Она моя стерва

Я познакомился с ней в баре на углу своей улочке. Частенько там бывал, заходил после работы расслабиться. Обычно я сидел у барной стойки, сел и на этот раз.

Она уверенными шагами, выпрямив оголённую спину, подошла к барной стойке, как зашла в бар. На этой даме была белая шёлковая блузка с вырезом сзади, чёрная юбка до колен и, кажется, это были туфли. Знаете, такие открытые на верёвочках. Волосы были распущены, но аккуратно сложены по правому плечу вперёд. Поэтому эту изящную спину я мог наблюдать весь вечер.

Подойдя к барной стойке, положила маленькую сумочку рядом и села на высокий стул, что стоял рядом со мной. Когда она села, то юбка чуть поднялась и эти шикарные ноги оголились ещё больше. Она высунула ноги, сложив их одна на другую, из-под стойки в мою сторону, будто давала возможность насладиться этой сногсшибательной фигурой. Лёгким движением своей тонкой руки позвала бармена и попросила коктейль на его вкус с нотками фруктов. Я сидел и смотрел, она была восхитительна. Уверенность исходила от неё с такой силой, что я не мог оторвать глаз. Чёрные волосы средней длины блестели. Они выглядели здоровыми и ухоженными. Кожа чуть смуглая и по ощущениям, на первый взгляд, была гладкой и чистой, к ней хотелось коснуться. Пошёл откуда-то лёгкий ветер и мне послышался аромат её духов. Он отражал, как мне показалось, её характер. Дерзкий, страстный и властный. От неё пахло сексом.

Мне стало интересно как её зовут. Я бы дал ей имя Стелла, созвучное со «стерва». Какие-то нотки стервозности кружили вокруг этой женщины. Но меня это цепляло. Я, как пёс, пускался слюнями возле неё.

Бармен подал ей коктейль, высокий бокал с цветным содержимом внутри и чёрной трубочной. Она преподнесла трубочку ко рту так сексуально, что я глотнул слюну и выдохнул. Рот её чуть приоткрылся, впуская внутрь холод напитка. Да, бокал был со льдом. И видно от прохлады, тело чуть замёрзло и соски груди затвердели, полыхавшие страстью. При всей картине бюстгальтера на ней, как понимаете, не было. Такие женщины любят показывать прелести своей фигуры, ведь явно считают, что им есть, чем гордиться. Не знаю, как вам, я не считаю это пошлым. Мне нравятся женщины, которые не боятся ничего, любят секс и открыто об этом говорят. Она была из таких.

С тех пор я частенько встречал её в баре. Как правило, она всегда пила один коктейль, курила тонкую сигарету и уходила. Я ни разу не видел, чтобы кто-нибудь с ней познакомился или вообще заговорил. Точнее, я бы сказал, это она ни с кем не разговаривала. Знаете, несмотря на всю невероятного притяжения сексуальность, то ли ей было в душе одиноко, то ли просто не разменивалась на пустые знакомства и разговоры, зная себе цену и тщательно выбирала. Я мог только догадываться. Но общение в голове с этой женщиной доставляло мне радость и до некоторого момента было этого достаточно; достаточно просто её видеть и прокручивать выдуманные с разговоры в голове. Естественно, она всегда была неотразима.

Однажды стервочка пришла в бар, одевшись так, что и в день, когда я впервые её увидел. Кажется, на этот раз, секс её переполнял. Она опустила левую руку к левой ноге, провела ею от ягодицы до колена и где-то возле колена ногтями чуть сжала. Этот её жест был для меня призывом к действию. Я решился.

Я уверенно подошёл к ней и заговорил:

— Не сочтите за наглость, но я вижу Вас здесь довольно часто и решил поинтересоваться, как же зовут красивую женщину, — взглянул в её глаза и добавил: с тёмными карими глазами?

Она, скрывая улыбку, опустив взгляд сперва вниз, а после подняв точно на меня, чуть холодно ответила:

— Ммм... Мужчина, пристально наблюдавший за мной, наконец, решился заговорить?

