Сопрано и флейта... Оратория в прозе

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Плохо прилегающие щётки размазывали грязную жижу, летевшую на лобовое стекло не нового автомобиля- внедорожника с мартовского Московского асфальта. Тусклые придорожные фонари расплывались на полосках воды , оставляемых «дворниками» плоскими тусклыми звездами, как с детских аппликаций. В машине сидели двое -мужчина и женщина. Мужчина был похож, почти один в один на американского актёра, главного персонажа фильма «Пианист», он улыбался, скорее даже, если бы не его природная интеллигентность, которая не позволяла ему этого сделать, можно было бы сказать, что он ухмылялся с некоторой степенью самодовольства. Женщина , сидящая рядом с ним, была роскошна, правда, не по представлению середины нулевых годов, а лет , этак, на сто раньше. Распущенные белые , длинные волосы, начёсанные в пышную гриву, правильные черты лица, высокая грудь выдавали , несомненно, породу, ведущуюся незримым образом от Клеопатры и Елены прекрасной, породу смертельную для окружающих, попавших так или иначе в круг достижения их влияния. Все , соприкоснувшиеся с ними должны были подчиниться или исчезнуть, погибнуть или испариться. Глаза женщины, если бы удалось заглянуть в них при освещении более достойном, чем в данный момент, например, в свете софитов, оказались бы радикально зеленого цвета. Но, сейчас их лучезарный цвет был не виден, так как, она вытирала согнутым указательным пальцем, слёзы, собирающиеся в их уголках.

- Зуфар, я не понимаю, как это получилось... мы с тобой прожили почти семь лет и ничего. А, сегодня я узнаю, что я беременна. Да, ты мой муж, но я люблю тебя, как брата, я люблю тебя, как человека. Но, я не люблю тебя, как мужчину! Я не понимаю, когда и как это произошло? Мы же почти не занимались любовью, а если это случалось, мы всегда прерывались перед окончанием. Ты хороший человек, хороший врач, но, почему именно сейчас?- продолжая вытирать слезы спрашивала женщина

- Люба! -мужчина не отрываясь смотрел на дорогу,-Ребёнок-это прекрасно! я так давно мечтал...

- Мы живем в двухкомнатной квартире, с мамой в Новогиреево! Нам и кроватку ставить некуда! Что, пианино выбросим?-Люба боялась, что у неё начнётся приступ агрессии к совершенно невиновному человеку.

- Я же тебе сказала, что встретила и полюбила человека, что теперь делать?

- Ты можешь любить, кого угодно, жить с тобой все равно никто, кроме меня не

сможет...- мужчина был удивительно невозмутим,- родится ребенок, у нас есть

фамильный дом в горах, я его продам, купим квартиру... Тебе нельзя волноваться

- Поражаюсь твоему спокойствию... маме пока ничего не говори...- Всю дальнейшую

дорогу они ехали молча, молча поднялись на четвёртый этаж пятиэтажки, Люба приняла горячую ванну, а , когда вышла , Зуфар уже спал, завернувшись в своё одеяло на раскладном диване. За дверью в соседнюю комнату спала мама, тяжело ворочаясь во сне. Голова Зуфара, практически упиралась в её ноги, только тонкая перегородка мешала это сделать. Люба завернулась в своё одеяло и уснула. Она не любила проблемы и тяжелые мысли. Её бурная натура и представление о собственной исключительности не позволяли ей хандрить.

Нужно сказать, что у Любы была особенная профессия. Она была оперная певица, работала в одном из московских немногочисленных музыкальных театров, но, главных ролей не получала. Обладая природным уникальным голосом, но взбалмошным характером и практическим отсутствием музыкального образования, на авансцену, где могли разглядеть ее зеленые глаза, пробиться было трудно. Да, может быть и не в этом было дело. В театре, в котором ей довелось служить, художественным руководителем был человек, который не любил примадонн, может , просто не очень любил женщин. Без раболепства, преданного заглядывания в глаза и беспрекословного послушания ничего добиться было нельзя. его любимым занятием было вытащить человека из хора, дать ему разучивать партию, а , перед премьерой затолкать его обратно на антресоли. Этого Люба никак не могла себе позволить. Да, и не без оснований. Ждать было совсем не в ее характере. Она не могла ждать ни минуты, никогда и ничего ! Даже в очереди в женский туалет стоять она не могла, шла в мужской. А, тут, сиди на собраниях, слушай пространные речи, любезничай с ненавистными конкурентками- совершенно невозможно. Люба по характеру была больше дагестанка, чем ее муж. Особенно , вспоминая пословицу: « Если гора не идёт к Магомеду, то Магомед пойдет к горе», трудно было бы представить двух более, чем несовместимых людей. Зуфар, талантливый зубной врач, из интеллигентной семьи старинного дагестанского рода, отличался совершеннейшей неорганизованностью. Он мог проспать свою смену, потерять только что изготовленную челюсть пациента, приехать не в ту клинику( поскольку своей практикой он так никогда и не обзавёлся) или ввязаться в совершенно не свойственную для него историю: открыть ресторан на привокзальной площади в строительном вагончике или финансировать открытие строительного рынка. Особенно потешно было, когда он на свадьбе в родной Махачкале влип в драку и ему сломали челюсть... Отложенная благодарность от расстроенных пациентов. Зато, в отличии от Любы он играл Шопена на фортепиано. Люба же во время обучения в ГИТИС выучила всего одну композицию про «сурка»- по дальним странам я бродил и мой сурок со мною, да так и проиграла ее все пять лет на всех экзаменах, до самого окончания.

Хотя , не смотря на это, она получала все главные роли в курсовых спектаклях, в дипломной постановке, выигрывала, какие то конкурсы, что прогнозируемо предвещало ей блестящую карьеру. Не сложилось. По ряду причин, поэтому, Она решила в какой то момент действовать самостоятельно. Этого несомненно следовало ожидать, потому что Люба всегда действовала быстрее, чем думала. Нам всем наверняка приходилось встречать людей, чаще всего женщин, которые могли говорить и думать одновременно. Люба превосходила их всех многократно! « Делать, потом не думать» - таков был ее девиз. Ее решительность, зачастую приводила к положительным результатам, она тараном проламывала почти любое сопротивление! Но, как из этого становится ясно, и , велика была опасность расшибить себе голову в очередной авантюре. Что ж, в какой то момент ее и осенило: Буду сама организовывать себе концерты и сама в них петь. В логике не откажешь. Сказано сделано. Первый опыт их проведения она приобрела еще , будучи студенткой. Со своим сокурсником они снимали зал в Пушкинском музее и заманивали туда иностранных туристов. Время для классической музыки было тяжёлое, участвовать в подработке соглашались и звёзды. Так Люба познакомилась с Зурабом Соткилавой, Еленой Образцовой, да и прочие ведущие солисты оперных театров Москвы не гнушались заработать по двести долларов за пару арий. Это был конец девяностых, время «жирных» бюджетов еще не наступило. Успех в малом порождает надежды на успех в большем, не гарантирует, конечно, но вселяет уверенность. Для натур пробивных, коей несомненно являлась Люба, эта лёгкость зарабатывания денег, внушила на всю жизнь убежденность, что , именно концерт ее призвание. Не желая понимать, что сам по себе концерт является результативным пиком предыдущих заслуг, которых у неё не было, она с настойчивостью, достойной лучшего применения, решила посвятить себя именно этой деятельности. Примерно за год до начала описываемых событий она поняла, что ей нужен партнер, желательно финансовый, но и практичный подойдёт. Такой, счетовод - организатор. Скукотищу с цифрами, планами и прочей нудятина Люба органически не переносила. Тут - то партнер и подвернулся... Им оказался Винницкий еврей, живший в Лондоне, но, малодушно удравший от жены в Москву с греческим именем и украинской фамилией. Назовём его Александр. Или, Саня... Шурой не будем , не кошерно....

Больше всего на свете Саня любил женщин и чужие деньги... Поскольку от природы он был наделён недюжинным умом и творческими способностями, но совершенно комичной внешностью, то, чтобы добиться расположения женщин, ему приходилось впихивать себя в им же придуманные проекты на роль их же продюсера, принимать женщин на работу и, пользуясь служебным положением, соблазнять. Кем только Саня не был: учась в университете он читал лекции по атеизму, был членом клуба Юмористов и Команды КВН, после окончания, остался на кафедре, защитил кандидатскую диссертацию по теме «почвоведение» в Академии Наук Башкирской АССР, он избирался депутатом в местный совет, снимал телепередачу, открыл консалтинговой компанию, уехал жить в Лондон с женой и дочерью, купил там дом,( если здание площадью сорок квадратных метров можно назвать домом), удрал из Лондона оставив дом жене и в тот момент , когда Люба начала искать себе менеджера, Саня усиленно искал себе новую жену, прикидываясь писателем . Для этого он оборачивал шею в несколько раз чьим то забытым у него на вешалке вытянутым шарфом и томно курил, прищуривая глаза.... Правда, красивые женщины попадали в его объятия редко, ибо автоматически срабатывали внутренние противоречия. Готовый было бы вспыхнуть огонь любви в его большом еврейском сердце, неминуемо продувал холодок предполагаемых затрат. Между женщинами и деньгами( красивые , таки, всегда дороже обходятся), Саня предсказуемо выбирал середину. Не дорогих женщин. Его несомненным даром было красноречие и обаяние( пока он не начинал говорить о деньгах), дар рассказчика его заключался в том, что он умел подмечать и описывать самые, казалось бы , незначительные детали, особенно, когда он намечал себе очередную жертву для вытягивания денег( это , касательно мужчин, альфонсом он не был, надо отдать должное). Человек он, как и Люба был деятельный, только всеядный, если Люба была заточена только на себе, то Александр прекрасно понимал, что это будет выглядеть комично, поэтому тянул « одеяло на себя» довольно скрытно. На момент знакомства с Любой он работал в британской консалтинговой компании, снимал квартиру недалеко от старого Арбата. Целыми днями шарился в тогда только появившихся социальных сетях на сайтах знакомств, с целью , если не жениться, так , кого нибудь трахнуть. Их компания консультировала тогда какой то металлургический завод, наш почвовед ездил туда, дул ноздри своего выдающегося носа, оттопыривал всегда красные, как рога марала, уши и вещал с видом человека , выросшем у прокатного стана, о перспективах развития российской металлургии. Тогда консалтинг был в моде, денег в стране много и шарлатанство подобного типа хорошо оплачивалось. Хотя, было конечно очень скучно. Не желая разбираться в тонкостях диаграммы железо- углерод, наш друг решил потренироваться игре на пианино. Нужно сказать, что неоконченные четыре класса Винницкой музыкальной школы давали для этого все необходимые предпосылки, также, как диссертация о кислотности почв позволяла консультировать всех: от животноводов до фармацевтов. В число его консультируемся жертв попал и какой то производитель бюстгальтеров из Германии. В результате длительных исследований, создания фокус- групп, куда он лично отбирал кандидатов, они пришли к выводу, что наиболее распространёнными размерами женской груди в Российской Федерации являются второй и третий, что несомненно можно было отнести к выдающимся научным результатом, подтверждённым не кислым гонораром. Для убедительности, Саня поднимал две руки, растопыривал пальцы на разную ширину и говорил:

- Второй и третий, сам замерял!

- Так вот, шарясь по сайтам знакомств, будучи человеком многоплановым, он наткнулся

на объявление: «Даю уроки игры на фортепиано» и подпись каким то толстовским именем - Наталья Львовна. Воображение Александра вознесли его чуть ли не к портрету Натальи Гончаровой или, как минимум , Болконской. Всенепременной представлялся тонкий стан, высокая грудь, грациозная шея и многоэтажная причёска. Наталья Львовна оказалась маленькой серой мышкой с хвостиком,   интеллигентской Московской юродивостью и отсутствием сексуальности. Если бы Сашок знал, что у неё четырехкомнатную квартира на Чистых прудах, может быть бы он смотрел на неё другими глазами. Но.... Пошлёпав без удовольствия по клавишам, заведя , каким то образом разговор о специфике концертной деятельности( дело в том, что давным -давно, еще живя в Уфе, Саня решил , что увлекается концертами фортепианной музыки, это очень подходило для имиджа), скорее , чтобы выпроводить бесполезного преподавателя, он неожиданно получил предложение от Натальи Львовны , познакомить его с Любой, преподавателем ГИТИСа, которая, как раз этой темой и занималась. Так, скучный урок музыки определил судьбу целой группы людей разного возраста на десятилетия вперёд. Встретились Александр с Любой в кафе «Кофемания» на Никитской. Когда он ее увидел, у него в животе не бабочки запорхали , а два жука- скарабея покатили шары по толстому кишечнику.

- Б... ть, - подумал Саня,- это она...,- все сходилось, - красивая , видная, похожа на оперную певицу и еще и , есть оперная певица... главное не спугнуть. - это час первой встречи, вдохновлённый скарабеями наш многостаночник был осторожен в выражениях и высокопарен в прогнозах ! Он предрекал их творческому союзу феноменальное будущее, продюсирование звезд первой величины и лучшие концертные площадки! Тут, надо сказать, он попал в точку... Его прожекты по масштабам совпадали с Любиными, только с одним отличием: он в них не верил, а Люба не сомневалась. В общем, знакомство удалось... Они договорились встретиться еще раз, уже в ближайшее время.

Следующую встречу Саня готовил заранее.... Обстоятельно и продуманно. Он предложил Любе встретиться у него Дома ... Когда он открыл дверь, Люба , чуть не расхохоталась. Саня стоял в фартуке, у рубашки были закатаны рукава, на ногах были туфли. Из-за спины этого лондонского денди , тянуло бараньим бульоном . Любе стало очень весело:

- Хинкал готовите, Александр?- заходя в прихожую спросила Люба,- тапочки есть у Вас?

- Может- т в туфлях останетесь?,- оторопело спросил Саня, он явно был не готов к

такому сценарию,- почему хинкал?

- У меня муж дагестанец, - разрушая намеченную атмосферу томного вечера ответила

Люба,- хинкал часто кушаем, поэтому и спросила,- спасибо за тапки... Нужно сказать, что Люба научилась отшивать за многие годы с момента ее раннего взросления по сей день похотливых особ. Ее сильная глубокая сексуальность еще не вырвалась наружу и не обрушилась на , какого нибудь несчастного счастливчика, все это еще только предстояло. Александр явно не подходил на роль такого субъекта. Одним своим переобуванием она отправила все похотливые планы будущего партнёра на дальнюю дистанцию. Ну, он был готов терпеть... Уж очень сильно она подходила ему на роль предполагаемой будущей жены... Он уже и представлял завистливые взгляды друзей и знакомых при их появлении. Надо сказать, что все пошло не совсем так, вернее, совсем не так, как представлял себе Саня....

ГЛАВА ВТОРАЯ

С ходу бастион взять не получилось и Саня приступил к осаде. Совместно с Любой они организовали компанию с нежным названием: «Музыкальная гостиная». Теперь они были почти не разлучны. Чуть не каждый день они ходили по встречам с разными представителями тогдашней бизнес элиты. Саня начинал разговор, потом подключалась Люба! Как уже говорилось, ждать она не могла совсем, поэтому вступала, несмотря на все мольбы Сани, тогда, когда считала нужным. Это , кстати, относилось и к ее профессиональной деятельности. Запеть на пару тактов раньше, было для Любы в порядке вещей. Дирижёры ее опасались, поэтому, заранее показывали глазами: я тебе отдельно кивну, молчи пока. Александр не пользовался авторитетом дирижёра, как , собственно, и никто из людей на земле, попадавшихся ей на пути. Кроме , может быть, ее учителя Анисимова , корифея советской оперетты. Совместные походы по многочисленным кафешкам и ресторанам в центре Москвы на данном этапе очень устраивали Саню. Одна из частей его проекта по заарканиванию Любы состоялась. Их видели вместе и спрашивали: « Это, кто? » Саня многозначительно улыбался, делал лёгкое движение головой, что то среднее между кивком и мотанием в сторону и обстоятельно смотрел в глаза собеседнику: мол, неужели не догадываешься? Он познакомил Любу со всеми друзьями, родственниками, даже с мамой. Друзья, видя долгосрочное их совместное передвижение, спрашивали прямо:

- Сань, ну , ты ее уже того, чирикнул?

- Нет..., - с явным неудовольствием отвечал он. Его лицо делалось кисло- презренным.

