Эротическая глава 2 из романа И по-прежнему люблю aka Рассказы эротические

Была середина дня, подружка моя уже вернулась из школы и сняв через голову, я этого не видел, но живо себе представлял суперкороткое платье и, через ноги колготки, предмет, который в те достойные, 1969 год, времена был большой редкостью и доставался только по великому блату, мне это представлялось явственно поскольку однажды имел счастливую неосторожность заглянуть в комнату и увидеть юную фигурку в момент освобождения от одежды, с поднятыми руками, платьем над головой, смуглое тело, белые трусы, лифчик и не снятые еще колготки врезались в мою память и потом, глядя на девушку, часто представлял ее раздевающейся, далее воображение дорисовывало картину и помогало предположить то, как происходит процесс снимания всего остального и главное в подробностях предположить что под этими предметами скрывается.

Опыта посмотреть, а тем более потрогать, пока не представилось в силу юного возраста. До поры до времени мог себе это только представлять, мне, помнится не было шестнадцати, а подружка было совсем юной, лет около четырнадцати. По возрасту этакие Ромео и Джульетта. Может быть это случилось бы и раньше. Но когда кто-то из взрослых застал нас целующимися, родители, до этого случая считавшие нас за сущих детей, сделали соответствующие выводы и старались пореже оставлять наедине.

Однако времена-то были советские, родители трудились на благо общества на производстве, а мы, мы были школьниками, подруга, помнится, еще пионерский галстук носила, а мне уже был выдан комсомольский значок…

Освободившись от одежды девушка надела халатик, который в силу того, что носила она его с третьего класса был не длиннее школьного платья, а, пожалуй, еще короче, а потому плохо сходился на появившейся откуда-то, за прошедшие годы груди и, в этом месте поджимал, взялась за уроки. Тут, давно искавший повод зайти, я и приперся, уже не вспомню, что за причину придумал, да это и неважно, главное было попасть в квартиру в отсутствие родителей.

Для виду состроив кислую мину, мол я здесь уроки готовлю, тетради с готовностью отложила и по покрасневшим щечкам было понятно, что ждет, конечно поцелуев.

Выложив легенду визита, что-то попросил. Разыскивая в своем секретере искомое приходилось двигаться, наклоняться, чего позволить она, конечно не могла, обязательно сверкнули бы трусики, на что я с вожделением надеялся, намеренно сев в низкое кресло. Поэтому движения ее были плавными, не резкими, дабы не вызвать резкого движение и подъема подола, а вместо наклонов она изящно приседала.

Необходимое нашлось слишком быстро, я еще не успел налюбоваться высоко, выше некуда открытыми ножками и раздвинувшими халатик вполне себе оформившимися грудками, сквозь разошедшиеся пуговицы, при желании можно было угадать и цвет лифчика. Трусов мне так и не показали.

Получая в руки то, за чем, якобы приходил, я воспользовался моментом и взял девочку за руки, попытавшись притянуть к себе. Выказав попытку сопротивления, подружка тем не менее быстро и охотно уступила, позволив приблизить себя, а потом и приобнять. Росточку, по сравнению со мной она была невысокого и для того, чтобы поцеловаться ей приходилось высоко запрокидывать голову.

Целоваться мы с ней учились сами, первые наши опыты были неловкими попытками соприкоснуться ртами и приводили к неожиданным, могущими считаться даже неприятными соприкосновениям зубов если бы не удовольствие самого процесса.

Дальше больше – опыт приходит в процессе тренировок, а тренировались мы, используя для этого любую возможность, не брезгуя даже краткими поцелуями за спиной у взрослых, что придавало им еще большую остроту и прелесть.

Сессии поцелуев становились все длительнее и изощреннее, в один, без преувеличения прекрасный момент подружка проникла в глубину моего рта языком, что вызвало такую невероятную быструю эрекцию, присутствие которой я не успел скрыть, за что был вознагражден заинтересованным взглядом. С тех пор перестал стыдится этой особенности мужского организма, но и не выпячивал ее явно, не до конца понимая, как дальше себя вести.

Дело в том, что мама девушки, зная свою дочь и прекрасно осознавая, чем это может и должно окончится, попыталась провести с дочерью откровенную беседу о, так сказать половом воспитании. Хитрая девчонка, притворилась непонимающей и с негодованием отмела все материнские подозрения, изобразив обиду на намеки и объявила себя оскорбленной.

