня, и можно ещё одного человека с собой.

— Надевай свои самые модные шмотки, — сообщила я ему вечером. — Идём в клуб отдыхать.

Я же оделась в этот раз, как хотела. Сказала, что у подруги взяла по такому случаю. Кода мы встретились, он, конечно же, не блистал роскошью. «Ну да ладно, — подумала я, — пойдёт. Главное, мы идём вместе. Я ему покажу, как отдыхает настоящая Москва. »

Ближе к полуночи мы уже были там.

— Как-то странно выглядит местечко, — озирался Пашка, когда мы дошли до клуба. — Промзона какая-то. Ни вывески, ничего нет. Куча народу, которые карабкаются по металлической лестнице куда-то в забор.

— Ну да, — наигранно согласилась я с ним. — Ну пошли. Посмотрим, на месте разберёмся.

«Только бы никто из тех, кто меня видел, не оказался там», — молила я про себя.

Разделись в гардеробе и поднялись выше, в зал. Мне сразу захотелось на танцпол. Как говорят – ноги сами в пляс пускаются. Но, помня о том, что я тут «в первый раз», не стала спешить.

— Выпьем что-нибудь для начала? — предложила я Пашке.

— Ну, можно, — смутился он. — Только пошиковать не получится. С деньгами негусто.

— Ерунда, — возразила я. — Мне мама выделила тысячу на отдых. Я угощаю, — засмеялась я. — Ты что будешь? Я сейчас принесу.

— Возьми, что и себе. Вот ещё, — Пашка, улыбаясь, мне протянул купюры, — полторы штуки. Гулять так гулять!

Я оставила его и побежала к бару.

— Добрый вечер. Два рома с ред буллом и со льдом.

— Как обычно, на счёт? — осведомился бармен.

Я взяла напитки и пошла искать Пашку. Мы уселись в кресла и стали наблюдать за людьми.

— И что тут такого особенного? — не понимал Пашка. — Музыка как везде, люди, вроде, тоже. Алкоголь такой же. Что особенного?

Мне хотелось кричать ему: «Как ты не понимаешь! Тут всё другое! Люди, музыка, алкоголь! Всё! Тут жизнь и драйв! Тут свобода от предрассудков и условностей! Тут нет правил! » – но вместо этого я пожала плечами и отправилась танцевать.

В этот вечер я танцевала только для него. Он смотрел на то, как я двигаюсь, и мне хотелось ему нравиться. Потом сходила и принесла ещё алкоголя. Потом ещё. Ещё. Я уже сбилась со счёта, сколько мы взяли.

— Привет, подруга!

Я с ужасом обернулась на голос. Произошло то, чего я больше всего боялась. Знакомый Лексуса.

— Ты одна сегодня?

Пашка удивлённо посмотрел на меня.

— Вы обознались, — отрезала я и отвернулась.

— Да ты чё? Ты не узнаёшь меня? Это же я, друг Лексуса (тут, ранее и далее я не буду называть его настоящее имя). Помнишь, мы познакомились в феврале, в Швейцарии. И потом пересекались. И тут в том числе.

Я покосилась на Пашку. Видно было, что этот диалог ему не очень понравился, а тот товарищ всё не унимался. Он был уже изрядно навеселе и не собирался отступать.

— Я схожу в туалет, — Пашка встал, — чтобы не мешать вашей беседе.

— Пашка! Подожди! — я кинулась за ним следом. — Это какая-то ошибка. Я не знаю его!

Я схватила Пашку за рукав.

— Да стой ты! – пыталась я его остановить.

— Я сейчас вернусь. Говорю же, в туалет. Иди обратно, там напитки на столе остались и сумочка твоя. Конечно, это какая-то ошибка, и вы не знакомы.

— Точно в туалет? — испуганно уточнила я.

— Да перестань ты. Что мне, пописать уже нельзя, — улыбнулся он. — Или ты со мной пойдёшь?

Он пошел дальше, а я побежала назад к столику, попытаться вырулить ситуацию. Надо было как-то объяснить тому типу, что не нужно сейчас это общение. Что мы не знакомы. Нашла его только на втором этаже, возле бара. Пока мы беседовали, я всё время смотрела, не появится ли Пашка. Но его всё не было. Десять, пятнадцать, двадцать минут…

«Дура! — ругала я себя. — Он же внизу меня должен ждать. С чего вдруг он начал бы искать меня на втором этаже. » Но и внизу Пашки не было. Я кинулась искать его, звонить, но всё бесполезно. Его нигде не было, и телефон не отвечал… «Дура! Дура! Какая же я дура! — продолжала я мысленно истязать себя. — Ну почему нужно было именно сюда с ним идти? Ну можно же было посидеть дома или, как обычно, просто погулять. Даже просто в другой клуб пойти. Решила понтануться? И что вышло? »

Совсем без настроения и не зная, что делать дальше, я вернулась к бару.

— Выпьешь со мой? — предложил тот знакомый.

— Наливай, — отчаялась я. — Ну зачем ты подошел? Ну я же дала тебе понять, что ошибся.

— Да откуда мне знать, что у тебя на уме? Что? Сбежал кавалер? — улыбнулся он, наливая в мой бокал ром. — Лексус-то в курсе твоего бойфренда?

— Конечно, в курсе. Его это совершенно не беспокоит, а вот Пашка не должен был знать.

