Хочу быть твоей милой. Глава 40. Рита. Глава Хочу стать шлюхой

Испугались обе. От неожиданности и страха упасть от столкновения, девушки схватились друг за друга. Так и стояли, крепко обнимаясь, некоторое время, чтобы прийти в себя. Первой отстранилась Мила. Хотела было без слов (а что тут скажешь?) обойти Риту и бежать дальше. Но взглянула в лицо своей сотрудницы и остановилась.

- Рита, Вы плачете? Что случилось? Что-то с сыном?

Щеки Риты были багровымы, глаза – красными от слез. Она держала у носа совершенно мокрый одноразовый платок. Помотала головой:

- Не обращайте внимания. Всегда так, когда он уезжает. Не могу привыкнуть, что месяц буду без моего мальчика. – Рита вытерла глаза, на которых уже не осталось и следа от макияжа. Сейчас она выглядела, словно девочка-старшеклассница. И Миле показалась очень симпатичной. Зачем она так уродует себя широкими стрелками на глазах? Это совершенно не в ее стиле. Желудок напомнил Миле, зачем она покинула офис среди рабочего дня. Но уйти и оставить Риту рыдать дальше, девушка не смогла. Даже непонятно почему.

- Знаете, я иду в «Пышечную». Не пообедала сегодня…так получилось. Пойдем вместе. Хотите пончик?

- Пончик? – Рита подняла на Милу удивленный взгляд. – Но…А хотя, пойдемте! Думаю, от одного пончика мои бока не повиснут сразу до колен.

Она покорно последовала за Милой.

Они вошли в «Пышечную». Там стояли такие вкусные ароматы, что можно было запросто захлебнуться слюной. Свежеиспеченная сдоба и только что сваренный кофе. Божественно! Молча выстояли в очереди из таких же нетерпеливых любителей сладкой выпечки. Без слов сели за столик в углу зала. Столиков было все три. В основном, люди заходили сюда, покупали то, за чем пришли, и уносили все купленное домой. Там уже радовались вкуснятине. Но тащить пончики в офис не хотелось. Поэтому, не сговариваясь, решили покончить с ними не выходя из «Пышечной». С голодухи купили сразу по три пончика. Обе с одинаковым нетерпением набросились на первый, и расправились с пышным, румяным кольцом, обсыпанном сахарной пудрой, за минуту. Глотали, казалось, не жуя. Поэтому долго потом запивали горячим кофе. Только после этого Мила спросила:

- И часто сын ездит на сборы?

Рита кивнула:

- Часто. Четыре раза в год, как минимум. Он серьезно занимается спортом. А я и рада. Ведь тогда у него меньше времени остается на дурные мысли. – Она откусила от второго пончика, вытерла с верхней губы сахарную пудру. Бросила быстрый взгляд на Милу. Продолжила. – Наследственность у него ведь плохая. Боюсь за сына.

Мила удивилась. С чего бы это у сына Риты наследственность плохая? Ее мама при любом удобном случае говорила, какая у них чудесная и интеллигентная семья. Спрашивать об этом Риту не хотелось. Но любопытство взяло верх.

- А какая-такая у него наследственность?

Рита положила остатки пончика в тарелку, тщательно вытерла пальцы салфеткой. Отхлебнула кофе из своего стаканчика. Посмотрела поверх него на Милу. Вновь взяла пончик, но кусать его не стала. Покрутила в руке, внимательно разглядывая, словно впервые увидела. Только потом ответила:

- Отец его сидит в тюрьме. Боюсь, что повторит его судьбу.

Мила даже перестала жевать. Вот тебе и бизнесмен. А Риту словно бы прорвало. Она начала говорить. Сначала, как будто выдавливая из себя каждое слово. Очень нехотя. Но Мила и не заставляла ее рассказывать. Видимо, Рите самой хотелось выговориться. Поэтому ее рассказ становился все быстрее.

- Я же выскочила замуж сразу после выпускного в школе. Буквально через два месяца. Влюбилась в него по самые уши. И слышать уговоров мамы не хотела. Он был не таким, как все мои друзья или одноклассники. – При этих словах она быстро взглянула на Милу и тут же опустила глаза в тарелку с пончиками. -  Дерзкий, своенравный. Никто ему не указ. Все вокруг лохи, один он умный. – Рита криво усмехнулась. – Я за ним бегала, как собаченка. В рот смотрела, каждому его слову внимала. И мне казалось, что лучше его на свете нет. С ним было нескучно. Каждый вечер он придумывал что-то «веселое». То в ближайшем супермаркете продукты своруют, а потом в подворотне делятся добычей и хвастаются, кто больше стащил. То у одиноких прохожих в парке деньги и телефоны забирают. Для меня это было неким аттракционом. Меня, правда, он в эти дела не втягивал. До поры до времени. Однажды только сказал, чтобы я в модном бутике какую-нибудь «шмотку» украла. И желательно подороже. - Рита отпила чуть остывший кофе. Мила забыла про чувство голода и кофе. Она смотрела на Риту распахнутыми глазами и не могла поверить в то, что слышала. Рита? Воровка? Да она же всю жизнь была «нюня». По любому случаю бежала к мамочке ябедничать на обидчиков. А тут такое…

- И я украла. Знаете, какой адреналин? – Рита вскинула на Милу глаза. Но восхищения в них девушка не увидела. Только грусть. – И думаю…нет, уверена, что меня бы это захватило и оказалась бы я в тюрьме. Но буквально через два дня после моего «дебюта» мой любимый вместе со своим другом встретили в парке мужчину. Как обычно, хотели лишить его кошелька, телефона и всего ценного. Но тот оказался военным. Он дал отпор обоим налетчикам. Вот тогда-то мой парень и пырнул его ножом. Но мужчина и раненым смог «навалять» парням по самое «нехочу». Кто-то из прохожих вызвал полицию и «Скорую». Мужчина выжил. А моему любимому и его другу дали по пять лет колонии общего режима. А я ведь уже беременной была. Мне бы одуматься. Но не тут-то было. Как же! Предать свою любовь! Ни за что! – Рита явно издевалась сама над собой. - Я обещала ждать своего парня из колонии. И ждала. Правда, по требованию родителей училась в университете. Вместе с нашим Романом Викторовичем и его женой Ольгой. – И снова изучающий взгляд в сторону Милы. Та слушала, не поднимая головы. Крутила в руках остывший кофе. Сказать, что была в шоке – ничего не сказать. Вот тебе и «золотая молодежь».

- Родители помогали с ребенком. Любили его очень. Через пять лет он вернулся. И я объявила родителям, что выхожу за него замуж. У папы случился инфаркт. Его даже до больницы не довезли. Умер. – Рита покачала головой. Голос ее дрожал. Она снова достала одноразовый платок и стала вытирать им глаза. – Из-за меня умер... Дура! – Рита закрыла руками лицо и плечи ее затряслись.

В «Пышечной было много народу, но все были заняты выбором булочек, пышек и пончиков и на девушек, сидящих в углу, не обращали внимания. Мила протянула руку. Помедлила, но потом все же погладила по плечу Риту.

- Не плачь. Теперь-то уже что…

Рита вдруг вскинулась.

- Но меня же это не остановило! Я все равно хотела быть с любимым! И мы поженились, не смотря на то, что со смерти папы не прошло и месяца, а мама была категорически против моего брака с уголовником. И главное – он ведь не бросил свое занятие. Сколотил банду из местных. Они ворочали и грабили людей. Правда, это я уже узнала после свадьбы. Я стала возмущаться. Говорить, что он же мне обещал. Знаешь, что он сделал? Избил меня так, что я синяя вся была. И это прямо на глазах у маленького сына. Вот тогда у меня глаза и стали открываться на моего «любимого». – Рита снова вытерла глаза, из которых, не прекращая, текли слезы. Мила молчала.

- Я ушла к маме. Но она пережила отца лишь на год. Ушла вслед за ним. Тихо так ушла. Ночью во сне. И я осталась совсем одна. Муж совсем распоясался после смерти мамы. Приходил и днем и ночью. Пьяный. Орал, выбивал дверь. А потом снова сел за убийство. Теперь уже надолго. Пришлось тяжело. Работала, растила ребенка. Думала, не справлюсь. Но со временем стало легче. Привыкла, наверное. И Рома помогал, чем мог. – При имени Романа у Милы подскочило сердце. А Рита продолжала. Но уже не плакала. Говорила спокойно. – Сережу, это сын мой, отдала в спорт. Рома посоветовал. Сказал, что и для здоровья полезнее и для дури в голове места не останется. Вот так и живем.

Рита взяла из своей сумочки новый платочек. Тщательно вытерла лицо.

- Простите, Мила Дмитриевна. Сама не знаю, зачем вывалила на Вас все это. Но каждый раз плачу, когда Сереженька уезжает. Чувствую себя в этот момент никому не нужной…одинокой.

