Кто в доме хозяин? продолжение Последствия за ложь или Рассказ как меня ебали в мою пизду хозяин и не давал мне самой кончить

Дже Хва проснулась рано утром, сквозь окно попадал свет в комнату, где она обнимала своего Дэна, ей было хорошо, ей приятно было ощущать, что они поженились. Она себя чувствовала совсем другой.

- Раньше я не обращала на себя внимание, я даже не замечала, что я красивая, а при Ма Тене вообще огрубела, я только чувствовала грубость, она исходила от него и поэтому дни с ним не вызывали никакой радости, - сказала Дже Хва, - а теперь я себя чувствую, внутри радость и всё время что-то подзадоривает, особенно когда ты рядом, наконец-то я чувствую, что такое счастье.

- Это ты о себе? – спросонья сказал Дэн.

- Да, - сказала Дже Хва.

- А я думал обо мне, - сказал Дэн и лизнул её в грудь, - прямо всё точно, как я чувствую.

- Ой, ну так ты не можешь чувствовать, как я, - сказала Дже Хва, - у меня всё иначе, сильнее захватывает, женщины из-за этого сильнее привязываются и чем они красивее, тем быстрее откликаются на внимание.

- Сейчас я проверю, - сказал Дэн, перевернул жену и провёл языком от попочки вдоль позвоночника до шеи и головы.

Дже Хва могла произнести только: А-а-а и затихла не в силах что-то ещё делать.

- Мужчин так притягивают женщины, и они хотят их исследовать до конца, - наконец, смогла со стоном выговорить Дже Хва.

Через какое-то время Дэн спросил:

- Почему красивые люди превращаются в скучных?

- Откуда это?

- Я видел, неужели из-за слабости?

- Слабость – самая большая сила, - улыбнувшись сказала Дже Хва.

- Трудности проявляются у человека, когда он не готов, - заметил Дэн.

- А какая слабость у Аэ Ри? – спросил Дэн.

- Она прямолинейна, она не может посмотреть с другой стороны на ситуацию, со стороны другого человека, - заметила Дже Хва, - у неё идея в кулак и без вариантов.

- Как у Ма Тэна? – предположил Дэн.

- Отчасти да, - сказала Дже Хва, - он видел во мне одно, а я, признаться, совсем другое.

- Человек не обращает внимание на то, что видят в нём другие и он чувствует своё превосходство – это его главная деталь, - сказал Дэн. - Так что станет с Аэ Ри?

- Я почему-то о ней не беспокоюсь, - сказала Дже Хва.

- А за кого беспокоишься? – спросил Дэн.

Дже Хва посмотрела на него и сказала:

- Во всяком случае не за тебя.

- Почему, я так же делаю ошибки, - заметил Дэн.

- От тебя исходит такая сила, - заметила Дже Хва, - что ты, если захочешь, снесёшь преграды до цели.

- Аэ Ри отстранённая, - заметил Дэн, - наверно ты с ней не часто хотела разговаривать.

- Да, это так, - сказала Дже Хва, - я наталкиваюсь у неё на какую-то преграду и не хочу к ней лезть.

- Женщины хотят внимания к себе, но внимания к чему в себе? – задумался Дэн.

- Внешне, что она восхищает своей красотой, - сказала, улыбнувшись Дже Хва.

- А если она не красива и понимает это? – спросил Дэн, - Тогда ей нечем жить?

Дже Хва не нашла что ответить.

- Мне кажется, Аэ Ри не знает, чем контактировать с людьми, со своими сверстниками, - заметил Дэн, - не чувствует прохода, того, что в ней вызвало бы их расположение.

- После оценки другими девушки становятся интереснее, - заметила Дже Хва. – Я как познакомилась с тобой, сразу хотела раскрыть глаза на тебя дочери.

- Раскрыла? –спросил Дэн.

- Нет, - сказала Дже Хва, - в ней была какая-то стена и я не смогла, есть же такое в людях, и ты видишь, что они идут ошибиться, но не можешь их остановить.

- Вот так молодые общаются, - заметил Дэн, - не тем местом, которое им не принадлежит.

- Узнала, что продают участок туда ближе к горам, в нём можно содержать уток, - сказала, улыбнувшись Дже Хва.

«Когда она улыбается, она думает о другом, не о том, о чём говорит», подумал Дэн и сказал:

- Посмотрим.

Они проехали на лошадях через городские ворота и повернули на дорожку, вдоль которой росла трава и доехали до участка. Он был ближе к горам, в четырех ли от территории города. Стояли только вбитые спиленные ветки с бирками с красными хвостами, обозначая участок и кое где вне участка деревья, они были предназначены сами себе и здесь выглядели запущенно. Участок был примерно расстояния одного полёта стрелы.   Дэн посмотрел: участок был сплошные камни. «Ну сюда можно наносить лёс», подумал Дэн. И всё же энтузиазма у него не было вообще при осознании того, сколько надо было сделать. Но он согласился и деньги за участок были внесены.

Дэн изучил округу, везде лежали крупные и мельче камни гранита. На расстоянии двух ли от участка он обнаружил известняк. Недалеко от участка он углядел родник, рядом разросся кустарник с зелёными листьями.

Затем он приехал на участок с телегой и тачкой и стал создавать стену. Он положил друг за другом 8 длинных бамбуковых палок, образуя одну линию, по которой шёл участок. По этой линии он брал камни и укладывал их так, чтобы они надежнее укладывались друг на друга и на равном расстоянии ставил туда не толстые стволы деревьев высотой с человека над уровнем кладки. Кладка сама была высотой в два локтя. Камни он собирал на участке и в округе. Чаще там попадался сероватый гранит. Ширина стены была с локоть. Потом он соорудил печь рядом с известняком и стал его обжигать, делая известь. Залил кладку известью с рисовым раствором и протыкал палкой, чтобы она прошла глубже, в надежде, что она прольётся между большим количеством уложенных камней и затвердеет, дав стене твёрдость. Это получилось. Потом он стал делать дом из плоских камней горной породы, так же используя раствор извести с мелким камнем и рисовым отваром, смешивая его. У Дэна днём, когда слепило Солнце, перед глазами была такая картина: несколько людей убирали камни с его участка, что это были за люди – неизвестно, но работа шла быстро. Почему-то он не хотел их ни о чём спрашивать, они появлялись в полдень каждый день. Через три месяца интенсивной работы получился небольшой дом, обнесённый каменной стеной.

Участок стал приобретать уютные формы. Перед входом в стене на участок стоял высохший старый дуб с ветвями, он весь потемнел от Солнца и ветра. Источник, который он увидел был на расстоянии 20 жэней от участка. «Это хорошо, недалеко ходить за водой», подумал Дэн.

Потом Дэн построил на участке вольер для гусей. «Вот только кто будет следить за гусями? » задавал себе всё время вопрос Дэн. Ведь за гусями надо следить и за теми, кто следит за гусями. Пустующий участок проконтролируешь ли?

- Я попрошу дядю кого-нибудь прислать, - предложила Дже Хва, - Ма Чжи подумает над этим.

Ма Чжи предложил на первое время своего сына Цзе, двое дней он находился на участке, двое - его работник Жонг. «Значит, ночью мне придётся сидеть», подумал Дэн. Но из-за энтузиазма Дже Хва согласился. «Стоит ли это того? » при этом думал Дэн.

Он занимался гусями, в два корыта заливал воду, принося её с родника в вёдрах. Дэн заприметил выше родника куст сычуаньского жигунца, он расцвёл белыми цветами.   Гуси подросли, иногда он сам и день сидел с ними, выгуливал гусей, всю скорлупу от яиц он собирал, сушил, толок в ступе и сохранял, чтобы потом использовать в строительной смеси. Выше каменной кладки основания стены участка он возвёл из распущенных стволов бамбука стену, стволы связывая плотно лианами, прикрепляя их к стволам деревьев, установленных на равном расстоянии друг от друга в каменной кладке основания стены. Прилетали птицы, садились на стену и смотрели, что происходит. Иногда недалеко от участка проходили люди из города и деревень и заглядывали на участок, видели гусей, затем даже проходили мимо, чтобы посмотреть, гуси гоготали, завидев незнакомцев.