Сколько мы потом ещё выпили, я уже не помню. Помню, что звонила Пашке всё время. Помню такси… я в гостях у друга Лексуса… шампанское… мне предлагают взбодриться… мне уже всё равно… дают стодолларовую купюру, свернутую в трубочку… объясняют, как… моё отражение в зеркальце… одна дорога, вторая… утро уже или обед?

Что было в промежутке, я забыла, ему тоже посоветовала забыть. Это была не я. Это всего лишь то, что временно заняло место в моём теле, а меня отправило на задворки. Вернуло истерзанную плоть только утром. Изрядно потрёпанной…

Домой, в тёплую ванну… не надо заказывать такси…я сама… я сама…

14.05.2010-00:01 – Тень

Ненавижу славу. Сучка страдает раздвоением личности.

Вуди Харрельсон

Нужно было срочно объясниться с Пашкой. Только как ему всё это объяснить? Либо врать дальше, либо во всём признаться. Ну, не во всём, конечно, но в основном. Поймёт ли он? И что скажет? Останется или отвернётся от меня? Но в любом случае необходимо увидеться.

Целый день он так и не отвечал на звонки. Вечером я решила сама ехать к нему домой. Дома его не оказалось, но я решила дождаться его во что бы то ни стало. Я села на ступеньки и закурила. Ещё одна из вредных привычек, которые появились у меня в последнее время. Пашка этого не одобрит. Хотя, это, наверно, самое безобидное из всего. Прошел час, ещё один… но я упорно сидела и курила одну за одной. Наконец подъехал лифт и остановился на этом этаже. Я выбежала посмотреть. Нет, соседка его.

— Здравствуйте, — буркнула я и ушла обратно на лестницу.

Прошло ещё полчаса, пока лифт опять не остановился на этом этаже. Это был Пашка.

— Привет, — робко начала я и сделала шаг навстречу.

— Зачем ты пришла? Ведь вчера я всё прекрасно понял. Это не было какой-то ошибкой. Тот человек с тобой знаком.

— Можно, я всё расскажу? Объясню. Выслушай меня, пожалуйста, — с уже навернувшимися слезами на глазах практически умоляла его.

— Пошли на лестницу, — согласился Пашка.

Мы сели, я опять закурила.

— Ты же не курила, — удивился Пашка.

— Это сейчас не важно. Дай мне всё рассказать, — отвернулась я к стене, пряча слёзы.

— Действительно. Не важно, — согласился он. — Теперь уже многое не важно.

Я начала свой рассказ. Всё с самого начала. От машины на улице до ситуации в клубе. Рассказала всё: про квартиру, подарки, поездку, – про всё. Кроме того, что знать стыдно даже мне самой. Да и он совсем бы не понял меня. Я пыталась свести это к тому, что просто появился некий мужчина. У нас ничего нет, просто я ему нравлюсь, и он делает для меня всё это.

Пашка молчал, затем встал. Я тоже поднялась.

— Ты простишь меня? — спросила я у него. — Хотя вряд ли. За что меня прощать? За то, что я врала тебе? За что? Не за что меня прощать. Но знай, я люблю тебя, — зарыдала я. — Даже если ты сейчас уйдёшь, я всё равно люблю тебя! И ничто не помешает мне любить тебя!

Я окончательно разрыдалась.

— Посмотри на меня, — сказал Пашка.

Я подняла глаза, полные слёз. «Жуткий видок у меня, наверное, — подумала я, — тушь течёт, нос в соплях, глаза опухшие. »

— Посмотри на меня, — повторил он. — Я любил тебя как никого и никогда. Я и сейчас, наверное, ещё люблю тебя. Но как можно простить предательство, ложь? На что ты меня променяла? На хорошую жизнь? Как долго ты собиралась вести эту двойную игру? Как ты могла втоптать в грязь мои чувства? Да кто ты после этого? — он уже перешел на крик, а я разрыдалась ещё сильнее. — Сука ты! Вот ты кто!

Я чувствовала, что он уже в бешенстве, и не ошиблась. Через секунду он меня ударил. Ну как ударил? Дал сильную пощёчину. Первый раз в жизни он поднял на меня руку. Бедная моя губа опять треснула и закровила. Пашка испугался. Испугался не того, что у меня кровь, а испугался того, что ударил меня. Я это почувствовала.

— Прости меня, — начал он извиняться. — Я не хотел.

— Я заслужила. Не извиняйся. Ударь меня ещё. Можешь бить. Я виновата.

Но дело было в другом. Что-то шевельнулось внутри и вытеснило из меня ту девчонку, которая только что рыдала. Слёзы прекратили течь сами по себе. Что-то взяло руль управления моим сознанием в свои руки. Я вдруг в первый раз в жизни почувствовала, что действительно очень хочу его. Прямо сейчас. Тут. На этой грязной лестнице.

— Возьми меня. Я хочу тебя, — я растёрла рукой кровь по щекам и приблизилась к нему.

— Что? — удивился он. — Что ты несёшь? Ты хочешь, чтобы я тебя трахнул тут, на лестнице, как грязную шлюху?

— Да! Именно так! Прямо тут! Как грязную шлюху!

Я сняла куртку, стянула через голову водолазку. Под ней больше ничего не было. Я опустилась на колени и начала расстёгивать ему джинсы.

— Ты серьёзно? — в его голосе звучало смятение.

Я не стала ничего отвечать, а просто продолжала стягивать с него джинсы…

Он ушел, не дав мне понять, простил меня или нет. Но напоследок повторил, что я всё-таки сука, и ушел. Я оделась, закурила и задумалась.   «Действительно. Я именно она. Но как я к этому пришла? Как я опустилась до такого? Что только что произошло? Не прав Пашка только в одном: не сука, а сучка. До суки я ещё не доросла. Даже не сучка, а просто её тень. Безликая, безвольная. Делающая то, что скажет хозяйка…»

14.05.2010-00:02 - Шах или мат?