Дурни похотливые. Речь идёт об искусстве. Планов своих он , конечно, не выдавал, да и никто особо его и не подозревал в желании жениться, было это , как то нелепо предполагать. Все друзья его на тот момент были женаты, некоторые не по одному разу и предполагать, что , кто-то ищет себе именно жену не приходило и в голову. Дела же компаньонов, как не удивительно при таком альянсе, начали двигаться. Саня мастерски рисовал бюджеты, диаграммы роста доходов, Люба темпераментно убеждала всех, что важнейшим из искусств является опера, применяя перед началом встречи неопровержимый аргумент-заходя в помещение, она оглядывала потолок и стены и с непререкаемым видом выдавала фразу:

- Интересно, какая здесь акустика ?- после этого во всю мощь своих лужёных связок выдавала фиоритуру в удобном ей диапазоне. Если, кто -то имел счастье слышать сопрано с природно поставленным голосом в метре от своего уха, имеет представление о производимом эффекте. От неожиданности может смести со стула. Это производило нокаутирующий эффект. Люди исподволь начинали понимать, почему залы так неистово аплодируют по окончании оперного спектакля. Все становились рады, что все кончилось... и можно идти в гардероб. Но, это в театре... Из кабинета так просто эта парочка выйти дать не могла. Чем то они напоминали приодевшихся лису Алису с котом Базилио. Так что, некоторых удавалось уговорить. Концерты они проводили в московских усадьбах, придавая мероприятиям натянутый лоск. Нужно сказать, что почти всем зрителям нравилось. Музыканты были высококлассные, певцы - лучшие солисты своих театров. качество было очень высоким. Саня натужно пытался руководить процессом. Люба, во всю силу своего взбалмошного характера, стремилась этот процесс разрушить. На этой почве, каждый концерт проходил для них в исключительно нервозной обстановке с полным приложением сил. Ругались они беспощадно. Хотя , называли друг друга исключительно на «Вы». Оба были , да и есть, исключительно настырны в достижении своих «хотелок», поэтому после долгих препирательств, Сане приходилось уступать, ибо Люба всегда шла олл-ин. У неё такое жизненное кредо: в спорной ситуации ставить на кон все. Не считаясь с перспективой, что все же можно и потерять. Мстил Саня по еврейски. Он обсчитывал Любу. Благодаря тому, что ей было очень скучно проверять таблицы с дебетом - кредитом, он просто ее дурил. С каждого концерта он брал себе десять тысяч долларов, а Любе давал три. Так вот он понимал работу компаньонов пятьдесят на пятьдесят. Он же тоже художник, он так видел! Деньги он обналичивать у своего друга Марка. У того был не большой, но достаточно доходный бизнес, связанный с интерьером, собственное производство и офис на Зубовском бульваре. Семья Марка жила в Германии, а сам он мотался туда- обратно, как на вахту, по две недели. Они были знакомы со студенческих времён, хотя учились в разных институтах. Связывало их КВН-овоское прошлое. Вместе в далёком 1988 году ездили выступать под эгидой Башкирского Сельхозинститута в Москву. Где их безжалостно вывели на команду МГУ и опустили на задницу самым тривиальным способом. Вырезали в трансляции все заключительные фразы. Зрители плевали им вслед, когда они вернулись в Уфу, позор был неизгладимым. Марка впечатлило во время поездки и совместного похода в буфет, что у Александра деньги хранились в кошельке на защелочке, который он почтительно разглядывал перед тем, как достать оттуда рубль. У всех остальных , в обычной жизни, деньги хранились просто в кармане. Потом им довелось готовить вместе закуску к выпивке после репетиции и оба сошлись на том, что нужно придать пьянке некую эстетику: решили делать канапе из чёрного хлеба, шпротного паштета и костромского сыра. На этом и сдружились. Приятельствовали в Уфе, пока Саня защищал диссертацию, а Марк « бизнесил», пытались совместно заработать денег , поругались, Александр уехал в Лондон, Марк в Берлин и оба вернулись в Москву, найдя веские причины оставить жён с детьми в благословенных странах, а самим рвануть на свободу. Москва тогда сильно к этому располагала. Такая жизнь на две страны приятелей очень устраивала, чего не скажешь об их жёнах. Обоим приходилось выкручиваться.... Они были ровесники, выходцы одной среды и культуры, можно сказать, жили оба недалеко от Арбата на съёмных квартирах и интересы на тему женского пола и лёгкой выпивки по любому поводу сильно их сближали. Дружба их раскололась об Любу, но об этом позже. В данный момент им было чуть за сорок, заработки позволяли вести веселую жизнь и они не гнушались этим пользоваться. В описываемый момент, оба были влюблены, что не мешало Сане искать жену, так как его избранница не собиралась выходить за него замуж. А, Марк, вообще не рассматривал возможности круто менять свою жизнь, просто не было в планах. За подобную легкомысленность в последствии пришлось тяжело расплачиваться, законы сохранения работают везде и неумолимо. За все приходится в жизни платить. К сожалению - это вовсе не банальность, а суровая правда жизни.

Санина избранница была из города Минск, у неё была своя юридическая компания, густые чёрные волосы и высокая грудь. Познакомился он с ней в ресторане «Петрович» , гнезде тогдашней Московской интеллигенции либерального толка. Она была одной из немногих красивых женщин, которую Сане удалось затащить в свою постель. Предполагается, что она одаривала не частой близостью нашего героя исключительно из-за возможности проживать на его жилплощади. Причем, приезжая в Москву, она зачастую притаскивала с собой своего друга, тоже минчанина, который считался колдуном. Колдун был явно необразован, лыс, мускулист и уверен в себе. Наташа, так звали возлюбленную Александра , беспрекословно слушалась колдуна, раболепно смотрела в глаза и бегом выполняла любую его команду. Влюблённый Саня усиленно этого не хотел замечать, хотя все говорило о том, что истинную страсть знойная минчанка выливала именно на этого субъекта.

Марк же был абсолютно, по уши влюблён в , практически, свой идеал женщины. Высокая, стройная, лёгкая, длинноногая, интеллектуалка, знающая несколько языков, с блестящим образованием и мягким характером. Настоящая горожанка, москвичка , в хорошем смысле этого слова. До этого он не позволял себе заводить романов, зная чем это может обернуться. Но, тут, не справился с собой... Затянуло, как в омут. Омут был в карих, с лукавым прищуром глазах, в непринуждённой изысканности, которую она органично демонстрировала не обращая на это внимания, в мгновенной реакции на происходящее и в умении делать сотню дел одновременно, ничего и никого не забывая. Марка с Аней свела работа в одном здании, на том же Зубовском бульваре. После обмена телефонами, Марк, не долго думая, пригласил ее на ужин. В тот же ресторан «Петрович», якобы по делу. Ничего не подозревавшая девушка пришла, предполагая, что это деловая встреча и была несколько удивлена, вдруг рассыпавшемуся в комплиментах своему новому знакомому. Марка же несло, как парусник, поймавший ветер. Паруса надулись, такелаж пришел в готовность, пронеслась команда, свисать всех на верх! Якорная цепь оборвалась, налететь на рифы осталось лишь делом времени... Корабль проскочил мимо нужной гавани и со всего размаха пробил днище и , чуть не затонул. Но, это позже... А, в тот момент у него вдруг проснулась страсть к эпистолярному жанру. С первой встречи Аня ушла быстро, сославшись на то, что муж прийдет с работы, нужно быть дома. Когда шпангоуты крепки, что может остановить судно, отчалившее от берега в неизвестном направлении? Да, ничего... Подумаешь, муж... Когда же с самим тобой обратятся подобным образом, то ничего приятного в этом, оказывается нет. За все приходится платить.

Марк засыпал Аню бесконечными эссе, ее электронный почтовый ящик был забит , как бы отвлечёнными от темы , но недвусмысленными повествованиями о чувствах, которые некий мужчина должен испытывать к такой женщине , как она... Нужно заметить, что вдохновение Марка подпитывалось поощрением его визави к подобным письмам. Хотя откровенные симпатии она не демонстрировала, но , видимо по доброте душевной, хвалила , вдруг откуда не возьмись проявившуюся тягу к сочинительству.

- Сорокин отдыхает,- написала она ему , как-то между делом. Ответы ее были весьма

лаконичны... Сорокин тогда был в моде, это была высшая похвала... Хвалить людей всегда нужно, но и не забывать о последствиях. Последствия могут быть непредсказуемыми. Марк собрался с духом и написал письмо почти эротического содержания, правда отвлечённо, как некий мужчина медленно гладит по обнаженной спине женщину и, что происходит с ней в этот момент... причём, растянул это на две страницы... Письмо, видимо, попало в точку... На далёком горизонте мелькнул свет маяка, корабль болтало по волнам, но направление движения стало определенным.... Телефон брынькнул, пришло СМС:

- А , у меня завтра ... в Лондон уезжает на несколько дней...,- мачта корабля изогнулась от нового порыва ветра. Маяк уже не пропадал с горизонта. Уже на следующий день Марк сидел в самолёте и летел в Москву. Всем сказал, что нужно срочно по делам....

Гостиница, куда поселился Марк, была не далеко от Аниного дома, она пришла пешком. Он сидел в ресторане внизу и пил пиво... Она села напротив, разговор не очень клеился. Переход с виртуального общения на живое требует некоего переключения, да и робел Марк серьезно, выпил мало и не совсем знал, как себя вести...

- Ты же в этой гостинице остановился?- спросила Аня, глядя ему в глаза, совершенно уверенным взглядом

- Да, в этой...

- Ну, долго мы здесь будем сидеть?- в ее голосе была решительность. Когда

сомневаешься, нужно подать себе уверенности, никто твоих сомнений и не заметит... Через пару часов, лежа среди скомканных простыней, она сказала:

- Я подумала, если он так пишет, я хочу узнать, как же он это делает...,- и погладила Марка по голове.

В этот роман Марк влетел без сомнений и рассуждений. Был Теплый сентябрь, редкое в это время солнце отражалось сияющими бликами в витринах, как и его собственная довольная физиономия. Он впервые за много лет позволил себе такое. Обычно он уклонялся от серьезных отношений, не давал волю чувствам, хорошо понимая, во что это может вылиться. можно переломать судьбы , как себе , так и всем окружающим. Но это был не тот случай... Пожелтевшие листья, обсыпающиеся с деревьях и подхватываемые лёгким ветерком, совершенно не представляли, какой танец они затеют через минуту. Так и сознание этих двоих, слившихся в неожиданном для них порыве, кружили по волне этого момента не задумываясь о том, что будет дальше... Просто наслаждались друг-другом, полагая, что заслужили этот праздник. Это был сентябрь их жизни, ранняя осень их возраста, счастливый момент созерцания и неготовности к переменам. Это было, конечно, несколько самонадеянно, но, очень здорово. Многочисленные Московские кафе были их приютом, отели местом слияния, письма-плотиками откровения плывшими по реке сокрытия своих чувств от семейных будней. Прокалывались они конечно, не без этого... У Ани на животе была татуировка, ловко скрывающая шрам от аппендицита. Маленькая изогнутая ящерица... Однажды, бродя по блошиному рынку в Берлине, Марк увидел точно такую же, только из бронзы. Она была, как натурщица для скульптора, сумевшая надолго застыть в неудобной позе, стоя на широко расставленных четырёх лапах, как застывшая волна от головы к хвосту, вызывающе напрягалась и моментально вызвала у Марка изгибы восхитительного Аниного тела, осиную талию и виолончельные бёдра. Хотя, сама она жестко отзывалась о своей фигуре(Говорила: жопа- как чемодан!), это не как не останавливало непрерывного желания Марка гладить ее именно по этим самым бёдрам. Возбудиться, глядя на бронзовую ящерицу... Это было , что- то новое. Земноводное было куплено, доставлено в Москву и, после нескольких часов в отеле, куда они направлялись всякий раз, встретившись после разлуки, измотавши предварительно друг друга до изнеможения, они откинувшись на постели, Марк достал сувенир и поставил , лежащей на спине Ане, прямо на живот, туда , где уже была одна... От неожиданности она вскрикнула, ящерица была холодная, прикосновение к разгоряченному от любовных упражнений животу оказалось не очень приятным...

- Что это?- Аня подняла голову с подушки, наклонившись в сторону низа живота и замерла, как будто делала упражнение на пресс. В глазах ее было недоумение, ей на миг показалось, что ей притащили в качестве сувенира живого тритона!

- Подарок,- Марк не ожидал такой реакции

- Напугал меня... Ладно мне собираться нужно...

- Когда увидимся?

- Завтра не могу, через день... Слушай, мы долго по отелям будем скитаться? может

снимешь квартиру уже, где нибудь? Будет у нас своё гнёздышко,- она обернула вокруг шеи, какой то воздушный платок, чмокнула Марка в щеку, небрежно засунула сувенир в сумку,- можешь не провожать, устал вижу,- озорно улыбнулась и выпорхнула в коридор отеля, оставив обессиленного и счастливого укротителя ящериц лежать на широченной кровати.

Она неожиданно позвонила на следующее утро:

- Привет.. Знаешь, что натворила твоя ящерица?- Странный вопрос. Что же могла сделать такого бронзовая безделушка...

- Вот, слушай... Я, когда пришла домой, поставила твою животинку на стеклянную

тумбочку возле кровати. Было еще светло, дома никого не было, она так незаметно вписалась среди моих безделушек, будто там и жила. Мимикрировала, можно сказать. А, в этой чертовой этажерке есть лампочки, типа для уюта.. Но, никто почти никогда не включал эту идиотскую подсветку! И , надо же такому случиться, что именно в этот вечер, да , уже почти ночью, я можно сказать, спала и "этому" вдруг сподобилось поиграть в романтику и он включил интимное освещение...

- Тааак...

- Ничего не так! Ничего не так!!!! Какой к черту интим! Когда, вдруг на половину потолка высветилось гигантское чудовище размером с аллигатора! Твоя ящерица отбросила такую тень, что у него глаза на лоб полезли! Она превратилась в монстра в постельном освещении! Весь вечер был сплошной допрос! Он схватил эту железяку и хотел открутить ей голову, или мне!-Что? Откуда? Почему стоит у кровати? Я еле отбоярилась... Помнишь, ты мне письмо написал и засунул в букет? Ну , где ты рассыпался в комплиментах, он и так начал меня подозревать. Теперь еще и крокодил этот...

- Ну, прости...,- Марку очень хотелось заржать. Он живо представил эту сцену из театра теней. Аню было жалко, она серьезно сердилась, но смеяться хотелось сильнее. Чертова натура....

Искупать вину пришлось уже в новой квартире, которая нашлась удивительно быстро. Небольшая студия со спальней... В центре города. Возле зоопарка. Все бы хорошо, только по ночам сильно слон кричал... Аня приходила по утрам, перед работой, раздевалась, ныряла под одеяло и прижималась всем телом, холодная, как та злополучная ящерица, которую он ей самой догадался поставить на живот.

- Гладь меня,- шептала она ему в ухо,- у тебя волшебные руки, всегда тёплые,- да, была у Марка такая наследственная способность, доставшаяся от прабабушки, перчатки ему зимой нужны не были. Он прижимал ее к себе, одну руку просовывал под талию и клал на низ спины, другую запускал в волосы на затылке и начинал медленно сжимать и разжимать шею, плечи, перебирать позвонки. Особенно ему нравилось слышать, как она начинала сопеть ему в ухо, согреваясь и возбуждаясь. Он перебирал пальцами каждый сантиметр ее тела, слушая, как начинает оно отзываться его призыву. Руки, как бы начинали видеть, они искали точки и глубину прикосновения на которое послушное Аннино тело отзывалось усиленным сопением и лёгким движением на встречу и начинали бережно раскрывать, распечатывать этот отклик, то сжимая, то поглаживая, то отпуская... Он делал так до тех пор, пока она рефлекторно не обвивала его ногу своими длиннющими  и не начинала прижиматься к ней низом своего живота, так , как будто хотела по столбу залезть на верх и поменять сгоревшую лампочку. В этот момент она вытягивалась в струну, прижималась грудью и крепко обнимала руками.

- Согрелась,- думал Марк, хотя, честно сказать, думать в этот момент у него не было уже ни какой способности, ласки становились такими бурными, что доводили до исступления. Наслаждение от прикосновения помноженное на неожиданно возникшие чувства позволяло в этот момент позабыть и про обязательства, и про перспективы, и про ответственность. Все растворялось в этом слиянии, без остатка, без сомнения, без альтернативы.... В какой то момент, когда уже была зима и утренний поздний рассвет делал несколько нелепым их лежание на постели, Аня сидела, оперевшись спиной на подложенную к спинке кровати подушку и курила тонкую сигарету, Марк, сидя у неё в ногах друг неожиданно для самого себя вдруг сказал:

- Я люблю тебя...

