Зинка vs covid - 19 ч. 8

Предыдущая глава:

8.

Я лежал, прислушивался к посапыванью  любимой женщины, шелесту осин над головой, перекличке проснувшихся птиц. Первые лучи солнца, пробивающиеся с северо-востока, освещали её счастливое лицо. Аккуратненько, чтобы не разбудить, я уложил её на спину и вылез из палатки. Снаружи было еще свежо, но уже не холодно. Утренняя роса на траве приятно холодила ноги.

Осторожно, чтобы не скатиться с обрыва вниз, я стал искать землянику. Первая ягодка, вся в росе, улыбнулась мне из-под резного шлема-листочка. Рядом притаилась другая, покрупнее. Набрав целую горсть, я пошел к палатке, отыскал в вещах пластиковый стаканчик и вернулся на склон.

Отсутствовал я недолго, но когда пытался снова вползти внутрь, встретился глазами с Зиной. Взгляд её был слегка испуганным, как у маленького ребенка.

– Ты где был, Шурка? – взволнованно произнесла она, – я, было, подумала, что ты сбежал от меня, бросил здесь одну на съедение волкам. Здесь же наверняка бродят стаи волков, ведь, правда же?

– Непременно бродят и ищут брошенныххорошеньких женщин, вроде тебя. Но ты напрасно беспокоилась, я ходил с кинжалом вокруг палатки и охранял твой сон. Заодно, – я протянул ей стаканчик, – и ягоду собрал для своей любимой.

– Как здорово, – по-девчоночьи завизжала она. – Ну, ты, Шурка, меня просто балуешь. Но, как приятно сознавать, что кто-то о тебе заботится.

Я подносил ягодки к её губам, она аккуратно срезала их своими зубками и долго смаковала, раздавливая о нёбо язычком, и только потом проглатывала.

– Всё, наелась, – где-то после десятой сказала она, – сам поешь. Небось, и не попробовал, всё своему «птенчику» в клювике принес?

– Нет, почему же, попробовал, – соврал я и улегся рядом с Зиной. От неё пахло земляникой,   и запах этот одурманивал.   Я припал к её губам и нежно поцеловал.

Утреннее  солнце уже жарило вовсю, буравя своими лучами нашу палатку, и мы снова побежали на озеро. Я захватил с собой и пустую канистру, чтобы заодно принести воду на чай.

– Только учти, Шурка, днем я голой купаться  не буду, – сразу же заявила Зина, – ребята там у себя в палатках разговаривают, вдруг придут умываться, а я, старая дура, нагишом.

– Тогда будешь оштрафована, – посмеиваясь, предупредил я.

– Хорошо, заплачу, только в рассрочку. Еще и посчитаю те разы, когда ты меня бесплатно целовал.

– Не ожидал от тебя такой скаредности, –  притворно возмутился я и сбросив плавки, нырнул в озеро. По сравнению с ночной, утренняя вода показалась мне довольно холодной, о чем я и предупредил Зину.

– Ничего, я когда-то моржевала, так что холодной воды не боюсь, – ответила она и прыгнула в воду вперед ногами, подняв массу брызг. Стайка уток испуганно взлетела из прибрежных камышей.

Вдоволь наплававшись и почистив зубы, мы возвращались в лагерь. Ребята из палаток действительно проснулись и уже разводили костер.

– Доброе утро, соседи, – поздоровалась с ними Зина, – кипятком поделитесь? Шурик вон воды принес с озера.

– Доброе утро, – хором отозвалась молодежь. – О чем разговор, у нас тут так принято, что огонь и кипяток на всех. Да и продукты никто не жалеет. Когда много народу приезжает, ими весь стол завален.

– А вы куда после завтрака идете?

– На «Парнас». Мы там вчера уже и веревки бросили.

– А нас с собой возьмете? Мы давненько здесь не были, уже подзабыли все места и маршруты. Правда, веревка у нас всего пятьдесят метров, а обвязки и железо есть свое, – напросилась к ним  Зина.

– Не вопрос, согласились ребята, – и мы пошли за своими продуктами и посудой.

– Кстати, мы после обеда уезжаем, можем кого-нибудь прихватить. Есть два свободных места в машине.

– Лёшик, вы с Полиной сегодня собрались уезжать?

– Да, на семь часов из Куликово, а что?

– Да вот, Александр с Зиной предлагают подвезти до города.

– А во сколько вы собираетесь выезжать? – спросил подошедший Лёшик.

– Часа в четыре, можно в пять. Вы бы тоже в это время вышли, чтобы успеть на подкид.

