Терпение

– И что ты приехал?

– ………..

– Жена отпустила, что ли?

– ………...

– Надолго ли?

–………….

– Нет, ко мне нельзя.

– ………….

– Зачем? Нет, не будем встречаться.

– ………….

– Нет, ни на нейтральной территории, ни тем более у меня.

– ………….

– Да, у меня кто-то появился.

– ………….

– Вот и славно. Давай. Будь здоров. Привет жене.

Вячеслав опустил руку с телефоном и замер. Признаться, на такой поворот он совершенно не рассчитывал… Куда идти-то? Он мысленно проверил содержимое «денежного» кармана. Там остались копейки. Если перекусить где-нибудь, то очень слегка. А если ещё и на метро, то, чтобы туда и обратно, – не хватит. Вот и славно. Хотел походить по Москве – на тебе – вот она, прекрасная возможность! Правда, холодно. Да и ветер. Ещё и моросит. Мелкие капли летят наискосок. Минут за пятнадцать станешь мокрым. Никакой зонт не поможет. Зонт. Где бы его ещё взять, этот зонт…

Вячеслав подхватил сумку. Всё, что в неё поместилось, это теперь всё, что у него есть. Пара рубашек, свитер, трусы, носки. Бельё запихивать не стал – и так места мало. Что там ещё? Электрическая бритва. Зубная щётка, паста, кусочек мыла, какое-то полотенечко. Думал, она примет. Думал… Сам виноват. Не надо было мотаться туда-сюда. То к жене, то от жены… Познакомились на курорте. Голова закружилась. Что, так уж хорошо с ней было? Да нет, не так уж чтобы… А почему тогда? Да и зачем? Куда подевалась выдержка? Прилетел домой, ходил сам не свой. То ли виноватил себя, просто поедом ел за измену? То ли в сердцах поминал ту, с курорта: угораздил же Бог связаться? В голове крутились невнятные мысли, мол, мог бы и в Москве остаться, осесть. Да не срослось. И кто в этом виноват? И снова, по очередному кругу, по новой: винить себя, оказавшегося падким на измену; её, легко поддавшуюся курортному знакомому. А, может быть, она вовсе и не поддавалась, а сама искала приключений? С женой разругался перед отъездом на курорт. Собственно, из-за этого раздражения, в конечном счёте, всё и началось. Стал смотреть налево, направо, ну и высмотрел...

Вернулся в семью, такой весь в себе. На лице – страдание. Как же – вынужден был оторваться от горячей титьки. Это же надо пережить. Ну, так переживай! Затаись, спрячь свои неостывшие чувства поглубже. Окружающие ведь не при чём. Так нет: разговаривал со всеми домашними через губу. Сына едва обнял. Жена смотрела-смотрела, да и спросила прямо в лоб: «У тебя кто-то есть? » А он, дурак, возьми да ответь утвердительно. Нет, чтобы сослаться на какую-нибудь хворь, погоду, недосып, в конце концов. О! Например, нежелание на работу выходить! Чем не причина? Неохота, понимаешь ли. Вот и ходит недовольный… Так смотри-ка, на признания потянуло. Жена сразу: мол, ну и катись к ней. И опять же: где выдержка? где терпение? Не потрудился понять человека, успокоить, свести к шутке. Сразу вспылил: мол, ну и покачусь. Хвать сумку – и покатился… Как ещё денег хватило на билет до Москвы. А не хватило – куда бы подался? Правда – куда бы подался? Может, сразу виноватиться начал? Или погодил немного?

Ладно, приехал, дали от ворот поворот. А теперь-то что делать? Вот она, Москва. Улицы, проспекты, площади. Красивые, наверное, дома. Памятники истории и архитектуры. Всё мимо, мимо. Ни до чего. Ничему не рад. Зацепиться не за что. Тошно. Далась ему эта столица.

Вячеслав брёл куда глаза глядят.

Его одолевало отчаяние. С этим надо как-то бороться. На помощь он призывал холодный ум. Говорил себе, что и в этом надо разобраться. Откуда, к примеру, в нём такая импульсивность, нетерпение, неумение слушать и слышать. Хотя бы предвидеть реакцию другого на слово, на два. Наверно, надо было ещё в детстве в шахматы научиться играть. Действительно. Там хорошо играет тот, кто запоминает ходы. И чем на бо; льшее количество ходов просчитывает игру, тем очевиднее игра складывается в его пользу. А тут – раз! Два! Шашкой налево, шашкой направо! И что теперь? Намахался? Дальше-то что будешь делать? Шахматы… После драки кулаками не машут.

