По краю любви или Маленькие рассказы о любви часть 6

У Л О В К А

Коршун сел на ветку арчи и моргнул горящими глазами, он искал взглядом, чем можно поживится, но его привлёк народ, собравшийся на поляне у кишлака, напротив стояли вооружённые люди. Это был Камбар, Аршат, Ёсин и Гиёс.

- Друзья! Мы уходим, - сказал Камбар. – Надеемся, что вы внимательно будете смотреть за перевалом. Нас порадовало, что вы решили бороться за свой кишлак. Мы вас уважаем. Надо отстаивать свою землю. До свидания! – и он поклонился жителям.

- А как же мы? – спросил один из жителей.

- У нас есть родственники в своих кишлаках, - сказал Камбар, - они думают о нас, хотят видеть, и мы их хотим увидеть.

- Я не хотел участвовать в битве, - сказал один из жителей, - но увидев, что другие настроены решительно, тоже включился в борьбу. И другие так же. Кто нас теперь будет организовывать? Станьте нашими командирами!

- Мы вернёмся через некоторое время, - сказал Камбар. – Когда человек один, он не понимает многого, когда он вместе с другими, он увереннее себя чувствует. Так что лучше быть вместе и помогать друг другу. Ему помогают и он помогает.

- Нас же должны защищать войска страны, - сказал один из жителей.

- Ну, вы же видите, как границы защищены, - сказал Камбар, - наверно, на более важных участках контроль есть, но не здесь.

- Верьте в себя и думайте, - сказал Камбар, - никакого развития не будет у народа лишённого мечты.

- Не думайте, что всё так и останется, лучше ожидать и готовится к чему-то, а не отгонять эти мысли. Доверчивость к ожиданию хорошего – это опасно, к чему она приведёт? Постоянно оттачивайте действия с мечами, копьями, стрельбу из лука, - сказал Камбар, - Мы вам показали действия с оружием на коне.

Но люди чувствовали себя покинутыми, когда отряд с Аршатом выехала из кишлака. Хушрабо и Шамсия смотрели им вслед. Хушрабо подумала: «я была в пустоте, когда появился первый муж, я себя не ощущала никак, и радости от него не было никакой, при нём была какая-то пустота. Он был где-то, он ничего не понимал, был невнимателен к нам и к себе. Мелькало желание встретить мужчину, с которым бы было хорошо, чувства, чтобы возникли, и вот он появился и теперь он опять уезжает, что это? Я  его полностью не захватила? »

Аршат вёз с собой подаренный ему старостой столик из арчи. Группа двигалась вдоль гор, вдыхая свежий горный воздух, небо было затянуто облаками, где-то едва заметный вертелся ветер. С группой ехали, связанные по двое,   шесть персов на трёх лошадях. На одной лошади сидели  связанные по двое пленные персы. Ещё каждый взял себе по две лошади, пригодится в хозяйстве.

- Будьте наготове, стрелять, - тихо сказал Аршат, придержав лошадь.

Ребята внимательно посмотрели на пленных и незаметно подготовили луки, чтобы быстро изготовится к стрельбе.

И действительно через времени стражи один их пленных ударил по бокам несущей их лошади, и она поскакала, место как раз было ровное, нагромождений камней и препятствий не было.

Ребята кинулись за убегавшими, а Аршат попридержал лошадь, натянул лук и выстрелил. Стрела попала первому, сидящему на лошади, в плечо у шеи, он согнулся вперёд, увлекая второго за собой, но они продолжали нестись. Выстрелил Ёсин, но как-то стрела отскочила от убегавших, Гиёс выстрелил и попал в спину, сидящему сзади, прямо под лопатку, тот через мгновение завалился в право, увлекая первого, и они слетели с несущей их лошади.

К ним подъехал Аршат и зарубил обоих.

- Я этих двоих сразу заприметил, - сказал Аршат ребятам, - у них лица неуживчивые со скверным характером, поэтому я их связал вдвоём. Повод с ними разделаться они сами нашли. Посмотрим, что другие будут делать.

- В тот день воинам-персам не везло, - сказал Ёсин, улыбнувшись и гарцуя на лошади, - по пути  им попадались только ребята Аршата.

Гиёс хмыкнул.

- Свободным наверно, лучше быть после того, как был какое-то время с женщиной. Идеи о людях лучше, чем я, у меня о людях хорошие мысли, а о себе я так не думаю, - сказал Камбар Аршату.

- Я мало сталкивался с людьми, которых что-то учит, - заметил Аршат, - Они всё время делают то же, что приносит им неприятности и не перестраиваются, они остаются на тех же позициях, делая то, что привыкли делать. Это какая-то несамостоятельность в постижении нужного, важного.

А Камбар думал, как проникнуть в войско персов и узнать, что они намерены дальше делать, он понимал, что на этом персы не успокоятся, считая, что они наиболее развитая и организованная страна и соответственно армия, чем их соседи, они будут отправлять туда войска для захвата. А иначе зачем держать, экипировать, кормить столько воинов?

Об этом он сказал Аршату, когда они были только вдвоём.

- А что, давай ты сейчас пойдёшь к границе и перейдёшь на их сторону, - предложил Аршат. – Ты же взял с собой одежду воина персов.