В шахматы выигрывает тот, кто первый перевернёт ногой стол.

Не знаю, чьё.

С Пашкой мы вроде помирились. Ну, как помирились? Мы общаемся, но смотрит он на меня уже по-другому. Без того обожания, как прежде. Да и общаемся мы уже не так, как раньше. Как-то отстранился он. Да я его, в принципе, отлично понимаю. Как можно такое принять? Мы с ним потом ещё раз поговорили обо всём. Я ему ещё раз всё объяснила. Опять придумала себе оправдание. Сказала, что Лексус мне не интересен, но как не брать то, что само плывёт в руки? Ведь за это он ничего не просит взамен.

— Ещё попросит, — ответил Пашка, — вопрос времени.

Теперь я уже не смущалась, предлагая всегда платить за нас. Сначала он очень возмущался и говорил, что ничего ему от моих «благ» не надо. Потом как-то свыкся. Всё же он, наверное, любит меня. Где-то глубоко и тайно даже от себя самого. Ведь если бы не любил, то не думаю, что он общался бы со мной. И я его люблю не меньше, чем ранее. Может даже, после всего этого ещё больше. За то, что он не отвернулся от меня. За то, что принял такую, какая есть.

А Лексус вернулся из своей деловой поездки, и я ему всё рассказала. Про ситуацию в клубе, кроме того, конечно, что было после.

— Пашка твой – дурак, — только посмеялся он в ответ.

На месте Пашки в такой ситуации, Лексус, если бы узнал, что я ему вру, скорее всего меня просто убил бы.   «Надеюсь, до этого не дойдёт, — подумала я. — Про «убить». Хотя получается, что и его я уже обманула. »

Про Пашку он знал с самого начала, но его это мало задевало. Ведь в случае необходимости выбора я всегда выбирала Лексуса. Никогда не отказывала и не говорила ему, что не могу. Он даже как-то предложил устроить Пашку в хорошую юридическую фирму на практику. Тогда я не могла Пашке это предложить, но сейчас, скорее всего, уже можно. Хотя… сделать ещё его зависимым от этого человека, наверное, чересчур. Ведь Лексус ничего за «спасибо» не делает, как я успела убедиться за время знакомства с ним. Вопрос только в том, что ему нужно взамен. Даже иногда, присутствуя на его неофициальных встречах с деловыми партнёрами, я видела, как он легко соглашается на ту или иную сделку, вроде бы совсем не перспективную, как мне виделось, но потом оказывалось, что к этим людям у него был совершенно другой интерес.

Он всё просчитывал наперёд на несколько ходов, как в шахматах. Он, кстати, хорошо играет в шахматы, и мы с ним частенько просиживали вечерами за партией. Он –  с бокалом коньяка и сигарой, я – с ромом. Мы играли, и он учил меня играть в жизнь на примере шахмат. Учил меня, как можно предугадать последующее действие соперника. Уметь думать хотя бы на два хода вперёд. Если поставить фигуру на клетку, то ты должен знать наперёд все возможные варианты ответного хода и уже быть готовым к тому, как ответишь сам.

«Вот и с Пашкой, — подумала я. — Если я соглашусь на предложение Лексуса и схожу банальное Е2-Е4, то не уверена, что Лексус пойдёт навстречу Е7-Е5. Тут надо хорошенько подумать. »

15.05.2010-10:05 – День рождения…

Знаете, что загадала девочка на день рождения? Чтобы день рождения был каждый день. Через два месяца девочка состарилась и умерла.

к/ф «Вдребезги»

Ну вот мне и перевалило за 20. Уже 20!!! Или еще 20? Трудно пока понять. Но этот день я отмечу по-особенному. У меня грандиозные планы на сегодня. Но... об этом потом. А пока что, Ленок, отметь этот день тоже по-особенному, грандиозно и так, чтобы было что вспомнить завтра и рассказать. И пусть ты и я будем в этот день счастливы, как, впрочем, и каждый другой последующий день!!! Всем спасибо за поздравления, подарки на почту до востребования. Всех целую!!!

18.05.2010-00:18 – Я, мои друзья и кокаин

«Имя ему кокаин. Кокаин тот ещё друг. Возможно, он добьёт меня, но ему придётся постараться обогнать всех остальных. Он единственный, кто со мной до конца, но потом так же предаст. Ведь именно так поступают настоящие друзья. »

Не знаю, чьё

Двойную или даже тройную игру вести всегда сложно. Ты как крупье стоишь у стола и мухлюешь, и понимаешь, что если тебя поймают, то отрубленной рукой не отделаешься.

Тот знакомый из клуба каким-то непонятным для меня до сих пор образом влился в мою жизнь и привёл с собой своего друга. Этот новый знакомый давал мне то, чего ни один из трёх не мог, а именно время безвременья. Возможность побыть с собой и ни с кем, одной и со всеми, забыться, но всё помнить.