Мне, безусловно, стала нравиться эта игра. Она, явно извиваясь, как змея, играла со мной. Об этом говорили её хитрые, улыбающиеся глаза. О, как она исполняла, господа!

Она взяла сигарету, я поднёс зажигалку. И добавил после пристального взгляда на её рот:

— Стало быть, Вы тоже за мной наблюдали, всячески не показав виду?

Она, закурив сигарету, медленно, смотря точно в мои глаза, встала и, прижавши своей грудью к моей, поднесла алые губы к моему уху и шёпотом  проговорила:

— Я хорошо разбираюсь в мужчинах!

После она села осторожно обратно. Я почувствовал лёгкий холод по телу и на пару секунд потерял контроль, но вскоре вернулся в нормальное состояние и ответил:

— Полагаю, был хороший опыт. Ни чуть в Вас не сомневаюсь.

Она улыбнулась и промолчала, отведя взгляд на бармена. Я же решил вернуть её взгляд и спросил повторно:

— Так как же зовут, разбирающуюся в мужчинах женщину?

Она посмотрела на меня и чуть подняв голову сказала:

— А какое имя Вы мне дадите?

Я, не задумываясь, ответил сразу улыбнувшись:

— Стелла!

Она улыбнулась в ответ и решила сделать глоток коктейля с бокала, вытащив трубочку. Маленькая капля стала стекать с её правого уголка рта. Она среднем пальцем правой руки провела от этого уголка до другого нежно по губам. А после ответила:

— Значит, я буду Стеллой, — и задышала полной грудью.

Мне сильно захотелось коснуться этих коктейльных губ. И я почувствовал почему-то, что и она жаждет поцелуй.

Она сидела и сжимала ноги, обратив на это внимание, я решил тоже с ней сыграть. Я подошёл к ней ближе, чуть нагнувшись и тихо проговорил, проведя пальцами по её спине:

—  А какое имя ты мне дашь, Стелла?

Взгляд мой снова упал на её прекрасные ноги и я понял, что поймал состояние Стеллы. Да, она сжимала ноги сильнее. Соски затвердели и показались через блузку, дыхание участилось.

Я смотрел на неё и улыбался.

Она же поняла, что больше не владеет ситуацией, решила резко повернуть вечер в другое русло, не ожидаемое мной тогда. Стелла взяла мою левую руку, чуть подвинула меня к себе и сунула руку под юбку. Я в полном смятении ощутил, как она жаждет. Под юбкой было довольно тепло и влажно.

Я сказал ей:

— Ты доигралась, Стелла! — схватив её за руку, потащил с бара.

Выйдя с бара, завернув за угол, я прижал её резко к стене и стал страстно целовать. Она пылала огнём. Такая страстная... Стелла схватила меня за волосы и стала говорить, задыхаясь:

— Уведи... Уведи меня отсюда.

Я никак не мог от неё оторваться. Такие сладкие губы, такое нежное тело. Я касался её...

Каким-то чудом, вернув себе холодный рассудок, я схватил её, положил на плечо, шлёпнув по мягкой попе, потащил эту женщину нагло к себе домой. Она визгнула и засмеялась.

Я притащил её домой, в коридоре поставил на ноги и только закрыл дверь, как она сама накинулась на меня, прижав к стенке. Мы жадно целовались, передвигаясь по стене в комнату. Она стала раздевать меня. А я снял её блузку и окунулся в наливные груди, кинув Стеллу на кровать. Груди были такими сладкими дыньками. Сочные, мягкие. О, как они пахли!

Стелла подняла меня за волосы, поцеловала и пустила блуждать свою руку ко мне в штаны. Мне кажется, я уже улетел на тот момент. Но ведь ещё всё только начиналось...