- Не извиняйтесь. – Мила медленно жевала третий пончик, не чувствуя его вкуса. Все услышанное ошарашило ее. Захотелось поддержать Риту добрым словом. – Вы не одинокая. У Вас есть сын. Это замечательно. И Вы смогли удержаться в этой жизни…и…сына вырастить…и…добиться успехов в работе…– Она не знала, что еще сказать и умолкла. Но Рита в ответ на ее слова улыбнулась.

- Спасибо, что отпустили проводить его. Для нас обоих это важно. А на счет «удержаться» в жизни… приспичит, всему научишься.

Мила хмыкнула. Кивнула головой.

Впервые с момента, как они присели за этот столик, повернулась к окну. С удивлением поняла, что окна кафе выходят во двор, где она обычно ставит машину. Вон и окно ее кабинета. А прямо перед ним Мила увидела…Романа и Ольгу. Они мило стояли около Истоминского автомобиля и о чем-то мирно беседовали. Вот Ольга потянулась к Роману и положила ему руку на плечо. Он не сделал ни малейшего движения, чтобы сбросить эту ненавистную ладонь. Стоял, прислонившись спиной к двери водителя, и слушал, слегка наклонив голову вперед и скрестив руки на груди. Ольга широко улыбнулась, кокетливо пожала плечом и растрепала пальцами его волосы. Внутри Милы что-то взорвалось и растеклось горячей лавой по всему телу. Щеки запылали. Кто из них придумал разыграть этот цирк под ее окнами? Ольга? Чтобы показать, что Роман принадлежит ей?

- О! – Услышала мила, словно сквозь туман, - Роман. А что он тут делает? Он же на «больничном». – Рита тоже уставилась в окно, откровенно разглядывая парочку. Они же никого не замечали вокруг.

- Не знаю, может и не надо, но я хочу признаться.- Вдруг выпалила Рита с придыханием. Мила перевела на нее глаза.

- В чем признаться?

- Оля рассказала мне о вашем с ней разговоре. И я знаю, что ты – Люся Чижикова. – Рита смотрела на Милу широко открытыми глазами, словно выдала государственную тайну.

- И что? Это преступление? Да, я та самая девочка, с которой вы учились в одном классе. Я не скрываю этого.

- А я сразу узнала. Еще тогда, в первый день. Ты не сильно изменилась. Ой…- Рита покраснела, стушевалась. – Я не то хотела сказать. Конечно, ты изменилась. И к лучшему. Но это же нормально, когда женщина становится красивее. Я, правда, тогда со страху наговорила тебе всякого.

- Не помню. – Мила слегка тряхнула головой. Ее распирало раздражение. Лезло из нее со страшной силой. И Мила знала источник этой злости. Вон та пара за окном. Прямо бесят! – Знаешь, что? Люся я или не Люся. Это ничего не меняет. Понятно?

- Конечно, понятно. Я так сразу и поняла. – И без всякого перехода спросила в лоб:

- А правда Ольга сказала, что  ты Роману денег дала? Много.

- Не Роману я дала деньги, а Матвею на лечение. У меня есть такая возможность. Почему нет?

- А она говорит, что ты в него влюбилась и покупаешь его. Какая же она дура. Правда? Я вообще разочаровалась в ней после того, как она бросила больного ребенка на мужика и ушла. Идиотка.

- Она всегда такой была.

- Так у вас с Романом роман? Ой! – Рита хихикнула. Ее красные еще от слез глаза светились любопытством.

- Не слушай дур. Никакого романа у нас нет. И вообще! Я здесь ненадолго. Скоро вернусь в Москву. Не до романов мне. Работу налажу и пойду по карьерной лестнице дальше. И закончим этот разговор.

Мила поднялась со стула. Она сильно жалела сейчас о том, что пошла на обед именно сюда. Ведь напротив офиса есть кафе и чуть дальше по улице тоже. Зачем сюда поперлась? Пончиков ей захотелось. И пользы никакой. Одни проблемы. Не дожидаясь Риты, Мила рванулась к выходу. Но та не отставала. Семенила рядом за спиной.

Войдя в офис, Мила спросила у первой попавшейся сотрудницы:

- Роман Викторович приезжал?

- Да, был.

- Зачем? Он же на «больничном».

- Ему живая печать на документах нужна была. Поставил и уехал. – Девушка беспечно пожала плечами и уткнулась в свой ноутбук.

«Поставил и уехал», мысленно повторила за ней Мила. На душе было противно! Она с трудом дождалась конца рабочего дня и уехала к себе на квартиру в очень дурном настроении. Роман так и не звонил. Позвонить, что ли Руслану?