Однажды пришёл какой-то самодовольный парень лет двадцати, посмотрел гусей и предложил купить всех разом, но цену предложил на треть меньше чем они стоили. Дэн не согласился, а сообщил об этом Дже Хва. Та по описанию поняла, что это сынок Сюнов. Тоже из богатеньких. Про него мало что можно было сказать, ничем плохим или хорошим он не отличался, не водил дела с праздными сверстниками. Через день он опять пришёл с двумя парнями и предложил цену выше. Дэну его настрой не понравился, поэтому он согласился за эту цену продать, оставив себе только пять гусей, чтобы потом запечь.

Парень расплатился, и они унесли гусей. Пять оставшихся гусей Дэн унёс в главную усадьбу. Но через два дня дом на участке загорелся. Тогда дежурил племянник Цзе, он продолжал приходить просто потому что ему там нравилось и сделанный участок, и сам дом, а дома у себя он чувствовал себя скованнее. Он рассказал, что ночью пришли трое без факелов, он убежал за угол каменной стены участка. Пришедшие подожгли дом. Лицо того, кто командовал другими Цзе увидел, он слышал его голос, голос этот он запомнил, остальных он так же запомнил.

Дэн хотел увидеть этого парня Сюн, который приобрёл гусей. Для этого Дэн брал с собой Цзе, и они ходили на рынок в надежде на то, что Цзе увидит Сюна. И через некоторое время Дэн увидел Сюна с двумя парнями в открытом без стен трактире у рынка, Дэн с Цзе присели неподалёку, и Цзе сказал, что это тот парень и голос его ему знаком. Дэн поблагодарил Цзе, и они пошли каждый по своим делам.

Дэн дома начал делать игрушку, а сделав её ночью подошёл к деревянным воротам усадьбы Сюнов. и прикрепил на воротах хлопковый мешочек и рядом квадратик и удалился.

Утром мешочек увидела служанка дома, но не взяла его, а сообщила молодому хозяину. Тот вышел, открыл мешочек и вынул оттуда соломенную игрушку. Игрушка была искусно сделана из тростниковых волокон и нарядно одета. Он задумался: кто бы мог эту игрушку прикрепить? А квадратик – это же на праздник, но почему-то без надписи. Спрашивал, рассказывал друзьям, но никто ничего не знал. Из-за того, что игрушка была искусно сделана и была даже с лицом, молодой хозяин взял её себе и повесил на стену у себя в комнате.

Прошло четыре дня, Сюн редко прикладывался к вину, но вот заметил, когда он выпьет у себя в комнате, то ночью ему снится что приходит какой-то демон и стоит рядом с ним, из-за надвинутого на лицо капюшона лица его он не видел. Так прошло 30 дней, Сюн никому не рассказывал об этом сне, считая его плохим, но однажды у него стала болеть правая нога от пятки до колена, иногда он не мог даже ходить.

Обратились к травнику, он сказал обёртывать ногу лопухом с подорожником на ночь. В первую же ночь стало полегче после обёртывания, но позже через два дня он почувствовал боль во всех суставах при движении и мог находиться только, лёжа в постели. Вызвали врача, тот сказал употреблять измельченную косточку авокадо. Недели две всё так и продолжало болеть. Сам молодой Сюн опять же не обращал на это внимание: мало ли из-за чего это происходит. Но через время у него после выпивки дома стало тяжело биться сердце. Тогда, подумав, он прикинул, что может быть это из-за выпивки и перестал пить вообще, тем более, что пристрастия к вину не испытывал. И настроение у него не ухудшалось и сны неприятные исчезли. Но через некоторое время он, пытаясь подняться с постели, почувствовал резкую боль в основании шеи, закружилась голова, он так и остался в постели, он чувствовал слабость.   Домочадцы вызвали врача, тот сказал, что это от неправильного лежания на подушке, что это пройдёт, если находиться в покое. Но боль и головокружение не проходили. На всякий случай вызвали монаха из монастыря, тот воскурил благовония, произнёс молитву об изгнании духов и сказал, что ничего опасного не видит. А через неделю молодой Сюн скоропостижно ушёл из жизни.

Про траур узнала Дже Хва, на воротах Сюнов были вывешены белые ткани, и посмотрела на Дэна. Тот занимался делами по хозяйству, общипывал гуся, чтобы подготовить его к запеканию.

- Молодой господин Сюн. умер, - сказала она.

Дэн невозмутимо продолжал ощипывать гуся.

- Это не ты помог ему отправиться в страну Девяти Источников? – предположила Дже Хва.

Дэн посмотрел на неё, но ничего не ответил. Потом, когда он закончил с гусем и закопал его под углями в больших листьях лотоса запекаться, он сказал жене:

- Пошли.

Он повёл её по городу, потом вывел в горную долину из города, был солнечный день, ярко выделялись серые камни и тень от деревьев подчеркивала их вид. Они пошли по тропинке среди подсыхающей травы высотой почти в два чи и наконец дошли до нового участка, где были гуси, а теперь не было никого, только порывы ветра пролетали над камнями и старым замершим высохшим дубом. Дже Хва давно здесь не была, она увидела, что на доме нет следов разрушения от пожара, он был хорошо восстановлен. Дэн подвёл её к входу и указал наверх: на столбах входа из камня сверху лежала четырёхугольная балка вишнёвого цвета из цельного ствола дерева, а посредине него она увидела вырезанный иероглиф, означающий «следующий».

- Значит, это ты сделал? – скорее утверждала она, - я в этом уверена.

Дэн смотрел на неё.

- Что ты сделал? – спросила Дже Хва.

- Я сделал игрушку, - сказал Дэн, чувствовалось, что он замыкается.

- И она у них дома? – спросила Дже Хва.

- Наверно, - сказал Дэн, -  я к ним не заходил.

- Значит, через неё действие? – догадывалась Дже Хва.

Дэн молчал.

- И что будет дальше? – спросила Дже Хва. – Она же, наверно, так и осталась дома, будет дальше действовать?

- Может, - сказал Дэн.

- Ну парень этот за злость свою получил, но семья-то ничего не сделала, - сказала Дже Хва.

- Посмотрим, - сказал Дэн.

- То есть, ты предполагаешь, что если они чего-то заподозрят, то начнут действовать, - догадывалась Дже Хва.

- Посмотрим, - сказал Дэн.

- Ну я про них слышала, что отец у них чиновник по поставкам продовольствия из соседних деревень и не очень жалует тех, кто к нему приходит разбираться, - вспомнила Дже Хва. – Получается, «разделаемся со всей семейкой сразу»?

Дэн улыбнулся, Дже Хва смотрела на него.

- Ну, давай посмотрим, что будет дальше, - сказала Дже Хва.

Вечерело. Дэн поставил заранее приготовленные черные флаги по четырём сторонам на расстоянии двенадцати шагов друг от друга так что они образовали квадрат и внутри этого квадрата уже были установлены плоские камни, там он зажёг три свечи, стоящие в ряд так, что они были закрыты с трёх сторон от порывов ветра плоскими камнями, встал на колени, обернувшись на восток перед свечами, и через паузу сказал:

- Я хань Сюй Шу после долгих скитаний спустился с гор Умиротворения в город Гусучэнь с хорошими намерениями и увидел, что некоторые люди не следуют заповедям и отнимают то, что им никогда не должно было принадлежать, поэтому прошу тебя Небо считать меня исполнителем твоей воли и указывать мне и показывать действия таких людей. По твоему велению, Небо, я буду следовать твоим указаниям и исполнять твою волю!

Когда Дэн начал громко произносить молитву вокруг воцарилась полная тишина, как будто кто-то закрыл все звуки и прислушивался к тому, что скажет Дэн. Дэн повторил молитву трижды и после третьего раза как будто потемнело небо, прошёл порыв ветра, всколыхнувший знамёна и откуда-то сверху перед алтарём упала ровная палка размером по длине с Дэна и издала монотонный звук, ударившись о землю и отскочив в бок.

Видящая это Дже Хва оказалась на коленях, причём она не могла понять, как она очутилась на коленях, она ощутила силу, которая охватила алтарь и ей не хватало воздуху дышать. Пламя свечей дёрнулось, но не погасло. Через мгновение Дэн встал и взял в руки палку. Она была удобная, но не лёгкая. Он повертел её в руках и поставил концом на землю.

Дже Хва не в силах была оторвать взгляд от Дэна и не заметила, как оказалась стоящей. Небо посветлело, свечи потухли, знамена застыли.

