По краю любви. Из сборника Истории о любви и сексе

С Б Л И Ж Е Н И Е

Муха села на край круглой глиняной бадьи, привлеченная запахом. Она проползла по внутренней стороне бадьи до воды и попробовала её, поползла наверх, доползла до верхнего края, попыталась взлететь и упала на сухую землю. На дне бадьи в воде едва виднелись ивовые серёжки. Рядом стояли бадья побольше и бадья поменьше из обожжённой глины, они частично были наполнены водой. Недалеко росли дубки высотой в два человеческих роста и шла стена из камней и глины, которую делал худой загорелый мужчина лет 32-х. Звали его Аршат.  

Он пришёл сюда несколько лет назад. Шёл он долго, прежде чем  дошёл до этого места. Он прикинул, что место это между двух холмов можно организовать для жизни. Недалеко  протекала река. Сперва участок от дальнего начала холма, у которого Аршат решил строить жилище, и до реки  шёл под наклон, потом он  выравнивался и далее переходил в склон, снижающийся к реке  и повышающийся далее, скрадывая горизонт. Там росло  немного травы, деревья, а главное - он нашёл глину. Он осмотрел берег реки, здесь росла трава, но деревьев по берегу реки было немного, а дальше он увидел кусты, держи-дерево и нашёл три дерева платана (чинара) им было лет 50, что его обрадовало и Аршат решил посадить здесь ещё и дубы. Где он проходил, он присматривал полезные растения и набрал мешок желудей, семена тыквы и дыни. Семена тыквы и дыни он посадил в землю на участке, который он начал огораживать стеной. Там же он посадил жёлуди и регулярно поливал их и платаны. Деревья благодарно качали ветвями в ответ. За несколько лет из желудей выросли дубки, а стебли дыни и тыквы поползли по земле и распустили большие листья и цвели каждый год и выросли тыквы и дыни. Аршат их регулярно поливал, набирая воду из реки деревянным ведром, добавлял золу к корням.

Из глины, что была, он стал делать кирпичи, используя сбитый деревянный короб, в который он закладывал замешанную с травой и щебнем глину, потом сушил на Солнце и помещал в круглую высокую печь и  сушил их огнём. На расстоянии тридцати локтей от территории, где он строил, и на самой территории он посадил жёлуди и потом вдоль берега реки: так будет красивей,   и корни растущих деревьев будут мешать вымыванию берега.

Так он сделал себе дом между холмами, потом пристройку, где соорудил печь на столе, и там можно было выпекать хлеб и булочки. Но где взять муку? – задумался Аршат и почесал затылок.

Подошёл он к реке, осмотрел берега. Поток в меру активно шёл слева направо от него. «Возможно, здесь есть рыба», подумал он и сделал ловушки на рыбу и установил их в воде. Но рыба не попалась.

Когда он выкапывал глину, он натыкался на круглые валуны разной величины и складывал их. Их получилось целая гора. Из них он решил делать стену. Поставил один ряд и проложил его глиной, потом второй и ему вид появляющейся стены понравился. Он создавал уют от бескрайности степи с иссушенными деревьями и кустами. Но когда он устанавливал, подстраивая камни друг к другу,   четвёртый ряд, то один камень у него выскользнул из скользких от глины рук, стукнулся о камень внизу и раскололся и что-то блеснуло. Посмотрел Аршат и заинтересованный спустился со стены к расколотому камню и высвободил это блестящее из камня. Это было средней тяжести плотное темное вещество. Он поводил по нему острым осколком камня, тот оставлял на веществе линии, значит, был мягкий.

Попробовал Аршат подогреть его в закалённой глиняной чаше и тот через некоторое время  расплавился. Это заинтересовало Аршата. Как бы его использовать? - задумался он. Он добавил в расплавленный раствор яшмового порошку, и он через некоторое время застыл. Теперь его было труднее расплавить, и решил Аршат сделать из него котелок. Он сделал форму в глине и залил туда расплавленное вещество смешав его с порошком кварца и нефрита. Получился серо-терракотовый котелок, в котором он мог готовить чай, он не плавился  ни с водой, ни без неё на огне.

Аршат соорудил из камней и глины стену высотой в 3 локтя, и она стала  давать тень. Стена в сто локтей шла по одной стороне, потом углом поворачивала влево на три локтя. Тут она прерывалась. С другой стороны ей навстречу на расстоянии 70 локтей Аршат сделал угол стены в пять локтей по одной стороне и в пять локтей по другой, как бы обозначая продолжение будущей стены, что будет строится в сторону обозначенного противоположного конца. Ещё немного стены было сделано за куполообразным помещением. «Теперь надо искать ещё больше камней, здесь в округе они закончились», решил Аршат.

Он сел на обозначающуюся стену и посмотрел на небо. Солнце грело нещадно землю, воздух, всё что попадало. И вдруг он увидел парящего орла в бело-голубом небе.

- Странно, я никогда не слышал здесь птиц, - задумался Аршат, - а теперь я вижу орла. Нигде, где бы я не проходил, не было птиц, и там, где я жил раньше тоже. И тут орёл.

И тут  он услышал шелест, шумно звякнули удила пегой лошади,   что несла двух всадников. Аршат присмотрелся, это был невысокий толстоватый мужчина с широким лицом, маленьким подбородком частично закрытым черным шарфом в светлой чалме на голове в чёрном чапал-джоме (халате) и невысокая юная девушка с ярким взором тёмных глаз вся в тканях.

- Я увидел дым над полоской холмов и отыскал по нему Ваш арк (крепость), - сказал пришелец.

Аршат смотрел на незнакомца. « Что это за человек? » – задал он себе вопрос и ответ был – не располагал он к себе. «Нельзя оттуда увидеть дыма за полоской низких холмов, если костёр не горит», подумал он.

- Можно ли у Вас, хозяин местного арка, отдохнуть? – спросил незнакомец. – Зовут меня Зоглу, а это моя дочь Орзу, - и он улыбнулся, обнажив зубы. Спутница посмотрела на него.

«Я бы назвал его Нансеном», - подумал Аршат. «Что за имя Зоглу, это не таджик».

- Располагайтесь, - сказал Аршат, представившись, и поклонился незнакомцам, - вы, наверно, издалека идёте?

- С Хурсанда, - сказал незнакомец, его напарница смотрела горящими глазами и молчала.

- У вас здесь и речка проходит, - обрадовался незнакомец. Сойдя с лошади, он пошёл в развалку, как ходят гуси, «так ходят, когда долго едут в седле», - подумал Аршат. «Почему он свернул, здесь нет дорог на расстоянии нескольких ли? ».

- Есть только тыквы и то маленькие, - сказал Аршат незнакомцам, указав на растущие тыквы на участке.

- Ничего, - сказал незнакомец, - у меня есть мясо джейрана, мы его приготовим. – И ушел за холм.

Аршат посмотрел на девушку. Девушка была лет 19-ти, закутанная в ткани, но когда она их поправляла, то обнажилась рука, и на ней был синяк, что отметил Аршат. Девушка перехватила взгляд Аршата, ничего не сказала.

Аршат рассказал гостю, как готовить на камне мясо и разжёг под камнем огонь. Незнакомец с интересом посмотрел на этот тёмный, почти чёрный, плоский камень толщиной в три пальца и занялся приготовлением мяса.

Аршат сел на изготовленный из корня табурет. И тут девушка шёпотом сказала ему:

- Нравятся ли тебе девушки?

- Девушки – это нефритовое богатство страны, - отвечал Аршат.

Девушка внимательно посмотрела на Аршата, его худую фигуру в истрепанных серых хлопковых штанах и рубахе, овальное загорелое вытянутое выразительное лицо с растрепанными недлинными каштановыми волосами, её удивили его горящие глаза, от него исходила такая сила, что она проникла в неё. С таким почти прямым носом он напоминал хищную птицу. Его слова не несли никакого тайного смысла, они были сказаны прямо. Эти впечатления и ощущения, что он ею совершенно не интересовался,    почему-то успокоили девушку, она выдохнула и зашептала:

- Никакой он мне не отец и я ему не дочь, он купил меня вчера на рынке в Куйнарсу.

Аршат посмотрел на девушку.

- Откуда он неизвестно, - продолжала девушка, - что он собирается со мной сделать тоже не известно, зачем я ему понадобилась…для утех?

Аршат крякнул, но ничего не сказал.

Все поели приготовленное мясо и выпили чаю, который преподнёс Аршат из котелка сделанного из того вещества, что он обнаружил в камне. Разные травы у него висели в тени под крышей террасы из тростника и травы.

- Из чего этот интересный котелок у Вас, уважаемый Аршат, спросил незнакомец, представившийся Зоглу.

- Да и не знаю, я давно с ним путешествую, - сказал Аршат.

Незнакомец взял котелок и внимательно посмотрел на него и потёр его ногтем пальца. Никаких царапин он не оставлял на своей поверхности.

Все после трапезы расположились в комнатах. Незнакомец накрылся накидкой и прилёг. Девушка сидела у стены, не расслабляясь. Аршат натянул шкуру джейрана на загнутый кольцом длинный прут и прилёг в другом помещении прямо на протоптанной сухой земле. Стемнело, но потом появилась растущая луна и осветила постройки. Аршату не спалось, он тихонько влез на крышу и стал смотреть на большой белый кусок Луны и мигающие звёзды. И вдруг он увидел шорох и движение. Он увидел, что крадучись приближается к месту, где он только что лежал, согнувшаяся фигура. Увидев, что хозяина дома здесь нет, он крадучись пошел куда-то вдоль стены, в руках у него Аршат разглядел короткий меч.

Всю ночь Аршат просидел на крыше, «любуясь звёздами». А утром он осмотрел помещение, куда направлялся незнакомец. Потом как ни в чём не бывало, он стал проверять засохшие растения, подвешенные под куполом.   Пришелец зачерпнул пиалой воду из бадьи, отхлебнул, остальное вылил себе на голову, поблагодарил за гостеприимство и пошел к лошади надеть поводья, а Аршат шепнул девушке:

- Скоро у тебя будет возможность решить, что делать дальше.

Девушка пошла к лошади, и вскоре они уехали. Аршат взял камень и стал бить им по большому камню, надеясь отбить кусок. Отбив кусок с острым краем он занялся соскабливанием остатков жира и мяса со шкуры джейрана.

Солнце поднималось всё выше. И вдруг он увидел всадницу на лошади, она подъехала к нему, поднимая пыль, и он помог ей спуститься.

- Вот что осталось от Зоглу, - сказала девушка, бросив на выцветшую землю шёлковый черный мешочек, звякнувший монетами, нож в ножнах и короткий меч.

- Мы ехали, ехали и вдруг он повалился с лошади, - стала рассказывать всадница на танцующей лошади, - я к нему, он дёрнулся, хотел что-то сказать, но ничего не смог выговорить, показывая рукой на рот, открыл рот и откинулась его голова в сторону, он застыл, пульса не было, - сказала девушка. – Это ты сделал?

- Что ты собираешься делать? – спросил Аршат, не ответив на вопрос.

- Я вернулась…к тебе, - сказала Орзу.

- А родители у тебя есть? – спросил Аршат.

- Есть…далеко, я жила в кишлаке, я одна до них не доберусь, - вздохнула девушка, - а у тебя остаться нельзя?

- Как вы ехали? – спросил Аршат.

- Вдоль реки, - ответила Орзу.

Оставайся здесь, если захочешь пить, пей только чай, ту воду не пей, - указал Аршат на поодаль стоящие бадьи, прикрепил лопату к седлу, сел на лошадь и ускакал.

Орсу стала осматривать жилище Аршата. Невысокая стена из камней проходила на сто локтей  по одному краю, давая тень. Слева были широкие стены, обозначающие будущий дом с крышей из глины, ближе была небольшая  печка. Стояли на глиняной подставке кувшины, просто сделанные пиалы разного размера. Дальше, ближе к западной стене стояла большая печь с незакрытым верхом. На территории рос в два роста человека дубок, недалеко стояли глиняные бадьи, наполовину наполненные водой, в них отражалось тяжёлое синее небо. Ещё четыре дубка росли в разных местах территории. Она подошла к бадьям с водой и посмотрела на воду в них, в самой маленькой вода была темнее. По территории ползли стебли тыквы и дыни с большими листьями и жёлтыми цветами, две тыквы и три желтоватые дыни лежали на земле и набирали вес. Она унесла вещи Зоглу в помещение.

Солнце было в самом зените, когда вернулся Аршат.

- Теперь следов твоего незнакомца нет, - сказал он. Он вынул лопату и отвёл лошадь в тень пристройки, снял уздечку и седло,   унёс куда-то вещи незнакомца.

- Могу ли я остаться с тобой? – спросила Орзу.

- Что здесь делать? – сказал Аршат. – Здесь только палящее Солнце.

- Здесь ты, ты хороший человек, - сказала Орзу, - я это почувствовала.

- А что случилось? – спросил Аршат. – Как ты оказалась невольницей.

- Да прямо днём схватили на дороге в моём кишлаке, где я жила, надели мешок на меня и привезли в город и выставили на продажу, - сказала Орзу.

- А где ты жила? – спросил Аршат.

- В кишлаке Кудрат, - сказала Орзу.

- А сколько по времени тебя везли до города? - спросил Аршат.- Я не слышал такой деревни.

- По времени стражи, наверно, - отвечала Орсу. - Может быть, это Томкурган  или Чуст, я в них раньше не была.

- Ну, там точно знают, где твоя деревня, а сколько вы сюда ехали?

- Почти целый день, - отвечала Орзу. – А нельзя ли у тебя остаться?

- Чем ты можешь нам помочь? – спросил Аршат.

- Я научусь…печь лепёшки, готовить рыбу…, - сказала Орзу.

- Оставайся, всё равно туда в деревню мы не поедем, а одну тебя отпускать, опять куда-нибудь попадёшь, - сказал Аршат.

Аршат рассказал про строительство стены, зданий для житья, показал, как ставить ловушки на рыб и вынимать их.

- Лошадь нам пригодится, надо теперь достать повозку, - сказал Аршат. – Я схожу в деревню в двух стражах (это четыре часа по современному времени) ходьбы от сюда, а ты посмотри, что можно придумать и поесть нам.

- Так на лошади быстрей, - предложила Орзу.

- Лошадь запомнят и если начнут искать того лихого всадника, что привёл тебя сюда, то местные расскажут про меня, - ответил Аршат, - тем более, что они знают, что никакой лошади у меня до этого не было.

Аршат ушёл, а Орзу прошла за террасу и постройку к начатой постройке стены, в которой был проход, и вышла к месту, где выкапывал Аршат глину, это была яма в нескольких шагах  за стеной, к которой примыкало помещение и терраса. Потом прошла к месту, где он вынимал камни,    и присела на один из них. «Вот они приключения, что будет дальше, зависит от Аршата», - подумала она. И тут ей показалось, что она услышала какой-то далёкий гул. Она пошла на звук и встала у большого вертикально стоящего серого почти гладкого камня. Дальше она идти никуда не могла. Постояв она пошла к реке. Рядом с речкой шумели листвой молодые дубки. Она проверила две ловушки, рыбы в них не было. Она взошла на один из холмов, там открывался беспредметный вид  с беспорядочно растущими деревьями и кустами  тамариска и высохших деревьев, несколько ив видны были ближе к речке, и дальше зеленело ещё несколько деревьев, а за ними высилась гора.