Почему-то Камбар не удивился. Они немного поговорили о том,   как действовать,   Камбар передал столик, чтобы его отдали его родителям в кишлаке и ускакал вправо от друзей, перешёл невысокий отрог и оказался у верхней засады, сделанной жителями кишлака. Там оказался только один парень, которому Камбар сказал отвести его лошадь в кишлак следить за ней и кормить её, про него в кишлаке ничего не рассказывать, а сам ушёл. Парень был удивлён, он дождался пришедших и сменивших его двух молодых жителей кишлака и спустился в кишлак с лошадью Камбара. На вопросы жителей он не знал, что ответить и поэтому молчал.

Камбар прошёл на перевал, спустился до кустов уже на другой стороне перевала, спрятал свои вещи и вышел на дорогу, ведущую в Персию. Справа росли незнакомые ему деревья, а слева пологие горы  Персии тянулись закрыть горизонт. Это были другие горы, они отличались от тех, что он видел. Хребты были другого песочного цвета, более ровные и какие-то мягкие, они не вызывали хорошего настроения. Неужели настроение зависти от того, что ты видел раньше и потом сравниваешь это с новым, и это новое не нравится? И это было не потому, что это чужая страна, которая собиралась захватывать его страну. Она не вызывала настроение определенности и цельности, и формы  их гор тоже влияли на собранность. Теперь собранность была у него внутри, она как бы сжалась до его размеров, но дальше не уменьшалась, и от себя он почему-то чувствовал уверенность в результате, который он решил получить.

« Мы делаем то, что никогда не хотим делать до этого и после этого», подумал Камбар. «Вот я иду во вражескую страну, я столкнусь с вражескими воинами. Почему? Потому что я хочу действиями помешать врагу идти на нас войной. Но я этого никогда не хотел делать и, если я вернусь, то не захочу этого сделать опять. Но и в моей стране люди тоже не хотят воевать, отстаивать своё. Но им пришлось это сделать, но они этого не хотели ни до обороны, ни после неё».

«Или они не хотят жить там, где живут, так как им пришлось бежать от вооруженных войск другой страны, они бежали и здесь нашли возможность выжить. И правители стран делают невозможным жизнь в этой стране или тем, что они не организовывают должную защиту границ и тем подвергают опасности «своих» жителей, которые платят им мзду, и они экономят на должной охране, чтобы больше у них осталось денег, думая, что не будет нападения. Жители, перебежавшие сюда, тоже не хотели бы сюда перебежать, там, где они жили раньше, наверно, было лучше, но их оттуда согнали под страхом уничтожения. И эту землю они не хотят защищать, они, защищая её, делают то, что не хотят делать и потом опять это делать при новом нападении», всё думал Камбар. «Они переступают так границы своей заинтересованности», задумался он, «поэтому сопротивляться не хотят, так как в них нет такого настроя, да ещё усиливающегося до отпора врагу.   Да, и персы переступили свои границы, поэтому хотят ли они воевать? Менять жизнь за какие-то тридцать серебряных».

Так он вышел в долину с расширяющимся ровным пространством от гор. Здесь были деревья и было гораздо жарче, чем в верховьях, тем более было только начало осени. Камбар сел под тень дерева. «При таком Солнце невозможно думать», подумал он  и стал присматриваться. Вдали виднелась военная палатка из ткани.

«Интересно, что хочет Хушрабо? – задал себе вопрос Камбар. – Не может же она хотеть всегда того, что хочу я? И Саври? Они тоже делают, что не хотят делать? И при этом люди хотят закрепиться в том, что ими создано и удержаться в этом. Это как точка опоры. Поэтому они считают традиции важными и нерушимыми, крепость семьи. А на чём основана крепость семьи? Если на традиции, то это ненадолго, если не проявятся чувства».

Пройдя дальше, он увидел вправо, в стороне, огороженный военный лагерь, на входе стояли два воина с копьями вверх, далее отдельно стоял шатёр командиров, а левее дальше две палатки из хлопка. Внутри лагеря воины тренировали действия с копьём и щитом. Камбар внимательно смотрел, как использовали воины полукруглую выемку края щита, чтобы с помощью неё нанести удар копьём. Дальше в загоне паслись лошади, почему-то светло-пегой породы, гнедой была только одна кобыла. Камбар отметил, что лошади выглядели более поджарыми, чем те, что были в кишлаке, и в хорошей форме, за ними следили.  

Камбар прошёл дальше и увидел среди деревьев  четырехарочное сооружение, где горел огонь. Наверно, это чортак, про который говорили пленные. Подумал Камбар.

Там сидели двое мужчин в синих халатах с узорами и о чём-то разговаривали. Он подсел поближе и пытался услышать. Говорили они о том, что воды стало меньше в реке, уровень осел на  локоть. Потом заговорили о том, что налоги увеличили. Оказалось, что их дехаи (жители посёлка) отдают 10 баранов, «ничего себе! » подумал Камбар, «у нас не более четырёх». Камбар прошёл дальше, увидел абрикосовое дерево, на нём никому не нужные росли абрикосы, он набрал их и съел.

