ООН в Крыму, гл. 5. Голубой край

ОТПУСК  ОДНОГО  НУДИСТА  В  КРЫМУ

Курортно-познавательный эротический  роман

Глава 5.   ГОЛУБОЙ  КРАЙ,   ПОЦЕЛОВАННЫЙ  БОГОМ

*   *   *

мыса Мальчин (мыс Планерный) заканчивается почти идеально округлая и достаточно тёплая, хотя и несколько беспокойная Коктебельская бухта, а также начинается первый из четырёх береговых хребтов Кара-Дага – Кок-Кая или Голубые Скалы в переводе с крымско-татарского языка. Хаотично вздыбленные вершины этого хребта расположены в таком живописном беспорядке, что у туристов невольно и неизбежно возникает вопрос: да кем же был он, этот нерадивый хозяин гор, что так небрежно расшвырял вас тут, родимые?

Думается, что некоторым местным жителям Голубые Скалы постоянно напоминают о старинной легенде, уже почти библейской для них притче, о появлении в этих краях тюркско-говорящего населения. Всяческих россказней на этот счёт ходит здесь достаточное множество.

Например, один влюбленный в Коктебель учёный человек по имени Вифил (В. И. Филоненко) утверждал, что название этого удивительно красивого приморского городка составлено из трёх различных тюркских слов. Слово «кок» означает цвет – голубой или синий, лазурный, небесный; слово «тэбе» – это вершина, холм, крыша, курган; и «эль» – страна, край, народ, племя... А всё вместе это сочетание слов звучит как «Край голубых вершин» или «Страна синих гор», или «Небесный горский народ». Это очень красивая и самая популярная трактовка названия города, и с ней почти никто не спорит.

Но выискался-таки один достаточно известный и несогласный с академическим мнением житель Феодосии, Акша (А. К. Шапошников), который заявил, что «Коктебель – это всего лишь место самых западных пастбищ тэбелов, жителей этих краев».

По Акше название города образовано из двух слов: «Кок» – голубой, и «тэбел» – особая отметина на лбу в виде звёздочки. И, конечно же, речь идёт вовсе не о людях, типа индийцев с их красными отметинами на переносице, а о лошадях и коровах, якобы отмеченных богом таким вот оригинальным способом, а потому и считающихся, что особи с такой отметиной – они царских, голубых кровей.

И вообще, утверждает Акша, тэбел – это общее этническое название одной очень обширной группы родовых племён турков-кипчаков, алтайцев и многих других народностей с тюркскими корнями. Так что нет в Коктебеле никаких небесных гор, а присутствует всего лишь одна проза жизни: оказывается, Коктебель – это всего лишь заурядное название местности по роду занятий живущего здесь народа.

Но ведь от такого объяснения такая скука одолевает, что просто бр-р-р!..

Да и поспорить с таким умником хочется: ведь в этом случае Коктебель переводится как – голубая (или божественная) отметина, или проще: «ГОЛУБОЙ КРАЙ, ПОЦЕЛОВАННЫЙ БОГОМ». Ведь вокруг города так называемой голубой глины полным-полно. И вот именно такая, божественно голубая трактовка названия Коктебель меня вполне устраивает.

Уважаемый товарищ Акша позабыл, видимо, что версия о народности, живущей в краях, совершенно удаленных от их прародины, не только правдоподобна, но и на самом деле реальна. Действительно, крымские татары, вероятнее всего, пришли в этот край голубых крымских скал самым коротким путём с Северного Кавказа. Ушли они от своих родичей очень давно и отдалились очень далеко или, как говорят в таких случаях, оторвались. Но не на дискотеке, понятно, оторвались они. Так только современная молодёжь поступает. А древние пастухи-кочевники оторвались тогда от своих родных мест.

Но родовые корни не рвутся так просто! Со временем на Северном Кавказе рассказы о родственниках, ушедших куда-то далеко-далеко и как будто в небе растаявших, превратились в легенды, сказания и мифы – тут вам прямая аналогия со знаменитым фильмом «Табор уходит в небо».

Но и крымчаки, остановившиеся вблизи страшной горы Кара-Даг у самого подножия её Голубых Скал или Кок-Кая, с ностальгией вспоминали о своих кавказских родичах, для них всё так же живущих в далёком краю великих голубых вершин ещё со времён их прапра-детства. И в память о былой родине, со временем так же ставшей прекрасной сказкой и мифом, они назвали свою благодатную местность «Горным краем голубых небес», что на их языке звучит тоже, как Коктебель.

Но вернёмся к Кара-Дагу.