Мне она об этом разговоре, по секрету рассказала, очевидно с целью проверить мою реакцию, я как сумел, думаю, что фальшиво, поддержал ее деланое негодование, про себя подумав, что надо быть осторожнее и не выпячивать так при родителях свою заинтересованность друг другом.

Наконец притворное сопротивление было преодолено и тела наши сблизились, найдя горячие губы я впился в них, наши языки встретились, дыхание прерывалось, я опустился в кресло, потянув подружку на себя боком усадил на колени и даже здесь, она пыталась контролировать юбку, проверяя рукой на задралась ли.

Но было поздно, в момент соприкосновения с моими коленями короткий подол качнулся, и она села на меня, а вернее на мой возбужденный, прикрытый слава богу штанами член голыми бедрами и, соответственно трусами. Менять что-либо было поздно. Теперь у меня, пользуясь тем, что рот партнерши плотно закрыт моим и не может протестовать, появилась возможность положить руку на ее ногу значительно выше колена, конечно на открытую ее часть, не позволяя пока себе никаких лишних поползновений. Протеста не последовало, это меня окрылило.

Не отвлекаясь от поцелуев моя рука продвигалась вверх и наконец коснулась того, что глаза мои так жаждали увидеть, края трусов. Восторг был таким сильным, что я не сдержал слабого стона. Партнерша моя, на звук ответила еще более глубоким проникновением языка и прижалась ко мне так сильно, как только позволяли ее невеликие силы. Я счел это разрешением и продолжил свои изыскания под подолом, куда наконец-то смог проникнуть не только взглядом.

Тихонько просунул палец под край белья и, хотя кожа бедра под трусами ничем не отличалась от кожи до трусов мне она показалась волшебной и неповторимо нежной.

Сколько раз за долгую жизнь мне пришлось снимать с женщин трусы и не сосчитать, но тот первый раз забыть невозможно, тем более, что продолжение он имел совершенно для меня неожиданное.

За пальцем последовал второй, затем вся кисть, теперь я держал половину ее попы в своей ладони и боялся расплескать наслаждение. Рука, продвинувшись на всю возможную глубину застыла, надо было менять тактику, было боязно, а вдруг не получится. Получилось. Вынув руку снизу тут же просунул ее сверху под резинку и отправился по кругу к интересующей меня передней части девчоночьего тела. Мне встретился дремучий лес, это было так неожиданно, мало того, что волос было много, они были густыми и жесткими, как мочалка.

Это теперь женщины да, наверное, и девушки научились сокращать, а некоторые и полностью убирать растительность в интимной зоне, а тогда о таких вещах советским трудящимся женщинам было неведомо, что выросло – то выросло и, если женщина уделяла повышенное внимание этой зоне, ее считали чуть ли не проституткой.

Подружка моя, не будучи искушенной в подобных тонкостях, в силу возраста и воспитания они, возможно ей просто не приходили в голову, конечно ничего не предпринимала в смысле борьбы с растительностью, да к тому же появилась она не настолько давно, чтобы вместо чувства гордости за свое взросление, беспокоится о избавлении от ее присутствия.

Меж тем рука ощутившая густой покров далее не продвинулась, уткнувшись в плотно сжатые бедра. Пошевелил пальцами, колени дрогнули и чуть раздвинулись, но не настолько чтобы рука могла опуститься ниже. Решил не спешить и усилить работу губ. Кроме того, оставалась незадействованной вторая рука, которая давно жаждала, но никак не решалась проникнуть под пуговицы, буквально распиравшие халатик на груди.

Уж поскольку мне позволили проникнуть в трусы, не будет большим грехом, если я влезу и за пазуху. Сделать это было непросто, потому, как второй рукой я придерживал девушку, сидящую у меня на коленях за талию. Исхитрившись просунуть руку подмышку, я сумел положить руку на грудь, а потянув ткань увидел, как вертикально стоящие пуговки расстегнулись сами собой и угаданный мною цвет лифчика – белый подтвердился.

Подруга моя меж тем к моему удовольствию начала движения телом, чуть приподнялась, подвинулась, и я с изумлением ощутил под своей продвинувшейся вглубь рукой одновременно мягкую и упруго-влажную глубину наружных половых губ, а на своих брюках прямо на гульфике ее руку, которая слегка погладила мой стоящий уже торчком член.