Они шли домой ничего не говоря. Вернувшись в свой дом, отрыли гуся, он уже был готов и всей семьёй съели его. Дэн не произнёс ни слова. Гусь был вкусный.

После еды Дэн сел на плоский камень на территории усадьбы. Дже Хва к нему не подходила, она была под впечатлением от увиденного.

На следующий день Дэн собрался и пошёл в город, он взял с собой палку. Он дошёл до забора усадьбы Сюнов и в тени деревьев у угла другого дома стал ждать. Ждать пришлось почти пол стражи, наконец вышла дама в синем халате с выжитыми узорами под серебро, лицо у неё было круглое и властное, черные волосы собраны сзади. С ней была ещё одна женщина, не такая крупная и казалась чуть ниже, они куда-то пошли. «Щёки закрыли глаза и что интересного в хризантемах на халате, скучно думает», подумал про даму Дэн. Он осторожно пошёл за дамами, отметив, что походка их вялая. Вскоре показался каменный дом с небольшой каменной лестницей, по сторонам которой изогнулись пучеглазые львы, сделанные из серого камня, с оскаленной пастью, а рядом с лестницей стояли чиновники в синих халатах и шапках.

«Вот значит куда собралась госпожа Сюн», подумал Дэн, «хлопотать о кончине младшего у чиновника».

Дэн не стал дальше чего-то ожидать, а задумался и пошел по дороге. Неожиданно его взгляд выделил какое-то лицо из идущих навстречу, лицо казалось смутно знакомым, наконец память вывела ему – это та девушка, с которой он столкнулся давно. «Мингжу» - вспомнил, наконец, Дэн.

Дэн внимательней посмотрел на девушку. Она была одета в серый хлопковый халат, он смотрелся старомодно, подумал Дэн, каштановая прядь волос вылезала из-под серой косынки, видны были штаны. Девушка смотрела на него и притормозила. Они приблизились.

- Вы, должно быть, были заняты, - сказала Мингжу.

- Всё время какие-то дела, - сказал Дэн, - про Вас я забыл.

- Дела важнее себя, - протянула Мингжу.

- Похоже так, если не делать, мысли о том, как прокормиться стискивают сильнее, - сказал Дэн.

- У меня такие мысли слабее, - заметила Мингжу.

- Вы хотели, чтобы я Вас увёз…, - вспомнил Дэн.

- Да, - сказала Мингжу.

- Но я только недавно пришёл жить в этот город, - ответил Дэн. – А что случилось?

- Я вышла замуж за человека, который после женитьбы не обращает на меня никакого внимания, даже не обнимет, - девушка внимательно посмотрела на Дэна. – Мне надоела всё время его безучастность, время проходит и с нею и молодость.

- Так Вам нужен парень, внимательно относящийся к Вам, - предложил Дэн.

Мингжу внимательно смотрела на него. Дэну пришла мысль.

- Мы тут приобрели участок недалеко от города, - предложил Дэн, - можете там обосноваться, деньги у Вас есть?

- Деньги есть, но зарабатывает муж, а я дома готовлю, - сказала Мингжу.

- Вы сообщите мужу, что уходите? – спросил Дэн.

- Попробую, - вздохнула Мингжу.

«Интересно, что будет? » подумал Дэн.

- Тогда встретимся через два дня у кипариса, что на дальней улице, - предложил Дэн.

Мингжу кивнула, и они расстались, «тяжело ей», подумал Дэн.

Через два дня они встретились у кипариса. Дерево было заметное и подобного поблизости более не росло. Кипарис ветвями давал тень.

- Как получилось? – спросил Дэн, он не чувствовал, что делать с этой девушкой.

- Да, на удивление, он не был возмущён, а сказал: иди, если хочешь, - сказала Мингжу, - меня это задело, неужели я ему совсем не интересна, зачем он тогда меня добивался? Он даже не поинтрересовался куда я ухожу, я ему не сказала, что к Вам.

- Да, видно совсем не знает, что делать, - сказал Дэн, - одна скука его одолела.

- Точно, как Вы сказали, скука, - сказала Мингжу. – Если Вы согласны – идём?

- Идём, - сказал Дэн и они пошли к новому участку.

Мингжу осмотрела участок, он ей понравился. Дэн показал, где посуда, показал родник на расстоянии 20 жэней от участка. Мингжу сразу набрала воды и понесла в дом. Это понравилось Дэну.

- Немного денег я буду давать, - сказал Дэн, Мингжу кивнула.

Дэн показал циновки, набитые соломой, на которых можно спать. Вечерело, Мингжу смотрела на Дэна в бликах свечи.

- Я пошёл, домой к родственникам, - сказал Дэн, - отдыхайте.

Он вышел и перевёл дыхание, на темнеющем небе резко выделился молодой полумесяц, а недалеко от него замигала звезда.

Дэн пришёл домой и рассказа Дже Хва про то, что взял в дом на участке девушку Мингжу.

- Хорошо, - сказала Дже Хва, - будет следить за домом, а она замужем, кто родители?

Дэн, как помнил описал дом, где Мингжу жила с мужем, и где он находится.

На следующий день Дэн и Дже Хва пришли к дому на новом участке и Дже Хва познакомилась с Мингжу.

- Будешь здесь готовить, а потом мы какую-нибудь птицу здесь заведём, -сказала Дже Хва и передала хлопковый мешок с рисом и чумизу, свечи, тряпки, полотенце, - справишься?

- Я вам не в тягость? – спросила Мингжу, кивнув.

- Нет, мы рады хорошему человеку, - сказала Дже Хва. – А как зовут мужа?

- Чжэнь Чи-ю, - сказала Мингжу.

- Чжэнь Чи-ю, кто это? – задумалась Дже Хва. – Не припомню такого.

- Да мы недавно приехали в город, - сказала Мингжу, - он взят был на военную службу, но как был мелким командиром, так и остался, а меня увидев, добивался, но мне не нравился, но часто ходил вокруг да около. Через год я скрепя сердцем согласилась, и правильно делала, что не хотела с ним быть, не лежала душа, он не обращает на меня внимание, вообще ничего по дому не делает, всё пришло в запустение, а ему всё равно, что это? Таким ли должен быть муж – это тюфяк без понятий.

- И ты ему сказала, что уходишь? – спросила Дже Хва.

- Да, и он ухом даже не повёл: иди, говорит, - сказала Мингжу, - как он себе представлял семью – не знаю, никакой защиты от него, лежит себе целыми днями, ничем не интересуется, но подрабатывает, на это жить не хочу – скучно.

- Ну а как ты дальше будешь? – спросила Дже Хва.

- Разрешите мне у вас здесь пожить, - попросила Мингжу, - я могу готовить и здесь что-нибудь на участке можно сделать.

- Да, мы уж сделали, - сказала Дже Хва, посмотрев на Дэна.

- Вот заведём птицу, будет кому за домом и птицей присматривать, - сказал Дэн.

Так они оставили Мингжу в доме, а сами пошли домой в город.

- Красивая девушка, - сказала по дороге Дже Хва, - редкой красоты.

- Заметила? – ответил Дэн.

- Поспрашиваю, что это за военный, - сказала Дже Хва и стала подумывать завести фазанов, отложить от тех, что у них жили на усадьбе, но вот надо делать вольер с верхом, чтоб не улетели.

Прошло три дня, Дэн не хотел идти к озеру, где поймал крупных окуней, почему-то, вспоминая пословицу: большая рыба всегда выскочит из рук. Неприятно было вспоминать ощущение от того серого камня и фей. А ещё говорят, что феи притягивают, они не притягивают, а никакого чувства хорошего не вызывают, наверно, от того, что не одушевлённые. Дэн поехал правее того поля, где на него чуть не налетел медведь. Небо было в облаках и было неприятно от прохлады, Дэн был рассеян и никого не приметил, набрал только хворосту и травы для лошади и мула. Трава эта хорошо влияла на них, шкура лоснилась, они чувствовали себя хорошо и просто так иногда бегали, и ржали.

Через два дня Дэн заехал на новый участок, привёз муки и увидел согнувшуюся Мингжу, лицо её искривило страдание. Она зажала полотенце между ног и не могла проворно встать чтобы приветствовать Дэна.

- Что с тобой? – спросил Дэн, проворно слезая с лошади, он подбежал поддержать Мингжу.

- Я кажется попала, - она с мольбой посмотрела на Дэна, отошла от него и села на пень. – Не начинаются…юэши, уже должно бы всё идти и тянет.

