Пик-ап Часть I глава 8

Антон приехал на кладбище без четверти двенадцать. Если б Вячеслав Анатольевич и Леонид Алексеевич не ждали у центральных ворот, он бы затруднился найти могилу отца. Он, конечно, помнил, что его похоронили рядом с бабушкой, но забыл, в каком углу кладбища ее могила. В первый раз он сильно переживал, потеряв единственного близкого человека, во второй — был рассеян, а потому не следил за маршрутом.

За сорок дней могила провалилась. Венки и целлофан, закрывающий фотографию, покрыла пыль. Людей приехало больше, чем на девять дней, но меньше, чем на похороны. На Антона смотрели с сожалением, слишком горький был у него вид. На самом деле он страдал из-за разрыва с Анной. Смотрел на отцовскую фотографию, а мыслями пребывал с ней.

После кладбища, как и на девять дней, поехали в офис на Волгоградку. Выпив три рюмки, Антон расслабился. Траурных речей не было, разговор шел об отце, вспоминали разные случаи, в том числе забавные. Антон сидел за столом с кислой миной. Выглядело это так, словно он горюет о покойнике, а он страдал, что не может уйти.

Когда народ отправились на перекур, Леонид Алексеевич увел его в кабинет. Вячеслав Анатольевич был уже там.

— Антон, давай поговорим о делах, — сказал Вячеслав Анатольевич, который сидел за столом. — Через четыре с половиной месяца ты сделаешься собственником целого состояния. Ты думал об этом?

Антон сидел за столом для переговоров, Леонид Алексеевич — напротив на диване.

— Думал, конечно, — Антон посмотрел на одного и второго. — Я работаю, моя жизнь не поменялась.

— Что ты хочешь сказать?

— Я хочу сказать, что отцовское наследство для меня не куча денег, которую я собираюсь просадить. Не знаю пока, что делать с наследством, но знаю, что от меня потребуется быть очень ответственным. И еще… Думаю, я должен решить не как их потратить, а… я хотел бы двигаться в том же направлении, что и отец, приумножать, что имею.

— Очень правильно с твоей стороны, — сказал Леонид Алексеевич. — Мы рады это слышать. Верю, это порадовало бы и твоего отца. Ты сообщил нам, когда заявил права о наследовании. Доля твоего отца в бизнесе там не указана. Но мы с Вячеславом готовы передать ее в любом формате, который был бы максимально полезен и тебе, и бизнесу.

— А это как?

— Для начала нам хотелось бы выяснить, что будет лучше для тебя. У тебя есть какие-то мысли на этот счет?

— Я хотел бы работать с вами, как отец.

Леонид Алексеевич и Вячеслав Анатольевич переглянулись. Леонид Алексеевич сказал:

— Мы знаем, что ты работаешь охранником. Что ты умеешь еще?

— Много чего. Вы спросите конкретнее, что вам нужно?

— Что ты умеешь в сфере финансов?

— Именно финансов? Ну, если говорить о финансах, честно говоря, ничего не умею.

— Антон, наша фирма занимается финансовыми операциями. Это единственное направление нашей деятельности, — заговорил Вячеслав Анатольевич. — Мы втроем с твоим отцом организовали ее и возглавляли до его смерти. Сейчас мы все решаем с Леонидом. Разрабатываем стратегию, принимаем решения, несем ответственность за ошибки. Как ты представляешь свое участие в этой работе?

— Ну, я бы мог научиться. Я быстро учусь.

— Мы с твоим отцом закончили финансовый институт, учились пять лет. И это только чтобы взять старт. Ты рассчитываешь, что мы раскроем пару секретов, и деньги потекут к тебе рекой? Так не бывает. Секретов нет, есть только знания, опыт и упорная работа.

Они говорили не то, что его обрадовало бы, но дружественным и доверительным тоном. Антон видел, что эти умные мужики не пользуются его неведением, чтобы оставить без отцовского бабла, а, наоборот, стараются помочь.

— Как же мне быть? — спросил он.

— Мы хотим сделать тебе предложение, ты выслушаешь и подумаешь над ним, — сказал Вячеслав Анатольевич. — У тебя на это четыре с половиной месяца. Сейчас ничего не отвечай.

Антон кивнул.

— Мы предлагаем купить у тебя твою долю в бизнесе. За пятьсот тысяч долларов. Поверь, это справедливая цена. Если не доверяешь нам, закон дает тебе право нанять независимого эксперта. Но для всех будет лучше, если ты доверишься нам и примешь это предложение. Даже если закончишь институт и придешь на фирму подготовленным специалистом, никто не знает, насколько эффективен ты будешь в работе.