Вернулся Аршат, неся четыре доски в 10 локтей.

- Это будет телега, - сказал Аршат. – А это рис, - он вытащил холщовый мешок.

- Я слышала гул, - сказала Орзу и показала на высокую глыбу. Аршат прислушался: действительно там где-то был слышен иногда далёкий гул. Аршат обвязал камень (гнейс), привязал верёвки к лошади и  потащил её за узды. Лошадь копытами уходила в пыльную землю, а камень не шевелился. Аршат стал его подкапывать и опят потянул лошадь, через какое-то время камень с одного угла шевельнулся.

Тут Аршату пришла в голову идея. Он отпилил от сухого ствола три бревна в три локтя каждое и положил их на расстоянии на землю, куда планировалось падение высокого серого камня, и после этого стал опять тянуть за уздечку лошадь. С трудом камень ещё двинулся и только через какое-то время упал почти ровно на брёвна, вдавив их в песчаную землю. Аршат подложил ещё одно бревно на пути движения камня и тянул за поводья лошадь. Прошло два часа продвижения камня, и наконец, он встал в том месте, где Аршат планировал  въезд на участок. Там Аршат выкопал яму, в который и водрузил камень. С другой стороны камня он планировал к нему достроить стену из камней и глины. Глыба, стоявшая теперь вертикально, давала тень.

Аршат растянулся под тенью постройки, он был весь в поту, Солнце жарило нещадно.

- Сможешь искупать лошадь? – спросил он Орзу.

- Да, - сказала Орзу и повела лошадь к реке. Лошадь спокойно шла за девушкой и, осторожно ступая копытами, вошла за ней в воду. Вода оказалась холодной, лошадь зафыркала, но никуда не побежала, а встала спокойно, давая мокрой девушке себя поливать, а поток воды журчал и вихрился вокруг её ног.

Когда жара стала спадать, Аршат всыпал в котелок рису, который он также прикупил на монету незнакомца и стал его варить. Раствор от риса и немного риса Аршат слил в большую пиалу и растёр там часть сваренного рису (его он потом внесёт в раствор при укладке камней на стену).   Потом они сели и поели.

- Он расстался с жизнью, как-то это печально, - задумалась Орсу после того, как они поели рису.

- Жалеешь его, но он - то тебя не жалел, а хотел попользоваться, люди в возрасте, а не изменились их мысли, что они поняли? – сказал Аршат.

- В этих бадьях какая-то отрава? – спросила Орзу.

- Он сам зачерпнул из бадьи, вызывающей онемение и смерть через какое-то время, - сказал Аршат.

Орзу отвернулась, вспомнив про всадника. «Его уже нет в живых»,- подумала она.

Они подошли к большой яме, где раньше стоял камень и стали смотреть на стены, но гула не было слышно. Лопатой Аршат покопал стены ямы, но выковырял только один небольшой жёлто-коричневый камень. Больше на тот день у них не было сил что-то предпринимать. Орзу накрылась на ночь выделанной шкурой джейрана, всё же теплее.

Но при краснеющем рассвете следующего дня Аршат принялся за лопату и прислушивался несколько раз, наконец, гул стал слышен, он копал в том направлении, но прошло более часа, прежде чем он вытащил несколько камней и увидел какое-то углубление в высохшей земле. Ещё три раза запрягал Аршат лошадь и с её помощью вытащил три больших угловатых долерита частично вытянутой формы. Он постучал по ним обухом топора, звук был жесткий, пустот не чувствовалось. С помощью лошади он перетащил их к стене и положил в линию, обозначая продолжение будущей стены. Потом Аршат продолжал копать там, где иногда был слышен гул и, наконец, докопал до пустоты. Очистив ход, он выявил пещеру, края которой образовывали каменные породы. Он ползал и вертелся, чтобы увеличить проход, но это стоило огромных усилий. Видеть, что было в пещере, было невозможно, там была темень. Аршат сделал два факела и с одним осторожно стал пролезать в отверстие, осматривая каменные стены.   Здесь было влажно, и откуда-то снизу слышен был гул.

Он осторожно пролезал под углом в узкую пещерку, освещая своды её факелом, так он пролез не более чем на 20 локтей, попадались камни, мешавшие проползать дальше. Он вымотался, решил вернуться и вынимать понемногу камни из пещеры. Его одежда вся изгрязнилась, и он весь был в сухой светло-зеленоватой иссохшей земле. Аршат вылез на поверхность и прищурился от всё того же жаркого Солнца. Потихоньку он стал из пещерки вынимать камни на поверхность. Потом он привязал верёвку к деревянному ведру и заползал с ним вниз, накладывал туда землю и камни, а Орзу вытягивала это ведро на поверхность. Так они вытащили более сорока вёдер. Не на много увеличился проход, но Аршат считал, что это может привести к чему-то интересному, и они продолжали вытаскивать камни и на следующий день.

Весь следующий день они вытаскивали камни, Аршат знал, что эти вытащенные камни пойдут на выстраивание стен, это тоже была польза. И вот, когда уже он продвинулся на 60 локтей, то увидел, что там пещера расширилась, он пронёс туда два факела, которые норовили обжечь огнём его итак зажаренное лицо и укрепил их в трещинах пещерного свода. И огляделся. Свод был высотой в два человеческих роста и сколько хватало мерцающего освещения факелов там виднелись пространства пещеры дальше, а внизу шли неровная земля. Аршат взял один факел и, ощупывая ногами поверхность внизу, стал продвигаться вперёд. Не сразу он заметил, что гула не было слышно. Не чувствовалось особой сырости, каменные стены были не влажные. Он прошёл несколько шагов и сколько хватало освещения от факела он видел свод пещеры, выглядящий в таком освещении мрачно. Это была сплошная стена гнейса. Аршат решил дальше ничего не исследовать и вылез из пещеры.

Был уже красноватый закат, покрывавший всю иссохшую поверхность земли и из неё исходил жар. Аршат тут же вспотел и нырнул в реку и смыл с себя и с одежды землю, потом рассказал, что видел Орзу. Они легли спать. Ночью каждый строил планы, что будет делать дальше, и утром Орзу полезла с факелом и двумя запасными факелами в пещеру и её долго не было. Потом она вылезла и рассказала, что пещера поворачивает вправо. Потом они сделали несколько факелов, спустились в пещеру и наставили факелов вдоль направления своего выбранного движения. Действительно пещера заворачивала направо и опять заворачивала направо и там особо не было камней, которые бы мешали движению.

На следующий день они решили сделать несколько факелов и спустились в пещеру и расставили факелы, чтобы видеть как можно больше пространства. Пламя факелов  мерцало, где-то проходил воздух, но пока ничего не было видно, и гула не было слышно. Они внимательно изучили каменные стены. Там был и плотный камень вроде гранита и какая-то желтоватая диагональная линия более лёгкой породы в одном месте. Они сели и осмотрелись. Ничего не было слышно.

- Почему люди хотят чего-то добиться? Ставят себе цели и хотят их реализовать, - задумался Аршат. -  Ну вот, они реализовали свои цели, им от этого лучше стало? Всё тоже самое. А здесь я не пошёл дальше по реке, а строить стал тут, Орзу переживает, что у неё жизнь не такая, как она хотела, что это ей дало?

. На этот день они решили, что более не будут здесь ничего делать и вылезли на поверхность. И заметили, что как будто освободились от чего-то, оказывается что-то в виде жары или ветра донимало их целыми днями, а в пещере этого не было. Это вызвало у них желание дольше находиться в пещере и ещё более её исследовать. Но надо было что-то приготовить поесть и целый следующий день они мастерили и ставили верши на рыбу и поймали четырёх жерехов, каждый больше килограмма. Они очистили и зажарили эту рыбу и съели.

Немного отдохнув Аршат из реки ведром полил часть дубков, высаженных им у берега, они благодарно кивали ему своими длинными веточками.

«Выросла трава, она была не насыщенно зелёная под постоянными лучами нестерпимого Солнца, а  стала жесткой темно-зелёной. Он попробовал её сорвать, она поддалась. «Интересно, в других местах чувствуется такое сопротивление растений, когда их рвёшь и устаёшь после этого, а здесь такого нет», подумал Аршат. Целая гора камней лежала холмом на земле, вынесенная из пещеры.

А на следующий день на чистом очень синем  небе появились облака, закрывшие небо почти до горизонта, они были как бороздами, линиями толще и пухлее и тоньше и светлее, а горизонт то ли прозрачно желтел, то ли голубой цвет растворялся в прозрачно-жёлтом. И так облака замерли на несколько часов, но Солнцу дойти до земли не удалось, и оно только стало обжигать края облаков, они вспыхнули и засветились и стали меняться от продвижения Солнца по небу, то прозрачно голубые, то светящиеся с полукругами красного, потом красный цвет зажёг всё небо снизу вверх, оно стало красным, а потом вишнёвым и потом небо стало прозрачно желтоватым.

- Может, завтра будет дождь, - задумался, прищурившись Аршат.

- Это был бы праздник…для природы, - сказала Орзу.

На следующий день они стали укладывать крупные камни для основания стены у другой стороны ворот, не с той, где стоял вытянутый камень, с которого они стали приближаться к пещере, на этот ряд они наложили намешенную с водой глину и на него положили ряд камней. Теперь надо было ждать, когда глина затвердеет, поэтому следующий выше слой глины не клали. Через час Аршат проверил твёрдость глины, и они наложили на этот слой камней слой глины и на него положили камни. Потом через час ещё слой глины и ещё камни. Больше Аршат не хотел укладывать, как поведёт себя глина между слоями камней – неизвестно. Он заделал глиной некоторые крупные промежутки между положенных камней. Небо накрыли прозрачно-пушистые облака, но стало только душней, никакой прохлады. Как выдерживали тыквы и дыни?

С рассветом в облаках они занялись пещерой. Они осмотрели загибающийся проход пещеры и подвинули валуны так, чтобы было удобно сидеть и сели там под светом от факелов.

От стены до противоположной стены пещеры было локтей пятнадцать. У Аршата невольно скользнул и остановился взгляд на стене, на которой играли блики горящих факелов. Он всё время думал, что ещё надо сделать и присутствие Орзу создавало спокойствие, всё-таки с человеком лучше, если он ещё и помогает, и нет недовольства. И вдруг он поймал себя на мысли, что его мысли облекаются в содержательные образы и он увидел, что будет дальше. Это его удивило. Эти образы были реально ощущаемые как происходящие на самом деле.

- Мы создаём то, что сдвинуть с места нельзя, - сказал Аршат. – Это арк. Есть движущиеся, а есть недвижущиеся. Те, кто создаёт недвижущееся – созидатели. Есть недвижущееся в мыслях, их создают и переносят в головы других люди. Некоторых из них уважают, это старейшины, а к недвижущимся относятся отец, мать, брак, дружба, счастье. Те, кто не ценит эти понятия, не знает за что зацепиться, хотя он может о многом думать . Он думает, что он свободен, но он долго будет думать о разных вещах и не подходить к ним, не приближаться к главному. Это люди рассуждающие поверхностно, их чувствуют женщины верно, но они не всегда прислушиваются к внутренним ощущениям, ещё они себя обманывают тем, что считают, что мужчина же будет делать что надо по хозяйству, будет внимателен, мягок и защитник и добытчик. Но это, оказывается, с такими людьми не так. Они не будут так делать, а только говорят. У них нет содержания и женщины это не чувствуют или не обращают на свои чувства, которые те вызывают внимания. Из-за этого они могут потерять время или вообще вся жизнь уйдёт на такого болтуна.

- Как ты описал, стала ясная картина, - сказала Орзу. – я как прозрела, у меня не было таких мыслей. У меня была мысль, что я встречу прекрасного парня, и мы будем вместе любить друг друга и он будет меня защищать и создавать хозяйство.

- Теперь поменялись мысли? – спросил Аршат.

- Не поменялись, но твои прибавились к этим, они как ветерок, - сказала певуче Орсу.

- А сейчас, до этого момента я не мечтала почему-то, вообще были только: бери – неси, даже жару не замечала, - сказала Орзу. – А теперь почему-то  хочется мечтать…здесь.

- Действительно здесь какой-то создаётся настрой не как наверху, - заметил Аршат.

- И что с недвижущимся? – спросила Орзу.

- Недвижущееся подстраивают под себя и хотят защищать, как арки, - сказал Аршат. – его же нельзя сдвинуть, а движущееся хотят использовать, например, если человек вызывает радость, то его хотят видеть, а если он завоеватель, то его хотят отодвинуть с границ арка.

- А я вообще тебе не нравлюсь? – спросила Орзу.

- Нравишься, - посмотрел на неё Аршат, - но если мы будем вместе, ты не будешь никуда стремиться и не станешь замечать меня через какое-то время, а у тебя  будут расти требования, так как ты не будешь знать, как относиться к себе. Поменяется восприятие и отношение к действию.

- Не верю, когда хочется обладать тем, о ком мечтаешь и потом получишь его, это ли не воплощение счастья! – восторженно произнесла Орзу.

- А разве обладание - это не иллюзия? – спросил Аршат. – Или ты считаешь, что он должен будет быть всегда там, где ты хочешь и делать то, что ты хочешь?

- Хотелось бы конечно, но я чувствую, что парни какие-то независимые внутри, - задумалась она. - Они как бы не присутствуют здесь, рядом с тобой, а те, кто присутствует не интересен.

- Значит, тебе уже кто-то нравился? - спросил Аршат.

- Ну, так, мимолётно, - вспомнила Орзу. – был интерес, но отвлеклась и он не очень держал. Есть такое ощущение, что держит, это неминуемое что-то, ты прямо это чувствуешь чем-то главным внутри.

- Вот и получается, что любовь – недвижущееся, - заметил Аршат. – она не уходит, а привязывает, своими грандиозными чувствами, у тебя всё внутри ликует, но ты хочешь, чтобы тот, кого ты любишь был рядом, счастье не хочешь терять ни на время, никогда. И это тебе что-то главное говорит в тебе.

- Разве это плохо? – спросила Орзу.

- Отлично, я не говорил, что это плохо, - сказал Аршат. – Но некоторые места тоже интересны, а некоторые захватывающе интересны. Вот это место, которое я создаю, неизвестно, как мы его создадим, но мы создаём, и оно нам даёт расположенность, большее спокойствие и уют. Оно может быть, даже будет нас объединять. Дома они тоже объединяют и по-разному, вот обычный дом, какие строят, там всегда мысли, что надо следить за овцами с утра, потом готовить и пр. и это изо дня в день и ты знаешь, что это надоедает, но никуда из этого дома ты не денешься, потому что это твоя недвижущаяся часть и ты всё время объясняешь себе, что она нужна, что некуда деваться.

- А я надеюсь на то, что будет лучше, - сказала Орзу. – Я уверена, что будет лучше.

- Я тоже, - сказал Аршат.

- От тебя такая сила исходит? – спросила Орзу.

- Ну, может, человек находился там, где много силы и часть перешла к нему, - заметил Аршат. – Или не привязало меня что-то, что привязало другого человека, и он тратит силы на это.

- Да, ты меня привязал, - сказала Орзу, - но не хочу слушать о привязанности, когда живёшь привязанностью, про неё слушать не хочется.

- Человек послан на землю, чтобы что-то понимать и меняться, если он не меняется, он это сам чувствует и перестаёт себя ценить. Те, кто ценит себя за то, что им удаётся получать богатство ценят себя не долго, у них только остаётся идея: что я могу приобретать богатство, но это только след. Чувство было вначале и ушло, оно не может повториться к тому, что вызывало уже такое чувство.

Они вышли на поверхность, в небе с оттенком розового и голубого шли с юга облака на высоком вечереющем небе.

- Спим, - сказал Аршат, ложась на сухую траву у тлеющего костра.

- Можно, я к тебе, - подползла к нему Орзу и уткнулась в грудь. Он обнял её. Она повернула к нему лицо со своими чувствительными губами, он посмотрел на них, они были живые и выражали чувство нетерпения желания любви. Он поцеловал её. Его губы приникли к её тёплым губам, и она открыла влажный мягкий рот и застонала. И тут же стремительно обняла его руками и не хотела отрываться. В ней всё прямо открылось для него,   она уже не принадлежала себе, она трепетала и стонала и ничего не могла больше делать, только вся дрожала.

Они трогали друг друга, и прикосновения и поглаживания растворяли их формы.

- Не может быть, так хорошо, - стонала Орзу, - разве так бывает!

Усталость испарилась, вот такое свойство у чувств.

Он целовал её в плечо, шею, ухо, она извивалась и ойкала. Ночь была волшебной.

- Человек хочет что-то новое, - сказал Аршат, -  вот почему ты хочешь любви, она тебя меняет, ты уже не та, что была и это прекрасные чувства.

- А ты? - в полном состоянии мягкости сказала эти слова Орзу.

- Мне хорошо, - сказал Аршат.

Однажды Орсу взошла за стену постройки, чтобы  потом спуститься и пройти к реке, но взгляд её ухватил какое-то движение в долине. Она увидела трёх темных всадников, едущих прямо на их укреплённую постройку, с ними шла с седлом лошадь. Она быстро спустилась со стены и сообщила об этом Аршату. Аршат взял короткой меч,   и они проскользнули в выкопанный потайной ход,   где за стеной камней можно было безопасно наблюдать за пришельцами.

Трое всадников вошли через ворота из камня и осмотрелись:   стена из камней высотой с человеческий рост квадратом выделяла территорию и создавала тень. Стояло помещение с глиняным куполом на деревянных столбах с деревянным каркасом под крышей, там была печь и несколько сухих веток для растопки. Но их больше всего заинтересовала лошадь, привязанная к столбу у недостроенной стены слева от них. Она махала хвостом и кивала мордой.

- Здесь есть люди, - сказал один из наездников потолще, чем другие. Они осторожно присматривались, остановив своих лошадей. Потом, считая, что разведали достаточно, они спустились с коней и привязали их в тени террасы к столбу. Зашли в помещение, осмотрели его.

- Есть кто, хозяева? – спросил толстый. У него было вытянутое лицо, чёрные короткие волосы,   и миндалевидные тёмные глаза, взгляд которых был не жёсткий. Никто ему отвечать не собирался. Они сели в тени террасы.

- Здесь явно кто-то есть, - сказал худой мужчина с выгоревшим лицом в синем халате, указав плетью на лошадь, которая на них не обращала внимания.

- Молчат или их нет сейчас в доме, - сказал толстый, и поправил шашку.

Наблюдавший за ними Аршат прошептал Орсу, что сабля только одна.

- И не похожи на бандитов, не так себя ведут, и лошадь их не боится, - сообщил он Орэу.

- Жара, что делать будем? - сказал третий, сощурившись на Солнце, это был худой невысокий парень с сравнительно длинными каштановыми волосами растущими в разные стороны, его лицо выражало жёсткость повседневной работы.

- Ничего, - сказал толстый, - что можно делать при такой жаре.

- Куда этот всадник мчался? – спросил тот, что в синем халате. – Какой-то гонец, раз с флагом.

Толстый вынул кусок песочного цвета кожи, развернул его и стал смотреть.

- Какие-то холмы, река, дороги, это явно не здесь, - сказал он. – Что бы это значило?

К вечеру, толстый приподнялся и медленно дошёл до глиняных бочек, посмотрел в них и зачерпнул сухой тыквой из большой и отхлебнул.

- Ночуем здесь? – спросил толстый у своих друзей. Те кивнули.

- Пойду к речке, - сказал худой в синем халате, отвязал свою лошадь и медленно повел её к реке.

- Вот, теперь и нам пора, - шепнул Аршат  Орсу, взял смотанный кусок верёвки, специально припасённый здесь на всякий случай, и тихо не шумя, они пошли за стену.

Наездник завёл свою лошадь в воду, а сам вышел на берег у дубков и повернулся к реке и тут же получил дубиной по затылку и упал лицом вперёд.

Очнулся он уже привязанный к дубу с кляпом во рту.

- Если не будешь орать, кляп сниму, - сказал, наклонившись к нему Аршат. Тот кивнул.

- Вы кто такие? – спросил Аршат.

- Мы из кишлака Качжу, - отвечал парень. – Что вы собираетесь делать?

- Пока выясняю, чтобы знать, что потом делать, -  сказал Аршат, при этом он отметил спокойствие парня.

- Мы решили поехать, посмотреть территорию, а то всё в своей деревне сидим, - сказал парень.

- Как тебя зовут? – спросил Аршат.

- Гиёс, - сказал парень.

- Что за карта у вас на коже? – спросил Аршат.

- Мы наткнулись на убитого человека с привязанным к спине белым флажком и у него нашли эту карту.

- Четвёртая лошадь – это его? – спросил Аршат.

- Да мы её увидели далеко от этого человека, пасущейся у деревьев.

- А сабля ваша? – спросил Аршат.

- Саблю взяли у убитого, - сказал Гиёс.

- А ещё оружие какое есть? – спросил Аршат.

- Только ножи, - сказал Гиёс, - вы не подумайте, мы не басмачи, мы мирные люди, - затараторил он.

Аршат отвязал Гиёса от дерева и повёл в арк. Увидев новых людей, остальные приятели встали и смотрели на тех, кто подходил.

- Арк построил я, - сказал Аршат, подойдя к наездникам.

- Мы зашли от жары, - сказал толстый, - никаких мыслей не держим.

Аршат предложил присесть.

- Прямо укреплённый арк, - сказал толстый.

Аршат промолчал. На него посмотрела Орзу и тоже молчала.

- Где вы живёте? – спросил Аршат.

- Мы живём в кишлаке Качжу, - сказал толстый. – Отсюда стража в пути (два часа).

Аршат пригляделся, парням было не больше двадцати лет.

- У вас родители есть? – спросил Аршат.

- Есть, - сказал третий худенький парень с почти привлекательным вытянутым худым лицом и прямым носом. – У всех же есть родители.

- Езжайте к родителям, лошадь и саблю този (всадника) оставьте, - сказал Аршат. – Только просьба будет: не сообщайте никому, и вашим дорогим родственникам, что были здесь и видели.

Ребята пообещали, поклонились Аршату, оставили саблю и лошадь, сели на лошадей и уехали.

Аршат распряг лошадь и привязал её за арком, чтобы она могла щипать траву. Орзу выдохнула.

- Вот ощущение от некоторых племён радостное, веселье, несерьёзное. С этими людьми хочется поговорить. А вот с хазарами – нет, они тяжёлые люди. Но вот этой несерьёзностью хочется тяжёлым людям воспользоваться, и им таджики не сопротивляются, - заметил Аршат.

- Мы, таджики мирные люди и гостеприимны, - сказала Орзу.

- Вот таджики конечно, вызывают расположенность, они гостеприимны, но они не принимают чужака в свой народ, не знают, что от него ожидать и действительно, там, где они жили, приходили другие народы, вот персы, и завоёвывали их, так как таджики не воинственные и не могли оказывать яростное сопротивление. А именно яростное сопротивление и яростное нападение в войне даёт преимущество, - сказал Аршат. Он был всё ещё напряжён от незваных гостей.

- От таджиков чувствуется лёгкость, - сказал он.

- Как там мои родители? – задумалась Орзу через долгую паузу. – Они наверно печалятся, куда я подевалась.

- А какие рядом с твоей деревней поселения? – спросил Аршат.

Орзу назвала три : Томкурган, Ачкуч  и Токмак.

Аршат молчал, потом сказал:

- Отвезу тебя к ним.

- Почему ты вдруг так решил? – спросила Орзу. – Здесь же тебе нравится, ты раньше не хотел отсюда уезжать?

- Ну, надо проветриться и тебя отвезти родителям, они же переживают, - сказал Аршат. – Да и теперь есть вторая лошадь, на одной лошади далеко не уедешь.

- Ты меня хочешь оставить у родителей? – Орзу испытующе посмотрела на Аршата.

- А ты, что хочешь? – спросил Аршат, посмотрев на движение алых губ Орзу.

- Я бы хотела бы их повидать, но потом вернуться к тебе, - сказала Орзу.

- Чем это я тебе приглянулся? – спросил Аршат.

- Ты чувства вызываешь, - сказала Орзу. – Это так здорово!

- Да, хорошо, но ещё лучше, чтобы ты чувства вызывала, – заметил Аршат. – Я отвезу тебя к твоим родителям, потом ненадолго отъеду и приеду за тобой, если твои родители отпустят тебя.

- Хорошо, - согласилась Орзу.

На следующий день они отправились в путь. С собой немного изюма и вперёд. Они вывели под уздцы лошадей за стену арка и заложили приготовленными заранее камнями входы в стенах, на всякий случай от непрошенных гостей, и чтобы животные не заходили, ведь там наливались соком дыни и тыквы.

Когда они стали приближаться к кишлаку Кудрат, за которыми ярко выделялись на Солнце коричневые горы, в которой жила Орзу, Аршат сказал:

- Дальше езжай одна, я не люблю встречи и прочее, я вернусь.

Аршат распрощался с Орзу, она кинулась к нему и обняла за шею, притянув к себе:

- Приезжай за мной, - шепнула она ему на ухо.

Они расстались, Орзу стояла и смотрела на уменьшающуюся фигуру всадника на лошади, а потом медленно развернула лошадь и подъехала к дому.

Перед домом была выстроена ровная светло-бежевая стена из камей и глины высотой в два человеческих роста, она светилась в лучах заходящего Солнца. Никто не обратил внимания на всадницу, но когда она стала сползать с лошади, попятившейся от этого назад, то к ней подбежал худенький парень и помог ей спуститься.

- Орзу-у! – восхищённо крикнул он,   и они обнялись.

- Привет, маленький Джейран, - обрадованно сказала Орзу, - как ты здесь?

- Как-то живём, ты куда исчезла? – спросил худенький парень с чёрными прямыми волосами, лезущими от ветерка в прищуренные глаза и очаровательной улыбкой на ровных загорелых щёчках.

- Меня похитили и продали…, - сказала Орзу. – привяжи лошадку.

- Правда!? – изумился мальчик. – А как же ты…?

- Всё расскажу-у, - вытянула слова в трубочку Орзу.

Орзу окинула взглядом знакомый большой хона (дом) и зашла, «дверь  как всегда открыта», подумала Орзу с замиранием в сердце, отодвинув белую не сплошную занавеску до пола. Она увидела белую печь, у которой иногда ночью приходилось греться, она никогда не подведёт, она подумала, что эта печь давала надёжность, а печь у Аршата требовала действий, как будто говорила: «вперёд! »

Орзу заглянула дальше и увидела маму в сером халате с изогнутыми узорами. Та смотрела на неё и глаза её всё дальше и дальше двигались куда-то вверх, она явно не верила тому, что видела и теряла себя.

-Ома! – вскрикнула давно забытым голосом Орзу, сама удивившись старым интонациям, которые напрочь забыла, и обнялась с мамой.

- Ома! – гладила маму Орзу. Та ничего не говорила долго. Потом мама села на табурет и вымолвила:

- Это ты, - мы так переживали, ходили везде, потом пошли в город, там сказали, что видели тебя на рынке и всё.

- Да, меня похитили прямо среди белого дня, накинули мешок на голову и куда-то повезли на лошади, потом привезли в город и продали какому-то богатею и он меня куда-то повёз, по пути он увидел строящийся хутор у холмов и заехал в него. Там я увидела мужчину… И так получилось, что тот кто меня купил лишился жизни, а я стала жить у Аршата.

- Мы думали про тебя и днём и ночью, какие только думы не лезли, - радостно переживая тихо стала говорить мама, - один только Темек считал, что ты жива.

- А где ота? – спросила Орзу.

- А он на речке, - сказала мама, - рыбу пошёл ловить.

Действительно вскоре пришёл отец, ему, видимо, уже на дороге сообщил о новости сын, и он вошёл в дом в полной прострации от изумления, выпали карпы, упавшие на крашеный деревянный пол и он только выговорил:

- Дочка, - сорвавшимся где-то из души голосом. Они обнялись и улыбались счастьем.

Через час уже близлежащие соседи знали, что Орзу вернулась жива и невредима, на лошади. И народ толпился на террасе и смотрел на счастливую семью.

Был сготовлен плов и мантоу и все сели на циновку и стали пить прозрачный ароматный чай.

Орзу рассказала про Аршата и чего она видела. Этих краёв никто из деревни не слыхивал, далековато это. Потом за полночь, когда вылезли большие мигающие звёзды, все разошлись.

Орзу легла на толстое верблюжье одеяло и накрылась толстым одеялом простёганным шёлковой тканью. «Всё хорошо и тепло, я дома, но это уже не то», подумала она, но заснуть долго не могла.

На следующий день Солнце осветило знакомые очертания дома, двора, дальних холмов, но это уже было узнаваемо и не притягивало,   о чем подумала Орсу, потягиваясь стройным телом под солнечными лучами. «Да, здесь холоднее», сравнила она воздух, «там тяжелее от жары», заметила она. И решила, что на третий день сообщит родителям, что хочет поехать с Аршатом в его  недостроенный «замок» - Кала-и.

Аршат сел на лошадь и поехал в сторону Муртаба, но потом свернул и въехал в кишлак. Там он отыскал окружённый мазаной глиной стеной хутор с хона (домом) и слез с коня. Дальше от стены участка была голая чуто поднимающаяся равнина.

Он вынул одежды того джигита, что привёз к его постройке Орсу. Он взял его одежды с собой, они хорошо сохранились, об этом позаботился Аршат. Они были завёрнуты в красивую расписную ткань. Он положил этот узел у открытых ворот, вложил туда записку: «Подарок от внимательных соседей».   Встал, отошёл, опустился на колени и произнёс молитву:

- Пусть воздастся тебе Комёр за то, как обошёлся ты со мной, ты не один живёшь на свете, - при этом он смотрел на открытые ворота постройки. Потом встал и, оседлав коня, медленно поехал. Он доехал до заброшенного глиняного дома, что был недалеко, привязал лошадь в тени стены, а сам влез на крышу, скрестил ноги и стал смотреть на постройку, от которой отъехал.