Камбар в этот день не собирался более куда-то идти и смотрел по сторонам. Он увидел дом на участке, обнесённом невысокой каменной стеной, встал у дерева и стал наблюдать. Там из дома вышла женщина в голубом узорном халате и что-то стала делать, взяла посуду, ушла, потом вышла молодая девушка в хлопковых рубашке и штанах, ушла. Когда стало темно, Камбар тихо вскочил на стену и, запрыгнув, очутился на крыше. Крыша была сделана из часто положенных жердей, проложена ветками, глиной и прекрасно его выдерживала. Он осторожно там расположился и огляделся. С этого места всё воспринималось по-другому. Сразу стало легче, напряжение от дороги, где кто-то может пройти, сошло, хотя никто и не ходил по дороге, днём было довольно тепло. Теперь он смотрел на тёмное небо, где появились белые звёзды и край тонкого месяца, три клочка облаков чуть светлели ближе к горам, они застыли в тёмном небе. Пространство неба стало больше. Он устроился наверху и растянулся. Крыша имела небольшой наклон назад, но это никак не мешало хорошо на ней лежать. Вечер был сравнительно тёплый. Камбар удивился, вспомнив, что он ни разу не вспомнил про свой кишлак, про Хушрабо и её кишлак.

Женщины вышли на площадку перед домом и подложили кусочки деревьев в обложенный камнями кругом костерок и он постепенно разгорелся.

- Когда я встречу юношу, который мне бы понравился? – вздохнула девушка.

- Встретишь, - сказала вторая женщина с оттенком уверенности.

- Он же не может свалиться с неба, - сказала девушка.

- Да, ну вот, надеюсь, вернётся твой отец Кадам с похода, поищет тебе пару, - сказала женщина.

- Кто это будет? – задумалась девушка. – Вот ты довольна отцом?

- Он вспыльчив и не всегда понимает ситуацию, про себя вообще молчу, - сказала женщина.

- И чего тут интересного, если меня не будет понимать, то, что это за жизнь?- задумалась девушка.

- Ну, может, он из фатапати кого-нибудь высмотрит и тебе он приглянется, - сказала матушка.

- Мужчины, особенно, если имеют власть, мстительны, - сказала девушка, - вот это для них интересно, а не понимание девушки, они думают, что девушки только и думают об хороших условиях жизни, по-моему, они девушек не замечают, а только хотят ими обладать, это как дорогое украшение.   Надеюсь, что ота вернётся живым с похода против Фоки в Месопотамию, наш великий господин Хосров II мстит за убийство Маврикия и ему сейчас не до других стран.

- Надеюсь, вернётся, - сказала как-то отстранённо матушка, она задумалась.

«Хосров идёт войной в Месопотамию», задумался Камбар, «значит, у персов не будет сил собрать арию и идти на нас». Потом он задумался: « У девушек только цель удачно жениться? И что больше ни о чём не думать? Они не хотят цели. А для жителей кишлака враг – не цель, которой надо дать отпор. А какая же у них цель? Цель – уход от врага, уход от напряжения борьбы». Он повернулся на спину, посмотрел на большие звёзды  на небе и уснул, он устал от этого дня, от скучных целей.

Ночь была тихой, на тёмном небе мерцали большие почти белые звёзды.

Утром он проснулся и осмотрелся, спать было не холодно, с крыши был совсем другой вид на всё, более какой-то отстранённый, хребты гор на горизонте ещё не осветлились лучами Солнца и мощь их была незаметна,   деревья не казались высокими, они застыли, ветра не было, на дороге никого. Другие дома тихо стояли в округе. Камбар осторожно спустился с крыши и перепрыгнул каменную изгородь, очутившись на дороге. Он медленно пошёл по дороге дальше, приходя в себя. Никаких мыслей не было. Так он прошёл мимо изгородей трёх домов. И тут его обогнали две девушки. Они были одеты в нарядные юбки и женские бордовые кафтаны.

Они бойко шли куда-то вниз. От одной из этих девушек у Камбара захолонуло сердце.. Он пошёл за ними, они болтали языком и руками. Спустившись ниже, он вышел к  базару и ахнул. Такого он не видел ещё никогда. . На входе была надпись:   «Здесь всё, о чём ты думал». Это был совсем не тот базар, что были у них в кишлаках. Чего тут только он не увидел, и овощи и фрукты и ковры и шёлк с разным узором, золотистые специи на подносах, восточные сладости, в мешках разный рис. Здесь были ряды сладостей, он впервые видел халву. Жидкую белую халву. Он её попробовал и взял меру.

Здесь стояли высокие мешки из ткани с чаем, миндаль, изюм, украшения из золота и серебра. Дальше он прошёл и увидел разноцветную посуду и ковры. Он всматривался в них, впервые их видя, и думая: для чего их использовать. Покупателей было не много.

Камбар медленно шёл дальше. Солнце уже появилось из-за хребта и всё освещало, но не слепило, было прохладно от едва заметного ветерка. Он стал искать взглядом тех двух девушек и нашёл. Теперь он заметил, что они были с него ростом. Он заволновался,   глянув на одну из них, опять она его чувства всколыхнула, хотя внешне и не скажешь что-нибудь о них. Он осторожно последовал за ними и увидел,   что девушки остановились у столика с украшениями. Камбар подошел к лавке и стал рассматривать украшения. Камбару понравилось на руку украшение из золота, изображены были целующиеся юноша и девушка в туниках на колеснице с конём с изогнутой шеей. В застывших их движениях была грация. Он спросил продавца сколько стоит украшение? Тот сказал 24 драхмы серебром. Камбар не стал сразу брать, а пытался послушать, что говорили девушки, одна из которых так оживила его чувства. Она сказала, что ей понравился оникс.