— И никто не скажет, что к тому времени будет с фирмой. Может, она выйдет на новый уровень, а может, обанкротится, — добавил Леонид Алексеевич.

— Мы предлагаем тебе реальные деньги. Большую сумму. Подумай над этим. Кроме того, не забывай, что с твоим отцом мы были друзьями, и поэтому к тебе у нас особое отношение. Ты всегда и во всем можешь рассчитывать на нашу помощь. Скоро ты станешь состоятельным человеком, и перед тобой встанет масса вопросов, мы поможем в них разобраться, подскажем, как распорядиться деньгами и управлять имуществом.

— Запомни важную вещь: перед тобой откроются широкие перспективы, но также и перспектива оказаться на улице без гроша в кармане. Все зависит от тебя, но не забывай: в любой жизненной ситуации можешь рассчитывать на нас. Мы будем и твоими друзьями. Но главное, не оплошай сам.

В машине Леонид Алексеевич завел разговор.

— Антон, хочу прочитать тебе маленькое наставление. Будь с деньгами осторожен и аккуратен. Деньги не терпят легкомысленного отношения. Будешь серьезным и ответственным — не будешь знать нужды и еще приумножишь то, что досталось от отца; если постараешься, сможешь стать по-настоящему богатым человеком. Но возможен и другой вариант. Начнешь жить на широкую ногу, тратиться на всякие безделушки, денег надолго не хватит. Когда мы начинали бизнес, нас было не трое, а четверо. Был у нас еще один друг Сашка Беляев — Белыч. Самый умный из нас. Такие идеи выдвигал — на зависть любому финансисту. У него был дар, и деньги липли к нему без всяких затрат с его стороны. Он быстро сделал первый миллион, купил квартиру, пару крутых тачек и грамотно разместил капитал. Женился на очень красивой девчонке, которая родила ему дочку, одним словом, жизнь удалась. Но была у Белыча слабость, — Леонид Алексеевич щелкнул по кадыку. — Любил это дело, а тормозов не имел. И вот, когда жизнь наладилась и, казалось бы, живи — не хочу, начал он водку жрать ведрами. Жена его пилила, мы говорили, а ему по херу — не останавливается. Жена забрала ребенка и ушла. Белычу насрать — мало, что ли, баб? Пришлось и нам, закадычным друзьям, с ним расстаться. А что делать, если ты перестал работать и только свои проценты требуешь? Выделили его долю и уволили из фирмы. Ему и это нипочем, денег-то на счетах до фига. Стал водить компанию с кем попало, выпил с бомжами какую-то гадость возле метро, там и его и нашли. Было ему на тот момент тридцать лет.

— Со мной такого не будет, — сказал Антон. — У меня нет проблем с алкоголем.

— Замечательно. Извини, что затеял такой разговор. Просто ты единственный сын моего друга, и мне не хотелось бы, чтобы твоя судьба сложилась как у Белыча. Деньги — как граната, если не умеешь с ними обращаться, они опасны для тебя самого.

В понедельник Антон вышел на сутки, чтобы отработать за субботу, которую ему дали за день, когда он поехал на сорок дней после смерти отца. А во вторник подписал договор на обучение в автошколе. Он давно хотел сделать права и научиться водить, теперь было самое время. У него долго не получалось тронуться с места, потому что он резко бросал сцепление. А когда наконец тронулся, даже вспотел от напряжения. Любой, кто ездил по Москве, казался ему пилотом космического корабля.

Инструктор, пожилой добрый мужик, видя, с каким трудом дается парню шоферское дело, подбодрил с отеческой теплотой:

— Не переживай, и медведя в цирке учат на мотоцикле ездить. Освоишь эту науку.

Отходив две недели в автошколу, Антон обнаружил, что остается еще уйма времени, и купил абонемент в тренажерный зал. Он давно мечтал подкачаться, девчонкам же нравятся мускулистые парни. Правда, тягать железо оказалось не очень приятным занятием, тяжко было преодолевать лень, к тому же его тренер, Сашка, каждое упражнение заставлял делать правильно, а это было трудней всего. Уже на первом занятии Антон спросил, долго ли придется тренироваться, чтобы стать таким, как качки на плакатах.

— Даже чтобы стать таким, как я, придется попыхтеть не один год, — усмехнулся Сашка.

— А если у меня не пойдет?

— Такого не бывает, если тренировки будут регулярными, накачаешься.

