ООН в Крыму, гл. 103. Скелет в кошаре

ВНИМАНИЕ!!! : Только для читателей 18+

ОТПУСК  ОДНОГО  НУДИСТА  В  КРЫМУ

Курортно-познавательный эротический  роман

Глава 103.   ХИТРО-МУДРЫЙ  СЕРГЕЙ  И  ЖЕРТВА  ЕГО  ПОХОТИ

*   *   *

Для совершения случки Сергей загнал барана в загончик с овечкой, и те начали «знакомится». А седовласый «знаток» поглядывал на Романа и похохатывал, поясняя их действия. При этом тыльной стороной ладони он как бы невзначай, якобы из-за увлечения комментариями по поводу происходящего, всё норовил прикоснуться к телу гостя, которому смешно было наблюдать похотливое возбуждение пожилого мужчины.

С немалым для себя удивлением отметил, как зло и недовольно Сергей шикнул на Джанбека, который неосторожно сунулся было к ним в компанию, чтобы посмотреть на работу барана. На вопрос, почему он гоняет парня, который не раз уже видел это дело, пастух неловко сконфузился и ответил, что рано тому в компании взрослых мужчин смотреть на такой важный процесс. Мол, у них такое поведение считается нескромным и расценивается, как непорядок и неуважение к старшим.

Ну, да: «Восток – дело тонкое, Петруха! ».

При этом Сергей в очередной раз не преминул задеть гостя. «Ах ты, прохиндей! Да тебе попросту не нужны свидетели, как ты тут своевольничаешь, вот оно что! » – раскусил он манёвры хозяина кошары. А глазастый Джанбек, как это показалось, заметил нескромное движение старшего пастуха, и смущенного гостя внутренне передёрнуло от неловкости перед молодым пастухом.

Как об этом уже говорилось ранее, Роман легко мог противиться нагловатым посягательствам, поскольку при помощи аутотренинга научился довольно контролируемо управлять своими эмоциями и глубокими состояниями. Он своевременно стравливал повышенное давление, не позволяя себе возбудиться.

Но достаточно приличные размеры его «мыса желаний» стали предметом уже очень пристального внимания. Поэтому Роман решил прекратить несколько затянувшуюся игру на нервах и похоти Сергея и прикрылся пакетом с брынзой и вещами. Пожилой пастух со слегка обиженным видом тут же отстал от него.

А между тем, дело в загончике произошло самым естественным образом: баран взгромоздился и выполнил свой мужской долг. Сергей тут же заметил, что случку нужно повторить три раза, чтобы всё получилось надежно. И он зашёл в загончик проверить, насколько успешно баран справился со своим делом.

После взбучки от старшего пастуха Джанбек отошёл в сторону, но не очень далеко, и теперь стоял, прислонившись к ограде загона и отрешённо наблюдая за процессом случки. Время от времени он внимательно посматривал в сторону Романа, уже опустившего руку с пакетом, и о чём-то сосредоточенно думал. Было заметно, что внутри него не всё спокойно, отчего парень неловко переступал ногами.

«С чего бы он так завёлся? – подумал Роман, – Из-за созерцания привычной картины случки или из-за наблюдения за дурацкими действиями Сергея? ».

Пару раз Джанбек совершенно  нескромно разглядывал его тело, нисколько не скрываясь и не смущаясь. Затем поднял голову и посмотрел Роману прямо в глаза с таким затаённым видом, что сразу стало понятно, чем он интересуется, поглядывая на чужие плавки. И Роман снова прикрыл себя пакетом: совсем не нравилась ему вся эта ситуёвина в кошаре...

Минут через десять слишком затянувшаяся история с бараном, Сергеем и Джанбеком надоела Роману, да и время поджимало. Он решительно засобирался уходить, заявив Сергею, что ему нужно ещё хворост собрать для приготовления ужина и глину найти для запекания рыбы.

От предложения Сергея заночевать на овцеферме (мол, здесь всё есть – и дрова, и еда, и постель) он отказался: и так было понятно, чего тот хочет на самом деле.