Мой новый товарищ сразу привлёк к себе внимание. Уж слишком разительными были перемены, когда он был во мне. Лексусу было всё понятно, и ему по большому счету было плевать, что и откуда берётся. Его это устраивало, так как наши жестокие игры приобрели новый оттенок и стали ещё откровеннее и жестче. Хотя, казалось, куда уж больше. Пашка тоже видел, что во мне что-то изменилось, но ему труднее было распознать причины и следствия. Он уже практически привык к положению вещей, и ругань на эти темы прекратилась. Я пыталась было попробовать перевести его на мой первый наркотик – жесткий секс, но его это так напугало, что он сказал:

— Я никогда не смогу тебя ударить. Даже в игре. Мне до сих пор стыдно за тот раз, когда я не сдержался. Я люблю тебя, и для меня это невозможно. А ты дура, и если тебе хочется такое попробовать, то тебе стоит перестать читать идиотские женские журналы.

Это было большой ошибкой. Лексус стал мне ещё больше необходим, и это было не только из-за денег. Я пыталась себя убедить, что всё преодолимо и что я смогу вырваться от него сразу же, как только захочу. Но в итоге следила за каждым своим словом и жестом, и непреодолимо становилось желание его присутствия. Не помогали ни разум, ни время. Время в ожидании превратилось в тягучий кисель. Противный, но неизбежный. Его надо просто проглотить, перетерпев. Я чувствовала, как во мне предательски пытается расцвести любовь. Любовь, как случайно оброненное семя в благодатную почву, либо прорастёт, либо погибнет под подошвой ботинка хозяина, который не заметил росток. У меня появилась потребность в Лексусе. Я стала покупать какие-то вазочки и салфеточки, готовить ему ужины и ждать, когда он придёт. Он морщился, но молчал.

В один из таких вечеров, когда он вернулся, я подбежала к нему с жирными руками от курицы, которую я только что приготовила, и чмокнула в щёку.

— Мой руки, скоро ужин…

Не успела договорить – знакомый звон в ушах – я упала. Руки предательски разъехались, и я ударилась затылком об пол. Мне стало страшно, как тогда, в первый раз.

— За что?

— Не смей. Играть. В жену. Она мне не нужна. Мне нужна шлюха, которую я люблю, как шлюху, и трахаю, как шлюху. Слышишь меня?

Он смахнул со столика в коридоре горшок с фикусом. В голове вертелось только одно слово – «люблю». И плевать, что вокруг него.

— Я ухожу и прихожу, когда захочу. Не смей звонить. Сиди и жди…

Это только в книжках и кино выглядит всё красиво. Он хлопает дверью и уходит, она сидит на поддоннике, плачет и грустит, куря одну сигарету за одной.

Лучше бы избил, трахнул и бросил на холодном полу, чем вот так. Тень осталась голодной и неудовлетворённой, но пока права голоса ещё не имела.

Тем не менее жизнь продолжается. Я не собачка, сидеть и ждать. В душе всполохнулась гордость. К Пашке, к моему милому Пашке. Только он сможет понять меня сейчас. Впрочем, как и всегда. Пусть весна будет не только на улице. Хочу цветов и в моей избитой душонке.

18.05.2010-14:49 – Побег?

Идеальных планов побега не существует.

Сидни Шелдон «Если наступит завтра»

И я сбежала. Бросила ключи на стол, захлопнула дверь, выбросила сим-карту. Решила убежать от всего этого, пока не поздно. Внутренний голос требовал опомниться. Кричал: «От себя не сбежишь! Не тебе решать! » Но я ещё считала, что сама хозяйка своим решениям и поступкам.

Приехала к Пашке посреди ночи, сказала, что хочу завязать со всем этим. Надоело. Он меня выслушал, обнял, и я, уткнувшись в его плечо, плакала минут десять, пока не успокоилась. Он прижимал меня к себе и успокаивал, говорил, что всё будет хорошо. Что всё наладится. И я ему почему-то поверила. Это была самая спокойная ночь за последнее время. Я сразу заснула и проспала до обеда. Пашка даже не пошел в универ: караулил мой сон. Как только я проснулась, он принёс мне в постель чай и бутерброды с колбасой. «Как всё мило, — подумала я. — Но сколько у меня есть времени? Лексус меня хватится если не сегодня, то завтра. В крайнем случае – послезавтра. Надо снять с карточки деньги, а там видно будет. »

В универ я решила пока не ходить. По крайне мере, пару недель. Скажу, что заболела. И жизнь потихоньку стала входить в прежнее русло. Встречи, прогулки. Иногда мне, конечно, хотелось запудрить мозги первым, чтобы легче было расслабиться, но я понимала, что к тому товарищу тоже небезопасно обращаться.

Денег нам хватало на наши маленькие радости. Карточка почему-то до сих пор была активна. Маму я предупредила, что, если кто будет спрашивать, я уехала к бабушке в деревню.

— Опять от Пашки скрываешься?

— Нет. В это раз наоборот.

— Ох. Доиграешься, доченька, — сокрушалась мама. — Но мне тебя не переубедить. Ты как-то незаметно успела вырасти. Я сделаю всё, как ты просишь. Только будь осторожна. Пожалуйста.

Прошло две недели, но меня почему-то никто не искал. Мама сказала, что никто не звонил и не интересовался мною. Когда я вышла на учёбу, там тоже было всё спокойно.

«Неужели всё так просто? »

В универе я всё-таки не выдержала. Обратилась к одним общим знакомым за помощью. Они всегда знали, что и где взять. На мой запрос они только посмеялись.

— Тут такого не водится. Даже если предложат, то лучше не брать. Потому что это вряд ли будет то, что нужно. Есть альтернатива.

И мне продали более-менее сносный и бюджетный вариант. Я пошла в туалет и устроилась на унитазе.