Долго никого не было видно, но вот Солнце стало двигаться к закату,   и жара стала спадать, порыв холодного ветра обдал ожидающего и прошуршал в соломе крыши, и появилась невысокая фигура женщины в коричневом халате с рисунком, она увидела свёрток, подошла к нему, взяла и прочитала записку, взяла свёрток и ушла в хона (дом).

- Смотри, что я увидела , Комёр, - сказала она не толстому но бесформенному мужчине с тонкими руками с черной бородой, возлежащему на сиреневых подушках, и показала на свёрток. Мужчина посмотрел на свёрток, но ничего не сказал, он его не заинтересовал. Женщина развернула свёрток и стала рассматривать одежды.

- Это мужские, - сказала она, развернув их  руками.

– Какой дорогой плащ и одежды какие расписанные, - говорила она низким голосом. – Ого, тут и ичиги (сапоги из кожи).

- Странный подарок, - пытался сомневаться Комёр, - тебе не кажется, Накхат?

Мужчина смотрел на одежды с подушек, потом встал и стал разглядывать одежды. Они ему нравились, похожего у него ничего не было, вещи его были просты и дёшевы.

- Кто бы это мог такой подарок сделать? – задумался он. Видно вещи ему понравились, они действительно были дорогие, ничего подобного в их доме не было. Он примерил одежды, они подошли ему, надел сапоги, тоже в самый раз.   Он вышел в них за ворота хутора и прошёлся по светлой сухой земле несколько десятков метров, всматриваясь вдаль. Там виднелся другой кишлак. «С чего бы это соседям мне дарить такие дорогие одежды? », подумал Кон, но вещи ему явно нравились. Со следующего дня он их надевал неоднократно.

Но вот с третьего дня он стал чувствовать себя заметно слабее. На самом деле он так почувствовал себя с первого дня, как-то как будто исчезли надежды, мысли не появлялись, но он не обратил на это внимания, объясняя это жарой. При жаре все чувствуют себя хуже.

- Что-то жара на меня нехорошо действует, - сказал он жене Нактах.

- А ты прогуляйся к ручью, - сказала жена, суетившаяся по домашним делам.

Комёр прошёлся до ручья, журчащему в низине, в камнях, вокруг которого росли зелёные травы, тополя со свежей зеленью,   умылся и сел на плоский камень. Лучи Солнца здесь не так пекли, чувствовалась прохлада холодной воды, ветви деревьев с листьями качались от ветерка. Кон почувствовал какой-то необычный холод, это был сильный холод, который окружил его, ему тяжело было делать вдохи, удары сердца прерывались, он чувствовал, что уходит, не было ощущений от природы как раньше, как было всегда годы.

- Я умираю, - как-то сразу понял Комёр. Он чувствовал, что что-то не успел сделать, и на это нужны силы,   но, что именно не вспоминалось в последние мгновения, так как того, что надо было сделать не было.

Он завалился на бок на камни, ноги его не держали, руки сникли, одежды разошлись, сердце остановилось.

Его жена Нактах заметила, что мужа долго нет только через два часа из-за постоянных дел по дому, и пошла и спустилась к ручью, где обнаружила уже холодное тело мужа. Оно не вызывало те ожидания, которые у неё возникали, когда она его видела живым, но она вдруг поняла, что ожидания эти возникали каждый день, но не реализовывались. «Какое отвратительное тельце, худенькое, пузико выпячено, - как-то сразу ей стало это заметно, что-то в ней осознавало, что это уже не то тело, что было при жизни, -  и он мне говорил всю жизнь, что надо делать, и я делала нечестные вещи, считая: итак сойдёт, под каким я гнётом жила, ничего этого прошедшего времени не стоило, давно я не испытывала к нему никаких хороших чувств, да вообще, никаких, а теперь что вижу, вызывает омерзение. Тьфу. Печально», подумала его жена, печально ей было за себя, теперь пришла мысль, как жить дальше, хотя он ей не помогал ни в чём, то, что они понимали друг о друге в жизни не радовало, а наставления его не имели значения.

Она суетно выволокла через высокую траву своего бывшего мужа, так как поднять его не смогла, тяжело дыша, и побежала к дальнему дому соседей. А мимо медленно проехал всадник на лошади, внимательно посмотрел на бездыханное тело с бледным лицом в дорогих одеждах, которые двигались от порывов ветерка, и поехал медленно дальше, сказав:

- Как он хотел выжить и выжать и отпихнуть тех, кто мешал ему. Он не интересовался людьми. За то, что ты не поделил имущество родителей, а всё присвоил хитростью себе, воздалось тебе, - он тронул бока лошади, и та, кивнув головой, пошла с ним вперёд.

Аршат доехал до кишлака, где оставил Орсу с счастливыми родителями уже к вечеру, когда прозрачное розово-красное марево восседало над горизонтом иссушенной земли.

Дом был выложен из камней, затертых по краям глиной и смотрелся неплохо. Напротив дома, на улице две девочки в шароварах, сидя на корточках,   доделывали колыбельную из глины и песка для куколки-девочки с большими глазами и пышными каштановыми волосами. Вышел хозяин в распашном голубом халате, и за ним выбежала Орсу. Хозяин и Аршат поклонились друг другу сложив руки, и хозяин жестом пригласил гостя в дом. В доме из мебели были только две полки и два шкафа. У стены поглядывала одним глазом белая печь. Все сели на разноцветные красные курпача (длинные узкие одеяла для сидений).

- Нам рассказала дочка, какие приключения с ней произошли, - сказал отец, назвавшийся Дохаром. – и как всё образовалось, когда встретила Вас. – Он замолчал.

- Вы пейте, ешьте, - предложил он, наливая чай в пиалу и предлагая гостю.

- Спасибо, - сказал Аршат, принимая пиалу из рук хозяина дома.

- В хорошем месте у вас дом, - сказал Аршат, улыбнувшись, и посмотрев на холмы, ярко освещённые Солнцем, у него было приподнятое настроение.

- Дочка не может без вас жить, так она сказала, вы такие вещи можете делать, она вами восхищается, - сказал отец.

- Силы человека малы, - сказал Аршат. – И это проявляется в том, что он пытается сделать, мыслей много, а силы на всё не наберутся.

- Может, у нас будете жить? - предложил отец.

Аршат посмотрел на светлые ровные стены, почувствовал атмосферу и сказал:

- Да как-то я не расположен жить в кишлаке, хочется жить в долинах и слушать шелест ветра в тамариске и журчание воды в реке, - сказал Аршат.

Отец замолчал.

- Мы так обрадовались, что наша дочка жива, - заговорил отец, – мы не знали, что случилось, она исчезла и всё, ходили, спрашивали, искали, проехали до города, там нам сказали, что видели похожую девушку на рынке, там её купил какой-то всадник и увёз неизвестно куда…, - опустил голову отец.

- Но она хочет опять с Вами уехать, покинуть дом, - сказал отец и вздохнул. – Это тяжело, мы её растили.

- Ну. я ни на чём не настаиваю, - сказал Аршат, - как вы решите, так и будет.

- Она хочет …с Вами, - сказал отец, а на глазах навернулись слёзы. Глаза Орсу загорелись и стали красивыми, ресницы как бы стали длиннее. Она встала и взяла за руку отца. Мать внимательно стояла и смотрела то на дочь, то на отца, то на Аршата.

- А Вы не таджик? – спросил отец Орзу.

- Нет, - через минуту сказал Аршат. – Действительно моё имя показывает, что я не таджик, моё племя исчезло, может быть несколько человек осталось, не знаю. Я из племени касиво.

Никто не слышал о таком племен.

Аршат заметил, что дома у родителей, Орзу выглядела отдохнувшей, волосы вымытые растениями были пышными и обрамляли лоснившееся лицо. Орзу выглядела иначе, чем в арке, только угловатость фигуры всё же была заметна под светлыми шароварами и рубашки из хлопка. Здесь она как бы не хотя соглашалась с идеями родителей, но вот так она выпорхнула отсюда некоторое время назад и теперь была только в своих мечтах. Её горящий взгляд и алые губы искренне об этом говорили.

Настрой, который ею владел здесь, дома, теперь возникал только мимолётно. Были бы деспотичнее люди, и родители навязывали бы этот настрой юным потомкам своим, их порывы были бы не поняты. Деспоты, тираны, живут в своём выдуманном мире.

Орзу обняла родителей, взяла узелок с бельём и тряпками, села на лошадь, на которой приехала, и они с Аршатом поехали к его дому.   Знакомое ощущение наполнило Аршата, то, что было, когда он ехал в ту сторону, где остался и потом стал строить дом.

- А где ты был? – спросила Орзу.

- Ездил покончить с одним делом, - ответил Аршат.

- Покончил? – спросила Орзу.

- Да, - сказал Аршат, - одним негодяем стало меньше.

- А что он делал? – спросила Орзу.

- Он всё делал для себя, а других людей хотел использовать или уничтожать, если мог, - сказал Аршат. – Его жена тоже ему поддакивала и говорила как ему надо, не имела своей мысли или задвигала её.

- А как же будет жить его оставшаяся  вдова? – спросила Орзу.

- Тебе её жалко? – спросил Аршат.

- Да, в, общем-то, нет, - задумчиво сказала Орзу.

- Она поддакивала мужу, когда он врал про меня, - сказал Аршат. – Они захватили всё хозяйство накопленное  родителями.

Вдова итак нелегко жила с мужем, который её не замечал, а теперь и вовсе надо было как-то существовать одной с взрослой, но капризной дочкой, а она думала, что подлыми действиями расчистит себе лёгкую жизнь?

Подъезжая к своему строящемуся арку, Аршат увидел кабана, который смотрел на них из дубовой рощицы, дубки при этом что-то шуршали своими плотными овальными листочками.

«Ого, так не пойдёт, - подумал Аршат, - кабан, может, подрыть корни дубов и будет мешать их росту, надо его изловить. Вот как, не успел приехать, а уже надо действовать».

- Вот мы с Орсу никогда не проходим мимо проблем, - Аршат посмотрел на Орзу и улыбнулся.

На следующий день они установили из верёвок две петли среди дубков. Но два дня никакого зверя не попадалось.

Вдвоём они продолжали выбивать глину из большой квадратной ямы за стеной арка у подножия горы.

- У меня много недостатков? – спросила Орзу Аршата.

- Внимание к недостаткам ни к чему не приводит, так что лучше создавать в себе достоинства, - сказал Аршат. – они создают уют внутри.

Однажды неожиданно  вернулись трое всадников.

- Это вам, - сказал, слезая с коня толстый и протянул снятого с седла барана. Остальные вынули темный чугунный казан, шириной в локоть, лепёшки из пшеницы, лук, специи, сухую лапшу – мешок, топор, пиалы, тапочки для Орзу и циновку.

- Мы тут подумали, что у нас за жизнь, не о том надо думать, - сказал толстый, - мы поняли, что Вы может нас направите и может, жизнь наша не так бесцельно пройдёт.

- Хочу понять, что я из себя представляю, - сказал худой парень, - и что мне из себя сделать, чтобы было нужно.

- Так ты хочешь из себя что-то представлять? – спросил толстый третьего, худенького парнишку.

- Гнусно себя никем не ощущать, - сказал Гиёс.

- Ощущать себя хоть кем-то лучше, - сказала Орзу.

- Ну, ты себя хоть кем-то ощущаешь? – спросил Орзу толстый.

- В присутствии Аршата я себя чувствую  и хорошо чувствую, как-то собранно, - сказала Орзу, - а в присутствии других людей никак. Видимо, эти люди ничего не хотят, нет у них настроения чего-то хотеть.

При этом все пали на колени и поклонились Аршату.

- Как догадались? – спросил Аршат, глаза его ничего не выразили и были такими же тусклыми от жары.

- От Вас шла такая сила, - сказал толстый, - что мы отметили прошлый раз, и Вы непросто поселились в глуши, далеко от поселений, возможно, так легче собрать в себе что-то достойное.

- Вы можете остаться, насколько захотите, - сказал Аршат, - но что с вами делать я пока не знаю.

- Что вы умеете? – спросил Аршат.

Ребята переглянулись.

- Не знаем, - сказал Гиёс и пожал плечами.

- А родителям, что сказали?

- Что поехали путешествовать, - сказал третий парень.

- Меня зовут Ёсин, - сказал толстый, - его Гиёс, - указал он на худого, - а это Камбар, - указал он на парнишку, который был ниже всех и не хотел разговаривать.

- А готовить-то вы умеете? – спросил Аршат.

Ребята переглянулись.

- Понял, сейчас начнем готовить, - улыбнулся стянутой кожей щеки Аршат и сказал, что кому делать. Есину с Гиёсом он сказал свежевать курчавого барашка, а Камбара отправил с Орзу за водой. А Аршат вытащил небольшое круглое толстое стекло и начал наводить проходящей через него луч от Солнца на кусок сухой щепки. Вскоре край щепки потемнел и стал дымиться, и она загорелась прозрачным огнём не видным на Солнце.

- Что это? – с интересом спросили ребята.

- Это такое стекло, - сказал Аршат. – его привезли из Персии, туда собираются лучи от Солнца и этот пучок направляется на деревяшку и нагревается, дымится и загорается.

Баран был хорош, белая шерсть курчавилась, килограмм было, наверно 60. Отрезая шкуру на ней было много жиру. Часть жиру положили в плошку и туда же кусочек верёвки, его поджигали потом вечером и оно освещало участок колеблющимся пламенем.

Они, наконец, приготовили в казане, устроенном на камнях мясо барана с луком и специями и рисом. Прекрасный аромат  кушанья распространялся везде. Поставили котелок кипятить воду.

Через какое-то время  Камбар налил в вишнёвую косашну (большая пиала) воды и дал Аршату, тот с удовольствием выпил:

- Не вспомню когда уж я пил из пиал и мог немного отвлечься от дел, - сказал Аршат.

- Мы жили так, что всё исключали, то, что мы могли делать – это уехать за несколько километров от деревни или поехать в город, - сказал Ёсин. -  Одно и то же – скучно. Наверно, поэтому завоеватели и проделывали большие походы, чтобы было интересно и показать,   что ты можешь и другим и себе.

- А лошади откуда? – спросил Аршат.

- Это Ёсина, - сказал Гиёс. – Одну лошадь он нашёл далеко на склоне холма и привёл её домой. И так ему понравилось с лошадью, она-то уже обученная и смирная, что он ещё одну прикупил. А у Камбара – это его дяди.

- Мы хотим Вам помогать, - сказал Ёсин.

- Мы будем достраивать арк, - сказал Аршат. – Завтра и начнём. – А сейчас надо почистить шкуру барана, она очень пригодиться, ночью и зимой холодно. То, что здесь вы узнаете – это только для ваших ушей, не рассказывайте это, если только я разрешу.

Почистили шкуру, привязав её к завязанной в круг тонкой жердине.

- То, что вы вошли в арк было довольно неосторожно, - сказал Аршат. – воду в двух глиняных бадьях  пить нельзя.

- Да-а? – испугался Ёсин. – А я отхлебнул.

