Бухой. Миссионер - Сбышик

Девчонки, была на танцах, интересных мужиков искала, но так и не нашла. Понадеялась, что как в поговорке: «Там где тёлки - там и волки». Пришла, осмотрелась кругом одинокие «тёлки», одна краше другой, а волков нет, одни козлы и шакалы. Взгляду ни на одном лице не остановиться, да что там - просто поговорить не с кем. Заказала я себе коктейль, сижу у бара одна, никто не подкатывает. Заказала ещё - всё ещё одна. Если мужчин нет то, хотя бы кто-нибудь из нашего кружка, ну хоть один член показался бы, договаривались всё-таки по субботам на дискотеке встречаться. Толпа людей, а поговорить не с кем – никого, с кем бы я могла хоть словом перемолвиться. Скучно стало, решила - домой поеду, а сама злая и неудовлетворённая, и ноги уже заплетаться стали. Выпила, видать, я много, из-за этого машину пришлось у дискотеки на стоянке бросить и такси у дороги ловить.

Вижу, такси по улице проезжает, я руку подняла. Таксист останавливается. Я ещё сообразить не успела, как у меня перед носом в машину здоровенный бугай ввалился. Вот это наглость, вот это «волчара»! Тут я не выдержала и сказала, что он козёл и петух. Только я ему это на «чисто-русском» сказала, чтобы он не подумал, что я его просто за скотину или за птицу держу, я ему это с расстановкой и с «этажами» сказала...

Когда я до третьего «этажа» дошла, он «разоржался», развалившись на сидении, и сказал: «Пани материться, как сапожник. Садитесь я подвезу Вас, место есть». Тоже мне вежливым заделался, чего тогда в машину по-наглому залез? Здоровенная морда, нагло так улыбается, тоже мне Михалчевский попался, буду я ещё тебя бояться. Села в такси, водителю свой адрес назвала. Водитель тронулся. А этот поляк, наверное из «солидарности», поворачивается ко мне и руку свою протягивает. И добродушно так представляется: «Сбышек». Я подумала: ну рука - здоровенная как миска, нет, как тазик, только без пельменей. Толи из любопытства - настоящая ли рука, толи из строптивости – я тебя не боюсь, толи просто так воспитывали – тебе рука и ты в ответ, я ему руку тоже протянула и представилась: «Наталья».

До моего дома на такси максимум десять минут езды. Пока ехали, ему на сотовый уже несколько раз позвонили, он на польском разговаривал или, точнее сказать, коротко отвечал, как будто команды отдавал. О чём речь шла я понять не могла, но с гордостью про себя отметила, что отдельные слова, сказанные на польском, я поняла: номера, Мерседес, курва. О чём это он? Кто он - вор или сутенёр, а может то и другое? Я не сообразила о чём был разговор, но всё же спросила Сбышека: не нужна ли ему моя Тойота. Нет? А что - это же японский Мерседес, десять лет ему, но уже с катализатором. Нет?! Почему? Она ведь чёрная, а значит, и для чёрных дел подходит. Всё равно нет?! Так может, тебе женщины нужны? Все молодые, свободные, симпатичные. Сколько лет? Молодые все, скажем так - за тридцать. А смеяться тут не над чем. Чтобы ты знал: в сорок пять - баба ягодка опять. Мои подружки к тому же жизнь знают, членами моего кружка являются. Какого кружка? Кройки и шитья. Причём здесь «Койки и житья»? Нет, ошибаешься, это не кошки и не крошки в койку, и не для спанья, хотя в этом они тоже толк понимают. Всё равно не надо. Ну не надо, так не надо.

Вроде только в такси села, а мы уже к моему дому подъехали. Я в сумочку за кошельком полезла. Сбышек мою руку придержал и сказал:

- Да что Вы, пани Наташа, оставьте Ваши злоты при себе, дайте мне только Ваш телефон, а с таксистом я сам рассчитаюсь.

- Дянькую, Сбышек, за такси и ауфвидерзеен!

- Пани телефон дать забыла.

- Не забыла, я телефон из принципа никому не даю. Ауфвидерзеен.

Выйти из такси я ещё сама смогла, но идти дальше - уже нет. На машину опиралась, чуть не падала, ну надо же, алкоголь по всему телу разлился и голову не пощадил. Тут меня и прорвало: я такси толкнула и прокричала: «Пшёл, извозчик». Только таксист видел, что если бы он поехал я тут же растянулась бы, потому что я уже двумя руками в машину упёрлась. Тогда этот бугай выходит из такси, отправляет таксиста, хватает меня как пушинку на руки: «Пани где живёт? ».

Сбышек оказался самым порядочным из всех непорядочных человеком. А может я зря так про него подумала, что он чёрными делами занимается и он просто порядочный человек? Он меня в квартиру на руках занёс. Хорошо, что дочки дома не было. По-хорошему позаботился обо мне, пальто, сапоги с меня снял, на диван посадил, уходить собрался, но ему на шею повесилась. Не знаю, что на меня нашло, я его отпускать не хотела. Всё с ним разобраться хотела. Кто он такой, каким образом в моей квартире оказался, почему я ещё до сих пор одетая. Потом решила, что «мудро удро вечренее», это я ему так по-польски поговорку сказала, чтобы он понял и спать у меня остался. Что было дальше, то есть до утра - ничего не помню. Как произошло, что мы утром на разложенном диване оба раздетые проснулись, ну просто не помню, но с тех пор Сбышек мне каждый день звонить стал. Видать, он с моего домашнего, под шумок, свой сотовый набрал, чтобы номер заполучить.