Дэн понял и сказал:

- Пошли.

Он помог ей дойти до циновок, расстелил чистую тряпку и сказал, что надо раздеться Мингжу. Та только вскользь посмотрела на него и стала снимать одежды, он ей помог. Она легла и поразила его своими формами. Фигура, скрываемая рядами одежды, открылась, обнажились приятные формы, красивое лицо без тени неприятных мыслей, длинная шея, плечи, талия. «Это отточила постоянная работа по дому», подумал Дэн.

Он взял её руку в свою ладонь и почувствовал, что она горячая, но не как от лихорадки, это было внутреннее тепло. Он стал водит ладонью по её ладони. Она отвернула голову в сторону, он провёл ладонью по её плоскому животу и ногтями по коленке, спросил, что она чувствует.

- Точки на коленке, где Вы провели, как бы забиты чем-то, - сказала она тихо. - Я не чувствую их своими.

- Ты хочешь сохранить то, что внутри тебя? – спросил Дэн.

- От него я ребенка не хочу, - сказала девушка.

Дэн сказал выдохнуть девушке и не дышать, а сам нажал пальцами левой руки по кругу на точки на животе с лева, Мингжу не дышала. Потом он сказал дышать, а потом надавил на точки с другой стороны живота так же пальцами левой руки.

Потом он провёл от живота пальцами по ноге едва касаясь до коленки и вокруг коленки сделал, касаясь ногтями круг, потом тоже, с другой стороны. Потом накрыл девушку её одеждой.

Налил ей воды, дал инжира и ушёл. Дже Хва он ничего не сказал, а пришёл на следующий день и повторил действия.

Потом Дэн приехал через день и спросил Мингжу, как она. Мингжу молча посмотрела на него.

- Я привёз рису, моркови, лука и мешочек сои, - сказал Дэн.

Мингжу сидела, обхватив коленки руками и смотрела на Дэна. Дэн пошёл к выходу, чтобы наколоть дров и разогреть в ковше воды. Он зажёг печку, заиграли языки пламени, отражаясь на стене.

- Как-то ничего не говорим, а так хорошо, - сказал Дэн.

- А о чём бы ты хотел поговорить? – спросила Мингжу.

- О том, что тебе интересно, - ответил Дэн.

- Я не знаю, что мне интересно, - сказала чуть, подвинувшись Мингжу. – Я собой совсем не интересовалась, меня заставляли делать какие-то дела, от которых скучно.

- Пошли посмотрим, Луна выросла, большая, - предложил Дэн, - ей наверно интересно как люди живут на Земле.

Дэн сделал движение, но Мингжу схватила его за запястье и удержала. Они посмотрели в глаза друг другу.

- Ты переживаешь, надо повторить? – спросил Дэн. Мингжу кивнула.

Он осторожно снял с неё одежды и положил их на циновку. Мичжу почти грациозно легла на них и вытянулась и посмотрела на него.

- Мне кажется, что мы делаем что-то предосудительное, - сказала она.

Дэн молчал, потом осторожно коснулся плечика девушки и провёл вниз по фигурке до живота и там нажал на точки, она дернулась, он осторожно провёл по животику ногтями пальцев и нажал на точки с другой стороны живота, она опять дёрнулась. От живота едва касаясь пальцами ноги он провёл ими до коленки и стал кругами водить по ней, потом перестал.

- Ты так приятно проводишь, что вообще так хорошо мне не было никогда, - сказала Минчжу, посмотрев на Дэна.

Дэн молчал. Потом вскипела вода и он заварил ей чай. Они сидели и молчали, попивая чай. И Дэн уснул, а когда проснулся увидел, что Мингжу склонилась у его ног и уснула, он её невольным движением разбудил, она сонным взглядом медленно посмотрела на него.

- Не хочу тебя оставлять сейчас, - сказал Дэн, - как тебя оставить?

- Одной тяжело, я всегда раньше была среди родственников, и они всё время что-то хотели от меня, - вспомнила Мингжу, - а теперь я одна и не знаю, что с этим делать.

- Подумай, может стихи придут, - сказал Дэн. – Но мне надо идти.

Он встал и вышел. Вечер был тихий, где-то стрекотала цикада и затихла, жёлтый месяц застыл на тёмном небе, горизонт ещё светился зелёными полутонами. Мингжу осталась сидеть в тишине вечерних сумерек.

Через два дня после этого процесс пошёл, Мингжу стало легче. Приехал Дэн.

-  Как будто что-то сошло, что-то было надо мной, какое-то давление, - заметила Мингжу ему, - и состояние было, что ничего не хочется делать.

- Хорошо, ну теперь проблемой меньше, - сказал Дэн, но легче ему не стало и девушке тоже.

- Будем выращивать птиц? – спросил Дэн.

- Больше же некого, - Мингжу едва кивнула.

- Как-то люди не дотягиваются до себя, - заметила Мингжу, - что-то их отстраняет, раньше мои мысли были о том, что меня раздражало как ведёт себя муж, оказывается он владел моим вниманием.

- А теперь? – спросил Дэн.

- Теперь тишина, с которой ничего не поделаешь, - сказала Мингжу, - не кричать же, это странно, ещё я вспоминала свою подругу Сюэсян.

- Значит вот как овладевают вниманием? – спросил Дэн.

- Он и раньше-то был не привлекательный, - в сердцах сказала Мингжу про мужа, - а теперь лицо стало бледным, увеличилось за счёт второго подбородка, стало бесформенным, взгляд без смысла, но говорит, что он хороший.

- Многие считают себя хорошими, - заметил Дэн. – И лучше других.

- А почему ты обратилась ко мне в первый раз, когда мы столкнулись на улице? – спросил Дэн.

- Он мне говорил, чтобы я не разговаривала с другими парнями, - сказала девушка, - я смирялась, смирялась, но внутри была этому не рада и вот вышла на улицу и налетела на Вас и само собой всё получилось, не знаю, как всё высказала, но оно само вырвалось и хорошо.

- А как ты хочешь жить дальше? – спросил Дэн.

- Как-то смутно я представляю свою жизнь, но выходить по решению родителей за муж не хочу, да и мои и его родители были против, чтобы мы были вместе, - девушка посмотрела на Дэна, - из парней, что мне встречались, мне никто не нравится, такое ощущение, что они важного чего-то для меня не понимают, а всё время объяснять – ничего не изменит, а так чего с ними находиться?

Уходя Дэн подумал: самый лучший завтрашний день не вернёт вчерашнего.

На следующий день Дэн приехал на телеге, принёс Мингжу фазана и мумиё. Про мумиё Мингжу ничего не знала. Дэн сказал, что кусочек мумиё надо положить под язык, он восстановит силы, она положила его под язык. Он уехал на телеге и собрал намытую водными потоками почву в мешки и остатки деревьев. Почву он высыпал на территории участка, деревья распилил на небольшие куски для печи. Разжёг печь и поставил греться воду. Мингжу ощипала фазана, вычистила и посолила.

- А как поживают твои родители? – спросил Дэн.

- Живут, - вздохнула Мингжу, - они мало интересуются мною, выдали замуж и живи как хочешь.

- То есть, привязанности у вас нет? – спросил Дэн.

- Не чувствую её, я привязываюсь к тем, кого вижу рядом, - заметила Мингжу, - если они душевные я раскрываюсь, но привязаться к мужу сложно.

- Он, вообще-то, из сойотов, - сказала Мингжу. – Чего у него на уме не знаю, скорее всего ничего и там меня нет.

- Девушки торопятся захватить парня пока не переспели, они думают: вот оно их время, но оно не пришло и не приходило, - сказала Мингжу, - о себе лучше думать, я о парнях не думала, на меня многие заглядывались, с кем быть я думала отстранённо, меня это не касалось. Сколько народностей в Поднебесной, они жили в степях и в лесах, а приехав сюда так и продолжают жить как в лесу, не могут или не хотят понимать, как здесь всё устроено, не хотят подчиняться закону, жить как чи.

- Если ты не против, мы будем строить здесь вольер для гусей и их разводить, - предложил Дэн, - а ты будешь приглядывать за гусями.

- Хорошо, хоть будет чем заняться, - ответила Мингжу, - а я вас не стесню?

- Нет, ты молодая, матери у тебя нет, воспитывать тебя не кому, и хлопот у нас поубавится, ты очень красивая, - неожиданно добавил Дэн и посмотрел на неё.

