Красивое знакомство и чахохбили (Красивая эротика фильм)

— А почему евреи, как все люди, на своем языке не говорят? У вас нет его, что ли?

— Почему, есть. Вернее — был. Он называется идиш. Идиш сформировался в 8-9 веке нашей эры. В 1939 году идиш был родным для 11-ти миллионов человек.   Потом, в ходе холокоста, большинство из них было убито немцами. Те, кто остался в живых, уже жили рассеяно и на этом языке общаться не могли. Не с кем просто было. Тут семья, там семья…

— Ну всё, надулся он. Даже загрустил. Просто иногда у меня бывает настроение посидеть и поныть. А поныть я могу о чем? О том, что вижу. А вижу я обычно тебя, мировая закулиса.

— Я не загрустил, кукла Лена. С чего ты взяла? Я бодр и весел.

— Не загрустил? Тогда скажи, а Сосо Джугашвили — это певец? Так я его помню. Мы на его концерт ходили, когда только познакомились.

— Он не певец, кукла Лена. Он генералиссимус и отец народов. Певец — это другой Сосо.

— Ой, да кончай врать то!   Нашел он дурочку. А то я в Сосо не разбираюсь. Хи-хи.

— А ты помнишь, кукла Лена, как я за тобой тогда красиво ухаживал?

— Это была прекрасная истории любви, которая началась так невинно.   Я была тогда совсем юная и наивная.

— Да-а, я водил тебя в рестораны, где заказывал чахохбили, дарил цветы и подвозил домой на Мерседесе. Ты помнишь?

— Тебя в Мерседес (см. картинку над текстом) я помню отчетливо. Именно поэтому меня и не пугала большая разница в возрасте, твое чрезмерное проявление любвеобильности и чахохбили, которое было невозможно было взять в рот, такое оно было острое. А рот мне надо было беречь… Да-а.

А вот как ты меня к себе домой подвозил — тоже помню, но уже не так отчетливо. Впечатление от этого как-то были не такие острые как от чахохбили.

— Да-а. В близкие отношения наша пара вступила, как только ты, кукла Лена, достигла совершеннолетия.

— Непосредственно на Дне Рождения и забабахали. Как же ты меня тогда достал, помню…

— Как сейчас перед глазами всё стоит, кукла Лена. Да-а!

— Что «Да»? Тогда я, ведомая исключительно сочувствием к тебе и признательностью за то, что ты переводишь мне деньги на карточку «Мир» за мою любовь…

— И карточку «Мир», помню, я тебе тогда торжественно же, на Дне рождения и вручи кукла Лена. С уже лежащим на ней первым на ней платежам. Да-а…

— Ну не ври! Первый платеж зашел чуть позже. Ну совсем человек в маразм впал — такое перепутать. Как не крути — а это закат, милый.

— Рассматриваю твои слова как очередную угрозу пальчиком, кукла Лена. Ты этого никому не рассказывай, что я тебе тогда пустую карточку «Мир» подарил. Это подорвет мою деловую репутацию в среде наших контрагентов.

— Когда это я мужчинам говорила глупости!? Ты себя хорошо чувствуешь?

— Я чувствую характерный для этого времени суток прилив энергии, кукла Лена. А о ни о каком закате не может быть и речи. Конечно, это лучше, чем подозрение в измене родине, но оно тоже бесконечно далеко от реальности. Какой закат? Наоборот, моё солнце сейчас в зените. В связи с чем рапортую о своих новых успехах. Сегодня вечером у нас переговоры по поводу сдачи в аренду Насоса трехплунжерного (установка силовой блок) для закачки растворов «СИН 44.01».

А ты возьмёшь и ляпнешь, не подумав, кукла Лена. Да, многим нравится доброта и радушие еврейского народа, но и ему есть предел! Не забывай — не только медный таз обладает удивительной способностью накрывать, любимая. А злые языки страшнее пистолета Макарова в руках милиционера.

— Угу.   Какой-то ты всё-таки отвратительный внешне и коррумпированный сегодня. Еще про редкую птицу, которая не долетит до середины Днепра вспомни, блин. И рукой милиционера меня не пугай! Я и так пуганая…

— Тихо, тихо. Ну перстень! Ч же тебя люблю, кукла Лена, ну прошу тебя!

— Если бы у меня глаза не потекли — я бы сейчас заплакала. Совсем не думает что говорит, христопродавец. А теперь целует меня, конечно…