Нужно было видеть ее глаза... Что только не смешалось в них в тот момент... Зрачки стали вдруг совершенно темными, карие глаза превратились в два тёмных колодца. Что в них было? Скорее страх, недоумение, недоверие, может даже жалость к нему, неразумному. Они, как бы спрашивали: ты вообще понимаешь, что ты творишь? Ты соображаешь, что говоришь? Что мне теперь с этим счастьем делать? Марку никогда не забыть это взгляд. Длилось все не более нескольких мгновений, а осталось в памяти на всю жизнь. Она все понимала заранее, она знала, что момент упоения кончился, что слова имеют значение, что зря он это сказал. Так все в итоге и вышло. В отличии от Любы, которая пользовалась словом «любовь», как кайлом, молотила им направо и налево, Аня понимала, что это значит и все знала наперёд.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Как познакомились Люба с Марком? Ну, понятно, что их познакомил Саня, который любил Наташу из Белоруссии , а жениться хотел на Любе. Наташа не хотела замуж. За Саню. Может, за кого нибудь хотела, а за Саню не хотела. А, Саня всенепременно хотел жениться. Трудно найти такого дурака в наше время. Все почти мужики, которых я знаю, хотят развестись и быть как можно дальше от этого «сучьего» племени, мол, только случки ( это они так говорят , не я ), а вот Саня.... В общем, Саня с Любой были почти неразлучны, каждый день они ходили, говорили, ходили, говорили, добивали « инвесторов» и в итоге доходились до того, что решили снять офис. Ничего лучшего Саня не придумал, как договориться с Марком у которого был офис в центре, в котором он только что закончил ремонт. Дизайн делала Аня. Получилось очень красиво... Вот одну комнату и заняли наши лиса Люба и кот Саня. На роль Буратино , конечно планировался Марк. Просто, Люба ещё этого не поняла, а Саня давно пользовался. В ресторанах всегда платил Марк и это было очень удобно. Или Марк, или , каждый сам за себя, если Марк не мог присоединиться. В общем , в один прекрасный момент, Саня в очередной раз предложил « сходить в ресторан», они с Любой, как раз приехали договариваться насчёт офиса( Марк отдал им закуток в углу зала, бывшую кассу)

- Познакомься, это Люба,- осклабившись произнёс Александр. Умение им носить фальшивую улыбку не превзойдено ещё никем из ныне живущих. Улыбка визиря, склонившего голову перед падишахом, себе на уме. Натягивал он ее себе на рот

моментально, при первой необходимости. Как галстук бабочку- хренак и Дирижер. Кстати, это тоже было... Люба была в синем платье ниже колен, подвязанном поясом, пышной прической и каких то немыслимых тупоносых чудовищных ботах коротких, на толстенном каблуке. Люба была вовсе не типажом Марка, тем более, что явные ухаживания Сани за ней искренне его веселили в предвкушении какой нибудь явно комической развязки. В общем, все было весело. Люба, как обычно была абсолютно уверена в себе. Если у Вас есть представление, даже самое гротескное, о том, как должна выглядеть оперная певица, так вот, так она и выглядела, так себя и вела. Примадонна, епть. Со стороны это было очень смешно. Люба не говорила, она вещала, проповедовала, несла истину заблудшим , знала ответ на все, даже не заданные вопросы. Не сомневалась ни в чем и никогда!

- У нас в семье,- сидя на диване напротив Марка говорила Люба, после того , как решили с офисом,- если война начнётся, автомат я возьму. Хоть у нас и семья с мусульманскими традициями , на фронт я пойду.

- Какие же у Вас, Люба, дома мусульманские традиции, - со скрытым ехидством в голосе спросил Александр?- Кумганом пользуетесь?

- Александр! - Люба холодно возмутилась, - откуда Вы такое слово знаете,- они были исключительно на Вы

- Я же в Башкирии много лет прожил, вот и усвоил,- Александр прыскал в кулак, ему , видимо, стало очень смешно, представив Любу за исполнением этого обряда.

- Пойдёмте ужинать, - предложил Марк,- Я приглашаю !

- Пойдём в Пиросмани?- Саня приободрился,-сейчас, я только Зуфару позвоню, он с нами пойдёт.

Зуфар- актёр из Минска, которого Наташа притащила к Сане и поселила у него в квартире. Несмотря на то, что его афишами на тот момент была увешена вся Москва, денег у него пока не было. Интересно, что его звали так же, как и мужа Любы, хотя тот был дагестанец, а этот - грузинский еврей. Всякий раз, когда , кто нибудь из компании

говорил : Зуфар- Люба делала стойку: поднимала голову и трясла волосами, как бы закидывая их наверх.

- Пойдём,- сказал Марк, - а , я тогда, Марату позвоню, мы договаривались. Марат был собственником всего здания, в котором происходили события. Казанский авторитет с которым Марк подружился еще во время службы в армии, в Уфе. Марат в это время был там в бегах. Честно сказать, Марат всегда был в бегах с короткими перерывами на то, чтобы посидеть в тюрьме или при подготовке очередной аферы, с восьмидесятых годов. Сначала за драку, потом за поддельную водку, потом векселя , авизо, недвижимость, рейдерство, мнимые банкротства ещё черт знает за что... Он и сейчас в бегах. На юбилей в 60 лет Марк подарил ему значок: «Московский уголовный розыск. 60 лет». Натура уникальная ... Будучи рождённым в интеллигентной профессорской семье он с детства носил очки, да еще и ходил со скрипочкой в музыкальную школу. Чтобы выжить на казанской улице ему пришлось сильно себя перестроить. Кстати, в тюрьме он был библиотекарем и перечитал все, что было доступно, даже то, что никто никогда не читал, с верхних стеллажей, обсыпанных многолетней лагерной пылью. Он обладал очень цепкой « вокальной» памятью. Это не значит, что он умел петь. Это значит, что он мог запомнить огромную массу слов не всегда понимая их значения. Этим приемом, в силу профессии виртуозно обладала Люба. Ну, если человек может выучить целую оперу на армянском языке, например. И ни слова не понимать, почему бы не выучить терминологию, например, строительную или банковскую. Умело вставляя слова в нужное время в нужное место, легко можно сойти и за специалиста в области кибернетики и геолога, да и ещё , черт знает кого.

Марату пришлось Научиться драться, быть, при необходимости свирепым и безжалостным, оставаясь в душе утонченным романтиком. Доминировать он начинал в любой компании, где оказывался, дожидался удобного момента и говорил , например, следующую фразу:

- Надо было ему коленку просверлить..., пока собеседник приходил в себя от шока, он добавлял, - только , сначала нужно пленкой пищевой обернуть, чтобы кровь не брызгала. Те, кто его не знал, старались побыстрее свалить, кто хорошо знал, не обращали внимания, но это был не тот случай.... За последние пять лет он написал три тысячи стихов, среди которых есть и просто шедевры. Но, это сейчас, когда он уже в международном розыске, а тогда он был на очередном подъёме и нюхал кокаин. В общем, оказались они все в одном ресторане. Люба с ходу начала рассказывать, как она в Геликоне, чего то там, куда то там... С Маратом они сцепились ещё до того, как у них приняли заказ, это была настоящая « любовь с первого взгляда», причём до сих пор рапиры они не убирают, полные презрения друг другу так и шипят друг на друга при встрече один про коленки, другая про концерты в консерватории :

- Театр -это устаревшее говно... как хохлома, отрыжка старого быта, безинформативная шняга. Какой смысл смотреть на ужимки престарелых педерастов, изображающих из себя мужчин и шлюх, изображающих честных жён или невинных целок,- было понятно, что Марату Люба не понравилась с первого взгляда. Так Павка Корчагин ненавидел буржуев, я говорю здесь про силу ненависти, а не про форму. Тут был явный перевертыш. Марат из интеллигентной семьи, волею судьбы, ставший бандитом и Люба, у которой отец был полковником КГБ( но она все время говорила, что он генерал), мама тоже образованием не блистала. А, Люба присвоила себе облик «богемы», подчеркивая это при случае, каким нибудь кружевным зонтиком или немыслимой шляпой. Оба они сразу поняли, что другой лишь играет роль, того, кем пытается представиться! Столкновение несуразностей было неминуемо.

- Вы, Марат, видимо в силу отсталости, просто не способны воспринимать ни дух, ни мысль которая подаётся со сцены! Раньше в оперу ходила только аристократия, по большому счету, разночинцы могли попасть на галерку, да и то , за счастье. Люди ходили с партитурами слушать оперу!-Люба налегла своей большой грудью на стол, почти так, что на неё можно было положить хачапури,- арии из опер пели, как популярные песни.

- Опера, это вообще недоразумение, ну , какой мудак будет вместо того, чтобы сказать: «Принесите мне вина», -вдруг завоюет дурным голосом с переливам : "Пииыиыиыинеаеаеаеанесиваите мнеаеиаео вианаиаиаиа»,- неожиданно высоким, достаточно противным голоском пропел Марат. ( Хочу добавить, что такой переход на фальцет выдаёт казанских и уфимских уроженцев, причём и мужчин и женщин. Феномен не изучен, не отвлекаюсь. )

У Марата зазвонил один из четырёх выложенных на стол мобильников. Говорил по телефону он всегда резко и отрывисто:

- Да. Да. Да. , - я извиняюсь, нужно уезжать, Марик, заплатишь за стол? Всем до

свидания, приятно было познакомится.- К столу подошли два автоматчика охраны Марата, он встал и вышел. Не высокого роста, кривоногий, точно монгольский хан. Все это время Саня внимательно изучал меню , ни разу не поднял головы и не сказал ни слова. Готовился, видимо, к изучению торы. Было ощущение, что патологический ужас генетически передавшийся через погромы, сковал его плотные чресла. Он с облегчением поднял голову посмотрел вслед Марату и оглядев присутствующих счастливым от того , что пронесло , спросил:

- Ну, что , еду уже закажем...?- обстановка разрядилась, все зашумели, разговорились, Люба продолжала вещать, Марк болтал с Зуфаром... Того ждала краткосрочная слава и эпизодические роли в сериалах.

После ужина, шли по улице под впечатлением от разговоров и вина. Люба с Александром шли впереди.

- Да,- сказал Зуфар, глядя в спину Любы, облаченную в большую, не по размеру норковую

шубу, сказал,-Да... такие держат вилку в левой руке, а член сразу в двух... - Интересно, - подумал себе Марк, ну , тебе виднее, ты же тоже артист....

В итоге вся компания добрела , почему-то до отеля « Тбилиси», что напротив грузинского посольства. Расположились в холле, над головами торжественно нависала гигантская хрустальная люстра. Люба небрежно метнула шубу на стоящее рядом кресло.

- Вы в ГИТИСе преподаёте?, - спросил Марк, позвякивая кубиками льда в стакане с виски.

- Да, я старший преподаватель кафедры. Факультет музыкального театра. Недавно защитила кандидатскую диссертацию.

- Интересно, какая же тема?- Марк действительно недоумевал. Какие научные изыскания можно провести в области мюзикла. Он тогда не мог и предположить, что так непринужденно можно врать. Как можно было догадаться, что эта дама, такого статусного вида , врет всегда, всем и во всем....

- На тему звукоизвлечения. Зависимость извлекаемой тональности от построения связок.

- Так, это же, скорее медицинская тема, как ее раскрыть на кафедре вокала, может вы студентов препарируете?- Люба , кажется, впервые за вечер удостоила Марка взглядом. После этого встала и неожиданно заголосила:

- Зи- И-ииии-я!- это было неожиданно и так громко, что возмущённо зазвенели висюльки на хрустальной люстре

- Аоаоаааа,- продолжала голосить Люба. Все в шоке замерли это было невыносимо громко. На рецепшен зазвонил телефон. Видимо у них с люстрой был один настрой.

- Извините, - с грузинским акцентом сказал портье, - жильцы жалуются, спать мешаете.... Удовлетворённая произведённым эффектом Люба села в кресло, торжествующе и снисходительно поглядывая на свою компанию. Александр показал Марку глазами- понял, блин? Вот так вот...

- Вызовите мне такси,- попросила Люба у опешившего администратора отеля. Вечер был окончен ее победой, она не сомневалась... Она , вообще, никогда ни в чем не сомневалась. Про диссертацию можно было забыть...

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

В офисе Марка в одном из углов закопошилась жизнь. Саня с Любой приняли на работу секретаря, девушку, которая все время ходила в заправленных в сапоги брюках и непрерывно пила кофе. Часть интерьера офиса по рекомендации Ани была оформлена под кафе на улице. Гостей своих партнеры принимали там. Надо сказать, что приходили и какие то знаменитости. Казарновская была, Башмет один раз заходил, какие то ещё звёзды классической музыкальной тусовки. Марк никого не знал, вежливо здоровался, когда вдруг оказывался в одно время с Любой в офисе. От Любы тянуло лёгкой еганутостью, поэтому он старался не особо приближаться к тому углу, где Люба несла свои грандиозные планы очередному попавшему в плен представителю богемы. Выглядели все они довольно потертыми. В жизни бы не догадался, что этот , в обшарпанной  дубленке и облезлой шапке мужчина преображается на сцене в красавца Хосе или аристократичного Онегина. Как и большинство людей Марк остерегался незнакомых отраслей человеческой деятельности и их представителей. Не доостерегся, в конце концов. К тому моменту зима перевалила через новогодний праздник, его отношения с Аней подходили к логическому завершению, нельзя было ничего не решать, ни оставить все , как есть, ни продвинуться вперёд, и уж подавно откатить назад. Роман с Аней проломил у Марка установленную им самим скорлупу, оболочку правила, которому он следовал. Никаких серьезных отношений. Шастание на одноразовые встречи, девушки по вызову не считались в картине его мира изменой семейным традициям. Так было удобно. А тут... скорлупа разрушилась, а готовность вариться не появилась. Так бывает, когда опускаешь яйцо в кипяток, а оно треснет и из него  вытекает, что-то, завивается в спираль и застывает. В итоге и яйцо не доварится и то, что вытекло становится совершенно несъедобным. А, обратно не затолкаешь... встречи их становились все реже, Аня плакала, Марк мычал, что-то неопределенное, все становилось в тягость... В один из январских тёмных дней, когда утро переходило в вечер так быстро, что день был и не заметен, в офисе оказались все трое, Саня, Люба и Марк.

- А, поехали в « Маргариту»,- предложил Саня. «Маргарита», кафе на Патриарших прудах, где часто бывали наши друзья. В то время Патрики ещё не стали культовым местом, кафе находилось на углу Козихинского переулка, там стояло пианино, играл тапер и две скрипачки. Все были с консерваторским образованием, играли все , от классики до попсы. Гостям выдавали пустые пивные банки с монетами, которыми можно было греметь, когда очень нравилось или в такт музыке. Всегда было весело, было много иностранцев, невзирая на чудовищную еду. Мест, практически , никогда не было. Как завсегдатаям , Марку с Саней и их спутницей выделили , таки , скамеечку у входа. Скамейка была рассчитана на двоих, сидеть пришлось втроём , тесно прижавшись боками друг к другу. Люба была посредине. Заказали выпивку, Люба попросила компот. Алкоголь она не пила. Еду уже не давали. Между пианино и скрипачками, посреди небольшого зала сидела компания, которой официанты оказывали усиленное внимание в перерывах между исполнениями, поэтому, компот принесли сразу, видимо , было не жалко, а Алкоголь приходилось ждать. Музыканты заиграли « Вижу чудное приволье... ». Не сговариваясь Марк и Люба вступили со втрой строчки «Вииижу горы иии поляаааа! », и ещё громче : «Это руууское раздоолье, это Роодина мааяааа»!

Один из сидевших в большой компании грузный мужчина с длинными засаленными волосами обернулся и недовольно уставился на поющих через толстые линзы очков. Полные его губы были изогнуты в недовольной гримасе.

- О! Градский, - сказала Люба,- Он у нас с кафедры рояль украл. Градский недовольно отвернулся, видимо, в его присутствии никому петь без разрешения не полагалось.

Музыка закончилась, принесли бутылку вина и Люба понизив голос, смеясь рассказала: - Он у нас на кафедре вокал преподавал. Чтобы ему удобней заниматься было, выписал

себе на дачу рояль, заманивал туда студенток портил им голоса. В итоге его с кафедры попросили, а рояль он так и не вернул... Марк ! - Люба второй раз в жизни посмотрела на Марка, как на действующего персонажа, - вы знаете , что у Вас голос есть? Вы почему вокалом не занимаетесь?- Марк несколько оторопел...

- А, зачем?- он искренне не понимал суть вопроса.

- Такой голос один на сто тысяч человек даётся , Вы должны заниматься!

- Ну, хорошо, -сказал Марк,- надо, так надо, буду заниматься. Еще один гвоздь, на котором подвиснут следующие пятнадцать лет его жизни был забит в стену судьбы. После этого вечера при каждой встрече Люба спрашивала у него:

- Ну, Марк! Когда начнёте вокалом заниматься?- Марк отмахивался или отшучивался, принимая это за неудачное подшучивание. Хотя, петь он любил сильно... Ему, несомненно, льстило предложение Любы.

Приближался конец февраля, день рождения Марка. Позвонил Саня:

- Привет! Сможешь завтра в ГИТИС подъехать на Таганку?