Слегка растерявшись, все же решился, освободил вторую руку и тихонько двумя руками стал снимать с юного тела маленькие белые, почти детские трусики, чтобы мне помочь она встала. Вышагнув из трусов, посмотрела мне в глаза, опустилась на колени и принялась расстегивать пуговицы моих брюк. В связи с отсутствием опыта ей это плохо удавалось, и я начал ей помогать, расстегнув пуговицы и ремень и приспустил штаны, я предоставил ей возможность двигаться далее, она не спешила.

Мне было неловко на мне были трикотажные синие трусы, в то время наша промышленность не производила сколь либо подходящего белья для мальчиков, мужчин, да и женщин тоже и лет с семнадцати до возвращения с армейской службы, когда белье стало возможно купить по знакомству, носил исключительно плавки. А до эпохи плавок обходился трусами, правда со скандалом, обязал маму покупать мне трусы на два размера меньше положенного, благодаря чему, отлично растягивающаяся ткань, которая принимала прежнюю форму только после стирки, ввиду своего небольшого размера, на уже оформившемся теле молодого человека выглядела как плавки и в силу того, что растягиваться больше не могла, плотно облегало тело.

До этих трусов моя девушка и добралась, не торопясь, видно было, что она растягивает удовольствие, хотелось верить, что для нее это тоже было удовольствием, сначала погладила пенис сквозь ткань, по-хозяйски просунула руку снизу и ощупала мошонку, потом потянув резинку обнажила головку, рассмотрела и снова ее прикрыла.

Я наблюдал все это откинувшись в кресле, с одной стороны не верилось, казалось, что сон, при том, ощущал телом все ее манипуляции, не смея и мечтать о подобном боялся движением или словом прервать процедуру, несущую мне невиданное доселе наслаждения.

Подружка подняла голову, посмотрела мне в глаза и, взявшись за резинку, потянула узкие трусы с моего дрожащего, отнюдь не от холода тела, поняла, что член надо обойти, оттянула резинку и сделала это максимально аккуратно.

Снова подняла взгляд, и я услышал то, чего никак не ожидал услышать, от столь юной и как мне казалось невинной особы, ее рот, красиво очерченные губы, вдруг тихонько спросили -- «Пососать»?

Сказать, что я опешил – ничего не сказать. Я ожидал чего угодно, но не настолько прямого вопроса. Сейчас спустя годы и многочисленные соития, не припомню случая, чтобы мне был задан столь открытый вопрос. Обычно такие действия предпринимаются без предварительного оповещения и вопросов, но не в данном, конкретном случае. Вопрос был задан и требовал ответа. Интересно, что бы ответил каждый, настаиваю на местоимении каждый. из нас? Впрочем, вопрос риторический.

Еще час назад, я с тоской мечтал увидеть край трусиков или прижавшись телом почувствовать тугую грудь, а здесь, такой подарок судьбы.

- «Да, а, а, » - прохрипел я перехваченными спазмом связками.

Моя юная подружка, деловым движением спустив пониже мои трусы, чтобы не мешали, взяла пульсирующий от желания член в левую руку, подвинув кожицу и обнажив головку обхватила ее своими милыми пухленькими губками, и я увидел то, на что никогда не надеялся, свой член во рту капризной девчонки.

К моему удивлению и сожалению, то, о чем мечталось большого удовольствия мне не доставило, слизистая моей нежной головки, не испытывавшая никогда ничего более грубого чем прикосновения и движения моих же пальцев, по определению не могущих принести ничего кроме удовлетворения отреагировала на посторонние движения вполне естественно, болью и жжением, однако сознание и визуальный эффект делали свое, я боролся с неприятными ощущениями нивелировавшимися попытками получить удовольствие и осознанием происходящего.

Прислушиваясь к своим ощущениям, пытался запомнить, каждое мгновение и испытать приятное от прикосновения языка, который так мило вел себя у меня во рту.   На миг мне показалось, и показалось ли, что делает это девочка не в первый раз, как-то ловко у нее это получается. Но этого я так никогда и не узнал. То, что она была девственницей уверен, спустя время я помог ей решить эту проблему, а вот был ли, первый для меня опыт минета первым в ее жизни, не ведаю.

Ртом она работала самозабвенно, было заметно, как это ее возбуждает и какое она получает от процесса удовольствие. Она облизывала головку язычком со всех сторон, потом погружала член в рот, так глубоко, как только могла, медленно выпускала и сосала головку, как толстую соску. Потом отстранялась, смотрела, хотелось бы верить – любовалась и облизывала ствол с низу до верху медленно проходя от мошонки к головке, не обходя кончиком языка ни одной выпуклости и впадинки Орган мой стоял колом, не собираясь ослаблять эрекции, но и не стремясь к эякуляции в силу слишком сильных эмоциональных и физических впечатлений.