- Ты отхлебнул из большой, - сказал Аршат, - она с водой из реки, её лучше кипятить, потому что в реке кто только не водится. Но её предположительно пить ещё можно. А вот остальные – ловушка. Та, что поменьше – источник немоты, если её выпить, то человек через некоторое время немеет, а потом умирает. В ней бродят ивовые серёжки. В бадьи надо доливать воды не доводя ладони до верхнего края. Мы приносим воду деревянным ведром с реки, так как родника по близости не обнаружили. Из большой бадьи мы потом берём воду и кипятим её в котелке.

Ребята с изумлением слушали Аршата и радовались про себя, что не пили из бадьей. Про остальные бадьи Аршат ничего не сказал, что все отметили.

- Если вы увидели укрепленный лагерь или арк, всегда надо с осторожностью себя вести, потому что это постройки для войны и там могут быть ловушки. Лучше всегда быть собранным.

- Соберите себе травы, чтобы не спать на твёрдой земле, - сказал Аршат ребятам, - это трудно.

Ребята пошли за арк и с трудом собрали себе в мешки травы и устроили себе места, где легли спать.

Аршат почистил острым  камнем шкуру барана и поставил в тень под крышей террасы. На следующий день он ею уже укрывался и днём и ночью.

Рано утром следующего дня вся артель начала делать стену. Одни киркой и лопатой выбивали пласты глины за стеной, у первого холма,   потом её на тачке довозили до стены, там месили с водой и поднимали по сделанной каменной лестнице наверх стены и раскладывали там, потом туда укладывали камни, которые тоже выкапывали киркой из края холма. Когда уже было нестерпимо жарко от Солнца, все уходили в тень террасы и сидели там.

- Барана хватит дня на четыре, - сказала Орзу. – Так что пока еды хватит.

Глину они выбивали у подножия холма возвышающегося со стороны стены, за которой были постройки.    Яма расширялась и углублялась.

В этой стене Аршат оставил ход, там как раз  можно было провозить тачку с глиной и потом с камнями.   А камни на расстоянии у подъема того же холма. Холм этот Аршат назвал Гуй, а второй дальний холм Сар.     За два дня они проложили два ряда камней по противоположной открытой Солнцу стене в сто локтей и сделали основание смотровой башни у угла стены, где была терраса и постройки. Смотровая башня нужна была, чтобы видеть, кто идёт, с неё открывался обзор во все стороны. Но её надо было ещё достраивать и достраивать.

Строили не быстро, ребята, вообще,   строили впервые и делали всё не быстро, да ещё Солнце жарило, но строительство арка продвигалось.

В конце второго дня Аршат сказал:

- Нужна нам еда, мы тут увидели кабана, он, видимо, учуял жёлуди, а это лакомство для кабанов, в наши силки он что-то не попался, как бы его поймать, мясо у него вкусное.

- Может, выкопаем яму и проложим петлю закрепив над ней, - предложил Камбар.

- Надо сделать, - сказал Аршат. – Действуй с утра завтрашнего дня, мы собрали все жёлуди, они пойдут для прикормки зверька.

На следующее утро Аршат пошёл с Камбаром к дубкам, и они выделили место, где, не попортив корней деревьев, можно было выкопать яму, что они и сделали киркой и лопатой и установили петлю на изогнутой ветке и укрепили её, а второй конец веревки с петлёй привязали к деревцу, которое изогнули и укрепили так, что при касании оно бы распрямлялось и петля затягивалась на ноге животного. Петлю замаскировали листьями. Рядом с петлёй разложили жёлуди и ушли.

В это время другие месили глину, укладывали её на стену и на неё ставили и продавливали камни.

- Пойдёмте, я вам кое-что покажу, - махнул рукой Аршат и стал взбираться на холм за домом.

- Мы едва живые после укладки стены, а он зовёт взбираться на холм, - сказал Камбар друзьям. Те молча побрели за Аршатом.

Аршат н дошёл до самой вершины пологого холма и прошёлся по склону, он как будто что-то искал, и остановился в одном месте.

- Вот это здесь, - сказал он. – вот, в этом месте ложитесь животом вниз.

Все легли.

- Лежите расслабленно, - сказал Аршат. – что вы чувствуете?

- Ничего мы не чувствуем, чувствую, что я лежу на склоне холма, ну тепло, - сказал Гиёс.

- А сердцебиение не усилилось?- спросил Аршат.

- Усилилось, - сказал Камбар, - как-то тут спокойствие возникает.

- Ну, отдыхайте, - сказал Аршат.

На удивление все захотели спать и сильно расслабились. Прошло немного времени и ребята зашевелились. Аршат на них внимательно посмотрел.

- У меня ощущение, что я выспался, - заметил Ёсин и сел. Остальные молчали. Потом они спустились с холма и начали опять работать. Они работали ещё долго до темна и не чувствовали усталости.

- Смотрите, - сказал Аршат, - вы работали и не чувствовали усталости, не ели и уложили больше глины и камней чем раньше.

Ребята молчали.

- Мир в котором мы живём волшебный, - начал говорить Аршат. – Разные места на Земле по-разному действуют на людей и на животных. В одних местах люди процветают, в других – они теряют накопленное годами. К одним местам расположен человек, к другим у него неприязнь. Почему? Они все разные и надо внимательно присматриваться к местам, где вы находитесь. То место, где вы лежали напитало вас силой и вы меньше или совсем не уставали работая и больше уложили стены и…совсем не хотели есть.

- Действительно, лучше себя чувствую, - сказал Гиёс, - и есть не хочется.

Вечер притух ночью, убывающая белая тяжёлая  Луна за что-то прицепилась в тёмном небе и не падала. Выделанная шкура барана досталась Орсу, теперь она в ней спала, так было гораздо теплее.

А Ёсин не мог спать, никакой усталости не чувствовал, а чувствовал, что он наполнен силой и она его подняла на ноги и он зажёг факел и пошёл нарезать киркой глину в яме, потом её погрузил на тележку и отвёз к стене. И так он отвёз шесть тележек, только потом он уговорил себя лечь спать. Стояла ночная тишина.

- Вот, что делает сила, - сказал утром Аршат. - я тоже не спал некоторое время.

Другие бодро взялись за работу сразу, ничего не поев. Есть захотелось только, когда Солнце стало клониться к красному горизонту, в час Обезьяны. Разогрела мясо Орсу, а ребята всё продолжали укладывать камни на стену по линии верёвки, которую протянули от вбитых под углом палок на высоту стены, она уже стала в 1,5 человеческих роста. Теперь на этой стене, что напротив террасы надо было устанавливать зубцы с узкими промежутками, для того, чтобы видеть врага и быть защищенными от его стрел и копий. Но это уже на следующий день.

- Завтра с утра пойду на холм, там разлягусь, наберусь сил…и спать, - засмеялся Ёсин. Ребята улыбнулись.

Но на следующий день решили достраивать стену с воротами, так как  зубцы-столбы надо было ставить аккуратные из кирпичей из просушенной глины, так как  камни были разного размера и формы.

Гиёс утром проверял ловушку, но кабан не попадался, возможно, он чувствовал запах человека, рассыпанные жёлуди тоже были нетронуты. Надо было ждать.

Прошло 7 дней, когда работа шла с энтузиазмом и есть хотелось мало, да и еды было немного, за это время попались только два сазана в ловушки, но тяжёлые и их пожарили на темном плоском камне и съели. Стена, где был вход в арк,    была закончена. Теперь от стен шли тени, двигающиеся от положения Солнца. Дыни и тыквы ещё набирали сока, края бороздок испещрявшие дыни были ещё зеленые, что показывало, что дыни ещё не дозрели.

И всё-таки кабан попался. Гиёс услышал судорожный шелест, когда подходил в очередной раз к ловушке и увидел средней величины серого кабана, вытаращившегося на человека, он натянул верёвку, но доставал только задними ногами до земли, передние были в воздухе, в петле была переднее копыто, вторым передним он отчаянно двигал, но земля от этого не приближалась. Вокруг не смотря на это всё было перевёрнуто, всклокочена земля, кабан судорожно с усилием хотел зацепится за землю.

Гиёс сперва решил, что он сам прибьет кабана, нож у него был с собой, но кабан вертелся и делал резкие выпады в сторону человека при этом лязгая клыками, которые Гиёс тоже учёл и побежал за людьми. Все побросали лопаты и кирки и побежали к роще.

Подбежавший Камбар схватил задние ноги кабана, связал их верёвкой и натянул её, что уменьшило свободу движения кабана, он хрюкал и щёлкал клыками и вертелся. Ёсин всадил ему нож в бок, но тот только вильнул и продолжал вертеться.

- Бей под левую ногу, - сказал Аршат. Ёсин только с третьего удара что-то зацепил в кабане, и тот стал дёргаться и тогда только полилась из раны тёмная кровь. Подождали ещё и кабан затих.

- Молодцы, - сказал Аршат, - поздравляю с первой дичью!

Зверя с любопытством все разглядывали, никто раньше его не видел. Затем, не развязывая зверя, у него вынули внутренности и оставили, но потом пришли и закопали, взяв только печень и сердце. А зверя за привязанные лапы водрузили на палку и Аршат с Гиёсом понесли его в арк и там сняли шкуру, шкуру натянули на в кольцо согнутое тонкое деревце и поставили в тени террасы и стали срезать кусочки мяса. Кабан весил килограмм 50. Наложили полный казан, просаливая куски и перекладывая репчатым луком и развели под ним костёр.

Оставшиеся нарезанные куски подвесили на верёвке под крышей террасы и отгоняли мух палочками, прилетевших на запах.

Весь оставшийся день занимались кабаном. Куски мяса начали тушить на огне. Теперь печка под казаном была круглая из глины, высотой в локоть,   которую укладывали промешанными слоями глины. Круг с одной стороны был незавершённый, чтобы внутрь можно было подкладывать ветки в огонь. Так ветер не разгонял тепло, и оно шло на готовку еды. Куски сала отложили, на всякий случай, для чего-нибудь пригодятся.

Потом все уселись с пиалами и ели мясо. Мясо кабана было вкусным и сочным. После этого отдыхали.

- Мяса хватит теперь дней на шесть, - сказал Аршат. Орсу через некоторое время заложила ещё одну порцию мяса и стала его тушить. Аршат взялся за шкуру и дочистил её.   Остальные взялись за строительство стены. Вечером шкурой можно было уже укрываться, когда спишь. Ею укрывался Камбар, он же поймал кабана.

Через месяц ударного труда стена в два человеческих роста с зубцами по верху из обожжённой глины, связанная свежей мокрой глиной с добавлением песка и в некоторых частях известью и отваром из риса стояла и сохла в лучах Солнца. Ширина стен была два локтя, наверх шли три лестницы из ступенек из камней связанных глиной и рисовым  отваром .

Были построены из необожжённого кирпича комнаты за террасой. Это были попарно стоящие друг напротив друга квадратные комнаты в 12 локтей , с небольшим окном на юг, дальние комнаты заканчивались сплошной стеной идущей за стенами комнат, высота комнат была 7 локтей, накрывались потолком из соединённых деревянных реек –веток, сверху них клалась длинная трава и на неё ещё клались деревянные рейки и закреплялись по краям, чтобы не сдуло ветром. Дальняя левая комната с входом на той же стене, где и окно- было Орзу. Напртив с входом в центр, коридор, была Камбара, вторая пара была Есина и Гиёза, а третья пара была Аршата справа а в левой держали часть сухих веток для розжига, посуду на полке из толстых веток, рис, курагу, вывешенное вяленое мясо, если было, инструменты и палки, которыми тренировались. Далее уже шёл навес террасы под которым находилась маленькая печь, костёр, обложенный глиной для удобства готовки и чтобы дым не разлетался от ветра. Большая печь была ближе к стене, где был въезд на территорию арка. Над всей постройкой была ещё выше крыша из толстых веток и травы, сверху замазанная глиной.

За комнатами на расстоянии 10  шагов высилась стена арка.

- Если будут нападать, то мы можем отразить атаку, - сказал Аршат.

- Зачем захватывают земли? – спросил Камбар.

- Агрессия откуда появляется, человек сам себе ничего не может сделать, вот он и налетает на другого, - заметил Гиёс.

- Надо обучаться действиям на войне, чтобы выиграть, - сказал Камбар.

Зайдя по щели за холм Сар Орзу нашла абрикосовое дерево, а так как это было уже в начале сентября, то обнаружила на нём абрикосы и сорвала их, пройдя ещё выше по щели  между холмами она нашла ещё одно абрикосовое дерево и набрала и там абрикосы. Вернувшись в арк, она сделала компот из абрикосов, чему все обрадовались.

Комнаты в арке были без дверей и, чтобы было теплей, их закрывали связанными ветками из кустов и длинными стеблями травы и на них вешался кусок ткани. Эта «дверь» плотно подгонялась к входу в комнату, чтобы не дуло. А окна закрывались рамками по размеру окна из веток кустарника, на которую натягивалась ткань.

Но к осени стало ночью холоднее, холодные ночи и работа под лучами Солнца днём плохо повлияли на Орзу. Она почувствовала боль во всех мышцах и слабость. Накрывшись шкурой барана, она лежала или сидела целыми днями, но дрожь не проходила. Стали искать травы, которые бы лечили. Нашли девясил, корень далеко ушёл в землю, но его выкопали, вымыли и измельчили ударами камня по корню, положенному на камень. Измельченный корень заварили и дали выпить Орзу. От горечи и эффекта растения у Орзу было ощущение, что она откуда-то выскочила. Но сразу не стало легче. Ещё ей дали отвар высушенного весной растения ферулы.

Аршат попросил привезти Ёсина мумиё и хорошего вина.

Ёсин поехал в кишлак, чтобы привезти кроме мумиё и вина лепёшек, два колеса к телеге (два уже были), топор, лопату, кураги, рису.   Аршат дал ему денег.

Когда он подъезжал к кишлаку, то увидел высокую худую девушку в короткой накидке и шароварах, которая прошла рядом.

- Какой красивый парень, - сказала она ему, когда он проехал на лошади.

Ёсин обернулся,   посмотрел на девушку, помахал ей рукой и поехал дальше.

- Ёсин не выдерживает. Он начинает бояться всего, что он в себе ценит, - сказал Гиёс, когда Ёсин уехал. - Тут же самолюбие, он боится быть смелым с другими.

-Мужик в кишлаке жаловался на свою жизнь. И одна девушка поверила, что с ней будет то же самое к 50 годам. Что делать? – вспомнил Гиёс.

- Но я не поверила бы, - вставила Орзу, - я встретила Аршата и у меня такая при нём уверенность появилась, что я более ни о чём не думала.

Ёсин привёз то, что надо было. Маленький кусочек  мумиё Орзу положила себе под язык,   отвары из девясила и ферулы пила каждый день и стала чувствовать себя лучше.

Начали подсоединять к телеге, у которой уже был собранный из досок кузов, вторую пару колёс, привезённых Ёсином, ступицы, оси и оглобли.

- Люди считают, что жизнь зависит он них, но у них нет знания о том, как влиять на жизнь, - сказал Аршат. – Теперь надо перед входом поставить два больших вертикальных камня, что, надеюсь, повлияет на непрошенных гостей. Я не знаю, как влиять на жизнь, но как влиять на жизнь врагов, надеюсь, получится.

