Массаж. Тематика: Эротический массаж рассказ

Мужчина сидел за барной стойкой и грустно заливал в себя текилу мелкими глотками. В возрасте за сорок, в белой футболке с портретом алкоголика Чарльза Буковски, зеленовато-серых шортах и коричневых пляжных тапочках, взглядом ненасытного бабника и страдальца по девичьим очарованиям он оценивающе разглядывал купающихся. После пятого дринка мужчина поднялся с высокого круглого стульчика и, пройдя вдоль бассейна мимо шезлонгов, на которых под жарким солнцем нежились бесстыжие полуобнажённые девицы, устремился в главный корпус отеля. С волнением поднялся на второй этаж и отыскал массажный кабинет. Процедурная была занята. Через пару минут вышла молодая темнокожая женщина, довольно неплохой наружности и без лишних килограммов.

— Я к вам на массаж…

— Мы принимаем по записи, вы записывались? — прозвучало не чисто, но по-русски.

— Да нет, а что, сегодня нет возможности меня принять?

— Боюсь, что всё занято. Я сейчас посмотрю, — массажистка удалилась в кабинет.

Николай Петрович сел, сердце его трепетало, атмосфера предстоящей интимности делала своё дело: он почувствовал, что порточный друг начал просыпаться. Появилась сотрудница.

— Нет, на сегодня всё занято. Давайте, я запишу вас на завтра. В какое время вам удобно?

Мужчина пристально посмотрел на женщину, не зная как сообщить о своих нестандартных пожеланиях. «Словами не поймёт», — подумал Николай Петрович и, набравшись смелости, после некоторой паузы правой рукой произвёл возвратно-поступательное движение вблизи ширинки шорт, имитируя мастурбацию.

— Ноу! Ноу! Нет-нет! Нельзя! Ноу! — в испуге заморгала женщина.

«Это она сейчас так говорит, поскольку боится потерять работу. Завтра же поведёт себя по-другому!.. Кому не хочется лишних денег? Нет таких людей. Слаб человек на бабло, невозможно слаб! » — успокоил себя озабоченный мужчина и тоскливо согласился:

— Ну да ладно. Запишите меня на завтра, на одиннадцать часов. Можно?

— Ваша комната, номер?.. Хорошо, ждём вас завтра к одиннадцати.  

Массаж Николай Петрович любил в любом его виде, он тащился от прикосновений, поглаживаний и почёсываний. Всё тело мужчины жаждало чужих ладоней: голова, спина, руки, ноги, а уж интимные места тем более.

«Интересный я задумал эксперимент, — радовался своей находчивости мужчина, возвращаясь к бассейну. — Как здорово, что на любом курорте, при любом отеле есть спа-салоны! » 

— Что-то ты быстро вернулся… — вопрошающе посмотрела на Николая Петровича женщина, распластавшаяся на лежаке и своим весом вдавившая его ножки в кафельную плитку. Рядом на кушетке лежал мальчишка лет десяти. — Массажный кабинет не работает?

— Записался на завтра, сегодня всё занято.

— Записал бы и сына.

— Ну… сначала сам схожу, оценю профессиональность мастера, а потом… идите и вы.

Остаток дня мужчина находился в приподнятом настроении, в ожидании блаженного таинства мягкими женскими ручонками с последующей негой.  

«…Молодая массажистка в коротеньком халатике… нет, без оного, в обворожительном купальнике, — представлял он завтрашний сеанс, лёжа на пляжной кушетке и облизываясь на молодых девок. — Да что уж мелочиться, пусть будет в одних трусиках! Она ласкает моё тело, скользя по нему ладошками, постоянно увлажняя их пахучими кремами и маслами. Девушка то едва касается кожи, то сильно нажимает и сдавливает её; совершает то продольные движения, то поперечные; возвратно-поступательные движения её рук сменяются круговыми, затем от центра к периферии и наоборот. Нежные руки скользят от груди всё ниже и ниже, приятное тепло разливается по телу, возбуждение нарастает, а вместе с ним и наслаждение, райская жидкость подкатывает всё ближе и ближе, брюшной пресс начинает невольно сокращаться, и неистовая кульминация, подобная разряду гигантской молнии, постепенно переходит в блаженную истому…»

Николаю Петровичу хотелось, чтобы сладкое «завтра» наступило как можно скорее, и, чтобы скоротать тянущееся время, вновь направился в бар.