Спустя несколько минут, не до конца понимая, чем все должно закончится, я в силу возраста и воспитания, слышавший, конечно о подобных способах любви, но считавший их элементом любовной игры не предполагая, что таким манером возможно получить оргазм, а если возможно, то куда должна излиться сперма, не в рот же.

Расслабится не получалось, я был напряжен, во-первых, по причине неприятных и даже болезненных ощущений, во-вторых в силу эмоционального потрясения, испытанного мною, а в-третьих оттого, что случилось все неожиданно и совершенно скомкало мою психику.

Инстинкт руководит нами даже в стрессовой ситуации, и я, непроизвольно протянув руки запустил их в густую кудрявую мальчишескую стрижку подружки и нажимая, и отстраняя голову стал добиваться комфортного для себя движения головы и рта, тем самым снизив неприятные и усилив сладостные ощущения, возможно, головка просто адаптировалась к незнакомым ей ощущениям и то, что казалось болезненным приобрело на фоне сладострастия, свою прелесть.

Признаюсь, болезненным для меня и то в начале процесса был только этот, первый в моей жизни минет, при всех последующих повторениях, в самых разных вариантах никаких неприятных ощущений я не испытывал.

Мои бедра сами собой стали двигаться навстречу движениям ее губ имитируя фрикции, вот тогда я почувствовал, восторг приближения развязки и тихонько застонал от наслаждения. Но все внезапно прервалось.

Устав работать губами и языком или получив то, чего хотела девушка, оторвала голову от моего паха, облизала припухшие покрасневшие губы, с удовлетворением произнесла –

- «Ну ты мужик» и тут же глядя мне в глаза добавила-

- «А теперь ты».

Второй стресс за час, слишком даже в столь юном возрасте. Конечно я слышал в рассказах в школьном туалете про разные методы удовлетворения партнерши, обычно о таком упоминалось в рассказах о лесбийской любви, но это теория, а здесь?

Увидев мое ошарашенное лицо, нисколько не смущаясь подружка моя просто сказала –

- «Поцелуй» и, дабы мне все было понятно, упала спиной на диван, на котором спала и к которому я тайком приглядывался, представляя какие тайны он скрывает.

Ложась она подняла юбочку, трусы я с нее благополучно снял раньше и широко раздвинула ноги, согнув их в коленях.

Кровь прилила к моей голове, я почувствовал, как горят мои щеки, сказать правду, девочка тоже, слегка покраснела.

То, что открылось моему взгляду было для меня неожиданным и даже слегка пугающим.

Речь ведь идет о событиях далекого советского прошлого, когда за порнографический журнал можно было получить срок, интернета не было, и все познания о внешнем виде и строении половых органов наших подруг мы черпали из мутных черно-белых переснятых открыток, рассказов очевидцев, а они не всегда таковыми были, многое просто придумано, дабы похвастаться и впечатлений, полученных в глубоком прошлом, когда во время детских игр, познавая мир и строение тел людских, мы залезали друг другу в штанишки, дабы понять и осознать различие полов.

А здесь, во всей красе. Я чуть не упал, запутавшись в спущенных штанах, быстро стянул с себя одежду и, наклонив голову, первое, что почувствовал это запах. Это был аромат женского тела.

Девушка следила за собой, иначе этот, такой желанный первый раз, мог надолго отбить охоту от такой близости.

Специфический запах вагины не сопровождался никакими неприятными вкраплениями, я тогда еще не знал, как пахнет женщина, но уже понимал, что прикоснулся к чему-то великому.

Довольно крупный, а на ощупь он показался мне просто огромным треугольник темно-русых кудрявых волос начинался аккурат под следом от резинки трусов и стремительно суживаясь уходил вниз, но и там, в промежности вкруг влагалища курчавились волоски, которые здесь не были столь густы, а потому казались более мягкими, но тонкая их полоска уходила еще дальше, к тому месту которого я пока не видел.

То, что испугало меня своим багровым цветом и непонятной конфигурацией было не чем иным как наружными половыми органами женщины, испытывающей сильное половое возбуждение и как прилив крови к пенису вызывает эрекцию, так прилив крови к влагалищу вызывает набухание и покраснение наружных, да и внутренних, наверное, половых органов женщины. А, поскольку данный отдел находится несколько ниже лобка и виден только при близком знакомстве он и поразил меня в первый момент.

