Красота и страсть свободной любви. Из сборника Рассказы о любви

Осмысленная форма в виде того или иного продукта той или иной эстетической либо интеллектуальной направленности, либо и той и другой одновременно в перекрёстных значениях эклектического либо гармонического совокупительного характера в контексте длительности как непрерывности никакой ценности не представляют в силу одноразового пользования.

Подразумевается яркость первого впечатления, после которого идёт ниспадающее затухание позитивной энергетической волны, порой переходя в свою противоположность и превращаясь в унылую скуку, излечимую разве что посредством ностальгической терапии, то есть удаления от восприятия рассматриваемого продукта на очень длительное время.

Что не особо продуктивно с позиции здравого смысла.

Однако при включении категорийности как понятийной осмысленности ключевых смысловых значений того или иного рода, эстетического в том числе, можно увидеть в отображаемой информативной картинке что нет вообще ничего многоразового, разве что однообразие и скука, приходящие не сразу, но неторопливыми поползновениями вползающие на то место, где совсем недавно ярким пламенем горел пьедестал королевства изощрённой красоты.

То есть налицо внедрение в сознание команды отбора энергии счастья, поскольку просто так ничто никогда достаточно долго не бывает в силу альтернативности представительства пользователей, внедрённых в поле сознания и в поле бессознания в особо значительном числе.

Именно здесь и в этом моменте пользования бытием может ясно и понятно выскочить пронзительное понимание о красоте как свободной любви, не ориентированной ни на кого и предназначенной не для представительства снобистской ориентации, а для личного пользования здравого самодостаточного сознания, не замороченного трюками голых королей.

Таким образом, хаотическая бессмысленность, впущенная в духовное поле в виде той себя, какова она есть в действительности, принимает одноразовую форму для одноразового пользования, перманентно переливаясь звёздными цветами всполохов северного сияния полнолунием утренних рассветов, предоставляя в распоряжение наблюдения пульт управления собой и безмятежно отказываясь от любой фиксированной формы, разрешительно не противясь быть такой, какой хочется наблюдению.

Что не столь просто понять, но и не столь сложно, как может показаться.