К семи часам вечера отель на побережье Красного моря погрузился в закономерную темноту, и туристы потянулись на ужин. Маршрут к ресторану проходил через главный бассейн, на «набережной» которого располагались отельные номера. Огромные застеклённые окна комнат смотрели на водоём и снующих туда-сюда отдыхающих. Николай Петрович посматривал по сторонам, в том числе заглядывая внутрь номеров через сдвижные окна, начинающиеся от самого пола. Вдруг его взгляд на мгновение задержался на необычном эпизоде — лишь на мгновение, — и он прошагал мимо, не придав значения тому, что увидели его глаза: мозг не успел ещё обработать поступившую информацию! Однако сделав полтора шага, мужчина остановился и остолбенел, напрягая визуальную память, однако стоять в «остолбеневшем состоянии» было негоже, и он зашагал вновь, догоняя жену и сына. Последующие несколько десятков метров Николай Петрович был полностью погружён в осознание того, что происходило за стеклом. В памяти всплыла откровенная сцена.

На кафельном полу комнаты, головой к окну, лежало тело аборигена, молодого араба — судя по униформе, отельного работника, — рядом с ним, стоя на коленях, ютилась проворная девчонка. Лица её видно не было — к любопытному взору всех, кто в эти минуты проходил мимо, была обращена девичья попочка, спрятанная то ли в джинсы, то ли прикрытая платьем, — Николай Петрович не мог вспомнить таких тонкостей. Девушка не просто находилась рядом с парнишкой, она состояла с ним в тесном контакте, совершая таинственные, с ума сводящие движения — быстрые, резкие и повторяющиеся, — расположив свою голову между ног араба. Девчонка отчаянно работала — такую картину, с такими яростными движениями, с такой амплитудой, Николай Петрович видел в своей жизни впервые! От понимания увиденного его бросило и в жар и в холод одновременно, ему безмерно — просто безумно! — захотелось вернуться на место «бесплатного спектакля».

— Вы идите, я скоро приду, — сказал Николай Петрович неровным голосом жене, когда они уже подошли к ресторану.

После чего быстро развернулся и лихорадочно зашагал назад. Мужчина глубоко дышал, щёки его полыхали, и чем он ближе подходил к заветному окну, тем более эмоциональные переживания овладевали его сознанием. Вот оно!..

Украдкой посмотрел внутрь: абориген, улыбающийся и довольный, стоял и застёгивал ширинку, девушка, оказавшаяся также местной, вытирала пухлые губы платком. «Опоздал! Они всё уже закончили, причём совсем недавно! — досадовал Николай Петрович. — Я пропустил самые великолепные моменты страсти, как жаль! Как жаль! » Ему ничего не оставалось, как ретироваться, обманувшись в своих ожиданиях…

На ужине мысли об увиденной сцене не давали ему покоя, он был полностью погружён в себя, ища ответы на вопросы.

«Почему же любовники не приняли даже малейших усилий, чтобы отгородиться от посторонних глаз? Почему не завесили шторы? Не выключили свет? Ведь их баловство можно сравнить с занятием любовью на Красной площади! Или они поступили так намеренно, на спор?.. А может быть, они эксгибиционисты?.. »            

Николай Петрович не мог прийти в себя и в последующий часы, пикантная сцена выводила его из себя, периодически вызывая мощную пульсацию ниже пояса. Благо, завтрашний массаж давал ему лёгкую надежду на пусть и суррогатный, но секс, на то, что он хоть как-то реализуется как мужчина, испытает сексуальное наслаждение и разрядку с новой пассией, причём темнокожей. «Быстрее бы завтрашнее утро, быстрее бы массаж! » — подгонял Николай Петрович время и, чтобы ускорить его ход, удвоил норму алкогольных вливаний.