- Смогу, а в чем дело

- Да... нужно один вопрос обсудить

Ничего не подозревающий Марк приехал к довольно обшарпанному зданию, Александр, уже без верхней одежды встречал его внизу у вахтёра , они с поднялись на второй этаж, прошли по коридору уставленными лежащими на боку роялями( поступок Градского сразу перестал вызывать осуждение у Марка), зашли в небольшой Кабинет, в котором не лежал, а стоял рояль, за которым сидела концертмейстер( как позже выяснилось, та самая Наталья Львовна, с которой все началось), в углу на обшарпанном кресле восседала Люба, царственно положив нога на нугу и раскинув руки на подлокотники. На ней было довольно облегающее с блёстками платье и короткая зелёная кофта тонкой вязки, завязанная на груди узлом. Саня хитро улыбался.

- Здравствуйте, Марк! - многозначительно произнесла Люба. На лицах всех троих читалось некоторое предвкушение. Даже Наталья Львовна хитровато поглядывала на него из-за рояля. Саня же лыбился во весь рот.

- Марик!- наконец, насладившись паузой , произнёс он, - В предверии твоего дня рождения мы с Любой, -многозначительно и церемонно указавши рукой в ее сторону произнёс он,- Мы решили сделать тебе небольшой подарок. Мы дарим тебе,- он сделал паузу,- Урок вокала!- и застыл , наслаждаясь произведённым эффектом. Нужно сказать, что эффект получился. Марк несколько стушевался и нарочито актёрствуя начал говорить:

- Прекрасная идея! Спасибо , друзья мои! Давайте будем считать, что урок прошёл ! Я получил пятерку и приглашаю всех в ресторан.

- Снимайте пиджак, - голосом не терпящим возражений произнесла поднявшаяся со своего трона Люба. Она явно была в своей тарелке. Несуразность происходящего ее явно не смущала. Марк, нехотя повинуясь, снял пиджак , повесил его на стоящую в углу треногую вешалку , оставшись в чёрной водолазке и остановился посреди комнаты, не совсем понимая, что делать дальше.

- К инструменту подходите, смелее,- произнесла Люба смакуя властность своего положения.

- Садисты, бть,- подумал Марк. Это все Санек, сука, еще лыбится. - Саня, действительно наслаждался моментом не скрывая удовольствия.

- Давайте, Марк, повторяйте за мной: А-о-а-о-о!- Наталья Львовна послушно проиграла пять нот на клавишах. Марк молчал.

- Ну, Марк! Аоаоо! - протянула Люба. В этот раз пела она не так громко, как в отеле.

- Аоаоо! - послушно протянул Марк следом за Любой.

- Хорошо! Свободнее, рот шире открывайте! Аоаоо!- на полтона выше пропела она

- Аоаоо! - уже покорно повторял Марк

- Прекрасно! Главное в этом деле правильно брать дыхание. Связки - это мускулатура, подвергается, как и любая мускулатура тренировке. Конечно, природа у всех разная, но научиться петь может каждый! Что касается дыхания- в Любе уже, как показалось Марку, включилась Программа « училка», она пошла по накатанной схеме, « ничего,- подумал он,- полчаса продержусь».

- О чем Вы думаете , Марк,- в голосе Любы звучала бронза,- я говорю дыхание! Крайне важный предмет! Постоянно внушаю это своим студентам. Мужчина дышит грудью и животом, а женщина, в связи с физиологическими особенностями только грудью! Давайте, пожалуйста, Наталья Львовна!- та заиграла, Люба запела, Марк, потерявший волю к сопротивлению тоже. Неожиданно Люба положила свою руку на живот Марка, а его руку взяла и бесцеремонно положила себе на низ живота. Через тонкую ткань он почувствовал вибрации от звучащего ее голоса. В глазах у него помутнело... Тонкая ткань позволяла ощущать изгибы и выпуклости того, что было у него под ладонью, да это ещё и дрожало... Все дальнейшее происходило как в тумане. Плоть протестовала против того, что нужно было в этот момент извлекать ещё и звуки. По спине потекли

струйки пота. Люба уже отошла, но ладонь все помнила. Ему хотелось , конечно, в силу своего мудацкого характера, попросить повторить упражнение. Вместо этого приходилось пропевать гаммы, следуя игравшей уже с удовольствием Натальи Львовны. Экзекуция продолжалась не менее сорока минут. Марк даже устал, когда Люба наконец сказала:

- Ну, хорошо, на сегодня хватит. Как Вам ученик, Наталья Львовна?

- Вы, знаете, я удивлена, хорошо, достаточно чисто... Вы раньше занимались , Марк?

- Нет... не доводилось

- Может в этом то и дело...,- она вопросительно посмотрела на Любу.

- Распелись, - кивнув в ее сторону сказала та,- Марк, вы какой нибудь романс знаете.

Терять ему уже было нечего.

- Утро туманное...

- Вот и отлично, в какой тональности?- Марк сделал страшные глаза, демонстрируя свою полную неготовность к ответу.

- Давайте отсюда попробуем,- Люба нажала одну из клавиш.

- Давайте, - Наталья Львовна начала играть,- подойдёт ?

- Я не знаю, давайте попробуем, - Марку было уже все равно, пришёл какой-то кураж. Он

запел:

- Утро туманное, утро седое, - концертмейстер одобрительно кивала и аккомпанировала.

Ее явно забавляло происходящее,- Нивы печальные, снегом покрытые,- продолжал вытягивать Марк...,- так они прошли с небольшими остановками весь романс и в конце концов Люба сказала:

- Все, можно сказать, что неплохо !

- Вот спасибо!- Марк искренне обрадовался , что экзекуция подошла к концу,- теперь в

ресторан.

- Это не все, - сказал Саня, глумливо развалившись в кресле, где до этого сидела Люба.

- Что же ещё?- недоумевал Марк.

- Это первая часть подарка...,- Люба снисходительно смотрела на него, - Завтра у Вас, Марк, урок в консерватории, у Зураба Соткилавы, это наш главный подарок!

- Нет! Ни в коем случае! Вы, что сдурели! ? Какой нахрен Соткилава? Никуда я не пойду.

- Марк,- голосом не терпящим возражений произнесла Люба, - заслуженный артист

Советского Союза, солист Большого театра, профессор консерватории вас ждёт , а Вы

... некрасиво. После урока завтра и поужинаем.

Сил протестовать у Марка не было, спина была мокрая, ноги дрожали , да и ладонь горела...

На следующий день Марк был сам не свой. С тем , как неотвратимо приближалось назначенное время, ему становилось все страшнее. Он не помнил, чтобы ему вообще в жизни было так страшно. Тем не менее, он приехал к памятнику Чайковского на полчаса раньше и топтался у ног великого композитора, будто тот мог помочь или дать освобождение от урока. Приехал Саня.

- Пошли... готов?,- спросил он, - да, не робей ты, - видя совершенно разобранного своего друга. Люба ждала внизу у входа. На ней была белая блузка...: « Как бомбистка из девятнадцатого века, » - подумал Марк, - « Софья Перовская , блин.... ». Ему , действительно было страшно. Неожиданно, идущая впереди Люба обернулась к нему, посмотрела на его бледное лицо и, ничего не говоря, взяла за руку. Кисть ее с ярко накрашенными ногтями была большая, крепкая и холодная. Она вела его по коридорам консерватории, как на заклание, так ведут детей к зубному врачу, агнца к жертвенному камню, бычков на кастрацию. Из-за многочисленных дверей слышались голоса абитуриентов певших невероятно, красиво и уверенно. Смелости все это не добавляло. Люба, с безвольным Марком и семенящим за ними Александром подошли к одному из кабинетов из-за которого слышно было, как голосит , какой то тенор, что-то на итальянском языке, Люба решительно открыла дверь из-за которой на них обрушился звуковой шквал. За инструментом сидела очаровательная блондинка средних лет, на одном из стульев у стены сидел Соткилава, сложивший руки на груди и покачивался в такт музыке, выпевал же молодой кучерявый человек в очках. Он очень старался. Соткилава показал рукой, чтобы мы садились. Юноша закончил, они договорились о следующем уроке.

- Лубачка, здрауствуй! - Он встал и пошёл обнимать Любу, которой пришлось сделать книксен, чтобы он не чмокнул ее между грудей, - Ну, малчыки, кто будет петь?

- Он!- Саня среагировал с такой стремительностью, что чуть не выбил Марку глаз пальцем , которым отводил от себя угрозу, - Он будет! - для пущей убедительности он встал и пересел на два стула подальше от Зураба.

Зураб посмотрел на меня. Я встал... Блондинка за роялем смотрела на меня с любопытством , гадкий кучерявый тенор нарочито долго копался в вещах, явно не торопясь уходить. Видимо, любопытно было послушать одного из этих странных людей. - Тибя, как завут?- спросил профессор, народный артист

- Марк...

- Харашо, Марек, чито будишь петь?

- Утро туманное...- обречённо сказал Марк.

- Харашо, пажалуста Екатерина Аппалоновна,- сказал Соткилава, водрузился на стул и

опять скрестил руки на груди, умудрившись обнять себя за плечи. «Блин, нахрен я сюда пришёл»,- подумал Марк. Делать уже было нечего. Блондинка заиграла. Она сыграла вступление, Марк молчал. Вступление они не разучивали. Она остановилась.

- Катя, покажите ему, - выручила Люба. Все заулыбались, кучерявый выпрямил спину и закинул на плечо сумку с чувством собственного превосходства. Екатерина Апполоновна заиграла вступление ещё раз, позор надвигался с неотвратимой силой. Марк взялся одной рукой за рояль, чтобы не упасть. Гулкое нутро инструмента вибрировало почти так же , как живот Любы. Неожиданно страх прошёл. Катя кивнула ему в нужный момент. Марк запел. Со страху он пропел вместо одного куплета два, текст неожиданно всплыл в его сознании и он не смог остановиться. Саня сидел с поднятыми бровями, лицо Любы выражало искреннюю поддержку, тенор надменно скривил шею, Марк пел во всю силу своих легких. Просили- получайте... текст кончился, музыка тоже, повисла пауза... Соткилава встал, подошёл к роялю и спросил:

- Слушай, а ты, ваабще , поешь?

- Когда выпью, пою, так нет...

- Я тоже, кагда выпью, пою... Голос хороший, оперу, конечно, не можешь, а романс,

оперетту можешь, - неожиданно он начал играть на рояле гаммы и запел,- давай, павтаряй за мной, - ещё минут десять Марк волею судеб и его мучителей пел в святая святых Московской консерватории. Соткилава , даже показывал ему голосом, как правильно. Уже было не страшно. Не известно платили ему за этот урок Саня с Любой или это было по зову сердца, но , как было, так было. Наконец он остановился.

- Маладэц, Марик, пой! - благословил он своего новоиспеченного ученика, - кстати, когда я пел Отелло, Атлантов ставил, - почему то неожиданно переключился он, - Там была такая сцена, что я должен был этот Дэздемона душить! Я гаварю Атлантову: « Я грузин! Как я могу женщину душить!? »- мы с ним придумали такой ход, я па лестнице бегу и вниз на неё прыгаю и свет гаснет»- прекрасное решение, подумал Марк, радостный от того, что от него отвлекли все внимание. Еще минут пятнадцать Зураб рассказывал байки из своей долгой оперной жизни, когда наконец вся компания , откланявшись, вышла в коридор. На радостях от того, что все кончилось, Марк так прижал Любу к себе, что сломал все границы личного пространства и , как ему показалось, она опять завибрировала в этот момент, хотя и не пела....

ГЛАВА ПЯТАЯ

Был март 2005 года, день рождения, приходящийся на конец февраля. Марк встретил с семьей, которая была в Берлине. Их брак, продолжавшийся к этому моменту уже 15 лет, начал потихоньку давать трещину. Его жена, которая была не рада их переезду в Германию, не нашла себя там, да и не хотела находить. Ей, всю жизнь мечтавшей о переезде в Москву, откуда была ее мама, не нравилось жить в другой стране. Она, даже когда Марк решился на переезд, напрямую спросила его:

- Если я не поеду в Германию, ты уедешь?

- Да,- ответил Марк, ни на мгновение не задумавшись. Он ведь хотел это сделать с двадцати своих лет. Будучи по натуре человеком достаточно мягким, в некоторых моментах он становился совершенно неуступчивым и непреклонным. Это часто мешало ему по жизни, особенно когда люди, долгое время пользующиеся его покладистым характером, не склонным к конфликтам по мелочам, вдруг упирались в твёрдую стену и несдвигаемость. Зачастую это приводило к конфликтам и прекращению отношений.

- Ну, понятно,- сказала она и, как ни странно, больше ничего. Молча закурила тонкую сигарету и стала смотреть в окно. На глазах даже как бы мелькнули слёзы.

Они с Марком учились в одном институте, на разных факультетах. Встречались в коридорах. Не заметить ее было трудно, у неё была огромная кучерявая голова, как у Анжелы Девис. Ходили они всегда парой с маленькой черненькой девчонкой. Та выполняла роль собачки с бантиком на руках современной дамы. Однажды произошёл забавный эпизод. Как известно, в советских института , как ни странно, были уроки физкультуры. Зачем это было нужно, понять сложно, но в конце каждой четверти нужно было сдавать зачёт, а в конце года нормативы. Логику этих мероприятий объяснить трудно, но так было. Приходилось таскать с собой раз в неделю кеды, бегать потеть два часа , а потом ещё идти на лекцию, разя потом на соседей, которые тоже не благоухали. Душей в раздевалках не было. В это раз нужно было бежать кросс. К счастью, один километр. Мероприятие это проходило на набережной реки Белой, где находился институт Марка и Полины. Весь курс со всех факультетов собрался , спустившись по крутой набережной по  сломанной длинной деревянной лестнице. Сверху на них гордо взирал герой башкирского народа Салават Юлаев, подняв руку с камчой, как стартовым пистолетом и, одновременно, напоминая, что будет с тем, кто не побежит. Зрелище было любопытное, сам Марк добежал не без усилий, но в результат уложился. Его лепший друг с истинно татарским именем Рафаэль  по прозвищу Рафа, высокий, сухощавый, длинноногий, просайгачил чуть не с лучшим результатом и оба устроились смотреть на забеги женской половины института. Зрелище оказалось так себе, эротического контекста не было. Снявшие каблуки и юбки институтские красавицы в трико смотрелись совершенно не обворожительно. Во время бега они растеряли остатки горделивого вида и, раскрасневшиеся, с потными лицами, вызывали лишь жалость. Мероприятие закончилось и все дружно поперлись наверх, стараясь не сломать ногу на отрезках со сломанными ступенями. Наверху была колонка с водой, прямо из асфальта торчала настоящая труба, с трудно нажимаемой ручкой и здоровой , как мушка на ружье, пипкой, на которую полагалось прицеплять ведро. Пили, конечно, парни, прямо подставляя рот под мощную струю, так что отрывало щеку. Девушки не знали, как подступиться, пока добродеятельный Рафа не предложил рацуху:

- Марк, держи ручку,- а сам сложил ладони лодочкой таким образом, что получился фонтанчик, бьющий вверх. Девушки, несколько жеманно, а что поделать, по очереди подходили к этому Моисею, добывавшему воду почти из скалы и поочередно пили маленькими глотками. В числе пьющих оказалась и подруга Полины, которая пила нарочито долго, поглядывая на Рафа маленькими чёрными глазками. Полина же гордо отказалась пить из импровизированной поилки. Рафа улыбался во весь свой набитый большими белыми зубами рот и поблёскивал радостно очками. Марк жал на ручку, ощущая, как его кеды наполняются водой, которую бодрая колонка радостно извергала из себя, гудя и подрагивая. Когда маленькая черненькая напилась и собралась идти, Рафаэль неожиданно и резко прекратил водопой и сказал, обращаясь к девице:

- Тебя как зовут?

- Лена! - радостно ответила та.

- Хочешь, я тебя на руках до института донесу? - совершенно неожиданно для Марка произнёс его друг.

- Конечно! - ответила Лена и резким движением схватив очкарика за шею, уже компактно уместилась у него на груди, поддерживаемая руками. Им было явно комфортно. Рафа нёс ее, как кошку, без видимых усилий. Растерявшийся Марк предложил  Анжеле Дэвис, вроде как деваться некуда:

- Давай и я…- она милостиво согласилась. Он взял ее на руки, проклиная своего лучшего друга и попытался тащить. В отличии от подруги, эта гражданка за шею не держалась, просто возлежала на руках то недолгое время, пока Марк не сдался. Это заняло не больше минуты, руки Марка чуть не отнялись, да и ощущение глупости происходящего энтузиазма не прибавляло. Рафаэль же допер свою ношу до самого института, упрямый татарин, Марк же нарочито от всех отстал, чтобы не выказывать своего конфуза, два раза перевязывал кеды, всячески не торопился. Всегда радостный Рафа ждал его у входа в спортзал.