«Чёрт! Почему тут полочки не предусмотрены? »

Я достала косметичку, неразменного Бенджамина и высыпала немного на зеркальце. Судя по виду, это было действительно что-то неважное. Я размяла кредиткой серые кристаллики, разделила на две дорожки. Тут кто-то резко дёрнул дверь с той стороны, так, что даже задвижка чуть не слетела. От неожиданности я подскочила, всё полетело на пол, под дверь, и вылетело далее за неё.

— Какого хрена? — завопила я. — Не видно, что занято?

— Извини, — раздался голос за дверью. Голос моей сокурсницы. — Не знала, что ты увлекаешься. Тихоня, — голос хихикнул, и нога осторожно толкнула всё назад ко мне.

Я села обратно на унитаз и расплакалась.

— Не переживай, — раздался тот же голос. — Все мы не безгрешны. Могу угостить, если хочешь…

Так я вошла в круг знакомых из универа, которые тоже были «не прочь». Но, естественно, более бюджетно, чем я могла себе позволить. Деньги стали улетать ещё быстрее, а Пашка стал всё более подозрительно относиться к моим вечерним исчезновениям. Он было подумал, что я опять вернулась к Лексусу, но это было не так. Кажется, стало всё ещё хуже…

19.05.2010-14:07 - Куда дальше?

Жизнь — это путь между приходом из ниоткуда и возвращением в никуда.

Михаил Михайлович Мамчич

В один прекрасный день я поняла, что чему-то пришел конец. Карточка оказалась заблокирована. Значит всё. Халява закончилась. Что же дальше? Денег больше взять неоткуда. А они так нужны. Ведь при наличии оных я была почти королевой, в центре внимания. Хотя какой это центр? Мои новые друзья с сомнительной репутацией? И я в центре всего этого. Эти вечеринки, аттракционы неслыханной щедрости. И, как того и следовало ожидать, спустя некоторое время обо мне забыли. Только Пашка по-прежнему оставался со мной. До него уже дошли слухи про меня, но, опять же, он не отвернулся. Старался, как мог, поддерживать. Зависимости у меня не было, просто иногда хотелось. Скорее всего, для того, чтобы немного отвлечься от будней. Но я стала какой-то раздражительной, нервной. Почём зря срывалась на Пашке, а он всё терпел и говорил, что всё это со временем пройдёт.

Гром грянул в совершенно ясный и безоблачный день. Я вышла из дома, к тому моменту я уже смело вернулась к маме, и увидела Лексуса. Как всегда, безупречен.

— Садись, — только и сказал он.

Я села в машину, но мы никуда не поехали. Оказалось, что он не знал о моём исчезновении до недавнего времени. Просто он, как обычно, улетел по своим делам и только недавно вернулся и всё понял. Ещё бы. Я же на зеркале в ванной оставила ему короткое послание: «Да пошел ты!!! »

— Я не буду тебя насильно тащить обратно. Не хочешь – не надо. Просто придёт тот день, когда ты пожалеешь о том, что сбежала. А потом придёт день, когда ты вернёшься и ещё больше пожалеешь. Я же просто буду ждать, когда ты приползешь. Выходи…

Я вышла, а он просто уехал…

20.05.2010-01:15 – Ложные ценности

Спросите себя, что дает человеку система моральных ценностей и почему человек не может существовать без нее, что произойдет с ним, если он примет ложные нормы, согласно которым зло есть добро.

Айн Рэнд «Атлант расправил плечи»

Какие все стали жестокие…

Даже слеза пробивает.

Ну как же можно иметь такое окаменелое сердце? Неужели люди способны быть такими?

Хотя практически каждый на самом деле добр и радостен, а чернота – всего лишь глупая показная маска, говорящая людям: «Я крутой, у меня есть стимул существования и силы на него». Это защита. А мы, видя эту ничтожную защиту, начинаем бояться и защищаться. Как? Агрессией. И эта агрессия давит всех, кто еще способен к чистоте. К дыханию свежим ветром, а не черным смогом. Те, чьи сердца еще живы, живут не среди нас, а вдалеке, и лишь только потому, что мы отталкиваем таких людей, стремясь к грязи.

Странный человек по своей природе. Непонятный. Вроде бы в выборе вещей мы выбираем качество, чаще всего качество, а при выборе людей наш взгляд бросается на цену. Хотя, если углубиться в это – мы действительно выбираем людей, как товар. Мы кидаемся на дешевки, которые выглядят очень даже ничего. Да так и в магазине. Дешевый товар, которому приписано швейцарское качество, безумно сильно тянет к себе, и в глазах непроизвольно мутнеет. Взгляд слабеет. Зрение ухудшается.

Любой человек на нашей земле – лишь ничтожный товар. И у любого товара есть своя цена и срок годности, главное, правильно их определить. А определить мы можем только одним способом – проверяем на профпригодность и ответную реакцию, нанося тем самым способом непоправимые изменения.

Правильно ли это?

Оправдано ли это?

Ни в коем случае нельзя сказать «да», но можно ли сказать «нет»? …

21.05.2010-00:14 - Не зарекайся

... а голос внутренний твердил, что счастье там, снаружи...

Майя Четвертова

Я всё же решила для себя, что не вернусь. Хватит. Наигралась. Нет никого надёжнее Пашки. Завязала с наркотой, тем более что брать её всё равно было не на что. Ноутбук, телефон, какие-то вещи были уже проданы. Осталось разве что самой идти на панель. Так сказать, вернулась к истокам. Ну, оно даже к лучшему. За это время я успела испытать многое на себе. Я даже знаю, какие лекарства и в каких количествах можно употребить для получения эффекта. Казалось бы, совершенно безобидные микстуры могут вызывать такие ощущения… Но на всё это потребовалось своё время.