Как ранее уже упоминалось, немного севернее хребта Кок-Кая в направлении от Коктебеля к Чёртову Пальцу и далее до скалы Маяк в своё время советскими воинами была проложена дорога. Теперь это всего лишь часть пешеходной экологической тропы по древнему вулкану. И туристы любят бывать здесь, чтобы поснимать себя возле угрюмо загадочного каменного Перста, а также постоять рядом с ним на достаточно хорошо оборудованной обзорной площадке.

Чуть ниже и к югу он неё расположилась живописная группа небольших скал. Это так называемые Чертенята, которые ни на какие предостережения грозного Пальца, ни тем более ни на каких снующих туда-сюда муравьев-туристов не обращают ровным счетом никакого внимания. Кажется, будто эта живописная группа скал давным-давно да так крепко уселись здесь и до сих пор настолько азартно режется в карты или кости, что Чертенята эти даже не заметили, сколько миллионов лет длится их игра.

Ещё в начале восьмидесятых годов XX века любители моря и экстрима, поверху достигнув знаменитого Пальца Шайтана, спускались от него по ущелью Гяур-Бах к Сердоликовым бухтам. Своё название эти три бухты получили из-за того, что даже в наши времена здесь всё ещё можно найти этот таинственный и разноцветный, но большей частью тёмно-красный камень. А когда-то им тут всё вокруг изобиловало!

Привлекательным для туристов было и то, что внизу ущелья, в самом его устье, когда-то была весьма замечательная Труба. Эту своего рода узкую пещеру-тоннель вода из обширного ущелья промыла в каменной толще подошвы Плойчатого мыса – высокого и тонкого, напоминающего упавший на бок гигантский лист какого-то очень древнего дерева. Кажется, что изящный мыс этот, словно для стражи заблудших духов мрачного ущелья, приставлен был здесь самим Посейдоном. И об этом свидетельствует отпечаток божественного перста, поставленный владыкой морей на – правильно! – на восточной стороне этого мыса-скалы.

Данный оттиск и до сих пор стоит там вместо божественной подписи, заверяющей всё это тёмное дело, связанное с Кара-Дагом. Но вот тоже мне бог нашёлся! За миллионы лет он так и не смог освоить хотя бы азбуку и основы письма, чтобы как следует расписаться на своей верительной грамоте, а не всего лишь отпечаток своего (пусть и божественного) пальца оставить на мысе-скале!

Узким своим концом упершись в Плойчатый мыс, ущелье Гяур-Бах круто обрывается, как будто ножом обрезается, и нависает над пляжем самой дальней от Коктебеля и третьей по счёту (или топографически – юго-западной) Сердоликовой бухты. Да и пляж на берегу этой бухты возник, собственно говоря, благодаря смыванию вниз по ущелью мелких обломков горных пород вперемешку с галькой, песком и прочим смываемым субстратом.

Раньше отчаянные туристы лихо спускались по Трубе прямо в утробу Плойчатого мыса. А затем через небольшой грот, всё той же водой из ущелья промытый в западном боку этой скалы, смельчаки кратчайшим путём попадали на прекрасный галечный пляж. С запада он огорожен мысом-скалой Слон, а с востока – этим самым громадным листом или пером, каким выглядит данная узкая и слоистая скала, Плойчатый мыс или Плойка, как все его тут называют.

Немногие туристы и местные жители, что в наши дни из города пешком добираются до бухты Ливадии, всё же не очень-то и стремятся пойти далее, чтобы попасть в Сердоликовые бухты: им и в Ливадии хорошо отдыхается рядом с родником. А после того, как с образованием Карадагского заповедника свободное посещение его территории и Сердоликовых бухт в том числе запретили, для чего даже взорвали и завалили вход в Трубу на Плойчатом мысу, то эти места почти обезлюдели.

Собственно, охраняемый заповедник на Кара-Даге хитро-мудрые люди образовали с двойной целью: во-первых, чтобы прекратить варварскую добычу весьма ценного цементного сырья в трассовом карьере, расположенном на восточном склоне Святой горы. А, во-вторых, хотя это было первичным: из-за строительства военными каких-то таинственных объектов вблизи скалы Маяк, в том числе якобы звёздной обсерватории, высокому начальству потребовалось резкое сокращение потока любопытствующих туристов, лазающих везде, а не только по горам. Особенно нежелательно было присутствие здесь тех туристов, кто по-русски разговаривал, например, с каким-нибудь йоркширским акцентом.