- Что это будет? – спросил Гиёс.

- Это будет ловушка, - сказал Аршат. – ещё одна ловушка для непрошенных гостей.

Все с любопытством посмотрели на Аршата, но он больше ничего не сказал, а повёл всех к склону ближнего холма, они поднялись на него, прошли расстояние и Аршат в длинной яме указал на вытянутую глыбу синевато-слабо-сероватого цвета.

- Её надо аккуратно установить перед воротами, - сказал Аршат.

Это была тяжёлая задача, сперва подкопали глыбу лопатами, потом её обвязали веревками, привязали верёвки к двум лошадям, перед глыбой проложили на расстоянии трёх шагов друг от друга брёвна и на них свезли глыбу, потом перетаскивали освободившиеся с конца бревна опять вперед, на них наезжала опять глыба и так дотащили её до входа и выкопали яму, где указал Аршат и водрузили каменную глыбу. Она была высотой немного выше  человеческого роста  и стояла в двух шагах напротив левого края входа в стене.

На следующий день они протащили и поставили недалеко от первой вторую каменную глыбу так, что она была напротив правого края входа в стене. То есть теперь эти две глыбы возвышались напротив входа стены и между ними было такое же расстояние как вход в стене. Затем глиной усилили основание глыб и все вздохнули. Аршат внимательно посмотрел на стоящие глыбы и просиял. От них отходили две тёмные живые тени. Он прямо не хотел отходить от них.

- Камни интересны, они сохраняют энергию, которую в них вкладывают, - сказал он.

На следующее утро Камбар увидел как Аршат стоит на коленях за столбами и что-то произносит, а вокруг столбов вихрем взвивается вверх песок, причём рядом никакого ветра не чувствовалось, вообще было тихо, как в колодце. Он жестом без слов подозвал других и все стали смотреть на это удивительное зрелище.

- Что это Вы делаете учитель? – спросил Камбар  Аршата, когда тот встал и прошёл в арк.

- Охранников, - ответил Аршат.

- Что это за охранники, они же не люди? - сомневался Камбар.

- Камни могут охранять, - сказал Аршат. – От одного камня до другого можно провести линию силы и не смогут её пройти.

- А сейчас она есть? – спросил с интересом Камбар.

- Пройди, - предложил Аршат.

Камбар уверенно направился к столбам, но, когда надо было ему сделать последний шаг, чтобы пройти между столбами, он почему-то застыл.

Все смотрели на Камбара, а Камбар стоял на месте.

- Давай его подтолкнём, - сказал Ёсин и попытался подтолкнуть, но тот стоял как доска и через некоторое время отошёл. Пытались пройти все, но прошла только Орзу, проползла на четвереньках.

- В камни можно вложить силу, - сказал Аршат, - и. как видите, она действует. Больше он ничего не сказал, но эту невидимую защиту снял.

Сделав телегу, строители арка запрягли в неё лошадь и проверили, как она ходит. Вроде ходит, увидели они, и пошли вниз по течению реки, где справа возвышалась далее гора и, подойдя к ней, стали собирать плоские камни – сланцы обломчатых пород для продолжения возведения стен арка. Они осыпались и падали с горы много лет. Нагрузив телегу посмотрели тянет ли её лошадь. Лошадь телегу тянула нормально. Они отвезли камни в арк и разгрузили. Потом привезли ещё две телеги камней в арк.

Однажды Аршат посмотрел на дыни и тыквы и увидел маленькую птичку, она юркала под листья и опять появлялась, сев на стебель. «Хорошо, раз птицы появились», подумал Аршат. Птицы свили гнездо под крышей террасы и летали прямо перед людьми. Потом в гнезде послышался писк, это появились птенцы, они есть просили.   Им родители приносили жучков.

Как-то тяжело всё время носить воду с речки в деревянном ведре, оно пустое-то тяжёлое, а с водой и тем более, ещё в гору к арку. Вот бы родник найти или откопать.

- Какие будут предложения? – спросил Аршат. Все молчали.

- Столько сил мы вложили в арк, но надо уметь защищать, выстроенное своими руками, - сказал Аршат.

- Нужны копья, чтобы тренироваться. Воин не боится нападения, он готов к нему, но должен верно рассчитать движения, чтобы в него не попали копьём. Будем тренироваться. Гиёс несись на лошади на Ёстна. У вас у каждого будет палка в виде копья. Посмотрим, как это будет происходить, - сказал Аршат. Гиёс сел на лошадь и поскакал к Ёсину, Ёсин дождался, когда тот подскочит совсем близко и резко отошёл в сторону, но смог только ткнуть своей палкой палку Гиёса.

Через три дня ребята поехали домой, показаться, чтобы о них не беспокоились. Аршат дал им с собой несколько монет.

Они подъезжали к своему кишлаку. В конце равнины появились мазанки - домики из глины. На иссушенной желтоватой земле недалеко от дерева покинутого вниманием сидела высокая девушка в накидке и шароварах серого цвета. На её круглом лице была печаль.

- Девушка, почему ты ничего не хочешь? – спросил Ёсин, он узнал, конечно, в ней ту, которая прошлый раз повстречалась ему, когда он приближался к кишлаку.

- Потому что я не могу ничего удержать, - посмотрела на него девушка снизу вверх, невольно прищурившись.

- Мы тоже, - сказал Гиёс. Они проехали дальше.

- Меня такое задевает, - сказал Ёсин друзьям, - особенно, когда я не нахожу слов, чтобы ответить.

- Самолюбие, чтобы  принять себя слабым, - добавил он.

- Самолюбие, чтобы отстоять себя слабым, - сказал Гиёс. – Самолюбие, сталкиваясь с тем, кто её не ценит,   впадает в растерянность.

- Растерянность – это уже не от того, что не знаешь, что выбрать, а от невозможности быть в том, что выбрано, - добавил Гиёс.

- Изрядные подсказки ничего не дали, - заметила им, вдогонку кинув камень, девушка.

Дома им обрадовались, стали спрашивать, где они были. Они  рассказывали, что ездят по округе.

Камбару Аршат сказал изучить устройство телеги и запомнить, как и что крепится. Камбар пошёл к дяде Додару и стал у него всё выспрашивать об устройстве телеги. Дядя удивился такой любознательности и спросил, почему такой интерес к устройству телеги?

- Это же важнейшая часть хозяйства, она помогает всё возить, это надо знать, - ответил Камбар.

Дядя рассказал и показал на телеге, как она устроена , как крепятся ось, развод, оглобли. Камбар всё запомнил.

Через два дня они вернулись, одевшись специально в хлопковые одежды, в которых легче строить, и кроме того, что  привезли  лопату, кирку, рису, лепёшки из пшеницы, соли,   винограду, репчатого луку, одеяла - это надо было привезти, и привезли персиковое деревце.

Камбар сказал:

- Мы привезли персиковое деревце, мы его посадим, и оно будет олицетворять наш союз.

- Хорошая мысль, - сказал Аршат.

- Ещё мы привезли Вам хлопковые одежды, - сказал Камбар, и протянул серую одежду, - а то Ваша совсем износилась.

Аршат поблагодарил за внимание.

Они посадили деревце ближе к правому углу стены, где были ворота и привязали к  воткнутым в землю палкам  верёвками, чтобы оно устойчиво стояло и окрепли корни. Вылили на него два ведра воды.

- Пошли на второй холм, - предложил Аршат. Все поднялись на холм.

- На этом холме я не нашёл места силы, - сказал Аршат, - но сила здесь есть. Мы будем ходить здесь определённым образом.

Аршат сделал шаг правой ногой вперёд и провел полукругом правой руки от живота вперед и вправо в бок, потом тоже сделал левой ногой и левой рукой. Все повторили движения, Аршат поправлял всех, так как все делали не так как надо было для получения энергии. Наконец, у стало получатся и оказалось позже, они все чувствовали подъем, прилив сил и радости и удивлялись.

- Многие люди вместо того, чтобы жить жизнью, её просто уничтожают, - сказал Гиёс. - Они не знают для чего жить, и им становится не интересно, а некоторые женщины всё только и делают для мужчин.

- Я бы делала всё только бы для одного мужчины…, - сказала Орзу, стрельнув глазами на Аршата.

- Интересно, почему вы чаще молчите? – спросил Аршат.

- Гиёс то, что не ценит – раскладывает по полочкам, а то, что ценит, сохраняет в себе целиком, - заметил Ёсин. -У тебя есть что-то нерешенное, чем тебе надо жить, причём, когда ты слаб, ты отказываешься от схемы, а когда ты силён, ты вспоминаешь схему и ослабеваешь, - сказал он Гиёсу.

- Ты ценишь тех людей, которым оказываешь помощь. Когда ты помогаешь человеку, ты к нему лучше относишься. А когда отшвыриваешь – ты хуже к нему относишься? Нет. Ты можешь хорошо относиться к нему, но плохо в этот момент к себе, - заметил Гиёс Ёсину.

- Ёсин, чтобы заслужить твоё доверие, надо себя так изуродовать, - заметил Гиёс.

- Я когда мечтаю о Аршате, я становлюсь лучше от тех чувств, которые меня охватывают, - сказала Орзу, глаза её искрились.

- Вот бы мне также, - сказал Ёсин.

- Тебе осталось только встретить такую девушку, которая бы у тебя вызывала чувства, - сказала Орзу.

- У меня так мало чувств, - сказал на это Ёсин, -на себя-то не хватает.

Аршат повёл ребят дальше за арк ниже по течению реки.

- Люди не задумываются, почему сердце работает всю жизнь? Ведь ему нужна энергия? На месте силы сердце сразу начинает её забирать и учащенно начинает биться. От этого потом человек хорошо себя чувствует, - сказал ребятам Аршат.

Аршат  показал им дубки и платаны. Сказал, что их надо поливать водой раз в три дня по ведру воды на каждое дерево. Некоторые высохшие стволы деревьев лежали на земле, упираясь в неё изогнутыми частями.   Аршат говорил, что их трогать не надо, а для костра показывал какие  надо собирать ветки и высохшие деревца. Они закопали в разных местах найденные жёлуди, взяли с собой чинарики – шишки с семенами платана и набрали сухих веток и деревцев для костра, и тут они с реки  увидели какое-то движение.

- Это какие-то гуси, - присмотрелся Камбар, - но толстые, едва летят. Все пробрались сквозь кусты к реке и вдали уже увидели убегающих по воде и шумно машущих крыльями толстых серо-коричневых гусей.

- Их надо тоже поймать, - сказал Гиёс.

- Надо на верёвке с палкой поставить крючок с куском сала, может, клюнет, - сказал Аршат.

Они вернулись в арк.   Аршат  положил чинарики платана в пиалу с водой.

На следующий день они спустились ниже по течению реки и опять увидели гусей, заметили 8 гусей. И там на берегу  поставили две палки с верёвками и кусочками сала. И прошли дальше ещё два ли.

Деревья здесь росли не часто, изгибаясь и прячась под своей листвой. Из-за Солнца листья были темно-зелёными и жёсткими. А между деревьями пространство заполняли сухие деревья и ветки кустарника. Много было упавших стволов, которые присмотрели, чтобы отнести в арк и использовать для костра и сидеть. Земля была сухая, а трава жёсткая и она разрасталась у реки. Подошли к реке. Вода была прозрачная и видны были камни на песчаном дне. Никакой живности не было видно, птицы не летали и их пения не было слышно, только один раз чирикнула маленькая незаметная птичка.

«Почему мною не интересуется Аршат? – задумалась Орзу. – Я что не привлекательная? Когда думаешь о человеке, а он не думает о тебе, ты как отдаляешься, он становится дальше, а ты слабее».

- Ты как меня чувствуешь, Ёсин? – спросила Орзу, когда они шли по зарослям.

- Никак, - ответил Ёсин, - только силу, чувства от тебя не захватывают, они как-бы внешне.

- А как сделать, чтобы они привлекали? – задумалась Орзу.

- Пока не знаю, - отвечал Ёсин, - у меня их немного и возникают…некстати.

- Может, Аршату не нужны чувства? – задумалась Орзу.

- Попробуй заинтересовать его, например, приготовь что-нибудь интересное, - задумался Ёсин.

- Действительно, я ничего не хочу готовить, - задумалась Орзу, - готовит-то Аршат и неплохо готовит, надо что-нибудь придумать.

Орзу стала спрашивать у ребят, кто что знает про готовку. Они рассказывали и даже предложили участие, чем воспользовалась Орзу, и они вместе приготовили салат из помидоров, зелёного лука и потушенных перцев с подсолнечным маслом. За маслом, помидорами, перцем съездил Гиёс. И на удивление всем понравилось и главное Аршату.

- Орзу, ты молодец, ты приготовила такой вкусный салат, - сказал он удивлённый.

Аршат присматривал, что где надо улучшить и приметил ряд мест, где выкопали ямы, потом туда насыпали золы от костра, налили воду и посадили жёлуди. Они так прошли вниз два ли.

- Почему в растениях так много всего полезного? – задумался Аршат. – Может, от того, что они не могут двигаться и им приходится думать, как выжить и придумывать, стоя на одном месте.

Река здесь расползалась на ручьи по широкой долине, ползущие по намытому серо-бежевому песку, с которым уже не могла справиться одним потоком. То там, то здесь виднелись остовы частей деревьев, когда-то принесённых сюда рекой.   А горы справа и слева отошли далеко к горизонту и прятались там в голубой дымке. Эта долина мокрого темного песка казалась зыбкой, сквозь неё проходила вода, и вид её не располагал туда идти. И все вернулись обратно.

На следующий день Аршат всех собрал в полукруг за стеной со столбами и сказал:

- Сегодня начнём изучать тандэн, даньтьен, это место находится ниже пупка у каждого человека и из неё выходят силы, которым человек цепляется за всё, что видит вокруг.

Вот Камбар встань напротив меня на расстоянии шага. Камбар встал. Аршат правую руку с вытянутой ладонью и соединёнными прямыми пальцами направил вправо, дугой к своему животу и у живота остановил.

- А теперь вдохни, - сказал он Камбару. При этом он вывел ладонь вперёд на уровне своего живота на стоящего напротив Камбара. Камбар вздохнул и упал назад.

- Что вы почувствовали? – спросил Аршат у окружающих.

- Какое-то давление в середине живота, - сказали все.

- А я почувствовал удар, и меня прямо повело и все мысли и настрой исчезли, - сказал, вставая Камбар.

- Вот, что вы теперь чувствуете? – спросил Аршат и стал водить прямой ладонью с сомкнутыми пальцами правой руки сперва вверх, потом немного вниз на уровне живота.

- Я чувствую давление на середину живота, - сказала Орзу и Камбар. Ёсин ничего не чувствовал, Гиёсу через некоторое время стало нехорошо и исходило это от центра живота.

- Ну, вот, как-то так вы почувствовали свой главный центр, - сказал Аршат. – Когда надвигается опасность для человека, то у него в области живота начинает болеть, это его предупреждает о приближающей опасности. Но обычно люди на это не обращают внимания, как и на знаки. Если ложиться спать и концентрироваться на тандене, то почувствуешь опасность и проснёшься от этого.