- Могу ли я сделать Вам скромный подарок и подарить этот камень? – обратился Камбар к девушке.

- Вы, наверно, илят, - сказала девушка, посмотрев на Камбара.

- А где же моя лошадь? – удивился Камбар.

- Нет лошади? – уточняла девушка.

- Ну вот, нету, - сказал Камбар и спросил у девушки:

- А зовут Вас как?

Она подняла голову и ярким взглядом обдала его.

- Тебе зачем?

- Хочу знать имя госпожи, которой помогу нести покупки, - сказал Камбар.

- Значит, ты не меньше чем «пероз илят» (всесильный кочевник), - сказала девушка.

- Вы так думаете или чувствуете? – спросил Камбар девушку.

- Не думаю и не чувствую, - сказала девушка, и они пошли быстрым шагом дальше по рядам. Камбар повернулся и спросил продавца украшений:

- За пятнадцать динар не продадите украшение?

- За двадцать, - сказал продавец. Камбар отсчитал деньги и дал продавцу, получив украшение, уложенное в тканевый мешочек. Он стал искать взглядом девушек. Они уже взяли меру риса, и шли дальше по рынку. Ряды явно его интересовали. «Вот такого я не видел и девушки кишлаков и жители не видели», подумал он, глядя на ковры и красивые халаты. Он купил один халат для девочки и один больше для девушки и кожаные башмачки, тапочки, пройдя далее, он увидел пледы и один приобрёл. Он заинтересовался мылом и приобрёл 12 кусков его. Затем он подошёл к девушкам и предложил нести рис.

- Тебе настойчивость ещё пригодиться, - сказала та, что ему понравилась, - в войне с месапотамцами! – и они обе засмеялись.

- Мы с незнакомцами не разговариваем, - мельком посмотрела на него девушка, - и вам не советуем, - потянула она стан вниз, чуть присев с жестом руки, и обе захохотали.

- А вдруг он интересен? – сказал Камбар.

- Интересней чем я? – спросила девушка, кокетливо двинув бёдрами, и они опять захохотали.

- В бою вы бы победили, не начав сражение, - сказал Камбар, - у Вас красивый язык, слова удачно ложатся, противник бы заслушался.

- Да, если бы? – сказала девушка, - у нас бои каждый день и что-то я не вижу, что выиграла?

- Победы бывают, незаметны, - заметил Камбар. – Меня зовут Камбар – не погонщик скота.

Девушки опять засмеялись.

- А мы почти погонщики людей, - сказала девушка. – Несите рис, может пригодится, - и она вдвинула в руки Камбара мешок риса, и они пошли дальше по рынку.

- Ну, вот для чего нужны мужчины, как ты думаешь? – спросила Камбара девушка.

- Чтобы исполнять иллюзии, - сказал Камбар,

- А для чего нужны девушки? – спросила девушка.

- Чтобы создавать иллюзии, - сказал Камбар.

- То есть мы – это иллюзии? – спросила девушка.

- О нет, вы воплощение восхищения! – сказал Камбар.

- Говорит как мой ота, - сказала девушка подруге. – Вы случайно не знакомы? Вместе в лагере?

- Как же я могу знать вашего достопочтимого ота, если не знаю его имени? – спросил Камбар вырисовывая поклон.

- Его зовут Алишох, - сказала девушка с оттенком уважения.

- О, это великий фатапати Алишох, - сказал Камбар с почтением поклонившись.

- И чем он велик? – спросила девушка.

- Он  просчитывает  действия войск в битвах, - сказал с поклоном Камбар.

- Значит, ты его знаешь, воин? – спросила девушка.

- Нет, конечно, лично я не знаком, - сказал Камбар, поклонившись, - это не по рангу, а вот его дочь меня восхищает.

- Ладно, восхититель женских прелестей, - сказала, посмотрев на него девушка, - что умеешь делать?

- Я могу строить дома и выполнять иллюзии, - сказал Камбар.

- И какие иллюзии тебе интересны? – спросила девушка.

- Ваши, они, наверное, самые интересные, - ответил Камбар.

- Ты так говоришь, что я почти про них забыла, - сказала девушка.

- При встрече иллюзии исчезают, - сказал Камбар, - но потом появляются, но другие.

- Это какие? – спросила девушка.

- Ждём, когда появятся, - сказал Камбар.

- А вот откуда появляются зануды? – спросила девушка.

- Это мне не ведомо, госпожа, - сказал Камбар. – Но, наверно, откуда-то, они нужны, раз их так много, что и Вы с ними встречались. Самое лучшее это то, что они не оставляют место во внимании к ним.

Всё это время её подруга или сестра смотрела на свою знакомую, потом то на неё, то на Камбара.

- А что ещё ты знаешь об Алишохе? – спросила девушка.

- Если я буду раскрывать его действия, мне влетит, так как, возможно, Вы расскажете ему о нём с моих слов, а он найдёт меня и перескажет это мне со своими образами, - сказал Камбар. – Тем более думаю я больше о Вас, а о нём как-то не получается.

- Нам надо кое-что купить, - сказала вторая девушка, посмотрев на свою подругу. И они пошли дальше выбирать изюм, лук, абрикосы и всё это водружалось на Камбара, и он безропотно всё это брал на себя. Наконец, девушки закончили покупки и пошли обратно вместе с Камбаром. Так они подошли к ровной каменной стене высотой в два человеческих роста, расположенной в глубине посёлка. Ворота открылись и Камбар увидел дальше деревья и большой дом, сложенный из кирпичей с хорошей деревянной крышей.