Я остановил это безумие. Раздел её и начал ласкать бёдра  с внутренней стороны, медленными поцелуями. Она стонала, извиваясь. Стоны были такими громкими, что мне казалось, весь дом слышит её. Я попробовал на вкус эту женщину. Это было лучшее из того, что я когда-либо пробовал.

Через время моя стерва, а я уже смело мог её считать своей, решила взять ситуацию в стервозные руки и мы поменялись местами. Она сняла с меня штаны и медленными поцелуями спускалась от шеи вниз. Я чувствовал, что я в её руках. Ещё через время она села на меня и я просто потерял голову. Стелла так изящно доминировала. Я видел, как она закатывала от наслаждения глаза и сходил с ума от этой женщины.

В ту ночь мы занимались любовью до самого утра, я никак не мог ей насытиться. А тигрице было всё мало. Уснувшие обнажённые под утро и крайне уставшие. И вы знаете, я не посчитал её ни пошлой, ни развратной или какой-то шлюхой. Я был рад, что встретил такую раскрепощённую женщину.  

Сексуальная энергия била ключом и я хотел её, всю, без остатка. Мне нравится она такой естественной, обнажённой с молящим взглядом взять её. Полная свобода и сумасшедшая ночь. Она освободилась от всех предрассудков, от смущения, от боязни и рискнула, освобождая и своё тело, дала волю скрытым желаниями. Полное доверие. Её желания доверили мне, она отдалась всецело.

Проснувшись утром, я обнаружил, что Стеллы нет, а чуть позже понял, что она в душе. Я заварил нам кофе и ждал свою стерву на кухне. Она вышла прямо голая с ванны, подошла нагло ко мне, взяла чашку, что стояла рядом, и пошла с ней в комнату. Естественно, я направился за ней. Стелла демонстративно встала лицом к окну, сделала несколько глотков и нагнулась, облокотившись на локти.

Я закатил глаза, подумал: «Боже, Стелла, хватит! Что ты делаешь? ». После еле выдавив из себя:

— Мне нужно умыться, — отправился в ванную.

Спустя несколько минут я выхожу и вижу картину просто ошеломительную.

Стелла сидит на кресле, раздвинув ноги и руки лежали на спинках кресла, она показала мне взглядом, что нужно сесть напротив на кровать. Я снова, как верный пёс, помчался исполнять. Она стала ласкать себя. Ногтями впивалась в груди сжимая. После её исполнение обрело иной характер и снесло мне голову. Я сдался. Левой рукой она спустилась между ног, провела пальцами, встала и поднесла свои тонкие пальцы к моему рту и отошла одеваться. Я глотнул слюну, облизал её нежные пальцы, повернулся и не понимая  спросил:

—  Куда ты?

Она игнорировала мой вопрос и продолжила одеваться.

Я встал, подошёл к ней и, схватил за руку, снова спросил:

— Думаешь, позволю тебе уйти?

Она облизав губы сухо ответила:

— У тебя нет выбора! И вообще... (было молчание) вообще тебе повезло. Обычно я не ночую у мужчин.

Я стоял и не понимал, что происходит. Видимо, моё вопросительное лицо вызвало у неё тогда жалость и она подошла ко мне, взяла за руку и спокойно проговорила:

— Послушай, эта была прекрасная ночь. Ты лучший! Но мне пора идти.

Я неохотно кивнул и ответил:

— Оставь свой номер, я позвоню и, подожди, я оденусь и провожу тебя.

Стелла поспешила ответить, что провожать не стоит, а номер написала на клочке бумаги, что лежал на столе.

В дверях я остановил её и решил поинтересоваться:

— Даже не спросишь моего имени?

Она улыбнулась, подошла ко мне и тихо на ухо прошептала:

— Я назвала тебя Крисом.

А после поцеловала и добавила:

— Позвони!

После её ухода я скучал до ломки костей. Мне необходимо было её увидеть, я еле дождался  вечера и набрал номер, что Стелла оставила.

— Говорю привет женщине, хорошо разбирающейся в мужчинах! — уверенно проговорил я.