- Ну, что, познакомился? Как твою зовут?

- А я и не спросил,- Марк даже удивился , ему показался несколько неестественным такой способ знакомства.

- Нуууу..,- протянул Рафа, явно осуждая друга за нерасторопность.

Через пару дней на проходе через один из длиннющих коридоров института, по которому из корпуса в корпус приходилось ходить студентам толпами, он встретил идущую под ручку пару этих девиц. Памятуя междометие своего друга, Марк радостно кивнул, ещё издалека - никакой реакции, заулыбался и кивнул ещё раз , уже поближе. Ноль реакции! Черненькая стрельнула глазами и прыснула, кучерявая же гордо и демонстративно не обратила никакого внимания на лыбящегося Марка. Это было достаточно обидно. Но в молодости обиды забываются быстро, да и девиц на экономическом факультете, где учились наши друзья, было достаточно. На сто человек курса семьдесят пять штук. Выбор был богатый. Никак нельзя было предположить даже, что через семь лет они поженятся и родят мальчугана, который еще через пятнадцать лет будет бегать босой по коридору гостиницы в швейцарских Альпах и кричать, что он никуда не поедет из Берлина, что там у него любимая девушка ( которой четырнадцать лет) и он пойдёт работать и жить с Кристиной, так звали его Джульетту , что никакого интерната и так далее. И именно в этот момент у Марка зазвонит телефон и Люба бархатным голосом вдруг спросит:

- Где ты сейчас? Это Люба, тебя уже несколько дней нет в офисе, я волнуюсь,- звонок явно был не к месту.

Марк пробурчал что то в ответ и рванул в коридор догонять своего единственного сына, который к этому времени уже стал вице чемпионом Германии по хоккею, был грудой мышц, да еще и влюблён! Гормоны били через край, школа была побоку и Марк решил отправить его в интернат в Швейцарию. Вот тут то и пошёл протест, выраженный в беготней по отелю босиком и с голым торсом. А тут Люба… Марк вообще не понимал, с какого перепугу она ему вдруг позвонила, да и не до неё было. Так бы может и забыл про это, да ему напомнил его друг Саня на следующий день. Он позвонил и недоуменным голосом спросил:

- У тебя все нормально?- вопрос был несколько неестественен, особенно для Сани, который без причины не мог интересоваться делами Марка.

- Да, нормально, вроде бы… а что?

- Понимаешь,- Саня сделал паузу, будто подбирал слова,

-  Люба интересуется,- неожиданно произнёс он с явным , плохо скрываемым недовольством в голосе.

- Чего это вдруг?- Марк явно недоумевал. Действительно… чего вдруг?

- Говорит, что тебя нет в офисе уже несколько дней, что она тебе звонила и у тебя был встревоженный голос, и она волнуется, не случилось ли чего, - Марк совершенно ничего не понимал.

- Ну, не знаю… скажи ей, н , например, что я в Швейцарии , тут опасность схода снежной лавины и я готовлюсь к спасательным работам, прохожу курсы первой помощи… занимаюсь с психологом, который по посттравматическим синдромам работает. К примеру…

- Ты шутишь.. а, она, между прочим, серьезно спрашивает. Раза три уже звонила.

- Ну, скажи уже ей чего-нибудь. Мне не до неё. Тут с сыном нужно разобраться, честно не до неё.

- Ну ладно, - Саня вроде бы успокоился, как бы поняв, что у Марка с Любой вроде бы ничего и нет, - передам.

Марк тут же и забыл об этом. Сына удалось успокоить достаточно тривиальным способом. Они зашли в магазин Zegna и купили ему потрясающую синюю куртку, которую, кстати , Марк , похудев, до сих пор и носит. Малыш успокоился и пошёл в интернат. В комнате, которую ему выделили, был сюрприз. На стене, над одной из кроватей,  висела хоккейная майка с надписью на спине KUZNETZOV. Это совершенно расслабило парня, он остался и начал новую жизнь. Марк с женой поехали в Берлин, по дороге молчали, понимая подспудно, что и у них начался новый этап. Еще не осознав, но чувствуя. Ось, объединяющая их много лет, выпала, как шкворень между трактором и прицепом, практически не было ничего, что объединяло бы их. Признаваться в этом  не хотелось, но это было неотвратимо. Тем более что скорлупа, которую Марк так много лет боялся разрушить, была проломлена и туда уже начинала затекать соленая кипящая вода в виде , как оказалось, положившей на него глаз Любы, которая впоследствии чуть не выжжет все его содержимое. Но никто ещё, кроме Любы, которая, как видимо , приняла решение , об этом не знал. Разве что ревнивый Саня подозревал неладное.

Марк, как обычно, вернулся в Москву. Ему нравился такой ритм жизни: две недели в Берлине, две недели в Москве. Вроде бы женат, а вроде свободен. К этому времени он поменял квартиру и переехал поближе к офису, в Чистый переулок. Квартира была двухкомнатная. Хозяйка жила почему-то в Монако и, по заведённым в Москве обычаям, не наведывалась проверять, не упёрли ли у неё ложки и вилки. Обходился он кухней и спальней, в зал практически не заходил, поэтому  о том, что в зале стоит сломанный диван, он даже и не догадывался. А зря … в последствии этот диван окажет серьезное влияние на следующие его пятнадцать лет жизни. Такой вот получился цикл, два по пятнадцать.

В офис можно было ходить пешком, прогуливаясь по Пречистенке, про звонок Сани он, конечно, не вспоминал. Мало ли что кому придёт в голову. Причём он хорошо помнил интонации, с которыми тот ему звонил. Скрябающие нотки ревности трудно было скрыть от опытного уха друга. Уж слишком хорошо знали они друг друга. По дороге  ему захотелось поесть  и он повернул на Садовом кольце  не налево, а направо, в сторону ресторана с японской кухней. По пути он вспомнил, что так и не отвёл после урока вокала напарников по музыкальному бизнесу в ресторан, как обещал. Саня отказался и он позвонил Любе. Та сразу согласилась. Пообещала, что будет через пятнадцать минут, приехала через полтора часа. Марк уже поел и опять проголодался. Все таки доля любопытства, чего это она вдруг интересовалась его делами, присутствовала. Люба явно была в парикмахерской, пышная грива взбитых волос неоспоримо это доказывала. Подходя к столу, Люба произнесла странную фразу:

- Марк! Вы прямо, как пахан тут сидите…,- почему пахан?- Марк попытался задуматься, но не   успел. Люба обрушила на него целый ушат разных рассказов, из коих он смог запомнить только некоторые факты: папа у неё генерал КГБ, мама цыганка, что любовь - это главное в жизни человека, что она по случайности не попала в Большой театр и ещё много всякого. В общем, никаких признаков интереса к нему, как к мужчине, не было.- Ну и хорошо,- подумал Марк. Тем более, что такой разнородности , как была у них с Любой, нужно было ещё поискать. Если бы был знаком с ее мужем, может , не удивился бы. Алогичность поступков была одной из базовых черт характера Любы.

Ничто ничего не предвещало… . Марк и Люба продолжали изредка встречаться в офисе, обменивались ничего не значащими фразами. Единственное, что настораживало Марка, это не привязанная ни к каким обстоятельствам потребность говорить о любви. В любой малозначительной беседе она сворачивала на взаимоотношения между полами. Поскольку это непосредственно его не касалось, то он и не предавал этому никакого значения.

- Человек не может быть не влюблён! Правда Марина?- неожиданно обращалась Люба к девушке, которая работала у них секретарём. Та недоуменно кивала головой. Позже выяснилось, что у той при непонятных обстоятельствах померли два мужа. Один разбился на машине, второй утонул в деревенском пруду. Как намазать на это обстоятельство любовь, про которую с таким упоением говорила Люба, сказать было трудно. Но кивать приходилось. Марк списывал все это на экзальтированность, которую предполагает имидж оперной певицы. Люба старалась следовать этому образу неустанно, тут она была последовательна. Саня приходил редко, но не забывал сбрасывать на « обналичку»  деньги после каждого концерта. Приближался его день рождения, с Марком у них был всего месяц разницы. Проводить свой день рождения Саня придумал достаточно оригинально. Делал он это уже во второй раз. Назвал он это мероприятие ни много не мало, как «Кулинарный фестиваль». Суть затеи была проста. Он печатал пригласительные , рассылал своим друзьям и знакомым, которых хотел видеть, с текстом примерно следующего содержания: «Дорогой друг! Приглашаем тебя принять участие в «Кулинарном фестивале», который состоится по адресу…В ваше распоряжение будет предоставлена кухня, на которой вы сможете приготовить Ваши блюда  или разогреть принесённые с собой». Это был уже второй фестиваль. Первый прошёл в офисе Марка, который он же и выиграл с запечённый бараньей ногой, «символом семейной жизни», как говорила Аня. Ко второму Саня подошёл более ответственно. Он нашёл ресторан «Офицерское собрание» в Черниговском переулке. Там был особняк восемнадцатого века со всеми атрибутами: рестораном, бальным залом и даже  балконом для музыкантов. Кухню ресторана хозяева согласились сдать в аренду вместе с официантами. Культурную программу Саня поручил Марку с Любой. Любе - музыку, Марку - контент. Таки толкнул их навстречу друг другу. Понятно, что подготовка мероприятия предполагает встречи и обсуждения. Поскольку для Сани готовился сюрприз, то его предполагалось не приглашать. Первое заседание Марк решил провести в ресторане Суши ( почему то опять ) гостиницы Балчуг. У него был снят по каким то делам номер на два дня и он решил воспользоваться случаем. Аргументов было два: ресторан хороший, хоть и дорогой, и, опять же номер под рукой. Мало ли  как пойдет. У Сани вот не выходит, а у меня? Вопрос интересный… . Не пошло. Люба в ресторане ничего не ела. Отказалась от дорогущих японских разносолов и разнорыбий, Алкоголь не пила и заявила, что больше всего любит гречневую кашу, к которой ее приучил папа - генерал КГБ. Ясно, что при таком обороте приглашать в номер на бокал шампанского Марку не пришло и в голову… . Обсуждение сценария было коротким. Люба просто сказала, что Марк это сделает лучше. И  все уже как то само собой сворачивалось в никуда, как Люба предложила:

- Не хотите прогуляться , Марк? Мне в консерваторию нужно…,- Марку не очень хотелось, но отказывать было неудобно. Он сходил в номер за пальто и они пошли по уже тёмному, зажегшему фонари городу, перешли через мост и оказались неподалеку от Пушкинского музея. Они стояли на булыжной мостовой возле каких-то металлических загородок , составленных в одну кучу. Люба рассказывала о том, как она училась в ГИТИСе, была самой младшей на курсе и прибавляла себе возраст, что очень любит Пушкинский музей, особенно статую Давида, был ли ее спутник там и видел ли он этот шедевр? ( В этот момент Марк подумал, что вообще-то он был во Флоренции…). Говорила много, перескакивая с одного на другое, но странным образом логическую нить разговора не теряла, на что очень надеялся Марк и вдруг задала вопрос, который задавала периодически ему в течении почти года:

- Кстати, Марк! Вы когда продолжите свои занятия вокалом?

- Да хоть сейчас! - попытался отшутиться Марк.

- Ну спойте что- нибудь!

- Что , здесь?!

- Да, а что!- как потом он понял, это был один из приёмов Любы вывести собеседника из равновесия. Мужчина  обычно отказывался, тут запевала сама Люба, глушила «судака» на пустом месте и дальше уже доминировала. Так ей, по крайней мере , казалось.

Неожиданно для себя Марк заголосил на всю улицу:

- Цветы роняют лепестки на песок! Никто не знает, как мой путь одинок!- одну строчку он мог пропеть правильно - устойчиво попадая в ноты и в текст. Отрепетировано со времён КВН. Люба удивлённо смотрела на Марка, как будто впервые заметила.

- У меня руки замёрзли, можешь мне погреть? - она неожиданно для Марка перешла на «Ты». Тот подошёл поближе и взял ее ладони в свои. Руки действительно были холодные.

- Почему у тебя такие горячие руки? - спросила Люба. Одета она была достаточно легко, в тонкое пальто, которое вдобавок было еще и не застегнуто.

- Патология,- ответил Марк,- от прабабушки досталась. Она зимой в проруби белье полоскать могла. Пользуясь моментом, он просунул руки под пальто и прижал их  к ее  спине. Тот интимный акт с извлечением звуков  и рукой на животе периодически всплывал в его памяти , да и как бы давал индульгенцию на дальнейшие действия. Так ему казалось. Люба не отстранилась, но и не придвинулась…Так они, достаточно глупо, простояли на расстоянии полусогнутой руки, наверное, с полминуты. Убирать руки было неудобно, вроде бы человек греется, прижимать не даёт. Тут Люба вышла из  оцепенения.

- Мне домой пора, давай такси поймаем.

- Я провожу,- вызвался Марк. Они доехали до Таганки.

- Я здесь выйду, мне еще зайти кое куда надо. А, ты езжай прямо на этом такси домой.

- Ладно, пока…- Так, значит так, подумал Марк. Он приехал в отель. Как то странно все это, думалось ему. Замужняя женщина…Чего хотела? Ведёт себя , как институтка… . Да, бог с ней… Зазвонил телефон. Это была Люба.

- Алло! Ты нормально доехала? - ответ был достаточно неожиданным. Причём, на самом низком грудном регистре:

- Перегрели девушку, Марк…,- возникла пауза. Голос звучал достаточно сексуально, да и содержание не давало поводов сомневаться в цели звонка, как ему показалось. Исходя из предыдущего жизненного опыта. Он неожиданно смутился.

- Так, Вы доехали до дома? - неожиданно он тоже перешёл на Вы.

- Да..- голос был таким же низким.-  Я уже в ванной лежу,- было слышно, как плеснула вода,- Заморозили меня….

Блин, так перегрел или заморозил? Звонит из ванной… .  Ничего не понимаю.

- Ладно, спасибо за вечер, пишите сценарий,- в трубке опять что то булькнуло и отключилось.       Невольно Марк стал представлять, как это выглядело. Нужно сказать, что представленные сцены начали волновать воображение. В ванне… . Видимо, голая… . Голос… . Муж там где то. Хрен поймёшь. Ладно, вон коньяк в мини баре есть, это лучше.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Находясь под впечатлением взаимоисключающих понятий «замёрз - отогрел», Марк рассуждал о сценарии фестиваля. Неоднозначный намёк, прозвучавший из ванны на другом конце не провода, пусть будет пространства, не оставлял других вариантов, как положить в его основу музыкальный сюжет с главными партиями себе и Любе. Так, видимо, устроено мужское сознание, чтопри виде цели  концентрироваться на ее сбивании и переключатся на следующую. Сильного сексуального влечения Марк не испытывал, это был не его типаж, но разнообразие привлекало, да и уделать лучшего друга всегда было приятно. Начал он с себя. Вернее, начал он с того, что заехал в музыкальный магазин и купил диски ( давно это было) «Евгений Онегин» с письмом Татьяны, бутылку виски и колу.   Ария, которую он, собственно, собирался петь, была его любимая, из «Фауста». Тему он помнил с детства, поэтому в дополнительном прослушивании не нуждался.          Первая строчка сочинилась сразу: Миром правит алкоголь!

Остальное сложилось практически набело:

На земле весь род людской

Чтит один кумир священный,

Он царит над всей вселенной,

Тот кумир – он алкоголь!

В умилении сердечном,

Подставляем мы стакан,

Люди разных каст и стран

Пляшут в круге бесконечном,

Пьет в России стар и мал,

Пьет в России стар и мал

Сатана там правит бал,

Там пра-авит бал!

Миром правит алкоголь!

Волю неба презирает,

Насмехаясь, изменяет

Он небес закон святой!

В угожденье богу Бахус

Опьянение волной

Накрывает с головой

И уносит нас куда то

Veritas in vino Est

Veritas in vino Est

Сатана там правит бал,

Там правит бал, там правит бал!