- Мне надо идти, - сказал Камбар, - там дела, а здесь, если меня увидит ваш досточтимый ота, то мне не поздоровится.

- Прощай воин, надеюсь, ты будешь таким же предприимчивым и на полях сражений! – крикнула ему девушка. – А зовут меня, Шакоик!

Камбар помахал им рукой. «Ходить неудовлетворённой – это самое плохое состояние. Цели девушки ставят, но что они делают, чтобы их осуществить? Высокая, стройная, самостоятельная, кому это надо? » вдруг пришло ему на ум, когда он уходил.

Камбар решил идти обратно за перевал. « Командир думает, что обещав деньги воинам можно им дать задание выкинуть людей из их домов с их земли, с их страны. Почему он так думает? Кто такое право ему дал, право называться шахиншахом? » подумал Камбар, когда дорога стала медленно набирать высоту.

Камбар возвращался по подъёму к перевалу четверть санга и решил отдохнуть. «Чего торопиться, тяжело даётся подъем в жару, надо отдохнуть, хотя легче идти домой», и он сел у кустов, дающих тень в стороне от основной дороги к перевалу. Он попил воды, которой наполнил бурдюк у родника ниже.

Прошло некоторое время, и неожиданно он услышал шум снизу. Кто-то подбирался к перевалу, шурша камнями при движении, но Камбар не стал высовываться из кустов: кто знает, кто это? А он себя выдаст: зачем пешему воину идти на перевал, это он про себя. Камбар приготовил лук и стрелу и стал ждать. Наконец, недалеко от него быстро прошёл невысокий человек в хлопковых одеждах, на плече у него болталась сумка, он часто дышал.   Лицо его было почти квадратное, смуглое, скулы резко выступали. Он узнал в нем пешего воина, которого видел, когда проходил мимо огороженной территории военного лагеря. Ух, больно лицо было запоминающееся. Стрелять было неудобно, человек всё время делал движения в разные стороны. Камбар выстрелил из лука, стрела попала во внутреннюю часть левой ноги человека. Он охнул, упал, но тут же вскочил, повернувшись к стрелявшему, и резко не собранно, хватаясь за камни, стал пытаться спиной подниматься дальше вверх по горе. Камбар осторожно шёл за ним вперёд. Человек остановился и присел на камни.

- Ты кто, пеший воин, что стрелял в меня? – спросил он.

- А ты для чего идёшь к перевалу, там уже чужая сторона, - сказал Камбар.

- Мне так надо, - сказал человек, - поручение есть.

- На земле другой страны? – спросил Камбар.

- Мне поручение дал Ашур…, - сказал человек и показал круглую кожаную метку печать. – Ты же знаешь, что значит это.

- Виноват, давай я тебе помогу, - сказал Камбар.

Человек засомневался, ему сказал командир сотни ни с кем не вступать в разговоры, но идти он дальше мог с трудом, болела при движении раненая нога. Наконец, он согласился из-за всё усиливающейся боли, которая стала нестерпимой. Стрелы Камбара были смазаны ядовитыми плодами тиса, чтобы при его обнаружении у него была уверенность, что человек, его выследивший отстанет.

- Ты из какого отряда? -  спросил человек.

- Из одиннадцатого, - ответил Камбар.

- А зовут тебя как? – спросил человек.

- Каёншох, - сказал Камбар.

Дальше идти человек не мог, всё больше болела нога. Он сел и уже не двигался и всё смотрел на Камбара, а потом его голова сникла. Камбар подождал некоторое время и стал обыскивать его и нашёл письмо. Там командир сотни Кухкан спрашивал фатапати Аршака,   какая ситуация, в конце бумаги была круглая печать командира. Он нашел две круглые кожаные метки, одна синяя, другая красная фатапати Кухкана.

«Это конечно, хорошо, что мне попался гонец», подумал Камбар, «но вот, что с этим делать? Если пойти к фатапати Кухкану, он спросит, как я мог разминуться с его гонцом, горная дорога-то одна». И он решил идти обратно к своему кишлаку, взял свои вещи, которые он спрятал и вышел к первой засаде за перевалом. Там его увидел парень из кишлака и сказал, что никого здесь пока не видели, а за лошадью его ухаживают в кишлаке парни.

Камбар подошёл к дому Хушрабо и открыл дверь. На него посмотрела Хушрабо, изумлённая вскочила и кинулась к нему на шею. Они страстно обнялись.

- Ты же прощался на днях, - сказала Хушрабо, - уехал с Аршатом.

- Уехал, но я вернулся, - сказал Камбар.

- Смотри, что я тебе привёз, - сказал Камбар Хушрабо и открыл ладонь.

Хушрабо посмотрела на тканевый мешочек и взяла, открыла и ахнула.

- Что это, какая красота! – сказала она, и глаза её увеличились. – Красивая какая вещица! Откуда это?

- С рынка Хваррэ, - сказал Камбар.

- Где это? – спросила Хущрабо.

- За перевалом, - сказал Камбар.

- Ты что к персам мотался? – спросила удивлённая Хушрабо.