— Здравствуй, приятный незнакомец! — нежно ответила она.

— Хотел пригласить тебя на ужин, составишь компанию?

— С удовольствием, Крис!

— Тогда заеду за тобой через час, скажи адрес.

Она сказала тогда адрес, я записал на другой стороне клочка, что был с номером. А после помчался навстречу страстному вечеру, захватив по пути букет красных роз. Мне показалось, что такой женщине нравятся только красные розы – цветы страсти.

Я подъехал к месту, она уже стояла в чёрном шёлковом платье на высоких каблуках с распущенными кудрявыми волосами.

Мы ужинали в ресторане,   и в какой-то момент она ушла в туалет, вернулась и сунула мне в руку свои трусики. Я опешил. Но подхватил игру.

Я пересел к ней поближе, залез левой рукой под её красивое платье и обнаружил, двигаясь пальцами по её левой ноге, что на ней чулки. Чулки — это штрих для страстного вечера, плавно переходящего в ночь. Они предают сексуальность женскому телу.

Решил я подзадорить свою стерву, доведя до точки кипения своими шаловливыми пальцами, а после пальцы нагло покидали место огня и отдыхали на её ногах, заглядывая под кружево чулка. Стелла хваталась за скатерть и зверела. Я недолго её мучил, предложив после продолжить вечер у меня. Ну она охотно и согласилась.

Мы занимались сексом в сладострастных поцелуях полночи, а после лежали и разговаривали обо всём. В её маленькой дамской сумочке оказалась небольшая плётка, которая неплохо скрасила нашу ночь. Я был рад, что она осталась у меня.

Мне хотелось с ней говорить, мне хотелось её обнимать. Я знал, я чувствовал, что под коркой железной стервы прячется нежная, хрупкая женщина, также нуждающаяся в заботе, как и все женщины.

Мне нравится брать её по-разному, перемещаясь по квартире и пробуя новое. Хватать за волосы, закрывать рукой рот, когда она невозможно громко стонет, швырять на кровать, прижимать к стене. Я вижу, что свожу её с ума, доставляя до вершины удовольствия, и в такие моменты я говорю ей: моя. Я не хочу её делить, не могу.

Мы всегда разговариваем и во время и после секса, я хочу знать, что ей понравилось больше и видеть, как она открыто об этом говорит. В такие моменты она больше уязвима и можно коснуться её самых сокровенных участков души. Видно её многогранный внутренний мир. Где-то глубоко в ней лежит что-то, что она не открыла.

Обожаю разглядывать её обнажённое тело, целовать каждый его участок. Я хочу её и не скрываю этого и хочу не только её тело, я хочу обладать и её душой, наслаждаться её присутствием, слушать её голос. Мне мало обладать её телом, целовать губы, проникать в неё, я хочу разговаривать и любоваться, брать всё, что связано с ней, узнавать, как прошёл её день, что она делала, в чём ходит, что ест и получать женскую ласку, реализовать себя рядом с ней.

Я сказал ей тогда своё настоящее имя — Евгений. Но она упорно отказывалась говорить своё. Утром Стелла снова поспешно

покинула мой дом.

Наше общение сложно было тогда назвать полноценными отношениями, хотя мы часто проводили вместе время. Она редко звонила сама. А когда такое случалось, то я мчался, как верный пёс, пуская слюни, куда бы она ни звала. Мы занимались нежно любовью или горячим сексом везде, где наше воображение совпадало. Это было поистине лучшее из того, что было в моей жизни за сорок лет. Самое лучшее. Мне, как бы странно для мужчины это ни звучало, хотелось большего. Я не просто желал её шикарного тела, но и захотел разделять с ней быт. Но её, стальную стерву, было сложно пробить. Тот формат отношений, что у нас сложился — любовники, её вполне устраивал.