Ну, а раз сверху столь веско было сказано, то и дело вмиг было сделано – заповедник возник моментально! Так что вскоре и строители перестали Святую гору коверкать, и военные люди со свой охранный дух перевели из-за прекращения наплыва потенциальных тур-лазутчиков. Зато природа местная вздохнула просто с огромным облегчением и немедленно начала выправлять свой пошатнувшийся было экологический баланс, да наводить везде свой вековечный порядок, столь своевольно нарушенный умными, но бестолковыми и назойливыми двуногими.

Теперь в Сердоликовых бухтах изредка отдыхают только состоятельные туристы, которые могут позволить себе на катерах приплыть по морю, чтобы отдохнуть здесь на уединенных пляжах или (что бывает значительно чаще) понырять с аквалангами в чистейшей морской воде.

*   *   *

Но, судя по никем и ничем не тревожимой тишине, любителей дайвинга здесь и сейчас не должно наблюдаться. Так что вполне отдохнувший на прибрежном камне Роман практически стопудово уверился, что за время отдыха в Гяур-Бахе никакие пришлые души не побеспокоят его.

Возможно, вы уже знаете, что первая со стороны Коктебеля и названная нами северо-восточной Сердоликовая бухта со своим относительно небольшим и сплошь галечным пляжем заканчивается огромной, но совершенно бесформенной глыбой Тупого мыса, настолько резко выступающего в море, что кажется, будто он с разгону бросился в воду да и растянулся в ней метров на шестьдесят.

Это довольно высокое и совершенно никчемное для свободного продвижения вдоль берега препятствие каждый раз несколько злило Романа: ну, тупой – он и в Америке тупой! Этот неуклюжий мыс до того неприлично выпирает из Кара-Дага, что его так и хочется упрятать куда-нибудь точно так же, как и рукой поправить в брюках некий орган, весьма некстати напрягшийся в общественном месте.

Издали казалось, что этот громадный обломок скалы точно когда-то начал со всего маху ухать в море, но вдруг раздумал и как бы застыл в полу-падении. А зря. Вообще-то он мог бы полностью отделиться от Карадага и стать каким-нибудь красивым островком-скалой, как это сделали другие здешние скалы – тот же Парус или Золотые Ворота, например.

Но так нет же! Этот Тупой торчит теперь из Кара-Дага, как будто бородавка на длинной ножке. Ну, или как кое-что иное и кое-где в ином месте торчит. Или висит.

Ножка этого мыса относительно тонкая в сравнении с его навершием, и со стороны Ливадии подъём на неё также относительно спокойный и доступный. Зато спуск с той, западной стороны довольно крутой и опасный – он попросту отвесный.

Роман знал, что Тупой мыс можно обойти тремя путями.

Первый путь начинается тут же справа от пляжа первой бухты. Это относительно пологая, но довольно узкая тропа, которая всё время вдоль отвесного берега ведёт вверх и на запад. Она поднимается на пологое плато Магнитного хребта и далее тянется до крутых восточных склонов Гяур-Баха. И зовётся она почему-то тропой трУсов, с ударением на первом слоге – имея в виду отнюдь не храбрых людей, а не известный всем предмет одежды.

Но с рюкзаком по тропе трУсов пройти очень сложно, настолько она неудобная и совершенно узкая местами. Одно неловкое движение, например, зацепился рюкзаком за скалу – и падение вниз практически по отвесному склону с переломами конечностей будет вам гарантировано. Ну, и ничего себе трусость! Так что лучше уж как-нибудь без этой тропы обойтись – от греха подальше.

Второй путь пролегает через злосчастную, как бы бородавочную ножку Тупого мыса. Как уже говорилось несколько выше, влезть на неё при наличии скалолазных навыков всё-таки можно сравнительно легко. Но затем намного проблематичней приходится спускаться в сторону второй или средней Сердоликовой бухты, начинающейся сразу за Тупым мысом. При спуске придётся даже несколько раз прыгать с уступов, привлекая на помощь все свои спортивные навыки и умения. И ранее Роман проделывал такие трюки, но тогда он шёл налегке. Зато сейчас с рюкзаком и пакетом с продуктами прыгать горным козлом по отвесным скалам будет непросто.

Поэтому более предпочтительным для него стал всё же третий путь – обойти вокруг мыса по прибрежным камням и воде. В одном месте с востока этого мыса-скалы воды будет по пояс, а с западной стороны Тупого мыса, в самом глубоком месте, придётся даже проплыть метров пять-семь.

Ну что же, сегодня море было спокойным, волна держалась небольшой. А за этим крупно-головчатым мысом-бородавкой так вообще ожидалась спокойная вода, поскольку лёгкий ветерок здесь обычно тянет с востока, вот как и сейчас.

(продолжение следует)