История О. Глава 8 aka Эротические истории

Эта история о нетрадиционных сексуальных отношения, поэтому людям, относящимся к этому отрицательно, не стоит приниматься за чтение, лучше если вы найдете для чтения что-нибудь другое, на сайте миллион интересных произведений, Захар.

Придя в себя и заправившись, я продолжил путь, переживая о том, что дядя Яша мог уже вернуться домой. В приемном покое дежурная обрадовала меня тем, что он никуда не уходил – ждет пенсионера-сердечника из соседней деревни, да того все никак не довезут.

Больница являла собой трехэтажное здание, построенное еще при Польше в стиле классицизма. На первом этаже были кабинеты персонала, лаборатория и процедурные. Второй и третий занимали столовая и палаты больных разных отделений. В подвале размещались рентген-кабинет с флюорографией, физиотерапевтический зал с различными приспособлениями и кладовые-подсобки. Сейчас там уже с месяц делали ремонт и потому им временно пользовались только в крайних случаях.

Выйдя из приемной я первым делом проверил кабинеты дяди и Джафара. Закрыты оба. Заглянул в столовую и большой зал с креслами, вазонами и чб телевизором. Там их тоже не было. Тут одна из санитарок позвала в столовую пообедать. После обеда, вновь проверив кабинеты, я вдруг вспомнил о подвале. Может они там, в зале у Джафа?

Спустился вниз. Темно и тихо. Рабочие все на недопустимо затянувшемся обеде. Дверь в зал тоже заперта. Решил сходить и глянуть на рентген – тогда они были новейшим чудом техники. Дверь в кабинет тоже закрыта. Приуныв, решил на всяк случай проверить дверь в раздевалку, примыкавшую к рентген-кабинету, и о чудо – она оказалась открытой! Быстро проскочив ее, я уж было схватился за ручку двери в кабинет, когда из-за нее послышались странные звуки и сопение. Приоткрыв дверь я осторожно заглянул внутрь и обмер!

В углу комнаты по диагонали от двери под окошком, расположенным у самого потолка, прислонившись задом к столу стоял Джафар. Халат его был расстегнут обнажая смуглое, черное от сплошных зарослей тело, белые штаны с трусами лежали рядом. Перед ним на коленях стоял голый дядя и с упоением сосал толстый, шоколадного цвета болт, рьяно двигая головой. Джаф, откинул назад голову с закатившимися от кайфа глазами и урча от удовольствия, гладил его по золотым волосам и нежно притягивал к сплошным черным зарослям лобка. Через минуту он встал, и обхватив голову Яши своими лопатообразными ладонями, сильно заработал бедрами, вколачиваясь в его рот до основания, и глухо порыкивая. Остановился и затрясся в оргазме. Застыли, спустя минут 5 дядя вновь принялся двигать головой, чавкая и хлюпая. Толстый болт Джафа, уже обмякший было, стал снова расти, твердеть и перестал помещаться в гостеприимном рту.

- Саскучилса, Яшенка? Я тоже… неделя уж не был с табой! Ище хочиш? И я хачу. Силна! Такой у тибе попачка сладкий. Слуший, ну давай, ище разик вставлю и пайдем, а то хайм падымут. Может деда привезли уже, как знат? Станавис. Да нет, вазелин уже не нада, думаю. С первава раза там все уже гатова. Вах, какой попа, как я люблю твой попа – ты бы тока знал! Беленкий, узенкий, лахматенкий как персик!.. У Катьки маей все уж давно раздолбана… Гаварит, после втарой родав ничего пачти не чустуй я. Я ее и па три и па четыре раза за ночь – а ана лежит калодай, тока стонит…В попа не дает, в рот не берёт… С табой тока душу и атважу. Так мне с табой харашьо!!! Ну, давай… вах, как пошол! Умру ат кайфа!!!

Дядя лег спиной на стол и когда Джафар приблизился, закинул ему ноги на мощные покатые плечи. Тут только и увидел я агрегат кавказца целиком. Обрезанный, чуть изогнутый кверху, примерно 20х6 см с крупной темной коричнево-красной залупой и большой мошной в кудряшках. Джафар приставил головку между светлых волосатых ног и медленно со вздохом въехал сразу весь. Сладко охая и причитая, он размеренно качал тазом, вставляя на всю длину, оглаживал мускулистый торс дяди Яши, склонялся с поцелуями. Постанывал, балдея и дядя и вскоре сам уже активно подмахивал другу и любовнику.