- Ну Вы уже видели, чего можно и чего нельзя, - сказала Мингжу и отвернула голову.

- Увлечься можно, - сказал Дэн, – смотреть на тебя одно удовольствие.

Мингжу молчала и это их молчание было им приятно, там они жили. Но, считая, что дольше молчать неприлично, она спросила:

- А чем Вы жили всё это время? – спросила Мингжу.

- Сперва я ушёл в горы, так как негде и не на что было жить и там я начал искать ценность гор, - сказал Дэн, - что можно от них узнать, я ходил и чувствовал, я сидел и ждал и мне стали открываться интересные вещи, которые никогда не узнает человек, живущий в городе.

- Какие? – спросила Мингжу.

- Смотри, - Дэн встал, взял горящую веточку и поджёг приготовленный для костра хворост, хворост разгорелся, - загадай желание.

Мингжу растерялась, ничего не лезло в голову и загадала самое никчемное желание и даже обиделась на себя. Дэн шагнул за костёр, теперь костёр был между ними. Он стоял за костром и непонятно было куда он смотрит. И вдруг вместо Дэна она увидела человека в кожаных латах с рисунком и лицо было другое шире и воинственнее. Мингжу аж отшатнулась и открыла рот. Дэн исчез, через мгновение появился в халате, но меньше ростом и более худой.

- Покажи ладошку, - сказал он гусиным голосом как бы в нос.

Мингжу дала ладошку, новый Дэн ногтем пальца сделал круг на её ладони, и она поехала в сторону, появилась невесомость. Она хотела вернуться в своё обычное состояние, но не знала, как это сделать.

- Вот твоя заколка, - сказал новый Дэн и указал на её ладонь, девушка увидела какой-то вытянутый поблёскивающий предмет, он стал увеличиваться и превратился в заколку. Мингжу не могла не только улыбнуться, но и что-либо сказать. Новый Дэн смотрел на неё, она была в волнах и была как ветер. И вот из заколки появилась худенькая обаятельная женщина. Одета она была как мальчик в хлопковую рубашку и хлопковые неширокие штаны, она как бы сверкала и кого-то напоминала. Волосы, стянутые узлом, были заколоты пятью нефритовыми шпильками в виде птичек, на шее – цепочка с изогнувшимся золотым тэком.   Глаза большие с искренним выражением как бы спрашивающие, чуть раскосые, брови толстенькие – дугами. Во облике женщины чувствовалась задумчивость, нацеленность и легкость, лицо было овальным в полутонах и бледно, губы как будто что-то говорили. Мингжу как зачарованная смотрела на неё.

И вдруг она её узнала: это была её хорошая знакомая Се Ми.

- Ты же умерла? – спросила изумлённо Мингжу.

- Я теперь дух, но как видишь могу говорить с тобой, - сказала Се Ми не улыбаясь.

- Как ты живёшь? – спросила Мингжу.

- Я живу в другом мире, - сказала Се Ми. – Там не нужно стремиться к чему мы здесь стремились, там ты ничего не ешь и не надо об этом думать, драгоценности там ничего не значат, но ты там ничего не можешь делать, только говорить, но не многие соглашаются с тем, что тебе важно, ранит то, что они души невнимательны.

- Я узнала тебя, ты в таком виде всегда ходила, - сказала Мингжу, - как мальчик, приятный мальчик.

- Да, мне так нравилось, - кивнула Се Ми. – И теперь я так хожу, больше порхаю.

- Я к тебе очень привязана и очень расстроилась, когда ты умерла, - сказала Мингжу, её губы тряслись.

- Я вас оставлю милые дамы, - сказал Дэн, - вам есть о чём поговорить.

Мингжу не могла ничего сказать, Дэн уехал.

Дамы проговорили полночи, а потом Се Ми улетела, Мингжу была сама не своя и не находила себе места.

Через день приехал Дэн. Мингжу упала к нему в ноги.

- Никогда в жизни я не узнала столько нового как за ту ночь, - сказала она.

- Иногда полезно узнать новое, оно бывает интересно, - сказал Дэн, - а сидеть в позе узника не стоит, мы же уже не узники, узнали больше.

- Я вспомнила, мне Се Ми давно подарила заколку, - сказала Мингжу, - я ей очень дорожила, но потом она куда-то задевалась.

- В твои осиротевшие мысли прокралось тепло, - сказал Дэн, - теперь тебе лучше, а то тебе не давали ни за что зацепиться и требовали работы и угождать, у тех людей ничего в голове не задерживается.

- Я не находила себе места, - сказала Мингжу, - как это вообще могло всё произойти?

- Как твоё самочувствие? – спросил Дэн.

- Меня никто никогда не спрашивал, как моё самочувствие, - заметила Мингжу, - неужели я Вам нравлюсь?

- Нравишься, тебя приятно чувствовать, – сказал Дэн. – Ты как бы не среди своих обычных состояний, которые кроме успокоения тебе ничего не дают, и ты не двигаешься.

- Я сама не своя, - улыбнувшись сказала Мингжу, – и мне печально, мне хочется ласки, никакой ласки от мужа я не видела, а время проходит, что за участь у женщин: слушаться таких увальней, и такие ещё считают, что они что-то из себя представляют!

- Я тебя поглажу, пойдёт? – спросил Дэн.

- Не знаю, я так Вас уважаю, Вы вон какие вещи можете делать, а у меня мирские мысли, - вздохнув молвила Мингжу.

- Если это доставит тебе удовольствие, я поглажу тебя, - сказал Дэн, - мне же это тоже приятно.

Дэн подсел к ней и стал водить кончиками пальцев по коленкам девушки, через некоторое время она стала подёргиваться, то сдвигала ноги, то они сами разъезжались и завертелась.

- Это трудно выдержать, - сказала Мингжу, - так хорошо.

- Но ты сдерживаешься, - сказал Дэн.

- Я Вас уважаю, - сказала уже совсем не своим детским голосом Мингжу, - поэтому сдерживаюсь.

- Я тоже тебя уважаю и восхищаюсь тобой, - сказал Дэн, - что же мне поэтому не гладить тебя, чтобы тебе было хорошо?

Мингжу молчала, потом заломила руки и закрыла глаза ладошками с длинными пальцами.

- Нравишься ли ты сама себе? – спросил Дэн.

- Я об этом вспоминаю редко, - сказала Мингжу.

- Ты только работала? – спросил Дэн.

- Нет, у меня было время, но в присутствии мужа я не могла ни о чём думать, - заметила Мингжу, - его состояние бездумности влияло на меня, такая тоска!

- Как бы Вы не расстроились, - сказала Мингжу, - я всё время находилась в печали, что другое состояние не прорывается через него, а Вы хотите, чтобы счастье прямо сразу мною овладело, а что потом?

- Счастье - это то, что скрашивает жизнь, - сказал Дэн, – потом? Ты же не вернёшься к мужу?

- Нет, - сказала Мингжу.

- А что потом не зависит от твоих ожиданий, - сказал Дэн, - потому что ты ожидаешь, а не действуешь.

- Тебе сколько лет? – спросил Дэн Мингжу.

- 22 года, - сказала Мингжу.

- Принято отдавать замуж девушек в 16 лет, - сказал Дэн, - что это за возраст, но девушки тогда долго не смогут понимать разные нужные вещи и рожать в таком раннем возрасте не стоит, родившийся в таком раннем возрасте ребёнок тоже не будет многого понимать, и если много таких людей, то целые деревни будут отставать, будут делать то, что им объясняли родители.

- Меня отдали замуж в 20 лет, - сказала Мингжу, - я вообще не понимала зачем замуж, что там надо делать, а объяснения родителей пролетали мимо, я их не могла понять, как и то, что муж от меня хочет и не давалась ему, какой-то парень начитает на тебя залезать. Потом родители соблаговолили мне объяснить зачем я мужу, вот ведь оказывается, что им нужно, но я от него убегала и так мы бегали год и спала я в другой комнате.

- Людям нравится феодализм, - сказал Дэн, - они нрава кроткого не позволят себе понимать что-то новое, им итак хорошо.

- В каком же возрасте надо соединяться как две дольки персика? – спросила Мингжу.