Мне просто жалко стало маму. Она всё это видела и ничего не могла со мной поделать. А ей и так тяжело одной. С тех пор, как ушел наш папа. Это я потом уже узнала, что они ушел. Какое-то время мама скрывала. Говорила, что уехал в командировку, по работе. Каждый месяц присылал подарки. Как оказалось впоследствии, мама экономила деньги и покупала каждый месяц мне подарок. Типа от папы. Все детали я узнала потом. Просто он ушел к другой. Более выгодная партия. Также он всегда хотел новую машину, а мама хотела, чтобы хоть эта не ломалась. Старая копейка. Вот та подруга и купила ему впоследствии «десятку». Ну да ладно, не мне его судить, всё уже в прошлом.

У Пашки тоже руки начали опускаться. И я поняла, что если не я, то больше никто мне не поможет. Взялась за учёбу и заодно за голову. Весна уже была в полном разгаре, и можно было наслаждаться тёплыми денёчками. Гулять, разговаривать, обниматься, целоваться. Список может быть бесконечным.

Приближались майские праздники. Мы с Пашкой собирались к его родителям на дачу, но в последний день перед отъездом простыла и решила, что лучше не рисковать. Пашка поехал, ему нужно было обязательно помочь родителям с огородом. Я сказала, что пару дней отлежусь и приеду. На том и порешили.

На следующий день, первого мая, мне и правда стало лучше, и я уже было собралась ехать. Позвонила Пашке, сказала, что скоро выеду. Стала собираться, и тут… Из кошелька выпали они… Клубные карты. Меня как будто накрыло шумом ночной жизни. Я ощутила этот запах. Он какой-то своеобразный, ни с чем не перепутаешь. Я стояла и тупо смотрела на них, как загипнотизированная. Незнакомая мне ещё Тень внутри ожила и шевельнулась, уловив лёгкий ветерок «свободы» из приоткрывшейся двери её чулана. «Ну один разок. Сегодня, и всё. Денег же не надо. Просто сходи повеселись, — нашептывал голос в моей голове. — А завтра поедешь к Пашке. »

Я почему-то даже сопротивляться не стала. Набрала Пашке.

— Сегодня не получится. Прости. Маме надо помочь. Завтра приеду.

— Конечно, делай свои дела, а завтра я тебя жду. Целую.

Весь день я провела в какой-то предпраздничной эйфории. Искала, что надеть. И вот, вечером я там. Как будто и не уходила отсюда. Всё до боли родное и позитивное.

Через час я уже вовсю веселилась.

Через два я успела напиться.

Через три я с девчонками в туалете разнюхиваюсь по первому.

И вот все уже такие хорошие, все друзья, всех люблю…

21.05.2010-12:51 - А куда же ещё?

Нас заставляет страдать страх ошибиться в выборе, но, когда выбора нет, нет и страданий.

Бернар Вербер «Зеркало Кассандры»

Жуткая смесь. Ром, ред булл и кокос. Мозг отлично работает, но по-своему. Как будто кто-то думает за тебя.

Веселье продолжалось до утра. Новые знакомые, новые подруги. Утром все поехали на автопати за город, на чью-то дачу. Купание раздетыми в бассейне, шампанское, виски, танцы и наркота на выбор.   Ближе к вечеру мне стало уже дурно, мозг выключался. Я пошла в дом отдохнуть. Выбрала комнату, в которой никто не трахался, и легла. Уже почти заснула, как дверь открылась и вошел один из новых знакомых. Или незнакомых? Но я его тут точно уже видела.

— Можно, я тоже прилягу? — вежливо спросил он. — А то все комнаты заняты.

— Ложись, конечно, — подвинулась я. — Мне всё равно.

Опять начинаю проваливаться в небытие и чувствую, как его рука начинает скользить от моего колена и выше, к бедру, под платье. Сон как рукой сняло.

— Ты что? Охренел? — завопила я.

— А ты что думала? Просто потусить приехала?

И навалился на меня сверху, одной рукой прижимая к постели, другой стягивая с меня трусы. Я стала пытаться выворачиваться. Кричать, я так поняла, было бесполезно. Вряд ли кто захочет вмешиваться. Взгляд поймал полупустую бутылку с виски на столике рядом с кроватью. «Классика кинематографа», — успела подумать я.

Не знаю, как я извернулась, но я схватила бутылку и согнула ногу так, что коленом угодила ему в пах. Хватка ослабла, и я ещё для верности саданула ему по башке бутылкой. Он завалился набок. Я вскочила, вся облитая остатками алкоголя.  

«Надо бежать», — сообразила я.

Вылетела из комнаты, успокоилась и уверенным шагом направилась на улицу. Там уже почти никого не было. Только валялись в шезлонгах «умирающие» тела. Ворота были закрыты, калитка тоже. Через забор? Высоко. Обойдя по периметру участок, я наткнулась на двух доберманов. Хорошо, что они сидели в вольере, но, завидев меня, озверело залаяли. У одной из стен забора я заприметила дерево.

«Ну что ж, вспомним детство и как лазить по деревьям. »

С легкостью забралась на дерево, далее на забор, а вот теперь только прыгать. Метра два с половиной. И я прыгнула, больно ударившись при приземлении о корягу и рассадив колено.