Нагнувшись ближе, вытянул губы для поцелуя, меня ведь просили поцеловать, не решаясь, куда, чмокнул куда-то в центр.

Понял, не этого от меня ждут и вспомнив энтузиазм с которым был обработан мой член, прижался ртом к влажным набухшим лепесткам и почувствовал слегка кисловатый, специфический и недоступный описанию словами вкус женщины.

Точнее, в полном смысле слова, женщиной партнерша моя еще не была, но основной, главный и широкий шаг к становлению был сделан, хотелось верить, что я был первым, кто помог ей сделать этот шаг.

Зарывшись лицом в горячее межножье начал искать языком то место, ту впадину, которая именуется влагалищем и которая, как я искренне считал и является важнейшей эрогенной зоной. Слегка заблудился, но нащупав языком вход в скользящую глубину попытался просунуть язык туда.

Девочка задышала из чего я сделал вывод что ей нравится и я на правильном пути, но язык в глубину не шел и приходилось облизывать пространство вокруг.

На минуту отстранившись, я наконец-то смог внимательно и без паники не только рассмотреть, но и потрогать, и поцеловать то место, на которое даже взглянуть не мечтал.

Конечно представлял я его себе несколько иначе, но не могу сказать, что реальность меня разочаровала. Вживую все выглядело несколько иначе, чем я себе представлял. Просто мне встретилась не совсем обычная девушка, которая, в отличии от многих, которые даже при близости стараются сделать все для того, чтобы взгляд партнера не проник в заветную темноту без стеснения демонстрировала свою промежность, очевидно не находя в том ничего предосудительного. Мало того, я не сомневался, что в моменты самоудовлетворения, а в то, что она не умела себя разрядить невозможно поверить, она представляла себе подобную картину, надеюсь с моим участием.

Между тем, немного освоившись, я взял подругу за согнутые ноги и поднял их, приподняв тем самым бедра и еще шире раздвинул ноги, облегчив тем самым для себя как обзор, так и доступ к цели. Дорожка волосков становилась тоньше, уходила дальше и терялась меж ягодиц.

Положив девичьи согнутые ноги на внутреннюю сторону своих локтевых суставов, придав тем самым себе и ей стабильное положение, продолжил свои изыскания. Просунув руку слегка погладил набухший орган, пальцами раздвинул половые губы и увидел рубиново-блестящий проход в глубину, тихонько ввел туда палец, не глубоко, но достаточно для того, чтобы почувствовать скользящую нежность стенок и упругость мышц.

Подружка издала звук похожий на вздох или легкий стон из чего был сделан вывод, что я действую в правильном направлении.

Пальцы мои, продолжая исследовать невиданный никогда ранее орган двигались вверх и осторожно раздвигая пространство обнаружили маленький, размером с горошину отросточек, напоминающий сосок, с этой частью женского тела мне довелось недавно познакомиться, залезши в пазуху к однокласснице.

Заинтересовавшись, сначала потрогал его пальцем, а когда почувствовал содрогание тела и услышал уже явный стон, начал обрабатывать его языком.

Девочка стонала сильнее, изгибалась навстречу моему языку, явно испытывая сильное половое возбуждение. Как выглядит женский оргазм, я тогда не знал, но понимал, что происходит что-то любопытное.

Подруга, тем временем, потянула тонкую ткань и едва сдерживающие грудь пуговицы разошлись, схватив ее руками, начала жестоко мять сквозь лифчик.

Не имея возможности оторвать рот от сладостного занятия, хотя мое возбуждение было не менее сильным, и любой физический контакт превратил бы эрекцию в оргазм, тем не менее очень хотелось ощутить ее грудь в своих руках. Изловчившись забросил ноги себе на плечи, не отрывая губ и продолжая ласкать языком клитор, протянул руки, игнорируя руки партнерши поднял лифчик вверх и вцепился обеими руками в буквально выпрыгнувшие из него крепкие груди.

Затихнув на миг, моя скромная девушка задергалась всем телом, вцепилась мне в волосы и вжала мое лицо в свой пах, сделав бедрами несколько движений мне навстречу выдохнула и, в изнеможении опустила руки.

Я поднял мокрое лицо, еще раз глянул на доставившую мне столько впечатлений промежность и потянулся губами к недоступной ранее и такой манящей груди.

Свершилось.