Роман ещё раз спросил насчёт глины для запекания рыбы. Удивлённый просьбой и несколько раздосадованный отказом гостя Сергей пояснил гостю, где возле родника есть глина, затем что-то по-татарски сказал Джанбеку, сухо попрощался с Романом и чем поскорее отвернулся от его нескрываемой ухмылки.

*   *   *

После завершения коллективного просмотра процесса размножения мелко-рогатого скота и после того, как Джанбек проводил гостя за территорию овцефермы, чтобы его не беспокоили собаки, а так же, чтобы показать ему место с хорошей глиной, и где можно поживиться хворостом, Роман узнал от парня о некоторых скелетах, которые хранятся в кошаре этой одиозной овцефермы.

Первым делом младший пастух совершенно буднично сказал, что хитро-мудро скользкий Сергей на самом деле готовил ту злополучную овечку-ярку специально для себя. Но использовать её собирался только после того, как барашек над нею потрудится, а иначе – грех! И его совершил он, Джанбек, за что и полатился.

В ходе последующего краткого и доверительного расспроса Роман узнал, что Женя-Джанбек родом из Феодосии, растёт один у мамы, живут они трудно. В школе он учился плохо, но кое-как всё же закончил её. А осенью ему пора идти в армию: весной исполнилось восемнадцать лет.

Парень буквально вспыхнул от вопроса, зачем он так поступает с овцами, хотел тут же убежать, но увидел, что Роман по-прежнему с сочувствием расспрашивает его, и остановился. Он с ненавистью глянул в сторону овцефермы, начавшей скрываться за ближним бугром, и зло ответил:

- А Сермактай (так вот как звали Сергея, оказывается!) не рассказывал, как сам овец ***т? Он и меня научил этому делу... А как он меня...

Джанбек не смог договорить слишком трудную для него фразу. Но Роман и без слов прекрасно понял кое-что о совсем непростых взаимоотношениях между пастухами. Поэтому дальше беседовал с парнем очень осторожно, тщательно подбирая слова:

- И давно это случилось?

Всё ещё трудно было произнести Джанбеку следующее:

- Три недели назад... После того, как он меня на овечке схватил... а сам... за то, что я... это без него делаю! – зло выкрикнул Джанбек. – Это он не рассказывал?!

Парень уже едва не плакал от обиды и унижения.

Роман выдержал паузу, чтобы тот собрался с духом, и продолжил:

- Рассказывал, но не всё... А пожаловаться прокурору?

Джанбек посмотрел на него, как на наивного дурачка:

- И где я потом работу найду!.. Со своей репутацией доносчика!.. грёбаного доносчика!.. А куда потом от позора денусь!.. Ты не знаешь, как это у нас...

Невероятно жаль стало этого чумазого, затраханного жизнью и людьми парня, и Роман слегка приобнял его за плечи:

- Женя, ты парень – взрослый парень. Так что держись!..

- А можно?

- Что можно?

- За тебя подержаться можно?.. Я давно вижу, как там у тебя...

Роман тут же снял руку с плеча и прервал парня:

- Нет, Женя. Не нужно тебе этого!

Аргументы парня, вмиг закипевшего от негодования на Сергея, были странными:

- Нужно!.. Нужно, чтобы я над Сермактаем мог смеяться... за то, что у него такой маленький!.. Чтобы он оставил меня в покое!.. И пусть он по всем кочкам катится к шайтану прямо в пасть!

И тут вдруг Джанбек так быстро влез Роману в плавки, что тот даже опомниться не успел. Сдавленный возглас восхищения и какие-то татарские слова красноречиво говорили о сильном возбуждённом смятения, вмиг охватившим парня.

Надо признаться честно, что далее Роман поступил плохо: он не стал мешать Жене. Более того, разрешил ему «поздороваться» с Ромкой-младшим – лишь с тем, чтобы тот быстрее взял себя, а не его в руки. Поступил так необдуманно, потому что всё произошло слишком стремительно, для осмысления своих действий времени не было. Зато совершенно очевидным стало, что Джанбек уже очень глубоко испорчен Сергеем и морально сломлен им же. Теперь целомудрие молодого пастуха невозможно было запятнать: там повсеместно была одна только грязь.