Утро следующего дня не преминуло наступить. Николай Петрович ложился с мыслью о предстоящем «массаже», с этой мыслью и проснулся. Трезвым идти на процедуру не решился, поэтому вновь присел за барную стойку.

Сидя у бассейна и потягивая на этот раз виски, мужчина поглядывал на молодых девчонок в узеньких купальниках, с прекрасными телами, с обворожительными местечками, в которых сходятся воедино их чудесные ножки. Рассматривая с ног сшибающие и с ума сводящие девичьи прелести, совсем немного прикрытые безукоризненно чистыми трусиками, Николай Петрович всё больше возбуждался.

«Когда мужчина крайне возбуждён, он готов ласкать девичьи врата рая, неистово вылизывая их языком и высасывая губами до беспамятства, — Николай Петрович развивал мысль, основанную на личном опыте, будто читал «бассейновой аудитории» лекцию по сексологии. —  Сок, выделяемый при этом, он готов принимать внутрь, жадно проглатывая, невзирая на его специфический запах и кисло-горьковатый вкус. Товарищи студенты, вы знакомы с американским писателем-скандалистом Чарльзом Буковски? Нет? Обязательно прочтите его книги, хотя бы одну, например, роман «Женщины», познаете много интересного, должен вам сказать. Так вот, он этот очень интимный процесс, именуемый в медицине куннилингусом, называл «есть пи**у». Я бы сейчас тоже не отказался от такого деликатеса, дорогие девушк…» — запнулся «лектор» и замолчал, поскольку почувствовал в области шорт безумное напряжение.

Принимать вертикальное положение Николаю Петровичу было категорически нельзя, и похотливые мысли продолжили бесконечный путь по мозговым извилинам лысеющей головы. Однако вместе с возбуждением к немолодому мужчине пришли грусть и тоска. Им завладели нерадостные и до боли привычные мысли:

«Эти стройные и ещё непорочные девичьи тела кому-то принадлежат, каким-то счастливчикам. Кто они, эти везунчики? Чем они превосходят меня и мне подобных? А если эти девчонки ещё никем не заняты, то это лишь вопрос времени: через год-другой они будут определённо кому-то принадлежать. Только однозначно не мне, старому пропившемуся козлу и страхуиле. Девочки будут подстилаться под современных и упакованных мальчишек, под «кошельков», под внешне милых отморозков, под молодых и успешных — под тех, кто почти ничего не смыслит в высоком, душевном и утончённом. Под тех, кто не только не хочет или брезгует, а под тех, кто просто не приемлет орального секса, направленного на женщину. Под тех, кто не в состоянии одарить девчонок изысканной, чрезвычайно приятной и нежной лаской. Они будут спать с грубиянами, хапугами и просто безмозглыми красавчиками… И так проходит моё время, моя жизнь, день за днём, месяц за месяцем и год за годом — в мечтах, в надежде и ожидании, что я, может быть… когда-нибудь… обрету своё мужское счастье…»

Посмотрев на сногсшибательную девичью фигурку, в салатовом купальнике, он вдруг вспомнил вчерашний эпизод у бассейна. Представил эту девочку, её голову между своих ног:

«Боже… Я бы, наверное, отдал всё для этого — возможно, даже свою жизнь! — ради нескольких минут неземного блаженства. Но эта молоденькая девушка не то что лечь в постель, она и говорить-то со мной не захочет… — обрывал его мечты холодный рассудок. — Остаётся надеяться лишь…»

Николай Петрович облизнулся и предвкусил тесное и откровенное общение с приятной темнокожей девушкой: «Ну уж, если эти красотки мне не по плечу, то пусть хоть достанется нерусская работница релаксирующего салона! »

Допив четвёртый дринк, мужчина заключил, что можно отправляться на эротическое приключение, оценивая «нужную» степень опьянения.