Не в силах больше безучастно взирать на сие завлекающее действо, я выпростал из штаников свой хоботок и принялся гонять шкурку. Надолго меня не хватило – прошло минуты две, и я поплыл в волнах острого экстаза, забрызгивая семенем дверь. Расслабился, пришел в себя, заправился и заглянул вновь. В кабинете и дальше, неспешно растягивая кайф, дарили себя друг другу старые друзья. Никто никуда не спешил и я, не зная даже примерно, когда у них может наступить развязка, решил ретироваться. Осторожно закрыл дверь и на цыпочках, боясь даже дохнуть глубже, покинул подвал.

По коридору этажа первого я, едва сдерживая нетерпение, чинно прошествовал к выходу. В приемной сказал, что дожидаться дядю не буду и вышел на улицу. Только отойдя метров 50, я рванул что есть мочи домой, пока не перешел на шаг, едва переводя дыхание. Открытие полностью ошарашило меня!

Как же так, - думал я – дядя, такой красивый и сильный, такой успешный и сдержанный к развлечениям, такой бабник в конце концов! Да он мог бы при желании найти себе любую красавицу и тут, и у нас в городе, да еще и с хорошим приданым, завести кучу детишек…

Да и здоровяк Джафар – успешный врач и счастливый семьянин. Прекрасный дом, любящая жена, чудесные малыши…

А они оба со всей страстью предаются мужской любви и сознаются в том, что лучше, чем им вдвоем в сексе ни с какой женщиной не бывает! Ой, как не понятно мне тогда все это было!

Как же так – возвышенная любовь мужчины к женщине, так талантливо описанная и показанная в тысячах романов, картинах и скульптурах, фильмах, в миллионах стихов и песен – оказывается не самой желанной? Да и где же она тогда в реальности, среди родственников, знакомых, соседей, горожан? Почему о ней не трубят во всеуслышание газеты и журналы, радио и телевиденье, почему истории о знакомых пылко и возвышенно влюбленных на всю оставшуюся жизнь не рассказывают старушки соседки во дворах, коллеги на работе, учителя и ученики в школе??? Ведь во времена СССР права была молва о том, что слухами земля полнится, и то что тщательно замалчивалось партией и правительством, средствами масс-медиа, все равно так или иначе становилось известно всем, кто хотя бы немного интересовался жизнью общества и простого народа.

Причем историй о разбитых сердцах и неразделенной любви среди известных людей было с избытком. Время от времени они становились сенсациями сарафанного радио и кумушки долго судачили о них, обсасывая детали и нюансы… А вот примеров ВЕЛИКОЙ ЛЮБВИ среди моих современников просто не было. Вернее были конечно вулканической силы недолговечные влюбленности и романы среди деятелей культуры и искусства. Были случаи пылкой и безрассудной влюбленности среди зеленых юношей и девчушек, которые быстро сгорали на корню или же так же скоро перерастали в обычные партнерские и семейные отношения. А после нескольких счастливо-возвышенных лет пару начинали заедать бытовые проблемы. Супруги обнаруживали, что они, оказывается, совершенно не знали друг друга до свадьбы. Начинались взаимные обвинения и разоблачения, подозрения и попытки переделать характер сужено(й)го. А потом оказывалось, что ее кроме денег, тряпок, бесконечных разговоров с подружками и проблем ЕЕ семьи ничего не волнует. А ему интересны лишь футбол, хоккей, бокс, рыбалка и прочий спорт и пьянки с друзьями, которых она всех без разбору на дух не переносит … И начиналось отдаление. Он (она) меня не понимает!

Со временем большинство находили себе мужчин и женщин, с которыми можно было хотя бы ненадолго отвлечься и забыться. Начинались взаимные у кого больше, у кого меньше, зависимо от темперамента измены… Но, растут дети, есть общее жилье и нажитое добро, есть стабильная работа и тогда в застойное совковое время крайне мало кто решался оставить семью и начать все заново. Да и у тех, кто все же решался на столь отчаянный шаг, часто-густо не особо-то новая семейная жизнь и залаживалась…

Так жили 90% семей, что неопровержимо подтверждалось все тем же самым правдивым сарафанным радио. Те же, кто в силу воспитания не позволяли себе особых вольностей, понемногу опускались. Переставали следить за собой, толстели, небрежно одевались и тихо терпели друг дружку из боязни на старость лет остаться одинокими. Мужики начинали все больше курить и понемногу спивались, женщины погрязали в интригах и сплетнях или находили себе рукоделия типа вышивки или вязания, макраме или шитья, углублялись в кулинарные книги, заготовки на зиму и пр. и тому подобное.

Одним из самых мощных факторов влияющих на это отчуждение была и мещанская погоня за длинным рублем. «Жить не хуже других! » - вот лозунг той эпохи. Ковры, мебель, хрусталь, машины и дачи, дорогие импортные одежда и обувь, золото и камешки, еще десятки подобных «целей», добыча которых всеми правдами и неправдами вменялась в обязанность главы семьи и определяла статус его успешности и пригодности для совместной жизни. В 70-е это было еще не так очевидно в массах, но чем ближе к 90-м, тем губительнее становилась эта гонка для простого семейного счастья.

Ну и главное – сексуальные отношения, как наивысшее физическое проявление любви, душевной близости, - с годами становились все более пресными, теряли свою эмоциональность и пыл и у большинства к 50-60 годам полностью угасали, обретая формы раннего климакса и импотенции, о которых еще вначале ХХ в. люди преклонного возраста и не помышляли.

Конечно же, Кир, таких глобальных мыслей и понимания в моей 13-летней голове не было, да и не могло быть. Но именно тогда они в ней зародились и в дальнейшем в старших классах школы, затем в армии и во время учебы в Академии искусств эти мысли все четче формировались и подтверждались опытом. Тогда же были простое недоумение и растерянность.

Как же так – думалось мне – наши отношения с Ваней, такие тайные и запретные, порицаемые и презираемые общественной моралью, оказывается, свойственны не только подросткам в краткий период их сексуальной неудовлетворенности с одной стороны, и гиперсексуальности с другой. Не только в тех сообществах, где нет женщин. Их, оказывается, вполне сознательно и добровольно взрослые могут прекрасно сочетать с традиционным сексом или даже выбирать как главный секс нетрадиционный. Или может быть дядя с Джафаром одни такие уникальные? Но тут же вспоминались множество историй и сплетен о взрослых гомосексуалистах среди работников культуры и искусства, тот же дядька из детской комнаты и пр. Со временем я стал особо интересоваться этой темой и значительно расширил свои познания в ней. И первым моим учителем на этой стезе стал именно дядя Яша. Но об этом несколько позже.

Углубленный в тяжкие свои раздумья, я и не заметил, как приблизился к месту утреннего события. И опять услышал из зарослей звуки возни и приглушенные голоса. Неужели ребята и дальше тащатся с белобрысым стукачом? – удивился я про себя и снова осторожно стал пробираться на звук. На этот раз возились поближе к дороге, особо не таясь. Подойдя, я увидел два сплетенных на покрывале тела. Сверху активно дергал тазом крепкий, молодой, лет 25 парень-сосед и авторемонтник Алексей, сверкая голой незагорелой жопой и ногами. Под ним страстно стонала черноволосая пышная разведенка - почтальонша Соня, обхватившая парня белоснежными ручками и ножками и царапавшая в кровь его широкую спину. Леша рьяно долбил и довольно покряхтывал, зарывшись лицом меж увесистых буферов. Рядом с ними валялась в траве пустая бутылка из-под кагора и обертки от конфет. Заметно было, что парочка стремительно приближается к развязке. Вот Леша застонал жалобно, взвился на ноги и запрыгнув на грудь Сони, стал поливать раскрасневшееся личико из своего длинного твердокаменного долбака. Сильное тело его вздулось напряженными мышцами, глаза затянутые дымкой страсти, смотрели прямо в глаза девицы, а сперма щедрыми выплесками заливала ее лицо и шею.

Вот жиж день-то какой странный – сплошное траханье во всех его формах! – думал я. - Ну, почти. То годами не видишь и намека на подобное, а тут сразу три и все разные и в разных местах. Не хватало только для полного комплекта подглядеть как Борька сношает козу, хе-хе, но вот это уж вряд ли – сегодня он вдоволь и со всем возможным старанием «наказал» Веню – прям почти до полного опустошения семенников!

Член опять торчал не по детски, требуя внимания, но на этот раз я его проигнорировал – слишком велика опасность быть застигнутым влюбленной парочкой. Решил разгрузиться дома в туалетной будке, подальше от чужих глаз.

Если ты Кирилл, дорогой и терпеливый мой слушатель думаешь, что на этом приключения того дня закончились – ты сильно ошибаешься…

Возле дома я заметил на лужку, напротив соседского участка мирно пасшуюся стреноженную козу Лизку – жертву отроческой зоофилии. Сегодня она гарантированно могла быть спокойна за целостность своих тылов. Хотя, кто ее знает, может ей и нравился твердый и юный шустряк, щекочущий ее норку? Я уже подходил к калитке, когда словно из-под земли нарисовался вдруг Борька и первым протянул крупную пятерню для рукопожатия.

- Здарова, Олег. Дома у вас кажись никого? Давай зайдем, побазарить надо по делу… одному. Никого. Во, а давай тут прямо под вишней сядем… Кароче, засек я тя седня, когда мы эта, с Венькой разбирались. Это когда ты обратно уже уползал, по шортикам твоим синим, да по бошке белобрысой и признал. Да кипежа не поднимал - не до того было – сам видел. Ну, вот.

Видать ты к нам подлез на крик пидарасика, так шо сам все усек, и я тя просить хотел, ну… шоб молчок. Сам он виноват – знаешь. Сколько мы его не убалтывали по хорошему, скок не гнобили – никак он язык свой поганый держать за зубами не хотел. А тут еще Жорка с его рацухой. Я б сам не докумекал такого… Дальше бы ****или, а он все одно нас бы закладывал…

Ну вот. А терь-то он уж точно молчать будет, вафлю жуя на постоянку. Ты как спрыгнул в тихую, мы его еще, раза два по кругу пустили. Кайф это, скажу я, невъебенный бля!.. Ну, не то шо заставили, а хую во рту. Можешь и ты его, если хошь… Знаю шо пацан ты нормальный, хоть и городской. Понапрасну трепать не будешь.

Помню, позапрошлой зимой я тя ненароком сильно санками сбил. Ногу до крови расфигачил. А ты ниче, никому не трындел, хоть и знал меня. Уважуха. Меня, если б спалил ты, батя потом знаешь как бы высек! С тех пор и на заметку тя взял. Пацанов упредил, чтоб не доставали, а сам полезешь в бутылку – так шоб сразу мне дали знать.

У нас дядьку твоего уважают сильно. Крутой мужик и помогает всем. И деньгу не дерет, как другие «лекари», бля… Так а мы ему сами, кто что может всегда. Мамка вон то курочку ему, то гуся велит снести. Про яйца вообще молчу. Да и другие к праздникам всегда ему и мяса свежего и молоко со сметаной. А осенью на рынке так вообще не даем ему закупаться. И картошку на всю зиму и свеклу с морковью – все народ подвозит. Хорошему человеку ниче не жалко…

В это время подъехали на «Яве» родители. Мы помогли им разгрузить коляску, перетаскать все в дом. Боря шепнул, что давай мол пройдемся немного – добазарить мол надо.

- Так шо ты Олег не ссы, все путем будет. А Венька… ну шо ж, сам он себя опустил стукачеством своим. Не мы, так другие его отпидарасили бы, или вообще покалечили нафиг. Гнилой он весь.

Тут вот к тебе еще базар один. Короче, мы как из ивняка расходились, Жорка предложил совсем опустить его по полной. Ну, в попец натянуть… Грит, для надежности шоб. А бурсаки по-пьяне как-то хвастали, что это еще круче отсоса – кайф ****атый! Короче, решили мы его на полную петушком заделать вечером. Жора сказал ему подмыться там получше и вазелин шоб притащил. Да я и сам так завелся от этого, не дождусь. *** аж дымится.

Про козу тоже слыхал небось. – добавил слегка оробев – Так это я так, временно. Дрочить уж просто заебался. Братуха двоюродный весной как-то показал и сам ей засандалил, ну, и я за ним. Ни-че так, лучше чем лысого гонять…

Так ты это, давай вечерком к девяти к нам подтягивайся. Предкам скажи, что ребята типа позвали картошку на углях печь у реки. Мы уж че надо, сами возьмем… Попробуешь Веню и спереди и сзади, если хошь. Кайф получишь крутой, обещаю. Ну, давай лапу – покедова. Вечерком ждем.

Дома мать уже накрывала на стол поздний обед-ужин. Пришел и дядя. Зыркнул на меня подозрительно-вопросительно, но пока молчком. Ужин, как всегда у нас, прошел без комментариев. Когда встали из-за стола, я дабы умаслить матушку, тут же предложил помочь с посудой, и пока все не разошлись сообщил, что соседские ребята зовут вечером печь картошку на костре. Клятвенно заверил, что ни спиртного, ни табака не будет. Отец только хмыкнул скептически, и буркнул, чтоб допоздна не засиживались. Мать тоже была не против, сказала, что наготовит авоську с овощами и колбаской. Дядя же отозвал во двор на короткий разговор.

Уселись опять же под вишней. Он спросил, чего я его не дождался на работе. Старшая санитарка, мол, сообщила, что приходил.

Я ну никак не мог ему правдиво ответить, сам понимаешь. Посему вкратце описал свои поиски его и Джафа, признался даже, что искал их в подвале, но там было все закрыто и я вернулся домой.

- А ты не заходил в рентген-кабинет? Говоришь, и там было закрыто… Ну-ну. Темнишь ты, братец… Да и о Ване своем… тоже. Не, ну я конечно, понимаю – старший друг, защитник. Родственные души. С братом вы совсем разные. Ну да, да – я в курсе – и с плаваньем он тебя подтянет, и постоять за себя в драке научит.

Но все же, 3 года в вашем возрасте – это солидная разница. Он уже почти возмужал, а ты еще только-только взрослым становишься. И у меня примерно в твои годы был старший друг. Но, то совсем другое. Мы вместе посещали авиамодельный кружок. Жили по соседству. Вместе мастерили модели планеров, запускали их. Призы на областных соревнованиях выигрывали даже. Потому и зависали то он у меня, то я у него допоздна. Все свободное время вместе. Пока он в армию не ушел. Порой даже спали в одной комнате. Он потом в авиационный институт поступил даже…

Ну да я о другом. Дело в том, что мы с дядей Джафаром и в самом деле примерно в то же время в подвале были. Сначала заглянули в зал, а затем решили проверить рентген. Мало ли что - оборудование новое, дорогое, а тут рабочие чужие вертятся… Во-от. Глянули - все вроде на месте. Да только пока мы там были, дверь в раздевалку как-то странно то приоткрывалась, то снова закрывалась… А сквозняка там и в помине никогда не было. Проверили и оказалось, что ответственная санитарка забыла запереть вход в кабинет через раздевалку. Всыпали ей за разгильдяйство. Говоришь, и ты забыл о ней? Ну-ну… Ладно, раз сам подписался – беги матери помогай… А мы потом еще поговорим, если надумаешь. Меняешься ты Олежка и кажись не в лучшую сторону. Раньше ты со мной более откровенен был. Взрослеешь видно…

Дядя вернулся в дом. По вечерам они с отцом любили посидеть в кабинете-библиотеке с сигаретой и графином вишневой настойки, судача за жизнь. Мне всегда жутко хотелось попробовать этот гранатового цвета густой напиток, источающий аромат свежей вишни, который готовил Яша по своему тайному рецепту, но до сих пор, этого не удавалось. Дядя же все отказывал, объясняя тем, что вишневка для меня пока слишком крепка. Лишь на прошлый Новый год он смилостивился, и угостил меня ею, сначала более чем наполовину разбавив минералкой. Вкуснятина! М-м-м!

Немного расстроенный, с нехорошим осадком после разговора, я отправился помогать матери и был как никогда тих и прилежен. Когда на кухне воцарился идеальный порядок, мать отправилась в библиотеку со словами:

- Пойду-ка я к нашим мужикам, а то опять наклюкаются этой сладкой отравы - потом не угомонишь их…

Оставшись один я не мог найти себе места в предвкушении предстоящих посиделок. Зачем-то ломанулся в душ и весь тщательно помылся. Затем постоял у двери в библиотеку, прислушиваясь к гудению голосов взрослых. Наконец решился и войдя в накуренное помещение попросил у дяди сборник с новой фантастикой.

На дворе было тепло. По синему небу степенно плыли большущие кустистые облака, подсвеченные оранжевыми лучами вечернего солнца. В кустах вовсю распевали пичуги. Умостившись в гамак, попытался было читать, но ничего из того не получалось. Сосредоточиться мешали откровенные картины минувших днем событий. Членик торчал и ни о чем больше, кроме встречи у реки я думать не мог. Время тянулось мучительно долго. Казалось минуты длятся как часы.

Отправился в сад поедать ягоды, но и это дело быстро надоело. Трижды бегал на кухню смотреть время. Вредные стрелки едва смещались … Сил моих никаких терпеть уж не было, а на часах едва доходило до четверти на девять. Что делать? Была мысль сгонять в туалет и сдрочиться, но я решительно отсек ее. Вышел по малой нужде дядя и заметив, что я маюсь от безделья, предложил полить огородик и сад. Я с радостью побежал к колодезю и принялся таскать одно за другим ведра, переливать их в большую, литров на десять лейку и тщательно поливать все, что видел. Так время незаметно приблизилось к без четверти девять и я радостный, схватив авоську с продуктами, двинул к соседям.

Борька встретил меня во дворе. Сказал, что рыжие с Веней подтянутся к речке сами. Он тоже был как на иголках и поминутно теребил бугорок из кармана. Метнувшись на кухню тоже за авоськой, Боря буркнул че-то мамке, выскочил обратно и мы ломанулись на реку.