Похождения Штирлица. Из книги Похождения красной шапочки онлайн

Глава восьмая. Выставка

-Поскольку Гестапо не дремало, - продолжил Нестор Петрович, -  и камеры были везде, то мы сейчас увидим персонаж, интересующий нас. Почти в рифму. Включаю.

На экране человек как в сериале «Семнадцать мгновений весны», в берете, тёмных очках и с наклеенными усиками.

- А почём мы знаем, что это Штирлиц? – сомневается Тычоблин. – Он же выдуманный герой.

-Ну, прототип-то у него, наверно, имелся, - отвечает режиссёр. – Вообще, хер его знает, может и был на самом деле Штирлиц, которого нам описал Ляндрес-Семёнов. У всех бывших советских людей  и нынешних «дорогих россиян» всё перепуталось. Они всё принимают за правду. Вот актриса, которая играла жену Штирлица, - Элеонора Шашкова, рассказывала, что её приняли за настоящую жену героя фильма «Вокзал для двоих», из-за которой его посадили в тюрьму, и не стали продавать овощи на рынке.

Тычоблин молчит.

А на экране человек с усиками умело путает «наружку», если вдруг она его ведёт.

-Смотрите, - комментирует Нестор Петрович, - вот он мгновенно растворяется в толпе народа, идущего на выставку. А вот он, прячась за толстого бюргера, останавливается у одного из экспонатов. Вот, видите?

-Вижу. Настоящий профессионал, - констатирует подполковник.

-А вы не хотите узнать мысли Штирлица, или, точнее, его прототипа? – спрашивает редактор.

-Вы серьёзно.

-А то!

-Сейчас подключу одно хитрое пиндосское устройство, и вы всё услышите.

-Херня это, - вскипает Тычоблин. – Откуда тогда были такие устройства. Что вы мне «Доширак» на уши вешаете. Не могло такого быть.

-А вот и могло, - спокойно отвечает редактор. – У немцев «Мессершмит – 109», у британцев «Спитфаер». У нацистов «Энигма», у британцев – радары. Поэтому немцы и не могли поставить Соединённое Королевство на колени. Радары засекали их самолёты. А у америкосов великолепные бомберы, стиравшие с лица земли города и веси. Манхеттенский проект, то есть бомбочка атОмная. А почему не быть такой технике? Всё могет быть. Послушайте мысли, а там уж сами решайте. Я перевод сделал под голос Копеляна.

-Фазанов?

-Этот хмырь большие бабки запросил. Говорит, меня «Сам» знает. Я вам за бесплатно пахать  не намерен. Сучок, короче.

-Не оскорбляйте артиста. Его действительно любят.

-Да, хер с ним…

-С кем хер, вы о ком? – выходит из себя куратор.

-Успокойтесь, я о Фазанове. Лучше слушайте. Копелян условно, заметьте,   условно, называет его Штирлицем.

Зритель видит «условного» Штирлица, а Копелян комментирует происходящее и   его мысли:

«Штирлиц подошёл к целой улице из деревянных домов, возведённых из настоящих строений, привезённых из СССР. Покосившиеся стены, иссохшие разваливающиеся оконные рамы. Во дворе глинобитная печурка с трубой, на которой готовили пищу. Нищета и запустение. Будка деревенского туалета, которую в советской стране называют «уборной», а в обиходе – сортир.

-Неужели это моя родина? – удивляется Исаев. – Не может быть. Это пропаганда! Но, с другой. Стороны, сложно сделать такие развалюхи в Германии, и состарить их.

Он идёт дальше, и видит сарай с трухлявыми стенами, где уложены дрова, валяется сломанное колесо от телеги. Мусор, обломки. Заходит в одну из изб, и видит интерьер комнаты с металлической койкой, печурку с конфоркой, на которой стоит закопчённый чайник. Одна из стен – сырая, вероятно протекает крыша.

-Воссоздать такое сложно, но немцы могли это сделать, - успокаивает он себя.

Следующий экспонат – интерьер тюремной камеры в НКВД, а рядом – расстрельная комната, где лежит муляж убитого человека.

-Не может быть такого в моей великой стране! – восклицает Штирлиц. – Что целая улица, состоящая из лачуг?

Но нотки сомнения проникают в мысли этого человека, так долго не посещавшего СССР.

