ООН в Крыму, гл. 27. Шоколадная парочка

ВНИМАНИЕ!!! : Только для читателей 18+

ОТПУСК  ОДНОГО  НУДИСТА  В  КРЫМУ

Курортно-познавательный эротический  роман

Глава 27.   В  ПОЗЕ  ПОЛУ-ЛОТОСА  ПЕРЕД  ШОКОЛАДНОЙ  ПАРОЧКОЙ

*   *   *

Деревьев и кустов на берегу бухты Лиски почти нет, кроме расположенного практически посредине небольшого и совершенно плоского мыса-пляжа Зелёнки. Поэтому с топливом для костров здесь – проблемы, просто проблемы. По этой причине многие привозят с собой бабушкины или современные примусы-керосинки или же современные туристические газплиты на одну-две конфорки с небольшим баллоном газа, на которых готовят еду.

Но такой способ приготовления пищи Роман не признавал категорически. И сколько бы времени и сил ни занимал у него поиск дров, он обеспечивал себя именно древесным, а не жидким или газовым топливом. На море еда с дымком костра – это же само по себе наивысшее блаженство! Потому что купание здесь – это удовольствие, а загорание – это наслаждение. И только еда – это блаженство.

Но с этим вкусным делом придется немного потерпеть: для начала нужно ещё дотопать до места сегодняшнего бивака.

Роман оглянулся на Кара-Даг. Мрачные утесы его упорно высовывались в море, словно в нём всё ещё не улеглась жажда древней мести, отчего отвесные скалы настоящим фронтом, казалось, беспощадно и даже яростно наступают на юг, неустанно топчут ставшую ненавистной им воду.

Прощай, Кара-Даг! Спасибо тебе за приют. За вычетом последней ночи двое суток уединенного отпуска у тебя в гостях прошли просто отлично!

И вот рюкзак – снова за спиной, а в руке – пакет с едой.

Наверху, как бы на второй приморской террасе, в прилегающей к Лиске обширной долине балки Ветвистой виднелись несколько десятков разноцветных легковушек: въезд на пляж им строго запрещён, да и попросту неприличен: людям здесь и без машин тесно.

Палаточные лагеря в бухте нудистов разбиты по пляжам-зонам, и ближняя из них почему-то называется Пикадилли. На верхних плато-сковородках вблизи автомобилей палаток было немного, рассыпаны они там редко и привольно.

А вот на пляже людей и палаток было...

Даа!.. Совсем не мало их тут было, а очень даже наоборот. И от того – скука! Но ближе к Нюшке-кургану отмечалось постепенное обезлюдение. «Вот и хорошо, – решил Роман, – как раз под курганом или на нём и заночуем».

Пребывать среди шумливого «птичьего базара», пусть и не очень густого пока, ему совсем не хотелось. Но пройти всю Лиску и следовать ещё дальше, до обычно уединённого Киногородка, такого желания тоже не возникло.

Солнце приближалось к зениту, на часах – уже одиннадцать. Так что нужно скорей добираться до кургана, разбить там палаточку, искупнуться, поесть и на пару часов завалиться на боковую, чтобы переждать дневное пекло. Будешь ли ты спать при этом или нет – всё равно. Но хорошенько отдохнуть после довольно долгого и трудного горного пути нужно? Нужно. И даже очень того хочется.

А совсем близко от Романа, на ближнем фланге Пикадилли, на самом урезе воды, то есть, на плотно укатанном неспешно гуляющими волнами песке была весьма приметна слегка выбивавшаяся из общей массы парочка отдыхающих. Они сидели в великолепных пляжных костюмах цвета кофе с молоком, несомненно, от дома мод нашего праотца Адама. Просто идеальный загар!

Роман восхитился им и вместе с тем несколько смутился перед нудистами, остановившись на берегу метрах в семи перед ними.

Ну и что, что из одежды на нём была только узкая полоска ткани на бёдрах? Хоть она и выгодно подчёркивала его фигуру, но всё равно на нудистском пляже даже в таком подобии одежды начинаешь чувствовать себя как-то неприлично. Почему-то и Роману стало очень неловко проходить одетым мимо шоколадных голышей. А дальше точно таких же людей, полностью обнаженных либо одетых топлес только сверху (девушки) или только снизу (парни), виднелось все больше.

Молодой человек не стал снимать рюкзак, чтобы оголиться. Попробовал было освободиться от плавок одной левой рукой. Но с грузом за спиной и во второй руке даже на плотном песке стоять на одной ноге – долго не напляшешься.

Шоколадная женщина из Пикадилли посмотрела на неловкие попытки красавчика-шатена раздеться, засмеялась и махнула рукой – да так проходи, мол! Как будто пропуск в режимное заведение выписала.

Но Роман уже слегка раздосадовался на свою неуклюжесть и своевольно закусил губу: ага, как бы вам не так! Как тот самый гордый Варяг, так и он не был намерен сдаваться. Перекладывая пакет с продуктами из руки в руку, с некоторым трудом всё же снял плавки.

И вдруг, неожиданно даже для себя самого, слегка намеренно поработал на публику, то есть, на эту, в один момент ставшую ему весьма симпатичной пару людей кремового цвета и среднего возраста или чуть-чуть за сорок. Во всяком случае, выглядели они не намного старше.

