Ловец заблудших душ. Часть четырнадцатая

По округе быстро разнеслась новость, что леопард-людоед больше не выйдет из джунглей. Одни специально приходили к Верини, чтобы взять прах от её ног. Другие совершали медовые возлияния перед домашними алтарями, благодаря многочисленный пантеон индийских Богов за чудесное спасение от жуткой твари. Третьи, сомневаясь, укрепляли заборы, не забывая рассыпать по верху осколки от битых горшков. Четвёртые зазывали на праздник, посвящённый полнолунию, желая совместить удачную торговлю, красочное представление и чествование героини. Пятые же оповестили о случившемся начальника охраны раджи - господина Виштаранди.

Вечером, накануне торжества, гончар постучал в дверь дома, где уже неделю жила кудесница.

- Входи, Арвинд! - послышался голос Верини.

Гончар, уже ничему не удивляясь, переступил порог и увидел хозяйку, наряженную в красную с золотом чоли и пышную синюю юбку. Чоли лишь прикрывала пышные груди, открывая взглядам невероятно тонкую талию, которую мужчина мог запросто обхватить ладонями, пупок, вокруг которого горели кошачьими глазами мелкие топазы, и красивый живот, производивший впечатление мягкости и упругости. Золотые нити, прикреплённые петлями к поясу, подчёркивали выразительные, широкие бёдра и позванивали при каждом шаге танцовщицы. Серьги покачивались в маленьких ушах и достигали плеч. Браслеты обхватывали её руки и ноги, поблёскивая изумрудами. Изящные золотые розетки венчали виски девушки, резко выделяясь на фоне сине-чёрной густоты волос.

- Ещё бы украшение в нос! - восхищённо подсказал Арвинд. - Видел как-то на одной богатой госпоже кольцо, продетое в ноздрю. К нему приделана шикарная розетка в виде цветка, а потом - цепочка, крепящая эту роскошь к уху.

- Разве я похожа на зверюшку, которой можно управлять при помощи кольца, перекашивающего нос? Малейший рывок - и ноздря порвана. К тому же у меня нет мужа, ради тщеславия которого нужно с натугой дышать, - ответила Верини.

- Я хотел, как лучше, - потёр ладони гончар.

- Лучшее для всех не означает приемлемое для меня, - засмеялась танцовщица. - Глупости всё это! Ты же зашёл. чтобы пригласить меня на праздник? Я согласна ехать с твоим семейством.

Она накинула сверху тёмно-синий плащ из плотного шёлка, на голову - капюшон и поспешила вслед за Арвиндом, шагающим по-мужски широко. Его семья, включая годовалого Джамаля, уже забралась в арбу, в которую был запряжён грустный дымчатый ослик. Сотворив намасте перед женой гончара, Верини достала из матерчатой сумки ядрёную морковку и протянула её ушастому. Тот захрустел подарком, скосив глаза на детвору, привыкшую шпынять его во время еды, быстро покончил с трапезой и обхватил мягкими, как замша, губами пальцы кудесницы.

- Что его баловать? - ехидно бормотнула Алая, кормящая грудью ребёнка. - Теперь кнута не послушается, и мы приедем позже всех, негде будет повозку приткнуть. Арвинд, хлестни-ка этого бездельника, сына безобразной ракшаси, по пузу!

Верини нахмурилась, пристально посмотрела на Алаю и тихо сказала:

- Теперь я знаю, почему леопард выбрал именно твоё дитя. Жестокая женщина всегда приносит в жертву самое дорогое - детей, не понимая этого. Будь осторожна, ибо Богиня Кали может разрушить иллюзию, которую ты считаешь благополучием.

Она что-то шепнула ослику, и серошкурый привычно потащил арбу с кучей людей, тарелок, кувшинов и горшков. По пути их перегоняли конные и пристраивались им "в хвост" повозки, влекомые ишаками. К ночи, когда небо расцветилось, как павлиний хвост, они прибыли на окраину городка и устроились в гостинице, забитой людьми, как обезьянами, посаженными в клетку удачливым охотником. Арвинд быстро захрапел, а его жена качала на руках беспокойного младшего и следила за тем, чтобы остальные дети не вторглись в скудное имущество соседей. Верини решительно отказалась ночевать в этом "термитнике" и отправилась на берег реки. Запах влаги накрыл её, словно тропическим ливнем, заставляя ноздри свободно зачерпывать из пространства резкий аромат белых лилий и мускуса. "Ночь в ночи" сняла одежду, оставшись обнажённой, и начала танец, не посвящая его никому: ни Богам, ни желаниям, ни крови, ни семени. Она танцевала, не следуя привычным позам, создавая из векового "арати" импровизацию, отдаляющую женщину от мира людей и приближающую к Вечности. Казалось, что звуки вИны сплетаются вокруг неё в золотистый узор, уговаривая незримые барабаны греметь и задавать ритм. Ветер, охлаждая разгорячённое тело, пел сарингой и колокольчиками. Вот руки танцовщицы взлетели вверх и соединились ладонями - анджали. Поток стремительных движений вовлёк свет и тьму в бесконечное разрушение и созидание. Мир раскачивался, не зная, сгинуть ему в пасти гигантского Змея или переродиться, выскользнув между ног смертной женщины. Неискажённая сущность жизни возвращалась из небытия, понимая, что люди быстро находят замену всему, что не укладывается в их понимании. Верини уснула среди корней старого бадьяна, не заметив, что за её танцем пристально наблюдали глаза мужчины. Глаза, похожие на острия клинков, в любую минуту готовые найти жертву. Господин Виштаранди, одетый во всё чёрное, прибыл инкогнито, без надлежащих ему почестей, и теперь желал лишь одного - получить эту странную девушку, сторонящуюся людей и способную понять душу зверя. Он, крадучись, отошёл в сторону от реки, нашёл оруженосца, ждущего его с осёдланными лошадьми и вернулся во временный лагерь, оборудованный в трёх милях от города.