Проорав несколько раз свою любимую арию в другой интерпретации, Марк взялся за Любу. Тут все выглядело гораздо сложнее. Во-первых: он до этого оперу практически не слушал. Да, некоторые арии приходилось дослушивать, сжав зубы, в составе какого- нибудь концерта, но так, чтобы целиком? Никогда…Он включил увертюру, надел наушники и …заслушался. Произошло это незаметно, но затянуло. Сил хватило аж до письма Татьяны, вот на нем-то он и решил остановиться. Первые строчки пришли на ум тоже достаточно быстро: «Я есть хочу, чего же боле? Что я могу еще сказать? », еще несколько строк легли достаточно органично на музыку, дальше получилось сложнее. Нужно было попасть в рифму, в ритм и в мелодию. Задача оказалась непростая. Марк слушал оперу семь часов подряд, как оперу Вагнера практически. Злосчастное «Письмо Татьяны» лазерный проигрыватель запилил до новых бороздок. К трём часам ночи мучения были закончены, виски выпиты, пол пачки бумаги перечёркнуто, скомкано и разбросано, но текст был готов. К сожалению, воспроизвести его, видимо, уже не получится, Люба потеряла свой экземпляр сразу после того, как закончила петь, остальные экземпляры тоже не сохранились. Можно сказать только, что ария длится 13 минут и это безумно долго. Марк умудрился запихать в сюжет всех гостей и самого именинника, всех, кроме себя, конечно. Он очень возгордился собой за содеянное: результат и процесс. Это было в какой то мере творчество и « нам не дано предугадать" как нельзя лучше сработало в этом случае. Причём коротким концом ударило сразу - Марк с того самого утра как «проснулся»: после «ночи в Опере» не мог слушать ни попсу, ни шансон, ни эстраду. Только классику… . Длинный конец еще не прилетел, траектория его замаха была на  нереально гигантской амплитуде. Как во времени, так и в пространстве. Санина роль во всем этом ералаше была, естественно, главной. Он решил дирижировать. А шо? Таки, да…. Все это, конечно,   было хорошо, но предстояло репетировать. Все по-настоящему.

Репетировать пришлось в здании Филармонии. Там, на четвёртом этаже, в небольшой комнате, находился некогда знаменитый, в своём, конечно, ореоле обитания, ансамбль солистов «Концертино». Существовали они с незапамятных времён, после распада СССР по инерции числились в Филармонии, где им выделили комнату и забыли про них, пока радикально не принялись все ломать, чтобы настроить новые механизмы функционирования госкультуры исключительно на воровство бюджетных средств и патриотические завывания в поддержку режима. Марк познакомился с ними на их закате, а Люба в свои восемнадцать лет, в принципе, знала их всю сознательную жизнь.   Они ее любили и относились слегка снисходительно за отсутствие музыкальной грамотности, а она их считала своим ансамблем и относилась, как относятся солисты к своим музыкантам. Профессионалы они были высочайшего класса, поэтому издевательства, которые, как они догадывались, придумала Люба, совершенно их не возбуждали. Когда Марк с Саньком дотопали по лестнице до репетиционной комнаты, весь мужской состав стоял на лестнице и курил. Профессиональные музыканты, я имею в виду классических музыкантов, других нет в природе, остальные не музыканты, очень сложно сконструированные организмы. Умение, например, извлекать из флейты нежнейшие звуки, способные тронуть за сердце любого практически слушателя, не мешало Виктору Пономареву, флейтисту ансамбля, быть отчаянным русским пьяницей, «игровым» в казино и директором музыкальной школы. Виолончелист Виктор Козодов обладал добрейшей душой и отвратительным характером, что не мешало ему  каждый вечер «иметь» свою виолончель, зажав между ног так, что она рыдала от страсти. Пианист Дмитрий Шведов, потомок Рюриков и Чингизидов, "ломал" рояль так, что тот ревел как бык. Вот они как раз стояли на лестнице и курили, и смотрели, подозрительно смотрели на этих двух запыхавшихся толстяков, за каким то хреном припершихся в их обитель. Люба увидела их и дала команду.

- Все, товарищи, идёте репетировать,- все дисциплинировано зашли в комнату и расселись по местам. У Любы был врождённый синдром всеми командовать. Ей он передался от мамы вместе с тяжёлой книзу фигурой и упрямством, тяжёлым и сверху и снизу, и сбоку. Люба голосом из «Пионерской зорьки» объявила:

- Сейчас Александр будет дирижировать. Играем польку «Трик-Трак» Штрауса.

Играем, так играем …Ансамбль дружно достал ноты из папочек и переложил их наверх.

- Пожалуйста, маэстро,- сказала Люба, обращаясь к Александру. Нужно сказать, что к этому времени они изрядно поднадоели друг другу, поэтому Люба на своей поляне была совершенно не прочь поиздеваться. Саня был бледен… . В отличии от Марка он относился ко всему серьезно. Он неожиданно начал шариться в карманах, смущение стало заметно всем, музыканты чуть ослабили дрожащую в тишине напряжённость, чуть опустив смычки ( вообще, хочу вам заметить, что следить на концерте за смычком удивительное наслаждение, не хуже красивой эротики, очень рекомендую) всех выручил контрабасист Павел Саблин, огромный лысый здоровяк с самой добродушной улыбкой в мире. Он неожиданно протянул смущённому Сане настоящую дирижёрскую палочку, которая валялась у них в комнате на подоконнике.

- Держите, так легче будет, я точно знаю,- Александр схватился за неё, как за волшебную. На миг в него что то вселилось! Он резко вскинул руки над головой! Баренбойм, видимо… Отдрессированные музыканты автоматически вскинули скрипки, флейты, гобои, альты и прочие инструменты в готовность номер один. Что значит условный рефлекс! Саня махнул! И они заиграли! Саня расплылся в широченной улыбке, он был счастлив, он дирижировал оркестром! Секунд пять, после этого все сбились.

- Вы нам сильную долю не показываете,- произнёс очень недовольный Козодов. Санино счастье продлилось недолго и  моментально испарилось. Противный свой характер гениальный музыкант Козодов не скрывал( в отличии от своего армянского происхождения),- а надо показывать,- сделал усиление на последнем слове виолончелист, как бы покАзывая , кАк  обязАтельно нУжно выделЯть сИльную дОлю. Без сильной доли куда? Никуда…Есть еще женская доля, но ее выделять не нужно, она сама что угодно из кого угодно выделит. Саша теперь смутился публично, замотал головой, развёл руками:

- Плохая затея, у меня ничего не получится,- ход был рассчитан по- еврейски верно. Все сразу взялись его жалеть, а Виктор Пономарев, который , кстати отзывался на кличку Маугли,   вместе с ним даже предложил подирижировать и показать , таки, сильную долю. Моментально возникла дискуссия внутри всего музыкального коллектива о том, как лучше организовать это мероприятие, сделали несколько попыток - ничего не получалось. Тогда Ярослав Красников, молчавший до этого, первая скрипка коллектива, замахал смычком и сказал:

- Хватит дурака валять… Играем по мне, как обычно, а он пусть машет, как захочет, хоть танцует,- все, включая «дирижёра», вздохнули с облегчением.

- Поехали,- сказал Слава, тряхнул русой головой и все заиграли. Ансамбль звучал, Трик -Трак отскакивал от струн как мячик пинг-понга от стола, Саня самозабвенно дирижировал, пританцовывая на месте, он был в полной эйфории, руки его летали над головой, как у Герберта фон Карояна.

- Стооооооооп!- вдруг заревел Козодов и уставился на флейтиста, того самого Пономарева по кличке Маугли ,- в чем дело?

- Витя, прости, я по инерции на дирижёра посмотрел, по нему сыграл…- смущённо отчитался флейтист.

- Только на Славу смотреть, по нему играем!- дальше шло все, как по нотам. У Сани по одним, у «Концертино» по другим. Все были довольны. Саня намахался, напритоптывался и с важным видом обратил взор на Любу:

- Вы будете репетировать?

- Я уже, - ответила Люба, ей не хотелось при нас петь не «впетый» текст,- Михаил, давайте к роялю.

- Это же пианино!

- Не отговаривайтесь, давайте! Дмитрий Игоревич! Пока под фортепиано прорепетируйте с мальчиком.  

Дмитрий Игоревич повернул голову, до этого упорно опущенную в сторону клавиш, и посмотрел снизу и сбоку одновременно вверх на Марка, который стоял рядом. Очки с толстенными линзами были спущены на кончик носа, поэтому взгляд получился крайне недружественным! Он очень сильно напоминал персонажа из « Карнавальной ночи» с приклеенной бородой.

- Что играть?- с плохо скрываемым нетерпением спросил он. Интонация напоминала таксиста из 80-х, который таким же точно манером выглядывал из окна волги, когда спрашивал «Куда ехать? ».

- Фауст. Гёте, ария Мефистофеля,- Сопротивляться было бесполезно, пусть оттопчутся, подумал Марк. Узнают, что я им гонорар буду платить, станут повежливее.

- Какой на хрен Гёте ?- лохматый таксист- пианист аж распрямился от возмущения. Его нечесаная борода взвилась, как полковое знамя,- Гуно или Шпор?- Марк, естественно, пожал плечами. Ему, что Гуно, что не Гуно.

- Люди гибнут за металл,- вспомнил он.

- Так бы сразу и сказал,- смилостивился бородач. И как брякнул по клавишам, что аж пианино подскочило! Естественно, Марк вовремя не вступил! Какие у него были шансы? Пианист посмотрел на Марка уже с подвыподвертом, с таким поворотом шеи, что всякому было ясно: « Какого хрена вы, бездари притерлись свиными рылами в наш уютный музбомжатник и портите нам покой, а?! ».

- Ну? Что?- максимально ехидно спросил он. Марку расхотелось с ним куда-то ехать.

- Митя, ну что ты человека запугал,- неожиданно пришёл на помощь « противный» Козодов,- Вас как зовут?

- Михаил …

- Отлично Михаил, смотрите,- он начал аккуратно одной рукой наигрывать вступление, в одном месте кивнул головой:

- Вот здесь вступишь,- понятно?

- Понятно, сказал Марк,- хотя ему ничего совершенно не было понятно. Он чувствовал себя эскимосом в джунглях, потел и не понимал, где его каяк. На удивление, бородач смягчился и кивнул ему, когда вступать. Марк спел. Глаз радовало то, что музыканты смеялись над  текстом, во втором куплете начали подыгрывать и закончили весело и грандиозно, Марк даже подержал последнюю ноту! И сорвал аплодисменты. Было очень приятно.

- Все нормально,- сказал Дмитрий Игоревич,- и закрыл крышку пианино.

- Больше не будем репетировать?- Марк был крайне удивлён.

- А чего репетировать, все нормально,- все стремительно стали собираться. Ритуал сбора был отработан до мелочей по принципу « сматываем удочки», можно наверное, прилепить аллегорию «отпускаем струны», чехлим смычки, вынимаем мундштуки. Вобщем, очень быстро. Впоследствии, когда Марку пришлось десятки раз наблюдать эту процедуру, ему стало казаться, что именно из-за этого процесса они и приезжают со своими футлярами, дудками, смычками и пюпитрами, остальное все такой важностью не разило.

Репетиция окончилась, несколько огорчив своей скоротечностью. Саня был доволен, Марк не очень. Не напелся…Знакомство с  коллективом состоялось, а вместе с ним с совершенно незнакомым миром классической музыки, в которым ему еще предстояло, даже и не по собственной воле, погрузиться. Это был совсем совсем незнакомый ему и не предполагаемый к знакомству горизонт.

Наступил вечер торжества. Саня раздобыл где-то смокинг, занял у Марка красную бабочку. Надо сказать, что к любой фальсификации он подходил очень серьезно. В этом они были очень схожи с Любой. Бутафория зачастую заменяла, в разной степени, конечно, реальность. Для Марка это было совершенно неприемлемо, но приходилось подыгрывать. Хотя было это достаточно весело. Подыгрывать. Актерская сущность не покидала Марка никогда, как бы он не старался.

Перед тем, как вечер наступил, как обычно все пошло несколько не так. Во - первых, получилось так, что жена Марка была в это время в Москве. Она услышала, как он говорил по телефону о « Кулинарном фестивале» и безапелляционно заявила, что пойдет с ним. Это никак не входило в планы Марка. Он позвонил Любе и сказал, что придёт с женой.    Она сказала, что тогда  не пойдёт. Через пять минут позвонил шокированный Саня. Таким Марк его ещё не слышал. Все это время во взаимоотношениях Марка и Александра подрагивала басовая струна напряжения. Второму очень не нравилось, что у Марка с Любой явно назревали предпосылки для каких-то взаимосимпатий, назовём это так. Этого Сане  страшно не хотелось. Но тут… он пустился во все тяжкие, чего он только не говорил, чтобы убедить их обоих таки приехать, красноречие его превосходило его же возможности . В итоге он даже допустил незаконные, можно сказать, действия. Сказал, что Марк очень нравится Любе, что она все время про него спрашивает. А почему до этого не говорил? Ну, она же замужем, не хотел создавать предпосылок для разрушения семьи. Тут смайлик. Надо сказать, у него получилось. Марк по надуманной причине поругался с женой и уехал, хлопнув дверью. Люба же согласилась, но сказала, что у неё сильный стресс, из-за того, что Марк собирался приехать с женой, поэтому ей надо сначала зайти в SPA.   Хрен их разберёт этих оперных певиц, думал Марк. Он опаздывал, когда зашёл в ресторан, все сидели за столом и были довольно выпимши. Один из гостей в качестве конкурсного блюда принёс самогон, который делал его папа в Костроме. Который (забегая вперёд , скажу , что он получил первый приз), назывался незатейливо « Папина», именно так. Налей « Папиной»…Да, пожалуйста! Настоянна на клюкве! Вот все и наклюкались. Марка встретили радостно, как всегда встречает подвыпившая компания вновь прибывшего. Особенно радовалась ему какая-то девушка, одетая почему то в белый чепчик медсестры. Она так активно и искренне замахала рукой, чтобы Марк сел непосредственно с ней, что он даже взбодрился. Кому неприятно, когда незнакомая красивая нетрезвая девушка призывно машет рукой. К сожалению, протиснутся к ней было невозможно и Марк сел на край длинного стола с придвинутыми скамейками. Девица же непрерывно наклоняла голову так, чтобы ее было видно и жестами активно показывала , что хочет с Марком выпить. Кто такая? Лицо знакомое, в чепчике медсестры и явно не прочь остаток вечера провести где-нибудь в другом месте. Например, в квартире в Чистом переулке, куда недавно заселился Марк. Посмотрим, решил Марк. Петь же ещё… . Любы все не было. Саня волновался, сидел с красным злым лицом и все время звонил ей.. Видимо, в ванну по общей  традиции. Наконец он расслабился, кивнул Марку, мол, все нормально, взял рюмку и поднялся.

- Друзья! - сказал он,- сейчас мы объявляем паузу, всех прошу переместиться в бальный зал. Для вас состоится концерт, который подготовили Марк и Люба.

- Где она ? - закричали гости.

- Не волнуйтесь, она уже за кулисами. Перед началом концерта вы можете выпить кофе в баре и мы сделаем групповое фото.

Гости дружной гурьбой двинулись искать зал, бар и уклоняться от фотографирования. Не служивший в армии Саня не знал, что группу нельзя отпускать на самосознательные действия, всегда требуется жесткая установка. В фойе, куда выпали гости, растерянная девушка фотограф пыталась собрать гостей на подготовленные для этого разновысокие скамейки. Ее, после «папиной», мало кто слушал. Марку стало ее жалко. Он решил помочь. Простые решения, как показывает жизнь, зачастую самые эффективные. Он забрался на верхнюю точку этого хорового станка и завопил во всю мощь своего голоса. Надо сказать, что орать он мог очень громко. Если бы еще мог попадать в ноты, пел бы в Большом.. или в Малом… . Тут связки сильно пригодились. Текст он сильно не подбирал:

- Внимание! Слушай мою команду! На фотографирование! Рядом со мной! Становись!- Велика сила команды, поданной поставленным голосом. Гости радостно стали карабкаться на скамейки рядом и внизу Марка, строились в хор Пятницкого, женщины задирали узкие юбки, демонстрируя колени разных форм и округлостей. Фетишем у Марка была женская голень, коленка была на втором месте. Она просто должна была быть не костлявой. Но вот голень - обязательно ровная, утончающаяся к щиколотке, с подчеркнутой икроножной мышцей, пусть не рельефно, но обозначено. Странно, но это было обязательным для сексуальной привлекательности в женщине для Марка. Удивительны эти нюансы, зачастую определяющие судьбу. Вроде бы, какая глупость. Ну, лодыжка… Женщина себе губы делает, грудь, попу качает… а тут, хоп и лодыжка. Кстати, не доводилось встречать мужчин, которым бы нравились накачанные губы у женщин. Кто их массово на это развёл? Теряюсь в догадках. Так вот, стоявший гордо на вершине пирамиды из скамеек Марк вдруг почувствовал, как кто-то сзади и снизу крепко взял его за руку. Пальцы были сильные, сжали на мгновение и отпустили, требовательно и дерзко. Как мажорный аккорд в окончании фортепианного этюда !

Марк обернулся и посмотрел вниз. Это была та самая Медсестра, которая улыбалась ему весь вечер, предлагая «вмазать».