– Ну, если вам не трудно, то давайте, мы будем готовы.

– Нам не трудно, – ответила Зина, – люди должны помогать друг другу.

– Это, точно, как говорил товарищ Сухов, – добавил я.

До обеда мы с Зиной полазили по скалам в своё удовольствие. Чаще всего я её страховал, она выбирала вначале простые маршруты, но постепенно убедилась в сохранности прежних навыков и порхала, как бабочка. После тренировки мы снова отправились на озеро. Зина наотрез отказалась купаться голой, задолжав, таким образом, мне уже двести поцелуев.

– Отдам долг когда-нибудь потом, может быть, – весело смеялась она.

Наплескавшись вдоволь, вернулись в лагерь, оживили костер и стали подогревать обед. Вскоре подтянулась и молодежь.

– Приятного аппетита! – подойдя, сказал Лёша. – Значит, в четыре выходим? Ещё не передумали нас брать?

– Даже и не думали передумывать! Я же не легкомысленная девочка, чтобы обещать, а потом отказывать – двусмысленно пошутила Зина. – Мы после обеда сбегаем за черничкой на Светлое, и готово.

Небо после полудня стало затягиваться мелкими облаками, но солнце еще изрядно палило. Правда, небольшой ветерок на площадке перед озером хорошо обдувал нас. Черники было много. Попадались кусты почти без листьев, с ветками, облепленными ягодой, как новогодняя елка шарами. Только эти шары были темно-синего, почти черного цвета. Другие кусты были укрыты зелеными листьями,   и ягода так ловко пряталась под ними, что  сразу было не разглядеть. Но стоило приподнять ветку, и снизу, словно гроздья винограда на тебя глядели темно-голубые её глаза. Мы разбрелись по поляне, и я наблюдал издалека только её круглую попку. Когда же мы с ней встретились, я от души расхохотался. Губёшки её перекрасились из нежно-розовых в иссиня-черные, а по щекам шли разводы из черничного сока вперемешку с мелкими ярко-красными семенами.

– Чего ты смеешься? – спросила она.

– Посмотрела бы ты на себя в зеркало сейчас, тоже бы рассмеялась. Как маленький ребенок после завтрака, только лицо не в геркулесовой каше, а в черничной.

– На себя бы посмотрел, – в ответ сказала она и улыбнулась своей очаровательной улыбкой, – такое впечатление, что ты не руками чернику собирал, а своей «моськой».

Я показал ей свои синие от ягоды руки, она в ответ протянула мне свои такие же.

– Долго, наверное, не отмоются?   – с сожалением в голосе сказала она.

– Брось ты, вечером ванну примешь, и следа не останется. А что, тебе завтра надо перед кем-то красоваться?

– Да! У меня утром свидание с молодым человеком в парке «Сосновка». Или ты решил, что «покорил» мое сердце, занес в список своих побед и «в кусты»?

– Ну что ты такое говоришь, милая, – притянув её к себе и поцеловав в черные губы,   прошептал на ушко, – я после этой божественной ночи еще крепче тебя люблю.

– Первым делом, первым делом, – запела она, но я не дал ей докончить куплет и выдал своё, новое окончание, – ну а девушки, а девушки – всегда, на всю жизнь.

Собрав по неполному котелку ягод, срезав по пути несколько «красненьких»,   мы, довольные, вернулись в лагерь. Времени до отъезда оставалось достаточно, чтобы не спеша  собрать палатку и уложить рюкзаки. Лёша с Полиной  в отдалении тоже собирали свои вещи.

А солнце между тем скрылось за выросшими, как на дрожжах, тучами. Они клубились, покрывались темно-синими пятнами и закрывали собой почти всё небо. Где-то вдалеке робко, по-детски, проскакивали молнии и спустя несколько секунд доносились слабые раскаты грома.

– Надо бы поторопиться, – крикнул нам Лёша, – не-то под дождь попадем.

– Думаю, успеем, – ответил ему я, – вы, если уже собрались, можете потихоньку идти в «поля», там увидите старый опель, у него и подождете нас.

Догнали мы ребят у самой машины. Дождь хоть и не начался, но раскаты стали всё грознее, а молнии сверкали всё ближе и ярче.

– Ну, всё, кажется, успели до дождя, – с облегчением сказал я, – сейчас разместим вещи и помчимся. В багажник всё не уместится, так что часть придется с собой в салон взят: на заднем сиденье места хватит.

– Ничего, – поддержала меня Зина, – в тесноте, да не в обиде.

Продолжение: