Фуфлофильм - тридцать девять

ЕНВ Бэйли Джей

Уцелевшие в катаклизме тусуданцы сваливали спасенное барахло на выдающийся к Аралу перешеек, толпясь на косе, уводящий в казак - кайсацкую степь, знойно дрожащую в мареве сгустившейся насыщенными разрядами атмосферы. Старшие приспособили заглохший трактор  " Беларусь " под штаб - квартиру спасенных, полузакрыв дерюжным пологом гордый капот аппарата, и теперь восседали в тесной кабинке, отмечая поспешное прибытие невесть как избегнувшего Пролома коня.

- Ай да Гнедко, - растекался в щедрой усмешке Кудим, прихлопывая себя по колену ладонью, - ай да молодец ! И он спасся.

- Каков коник - то, - гордился тусуданской достопримечательностью Евфим, открывая дверцу трактора культяпкой, - сто мильонов народу сгибло, а он достиг. Нет, товарищи, что ни думайте, но таких Гнедков нету больше нигде.

Пьер Безухов, сманенный Платоном в народность накануне катаклизма, тоскливо прислушивался к негромким разговорам, изумляясь пластичности великого и могучего наречия Севера. " Эка, - думал Пьер, неспешно ковыряя перочинным ножичком в вытекших от декомпрессии глазах какой - то старухи - тусуданки, - слова, вроде, русские, а ведь ни хрена же непонятно. О чем они ? Зачем ? Кто все эти люди ? Ежели это народ, то страшно я далек от таких уродов, разговаривающих непонятно и не гожа ".

- А шарик ?! - восхитился Кудим Барбосничай, гневно откидывая Евфима с крыла трактора в прах и гиль. - Вот, - вынул он из кармана надувной шарик сизого цвета, - аккурат намедни воскурили Киреметю по ритуалу  " Вынимань монь ", а шарик - то в кармане и окажись !

Тусуданцы недовольно зароптали, надвигаясь сумеречной хмарой на стоящего впродоль капота  " Беларуся " завладевшего инициативой Кудима.

- Ты не говори так - то, - промямлил беззубый гук в чорной пижаме, приставший к тусуданцам под Баграмом, - сам не понимаешь, чего говоришь - то. Гнедко - он кому ? Парнокопытен, - уже кричал гук, начиная племенной танец джинксов.

- У - ха ! - взревели тусуданцы, прихлопывая хвостами, пока гук выписывал замысловатые коленца, купая в пыли свои рога.

" Твою ж ты мать, - думал Безухов, добравшись до головного мозга старухи, - то ли они настоящие идиоты, уже родившиеся мудаками, то ли Каратаев специально и умышленно завел меня в фальшивую народность. Фейк какой - то, а не этнос ". Вспомнился Гумилев.

- Этнос, - назидательно жестикулировал профессор в курилке Эрмитажа, - характеризуется не токмо присущим корневым идиотизмом, но и всякой непонятностью в кучах, что излишний раз подтверждает мысль Херцена о страшной далекости одних парнокопытных от других, казалось бы, таких же, но шалишь ! И не балуй, конечно.

Доцент Собчак кидался в жаркий спор, затем хватался за сердце и через миг его уже видели на отрогах Монмартра, где, как известно, лучший климат любому изуренному судьбами демократии в России сердцу, этому ничтожному кровяному насосу, порождающему бездны чудовищ в виде животного образа дочерей и иногда - внучатых племянников.

- Люди, - закричал Безухов, в ужасе отпрыгивая от головного мозга старухи, - я совершил научное достижение, люди !

Он показывал на мозг пальцем, но тусуданцы лишь роптали, грозно и искусно соединяя голоса в нечто цельное. Пьер прислушался и осознал, что они мычат некоторый напев.

- Горит и кружится планета ...

Безухов ясно различал переливы куплетов и ритмичный строй припева, притопывал ногой в такт, пока не устал и не расстрелял спасшихся из пулеметов. Подошел к Гнедку и внятно произнес :

- Нарекаю тебя, Гнедко, Евой. Быть нам отныне основателями нового племени русичей, служить делу России неказисто, дабы войти к Тациту наотмашь, как Мединский.

Пьер вскарабкался на Еву и они убыли. Бля.