- В 24, когда пройдут два цикла по 12 лет, - сказал Дэн, - тогда будешь чувствовать наслаждение от соединения, прикосновения будут вызывать отзыв восторга, так как у тебя будет больше накоплено энергии, а в раннем возрасте такое чувствовать не будешь, а будешь думать: и чего интересного в сближении.

- Да, - кивнула Мингжу, - я ничего кроме отчуждения от мужа не чувствовала, чего многие девушки мечтают выйти замуж!

Перед уходом Дэн написал что-то на бумаге и дал Мингжу. Она развернула и прочитала:

Однажды всё приходит без возврата

И чувства и настрой не победить

Так в своём мире станет всё прекрасно

Если собою дорожить

Всё то, что от души всегда приятно

И жизнь становится невероятна

Наполнится она тем ароматом

И встретишь тех, кого хотела полюбить

«Он смущает мои мысли и настрой, хотя…что-то у меня и мыслей нет», подумала Мингжу, а Дэн, восседая на лошади подумал: женщину оставлять один на один со своими мыслями нельзя, они так и будут одно и то же говорить себе.

*                *                *

На следующий день всё небо было в тумане.

- Отец, возьми меня с собой на новый участок, - попросила Хи Рен, - я там ни разу не была.

- Поехали, - сказал Дэн и посадил дочку перед собой на лошадь, они поехали.

Они приехали на новый участок. Дэн помог Хи Рен спустится с лошади. Хи Рен увидела Мингжу и встала и стала смотреть на неё. Дэн познакомил их друг с другом. Хи Рен подошла к Мингжу, прильнула к ней и обняла за шею и прошептала в ухо:

- Люблю тебя.

Дэн застыл, Мингжу смотрела на девочку и ничего не могла сказать.

- Ты печальная потому что ты как мама, - сказала Хи Рен. – Мамы всегда печальны.

Мингжу улыбнулась растерянной улыбкой.

- Я растерянна так как не счастлива, - сказала Мингжу.

- Ты растерянна, потому что не знаешь, чего ты хочешь, тебе не давали никакого выбора, не слушали родители, выдали замуж без твоего согласия, - сказал Дэн, - всё решали за тебя, кроткие деспоты мечтатели.

- Почему? – спросила Мингжу. – Я хочу знаний.

- Знаний? – спросил Дэн. – Вот тебе знания – Хи Рен, с ней надо понимать всё чего не знала до этого.

Мингжу оторопела от слов Дэна, так как они не доходили до неё, она их стала повторять про себя.

- Хи Рен хочет внимания, и чтобы ей было интересно, и ты хочешь внимания, и вы похожи тем, что знания вас не интересуют, так что вы поладите, - сказал Дэн.

- Мы сейчас будем заниматься проводкой воды от ручья, - сказал Дэн.

Хи Рен на шаг отошла от Мингжу и посмотрела на неё. Они пошли к ручью, Дэн срубил несколько стволов бамбука и стал их прилаживать к ручью. Он вывел поток воды по одному из распущенных стволов бамбука и, когда девочки сидя на корточках держали ствол бамбука, а он лианой крепил один ствол к другому он поцеловал в щёчку Мингжу, она не ожидала сделала движение и заморгала длинными тёмными ресницами. Вода тихо полилась по стволу бамбука.

- Ты моя госпожа, вы с Хи Рен владеете моим сердцем, - сказал Дэн Мингжу, - Маоюй, а знания в моём духе, ничего я с этим делать не буду и выбора у меня нет.

Мингжу была растеряна, делала всё как во сне, а Хи Рен всё нравилось, обе были мокрые, одежда прилипла к их фигурам и стали выделяться их формы. Хи Рен повеселела.

Они довольно быстро провели отводку по стволам бамбука почти до участка. Теперь вода лилась по плоским камням и разлеталась от них брызгами и это было рядом.

- Это так город влияет, что ты такая тихая? – спросила Хи Рен Мингжу.

- Я не тихая, - сказала Мингжу, - а что в лесу не тихие, я видела, что люди в лесу тихо ходят?

- Там можно от всего оторваться и станет весело и подпеваешь своему настроению, бабочками-красавицами восхищаешься, - сказала Хи Рен, глядя в облака на небе и запрыгала.

Мингжу посмотрела на мокрого Дэна, выражение лица и настрой её не менялся.

- Я дал тебе надежду, но что ты с ней делаешь? – сказал Дэн.

- Что мне предначертано Небом, - отвечала Мингжу. – неужели я должна была быть с вами?

- Когда не сидишь на месте – сталкиваешься с людьми, - сказал Дэн. – вот у тебя есть подруга?

- Есть, - сказала Мингжу, глаза её оживились.

- А часто ты её видишь? – спросил Дэн.

- Нет, мы всё время заняты, - отвечала Мингжу.

- Вы всё время были заняты тем, что вам говорили другие, - сказал Дэн, - так она так и будет крутиться.

- Мне раньше говорили: чем меньше девушка образована, тем больше в ней добродетели, - сказала Минжу, - но мне удалось выучить 80 иероглифов.

- Чиновник, который делает возлияния вином на могилу Конфуция, приносит пользу? – спросил Дэн. (была должность чиновника, ведающего возлиянием вина)

Девушки переглянулись.

- Мы не знаем думает ли он о Конфуции в этот момент, - сказал Дэн, - мы не знаем о чём он думает, может, о том, что ему выдают дани риса за его бессмысленную должность.

- Я тут еду сделала, поедим? – предложила Мингжу.

Мингжу принесла глиняные горшки с разной едой. Дэн и Хи Рен посмотрели и стали есть.

- Вкусно, - сказала Хи Рен.

- Хм, что это такое? – спросил Дэн.

- Да это молодые побеги бамбука, пирожки из соевого теста, - сказала Мингжу.

Было видно, что еда понравилась, все повеселели.

- А как ты выучила столько иероглифов? – спросила Хи Рен Мингжу.

- Да вот перебежками, - сказала Мингжу, - что-то объяснили встретившиеся даосы, меньше всего брат, а родители вообще не считали нужным учить меня чему-либо.

- Так у тебя брат есть? – спросила Хи Рен.

- Есть, старший, - сказала Мингжу, - скучный заторможенный, в его присутствии можно только стоять…на месте и не двигаться.

- Ну что теперь будем делать вольер для фазанов? – спросил Дэн девушек, те молча поднялись с циновок, и все взялись устанавливать бамбуковые жерди и переплетать их лианами.

За два дня вольер был готов, он был обвязан со всех сторон так, чтобы птицы не вылезли через них наружу, сверху была сделана крыша из распущенных стволов бамбука. Дэн поставил два корыта наполненных водой и срезал траву, которая бурно разрослась за участком, куда были выведены стволы бамбука, по которым текла с родника вода. Траву он положил в вольер, привёз и запустил фазанов, те ходили и осматривали новый вольер. В отличие от гусей они не кричали.

- Ну вот тебе работы на всё время от рассвета до ночи, - сказал Дэн.

Мингжу посмотрела на Дэна, понимая сколько ей предстоит делать. «Видно судьба такая, всё время надо что-то делать», подумала она, вздохнув про себя.

Когда выехал Дэн с дочкой с участка домой, Хи Рен сказала:

- Какая она хорошенькая, никогда такой не видела красавицы.

- И больше нет таких красавиц? – спросил её Дэн.

- Нет.

- А что делать с красавицами? – спросил Дэн.

- Ну надо вокруг них ходить, смотреть на них, любить, - задумалась Хи Рен.

- А госпожа Хва не красивая? – спросил Дэн.

- Ну она же старая, - сказала Хи Рен, - она просто тётя.

- Тётя, - передразнил её Дэн, - значит женщины в 35 лет уже всё, старые?

Хи Рен кивнула:

- За ними надо ухаживать и ухаживать, сколько влезет.

- А влезет много, - сказал Дэн. «Другую такую мягкую и красивую не сыщешь», подумал он.

Хи Рен не поняла, что имел в виду отец, промолчала.

А когда выезжали на лошади Ден с дочкой, Мингжу надула щёчки и выдохнула, и подумала: всё правда, но почему она такая…тяжёлая, а ложь какая? Ускользающая. Такую жизнь, как у меня днём с фонарём не сыщешь: то муж без мыслей, только требования, то парень из леса, вызывающий духов, и сижу я теперь в четырёх стенах и выращиваю птицу, которая смотрит по сторонам пучеглазыми глазами. И подруг нет и ведь не хочется их видеть и слышать, как в подземелье. Что ты делаешь, Сюэсянь? Да не важно, что ты делаешь.

Однажды, когда стало казаться, что еды хватит на несколько дней, а на небе были тяжёлые сероватые облака, из-за которых пропадает настрой что-то делать, как говорят: три дня ловил рыбу, два дня сушил сети, Дэн прошёл до улицы, где встретил Мингжу, медленно прошёл мимо дома, где жил муж Мингжу и, пройдя дальше сел за углом на камень и стал смотреть. За домом, где жила Мингжу, явно не следили, старые стволы бамбука растрескались, строил дом человек, не вникавший в строительство, доски у основания были забиты песком, забор из жердей покосился, там на ветру развевалась какая-то потрёпанная тряпка.   По улице прошло несколько человек невыразительно одетых. Через какое-то время в дом зашла какая-то женщина в синем подпоясанном кушаком халате, халат выглядел новым из сатина, она казалась приземистой и отнюдь не тонкой, халат не скрывал её расползающиеся формы возраста за сорок.

Дэн встал и медленно пошёл по улице мимо дома. Вышел мужичок и непринуждённой походкой ему удалось сделать три шага. Он был бледен, невысокого роста с отталкивающей неопределённой внешностью, рубашка светло-серого цвета была застиранная, такое было впечатление, что он не хотел держаться на ногах, поэтому как-то неожиданно сел у крыльца. Дэн медленно прошел два дома и пошёл обратно. В это время вышла женщина в синем халате и пошла по улице. Дэн пошёл за ней. Они прошли одну улицу, свернули на вторую и почти в конце дама зашла в дом. Дэн встал у угла следующего забора дома. Через какое-то время вышла высокая девушка и пошла по дороге, подходя к государственному дому её нагнал молодой мужчина, одетый в стёганый халат светло-бежевого цвета в войлочной шапке. Дэн прибавил ходу и пошёл за ними, пытаясь прислушаться, но ничего на расстоянии не мог услышать, так как они говорили не громко. Они оба зашли в дом, у которого маячил какой-то человек в синем коротком халате, сложив руки сзади. «На сегодня – хватит», решил Дэн, зашел домой, оседлал лошадь и поехал в сторону гор.

Дэн не ставил себе цель ехать в определённо направлении и проехал два пологих холма, даже не заметив, что на них мало что росло и спустился в какую-то горную щель. Вокруг была звенящая тишина, кругом были кусты и несколько деревьев. Вдруг на пути появилась девушка в кафтане и юбке, она смотрела куда-то дальше, лошадь Дэна не испугалась, только на мгновение навострила вперёд уши. Дэн остановил лошадь. Он стал смотреть на девушку, пытаясь почувствовать, что это за человек? Не приходило ничего ни хорошего, ни плохого. Лошадь стала трясти головой, но не двигала передними ногами и не смотрела по сторонам.

Девушка пошла в сторону от Дэна, не обернувшись, Дэн тронул ногами лошадь, она пошла медленно.

К девушке подошёл неожиданно откуда-то вынырнувший мужчина в темно-коричневом однотонном халате. Он через плечо девушки посмотрел на Дэна, они что-то друг другу сказали, и мужчина исчез, Дэн направился к ним, но девушка словно испарилась. Дэн подошёл к месту, где они встретились и стал осматривать всё, следов не было оставлено никаких, но Дэн чувствовал какое-то благоухание. «Это не спроста», подумал Дэн. Вдруг он услышал голос:

- Ходить по пути Луны – ничего не узнаешь, - голос был мелодичен.             

- Опять этот парень, второй раз дорогу переходит, он что судьбу думает изменить? – сказала недовольно девушка.

Дэн обернулся и в тонких деревьях увидел молодого человека и девушку, они смотрели на него, но думали совсем не о нём. От молодого человека исходила невероятная собранность, лицо его было почти идеально, но явно чего-то не хватало.

- Хочу услышать наставления, - сказал Дэн, - без наставлений как можно знать верен ли путь, по которому идёшь по жизни.

- Так люди идут в жизни и идут, они не интересуются: правильно ли они идут, - сказал молодой человек, его голос шёл как мелодия.

- Да, действительно так и я делаю действия, но не знаю путь ли это и куда он заведёт, - сказал Дэн.

- Путь указывают знаки, - сказал молодой человек.

- Вы же и являетесь хорошим знаком, - сказал Дэн.

- Возможно для девушки, - сказал молодой человек.

Дэн внимательно смотрел на молодого человека потом посмотрел на девушку, она была невысокая с плотными каштановыми распущенными волосами идущими ниже плеч, она никак не определялась, в ней не было ни властности, ни кротости. Что же ей нужно? – задумался Дэн.

- Почему встречающиеся существа не направляют людей? – спросил Дэн, - они ведь могут.

- Они могут, так как видят, но также видят и люди и не направляют, так как видят и то, что их не послушают, ведь карма решает всё, - сказал молодой человек мелодичным голосом.

Дэн поклонился и поехал дальше. Проехав по склону, он выбрался на большое освещенное солнцем пространство холмов. Он остановился и огляделся, воздух был чист и свеж. Справа выше уровня, где он остановился росли в лощине кусты, они казались темными, так как сквозь них проходил солнечный свет. Дэн тронул лошадь и проехал на несколько десятков шагов ближе к лощине и опять встал и стал оглядываться. Кругом мерцали в воздухе очертания пологих холмов, они казались голубоватыми, насыщенными белым почти прозрачным цветом. Никакого вдохновения не было при созерцании холмов, но неожиданно из другой лощины правее появилось облако, оно было не ровное, как мы видим облака, а наклонённое вперёд, переходящее в горизонтальную часть, как широкая шапка, немного расползающуюся ещё чуть вверх и вперёд. Оно двигалось вперёд правее того места где стоял Дэн с лошадью. Облако, его медленное движение завораживало и окрыляло. Дэн смотрел на него, оно было как какое-то существо. Оно прошло в двух десятках шагов от Дэна и стало подниматься по склону ещё выше, дальше из-за солнца его уже трудно было разглядеть. Дэн перевёл глаза вниз и тут, на месте, где было облако он увидел двух девочек, которые несли за плечами по кувшину и громко разговаривали. Это было зрелище: в каких-то диких горах где чувствовалось, что никто не ходит и нет троп шли две девочки!

- Вы кто? – окликнул их Дэн.

Девочки остановились и ничуть не удивившись прищурившись из-за Солнца посмотрели на Дэна.

- Мы Цань и Шань, - сказали девочки, их голос был мягким и приятным как полог.

- Как же вы оказались вместе? – спросил Дэн.

- А мы так всегда выходим утром росой орошать склоны гор, из той горы, - сказали девочки, махнув рукой на восток.

Они наклонились, и каждая девочка подставила ладошки к воде, истекающей из кувшина другой девочки и взмахнули ими и полетели от них брызги в разные стороны на большие расстояния. Девочки засмеялись.

- Ты всё Шу ходишь смотришь, спрашиваешь, а росу такую собрать не можешь, - сказала одна из девочек, - всё зависит от того, у кого спрашиваешь, - и они весело пошли дальше.

- Пока странник, - крикнула ему вторая девочка, помахав рукой, - приходи через три дня.

Это жест его ещё больше захватил, но он чувствовал, что их не догнать. Дэн слез с лошади и провёл ладонью по траве, роса осталась на его ладони.

Дэн подумал: я хочу чего-то и вмешиваюсь, а что происходит с теми, в кого я вмешиваюсь, они ведь не меняются, но попадают совсем в другие ситуации и места.

«Люди всё время к чему-то стремятся, но их направляют к чему-то стремиться, например, император, но он хочет больше богатств, чтобы никто не бунтовал, он хочет сохранить уклад действий и мыслей такой, чтобы быть всегда во главе и всё подчинялось его власти, его министры придумывают нужные ему законы и новые налоги, а люди чувствуют, что у них ничего не меняется, они делают изо дня в день одно и тоже и им это надоело», подумал Дэн.   «И люди надеются найти того человека с кем будет хорошо и так дальше жить с ним вместе и только об этом и думают».

«Кто-то из милых и необеспеченных девушек может стать как Чжао Фэйян», подумал Дэн. «Всех ли, кто обаятелен надо вытаскивать из клещей глупости, ограниченности и нищеты? »

Дэн вернулся домой. Дже Хва сказала ему:

- Прилетал сокол, сел на край крыши вольера фазанов и смотрел, не улетал.

