Хлыст Распутин и страбоскопы Столыпина

Целебджихад ком

Однажды на съемках  " Багровых рек " замечательный хотя бы долгим носом и ростом Кристофер Ли, развлекая группу, показал молодым актерам искусство экспромта, чем славились бурлески Нью - Йорка тридцатых годов, а до того : открытые кафешки Монмартра, куда это просто интеллектуальное развлечение завезли вместе с привычкой пить водку залпом, закусывая икрой, наигрывать еле слышно на балалайке, тут же скомканной непривычными к славянским звукам западниками в лалабайку, петь и плясать, разбивая бутылки о головы почтенных буржуа, свалившие из пролетарского рая белогвардейцы, среди коих по закону больших чисел оказалось немало поэтов и вообще людей свободных профессий, как тогда куртуазно именовали и писателей, и актеров, и жуликов.

- Ладно, - глуховатым голосом произнес Ли, пока смотрящая ему в рот юная гримерша тонировала глубокие морщины на шее ваксой и гуталином Честера Хаймза, - пусть сценарист и придумал многое, чего не предусматривал Жан - Кристоф Гранже, в конце концов, товарищи, кино не книга, но на ровном совершенно месте мифологизировать орден святого Монтана и измышлять вполне себе историческую жизнь Великого Лотарингца - это, знаете, чересчур.

- Прибыля, - высунулась вздорной головой тетя Халя Логинова, как и все хохлушки, естественно, не понимая сути закрытых глаз прелестного ангелочка Таи, - чисто чистоган такой, изъятие добавочной стоимости из карманов зрителей.

- Глохни, - посоветовал ей Ли, принимая уже прикуренную сигару из трясущихся рук помрежа, впервые в своей профессиональной жизни столкнувшегося с подлинным благородным величием старой школы, - гнида. Это тебе не король - олень, овца, это ранний феодализм варварских королевств на руинах империи Шарлеманя, в свою очередь, сучка ты тупорылая, образовавшейся из осколков Западной Римской.

Тетя Халя трясла какими - то дипломами, недостоверно испещренными лиловыми печатями и краткими, но емкими, резолюциями  " Уплочено ",   " На Валдае ума не раздают ", " Лояльность наш рулевой ", но режиссер выгнал ее стулом, швырнув дипломы в ямку для барбекю.

- Х... й на нее, - заискивающе обратился к Ли режиссер, вернувшись в павильон, - что там экспромт ?

Кристофер устало прикрыл глаза, дымя сигарой, а потом рассказал презанимательную историю, умудряясь, как Эллрой на своих литературных вечерах, больше показывать, нежели словами. Словами все умеют, но вот хотя бы выйти на уровень советского Александра Филиппенко - не всем дано.

- Не надену.

Аттила отталкивал Гундегайса обеими руками. Острогот, прибившийся к армии гуннов год назад и сразу же привлекший внимание кагана умением преподнести и показать любую вещь лицом, что выгодно отличало его от лукавых сунов и скользких ромеев, протягивал вождю нелепую накидку из мышиных шкурок.

- Должен, - сказал Ондопест, потягивая кумыс из бронзовой чаши.

- Он прожил среди нас семь лет, - отпихивался от наседающего Гундегайса Аттила, пятясь вглубь юрты, - и прекрасно знает, что гунны никогда не носили одежду из мышиных шкурок. Да и зачем мне пугать Аэция эти нарядом ?

- Ромеи не ожидают от нас такого коварства, - объяснил Ондопест, бросив чашу в угол к стоящим друг на дружке сундукам посольства, - к тому же мы еще и коням приладим бронзовые била из буддийских храмов.

- И в чем же тут коварство ? - сдался Аттила, вставая смирно. Гундегайс водрузил на него накидку и довольно прищурился, поглаживая серый мех ладонью. - Била я еще могу понять, Божья воля и всякое такое, но смысл накидки не понимаю.

Ондопест глубокомысленно промолчал, так как и сам не знал ни смысла, ни содержания.

Кристофер Ли замолчал и встал, отправившись в трейлер к Жану Рено. Помреж ошеломленно посмотрел на режиссера, тот на гримершу, а гримерша выбежала к тете Хале, уселась на край ямы для барбекю и тихонько завыла, вырывая волосы и тряся ногой.

- Опять им мозг е... л ? - спросил Рено, впуская Ли. - Прогнал фуфло под видом притчи ?

- А не хрен пробовать писателя переплюнуть фантазией, - отвечал Кристофер Ли, садясь на плюшевый диванчик, - в крайняк - незачем вообще экранизировать книгу, проще самим выдумать любую чушь, но перевирать написанное, Рено, это все равно, что измерять мотор у   "Студера " городом Труа, например.

Рено пожал плечами и стал заваривать чай, зная, что старый Ли ничего так не любит, как обычный англо - китайский напиток, обычно подаваемый французом в зеленоватого стекла чаше, когда - то принимаемой генуэзцами за Святой Грааль, с чем так лажанула моя любимая Милена, выловив парочку вполне целесообразных Розенбергов.