- Ты будешь моей, - подумал Виттах. - И мне всё-равно, кто ты - воплощение Богини, храмовая девадаси или блудливая девка, из чьей йони пьяно орут демоны, напившиеся крови.

С утра городок гудел, словно рой горных пчёл. Базар толстел, наполняясь новыми рядами и торговцами. Арвинд разложил на досках свои товары и кланялся любому, кто мимоходом окидывал взглядом расписные миски. Но никто не покупал, сторонясь раздражения, окутавшего серой тучей Алаю.

- Так дело не пойдёт, - покачала головой Верини. - Пусть твоя жена вернётся в гостиницу, а мы тут немножко поворожим.

Алая, недовольно бурча, убыла, подгоняя, как гусят, свой выводок. А Верини, побродив по базару, вернулась к гончару.

- Ой, какое блюдо! - восхищённо воскликнула она, стараясь, чтобы её звонкий голос разнёсся, как можно дальше. - Мне как-раз такого не хватало! Вот отварю рис с ароматом жасмина и высыплю его на середину блюда, туда, где нарисован танцующий Шива. А вокруг разложу овощи и зелень. Буду угощать своего любимого, и нам откроются божественные тайны. Сначала ступни, потом колени. А затем...

Она смущённо потупила сильно подведённые глаза. Народ, привлечённый её желанием, окружил гончара.

- Мне - тот горшок! А нам - пять мисок с павлином! Мы хотим кувшин, похожий на апсару! Мне... мне... мне...

Вскоре кошель Арвинда был туго набит монетами, а на опустевшем прилавке сиротливо ютилась глиняная птичка-свистулька.

- Хвала Богам, ты опять меня спасла! - поклонился гончар. - Хочешь треть от сегодняшней выручки?

- Хорошо, - усмехнулась Верини. - Я возьму эти деньги, но не за то, что помогла в продаже. А за совет! Будешь разумным - используешь его, и тогда жизнь твоя переменится. Нет, значит потратишь монеты впустую. Совет прост: "Не ставь впереди себя жену, если только не занимаешься с ней любовью.".

- Как это? - спросил гончар.

- Если женщина мудра, то ей не захочется быть на месте ишака, везущего на себе ВЕСЬ груз забот, и не превратит своего мужа в подобие того, кто бежит за морковкой, привязанной к шесту. Она выберет иной путь, к какой бы касте не принадлежала, и воплотит его в жизнь мыслями и делами. Лишь глупая скачет курицей перед носом шелудивого пса. Запомни это, Арвинд!

И Верини навсегда распрощалась с гончаром.

Ближе к вечеру торговые ряды разобрали, и утоптанную землю в мгновение ока заняли укротители огня, глотающие пламя и шутя подбрасывающие полыхающие булавы, заклинатели змей, канатоходцы, уличные факиры и продавцы сластей и бетеля. Когда взошла полная луна, площадь вновь очистилась. Верини сняла с себя плащ и оставшись в более откровенном наряде, начала танец. Он, как и прежний, был импровизацией, но предназначался не для общения с Высшим, а для тех, кто крепко держался за землю. Руки Верини обнимали, оставаясь недоступными. Бёдра стремительно двигались, будто совокуплялись с каждым, кто молился на лингам Индры. Верини, верная служанка Кали, разжигала в людях страсть, от которой не было утоления. После резких движений она внезапно замерла. И тогда перед ней склонился нарядно одетый слуга, приглашающий подойти к САМОМУ господину Виштаранди. Кудесница вошла в шатёр, где её встретил властный, надменный мужчина, похожий на чёрного леопарда:

- Ну, что, плясунья, Я ХОЧУ, чтобы ты отправилась вместе со мной во дворец раджи. Признай, что это чрезвычайно соблазнительное предложение!

- О, да, - признала Верини. - Соблазн всегда бежит впереди меня.

Наутро они уже ехали через дворцовые сады, где пестрота цветов соперничала с яркостью бабочек и где противно "мяукали" павлины, носящие на надхвостьях "глаза Брахмы".