Поляк - это не южанин какой-то, а наш человек, у нас, можно сказать, общее социалистическое прошлое. Из «солидарности» я и согласилась на следующее свидание с ним. Контакт и на трезвую голову получился. Внешне он был исключительно симпатичен. По взглядам людей можно было видеть, что мы смотрелись гармонично. Может и я ему приглянулась. Неожиданно для меня даже какое-то взаимопонимание на культурном уровне было. Взаимный интерес появился. Мы стали с ним регулярно встречаться. Пока это было не у меня дома, меня это абсолютно устраивало, я не задавала лишних вопросов и он был доволен.

Только временами от него первобытной грубостью веяло, не ко мне или, точнее сказать, не ко мне на прямую, а во всём. Как-то раз на танцах стояла я со знакомым мужчиной и кофе у стойки пила. Приятный разговор был, я улыбалась. Сбышек не предупреждая тоже на танцы припёрся и эту сцену увидел. Подошёл к нам, желваками играет, видать, что не шутит: «Мужик, жить хочешь? Чтобы я тебя никогда больше с Наташкой не видел. Понял? ». У моего собеседника слов не нашлось, его как волной смыло.

Мне было приятно осознавать, что за меня мужчина был готов в любой момент заступиться и силой за мои права постоять . Готов ли он был это сделать действительно из-за меня или он просто был здоровым, и у него чесались кулаки, и «постоять за мою честь» для него было только хорошим поводом удовлетворить свои потребности в драке. С другой стороны, кто сегодня из мужчин готов постоять за даму? Всенародно выйти на бой за честь матери, жены, сестры, дочери или просто подруги? Большинство мужчин ведут себя «трезво - цивилизованно», а может, они голубые или чуть-чуть голубенькие. Другие наоборот, поведут себя «пьяно - по-свински», только, когда алкоголь дойдёт до определённого уровня, тогда они начинают по поводу и без повода защищать честь какой-то матери. Сбышек же был трезвый, его порыв был чувственно-сильный, и этим он сделал мне приятное. С другой стороны, причём здесь мой собеседник? Если я соглашусь с его правом вмешиваться в мою личную жизнь, то я сильно ограничу себя. Лишаться свободы – не танцевать на танцах, не разговаривать с людьми, которых он не знает, мне не хотелось. Несмотря на то, что своим поступком он сделал мне особый комплимент, и внутри я его за это ещё больше зауважала, внешне я не могла этого показать.

Я Сбышеку головомойку устроила, он после этого изменялся, было такое. Целых две недели был нежным и уступчивым, даже в сексе две недели меня слушал. Вот тогда я первый раз у него эректильное ускорение померила и ахнула. Это был абсолютный рекорд – в три секунды он набирал полную мощность, дразнить не буду и абсолютную цифру не назову. Он с гордостью демонстрировал свои способности, но потом когда подумал, что достаточно свою вину загладил, опять стал закомплексованным в сексе. Представляете, в сексе каждый день одно и тоже?

Представляете, каждый день что-либо вкусненькое кушать. Это приятно, но это не то, чего вы больше всего себе желаете. Помните фильм «Белое солнце пустыни», как там Верещагин говорил? Кажется так: опять икра, а мне бы хлеба.

Сбышек опять стал делать только, что ему больше всего доставляло удовольствие. Сильный он был и сильный как мужчина, в его руках любая себя женщиной чувствовала. Мне тоже было приятно быть в его власти, отдаваться ему. Но ежедневные удовольствия в миссионерской позе, наверное любому надоедят. Но не Сбышеку. Он расцвёл, по нему было видно, что у него всё прекрасно в жизни.

Как-то раз, после очередной поездки в Польшу он пришёл ко мне и сделал серьёзное предложение. Я от неожиданности встала и к окну подошла. Моей взгляд вцепился в нелепую парочку на улице. Два «пеннера» тащились по улице. В мужской фигуре я узнала Юрку. Он сам, едва держась на ногах, упорно пытался помочь своей постоянно падающей то в одну, то в другую сторону, попутчице.

Тут у меня в глазах потемнело. Несколько минут я слова сказать не могла. Сбышек понять не мог в чём дело, да он и не пытался этого сделать. Он просто, как всегда добивался того, чего ему хотелось и остановиться не мог в своих уговорах: всё будет хорошо, дочка твоя с нами будет жить. Всё говорил и понять не мог, что не до него мне. Когда меня чуть отпустило, слёзы на глазах появились, а Сбышек дальше мне про прелести совместного проживания рассказывал. Я не выдержала и выгнала его. Сказала ему, чтобы он дорогу ко мне забыл и никогда-никогда больше не звонил. Он что-то пытался ещё сказать, но после: «Иди ты на... », понял, развернулся и ушёл. Он ведь всё таки хорошо понимал по-русски.

Когда Зойка про это узнала, она очень сокрушалась за потерянного кавалера:

- Ну, надоел он тебе, познакомила бы сначала с подружкой, потом выгнала. Я бы его голыми руками взяла!

-Зойка, ты знаешь, почему он каждый месяц по несколько раз в Польшу мотается? Ты знаешь, откуда у него деньги берутся?

- Это нас не касается.

- А ты знаешь, что он меня ревновать стал пуще прежнего и убить на полном серьёзе мог?

- Ну, тогда убедила.

- А ты знаешь, что он «миссионером» был и в сексе ничего другого не умел?

- Наташка, забудь его. Он нам не нужен.