Фокус заключался в том, что двумя пальцами правой ноги сосредоточенно неулыбчивый Роман ловко подхватил упавшие к щиколоткам плавки и, балансируя пакетами с продуктами, небрежно поднял их, согнув ногу к бедру и рукой подняв её почти до уровня промежности. Получилась некое подобие позы из йоги – в виде стоявшего на песке одноногого полу-лотоса с плавками вместо лепестка.

Рома освободил левую руку, картинно возвёл её на уровень груди с оттопыренным мизинцем и соединил в кольцо большой палец с безымянным, а указательный палец – со средним: раз уж у него пошла такая восточная классика, так пусть она будет выдержана до конца.

После первоначального некоторого недоумения мужчина приветливо засмеялся, а женщина даже захлопала в ладоши. Вместе с тем она неприметно для супруга очень значительно, зазывно и откровенно повела левой, дальней от мужа бровью. И Роман отлично понял, что этим самым она хотела сказать.

Да! Ох уж это Ромино весьма приметное интимное достоинство – его гордость и краса! Хотя иногда оно становится для него даже наказанием. Поэтому, всё так же картинно и сосредоточенно неторопливо снимая плавки с ноги, Роман скосил глаза на Ромку-младшего. А там – всё так и есть!

То ли от небольшого напряжения по удерживанию равновесия прилично-таки нагруженного тела, да ещё во время неудобного стояния на одной ноге в позе полу-лотоса, то ли по иной причине, но Роман в этом самом месте оказался расслабленным не совсем прилично: всё же кремовая блондинка «опять того самого ягодного возраста» была очень хороша! Да, его мил-дружок всего лишь чуток поднатужился, но и этого оказалось вполне достаточно для того, чтобы достаточно приметно выделить и выразительно подчеркнуть немалый его природный потенциал.

Лёгкое смущение Романа было мимолётным. Поэтому, отправляя плавки в пакет с продуктами, и как бы в отместку, назло самому себе, да и этой наблюдавшей за ним и слегка смутившей его паре, он всего на чуток и лишь на пару секунд дерзко выдвинул вперед бедра, тем самым ещё выгоднее подчеркнув свои высокие и крепкие ягодицы.

Получилось хоть и несколько наигранно, но весьма впечатляюще. По одобрительному кряку мужика и вмиг опущенной голове женщины Роман понял, что он произвёл на них достаточно сильное впечатление. И для него оно, скорей всего, было благожелательным и положительным.

Впрочем, в итоге этой короткой сценки на пляже всё получилось взаимно приятным, да настолько, что всё ещё продолжавшиеся и показавшиеся уже достаточно ощутимыми приветственные привставательные телодвижения Ромки-младшего грозили выйти за рамки цивильного поведения на нудистском пляже. Этот нахал уже почти до заинтересованного неприличия приподнял свою любопытную головку...

Так что хватит дурачиться!

И Роман пошёл дальше, довольно нескромно покачивая из стороны в сторону слегка эрегированным, вернее, заметно обвислым членом. Да что там – нескромно? Очень нехорошо вышло всё это... Что мужчина, что женщина – оба нудиста так и вспыхнули краской смущения под своей шоколадной кожей. Поэтому молодой наглец начал усердно стравливать давление в буйной и неразумной головке Ромки-младшего.

Знакомиться с кремовой парой не имело смысла: от одной сексуально озабоченной компании он только что самым бесстыжим образом улизнул по-английски, не прощаясь. Так зачем у этих, всё-таки достаточно симпатичных людей зарождать не самые лучшие с точки зрения нудистской морали желания? Ведь по лицу женщины он отчётливо прочёл их: да ведь она даже в присутствии своего мужчины явно готова была ринуться хотя бы и в самый тяжкий содомский грех.

И полный нейтралитет мужчины, явно намеренно выказанный, и благожелательное его поведение в ходе Роминого паясничания на одной ноге – всё это можно было расценивать не как многозначительное, а как очень даже вполне конкретное. Роме даже почудилось в этом мужчине откровенное желание заняться интимом с молодым красавчиком: очень уж выразительной была его оценка достоинств Ромки-младшего.

Похоже было, что эта шоколадна пара загодя готовилась к необычному ходу развития событий для восхитительного продолжения, а, судя по загару, может быть, уже и к незабываемому завершению своего отпуска на море. Так что чета эта очень не прочь была привлечь к весьма приятному в интимном плане тройственному союзу именно его, Романа. Это было совершенно очевидно и стало яснее ясного.

«Но нет! Такой отдых нам не нужен! » – ещё раз по-озеровски одёрнул себя Роман.

Покидая столь дружелюбно встретившую его пару, он своей, сверкающей розовым цветом попой чувствовал восхищённо обласкивающие всё его тело, несколько разочарованные и сожалеющие их взгляды...

Но не им, а, прежде всего, себе самому он говорил внутренним голосом лишь с неким сожалением: «А реведерчи, амигос! Аста маньяны* со мной у вас, славный сеньор и милая сеньорита, не будет, нет! Так что – эскьюзи муа**... »

* «До свидания, друзья! Этой ночи... » – (на искаженном итальяно-испанском)

** «извините меня... » – (на искажённом французском)

(продолжение следует)