Он с волнением и трепетом поднимался по ступенькам, представлял, как вчерашняя египтянка, нежная и стройная, закроет на ключ массажный кабинет и будет ласкать его до потери пульса… «Какое же это божество, эротический массаж! » Сердечко в груди волновалось, мышцы вздрагивали. «А сколько она с меня за это спросит? Да какая к чёрту разница! Сколько бы ни спросила! Ради счастья, пусть даже и сиюминутного, можно отдать всё! Или почти всё. Один раз на свете живём, негоже экономить на своих ощущениях! »

Приоткрыв дверь, Николай Петрович понял, что предыдущий сеанс ещё не закончился. Через пару минут из кабинета вышла довольная женщина славянской наружности, а вслед за ней в дверном проёме появился… мужчина в белом халате.

— Вы следующий по записи? — спросил он.

Николай Петрович не поверил своим глазам и от изумления раскрыл рот и побледнел. Женщина, ставшая зрителем стихийного спектакля, увидев отвисшую челюсть очередного посетителя и его ошеломлённый вид, тут же широко заулыбалась, едва не рассмеявшись ему в лицо, задержалась на несколько секунд и направилась к выходу.

— Вот тебе и номер… — тихо произнёс Николай Петрович вслед русской женщине в оправдание своему идиотскому выражению, устремив стыдливый взгляд в сторону.

Высокого роста араб, метра под два, лет двадцати пяти, непонимающе смотрел на до смерти испуганного клиента, а через пару мгновений, не дождавшись ответа, предложил:

— Проходите, не стесняйтесь.

Николай Петрович замер в ступоре, включив мыслительный процесс.

«Почему принимает мужчина? Может потому, что я, со своими непристойными пожеланиями, записался именно на сегодня? Или же меня записали в этот день, когда работает именно массажист-мужчина? Может, развернуться и просто уйти, не объясняя причин? Я настраивался вчерашнюю половину дня, беспокойно спал всю ночь, в волнении настраивался всё утро на ласки МАССАЖИСТКИ, а тут — на тебе! — МУЖИК! Что же делать? Идти на попятную? Но это же признак трусости. Смириться с ситуацией? »

На авральные размышления ушло всего несколько мгновений, но для мужчины они показались вечностью. Придя в себя, Николай Петрович постарался сделать вид, что ничего не произошло, и вошёл в кабинет.

Посреди комнаты располагалась массажная кушетка, заправленная чистым бельём, и озадаченным мужчиной вновь завладел страх возможного конфуза. «А если сейчас у меня встанет? Я же настроился именно на эротику и интим! Вот это будет срамота! Вот будет позорище! »

— Раздевайтесь до плавок… — распорядился работник кабинета, приняв Николая Петровича за обычного, но, возможно, слишком стеснительного клиента.

После чего уложил мужчину на живот и приступил к приятному процессу. Работал он прекрасно, его сильные руки продавливали кожу и мышечную ткань до костей. От удовольствия и алкогольного расслабления Николай Петрович даже застонал. Эти стоны повторялись и повторялись — не услышать их было невозможно.

— А теперь лягте на спину, — скомандовал массажист, лёгким движением рук превратил плавки в «стринги» и профессионально продолжил своё дело. Николай Петрович опять стонал от блаженства. Мускулистые руки араба не обделили ни один участок тела мужчины, даже пальцам ног досталась своя порция.

— Ну что? Завтра на массаж? — предложил сотрудник, закончив получасовой сеанс.

— Хорошо, конечно, массаж замечательный! Но дороговато для меня. Мои финансы поют романсы…

Довольный процедурой, пусть и «неполноценной», оставив двадцатку в долларах, Николай Петрович не спеша покинул кабинет и направился в бар.