- Если крикнуть «ки-ай! », то на расстоянии 10 шагов человек может почувствовать себя плохо, упасть и неизвестно когда он сможет встать в зависимости от силы крика, - добавил Аршат, - тренируйтесь, от этого может зависеть ваша жизнь.

- А откуда Вы это знаете? – спросил Аршата Ёсин.

- Я открыл силу для себя на холмах и стал путешествовать и искать её и однажды увидел тренировку  группы людей в Шу-Хане (западная территория Китая). Это было в таком закрытом месте, где никак нельзя было предположить здесь нахождение лагеря людей. Кругом были заросли кустарника, деревьев и вдруг тренировочный лагерь воинов.

- А они были как обычные люди? – спросила Орзу.

- Если не приглядеться, то, кажется, что это обычные люди, - вспоминал Аршат, - но они пританцовывали и часто кричали «ки-ай» и вскоре я понял, что определённые пританцовывания и крик «ки-ай» - это техники борьбы. Люди падали от этого крика и тогда, тот, кто кричал, садился на колени справа от изголовья упавшего и громко произносил его имя. Обычно после трёх произнесений имени тот оживал. Было такое ощущение, как будто  они носили какой-то предмет на животе, но это было не так, там была их сила. Потом я понял, что всё скалистое место, на котором был их лагерь, было местом силы. Я тайно прошёл туда и почувствовал приятнейшее ощущение во всём теле, оно вибрировало и не хотело успокоиться. Обычно у нас тело в состоянии покоя, даже, если мы идём, а когда мы бежим, то оно не хочет бежать, а тут что бы ты ни делал, ты внутри распираем энергией и хочешь прыгать и действовать.

Аршат показал упражнения защиты и удар. Потом он показал, как вбегать по горизонтальной стене и прыгать после этого ногами захватывая шею противника, сбивать его на землю и придавливать. Потом он показал, как переводить противника ударом изгиба основания ладони в шоковое состояние и так же основанием ладони ударять в тандэн. Теперь все начали понемногу отрабатывать эти движения. А понемногу, потому, что эти удары были настолько ощутимы, что требовалось время для восстановления, и они ложились на склоне холма на место силы и восстанавливались там. Сознание, конечно, после этого менялось, они теперь понимали человека совсем иначе.

Через четыре дня Ёсин отправился в свой кишлак.

Ёсин увидел вдали свой кишлак (дехан) и медленно ехал к нему по ровной площади и увидел опять ту девушку, которая раньше сидела на земле в шароварах, но теперь неуверенно шла. Он проехал мимо неё.

- В деревне басма (налёт), там орудуют рохзаны (бандиты), - сказала девушка в след Ёсину.

Ёсин попридержал коня.

- Сколько их и когда пришли? – спросил Ёсин.

- Целый день сегодня, твоего отца уже нет, - сказала она, - они его убили.

По Ёсин прошла волна сверху вниз по всему телу, он не поехал дальше, а сел у дерева за холмом и стал вглядываться в дома кишлака. Настрой его сник от услышанного. Он видел только двоих всадников. К вечеру всадники выехали из кишлака и поехали на северо-восток. «Куда это они направились? » - задумался Ёсин и медленно поехал на лошади к своему дому.

Он увидел расстроенную мать, она сидела у топчана. Она сказала, что рохзаны рыскали в поисках чем поживиться, но у них ничего не нашли, а отца убили, он хотел от них уйти, и они его убили.

- Ну, сестра-то в порядке? – спросил Ёсин и увидел в дверях сестру. Ему рассказали, что делали рохзаны, потом он захоронил отца. Ему было печально.

Вернувшись к арку, он сообщил обо всём, что знал Аршату и друзьям.

- Особо интересного у нас в жизни нет, - сказал Ёсин, - пока мама была красивая, отец был рядом, ему это было приятно, а потом она стала резко терять красоту и они не согласны были с поведением друг друга, и он ушёл.

- Хозяйством он не занимался, я тоже, но как он ушёл я взялся за всё, так как ома итак не очень хотела заниматься хозяйством, а когда ушёл отец, сникла и часто сидела, где придётся и ничего не делала.

- Я согду, - сказал Ёсин. –  поэтому может, у нас не так как у таджиков…

- Я знаю, ты хочешь семью, - сказал Аршат. – Но трудно думать о семье, когда ты лежишь на циновке, а под ней только солома и твёрдая неплодородная почва.

- Не смотря на то, что отец ушёл из семьи, я хочу семью, - сказал Ёсин, - это желание сильно, я хочу детей,   и неважно таджичка ли будет моей женой или согдийка.

- Семья – это уют, но если люди тянутся друг к другу, если им родны чувства, которые они получают от других, - сказал Аршат. – А если этого нет? Вот ты чувствуешь девушку, а она не расположена к тебе, а она жена. Как ты её выбирал и выбирал ли ты её внутри, где-то внутри, где что-то теплилось важное для тебя или ты считал, что там теплилось?

- Ты же допускаешь, что твоя жена будет тебя обманывать, потому что твой отец ушёл из семьи, но и ты будешь её обманывать уже тем, что будут у тебя мысли и чувства, не связывающие вас с женой, - продолжил Аршат.

- Я чувствую, что у тебя есть не только уважение  и привязанность ко мне, тебе я важен, потому что приятны чувства, которые я вызываю, но сам в себе к себе ты не находишь чувств и у тебя только в присутствии какого-то  определённого человека возникают изредка чувства к себе и потом незаметно гаснут, и этот человек не должен быть  скушен.   Именно из-за этого появляются люди, которые поэтому себя не жалеют. Но добившись через усилия успехов, они комфортней себя чувствуют, считая это своей заслугой и уважая себя за это. Это как с водой, когда её мало, человеку плохо, а выпил – и хорошо, лучше и легче ему, - добавил Аршат.

- Аршатик, милый, - сказала с чувством Орзу, схватив его за руку и заглядывая в глаза - ты такие важные вещи говоришь, почему нас, девушек не спрашивают, когда за кого-то выдать хотят замуж? Откуда такая мысль, что потом девушка полюбит жениха?

- Конечно, это далеко не всегда происходит, - сказал Камбар, - и для чего тогда девушка?

- Чтобы продолжался род, - сказал Гиёс, - а вот с чувствами там плохо, чувство скуки и пустоты ничего не даёт.

- Какими противными чувствами напичканы рохзаны, если они знают, что отнимают последнее и не гнушаются этим, - сказала Орзу.

- Может они приедут и сюда, - сказал Аршат, - надо приготовиться.

- Сюда по идее чего им ехать, - сказал Камбар, - мы никому не рассказывали в кишлаке, где мы находимся и что мы делаем.

- Готовым надо быть всегда, - сказал Аршат. – Нападать мы не будем, вы не готовы, но приготовимся.

- Пойдёмте, я вам покажу кое-что, - сказал Аршат. И он взял тлеющий уголёк на щепку и три факела и подвёл их к груде камней, за которыми начинался подъем первого холма.

- Перекладывайте эти камни вон туда, - сказал он, указав на место левее.

Ребята стали откидывать камни,   и вскоре они увидели ход. Аршат зажёг один факел и полез туда, за ним Орзу и дальше удивлённые ребята. Так они попали в пещеру, про которую им  не говорили всё это время, условившись Аршат с Орзу.

- Если что мы будем здесь прятаться, - сказал Аршат, когда они прошли в заворачивающую широкую часть пещеры.

- Ну и ну,-  сказал Гиёз, - сколько же всего необычного таит земля.

И он рассказал, что надо делать. Все занялись приготовлениями.

Прошло семь дней. В горной расщелине появились шесть всадников, какая-то сила привела их сюда, как сила нажиться в кишлаки.

Поднявшись  на холм они вдруг увидели арк, не мощный, небольшой, но не вызывал его  вид спокойствия. Подъехав ближе к нему, всадники остановились и, щурясь от Солнца, стали разглядывать стены. Что-то в этой постройке было не расслабляющее, но что делать, они же сюда приехали и двинулись дальше ближе к входу.

Всадники подъехали ещё ближе  к входу в арк, и один из них подъехал ко входу в арк заваленному длинными ветками и хотел въехать туда, но перед входом лошадь заржала и встала на дыбы. Следующие попытки были такие же. Всадник обернулся и посмотрел на других. Ещё один сделал попытку проехать, но попытка не удалась. Они слезли с лошадей и хотели пройти так, но не могли, их что-то невидимое останавливало, они как бы попадали в пространство, в котором не могли находиться, они теряли себя, как звуковой барьер.

- Обойдите акр вокруг, - сказал один из всадников, - осмотритесь. Его лошадь вертелась на месте, он пытался её успокоить.

Двое всадников стали объезжать арк, проехали влево от входа до угла стены, потом вдоль длинной стены, завернули направо и немного проехали вдоль стены, у которой с той стороны была постройка и тут одна лошадь поставила левое переднее копыто на листья, под которыми была яма, из которой вынимали ребята глину для стены.   И лошадь с всадником со всего маху, врезавшись в противоположную стену ямы, с треском ломающихся прутьев и поднявшейся пылью упала на дно. Вторая лошадь вскинула морду и отскочила с всадником.

- Ты как, Турсун? – спросил второй всадник быстро соскочив с коня и пытаясь прикинуть можно ли вытащить первого всадника. Но лошадь крупом его сильно припечатала, и второй не мог его вытащить за руку из ямы. Лошадь фыркала и пыталась встать на ноги, но ей это не удавалось.

- Значит, это чисы (карлуки)   племена с  Синьцзяна, - прошептала Орсу Камбару.

- Одну из их лошадей я видел у своего соседа, - сказал шёпотом Камбар, - значит это рохзаны, которые грабят народ.

Стоило больших усилий вытащить всадника из ямы, на это ушло время, но не получилось. Оказалось, что он получил сильнейший ушиб и не мог двигаться. Лошадь так и осталась стоять в яме.

Первый всадник прошёл вперёд и встретился с другими всадниками и рассказал им, что надо помочь раненому. Они вытащили его, взяли  и посадили на лошадь. А та, лошадь, что попала в яму, там так и осталась, она ржала от волнения и перебирала ногами.

Они проехали вдоль стены, и один всадник накинул верёвку на зубец и стоя на лошади подтянулся туда и залез на стену. Он осмотрелся и сказал другим, чтобы делали тоже самое. Раненого они положили у стены с внешней стороны и там же оставили лошадей, не распрягая их.

Они осмотрелись, терраса, печь, бадьи с водой, угли от деревяшек были холодные, разжечь костёр не получалось. Они уселись на террасе.

- Что будем делать, Алпавут? – спросил один из всадников.

- Посидим, посмотрим, - ответил ему Алпавут, который с шумом вдыхал воздух. Он подошёл к бадьям, в большой бадье плавали сухие листья,   и он зачерпнул половинкой сухой тыквы, что лежала рядом,   из средней бадьи и сделал глоток.

Они все были невысокого роста, плотные  как барабаны с короткими шеями и щеками наплывающими на глаза на загорелых лицах.

- Солнце движется к закату, - сказал ещё один всадник и зашел в помещения.

- Вот что есть, - сказал он, поставив перед Алпавутом глиняную бутылку с узким горлышком.

Тот вынул деревянную пробку и понюхал.

- Вино, - сказал Алпавут и отхлебнул. – хорошее вино, - сказал он.

Через какое-то время другой тоже отхлебнул. За ним хлебнули ещё двое и сели.

- Странное место, - сказал Алпавут с короткой шеей, оглядевшись. – И где хозяева?

- Не хочу я здесь оставаться, - сказал Алпавут. – Да и брать тут, похоже, нечего. Вот только что с Турсуном делать, пришибло его здорово.

Алпавут встал,   поднялся по ступенькам на стену и посмотрел, где они оставили лошадей и Турсунтая.

- Турсун, ты как? - спросил тот, что влез на стену.

- Говорить могу сколько угодно, но вот двигаться – нет, - ответил ему голос снизу.

Алпавут сверху  спустился по верёвке, закреплённой ими за зубец стены, вниз и подошёл к Турсунтаю.

- Как же тебя везти? – задал он вопрос сам себе.

Над арком стали кружить два орла, потом появились ещё два. Орлы предчувствуют, что будет дальше.

Ещё двое поднялись на стену и спросили, что будем делать?

Стемнело. Появился чёткий изгиб яркого месяца на чёрном небе. Звезды стали между собой перемигиваться. Завыла где-то внизу выпь. Осторожно ступая, подкрался Камбар к тёмному пятну разговаривающих  людей. Один стоял, но был спиной к нему, он что-то до этого говорил тихо другому, лежащему на земле.   Камбар взмахнул шашкой и всадил её в его короткую шею.

- Это чтобы ты никого больше не убил рохзан и не отнимал еду у тех, кому эта еда стоила больших усилий, - сказал Камбар тихо и взволнованно.

Рохзан качнулся и рухнул лицом вперёд на землю и не шевельнулся.

Камбар  застыл с шашкой в руке.   От настроя он отошёл, вспомнив про то, что тот, что стоял говорил кому-то, кто был на земле. Он всмотрелся в землю, на земле лежали люди не шелохнувшись.   Сзади появился огонёк, это пришёл Ёсин с горящим факелом,   он тихо дошёл вдоль стены до угла стены и увидел за углом стоящего Камбара и подошёл к нему.

- Какой-то из них ещё жив, - сказал Камбар. Ёсин приблизил факел к лежащим на земле, один щурился от света от факела. Они связали ему руки сзади, лицо его корчилось. Его оттащили к дереву и за шею и за ноги привязали к нему стоя.

- Я останусь сторожить здесь, - сказал Камбар, - мало ли что и может, ещё кто оживёт.

Ёсин кивнул и пошел к пещере. Здесь уже горел свет факелов. Там все улеглись и лежали, спросили, что там? Ёсин рассказал и сказал, что пойдёт к Камбару, до утра, прихватив две циновки.   Ничего более не было слышно. Стояла тишина. Ёсин и Камбар улеглись недалеко от привязанного рохзана так, что им видна была и площадка перед входом в арк. Но никакого шевеления там не замечалось.

А утром, когда расцвело, они пошли смотреть, что было у входа в арк. Лошади разбрелись и, не смотря на уздечки, щипали траву. А перед входом лежали три человека друг на друге, отдельно один лицом вниз с раной на шее и один поодаль. Они посчитали коней – было пять, но одна лошадь так и стояла в яме за стеной. Осмотрели территорию.    Тот, что был привязан, стоял с перекошенным лицом, видно ему было больно от ушиба, он пытался съехать вниз, видимо ударился он так сильно в яме, что это было трудно стоять да ещё столько времени.

- Так что было в кишлаке, на который вы напали неделю назад, в двух днях езды от сюда? – спросил Камбар привязанного рохзана.

- Мы напали на кишлок, хотели награбить, что найдём, - сказал рохзан с полудиким лицом.

- Кто убил мужчину, который хотел убежать? – спросил Камбар.

- Это Алпавут, - прохрипел рохзан, мотнув головой на лежащих на площади.

- Зачем, вам же никто не оказывал сопротивления? – спросил Камбар.

- Наверно, считал, что всё можно, останется безнаказанным, - стонал Турсун.

- Мне хотелось посмотреть, кто это вы  такие  рохзаны? – задумался Камбар. – И почему вы до сих пор оставались живыми, принеся столько бед населению  кишлаков? Или это потому что мы не вашей нации?