Вот и стемнело. Он поставил сумку на скамейку. Осмотрелся. Прошёл Манеж. Впереди – Александровский сад, выход на Красную площадь. Сунешься, ещё и документы начнут спрашивать, досматривать… Надо куда-нибудь подальше от центра уйти. А ноги-то гудят. Хочется разуться, посидеть. Ещё лучше – полежать. Живот подводит от голода. Нет. Не на что ужинать. Терпи. Впрочем, здесь же есть родственники. Позвонить? Что скажешь? Спёкся? Сдался? Как им-то объяснить, на что и на кого рассчитывал?.. Опять выслушивать, что сначала нагуляться надо было, а уж потом жениться и тем более детей заводить?.. И мозгов нет, так ещё и характера нет. Как в этом во всём признаваться другим, когда сам себе признаться не смеешь? Слабак… Работу здесь так запросто ведь не найти. Москва – она слезам не верит… А чем и о чём ты раньше думал, когда вёл себя дома так легкомысленно? Сам создал ситуацию, сам её и расхлёбывай…

……………………………………………………………………………….

…Жена как ни в чём не бывало открыла дверь и ушла на кухню.

– Проходи, умывайся, сейчас будешь завтракать.

Разбирая сумку, Вячеслав старался не спешить. Делал всё нарочито медленно. Мозги надо включить, мозги! Надо понять, как себя вести. Придётся терпеть. Долго и много чего разного терпеть. Всякое может случиться. Надо быть готовым ко всему. Родственники прислали его как бандероль, договорились с женой и её матерью, что его примут и мытарить не будут. Поймут и, может быть, простят… Всё-таки сына одной поднимать – не фунт изюму… Ну изменил муж, а кому не изменяют?.. Ага. Типичный случай. Родственникам-то что? Им главное – сбагрить, чтобы им самим на шею не сел, а дальше хоть трава не расти. С другой стороны, они и не обязаны с тобой носиться как с писаной торбой… Уроки. Вот! Отнесись ко всему как к необходимым урокам. Терпи. Не ной.

– У тебя осталась ведь ещё неделя от отпуска? Мы с тобой едем в гости к моей подруге.

– …………….

– Да, она в Новосибирске.

– ……………..

– Ничего, я найду деньги на дорогу.

– Ирик, приветики-приветики!

– ………….

– Да, я… мы тоже рады тебя видеть. Вы не знакомы? Это мой… гы-гы… муж. Да. Познакомься. Славик.

Вячеслав непроизвольно поморщился. Это «гы-гы» резануло слух и снова напомнило о семейной «ситуации». Казалось, ещё совсем недавно жена не вела себя так вульгарно. Теперь же любила повторять: «Собака бывает кусачей только от жизни собачей»… Он скосил глаза на подругу жены. Та с нескрываемым удивлением смотрела то на одного, то на другого. Всё же было хорошо. Такая красивая пара. Всем на зависть…

– Славик, мы тебе не помешаем? Садись с нами рядом. Мы с Ириком поболтаем о своём, о женском. Можно? Ты же нам разрешаешь? Гы-гы… Ещё бы ты нам что-то не разрешил… Возьми пока журнальчик, почитай. Картинки посмотри. Что, Ирик? Это журналы с рекламой женского белья? Гы-гы. Славику, думаю, это будет очень интересно. Это как раз то, что ему в последнее время особенно интересно.