«Куда же дальше? Да ещё и без туфель. »

Просто пошла вперёд по наитию, главное, подальше от этого места. Как я доберусь домой, я не представляла, зато голова прошла и позволяла чётко мыслить. Через некоторое время навстречу мне попался мальчик на велосипеде, я попросила его дать мне позвонить. Он подозрительно посмотрел на меня, но телефон дал.

«Кому звонить? Пашке? И что я скажу? »

И я решила, что выход только один. Лексус.

22.05.2010-00:50 - Потерялась

Горькое лекарство часто полезнее, чем сладкое, потому что горькое исцеляет болезнь. Настоящая радость рождается из боли.

Паисий Святогорец

Он забрал меня, ни о чём не спрашивая. Только опять ухмыльнулся с осознанием того, что как всегда всё просчитал и ставка сыграла. Всю дорогу я тоже не проронила ни слова, да и что можно говорить, и так всё ясно. Я пала ниже некуда.

Незаметно пролетело время, и мы приехали домой, поднялись в квартиру. В ту, из которой я «победоносно» бежала. На полу в коридоре валялся сухой фикус в разбитом горшке. Всё было покрыто равномерным слоем пыли. Я сразу же проскользнула в ванную. Во-первых, с меня сыпалась грязь, коленка была разбита в кровь, и к тому же я не знала, как смотреть ему в глаза. Во-вторых… Во-вторых, было достаточно того, что «во-первых».

Ванная – единственное место на земле, где можно спокойно пореветь. Зажать голову в ладошки и нареветься вдоволь. Воду открыть посильнее, сесть на край ванны, на раковину облокотиться и шептать то, на что не хватает смелости сказать вслух.

«Как бы я хотела, чтобы мы никогда с тобой не встретились. Отмотать время назад и послать тебя к чёрту в тот день. Что мне помешало это сделать тогда и что мешает сделать это теперь? Может быть, будущее всё расставит по своим местам. Пройдёт время, и ты станешь забытым прошлым. Я случайно встречу тебя. Лет через десять. Я буду идти по улице за руку со своим сыном, а ты, постаревший и с проседью в волосах, остановишь меня, взяв за рукав. Я буду долго всматриваться в твои глаза и пытаться вспомнить то, что давно забыла. Ты будешь нелепо улыбаться. Спросишь меня, как я живу, а я отведу глаза и, посмотрев на сына, вспомню тебя. Вспомню о том, что когда-то попробовала полюбить тебя, но ты в моей душе, как в пепельнице, тушил окурки своих сигарет, постепенно выжигая это чувство к тебе. Ты просто справлял свою нужду в меня, как в унитаз, а я смывала за тобой. Я спрошу, как у тебя дела, надеясь услышать в ответ, что так себе. И пойду дальше, не дожидаясь твоего вопроса. Ведь у меня всё хорошо…»

— Выходи, — услышала я властный ледяной голос.

Я наспех вытерлась и открыла дверь. Он стоял голый, с наручниками и кляпом в руках.

— Ты сама всё знаешь, — сказал он.

Я покорно встала на колени и запрокинула голову. Главное не зажмуриться, нельзя. Нельзя. Это только делает его ещё более жестоким.

Рвотный рефлекс уже подкатывает к горлу, челюсть сжата сильной рукой почти до хруста, но я ничего не чувствую. Я как кукла, которой не больно и не обидно. В этот раз он особенно жесток. Я вижу, как он получает удовольствие, наблюдая как я, собираясь с силами, встаю с пола, капая кровью, и снова поднимаю глаза. Это игра. Всего лишь такая жестокая игра…

Наконец, всё позади, я снова ползу в ванную, стараясь не смотреть в зеркало. Краем глаза вижу спутанные волосы и кровь. Встаю под душ, закрываю глаза. Слёзы сами собой бегут, сливаясь со струйками воды. Неожиданно меня с силой вжимают в кафель, я чувствую, какой он холодный, мне приятно от его каменной прохлады.

— Плачь. Мне нравится, — шепчет Лексус мне на ухо.

Но мне уже становится хорошо. Он простил. Теперь он такой, как раньше. Он весь во мне, он жестко стягивает мои волосы на затылке, впивается пальцами в ягодицу. Он лучший…

И вот я опять сижу одна на своей кухне. Ключи он забрал и закрыл дверь. Думать и что-то решать сил нет. Обрабатываю ссадину на коленке и спать. Без мыслей, без снов. Всё потом, потом…

30.05.2010-00:54 - Наш рай

Её отдали океану. Настанет час, и океан вернёт её.

Нил Гейман «Океан в конце дороги»

С этого момента со мной всегда был мой нетбук. У меня опять многое появилось. Как по мановению волшебной палочки. Но… только спустя трое суток. Меня заперли на трое суток…

Я начала вспоминать все события минувших месяцев, и это очень помогало переосмыслить их. Я стала писать про своё прошлое, делая пометки на полях для настоящего. Отвечала на вопросы самой же себе, и многие вещи становились понятнее. Моя жизнь стала будто карточный домик. Как только я соберу несколько рядов, невидимая рука смахивает всю конструкцию со стола. Мне же остаётся только наблюдать, как в очередной раз рушится моя жизнь. Но зрелище впечатляющее. Взгляд со стороны многое меняет. Теперь я знаю, кто стоит за всем этим. За время моего заключения мы познакомились с ней. Знакомьтесь и вы. Чужая Тень. Та, что постоянно нашептывала мне и заставляла делать определённый выбор, но определённый ею. Моё мнение не учитывалось. Она говорила, что ей виднее. Нужно просто довериться и отпустить. Она всё сделает правильно и обязательно красиво. Что ж, посмотрим. Пока я решила ей довериться.

