Как обнаружить ум там, где его нет

Балдерис, перехватывая на Пятачке, одним щелчком отправил в ненасытную пасть племянника Посторонним В. довольно спелый желудь, густой прозеленью по пробитому много лет назад капсюлю говорящий понимающим о многом, но проблема Балдериса была единственно в том, что понимающих не было вовсе. Трибуны грозно шумели, отдельные яростные тщились выкликнуть  " Путин ! Путин ! ", но вернувшийся в первобытность УАЗик так и не зачуфыркал патриотическим движком за Пятачком, куда его поместили сноровистые маркетингом пиара еврейчики, нанятые по коррупционным схемам лукавыми царедворцами, вообще - то вменяемо понимающими, что строят жидки всегда говно, но еще лучше понимая, что всем насрать, подменили почетный внедорожник старорежимным велосипедом марки  " Салют ", еще тем, настоящим, из чугуна, шедшего целиком из оплавленных Внеземельем дюз космического корабля страны Советов.

- Это не воздушный шарик, - оценил новацию Пятачок, радостно прихрюкивая при виде никелированно блестящих спиц пары колес, подобающих всякому пристойному велосипеду, - и не пробковое ружьецо малое, Балдерис, это действительно вещь.

- Штучка, - отрывисто бросил Балдерис, краями знакомый, как и любой прибалт, с коварным воздействием тлетворного Запада на неокрепшие сознания советских людей и иногда человеков.

- Ты не говори так - то, - зашумел маленький медвежонок, более известный как Пох, материализуясь вместе с неизменным приятелем Лотарингцем посреди сгущающейся крайним маразмом атмосферы ледового дворца, ждущего целесообразную Навку по завершении товарищеского матча Сброгофф - Возняцки, - сам не понимаешь чего говоришь - то. Какая, на хрен, штучка ? Навка - это на восточнославянском мертвячка, сиречь Кадаверия, чаще утопленная, благо, что месяц май.

За гипсокартонными стенами ледового дворца бойко защелкали радиоточки, соловьиными трелями супруги генерала Саблина возвещая новую эру старых песен.

- Сосед - полковник третий день, - голосила Плевицкая, намекая на так и не выкликнутый клич трибун.

- Три дня как помер, - подтвердил правоту слов певицы герцог де Гиз, склоняя стальной салад перед неистовством вербального творчества на русском, - Машков в сапогах не даст соврать.

- Приведите Машкова в сапогах ! - заорал Пох, потрясая свинорезом.

- Да ну на х... й, - отговаривал его Меченый, постепенно утягивая разгорячившегося медвежонка из ледового дворца, - мы раньше с Габеном орудовали, Пох, размениваться на Машкова в сапогах как - то не подобает. Ты вот лучше сказочку послушай.

Они шли по Бристольской дороге, даже не подозревая, что невольно подражают вчерашним патеру Брауну и Фламбо, как автор смею предположить, что и остальные сквозные персонажи моих сказочек последуют тем же путем, прихватив с собой в вещмешке самого Керви, переводить - то на аглицкий кому - то да надо, а Кривцов ничем не хуже остальных прочих, к тому же глуп и вздорен.

- Однажды в весеннюю зябкую пору

Хреново рифмующийся Балдерис, Пох,

Прочел про буфетчика Жору,

Котовского правду и тут же засох.

Скудоумно укрывшись под юбкой у Ландер,

Он мечтал о схожденьи ума

( Ума в смысле уондер ),

Чтоб, понимаешь, не сойти с ума

От широты и творческих красот

Тупых курвоз из бабьих кущ.

" Е... ся в сраку ! Да и в рот ", -

Так думал Балдерис в кругу из пущ,

Уволосативших ту рыжую привольно

За неповадность непотребства.

И скажем мы : " Довольно ! "

- Думаю, - прервал Лотарингца Пох, семеня следом за вышагивающим Меченым по Бристольской дороге, - у нее было трудное детство. В Вологде - то.

- В Вологде, - сурово отвечал ему де Гиз, - детства вообще быть не может. Какое, Пох, в Вологде детство - то может быть ? Это тебе не агрессивное фашистское государство Израиль.

- Фашизм только в Италии был, - поддакивал подхалимисто проголодавшийся медвежонок, эмпирически зная, что стоит чутка подольстить герцогу, как будет скоро ужин, - Лоран.

- Ну, - утверждал правоту среди себя де Гиз, заворачивая к завидневшейся корчме.

А дальше любой мало - мальски грамотный и сам знает : Ливонская граница, веселые старцы, песни - пляски, вся х... ня, короче.