… Так вот, Ирик, ты представляешь?! Пригласил меня в ресторан. Ну да, тот самый художник. Ты его помнишь. У вас ещё выставка была. В Новосиб её тоже привозили, помнишь? Ну да, тот самый. Да, с бородой. Да, с проседью. Да какой с проседью! Седой весь. Интересный такой мужчина. Импозантный. Хоть и в возрасте, а фигура что надо. Наверно, спортом в молодости занимался. Гы-гы… Сразу на меня обратил внимание. Конечно. Ладно, мы не об этом. Короче, пригласил меня в ресторан. Мы классно посидели. И потанцевали, да. Он же ещё и скульптор, ты знаешь. Ладони у него такие большие. Твёрдые. Как обнял меня в танце, у меня мурашки так и побежали. А он к себе прижимает, шепчет на ушко, а сам норовит в шейку поцеловать…

Славик, ты куда? Сядь на место! Сядь, я тебе сказала! Вместе пойдём! Душно ему, видите ли. Хотя… Иди на кухню, чайник нам поставь. И форточку там открой. А то и правда дышать нечем… И возвращайся. Мы тебя ждём.

Да, Ирик. Прости, прервалась. На чём я остановилась? Ах да. Руки… После ужина он меня пригласил к себе в мастерскую. Картины, скульптуры посмотреть. Есть один начатый портрет. Мол, я буду очень удивлена, когда увижу, кого он на нём задумал изобразить… Удивить захотел, понимаешь? Нет, ты понимаешь? У-ди-вить… Гы-гы. Приехали. Смотрю, а там тоже стол накрыт. Коньячок, шампанское, фрукты, конфеты… То да сё, слово за слово. Стало нам скоро не до картин и скульптур. Как бы тебе сказать… Короче, стал он меня целовать. Усы колются, борода щекочет… Но руки, лапы эти… как ковши. Лапает меня вроде и не грубо. Но ощутимо. Каждая клеточка откликается. Стал было меня раздевать, я отстранилась, говорю «сама». Разделась сразу догола. Совсем? Ну да, совсем. Гы-гы. А что тянуть? Гы-гы. Знаешь, говорят, как в первую брачную ночь ни одевайся, всё равно вые…

Вячеслав, сел! Я не закончила! Не дёргайся! Тебе же интересно? Интересно же?.. Вот и слушай.

Так вот. Легла. Там кровать такая старая, с панцирной сеткой. Подушки огромные. Легла, и как провалилась куда-то. Пока освоилась, смотрю, а он тоже раздевается. Замешкался, видать, за мной наблюдая. Брюки снял, а под ними трусы семейные, аж до колен. Пёстрые такие и, видать, стиранные-перестиранные. А ниже трусов ноги тонкие такие, волосатые и кривоватые чуток… Представляешь? Думаю, старый-то ты старый, а тоже на подвиги потянуло? Додумать не успела. Гляжу, а он уже и трусы стягивает…

Славик, я же тебе сказала: сядь! Вот сюда сядь. Мы скоро пойдём. Сейчас, договорим только, и пойдём…

Так вот. Снял он трусы, а на лобке волосы у него седые, и этот самый инструмент… инструментик, точнее, не торчит, как положено, а как бы чуть свисает. М-да, думаю, скульптор. Гы-гы… Ладони у него только могучие. Думала, его хозяйство будет рукам его соответствовать. Он, видимо, понял по моему взгляду, что выглядит не как мачо, и быстро ко мне кинулся. Пока, типа, не передумала. Не успела оглянуться, а он уже сверху, между ног колени свои тощие вставил, одной рукой ногу подхватил и себе на плечо закинул. Ну, думаю, сейчас! Глаза прикрыла, жду. Вдруг что-то на меня там, внизу живота… как бы тебе сказать… Короче, не донёс мой скульптор. Это как будто про него сказали: «Залез такой загадочный, а слез такой задумчивый…» Да он и не слез. Лежит на мне ничком. Или стыдится, или ещё чего. Я потихоньку из-под него выбралась, какой-то тряпкой обтёрлась, вещички свои собрала, быстренько оделась, и в гостиницу… Ну да, это когда я в командировку в Москву ездила, помнишь? Мы ведь с тобой, подруга, тоже на подвиги способны, не только некоторые. Да, Славик? А ты что приуныл? Рассказ мой не понравился? Да ты слушай, слушай, опыта набирайся. Вдруг да ещё когда-нибудь пригодится… Ты же у нас орёл! Герой! Слышь, Ирик? Муж-то мой – орёл!

…………………………………………………………………………..