Так наши подобные отношения затянулись на несколько месяцев. Я всё это время подбирал разные ключи к её холодному сердцу. И никак не мог понять, отчего там висит замок, ключи от которого где-то затерялись в вихре жизненного танго. Кто это сделал с ней? Явно же неразделённая любовь. Набить бы морду этому мудаку! Как-то я спросил её, хочет ли, она детей, на что получил сухое короткое: «Нет! », а на вопрос: «Надела бы белое платье? » услышал с наглым смехом: «Я что, похожа на сумасшедшую? ». И не раз предлагал переехать ко мне, но всегда получал отказ и после короткие гудки. Да, она могла пропасть на время после моих «выходок». Больше я лезть не стал и разговоры о прошлом мы в принципе избегали. Но я ухаживал за ней, дарил всегда красные розы, делал подарки и был ей предан. Я чувствовал взаимность.

Как-то Стелла заявилась ко мне без предупреждения. Я открыл дверь и увидел, как стоит в лёгком чёрном плаще и в чёрных туфлях моя стерва с красной помадой, доставая из кармана наручники с фразой:

— Поиграем?

Улыбнувшись  в ответ, схватил её за ноги, уложил на плечо и затащил в квартиру.

Она толкнула меня на кровать, кинула наручники рядом и стала медленно расстёгивать плащ. По правде, мне всё безумно нравилось. Всегда.

Стелла любила ролевые игры, не стеснялась своего тела и обожала секс. Часто она могла выкинуть что-то, что попросту сносило мне голову. Всегда так изящна, холодна, сексуальна. Это не женщина, а богиня!

Стелла швырнула плащ в сторону на пол и я имел возможность видеть кружевное чёрное бельё на упругом теле, мои любимые чулки и пояс на талии. Она поставила правую ногу прямо с туфлей между моими, аккуратно их раздвинув и приказала отшлёпать её, используя наручники. Я беспрекословно принялся исполнять. Взял наручники, встал, обошёл её и аккуратно соединял её нежные запястья в железные круги. После швырнул её на кровать и ладонью шлёпнул раза три. Далее я снял с неё наручники, перевернул на спину и стал раздеваться сам, наблюдая, как она жаждет меня всем телом.

Стелла извивалась на кровати, хватаясь за простыню. Я подумал, что вечер может заиграть по-другому и решил тоже немного поиграть. Схватил её за руки, потянул к себе, Стелла запрыгнула, а я потащил к столу и посадил это горячее тело. Стелла исцарапала мне всю спину и кусала мои губы. Как я зверел от неё... В порыве сильной страсти порвал с неё трусы, и наши тела слились воедино в этом сладком вечере на бедном столе. Но моя мебель видела за эти месяцы с ней и не такое.

Мы не стыдимся своих желаний и принимаем себя. Это не разврат. А полноценная жизнь, такая, какую мы хотим. Взять максимум, испробовать то, что другие стесняются даже думать. Между нами открытость, доверие, раскрепощённость, искренность. Всё это цепляет, это живое, неподдельное, что-то  наше. Соприкосновения тел и душ, которые невозможно забыть. Желать друг друга это нормально и не стыдно в этом признаться.

Стелла решила принять душ, а я пока она была в ванне, налил нам вина, зажёг свечи и достал заранее уже давно приготовленный сюрприз. Я давно готовился и хотел сделать немного по-иному, но почему-то посчитал, что хватит оттягивать момент. А чтобы сюрприз был более приятным, решил, что костюм будет уместным. И я сидел, ждал свою стерву.

Она вышла совершенно голая, как и всегда с душа. Знаете, ей так шла естественность. Без её яркой помады. Но у неё всегда была яркие оттенки лака на ногтях, яркая помада и вызывающий наряд. Где-то под маской стервы и её вызывающего вида пряталась другая сторона этой женщины.

— Оу, что у нас праздник? — удивлённо спросила Стелла и стала одеваться.

— Я  хочу с тобой поговорить! Это важно. Прошу, выслушай меня, присядь, — уверенно и решительно проговорил я.