- Ну да, думаю, чего-нибудь интересное надо своей красавице принести, а то всё чего-то делает, видит только абрикосы да горы, - сказал Камбар.

Хушрабо смотрела на браслет, в ней росло восхищение. Потом Камбар дал ей тапочки. Хушрабо осмотрела тапочки, таких красивых тапочек она не видела. Она их надела и посмотрела на ноге.   В отличном настроении она стала готовить.   Пришла с прогулки Шамсия и обняла Камбара.

- Тебя долго не было, - сказала она.

Она увидела ручной золотой браслет и стала его разглядывать, потом спросила:

- А мне что-нибудь принёс?

- Принёс, - и Камбар вынул из мешка и развернул верблюжий плед, - бери, теперь тебе будет тепло спать.

Лицо Шамсии преобразилось, она счастливая смотрела на подарок. Потом Камбар вынул халатик и вручил Шамсии, она запрыгала от счастья, прижав халатик к себе и улыбаясь, убежала мерить. Она вернулась уже в новом халатике и вертела плечиками, Камбар ей вручил тапочки, она захлопала ими и надела их.

- Вот, - сказала счастливая Шамсия, - я в халатике и тапочках!

- Носи с удовольствием, - сказал Камбар, улыбнувшись.

- Не видала таких вещей, - сказала Шамсия, - где такие придумывают?

- Это далеко отсюда, - сказал Камбар,   -  за горами.

- Почему они там живут? – задумалась  Шамсия. - Так далеко, волшебники.

- Там их дом, - сказал Камбар.

- Могли бы и здесь дом себе строить, – завидовала Шамсия. - А там живут девочки?

- Девочки? – удивился Камбар. – Наверно, живут, но я их не видел.

- Им наверно, хорошо, - задумалась Шамсия. – А что они там делают?

- Что делают? – задумался Камбар. – Наверно, помогают родителям.

- Ну да, - сказала задумчиво Шамсия, - родителям надо помогать.

Шамсия ушла любоваться подарками.

Хушрабо накормила Камбара, и они легли на курпача. Хушрабо взяла своими красивыми руками браслет.

- Не могу поверить, такая красота! - сказала Хушрабо. – Как хорошо они  делают.

- Я видел там местный шёлк, очень красивый, тонкий приятный, в нём ходят и женщины и мужчины, - стал вспоминать Камбар.

Хушрабо услышала, как меняется при этом его голос.

- А чего не взял? – спросила она.

- Да, хочешь, можем вместе на рынок к ним сходить? – предложил Камбар. – Я же не знаю, какой цвет тебя устроит.

- «Сходить»,   - сказала Хушрабо, улыбаясь, - не-е, я волноваться буду.

И они обнялись и прижались друг к другу, от этого им было хорошо.

Затем Камбар дал Хушрабо мыло. Она его понюхала и потом использовала при стирке.

Потом Камбар пошел к другому дому. Он подошёл к дому Оиши и встал за каменной изгородью. Вскоре вышла Оиша, увидела Камбара и подбежала к нему, улыбаясь. Они обнялись и поцеловались, и так было им хорошо, что они забыли, чего до этого хотели. Выдохнули и мягким взором смотрели друг на друга, сердца забились.

- Это тебе, - сказал, наконец, Камбар, протянув свёрток ткани Оише.

Оиша тихо развернула и увидела халат. Он её поразил, он был красив и ткани такой она никогда не видела. Потом она увидела бежевые башмачки из мягкой кожи, скинула свои заношенные… и одела башмачки и посмотрела на свои ноги.

- Удобно ноге, - сказала она со счастливой улыбкой. Потом она взяла Камбара за руку и увела в дом.

- Мамы нет, куда-то ушла, - сказала она с горящими глазами, - заходи.

Камбар перешагнул порог дома.

- Сейчас одену халат, - сказала Оиша и посмотрела на Камбара, - не смотри.

Камбар закрыл глаза. Через несколько мгновений Оиша сделала движение, и руки Камбара отодвинула от его глаз. Она стояла в халатике с красными и светло-зелёными полосками, и он был распахнут. Оиша засмеялась, ловя взгляд Камбара на её стройной фигуре.

- Нравится? – спросила она, гордясь своей стройной привлекательной фигурой.

- Очень,- сказал Камбар.

Он обнял Оишу и стал целовать в шею, она подняла голову и застонала. Это был красивый звук. Они легли на курпача, он стал стискивать с себя одежды, она ему помогала, и они сняли одежды и слились вместе в восторге чувств. Потом Оиша посмотрела на Камбара и спросила:

- Тебе сколько лет?

- Двадцать три, - сказал Камбар.

- Ой, ты совсем молодой! А мне уже скоро семнадцать, - сказала Оиша, её глаза стали двигаться в разные стороны как бы ища опоры.

- Я не взял духов, предчувствуя, что ты пахнешь лучше их, и я хочу чувствовать тебя и вдыхать твой запах,- сказал Камбар, приблизился к плечу Оиши и вдохнул. – О, точно, как он приятен!

Оиша смотрела на него снизу вверх и только улыбалась, она не могла разговаривать, это отвлекло бы от чувств, которые её наполняли счастьем. «Как же хорошо! » подумал Камбар и лёг на спину.

Камбар заметил, что всё это время он не хотел в кишлак, где остались его родители, не было мыслей о том, как там, как там родители, а этот кишлак он защищал, организовал отпор персам.