Интересно и смешно читать некоторые ваши морально окрашенные комменты в своём блоге. Судите? И даже не понимаете, что не меня, а себя по большей части, разбираете на кусочки и вглядываетесь, есть ли там хоть крупинка сути. Я прекрасно понимаю, кем вы меня видите. Той самой маленькой девочкой, которая хочет играть во взрослые игрушки. И для этих игр нужны такие, как Лексус. Они исполняют детские мечты о сказочном принце, но принцесса по ночам всё чаще наматывает сопли на кулак и выжимает подушку, промокшую от слёз. Хрустальная туфелька чертовски жмёт, но выглядит изящно на ножке.

Все эти душевные излияния приходили в мою голову, пока я лежала в гамаке на побережье Тихого океана в шате Охака. После нашей последней встречи Лексус пришел через день и дал мне три часа на сборы и на то, чтобы всех предупредила, что мы летим отдыхать. Этого времени мне хватило впритык, но я была с ним согласна. Мне надо отдохнуть и побыть наедине с собой. Он был очень внимателен и весел, что для него, в принципе, не свойственно. Про ту ночь он молчал, и я тоже. Всему своё время, думала я и, как потом показала практика, была права.

Это время на берегу океана было просто незабываемым. Я поняла, что Лексус такой же, как океан. Он может быть ласковым и покрывать своей воздушной пеной каждый закуток твоего тела. Но может неожиданно ударить тебя со спины шквалом воды, обжечь колючими брызгами и бросить со всей силы на скалы.

Я люблю океан. Я полюбила океан.

Мы гуляли по Мексике, держась за руки. Я наслаждалась каждой минутой. Это был тропический рай, наш рай. Я иногда звонила маме и Пашке, который раздраженно разговаривал со мной, но трубки не бросал. Он всё ещё не мог простить мне моего исчезновения и тех нервов, которые он, с его слов, потратил за те пять дней, когда пытался разыскать меня. Опустив некоторые детали, я сказала ему правду: Лексус снова появился, и всё опять, как раньше.

Но всё хорошее имеет свойство заканчиваться. Завтра мы уже улетаем. Всё-таки день рождения я хочу отметить в Москве.

01.06.2010-17:18 - Надоело...

Не хочу ничего писать, рассказывать…надоело…надоело всё…пошло оно всё к чёрту...

02.06.2010-12:23 - А ничего не произошло, просто лето не стучится в сердце...

Так отлетают тёмные души...

— Я буду бредить, а ты не слушай.

Анна Андреевна Ахматова

Что было до – потом... Что было после... Писала ночью, пока были свежи впечатления.

Ночь. Я сижу на своей уютной кухне. Реклама чая. Какой-то маленький веселый старикашка бегает по столу и засовывает всем в чашки пакетики с чаем: «Беседуйте на здоровье». Мне беседовать не с кем. Но мой старикашка веселее. Он бегает по столу и аккуратно, пыхтя, возится с кредиткой. Заботливо из кучки белого порошка выводит на столе слово. И откуда у него столько пороха? Я с интересом наблюдаю за ним. Что же он пишет? И вот. Работа закончена. Он с удовольствием облизывает кончиком языка кредитку, слизывая остатки кристалликов... Отходит и с важным видом показывает свое творчество. На столе красуется «СУЧКА». Затем лезет в мою косметичку, долго там возится и наконец-то с довольным и гордым видом выползает, таща под мышкой свернутую бумажку со знакомой личностью. Маленькие ручонки тянут ее ко мне, а личико такое шаловливое, заигрывающее.

— Возьми. Тебе сейчас нужно. Убей эту сучку.

Буква «С» – «счастье» исчезает в два подхода. Левая, правая.

— Еще! — подначивает он.

— Ну ладно, — соглашаюсь я.

Так же быстро пропадает «У» – «уйти». Я – пылесос. Эта мысль смешит меня и его.

— Может, рому? — предлагаю я ему.

— А ред булл есть? — спрашивает он.

— Конечно, у меня все есть.

— Прям все-все? — ехидно интересуется он.

— Все, что нужно, — щелбаном сбивая его с ног, отправляюсь к холодильнику.

Лед, ред булл, ром. По телевизору еще какая-то реклама: "Оттянись по полной". Согласна, именно этим и займусь. Старикашка уже ждет за столом, потирая ушибленный лоб, но не расстраивается. Протягивает свой маленький стаканчик. На столе заманчиво красуется «ЧКА».

— Можно добавить, — предлагает старикан. — Напишем «ТОЧКА»?

— Нет, до точки еще далеко, — не соглашаюсь я и убираю «Ч» – «Чемодан» – больше ничего в голову не пришло – запивая ромом.

— А мне? — он все тянет свой стаканчик.

— Тише, мыши, кот на крыше, — смеюсь я.

— Проверим? — спрашивает он. — Точно ли кот на крыше? А то если его нет, зачем тогда тише? Музыку громче, и пусть соседи барабанят в такт.

— Только после «К», — соглашаюсь я. — А потом проверим, кто там на крыше.

«К» – «красивая». Да, я красивая, и нужно добавить в себя, чтобы быть еще красивее.

— А почему не стучат по батарее? — удивляется, пытаясь перекричать рвущиеся мембраны на колонках...

Конец ознокомительного фрагмента. Подробности на