Стелла поменялась в настроении и занервничала.

— Что... Что ты хочешь мне сказать?

Я не стал медлить. Подошёл к ней, встал перед ней на правое колено, достал с кармана кольцо и глядя точно ей в испуганные глаза чётко проговорил:

— Будь моей женой!

Я не ожидал именно такой реакции. Нет, я понимал ввиду её стального стержня, что будет нелегко. Но чтоб настолько...

Стелла стала мотать головой, замешкалась и стала быстро собираться. Я увидел её состояние, стал настаивать и сказал:

— Прошу, подумай. Стелла! Я люблю тебя! И хочу быть с тобой!

—  Господи! Нет! Что ты говоришь? Как ты можешь меня любить? Как ты мог на это решиться? — повысив существенно тон, говорила Стелла.

Ей явно не понравилась моя идея. А я не понимал, что плохого в моём желании.

—  Послушай меня! — подойдя к ней, начал говорить, схватив за руки. Я не причиню тебя вреда, я тебя не обижу. Мои чувства к тебе сильны и искренние. И благодарю Бога за то, что он свёл нас. Я обещаю тебе, слышишь, обещаю, что ты будешь счастлива! — схватил аккуратно ладонями её лицо и поцеловал в нос.

Стелла убрала руки, отошла от меня и стала кричать:

— Скажи, что тебе не хватало? У тебя был секс без обязательств. Нет, тебе надо большего! Да что с тобой не так? Почему ты так размяк? Как вас, мужчин, понять, ответь?! Вас постоянно что-то не устраивает!

Стелла заплакала, и я впервые увидел её такой беззащитной, такой несчастной. Она кричала, размахивала руками, была в помешательстве.

— Я не хочу... понимаешь, не хочу большего! Меня всё устраивает! Вполне. Да, всё устраивает! А знаешь почему? Потому что любви нет. А если есть, то её, как правило, разбивают со стометровой высоты о камень вдребезги. Стоит только открыть дверцу от своего нежного сердца, как в него воткнут нож. И после нож повертят. И ты уже никогда не будешь таким, как прежде. Никогда.

Она в истерике подошла к окну и стояла лицом к нему, продолжая говорить:

— Мужчинам нельзя доверять. С ними нужно быть хладнокровной сукой, чтобы тебе не разбили сердце. Стервой. Ваш животный инстинкт оправдывает измены, оправдывает всё! Господи, как мерзко! Я ненавижу себя сейчас за то, что показала тебе слабость. Этого не должно было быть.

Я молча стоял и слушал её внимательно, понимая, что Стелле нужно высказаться. Но мне было так искренне её жаль, обидно и погано на душе от её где-то глубоко спрятанной боли, которую по-видимому она с большим трудом пережила и поэтому надела на себя наряд этой стервы, чтобы просто защитить себя. Я хотел её обнять, прижать к себе и не отпускать. Она так естественно, искренне плакала.

— Ты не можешь меня любить! Я не дам тебе того, что ты хочешь. Будешь несчастен со мной. Это только сейчас тебе кажется, что всё хорошо. Я невыносима. И неспособна больше любить. У меня больше нет сердца!

Больше я не смог терпеть её слёз и подошёл к ней быстро, сзади встал и тихонько дотронулся до плеч. Она дёрнула плечами, отошла снова от меня и крикнула:

— Прошу! Не надо!

Её заплаканное лицо вызвало жалость, и я снова сделал попытку, подойди к ней со словами:

— Пожалуйста! Не отвергай меня. Дай мне тебя успокоить. Я прошу.

— Нет, нет, нет! Не трогай меня! Не надо! Ты понимаешь, я не вынесу этого ещё раз. А оно обязательно будет. Обязательно. Этого не избежать. Так всегда бывает.

— О чём ты говоришь? Объясни мне. Давай сядем и спокойно поговорим. Пожалуйста, Стелла.