- Вы же могли возделывать землю, выращивать что-нибудь. Почему вы пошли грабить то, что не ваше?

- Мне нет оправдания, - сказал рохзан, - почему я так решил? Да, я и не решал…

- Сперва, когда я вас увидел, мне не понравился только ваш хрипящий, как оказалось это ваш главный, Алпавут, а теперь я с тобой общаюсь из уважения к своим страданиям. Удивляюсь, как вы остальные за ним пошли?

- Мы не расположены были друг к другу, но была мысль: почему у других есть и еда и деньги, а у меня  нет этого, у нас была общая идея – вместе мы сила, которая может отнимать у других. Но я часто был недоволен тем, что говорил и делал Алпавут, и то, что он убил мужчину в кишлаке – это мне не понятно, - сказал Турсун.

- Так это зависть? – спросил подошедший Гиёз

.- Ты хочешь себя разжалобить через рохзана или согласиться с его «искренними  признаниями», - сказал Гиёз  Камбару, - что он действовал неправильно?

- Сам знаешь, что нет, - ответил Камбар.

- Я не чувствовал ни  хороших ни плохих чувств  к другим поселениям, даже в сёлах у тубо (племя в Синьцзяне) никаких чувств у меня к ним не было. У меня были только мысли, как прокормиться и найти еды для своей семьи. Глядя на голые горы, которые нас окружали – это трудно. Ну, там росли абрикосовые деревья, вишня, но это надоело каждый день. За рыбой надо было идти далеко вниз по реке.

- Мы всегда хотели в селе то, что было у селян, - продолжал рохзан.

- Но не так ведут себя селянские войска Ма Тэна и Ма Чао, - возразил Камбар. – Почему в таком большом войске, как селянское,   не было таких побуждений?

- Их кормили цы-ши (контролировали руководство округа) из постоянных налогов , а им поставляли продукты ду-ю (чиновник – инспектор), - сказал Турсунтай. – А мы кто? Нас кормить никто не будет, хотят из жителя деревни выжать всё и всё равно сдохнешь ты после этого или ещё хочешь пожить-то так?  

Подошли остальные и внимательно рассматривали мёртвых рохзанов. Вид их был свиреп.

- Так получилось, что ты остался один, остальные выбрали свой путь, - сказал Аршат, обратившись к Турсуну.

- По-моему, ты не выбирал, за тебя выбирала зависть, - сказал Камбар Турсуну. – И ты выбрал грабёж.

- А как надо было? – спросил Турсун.

- Хотя бы что-то искать и тогда можно найти, - сказал Камбар Турсуну. – Мы же тоже все встретились, и нам хорошо, а ты живёшь без идеалов.

- Ну, это тоже путь, - сказал Турсун.

- Этот путь тебе всё заслоняет, это не путь, - сказал Ёсин.

- А у тебя какой путь? – спросил Ёсина Турсун.

- У меня нет пути, - ответил Ёсин Турсуну.

- Сперва надо выбрать свободу, тогда, может быть, приобретёшь  волю, - сказал Аршат.

- Ты хотел думать, что переваришь то, что не можешь переварить, - сказал Гиёз, - ты же не согласен был с действиями Алпавута.

- Ты тащишься по пути слабости, - продолжал Гиёз. - Жить идеями другого, которые ты не понимаешь – это слабость, женщины видят эту слабость и думают, что с таким человеком легче прожить.

- С женой нормально мы, - сказал Турсун.

- Ты на прежнее бы вернулся, если бы остался в живых, о чём говорит твоё имя, - сказал Камбар.

- И испытал чувство радости, что вернулся назад, - сказал Гиёз.

- Я думал, что я уверен, когда я действовал, - сказал Турсун.- Но сейчас вижу, что уверенности не было в грабежах.

- И ты не хотел как-нибудь узнать в чём можно быть уверенным? – спросил Гиёс.

- Да, мысль такая приходила иногда, - сказал Турсун.

- Нельзя тратить то, что не образовалось, - сказал Ёсин. – Колючими действиями честность к себе не соберёшь.

- Тебе горька безучастность к себе и тебе горько участие, - сказал Камбар.

- Я не могу думать о том, о чём ты говоришь, - сказал Турсун.

- Да, ты не берёшь наши мысли, - сказал Ёсин.

- Я запутываюсь, - сказал Турсун.

- Нельзя человека запутать, если он уже запутался, - сказал Ёсин.

- Камбар, ты думаешь, что Турсун может на себя подействовать? – спросил Ёсин. – Не может.

- Тебе важно было знать, чем тебя надули, - сказал Ёсин Турсуну. – Не понятно, почему ты так слушаешь наши голоса, ты, что держишься за них?

- Да, я же знаю, что это последнее, что я слышу в этой жизни, - сказал Турсун, посмотрев на небо, - скоро я с ней расстанусь.

- Не хочешь убить рохзана? – спросил Аршат у Ёсина. – Они убили твоего отца.

Ёсин посмотрел на блестящее лезвие ножа и сказал Турсуну:

- Ты от многого отказался в жизни, что сделало бы твою жизнь ценнее. Ты не заступался за свои идеи перед Алпавутом и спокойно смотрел, как убил он моего отца ни за что. Я остановлю твою жизнь. Я не буду твоим следующим воплощением, - и  воткнул нож  в горло рохзана у дерева. Тот охнул и сник головой.

Отвязали рохзана, привязанного к дереву, и положили рядом с другими.

У всех проверили пульс, удостоверившись, что они уже не живы, сняли три лука со стрелами,   три пики с металлическими наконечниками, две шашки, шесть ножей в кожаных ножнах и сапоги. Было найдено три мешочка с деньгами, но денег оказалось не много.

- Это жертвы двух каменных  столбов, которые нам помогли, - сказал Аршат , встал на колени и склонился до земли.

- Благодарим вас, силы ведущие людей, что вы помогли нам сломить и победить рохзанов, - сказал он и ещё раз поклонился. Все тоже встали на колени и поклонились. Едва слышный утренний ветерок колыхнул листики дерева, к которому был привязан рохзан.

Привлеченные телами рохзанов слетелись орлы, они кружили над площадкой у арка, сели на вершины деревьев, и потом пролетали невысоко над людьми.

Ребята выловили пасущихся осёдланных лошадей и привязали их к горизонтальной деревяшке, стоящей на столбиках по краям у стены.

Аршат что-то сделал у двух столбов у входа в стене арка и сказал, что можно через вход ходить.

- Растения – это предсмертный сюрприз, - сказал Аршат, сев на скамейку из корня дерева и, наводя толстое стекло на щепки. Щепки задымились на Солнце.

- А что было в вине? – спросил Ёсин.

- Шафран, - сказал Аршат. – В шафране есть яд и у человека его принявшего немного остаётся времени…

- Люди мечтают, что дальше жизнь будет лучше, но для этого надо что-то делать. Что вложил, то и будет. Не вложил – ничего и не ожидай от этого человека. Вот родители не вложили ничего в своих детей, думают, что итак всё получится, а так не получится.

Вывезли телегу, запряжённую лошадью из арка и подвезли к рохзанам, на которых уже садились орлы, вытягивая шеи. Орлы нехотя и тяжело отлетели.

Водрузили на телегу всех рохзанов и повезли их вниз, обогнули справа подъем горы, прошли еще несколько метров и остановились у кучи камней обломчатых пород - сланцев, осыпавшихся за много лет с подъема горы. Там были более плоские камни, долериты, что было удобней укладывать в стену арка, поэтому часть камней уложили на телегу, когда сняли с них рохзанов, ещё часть приготовили, чтобы ещё раз нагрузить телегу. Затем убрали камни полностью с участка склона и положили туда рохзанов отдельно друг от друга головой на юг, проложили между ними камни и потом камнями их заложили сверху в два слоя.

- Духи рохзанов, никогда не возвращайтесь в этот мир со своими нечистыми помыслами, - сказал Аршат. – Эти помыслы не для сохранения жизни, а её разрушения.

Приготовленные камни положили на телегу и медленно повезли её в арк и там разгрузили и привезли ещё одну телегу камней.

В арке разожгли костёр и сели рядом с ним.

- Это нам повезло, - сказал Аршат. – могло быть гораздо хуже, в прямом бою мы их могли не одолеть.

- Но это Вы хорошо продумали, - как всё получилось, - сказал Ёсин.

- Вино нейтрализует горечь яда, устраняет плохой запах отравы и вино ещё становится слаще. Вот он шафран, - сказал Аршат.

Аршат сказал закрыть квадратную яму, откуда добывали глину тонкими веточками и сверху наложили ещё листьев и травы и ещё сверху накрыли ветками, чтобы не улетели листья, положенные на первый нижний ряд веток.

О воде в бадьях: чтобы не вызывать желание пить из большой бадьи, туда накидали сухих листьев с деревьев, и действительно, один рохзан предпочёл выпить из бадьи поменьше, а это оказался  не лучший выбор для него.

Теперь совершенно другие все отдыхали.

- Благодаря Вам, то, как Вы спланировали, мы не попали в опасную ситуацию и уничтожили опасных рохзанов, - сказал Ёсин, он встал на колени и поклонился Аршату, остальные присоединились к нему.

Аршат улыбнулся и поклонился ребятам.

Почему племена из Синьцзяна к нам относятся не только плохо, а вообще отнимают всё? – задумался Ёсин. – У них есть семьи, семья – это самое важное, так почему  наши семьи они не воспринимают? Мы тоже могли бы прийти на территорию Сию (Синьцзян) и начать там грабёж, к чему приведут такие вылазки на чужую землю? Но мне туда никогда не хотелось.

- И откуда племена появились, тоже интересно, они же от кого-то появились от кого-то первого и появились на этой территории? Но кто были эти первые? – задумался Ёсин.

- Вот есть люди, которые говорят; «я – таджик», но они не таджики, они ими для чего-то притворяются, это не хорошо, у них какая-то нехорошая цель, - вспомнил Камбар.

- Вы не задумывались почему нет государства у этого народа? – спросил Аршат, - Народ есть, а государства нет, вернее оно есть, но идут постоянные набеги со всех сторон и особо армия не защищает кишлаки.

Все молчали.

- А какие у вас оценки всего и людей?- спросил ребят Аршат.

- Наверно, должны быть любовь и справедливость, - сказал Ёсин. - Но о первом я только мечтаю, так как никогда не испытывал, и к родителям тоже. Да и о втором только мечтал, я справедливость увидел только у Вас, Аршат.

- И любовь может стать несправедливостью, так как любящий предпочитает делать хорошее только для одного, двух любимых людей, а это несправедливость для других, - сказал Аршат.

- Ещё я вам могу сказать, что дуракам умные не нужны, они даже чувствуют, что они им мешают, как и умные дуракам, - сказал Аршат. -  Это как разные племена, хотя живут в одном племени.

«Да, подумала Орзу, Аршат дураков воспринимает,   как из другого племени, наверно, попробовать надо хорошо готовить».

Еды не было, рис надо было готовить, но есть почему-то не хотелось. Вытащили из ямы лошадь, осмотрели её, у неё были ссадины. Пустили её пастись. Весь день отдыхали и потом к ночи уснули.

На следующий день Камбар повёл трёх лошадей в свой кишлак, спрятал лошадей в скрытном месте, не доезжая кишлака. Он  зашёл на базар купил лепёшек, изюму, кураги, две ноги барана и два топора и ушёл   обратно к месту, где спрятал лошадей.   Дождавшись  ночи, он тихо прошёл к дому соседа, у которого оставил его лошадь, другую он привел и привязал у своего дома, а третью оставил у своего дяди, который ему его дал, тереть же у него была своя завоёванная лошадь,   и так же тихо ушел к укрытию, а рано утром уехал в сторону арка.

- Теперь хорошо бы проверить насадки на уток, - предложил Аршат.

Ребята из арка пошли проверить подготовленные палки с салом на уток. Сало осталось на крючках, палки не тронули.

- Гуси наблюдательные, - заметил Камбар, - они нас, наверняка, заметили и что-то их останавливало, чтобы взять сало на крючках.

Ребята ушли к ару.

- А что Вы вспоминаете из того, что у Вас было раньше? – спросил Ёсин Аршата.

- Я редко что вспоминаю из того с чем сталкивался раньше, - сказал с улыбкой Аршат.

- Если человек вдаётся в воспоминания, он остановился или вообще никуда не шёл и вот сидит за чашкой вина и вспоминает. Это он вспоминает, как событие повлияло на него, но оно на него не повлияло.

- Я тоже редко вспоминаю, - заметил Ёсин.

- Ну, тебе лет-то сколько ещё? - усмехнулся Камбар. – А я вспоминаю свой дом, там было хорошо.

Ёсин кивнул, опустив голову, и стал смотреть на сухую землю.

- Но, если Вы не замечаете Орзу, - сказал Ёсин Аршату, - значит, её действия не интересны Вам?

- Интересны, как раз интересны, я за этим не могу не следить в надежде, что её что-то заинтересует новое, какое-нибудь увлечение, кроме любви, - сказал заинтересованный Аршат.

Орзу удивилась. Она была так вовлечена в свои чувства, что более в неё уже ничего не входило.

- Ну вот, же ты, Орзу, сама не хотела ничего делать, - сказал Ёсин Орзу, - ну, если откинуть всё, что ты настраивалась делать, воплощая идеи Аршата, идеи были не твои. Тебе было достаточно, что на тебя надеялся Аршат.

- Да, - озадачилась Орзу.

- А сама-то ты, что хотела делать? – спросил Ёсин.

- Я люблю, когда я в чувстве, то только этим чувством живёшь, и ничего больше не могу, - сказала Орзу. - У меня к тебе, Аршат, столько чувств и они  захватываю всю меня,   ничего больше не придумывается.

- Самое ценное для меня – это чему я научился, - сказал Аршат, - это меня создаёт, я так начинаю чувствовать себя. А люди, некоторые, не хотят дать другому что-то понять больше, потому что сами до этого не могут дойти, и они боятся этого, это вызывает у них тревогу.

- Чувствую какой-то необычный подъем, - сказал Ёсин, сидя у костра. - Имеют ли деньги дух?

- Конечно, имеют, - ответил Аршат.

- И что это за дух?- спросил Ёсин.

- Дух, придумывающий качества, которых у людей нет, - сказал Аршат. – уверенность появляется, думает человек, что с деньгами он всё может.

На следующий день ничего не хотелось делать, возможно, много было испытано накануне.

- Я теперь Вам ещё больше стал верить, - сказал Ёсин Аршату.

- Это пройдёт, - сказал Аршат - Сколько ты будешь чувствовать чувство дружбы, привязанности и прочего? Сколько сможешь, а потом будешь отходить, когда чувства перестанут в тебе проявляться.

- У всех разные чувства. – сказал Аршат, - у одних их вообще не найти, у других немного, они радуются, когда они у них проявляются, и есть люди, у которых много чувств и они их даже подавляют, чтобы не переживать сильно.

- У меня чувства возникли, когда я стал с Вами, - сказал Ёсин, - наверно, они буду усиливаться, ещё появятся новые.

- Хорошо, если так, - сказал Аршат.