Ухватив набухший сосок губами, стал посасывать и поглаживать его языком, а сам, приняв удобное положение запустил свободную руку между ног, чтобы поближе ощущать жар и влагу истекающего соками желания влагалища. Своим, стоящим членом, как мог сильно, прижался к бедру и медленно стал менять положение тела, дабы оказаться сверху, а там, уж как-нибудь, больно хотелось кончить. Казалось, что, если этого не произойдет сперма пойдет носом. В другое время проблема могла быть решена при помощи нескольких движений руки, но не теперь.

Пока партнерша моя находилась в состоянии расслабленности мне удалось подняться и улечься сверху, так, как именно в такой позе я представлял себе процесс совокупления. Снова согнув в коленях вытянутые было ноги девушки угнездился меж них и попытался ввести свой страдающий орган во влагалище, теперь-то я не только знал где оно, но знал, как выглядит оно и, даже интересующий меня вход в него, словом был подкован во всех отношениях.

Вспоминая, как совсем недавно, без труда вошел туда пальцем, надеялся, что мой истекающий смазкой орган, также легко проникнет в таинственную глубину, а там, там. Дальнейшее, моя фантазия, теряясь не могла себе описать. Понятно было только то, что это будет прекрасно.

Судьба, однако, приготовила мне неожиданный сюрприз, моя девочка, несмотря на свое в начале возбужденное, затем расслабленное состояние, оказывается не потеряла контроля за ситуацией и, вспомнив вдруг мамины наставления и советы бывалых подруг решительно меня отстранила и томно и одновременно строго сказала,

- «Надень презерватив», конечно я знал, что такое презерватив и даже, на спор с товарищами, покупал их в аптеке, а однажды, даже, был грех, безуспешно так как взялся за процесс, не изучив теории попытался надеть. Но пользоваться, а тем более иметь при себе сей предмет мне не доводилось.

Заметив мою растерянность и поняв в чем дело, девушка пришла мне на помощь, шепнув,

- «У родителей есть», - быстро спрыгнув с дивана выбежала в другую комнату и вернулась с зажатым в кулаке бумажным пакетиком серо-желтого цвета. За это, я был вознаграждён прекрасным зрелищем, совершенно голая, разрумянившаяся девочка, покачивая во время движения тугой грудью делая длинные движения стройными ногами убегая предоставила мне возможность полюбоваться ее ягодичными мышцами, упругими и красиво, если возможно так говорить о попе, очерченными, а на момент возвращения прекрасным низом живота и двигающимися в непосредственной близости от темного кудрявого треугольника длинными бедрами.

Пакетик был вручен мне, как ключ или символ разрешения на продолжение моих действий. Аккуратно, разорвав бумажку, раскатал я резиновое изделие номер два выпускаемое советской промышленностью по своему изнемогающему органу, и почувствовал то, что ощущали наши папы все время советской власти – «член в тисках».

Какой извращенец придумал производить такое, какими садистскими намерениями он руководствовался, не знаю. Могу сказать про себя, с того первого раза, до появления в продаже нормальных контрацептивов из качественного латекса со смазкой и различными интересными прибамбасами мне не пришло в голову еще раз испытать такое, с позволения сказать наслаждение.

Однако условие было выполнено, предмет надет, дело за малым – применить в деле. И я влез меж снова согнутых и раскинувшихся ног всем своим немалым телом, удерживая вес руками и коленями и попытался ввести все еще напряженный, но уже не испытывающий особой страсти орган в девичье влагалище. Продукция, которой мы воспользовались, представляла собой просто чехол из некачественной резины, не имела смазки и требовала применения еще каких-то вспомогательных средств, которых мы, дети и представить себе не могли. Измучив промежность и член бездарными попытками совокупления. Не зная, что предпринять, я стянул ненавистную резинку, бросил на пол и попытался хоть как-то исполнить свою миссию.

Настроение было потеряно, все эти безуспешные манипуляции привели только к угасанию желания любить и обладать у меня и быть любимой и отдавать свою любовь у девушки, некстати вспомнившей, вдруг, что от такого бывают дети и сомнения и опасения эти не способствовали желанию.

Как всегда, не вовремя вернулось ощущение реальности и оказалось, что до возвращения родителей с работы осталось не более получаса.

Смущенно отыскав разбросанные по полу предметы своего гардероба, партнерше одеться оказалось проще, суетливо оделся, страстно, как мне казалось, поцеловав подружку, попрощался и удрученный отбыл восвояси, унося в штанах свою неудовлетворенную страсть.