-А как же фильмы? – спрашивает он сам себя. – Советские документальные и художественные фильмы, которые мы смотрели с Шеленбергом.

Сомнения пронизывают головной мозг разведчика, как электрические разряды, пробегаю по его костному мозгу. Начинает ныть сердце, раскалывается от боли голова.

-Я здесь в логове врага помогаю товарищу Сталину, а у меня на родине такие вещи. Неужели всё это правда? »

-Неужели всё это - правда? – спрашивает Тычоблин.

-Что именно? – уточняет Нестор Петрович. – Как народ жил в СССР при Сталине, или выставка.

-Выставка.

-Наберите в интернете «выставка советский рай в Германии» и увидите сами.

-Обязательно наберу.

-Кстати, хочу вам заметить, что если вы отъедете от Москвы на километров сто, то увидите, что со времён Сталина мало, что изменилось.

Тычоблин молчит.

Пауза затягивалась.

-Мы сёдни будем работать, – спросил Нестор Петрович, - или разойдёмся?

-И что же, - внезапно произносит подполковник, не отвечая на вопрос,- вы хотите сказать, что Исаев-Владимиров прозрел, и стал сомневаться в товарище Сталине? И не выполнил приказ об уничтожении выставки?

-А как его можно было выполнить, - удивляется редактор. – Взорвать эти хибары, и спалиться на этом. Зачем? Выставки была в Вене, в Праге, и все увидели и поверили в бедственное положение народа в России, его нищету.

-Прямо так и поверили?

-И прямо, и криво. Немецкая кинохроника про оккупированные территории наглядно показывала жизнь в СССР. Нищие деревни, бедные города с бараками. А капитальные строения - все дореволюционной постройки. Товарищ Сталин почти не строил жильё для народа, зато возводил Дворец Советов.

Тычоблин молчал.

-Ладно, давайте заканчивать, - предложил Нестор Петрович.

-И из-за этой выставки товарищ Сталин имел зуб на Штирлица? – спросил внезапно куратор.

-И из-за выставки, и из-за того, что не смогли взорвать Гитлера, - ответил редактор.

-Но сам Сталин отменил покушение, посчитав это  нецелесообразным.

-Да не отменял он, а никак не получалось. Он хотел фюрера уничтожить, потому что не мог простить ему, что тот его опередил, и первым напал на СССР.

-Вы верите в гнусные инсинуации, что СССР хотел напасть на Германию? Вы поклонник хохла Резуна и еврея Солонина?

-А вы великоросс и антисемит? Зачем подчёркиваете национальность писателей?

-Ладно, - говорит Тычоблин, - у вас есть информация про боксёра, которого послали в Германию, чтобы он убил фюрера. Помогал ли ему Штирлиц? И почему вы уверены, что покушения не вышло.

-Я вам вот что скажу, подполковник, – ответил Нестор Петрович. – Никаких агентов не надо засылать, когда в главке имперской безопасности работал Штирлиц. Раз уж он до Бормана добрался, с Гиммлером был на дружеской ноге, как и с Кальтенбрунером, то Алоизыча мог прихлопнуть запросто.

- Но он же вымышленный персонаж, - отвечает Тычоблин, - как бы он убил?

-Также, как он раскрыл переговоры  американцев с Карлом Вольфом. Спас польский Краков. Он, майор Вихорь и сынок Исаева – Коля Гришанчиков. И ещё всего до хера. Вам Ляндрес много чего навешал

-Вы опять иронизируете над подвигами товарища Владимирова–Исаева-Штирлица. Меня упрекаете в антисемитизме, а писателя по его настоящей фамилии называете, а не как принято.

-Ладно, - отвечает редактор. – У нас задача довести до зрителя неизвестные моменты в жизни Штирлица, поэтому я расскажу вам о том, как Отто помогал сталинскому боксёру добраться до Гитлера.

-Вот это уже другой коленкор, - добреет куратор, - расскажите. Очень интересно.

- Пытался он охмурить актрису Ольгу Чехову – любимицу Гитлера.

-И как же?

-Хотел стать её любовником. Выражаясь по-простому, думал трахнуть её, как говорят в России.

-А не врёте?

-Может, вру, а, может, и нет. Говорит же наша пропаганда, что Чехову курировал сам товарищ Берия, и она по его приказу работала у немцев. Вот ещё одна возможность убить ефрейтора Шикльгрубера. Она могла подсыпать яд. Но почему-то ей этого не поручали.