«Терпеть…» – мысленно повторял себе Вячеслав, стараясь отключить воображение. Но оно, подлое, рисовало картину так отчётливо, что его начинало подташнивать. «Терпеть… – уговаривал себя Вячеслав. – Подумаешь, рассказала при мне… Однако это открытие, что и она мне изменяет, не только я такой плохой. Стало быть, мы на равных? Или просто сказки рассказывает, позлить хочет? Да ещё при подруге… дальше что будет? Свидетелем своих измен сделает? А куда деваться? На улице, когда не то что ни кола ни двора, пойти некуда, уже был. Понравилось? Не очень. Значит, надо терпеть. Пока другого выхода нет, надо. А там посмотрим… Я не злопамятный. Но память у меня хорошая…» Он смотрел на жену уже не так виновато, хотя старался глаз особенно не поднимать. Чем острее будут её уколы, тем меньше будет чувство вины. Да и совесть, до сих пор не дававшая покоя, станет со временем похожа на шагреневую кожу…

Терпение между тем приобретало конкретные формы и очертания. Его будут унижать, втыкать иглы слева и справа, открыто и исподтишка. А он должен терпеть и благодарить за то, что уколы пока не смертельные. Если это в отместку, то надо прочувствовать, как было больно ей. Женщины такое никогда не прощают. Пусть уж лучше так, чем по-другому. Он представил себе, что жена приводит в дом чужих мужиков. Они там пьют, курят, орут, таскают его жену, как девку. Она ржёт, довольная. Востребованная… А он должен всё это видеть, слышать и присутствовать. Возмутишься – или сядешь, и надолго, потому как прибьёшь кого-то. Или вылетишь из собственной квартиры как пробка. Поэтому: пока можно терпеть, надо терпеть… Жизнь кончается не завтра. Снова будет и на нашей улице праздник… Обязательно будет!

Но что ей нужно на самом деле? Чего она хочет добиться в конце-то концов? Отместка – ладно. Отомстит, поиздевается. Поизгаляется даже. Думает, что это вернёт любовь? Не лучше бы расстаться, пока ещё можно нормально, по-человечески относиться друг к другу? Или нужно всё выжечь дотла? Ей хочется пепелища? Если так будет продолжаться, она его получит… Уже сделала такое, что никогда не простится. Она – ладно. А сам-то что? С тобой самим не произойдут необратимые душевные деформации? Ведь терпение в твоём случае связано с нескончаемым унижением. Не сломаешься? Вдруг да ещё начнёт нравиться? Свят-свят-свят. Чур меня…

……………………….

– Спокойной ночи. Сладких снов.

Он заставил себя поцеловать её в щеку, отвернулся и закрыл глаза. Она осталась лежать на спине. Взгляд устремлён в потолок. Лицо напряжено, его как будто исказила некая гримаса и так на лице и осталась. Уголки губ опущены вниз, губы плотно сжаты. Кажется, сейчас она начнёт кричать… Как можно спать, когда рядом человек в таком состоянии? Никакого терпения не хватит. Из ночи в ночь…

– Ты же не спишь, я знаю… Скажи, а как мы будем жить дальше?.. Повернись ко мне!! Я хочу видеть, слышишь ты меня или нет. Зажги ночник. …Скажи, тебе ведь всё равно нужна женщина? Вот я тут, рядом с тобой. Я ведь женщина? Мы с тобой сына родили… Ты меня всё ещё хочешь? Ты же должен понимать, что мне нужен мужчина. Тебе нужна женщина, мне нужен мужчина… давай, иди ко мне. Какая тебе разница…

Вячеслав приподнялся на локте и прикоснулся губами к её губам. Они были твёрдые и холодные, как ледышки. Он попытался по-настоящему поцеловать жену, чтобы её губы стали тёплыми, живыми… Но они оставались безвкусными, никакими, как бумага. Ну, или как плёнка от полиэтиленового пакета… Ладно, женщина так женщина. Вячеслав опустил руку вниз, подтянул подол ночнушки до её подбородка, взял в ладонь одну грудь, потискал её, потом пожамкал вторую. Собственное естество стало откликаться, приняло требуемую форму. Вячеслав не стал ждать… Блин! До чего же всё пресное, неживое… Как с едва тёплой куклой дело имеешь. Как же мужики пользуются резиновыми женщинами? Что они с ними делают? Это же ужас… Или те идут с подогревом?..

Терпеть…

__________________________