— Меня зовут Катя. Никакая я не Стелла. Катя, — закрыла лицо ладонями и стала громко плакать.

Я подбежал схватил и прижал, как только мог. Она стала падать от бессилия, мы присели вместе на пол и я держал её, Катя дрожала и плакала навзрыд. Я пустил слезу вместе с ней.

«Как могли с ней такое сделать? Что за чудовище? Как же так можно? » — думал я про себя и держал себя от слёз.

— Катя, милая, я с тобой, всё хорошо. Я тебя не брошу и никому не отдам! — целовал её голову и прижимал к груди.

— Я не смогу, не смогу пережить это снова...

— Тебе не придётся.

— Ты должен меня отпустить.

— Я не могу.

— Прошу тебя, Женя, ты не можешь меня любить. Не должен.

Катя замолчала, а через мгновение снова продолжила:

— Я была перевалочным пунктом. Удобной игрушкой. Вещью. Ненужной вещью, от которой избавились, когда стало неудобно меня держать. Меня заменили. Другой женщиной. Так нагло и так просто. Он пожалел, что был со мной и выбрал меня. Я отдала всё, что у меня было, свою душу, — чуть успокоившись заговорила Катя в другом тоне.

Она положила голову мне на колени и продолжила говорить. Я же не перебивал её, давая возможность высказаться и понять её упёртость.

— И лучше бы он просто мне изменил. Тупой физической изменой. Как всё скотное стадо со своей поганой физиологией. Но нет. Он изощрённо меня заменил другой женщиной, найдя в ней что-то, проведя далёкие часы в уединении. Им было хорошо. Они развлекались, разговаривали.

Именно это для меня измена — замена человека другим. Это страшнее вашей физиологии.

«Теперь я всё понял. Мне стало ясно, что же с ней когда-то было и почему она так хладнокровна. Но я был прав, думая ранее, что под этой стервой прячется хрупкое нежное создание. Вот она настоящая. Я её вижу и обнимаю сейчас» — подумал я тогда.

В ту самую ночь откровений Катя уснула на моих коленях, я аккуратно положил её на кровать, закутал пледом и всю ночь не спал, наблюдая, как она спит. Я думал, что ещё могу для неё сделать. Представлял нашу жизнь. Утром я хотел с ней снова поговорить и предложить дать время подумать, не прекращая отношения. И мне хотелось поднять ей настроение, рано утром я вышел из дома за цветами. А когда вернулся, то обнаружил пустую квартиру с бюстгальтером, висящем на двери комнаты. Это был чёрного цвета бюстгальтер от комплекта, трусики которого я накануне порвал. И узнал почерк именно той стервы, с которой познакомился. Я, естественно, стал ей звонить, абонент был недоступен. И решил поехать к месту, где я обычно её забирал, а уходя взгляд упал на стол, где лежало кольцо. Что-то защемило в груди и у меня было нехорошее предчувствие. Что я о ней знал? Имя? Ни адреса, ни место работы, ничего. Она всегда была так скрытна и только потом я понял почему. Это было на случай, если кто-то вроде меня захочет с ней что-то большее и будет её искать, то просто не сможет найти.

Я просидел несколько часов в машине, ожидая в надежде, что увижу Катю, названивая ей каждые полчаса. Так я просидел несколько дней. Катя так и не появилась. А я не знал, как её найти. Ни фото, ничего. Телефон так и был недоступен. В какой-то момент я понял, что безнадёжно её потерял. Я спугнул эту женщину желанием быть вместе и она исчезла.

Однажды сильно раненое сердце Кати, закрылось от любви навсегда. Она запретила себе любить. Хоть я и ощущал взаимность в ответ, но позволить себе вновь любить она не могла. Ей было проще заниматься сексом с мужчинами и уходить после, не давая возможности мужчине проявить к ней что-то большее.

Так я полюбил эту женщину и продолжаю любить, но никогда её больше не видел. Она была моей стервой, что появилась неожиданно и также неожиданно исчезла.