- Помогите мне, пожалуйста, подняться…,- она продолжала улыбаться, вызывающе, абсолютно откровенно смотрела Марку в глаза и недвусмысленно протянула к нему обе руки. Тут Марк узнал ее … Их знакомил Саня. Ее звали Катя. Екатерина. Она была очень известная пианистка, они даже были на ее концерте в большом зале филармонии и один раз пили кофе втроём. Узнать ее в образе медсестры со страстным взглядом не было ни какой возможности. На сцене она была в строгом костюме с затянутыми в пучок волосами. В кафе разговаривала сквозь зубы, можно сказать, ну так, снисходила. А тут - руки тянет…Трахну ее сегодня, подумал Марк. Сука, это гадкое  чувство возможности подрезать друга на повороте иногда творит чудеса. Становится побудительным мотивом для серьезных шагов. Вроде бы Марк помнил об этом, вроде Саня пытался за Екатериной ухаживать, а сладкое томление в предвкушении этого винегрета с соблазнённой пианисткой сладостно тешили его сознание. Нужно было действовать, Катя продолжала тянуть к нему руки.

- За руки не вытяну, - подумал Марк, высоковато. Он присел, подхватил девушку под мышки, прижав к себе и втащил ее на подиум.

- Ой!-  Пискнула она и придержала рукой свой, чуть не свалившийся чепчик,- Спасибо, Марк.

- Катя! - как будто приподняв шляпу в приветствии, произнёс Марк  И обратился к остальным «хоровикам»,- так, встаём в три четверти, в полоборота, поплотнее,   чтобы все вместились…!- Народ слушался беспрекословно. Катерина так усердно создавала дополнительное пространство, прижимаясь в « три-четверти» к спине Марка, что он через пиджак почувствовал плотную подушечку ее груди.

- Точно, трахну , - подумал он. , - Ща, Тока спою..

Наконец все нафотографировались, открылась дверь, где должно было начаться представление и гости направились внутрь. Начинаться должно было все с польки, которую так усердно репетировал Александр. Музыканты были наготове, гости расселись и Люба объявила:

- Штраус! Увертюра к оперетте « Летучая мышь». Дирижер Александр  Белько!- подпитые гости начали вопить от радости и хлопать в ладоши. Екатерину, за которой теперь, как за добычей, поглядывал Марк, выкатила глаза от удивления.

Никто не выходил. Пауза затягивалась.

- Извините, пожалуйста, я сейчас узнаю, где наш маэстро,- Люба направилась к той двери, откуда должен был появиться дирижёр. Вышла через минуту:

- Извините, технические неполадки! - после чего подошла к даме, с которой Александр прибыл на фестиваль и что-то шепнула ей на ухо. Та рванулась в «дирижёрскую». Через несколько минут вышла и направилась на место с таким видом, который безапелляционно сообщал присутствующим, что все желания дирижёра были выполнены. Подумать можно было все что угодно, кроме того, что было на самом деле.

Александр нацепил смокинг. С этим он справился легко. Но перед этим нужно было ещё одеть брюки, специальную рубашку, галстук-бабочку, ну и туфли, конечно… лаковые, со шнурками. Смокинг наш Дирижер предварительно померил, а все остальное нет… Когда он натянул брюки, вдруг стало ясно, что они не сходятся. Ничего, подумал он, подтяжки есть, под смокингом не видно. Натянул штаны, застегнул смокинг, подошёл к зеркалу - видно, штаны не застегнуты. Начал втягивать живот со всей силы, кое-как застегнул… Слава богу, подумал он. Теперь рубашку. Рубашка, к счастью, подошла, была даже больше по размеру чем надо. Саня застегнул все пуговицы, включая рукава и взглянул на себя в зеркало - лицо было пунцово красным, белая рубашка, застегнутая на все пуговицы, доходила почти до колен, из под рубашки свисали бретели подтяжек , чернели две брючины, из которых торчали ноги в носках. Туфли стояли рядом.  

- Хорошо, рубашка подошла, - подумал Саня. Из-за стенки он услышал голос Марка, он командовал фотографированием,- хорошо, время ещё есть, подумал он. Надо заправить рубашку в брюки, надеть бабочку, потом туфли, потом смокинг. Его сильно колотило, мандраж все усиливался, так с ним было только перед обрезанием, которое он ещё собирался сделать, но уже боялся. Такое дело, что, чтобы заправить рубашку, нужно расстегнуть брюки, потом застегнуть брюки. Все просто… кроме одной мелочи, брюки теперь не расстегивались… чтобы их расстегнуть, нужно было втянуть живот в себя ещё сильнее, чем при застёгивании. Не получалось… Саня пыхтел, тужился, лицо его искажали мучительные гримасы - ничего не получалось. А тем временем, надо сказать, Марк уже поднял Екатерину на постамент, то есть , время шло…Решение пришло от отчаяния простое , Александр догадался. Он лёг на спину, прямо на паркет. Живот ввалился и чертов крючок разошёлся. Наш новоиспеченный Дирижер радостно вскочил с расстегнутыми штанами, запихал в них рубашку, лёг на спину , застегнул брюки , вскочили начал цеплять на шею бабочку. Воротник рубашки , на счастье, сошёлся. Он поднял его концы, обвил шею пояском от галстука, кое-как зацепил крючок, бабочка села на место, в зал уже заходили и рассаживались гости. Саня надел смокинг и выдохнул:

- Успел…,- он глянул в зеркало,- б.. ть, туфли!- они стояли рядом, спокойно отражая в своей лаковой поверхности тусклый свет красного Саниного лица,- туфли! - он засунул одну ногу, вторую, зашло легко. Все хорошо, надо завязать шнурки и готово. Из-за дверей слышался голос Любы про то, кто дирижирует. Сейчас, сейчас…туфли были на ногах, Александр попытался нагнуться, чтобы закончить процесс - ничего не получалось. Он не мог ни сложиться, ни нагнуться, ни исполнить канкан, ни подтянуть ногу к носу. Шнурки оказались недостижимы в прямом смысле слова. Из зала раздались аплодисменты. Крики и свист гостей. Звали « маэстро». Он же стоял в смокинге с незавязанными шнурками и не знал, что же делать. Хоть плачь…все пропало… в этот момент в гримерку залетела Люба.

- Александр, Вас ждут! Что с Вами,- глядя на непривычно растерянного компаньона спросила Люба.

- Машу позовите, пожалуйста, - как последнюю просьбу перед эшафотом, пролепетал Александр. К счастью, Люба не стала ни юродствовать, ни задавать лишних вопросов. Она все поняла. В конце концов, это была ее профессиональная сфера деятельности. Маша, рыжая, коротко стриженая девушка, влетела через минуту.

- Что случилось?

- Завяжи мне шнурки, пожалуйста, - Саня улыбался с полными от слез глазами. Как легко ввергнуть себя в трагедию на пустом месте.

- Конечно, - Маша проворно опустилась на колени, чтобы совершить этот необычный интимный акт, который , не исключено, как раз и стал предшественником того, что Александр на ней женился.

- Иди, - она открыла дверь и выпустила бутафорского дирижёра к настоящим музыкантам.

Абсолютно с нацепленной на лицо физиономией великого маэстро Александр подошёл к оркестру. Он то знал, что все самое трудное уже позади.   Его вживание в образ было настолько сильным, что Екатерина, за которой с неотрывным вниманием, поглядывал Марк, чуть не сделала стойку. Глаза ее налились тем вниманием, я бы назвал, с которым музыканты смотрят на дирижёра. Готовность подчиняться каждому его движению недалека от того, чтобы подчиниться и каждому желанию.

- Вот сучка,-  подумал Марк, - ща переметнется. Александр поднял руки, брови Екатерины взметнулись вместе с ними. Руки ее готовы были вступать, она сразу протрезвела. Александр махнул первый такт, оркестр заиграл, голова Кати стала все сильнее вытягиваться из плеч, глаза округлились от изумления… это длилось секунд десять… потом она рухнула на руки от хохота, спина ее тряслась. Она не могла успокоиться. Единственная среди всех профессиональная музыкант, многократно игравшая с оркестром и дирижером, она раскусила фальшивку. Остальные в восторге наблюдали за экспрессивным дирижером, который, пританцовывая в такт музыке, дирижировал залом, официантами  и всем прекрасным  миром! Ведь! Он! За-вя-зал! Шнур-ки!!!   Ха ха, ха ха, хахахахахаха!

Марк с облегчением вздохнул,   потенциальная жертва не ушла с радара.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Была весна 2006 года, денег в стране было много, все зарабатывали, как могли, рестораны были полные, недвижимость росла, все продавалось. В такие моменты всем всегда кажется, что так будет всегда. Саня с Любой проводили свои концерты, на которые им выделялись бюджеты, деньги делили почти по-братски: 70 процентов Сане, 30 Любе. В один прекрасный момент Люба стала догадываться и пришла к нему в офис со своей подругой юристом. Саня перепугался, прибежал к Марку, через которого он обналичивал деньги, чтобы предупредить. Тот все понимал, не говорил, но понимал, не было привычки без надобности лезть не в свои дела. Тогда Люба была достаточно беспечной, деньги ей особо нужны не были, поэтому ее приход с финансовой проверкой был одной из форм саморазвлечения. Жила она по-прежнему в квартире с мамой, питалась в городе, причем завтракала она примерно часов в пять, съедая тирамису. Самоназначенная роль богемной женщины отражалась не только на ее одеяниях «бомбистки» девятнадцатого века, но и в принципах питания. Ей казалось, что вот так и правильно: начинать день с тирамису или штруделя. Многое в своей жизни она подгоняла под свой имидж. Главное, конечно, поведение…  Вела она себя , как ей казалось, как полагается оперной звезде, коей она, конечно, не являлась. Люба не спела ни одной главной партии ни в одном театре не то что мира, но даже и России. Но это не мешало ей поверить самой в собственное величие, смотреть на всех относительно надменно и сверху вниз. Как ни странно, это имело успех у некоторых мужчин, коих можно было условно разделить на две группы: одни относились к ней , как к экзотической птице, хотели бы «общипать» для коллекции, другим же нравилась ее издевательская манера унижения. Демонстративное презрение к большинству представителей мужского пола, выражавшееся почти в прямом издевательстве чуть не на первых минутах знакомства, ее безаппеляционность в оценках привлекали и тех, кто подспудно искал в женщине себе «маму», которая и отругает и отшлепает при необходимости, так и тех, кто публично проявлял свою  брутальность, но втайне тоже хотел, чтобы его  кто - нибудь «выпорол». В поклонниках, как ей и хотелось, недостатка не было, демонстрация неприступности с точки зрения «доступа к телу» тоже приносила свои плоды и она с легкостью отшивала тех, кого уже сумела  «пленить». Избранный образ предполагал достаточно строгое поведение с мужским полом, она своевременно вставляла фразу, что замужем, папа – генерал КГБ и пресекала поползновения на себя, не доводя до физического контакта. Правда, это все шло совершенно вразрез ее внутреннему устройству. С мужем у Любы были в сексуальном плане технические отношения, обязанности выполнялись без особого желания с ее стороны, а он же, как человек интеллигентный, лишний раз и не настаивал. Мужа ее  практически никто никогда не видел, кроме Сани, который лечил у него зубы. Кстати, ему это совершенно не мешало по-прежнему рассматривать Любу как свою потенциальную супругу, но никак не складывалось… Свою скрытую нераскрытую сексуальность Люба носила глубоко в себе, но когда- то все это должно было вырваться наружу. Себе же Люба формулировала это так, что ей очень хочется влюбиться. Многое из того, что она делала, было результатом ее моментально принятых решений, обоснованных лишь сиюминутными желаниями. Понять же, что наружу рвется ее не реализованная сексуальность, она не могла по определению, ей просто, как ей казалось, хотелось любви. Нельзя сказать, что все совсем было плохо, но достаточно длинная задержка в реализации собственной сексуальности зачастую дает необычные выплески с точки зрения желаний. Половое взросление Любы пришлось на начало девяностых, когда в стране открылись границы, появились видеомагнитофоны и выяснилось, что никто ничего не знал про то, что у нас называли непривычным в обиходе  словом «секс». Классная руководительница Любы, вовлеченная эпохой времени в желание заняться просвещением вверенных ей подростков с точки зрения интима, не нашла ничего лучшего, как начать читать на внеклассных уроках ставшую тогда безумно популярной газету «СПИД-Инфо». Для Любы, бывшей тогда тринадцатилетним подростком, но рано оформившейся, неожиданно стало томительно интересно. Дома, понятно, никакие разговоры на эту тему не велись и уроки прогрессивной учительницы  стали для нее действительным откровением. Она неожиданно почувствовала незнакомое до этого странное ощущение внизу живота, как будто у нее внутри, что-то сжималось и разжималось одновременно. Казалось, что учительница читает довольно невинную статью о необходимости контрацепции, а у Любы покрывалась испариной спина, соски груди твердели и начинали царапаться об бюстгальтер и она непроизвольно сильно сжимала колени, чтобы избавиться от медленных пульсирующих горячих волн, которые начинали распространяться прямо из глубины ее тела, лишая почти возможности адекватно воспринимать происходящее вокруг. Сжатие колен приводило к совершенно противоположному результату, ей хотелось сжимать их еще сильнее, непонятно было, что дальше, но чего-то очень хотелось. Оставалось понять  чего… После урока Люба забрала оставленную на столе учительницей газету, принесла ее домой, прочитала от первой до последней страницы, но ничего похожего с ней не произошло. Хотя, конечно, хотелось… Может быть , так бы все на время и осталось без саморазъяснения, перенеслось бы на другое время, но взгляд Любы остановился на небольшом объявлении внизу страницы. В нем говорилось, что некая компания продает видеокассеты со скромным названием «Техника секса», кассету можно было заказать по почте. Несколько дней она мучилась с тайным желанием заказать это учебное пособие, но смущала только ситуация, как она это сделает? Что, вот так прямо пойти на почту и заказать? Как на нее там посмотрят? А если что-нибудь спросят? Или, того хуже, посмеются? Зачем, мол, тебе, девочка? Что ты хочешь там посмотреть? И она с ужасом представляла, как покраснев, выбежит из почтового отделения, сгорая от стыда. Но все прошло благополучно, никто ничего не спросил, даже нелепая шляпа, напяленная по этому случаю на ее голову, не привлекла особо ничьего внимания. Все прошло достаточно буднично – она заполнила бланк, отдала в окошко, заплатила деньги и отправилась ждать. Как ей сказали – примерно неделю.   Неделя вылилась почти в месяц, все это время Люба старалась подловить почтальона, чтобы извещение не попало в руки родителей, каждый день она заглядывала в почтовый ящик, выгребая кучу рекламных объявлений, бесплатных газет и прочего мусора. Потеряв уже надежду, она вдруг увидела среди бумажек с предложениями установить элитные двери, решетки на окна и кремлевских таблеток, извещение о том, что на ее имя пришла посылка. Вот так, буднично…Люба спрятала бумажку к себе в портфель и опять стала со страхом думать, как она теперь ее будет получать, теперь то уж точно засмеют…но все прошло опять без эксцессов. Кассета была обернута в серую бумагу с этикеткой, на которой мелким шрифтом было написано что-то, что и при сильном желании почти невозможно было прочитать. Люба расписалась в получении, засунула посылку себе в сумку и судорожно начала думать, как ее посмотреть. Нужен был видеомагнитофон… Дня три она ходила с кассетой в сумке, боясь выложить ее у себя дома и мучительно соображая, как ей провернуть задуманное, не пойдешь же к однокласснице, у которой был магнитофон (папа был проводником в поезде, ездившем за границу), хотя та и жила с ней в одном подъезде. Наконец выход был найден. Как обычно, помог случай. Не зря говорят, что желания материализуются. С музыкой Люба не дружила, пианино стояло в углу, научиться играть на нем Любе не довелось, хотя и пытались родители, как почти во всех интеллигентных семьях уходившей советской эпохи. Это было нудно, долго и сложно, не в Любином характере. Она нашла альтернативу более доступную и малообязывающую. У родителей нашелся знакомый, который давал уроки игры на гитаре, на обычной шестиструнной гитаре. Отвлечение внимания с одного предмета с переключением на другой – безотказный прием, которым пользуются все женщины, не зависимо от возраста, это у них от рождения. Сказано – сделано. К Любе стал приходить учитель, ставить ей пальцы и стукать по ним металлической ручкой, когда она ошибалась, которую он непременно носил с собой. Ему явно нравилось возиться с рано повзрослевшей красивой девочкой. Любу это достаточно сильно бесило, но отказ от пианино требовал компромисса, поэтому она продолжала заниматься и ничего не говорила родителям про свои мучения. Один раз он принес  с собой в холщовом мешке,   в которой постоянно что-то таскал, несколько видеокассет, выложил их на стол и глядя на Любу, которая была вынуждена в силу специфики развития держать гитару так, что непременно одна грудь лежала прямо в изгибе корпуса, на обечайке, что, несомненно очень нравилось учителю, и не нравилось Любе, произнес:

- Любочка! Я тебе принес из своей коллекции кассеты… Тут записи концертов лучших гитаристов мира… Видеомагнитофон у вас есть?- оглядываясь по сторонам, спросил учитель - сатрап.