-На то были, вероятно, свои причины.

-Какие причины, - возмущается редактор. – Никакой агентуры советской в Германии не было, поэтому и выдуман Штирлиц, Вайс, он же Белов из  книги «Щит и меч», Крылов, он же Крамер из книжицы «Сатурн почти не виден».

-Вы принижаете советскую разведку, - кричит Тычоблин, вскакивая со стула. – Да я вас…

-Стрельнете из маузера, наградной копии, как у товарища Жердинского? – спросил редактор.

-У товарища Дзержинского не было оружия, - остыл Тычоблин. – Он убеждал словами.

-Другим приказывал убивать, - не унимался редактор. – А в 1926 году его Сталин самого убил.

-Феликс Эдмундович скоропостижно скончался от сердечного приступа, - горестно ответил куратор.

-Ага, - ухмыльнулся Нестор Петрович – Съел что-нибудь.

-Не иронизируйте, - пригрозил подполковник, - пока только прошу.

-Ваш предшественник тоже грозил. Чё вы всё по этим тухлым персонажам так тоскуете, прям до истерики. Почти сто лет как нет «железного дровосека» Феликса Эдманда, простите, – Эдмунда, ёбушки-воробушки, - Эдмундыча. Кобы нет почти семьдесят лет.

-Так, всё, про боксёра давайте.

-А чё давать. Фуфло всё это. Всё выдумано. Очевидцы вспоминают, и все по-разному.

-Но ведь фильм сняли – «Апперкот для Гитлера», это как?

-Неужели, вы, гэбисты, такой примитивный народ…

-Опять оскорбляете? – перебил Тычоблин.

-Да, ничего не оскорбляю. Я все эти романы и фильмы называю «Три мушкетёра» Александра Дюма-отца…

-Почему «Три мушкетёра»?

- Потому что, у Дюма всё выдумано. Ему приписывают фразу: «Для меня история – это гвоздь, на который я вешаю свою картину». Или другая версия: «История – это вертел, на который я нанизываю свои романы».

-То есть – всё выдумка?

-Наконец-то вы допёрли… Конечно, выдумка. Гасконец  д ‘Артаньян был на самом деле, но он не гонял за подвесками королевы. Боксёр Миклашевский был на самом деле, но его не направляли послать в смертельный нокаут Гитлера.

-А что же на самом деле?

-А мы правду никогда не узнаем. Всё в ваших архивах, закрытых на сто лет, а то может и уничтоженных. Но выдумать и написать об этом боксёре можно очень эффектно, почти как в романе  «Три мушкетёра».

-Но вы-то что-нибудь знаете?

-У меня тоже своя версия, а вот правильная она или нет, не знаю, история нас рассудит.

-Можете поведать?

-Могу. Но в моей версии задействован Отто Штирлиц, штандартенфюрер СС.

-Тогда это действительно фуфло.

-Ни хэ себе, и вы разочаровались в Отто?

Тычоблин медлит с ответом, а затем спрашивает, путая собеседника, как его учили:

-А почему вы называете его Отто? Его первое имя – Макс. Макс Отто фон Штирлиц.

- Как Отто Скорцени – лучший диверсант, а по современному «коммандо» или «коммандос» фюрера. Но, если вам больше нравится, могу – Макс.

-Как хотите.

-Двенадцать романов нахерачил товарищ Ляндрес, он же Семёнов. Везде Исаев-Владимиров-Штирлиц. И везде побеждает. И всегда крепко любит свою великую родину – СССР. «Come back in USSR». Знаете такую песню у The Beatles?

-Вы меня за кого держите. Я на Красной площади был в охране, когда Поль Маккартни её исполнял.

-Вам крупно повезло. Только говорите, пожалуйста, сэр Поль Маккартни.

Он для меня не сэр.

-А, я и забыл, что вы из ГэБэ. Там ещё Лужков и Макар Евич были.

-Почему вы так называете Макаревича? Мне его песни нравятся.

-Я люблю коверкать слова. Например, Рамзан…

-А вот это зря. Можете поплатиться, - перебивает куратор.

- Голову отрежет?

-Вы будете рассказывать, а то мы отвлеклись? Итак - Маклашевский со Штирлицем.

-Ладно, слухайте…

(Продолжение следует)