Жизнь изменилась: Антон работал, ходил на вождение и в качалку. Он поставил перед собой цель и делал усилие, чтобы ее достичь. Это дало дополнительный плюс. Антон не стал меньше думать о бабах, но бросил за ними бегать. Он уже не мог себе позволить взять бутылочку-другую пивка и отправиться в ночной клуб на охоту за телками, отсутствие алкоголя и режим являлись важными условиями для сдачи на права и для тренировок.

Перед сдачей в автошколе преподаватель теории вождения объявил, что те, кто хочет подстраховаться перед экзаменом в ГИБДД, могут скинуться по двадцать тысяч. Антон решил, что, так как практика вождения у него сильно отстает от теории, то он как раз тот, кому нужно подстраховаться.

В качалке дела тоже шли неплохо. Он постепенно преодолевал психологический барьер перед тяжелой работой с железом, почувствовал вкус к некоторым упражнениям, например, ему понравилось качать грудь и руки, особенно бицепсы. Прогресс можно было увидеть в зеркале: на руках стали выделяться мышцы. Не нравилось Антону качать ноги и пресс, особенно пресс, но он все же пыхтел, потому что хотел иметь на животе кубики. Ему стала приятна легкая боль в мышцах, которая появлялась на следующий день после тренировки. Жить, напрягаясь, было не его кредо, но, когда это требовалось для достижения цели и был заметен результат, ему это нравилось.

Прошло около месяца после разрыва с Анной, личной жизни у Антона практически не было, и вот наконец он увидел девушку, которая произвела на него впечатление. Она была новым секретарем РR-агентства, располагавшегося на девятнадцатом этаже. Антон видел ее каждый раз, когда заступал на этот пост. Ее звали Ксения. Она выглядела красивой и неприступной, одевалась строго, в деловом стиле с минимумом украшений и косметики, но при этом производила впечатление женственной и даже чувственной особы.

У нее были каштановые волосы ниже плеч, она никогда их не заплетала и не завязывала в клубок, а носила распущенными. Когда она расписывалась в журнале на посту охраны, и ей мешали волосы, она убирала их за ухо коротким кистевым движением, и Антон любовался ею. У нее был высокий лоб и длинный прямой нос, который нисколько ее не портил, а придавал лицу свое, ни с каким типом не схожее выражение. На смуглых немножко пухлых руках было по одному колечку. Из того, что было доступно взору, руки казались Антону самой сексуальной частью ее тела.

От нее пахло очень нежными духами. Ксения буквально очаровывала его, когда оказывалась рядом, благоухая ароматом женственности и любви. Не выставляя напоказ свои прелести, как другие девушки, она не становилась от этого менее привлекательной, ее гордая и статная фигура прорисовывалась под одеждой. Ксения чем-то напоминала Евгению из Балашихи. Походка была такой же, уверенной и немного раскачивающейся. Она казалась Антону очень серьезной и даже надменной, так как ни разу на него не взглянула.

Невольно он оказался свидетелем одного эпизода. Находясь на сутках, в восемь вечера он заступил на пост наблюдения за камерами. Ксения и еще несколько работников РR-агентства задержались после шести. Антон видел в мониторе, как они бегали из кабинета в кабинет, озадаченные какой-то срочной работой. Полчаса ничего примечательного не происходило, на мониторах были пустые коридоры, одиночные фигурки задержавшихся в офисе сотрудников, парковка на улице, залитая светом фонарей, и время от времени появляющиеся и исчезающие в холле работники.

Антон увидел на мониторе, как из кабинета РR-агентства вышла Ксения. На ней была светлая блузка и темно-серый деловой костюм: пиджак и юбка выше колен, — и черные сапоги на каблуке. Роскошные волосы, как всегда, распущенные, закрывали лицо с боков загнутыми прядями. Антону показалось, что у нее изменилась походка, стала какой-то тяжелой, не было той легкости, с какой она обычно шагала по коридору. Было похоже, что она плохо себя чувствует или очень устала. Антон следил за ее удаляющейся фигурой, ему очень нравились ее обтянутые юбкой бедра.

Вторая камера показала, что девушка направляется в дамский туалет, в котором в эту минуту убиралась таджичка, оставив возле двери тележку с химией и ведерками. Ксения заглянула внутрь и пошла обратно. Неужели она постеснялась таджички, подумал Антон. Она как будто не знала, куда пойти, направилась в одну сторону, потом в противоположную, несколько раз обернулась. Антон немного удивился, что присутствие уборщицы помешало девушке воспользоваться туалетом, и подумал, что, чем больше в человеке, особенно в женщине, высокомерия, тем больше стеснения в обычных житейских ситуациях.