- Есть!- ни на секунду не задумавшись, ответила Люба, - в спальне у родителей стоит,- и убрала грудь с гитары.

- Хорошо, тогда я оставляю, посмотришь, потом поделишься впечатлениями,-  с этими словами он свернул мешок, засунул его в карман и отправился восвояси.

Конечно, никаких гитаристов Люба смотреть и не собиралась,   но повод был найден. Пришлось, конечно обратиться к отцу, но он сказал, что вопрос простой и завтра он принесет с работы. Наверное, с явочной квартиры забрал…это Любу уже не сильно волновало. Но один концерт вместе с родителями прослушать пришлось, это был Пако де Люсия, волшебное его исполнение лишь ежеминутно напоминало Любе, что ее ждет совсем другой фильм. Наличие взрослой тайны в ее неокрепшем  сознании тоже сильно волновало ее, как, зачастую, предвкушение превосходит состоявшееся по факту. Не нужно просто сильно ждать…. А как это понять в подростковом возрасте? Никак… Теперь оставалось, чтобы родители куда-нибудь ушли… Ушли… Вечером Люба вытащила из-под матраца (откуда же еще) кассету, воткнула ее в видак и включила…На экране появился какой- то толстый дядька, представившийся врачом- сексопатологом и нудным голосом в советских традициях стал пересказывать, практически, содержание того, что им читала из газеты их неудовлетворенная классная руководительница. Люба немного послушала, ничего в ней не шевельнулось. Она, конечно, пыталась себя уговорить, что она все это затеяла чисто в познавательных целях, но, несомненно, ей хотелось еще раз  испытать то наваждение, которое с ней произошло на уроке в школе. Вид толстяка с обвисшими усами никак этому не способствовал… Она стала проматывать изображение на ускоренном режиме, толстяк начал двигаться  живенько, размахивать руками и все никак не заканчивался…Люба промотала уже половину кассеты, совсем уже отчаявшись, думая, что ее просто обманули и продали какую то глупую лекцию, как вдруг на экране мелькнула обнаженная женская спина…Люба нажала «стоп»…картинка замерла, на экране был мужчина в костюме, стоявший лицом к ней с закрытыми глазами, а обнаженная женщина стояла перед ним на коленях…Люба нажала кнопку с треугольничком… Женщина начала двигаться, вернее, не вся она, а только ее голова, которая располагалась там, где у мужчин… Неожиданно мужчина схватил двумя руками ее голову за затылок и начал короткими резкими движениями прижимать ее к себе, его лицо исказила гримаса, будто ему было больно, женщина, подчиняясь его рукам, двигалась так же интенсивно и резко… Внезапно он содрогнулся несколько раз и обмяк, опустив руки, гримаса сошла с его лица, сменившись на благостное выражение, женщина сама обхватила его за ягодицы своими руками и сделала еще несколько уже мягких движений головой… Экран покрылся черной рябью, Люба перемотала дальше - на кассете больше ничего не было… поясница у нее неожиданно заныла, внизу живота разгорелся просто огонь… Люба перемотала сцену на начало, женщина стояла на коленях и в момент, когда мужчина схватил женщину за голову, тело Любы содрогнулось несколько раз и она издала непроизвольный стон…Что это было? Все было , как в тумане… смотреть больше ничего не хотелось. Ей почему-то стало очень стыдно и, если бы не было так хорошо, было бы, наверное, еще стыднее… Люба вытащила кассету, хотела засунуть опять под матрац, повертела ее в руках и …выбросила в форточку, подойдя к окну, как алкаш пустую бутылку… Поясница прошла, тело чувствовало опустошение, Люба не знала, как ко всему этому относиться, ей казалось, что она совершила что–то непотребное, уж точно запретное.

На следующий день Люба ехала в метро, смотрела на людей и думала: « Неужели они все занимаются сексом? Вот эти несуразные мужчины, толстые женщины в песцовых шапках? Как это можно? » Мысль об этом вызывала у нее отвращение… И  только когда она вспоминала руки мужчины, схватившие за затылок женщину, она тихонько вздрагивала и куталась в шарф, зарываясь в него лицом… Было немножко стыдно.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Наступил необычайно теплый май. Когда только и можно любить Москву, так это летом, вернее с мая по конец сентября. Чудовищные пробки рассасываются, прямо до конца августа, в городе можно свободно перемещаться, тысячи уличных кафе рассаживают своих гостей за уютные столики, конкурируют за качество и , зачастую сильно выигрывают у многих столиц мира своей креативностью, а зачастую , вкусом кофе. Могу сказать уверенно, что у Германии точно. 100:0. В одной из них и договорились встретиться Саня с Любой, ну, по обычаю позвали и Марка. Был выходной , такой лучистый и солнечный , что Марку  приходилось жмуриться от солнца, когда он шел по Бронной. Кафе было напротив синагоги, а по пути туда, Марк заметил магазин с необычным названием: « Брюссельские штучки», полагая, что идти на встречу с дамой, которая, таки оказывала ему знаки внимания, как бы Марк не загонял в угол сознания действующий факт, было неудобно…Он зашел в магазин…Там было много совершенно необъяснимых с точки зрения нормальной логики предметов, блестящих, пушистых, винтажных, разноцветных, но, совершенно бессмысленных. Удивительно, то , что их хаотичное, на взгляд Марка, скопление создавало удивительно уютную атмосферу, ощущение « буржуазности», что ли, отзвук эпохи начала двадцатого  века, когда еще не треснул мир на части, империи кружились в балах, электричество только начинало тянуть свои провода ко дворцам и никто не предполагал, что все это рассыпается и превратится в перманентную войну , которая идет до сих пор. Люба явно демонстрировала тягу к тем временам, ее нелепые, на взгляд многих , кружевные наряды неоднозначно подчеркивали, что их обладательница « не совсем от мира сего», это , кстати , сильно отражалось и на ее характере…Будучи, по сути, обыкновенной теткой из Новогиреево, она пыталась втиснуть себя в декорации столетней давности. Непрерывная попытка выставить себя не тем, кто ты есть на самом деле, приводит к когнитивному диссонансу в итоге, проще говоря, к психическим отклонениям. Абсолютно медицинский термин « раздвоение личности» развивается  в театральных вузах, как главный признак профессиональной годности. Это, несомненно , очень увлекательное занятие: сегодня ты Соня Мармеладова, завтра Зоя Космодемьянская. Попробуй тут не поехать кукухой. Если же еще в реальной жизни ты напяливаешь на себя костюм и маску  выпускницы Смольного института, не обладая при этом ни одним из навыков, знаний и основ семейных традиций, то результат обеспечен. Тут нужно или превращаться в «мышь», сразу после спектакля или в «попугая» по жизни. Во втором случае результат гарантирован…Хуже всего то, что выбрав себе модель «попугая» персонаж обрекает окружающих на массу страданий, ибо большинство людей с которыми приходится общаться подобному субъекту, не понимают, что они имеют дело с психически ненормальным человеком и « ведутся», а « попугай», почувствовав , что ему дают какую нибудь волю оказывать влияние , начинает вести себя совершенно по гадски: перегрызать провода , плеваться скорлупками, орать благим голосом  и клевать неожиданно в темя исподтишка зазевавшегося, попавшего  под обаяние оперения и заученных фраз очередного субъекта. Сущность подобных людей, в основном, конечно, женщин или геев , в отношении окружающих состояла в том, что , когда новый знакомец понимал, что в оперении « попугая» перед ним  обычная ворона, ему предстояло сделать выбор: или вступить в свиту поклонников  и наслаждаться выкрутасами, или выкинуть в форточку. Пусть летит…Все это Марку предстояло понять, а сейчас он стоял посреди магазина и сам, как попугай, вертел головой , надеясь выбрать, что нибудь интересное. В углу магазина высилась целая горка круглых , разноцветных картонных коробок, видимо шляпных. « Антураж есть,-  подумал Марк,- что туда запихать? » Неожиданно взгляд его упал на предмет, который , может единственный, имел, какое- то смысловое  значение. Это была небольшая, металлическая , дровяная  , кухонная плита, уменьшенная до размеров буханки хлеба. Большая такая плита была всегда вожделенной мечтой Марка. Ему так и представлялось , что он в доме, где то в Нормандии, в печи запекается утка, стол завален яблоками, а за окном шум прилива. Он тоже был в душе актер, но не подломленный в молодости профессиональным обучением лицедейству, а так, природный. На плите стояла маленькая кукольная посуда: сковородка, кастрюля и ведро. Была в комплекте даже форма для выпечки, противни вынимались, дверки открывались … хотелось наломать спичек или китайских палочек , засунуть в топку и поджечь. Марк сразу его купил…даже и не подозревая, что этот предмет перевернет его жизнь радикальным образом. Никогда не знаешь, где наступишь на « растяжку», особенно обидно, когда на собственную…Плита была загружена в шляпную коробку, дно которой пришлось поддерживать рукой, чтобы не вывалилась раньше времени, обвязана лентой и готова к транспортировке…коробка была большая, почти под сомбреро, шучу, конечно…Вход в Кафе, где расположились Саня с Любой, был , фактически, соседней дверью с магазином, Марк вошел, держа двумя руками коробку перед собой и произнес роковую для себя фразу:

- Люба! Я шел на встречу с Вами ,- он увидел недоуменное выражение ее глаз,- и Александром,- кивнул он в сторону своего друга, который был несколько «обескуражен» его появлением в таком виде,- и подумал…Мне кажется, что единственное, чего вам не хватает в жизни - это семейного очага…,- и вручил удивленной Любе коробку. она взяла ее в руки и замерла,   ее реле переключения на миг зависло. Кого включить внутри себя, какую марионетку вытащить из небогатого набора образов, которым она следовала,   она не знала , поэтому на миг « подвисла». Даже некоторая растерянность плеснула невзначай из ее глаз.. Ситуацию разрядил Саня, который в тот момент, в отличии от Марка, которому « все шутки», точно понимал, к чему могут приводить подобные процедуры.

- Марик торт принес,- придурошным голосом завопил он , сознательно разрушая некоторую торжественность момента,- давайте откроем!-  и начал развязывать ленту…Когда сняли крышку, Люба посмотрела внутрь и засмеялась..,- она никогда не умела принимать подарки. Ей казалось, что все вокруг и так принадлежало ей по праву рождения…

- Спасибо , Марк,- сказала она и поставила коробку под стол, видимо,   в тот момент решив , что действительно, очаг было бы не плохо затопить заново. Марк сел с ней рядом, Саня сидел напротив, пространство кафе было небольшим, поэтому предполагалось, что посетители будут сидеть плотно и компактно. Полагая, что такой « роскошный» с « выходом» подарок произвел впечатление, Марк оказавшись, буквально плечом к плечу с Любой, полагал, что ему уже можно чуть больше…Он снял пиджак и плечом чувствовал теплое  плечо Любы, через полупрозрачную  белую блузку проглядывал,   почему- то , розовый кружевной бюстгальтер. Честно сказать, Марка подбешивало чопорное, явно наносное поведение этой гражданки, одновременно веселило то, что Саня от злости скрежетал временными зубами, которые ему сделал загадочный невидимый муж Любы. Очень хотелось действовать назло обоим… Не долго думая, Марк обнял Любу и попытался поцеловать ее в область ключицы, как ему казалось, очень по богемному, он тоже уже включился в игру, результат которой не мог и предположить.. Люба резко, но явно с напускным  возмущением отстранилась:

- Марк! Что Вы себе позволяете?

- Ну, хоть ручку дайте зацелую, сударыня!- и схватив ее , достаточно большую белую руку , впился губами в запястье, явно наигрывая предполагаемую страсть…вырывалась Люба не убедительно и не настойчиво, отыграла при этом глазами Александру: «сумасшедший поклонник» , - пытаясь нарочитой театральностью скрыть свое смущение. Сане все это очень не нравилось, он с юности знал Марка и понимал, что все это не просто так и был крайне недоволен, но виду не показывал. Главным способом преодоления неприятностей для Сани было покидание поля боя, в этот раз он так и поступил, сославшись на  очередное свидание для просмотра кандидатки на роль жены и Марк с Любой остались одни.

- Сядьте теперь напротив, Марк!- сказала Люба, отпихивая откровенно косящего глаза в разрез блузки соседа. - Вы не понимаете, что вы бесцеремонно вламываетесь в личное пространство женщины своим вот этим : "дайте ручку зацелую"? Это недопустимо в нормальном обществе !- Марк, наслаждаясь тем, что все так весело получилось, улыбался , смотрел на Любу и не отвечал…Люба по достоинству оценила его наглую физиономию бесцеремонно таращащуюся на нее, рефлекторно предложила сменить обстановку :

- Пойдемте прогуляемся? Погода такая хорошая….,- она была права, на улице было действительно великолепно. Он вышли из кафе, Марк добросовестно отнес коробку в машину , которую оставил стоять на стоянке и они пошли «гулять». Они прошли через Красную площадь , по праздничному нарядную, готовящуюся к предстоящему параду, спустились вниз по Васильевскому спуску и вышли на набережную:

- Давайте на кораблике прокатимся?- предложила неожиданно Люба,- они уже открыли маршруты.- Принципиальных возражений не было. Корабликом оказался речной трамвайчик, многие годы исправно, с советских времен, дефилирующий по Москва- реке. Древность его, как по кольцам на срезе дерева , можно было посчитать по слоям облупившейся в некоторых местах краски, скрывающей ржавчину. На борт они вбежали перед самым отправлением, все сидячие места были заняты и они остались на верхней палубе. Солнце начинало опускаться и  на воде становилось прохладно.   Видно было, что Люба подмерзает и Марк накинул по хозяйски на нее свой пиджак. Люба не возражала и , повернувшись спиной к Марку смотрела на воду. Принятие пиджака , как согревающего средства, непосредственно предположила и следующие действия Марка. Он встал рядом и обнял, так, типа по товарищески, Любу за плечи. Она не отстранилась…. Так они постояли молча несколько минут и Марк, отчетливо ощущая идущий от нее свежий запах незнакомых духов, банально произнес :

- Какой чудесный аромат,- и делая вид, что хочет принюхаться, закопался в ее волосы носом и легко  поцеловал в шею. Люба, как бы отодвинулась, но не отодвинулась, а лишь изобразила отстранение …Марк взял ее руку, которой она держалась за бортик и опять начал целовать запястье, но не так дурашливо, как в кафе, а по возможности , нежно…Люба продолжала смотреть на  стоящие на берегу дома. Марк развернул ее руку и крепко поцеловал ладонь, Люба резко сжала руку в кулак и отдернула ее : « Понятно, - подумал Марк,- ладошка рабочая». При всем при этом взгляд ее , следящий за скольжением корабля, был достаточно отрешенным. Казалось, что происходящее ее не сильно занимает.

- Странно,- подумал Марк и взяв ее за плечи повернул к себе лицом и спиной к бортику…взгляд был по прежнему был не сконцентрирован , глаза ее смотрели не в глаза Марка, а куда- то за спину …Он потянул ее к себе с целью поцеловать в губы , прижатая к бортику она могла только отклонить голову…Расценивая это, как имитацию стыдливости, Марк взял ее одной рукой крепко  за талию , а другой за затылок…Метаморфоза произошедшая с ней была совершенно неожиданной Люба, вдруг, внезапно два раза вздрогнула всем телом,   потом забилась, как пойманная рыба, вырываясь из рук Марка и, когда он ее отпустил, растерявшийся от неожиданности, она сразу стихла и  впервые посмотрела на него глазами мутными и бездонными,   тонкие губы ее, которые так и не удалось поцеловать, порозовели и набухли:

- Давайте сойдем, Марк,- в самом нижнем регистре своего голоса произнесла Люба, сняла пиджак и двинулась к другому борту, который уже причаливал к очередной станции маршрута.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

После поездки на корабле прошло недели две, Люба не звонила, Марк ей тоже…Неожиданно на телефон пришла СМС:

- Я поеду в отель, я поеду куда угодно, дай мне срок, дай мне время, мне нужно понять, мне нужно разобраться, я сгораю…,- Марк сам ничего не понял, тогда он еще воспринимал Любу, как нормальную замужнюю женщину, просто застоявшуюся в браке, желающую развлечься , что, собственно , он сам не прочь был бы сделать. Хороший трофей, да и Саню умыть было бы неплохо. Разбираться в страстях, которые происходили в Любиной голове особо желания не было. Ситуация была понятная на его взгляд: «Хочет трахнуться, но, видимо, мужу не изменяла еще, вот и ломает ее …Нужно просто подождать. Жаль, алкоголь не пьет, все было бы быстрее…Никуда не денется…». