Встретились как то...

Встретились как то Режиссер и Художник, и давай поливать грязью Россию.

- Ну что за страна?!- горячился режиссёр. - Нету свободы. Нету! Намедни хотел снять полный метр про свой член, так не дают, ретрограды этакие. Говорят порнография. Какая порнография? Он же такой сладкий, большой и упругий. Да вы ведь и сами знаете.

- Знаю, знаю, - мечтательно зажмурился Художник от нахлынувших воспоминаний. - Это все от того, что народ у нас темный и забитый. Ему бы самогонки литр выжрать и Дуньку на сеновале отодрать.

- Так и это снимать не дают! - подхватил тему Режиссёр. - Принесли мне сценарий «сельповский». Бытовые зарисовки: как пастух дерёт свою племянницу- школьницу и козу из стада. Талантливо так все описано, я аж возбудился. Представил мизансцену с двумя «козочками», одна с белой шерсткой, другая в сарафане.

- Любопытно, - заметил Художник, вспоминая свои картины, которые «зарубил» худсовет.

«Мастурбирующая девочка», «Дама и клизма» - могли бы стать украшением любого цивилизованного биенале.

- Нет, надо срочно «валить» отсюда, - заключил режиссёр.

- Это точно, - согласился Художник, раскуривая «косячок».

Так стояли они в горьких раздумьях, как бы ещё побольнее «укузьмить» Рассеюшку, пока вдруг над голой не раздался гром, а затем и глас Божий:

- Так что же вы, поганцы этакие, не уедите то?

Оба интеллигента, услышав такое с небес, по первости струхнули так, что едва не обмочились.

Но затем как то приободрились и даже начали «наезжать»:

- А ты нас, за наши таланты, «зеленью» обеспечил? На что мы харчеваться там будем? У меня пятая жена и семеро деток- и все есть-пить просят.

- Вот именно, - вторил ему Художник. - Вопросы материального обеспечения очень важны.

И они начали наперебой доказывать Господу, как терпят лишения и страдания за то, что «радеют» денно и нощно за Отчизну свою.

Слушал он их, слушал, да и плюнул в сердцах:

- Черт с вами!   Живите как хотите, только на милость мою, можете не рассчитывать.

Так и остались стоять в недоумении два российских интеллигента.

По всему выходило, что и на небесах не все  по европейски толерантно.