В отрыве. Тематика: Рассказы о любви 18 плюс читать часть вторая 18 плюс

Итак, я поступил в аспирантуру, хотя был довольно большой конкурс и экзамены были не самым простым испытанием.

Мало того, меня взял к себе Алексей Иванович - заслуженный деятель, лауреат Государственных премий,   профессор, а также завкафедрой и председатель диссертационного совета.

Попасть к нему, как я позднее узнал, было мечтой  почти всех соискателей.

Почему он выбрал именно меня - до сих пор является загадкой.

Может быть из за того,   что я фанатично  любил свою специальность и готов был землю рыть, чтобы  стать спецом экстра-класса.

Ранее я закончил ВУЗ с красным дипломом, участвовал во Всесоюзных студенческих Олимпиадах, где занимал призовые места.

Теперь значительную часть времени я проводил в научном зале библиотеки им В. И. Ленина, или как ее ещё называли «доме Пашкова».

Постепенно наступало прозрение.

До поступления я мнил себя знатоком, которому  надо лишь отточить уже приобретённые знания и умения, но в действительности, поступив в аспирантуру, я, как тот путник, лишь подошёл к горе под названием «Знание» и мне теперь предстояло карабкаться по отвесным скалам к сияющим вершинам.

Оказалось, что все, или почти все, - давным давно исследовано и надо было изрядно  напрячь мозги, чтобы найти неисследованную лазейку, в которой можно было бы заявить о себе.

Но вернусь к Алексею Ивановичу.

Человек он был выдающийся. Автор учебников по которым я учился, настоящий учёный и исследователь. Даже среди других профессоров кафедры, а их, помимо Алексея Ивановича, было ещё три, он выделялся своей эрудицией и острым умом.

Но в этой, безусловной бочке мёда, была своя ложка дёгтя.

Алексей Иванович пил.

Я и раньше сталкивался, как с пьющими, так и с законченными алкоголиками, но Алексей Иванович и в этом смысле был безусловный раритет.

Обладая уникальным здоровьем, он в свои семьдесят лет запросто выпивал три бутылки коньяка.

Причём, приняв «для разогрева» стаканчик, спокойно вёл заседание кафедры или даже диссертационного Совета.

Чуть позднее, будучи допущен в «ближний круг», я приезжал к нему в гости домой на Ломоносовский проспект непременно с бутылочкой шампанского, которую он за разговором непринужденно выпивал как бутылку газировки.

На написание диссертационной работы отводилось три года, но я уложился в один.

Когда я положил работу шефу на стол, то он по отечески сказал:

- Это конечно хорошо, но нас не поймут.

После чего загрузил меня работой.

Оставшиеся два года я был его внештатным референтом, а также доверенным лицом, которому давались порой очень даже щекотливые поручения.

Сейчас я понимаю, что именно эти два года оказались наиболее ценными в становлении моего мировоззрения. И бесконечно благодарен своему шефу за то, что он нашёл куда употребить мою энергию и способности.

Но вернусь к первому году обучения.

Ещё не совсем осознавая свою полноценность, как аспиранта, я ходил по институтским коридорам , почти каждый день приобретая новых друзей и знакомых.

Порой это происходило весьма забавно.

Особенно с девушками.

Так, на меня в коридоре общаги аспирантов буквально налетела Гаяне, довольно полная армянская девушка, которую я видел  мельком до этого пару раз.

- Я - обсудилась! - радостно заявила она, заключив меня в объятия и впившись своими сочными губами в мои губы.

Сказать, что я опешил - значить ничего не сказать.

Вот так, идёшь себе спокойненько и вдруг на тебя сваливается всей своей массой возбужденная женская особь, страстно целует в губы, а затем увлекает в комнату, толкает на постель, стягивает  с тебя штаны и трусы,   усаживается сверху и начинает трахать, пока ее не накрывает оргазм.

Я уже знал, что «обсудиться» на кафедре - это главный барьер. Сама защита - это практически уже формальность.

Кто его знает, может потрахаться после успешного обсуждения с первым встречным, традиция?

Как бы то не было, но мы стали с Гаяне друзьями и много лет поддерживали тёплые отношения, даже после ее отъезда в Ереван.

Вообще девушки-аспирантки - это моя любовь.

Я часто совершенно бескорыстно старался помочь им, понимая как трудно представительницам прекрасной половины в этом суровом научном мире мужчин.

Ну да, мы обсуждали порой  первую или вторую главу ее диссертации будучи абсолютно нагие, но где написано, что это запрещено?

В своём поведении они также были особенные.

Как то на вечеринке я оказался рядом с Галиной, аспиранткой из Днепропетровска. Как оказалось она много лет занималась акробатикой и даже была «Мастером спорта» в этом виде.

Меня же больше привлекла ее ладная фигурка и миловидное личико с какой то «гагаринской» улыбкой.

Приняв изрядное количество спиртного мы, в итоге оказались в одной постели. И все бы ничего, но на следующий день Галина отловила меня в институтском коридоре и зажав своей тугой акробатической грудью решила прояснить отношения.

- Ты не думай, - говорила она, глядя на меня серьезными карими глазами. - Я не такая. У меня есть муж и ребёнок.

Я смотрел в ее глаза, в матовые щечки и губки, как бы заново открывая для себя всю прелесть и очарование этой невысокой шатенки.

А ещё она была умницей, знала несколько языков, короче не девушка, а просто чудо какое то. Будь я ее мужем, то никогда в жизни не отпустил такое сокровище одну в Москву.

- Да понял я, понял. Будем дружить, окей?

Я протянул, как в детстве, мизинец для примирения, который она, после некоторого колебания скрепила своим мизинцем.

- Поцелуемся на прощание? - спросил я, не надеясь на положительный ответ.

И снова, чуть помедлив она потянулась губами, но вместо щечки почему то угодила в мои губы и мы начали целоваться как страстные любовники.

Едва я с сожалением подумал, что мы не в общаге и здесь негде уединиться, как Галина разомкнула объятия и увлекла меня по коридору к двери кабинета, от которой у неё оказался ключ.

Оказавшись внутри, она заперла дверь, оставив ключ в замке, так что даже если кто то вдруг вздумал бы войти со своим ключом, то не смог бы этого сделать.

Теперь уже мы могли насладиться друг другом без всяких помех и я, при дневном свете, мог сполна оценить растяжку бывшей акробатки и всю глубину ее слов, что она «не такая».

При всём при этом девушки-аспирантки вовсе не были дешевыми «давалками». Просто они, как равноценные партнеры, тоже хотели секса и получали его сообразно своей натуре и воспитанию.

В этом было что то древне-родовое и архаическое.

Многие ребята вообще избегали интимной близости с ними, ибо девушки-аспирантки имели привычку, ровно как и мужики обсуждают  женщин, - обсуждать между собой достоинства и недостатки сильной половины.

Кому охота получить сомнительную популярность субъекта с маленькой пиписькой?

Опять таки умные и ироничные, они изначально так высоко устанавливали планку для «подката»,   что произвести впечатление было не таким простым делом.

Я сам был свидетелем, как один паренёк при знакомстве произнёс

«звОнит» и девушка развернувшись тут же ушла прочь.