Мороженое, 2с

Я брел вдоль морского берега в глубоком раздумье, точнее, в поисках вдохновения. По договору с издательством через две недели мне нужно сдать рукопись, а у меня никак не ладилась финальная сцена. По замыслу она должна быть мажорной и радостной — мой герой, потерявший любовь и надежду, разуверившийся в счастье, в конечном итоге встречает девушку своей мечты.

Для размышлений я всегда отправляюсь к морю. Ласковый прибой накатывает на босые ноги, легкий бриз шевелит волосы и остужает мозг, нагретый полуденным солнцем. День будний, берег пуст. Жара. Сиеста. Погруженный в мысли, я брел, смотря себе под ноги, ковыряя босой ногой мелкие камушки и ракушки, как вдруг…

— Ой, простите, пожалуйста!

Легонькое платьице «сафари» на кнопочках спереди и поясок. Поднимаю взгляд. Большие серые, чуть голубоватые глаза, темные волнистые волосы… Я не заметил девушку и налетел на нее, а извинилась почему-то она. В руке она держала мороженое на палочке, но от жары лакомство сильно таяло. А от нашего столкновения несколько подтаявших капель попали ей на кожу прямо в вырез платья возле ключиц.

— Нет, это вы меня простите, — улыбнулся я.

— Нет-нет, что вы, это я такая рассеянная. Шла, замечталась…

Девушка лизнула мороженое. На ее губах остался шоколад, и еще одна крупная капля скатилась в вырез платья.

— Ой, — девушка смущенно посмотрела на меня. — Тает…

— Так кушайте скорее!

— Ага!

Девушка снова лизнула, и вновь густая белая капля оказалась на ее груди…

Сам  удивляясь собственной наглости, я наклонился  и слизнул с кожи незнакомки сладкую каплю. Возможно, она бы пресекла мои действия,   но в этот момент я почувствовал холодок на щеке. Девушка случайно коснулась мороженым моего лица, оставив сладкий и липкий след…

— Ой!

— Ничего-ничего…

Теперь она облизала мою щеку, что было приятно, словно поцелуй. Но в это время очередная порция подтаявшей массы скользнула по ее коже в распадок между холмиков груди. И тогда, бесцеремонно расстегнув верхнюю кнопочку платья, я догнал языком ускользающую белую каплю. Проведя языком снизу вверх до самой шеи, я собрал с кожи девушки все следы сладкой массы и посмотрел ей в глаза. Она была явно смущена моей выходкой, но во взгляде я не заметил ни возмущения, ни гнева. Взгляд ее был открыт и даже немного игрив. А губы испачканы шоколадом. И тогда я припал к ее губам своими, слизывая с них шоколад, после чего мы надолго слились в поцелуе…

Волны накатывали на наши ноги, слегка щекотали ступни, которые постепенно все глубже зарывались в песок. А мы никак не могли оторваться друг от друга. Мои пальцы сами нащупали еще одну кнопочку платья, и еще одну… Потом на пути встретился поясок, я развязал его и расстегнул последние две нижние кнопки. Оторвавшись от губ незнакомки, я постепенно опускался на колени. Когда два холмика оказались на уровне моего лица, я убедился, что они не прикрыты лифчиком. А проведя рукой по спине девушки сверху вниз, я догадался, что кроме этого платья на ней вообще ничего не надето.

Мои губы уже целовали ее твердеющие соски… Опускаясь ниже, я облизывал всё ее тело точно так, как она сама только что лизала мороженое. А желание торопило меня туда, туда, все ниже и ниже, откуда уже исходил неповторимо терпкий аромат возбужденной женщины. И вот она, заветная цель вожделения и страсти! Источающая влагу, тягучую, сладкую, даже несравнимую с самым прекрасным на свете мороженым. Раздвигая губки, я нащупывал языком твердый бугорок. Надавил на него, втянул в себя губами, лизнул… еще, еще, и... Ура, заработало! Девушка подалась вперед, с тихим придыхом глотнула воздух, ее ногти впились в мою голову, прижимая к своему волшебному месту.

Время остановилось. Ее бедра, мои щеки, подбородок — все было залито солоноватым упоительным нектаром. Обнимая за ягодицы, я прижимал к себе эту сокровищницу наслаждения и радости, проникал языком туда все глубже. А ее пальцы хватали меня за волосы, за уши, словно боясь отпустить. Но я и не думал останавливаться, пока не почувствую ее содрогания, толчки оргазма во всем ее теле…

И вот оно! Да, да! Стоны сопровождали спазмы, конвульсии, она билась в моих руках, словно птица, рвущаяся на свободу. Но ей в это время не нужна была свобода, ее устраивал мой сладкий плен…

Я выпрямился, обнял ее за плечи и крепко прижал к себе.

— Чудо мое расчудесное, солнышко, радость моя, как же зовут-то тебя? — прошептал я ей на ухо.

— Виктория…

— Вика. Милая моя Победительница... Теперь у моего романа есть замечательная концовка… А… наш роман, надеюсь, только начинается?

Серые, слегка голубоватые глаза ее ответили: «Да! »