Но всё же можно было и хотелось уберечь Женю от ещё более низкого падения, для чего, в первую очередь, нужно было успокоить перевозбуждённого парня.

Роман, с сожалением наблюдая за восторгом пастуха, не стал противиться возбуждению, разрешив только мануальное ознакомление со своим телом и не позволяя ничего большего...

На ведшей под уклон тропинке он стоял лицом к овцеферме и заметил, что за бугром показалась и тут же скрылась голова Сергея (он запамятовал татарское имя этого пожилого пастуха, да и не хотел вспоминать его). По последовавшему затем лёгкому шевелению кустов справа от тропы понял, что за ними наблюдают...

Наверное, назавтра Роман не смог бы объяснить толково и логично, почему вдруг разозлился на старого извращенца, но далее он поступил ещё менее оправданно, чем до этого.

Недолго думая, он приподнял Джанбека и развернул к себе спиной, отчего с парня свалились расстёгнутые штаны, и тесно прижался к нему. От неожиданности Джанбек замер и растерялся из-за того, что... дальше ничего не последовало, лишь только имитировалось. А Роман склонился к его уху и шепнул:

- Не смотри наверх, там Сергей в кустах на нас смотрит. Но ты закричи, будто тебе больно стало, и что ты еле терпишь меня.

Женя опомнился и заорал, видимо, от досады и злости на всё и на всех. Далее он коротко мычал, отзываясь на движения Романа, который немедленно взял в руки узды управления состоянием Ромки-младшего, и тот послушно и смиренно подчинился.

Роман совершил несколько «неспешных и неглубоких», а затем целую серию размашистых ложных фрикций. При совершенно полном уже внутреннем штиле, он сымитировал оргазм и напоследок так сильно двинул бёдрами, что Женя едва удержался на ногах. А Роман решительно отстранился от парня, поправил на себе плавки и жёстко скал:

- Всё. Теперь иди. Сергей поверит тебе. Он всё видел.

Не поворачиваясь к Роману, совершенно выбитый из колеи произошедшим спектаклем, парень наклонился за брюками и постоял на месте, поправляя одежду. После чего, не прощаясь и ни разу не оглянувшись, всё так же с низко опущенной головой обречённо пошёл в сторону овцефермы.

Ну, вот что иного в этом случае мог бы поделать Роман?

Он совершенно неуверен был в правильности своих действий и очень сомневался, что разыгранный на глазах Сергея интимный спектакль поможет Жене. Ему оставалось только мысленно пожелать этому изломанному судьбой парню выдержать очередные испытания, которые ещё предстоит пройти ему. Не хотелось верить, что Сергей поднимет на него руку, но ничего не исключалось: восток – дело тонкое...

*   *   *

На обратном пути, на склоне одной балки, возле истока пока ещё слабо сочившегося ручья, который затем по обширной лощине с трудом пытался добраться до моря, но так и не сумел сделать этого, Роман наковырял три приличных горсти влажной жёлтой глины. На его взгляд, не очень опытный в этом деле, она явно претендовала на наличие гончарных свойств.

Ещё в Четвёртой бухте Роман решил не банально отварить или поджарить, а именно в глине запечь барабульку. Года три тому назад он впервые попробовал это блюдо собственного приготовления, и очень уж оно ему понравилось. С тех пор каждый год хотя бы один раз за время отпуска на море он позволял себе повозиться с этой рыбой, чтобы насладиться отменным букетом вкуса и запаха печёной барабульки.

В другом месте, указанном Джанбеком, довольно быстро набрал дровишек: там было несколько засохших кустов фисташки и ивняка...

«Эх, Джанбек, Джанбек, бедная ты головушка... Но и я тоже хорош! Лучше бы Сергея оттрахал на глазах у парня!.. » – но запоздалые эти каиновы мысли молодого юриста никак не служили оправданием Роману в его безрассудстве, а лишь глубоко будоражили совесть и... раздражали.

(продолжение следует)