Антон решил больше не следить за Ксенией, однако через минуту увидел ее на мониторе с камеры, установленной на лестнице. По всей лестнице было всего четыре камеры, и Ксению угораздило остановиться под одной из них, которую она не заметила. Она как будто прислушалась, потом перегнулась через перила и посмотрела вверх и вниз, видимо, чтобы убедиться, что на соседних этажах никого нет. Сделала несколько шагов, свела колени и взялась за стену. Антону показалось, что девушке плохо. Она согнулась, будто собиралась присесть, и запрокинула голову. Антон подумал, что у нее болит живот. Она задрала юбку, засунула руку между ног и опять свела колени. Ксения не сняла белье, не села, а продолжала стоять, согнувшись и сжимая руку ногами.

Антон начал догадываться, что происходит, правда, выглядело это не совсем обычно, она двигала не рукой, а бедрами. Запрокинула голову, и ее рот округлился. Антон максимально приблизил изображение и мог все хорошенько рассмотреть. Ксения прижалась к стене и задрала юбку до живота. Ее оголенное тело было очень красивым. Она потрогала себя через трусы и засунула в них руку. Потом расставила ноги и присела. Антон видел, как быстро задвигалась ее рука; видел ее лицо, вытянутое вперед, с зажмуренными глазами и круглым ртом.

Потом она сняла трусы, пописала и отошла, чтобы не наступить в лужу. Снова прислушалась, поправляя юбку, вытерла платком лоб и шею и вернулась на этаж. Антон увидел в другом мониторе, как она прошла по коридору и скрылась в офисе. Через сорок минут вышла с сумочкой на плече и направилась к лифту. Камера с улицы показала, как она удаляется своей уверенной легкой походкой.

Подсмотренное произвело на Антона впечатление. У него появилось сочувствие. Зная, как порой сам, измученный желанием, готов лезть на стену от одиночества, он с удивлением обнаружил, что девушкам ничуть не легче. Он понял, что люди не виноваты, что их тела требуют ощущений, удовлетворения, они такими рождаются. Мужчин и женщин тянет друг к другу, но, к сожалению, все так сложно устроено, что приходится идти кружным путем.

Антон решил, что в полной мере обладает тем, в чем нуждается Ксения. Он случайно узнал ее тайну, какую не всегда узнает парень, уложив девушку в постель. Можно сожительствовать с девчонкой и чувствовать, что ей чего-то не хватает, но не знать — чего. А Антон узнал, чего не хватает Ксении — секса, секса, секса и еще раз секса, качественного и много. Он представил, как она ходит по улицам, ездит в метро, страдая от одиночества, и возомнил, что, стоит ему пригласить ее на свидание, как он сразу же получит доступ к телу, а там, как говорится, дело техники.

Антон увидел Ксению на следующей неделе, заступив на смену. Она явилась на работу без пятнадцати девять, сказала, не взглянув на него: «Доброе утро», — и расписалась в журнале. Она была в черном костюме, пиджаке с юбкой, и голубой блузке. Каштановые волосы заслонили страницу журнала, и она отвела их рукой, в которой держала ручку. Антон взглянул на ее пухленькую кисть и обомлел, вспомнив, что она делала этой рукой на лестнице. Она показалась ему необыкновенно красивой, смугловатая ухоженная рука с наращенными ногтями, покрытыми малиновым лаком.

Антон опомнился, когда Ксения, взяв ключ, пошла по коридору. В холле никого не было, нельзя было упускать момент.

— Извините, — его голос полетел, рикошетя от стен.

— Да, — она обернулась.

— Я хочу пригласить вас поужинать в ресторане, — сказал он глухо.

— Что? — видимо, она подумала, что ослышалась. — Вы приглашаете меня в ресторан?

— Да.

— Для чего?

— Вы мне нравитесь…

Это был первый раз, когда она на него взглянула.

— Вы охранник, — сказала она.

— Да.

— Я не хожу с охранниками в ресторан.

Она пошла дальше, покачивая бедрами, и скрылась за дверью РR-агентства.

К стойке подошла бухгалтер фирмы-производителя пластиковых окон, за ней футбольный агент, снимавший на этаже офис. Антон ошибся, дав ему не тот ключ. Он не мог собраться с мыслями. «Какой же я болван, — думал он, — надо было подойти и шепнуть ей в ушко: “Я видел тебя на лестнице”».