Камбар следил за укреплением кишлака. У участков домов укреплялись стены, они делались шире и высотой выше высоты всадника на лошади. Он слышал разговоры жителей, в основном, женщин.

- Ты чего делаешь? – говорила женщина своему мужу. – Ты ничего не делаешь.

- Подвигами не наделён, - отвечал муж. – Я делаю что могу: из огорода выкинул все камни, теперь они уложены в стену, вспахиваю, выращиваю овощи, приношу дрова, мазанку сделал.

Женщина молчала, но потом, как будто, не услышав это, продолжала придумывать, что он ничего не делает.

«Теперь женщины будут требовать от мужчин подвигов», подумал Камбар. «Но подвиги изнашивают, что в них оптимистичного? После этого никак себя не чувствуешь, ничего не хочется. Но об этом женщины не думают».

- Ты сыну не рассказал ни одной сказки, - говорила другая женщина. – расскажи ему сказку.

- Я не знаю, что рассказывать, - отвечал мужчина.

«Мне тоже никто не рассказывал сказки», подумал Камбар. «Персы преклоняются огню, почему? Они огонь уважают больше чем человека, почему они тогда идут за шахами? Огонь сильнее, он может уничтожить землю, может, поэтому они преклоняются ему?

-Я буду таким же сильным и сражусь с медведем, - говорил у другого дома мальчик и пошёл в лес.

Но обнаружил только гнездо удода. Удод, подняв хохолок, смотрел  на мальчика с ветки дерева у гнезда. Мальчик повернулся и отошёл, подумав: зачем есть яйцо, из него вырастет такая же красивая птица, хотя говорят мясо их вкусное.

- Зачем вы убили моего мужа? – говорила женщина пленным.

- Мы подчинялись приказу – отвечал ей пленный.

- И хотели получить за это деньги, - заметила женщина, - и получили бы, если бы не разгромили ваш отряд.

- Мы об этом не подумали, - сказал пленный после молчания.

- А если бы подумали? - спрашивала женщина - И как нам теперь к вам относиться?

Другой юноша говорил:

- Пойду к Камбару, буду просить его научить меня быть воином.

И он пошёл и спросил.

- Надо преодолеть непреодолимое препятствие, - сказал ему Камбар. – Но сперва надо найти место, где мысли собираются, а не рассеиваются, и создают одну мысль, которая тебя вдохновляет. Если её нет, то ты смотришь на всё и не знаешь, что делать. Отсюда возникают повторяющиеся действия и мысли, так как ты возвращаешься к тому же раз за разом. Это и женщин касается, решения касаются всех, кто к ним причастен.

- Хорошо, - продолжал Камбар, потому что юноша молча искал в себе причины таких выводов, - выкопай тис и арчу и пересади их к востоку от кишлака на открытом месте и отдельно друг от друга и ухаживай за ним. Если у тебя будет достаточно сил, они вырастут и будут могучими и передадут тебе силу.

Когда начали желтеть листья на деревьях, вернулись Аршат с Ёсином и Гиёсом. Они осмотрели укрепляющийся кишлак.

Камбар и Аршат с Гиёсом и Ёсином сели под дерево.

- Как дела заграницей? – спросил Аршат,   легонько усмехнувшись.

- Персия конечно, развитая страна, - начал Камбар, - такую не победить такими людьми кишлаков, они собраннее и организация войска у них хорошая, драхмы серебряные и золотые платят за военные походы. Разве можно быть спокойным, когда враг рядом, и они, конечно, будет выяснять, куда девался посланный ими отряд.

- Да, это так, - сказал Аршат, - целый отряд исчез.

- Я увидел человека, идущего в нашу строну и попал в него стрелой, он вскоре умер, я нашёл у него письмо от какого-то Ашура, наверно, какой-то командир. Там я прочитал, что он интересуется, что с отрядом. Но я слышал, что их шахиншах Хосров собирается идти войной на Фоку, который убил их друга Маврикия и у того большое войско, им нет дела до нас и, похоже, и до отряда, они эти отряды собирают и ведут в бой, там, наверно, много перебьют воинов, - задумался Камбар, - как персы готовы идти на смерть, ради чего, ради денег и славы? Кому нужна такая слава? Мстительность дорого стоит.

- Я под впечатлением, - сказал Камбар после паузы, - рынок удивительный, несравним с нашими, дома красивые производит впечатление их организация, воины тренируются на мечах, на копьях, лагерь охраняется воинами с копьями.

- Я сперва думал прийти прямо в военный лагерь, сказать, что я Каёншох из 11 отряда, потом подслушать, что говорят командиры, но почувствовал, что они умные, может, кто знает этого Каёншоха и заподозрят обман, а там и расправятся, - сказал Камбар, - так что я передумал туда лезть и походил по округе, послушал, посмотрел.

Аршат кивнул, Гиёс и Ёсин молча смотрели.

- Несмотря на войну, командиры обязательно будут посылать гонцов и лазутчиков  на нашу сторону, чтобы выяснить, что с отрядом, - сказал Аршат. – Так что что-то будет дальше.

- И когда, наконец, они выяснят что-то или заподозрят, что тогда делать? – спросил Камбар.

- Можно сделать ловушку, - сказал Аршат. Все посмотрели на него.

- Надо готовить временный посёлок и как только мы узнаем, что идут персы, переселим туда жителей кишлаков, - сказал Аршат.