- Я думал о том, чтобы поймать и воспитать сокола, - сказал Дэн, - эта птица интересней фазанов.

- Хм, - трудная затея, - сказала на это Дже Хва.

Какой-то новый настрой владел Дэном, он рассказал Дже Хва про девочек Цань и Шань, что видел в горах. Дже Хва про это не то, что не видела, но и не слышала.

Дэн врыл, а потом вбил два столба у ворот усадьбы изнутри и прикрепил к одному белое знамя, а к другому – чёрное на древках и ушёл заниматься хозяйством. Знамёна едва колыхались от лёгкого ветерка, а к вечеру совсем сникли. На следующий день не ранним утром подул лёгкий ветер, и они развевались на ветру, а к вечеру сникли, это повторилось и на следующий день, но потом подул западный ветер.

- А здесь дует западный ветер в это время года? – спросил Дэн Дже Хва.

- Я так-то не особа обращала внимание, но слышала, что один чиновник сказал, что западный ветер в этот период осени не дует, - сказала Дже Хва.

Когда Дэн выезжал в то же самое место, где видел девочек, сильный порыв ветра сломал белый флаг. Дже Хва посмотрела на Дэна.

- Когда ломается древко флага в военном лагере, - сказал Дэн, - то это означает, что на лагерь ночью будет нападение врага.

Дэн выехал за ворота, настроение у него было несвободное, какой-то настрой не давал ему сосредоточиться.

Он доехал до того места, где встретил девочек, никого не увидел, большое количество облаков шло с запада на восток. Ветер при этом был, и он был не вдохновляющий, а выматывающий. Дэн стал смотреть на облака, они были белые, горизонтальные, края, размытые ветром. Неожиданно он обернулся и увидел рядом с собой девушку в простых серых юбках, сверху тонкий серый кафтан, она смотрела вниз и подняла голову и всмотрелась, прищурясь во всадника.

- Я твоя дворовая служанка, на которую ты не обращал внимание, но здесь я у себя дома и здесь я делаю что хочу, - и она махнула ногой по низкой травке, роса слетела с листочков.

- Что ты здесь делаешь? – спросила девушка.

- Я выехал сюда, чтобы найти какой-нибудь настрой, - сказал Дэн. – Попал сюда впервые.

- «Делаю, что хочу», - повторил слова служанки Дэн, - а что же ты здесь делаешь?

- Я отвлекаюсь от забот по дому, - сказала служанка, - снимается напряжение, ищу грибы мога.

- А что ты знаешь про эти места? – спросил Дэн.

- Холмы эти хоть и приятны для глаз, но здесь мало животных и летают только сокола, - сказала служанка, - но дальше, есть гора Луньчжэ, говорят там интереснее.

- А что интереснее? – спросил Дэн.

- Интереснее чем здесь, - сказала служанка, - но чем не знаю, я там не была.

Служанка поклонилась, и ушла в сторону откуда пришёл Дэн.

Дэн стоял на месте, на его лицо налетали порывы ветра, взлетала грива лошади.

Дэн вспомнил гору Фашуан – Излучающую свет, она отличалась от этих гор по настрою, там он хотел увидеть феникса, но не увидел, там в реке Фань он нашёл немного золота, может и здесь где-то можно найти что-то ценное? Может и доеду и до горы Луньчжэ. И тут он заметил какое-то движение на дальней горе, он присмотрелся и увидел две фигурки в белых одеяниях, шли они медленно в его направлении, потом они исчезли из поля зрения на склоне, загораживаемые горой. Какое-то странное чувство вызвали эти две фигурки, они совершенно не притягивали к себе. Вдруг они появились на склоне горы, где стоял Дэн. Они не шли, а медленно парили чуть над горой, их белые одеяния колыхались на ветру это были две девушки невысокого роста с немного большими овальными головами, волосы были спрятаны в накидку. Дэн спустился с лошади, лошадь навострила уши, но потом повернула их назад.   Когда они поравнялись с Дэном, он им поклонился.

- Милые дамы, - сказал Дэн, - что вас таких хрупких созданий привело в эти суровые горы?

- Мы духи, а духи путешествуют по горам, по крайней мере у нас так получается, - сказала одна.

- Вы были раньше людьми? – спросил Дэн.

- Да, я была Чжао Фэйянь, а это сестричка моя Чжао Хэдэ, - сказала одна.

Дэн аж отшатнулся от неожиданности.

- Где же вы теперь? – спросил Дэн и стал вглядываться в девушек, их лица были полупрозрачны и потеряли красоту молодости.

- После того, что мы сделали, наши души не могли улететь, нас пригвоздило к земле и мы летаем в горах, - сказала Чжао Фэйянь.

- А много в горах душ? – спросил Дэн.

- Много, - сказала Чжао Фэйянь.

- А вы не встречали такую Хэ Чуньхуа? – спросил Дэн.

- А кто это? – спросила Чжао Фэйянь.

- Это моя жена, - сказал Дэн.

- Не лезь туда парень, - сказала Чжао Фэйянь, - но видели, она ходит и разговаривает сама с собой и говорит, что она должна встретить того, кто обеспечил бы ей хорошую жизнь, но при этом не требовал бы ничего взамен.

- Я слышал о горе Луньчже, вы там были? – спросил Дэн.

- Некоторые мечтают попасть на гору Луньчже, - сказала Чжао Фэйянь, - говорят, что там нефрит и золото, но они притягивают души и душ там много, наверно, потому что в жизни много золота они не имели или имели и от привязанности этой не избавились.

- Мы скоро перевоплотимся и окажемся во плоти, - сказала вторая девушка Хэдэ, - какая-нибудь практичная особа продумает рождение ребёнка, родит и всё будет ему давать, избалует и вырастет новая Цюжун, я в ней перевоплощусь.

- Мы видели императора, у него те же привязанности, мы изображали искреннюю преданность, он этим увлекался и делал часто то, что мы хотим, хотя это и опасно, могут другие наложницы подговорить, то есть чья возьмёт, - сказала Чжао Фэйянь.

- Там очередь большая перевоплотиться, но умнеют ли они, перевоплотившись? – сказала Хэдэ. – Вот Чуньхуа, как так ей даст какой-то парень то, что она хочет? Для этого надо что-то делать.

- Мы ценим друг друга и решаем, как действовать, - сказала Чжао Фэйянь, - а если девушка никого не слушает, то начинает разговаривать сама с собой и застревает в иллюзиях.

- Ну, мы поплыли дальше, парень, - сказала Хэдэ, - ещё мирские люди спрашивают души: а что их ждёт – да мы не знаем, а здесь ничего интересного нет, то, что вам интересно – здесь это не интересно, будешь только порхать пока не надоест всё.

Дэн поклонился девушкам, они вызывали переживания, но ненависти за их проделки не испытывал.

Когда он вернулся домой, то посмотрел на сломанный флаг, потом на служанку, а когда слезал с лошади, то увидел, что прилетел сокол и сел на край крыши вольера фазанов и крутил головой.

Он рассказал то, что увидел Дже Хва. Та была так поражена, что не могла встать после этого.

После этого дня я просто места себе не нахожу, так тревожусь, - думала Дже Хва.

«Другую такую жену, добрую и красивую, не сыщешь! » думал Дэн. Почтительна – вот, что вызывает приятные чувства и я ценю.

Примечания:

Дже Хва – уважение и красота.

Хи Рен – грациозная и яркая.

Аэ Ри – заслуга и преимущество.

Маоюй – прелестная яшма (кит.)

Се Ми – спасибо цветущая (кит.).

Чжао Фэйянь возможно родилась в 45 году до нашей эры, дочь наследных слуг императорских принцев, когда она родилась её родители, были настолько бедны, что бросили её, но когда через три дня увидели, что она ещё жива, то взяли её и вырастили. Она стала императрицей императора Чэна.

Хань – охотник (кит.).

Квадратики.   – Имеются в виду бумажные квадратики с различными надписями, которые наклеивались на воротах домов во время праздников.

Цань  и Шань  – названия звезд, видимых на противоположных краях небосвода; образное обозначение противоположностей.

Мингжу – яркий жемчуг (кит.).

Гань Бао «Записки о поисках духа»

Лю Сянь   Шань Хай Цзин – «Каталог гор и морей»