Все удивились.

- Это вызовет недовольство жителей, - сказал Гиёс.

- Вызовет, но надо будет объяснить, что лучше уйти и остаться в живых, чем сидеть как куры на одном месте, - сказал Аршат.

- И что же будет с покинутым кишлаком? – спросил Ёсин.

- Туда зайдут персы, - сказал Аршат.

- И что же будет? – спросил Гиёс.

- Я  заготовлю бадью с ивовыми серёжками, - сказал Аршат. – Единственно, персы умны, могут догадаться. Придётся их убирать ночью, когда они расположатся в домах.

Все с удивлением смотрели на Аршата.

По кишлаку пошёл слух, что надо делать новое поселение и выбрать для этого хорошее место.

Камбар попросил женщин кишлака изготовить три знамени из хлопка, дав им три ровные жердины.

Когда ему принесли три знамени, он посмотрел, как они прикреплены к древкам и на одном написал «Полководец», на другом «Запад», на третьем – «Восток» и вставил их в выемки в ряд  на левой стене, стоящей перед кишлаком. Знамя «Запад» было ближе к западу, знамя «Восток» было ближе к востоку, а знамя «Полководец» было в центре.

Знамёна висели, чуть двигаясь от ветерка, потом захлопали от подхватившего их ветра, и опять сникли и затихли.

К Аршату подошла Оиша и села рядом.

- Это Вы так выучили ребят? – спросила она.

- Они слушали и освоили, как можно защищаться, - сказал Аршат. – Я рассказывал, как можно использовать место, его возможности при подготовке к бою.

- Но, как оказалось, возможности могут проявится только на один, ну на два боя, - сказала Оиша, - вот здесь, когда жители селились, они же не думали о нападении, они обычные люди.

- Да здесь один раз можно было попробовать то, как организовать битву, - сказал Аршат. – Это при том, что персы ну никак не ожидали отпора, считая, что мирные жители его не дадут.

- А что же дальше? – спросила Оиша.

- Дальше надо тренироваться, чтобы отражать нападения, придумывать новые уловки.

- То есть, надо стать воином? – спросила Оиша. – Но здесь люди не хотят быть воинами?

- Не хотят, но пытаются организовать жизнь, которая бы их как-то устраивала и это тоже требует постоянно решать возникающие задачи, - сказал Аршат.- А отпор врага – это тоже задача.

- Люди сюда переселились из-за того, что на их землю напали воины, подготовленные к войне, - сказала Оиша. – Они надеялись, что здесь на них не нападут.

- Лучше всё время убегать на другие земли? – спросил Аршат.

- Мне это тяжело, но сама я противостоять воинам не смогу, да я и не смогу настроиться на битвы, - сказала Оиша.

- Так как надо было поступить? – спросил её Аршат.

- Не могу сказать, я об этом не думала и другие тоже не думали, и Ваши ребята не думали, если бы вас не свела судьба, - сказала Оиша.

- Так что надо встать на строну недумающих? – спросил Аршат.

- Мы так и стояли на этой стороне, - сказала Оиша.

- Защищая нерешительность ни к чему лучшему не придёшь. Война требует дополнительных усилий и насколько они удачны, настолько и будет лучше результат, - сказал Аршат.- Есть недовольные, что надо строить новое поселение.

- Так, чем меньше человек думает, тем больше он становится недовольным,   - сказала Оиша.

- При строительстве используем пленных, - заметил Аршат.

- На них нельзя положиться при нападении, - заметила Оиша. – кто их знает, может они хотят сбежать?

- Некоторые пленные, на самом деле, спокойно относятся к своей жизни, их же не призывают воевать, так и погибнуть можно, - заметил Аршат, - а здесь ты живёшь, ешь, не воюешь, жизнь-то сохраняется, а в Персии постоянные войны, они об этом думают.

- Персы сильны физически, и они всё время тренируются, я некоторые приёмы их буду оттачивать, - сказал Камбар Аршату, - а здесь, в кишлаке, при представлении врага возникает враждебность. Достаточно ли люди объединены при приближении нападающих? Не объединяются, почему у них недостаточно силы воли для этого?

- Сила воли зависит от того, как человек думает, - заметил Аршат. – а если он не думает или думает не об отражении нападения, откуда ей быть? Если он считает, что не готов отражать врага, то он напуган и это создаёт неудовлетворённость, а это состояние к верному решению не ведёт.

- Я так не думала, - сказала Оиша, - мои мысли были только об улучшении дома, хозяйства, но неудовлетворённости от того, что что-то не получается не было. Пусть пока будет так, но потом получится так как задумал.

Аршат посмотрел на Оишу, она источала уверенность  своим настроем,   и он опустил голову.

- Камбар, оденешься в одежду перса-всадника, если придёт новый отряд, и тогда персы могут подумать, что это их воин, но он и другие решили отделиться от империи и хотят отстоять эту землю для создания своей земли, - сказал Аршат Камбару.

- Меня не отпускает мысль о создании изломанной, не прямой узкой дороги,   по сторонам которой выложенные каменные стены высотой выше высоты всадника на коне, чтобы у зашедшего туда врага были ограничены возможности и видеть и маневрировать, тем более повернуть лошадь назад, там их и изловит арканами и копьями, - сказал Камбар Аршату.

Жители приготовились к приходу персов. Но те так и не появились.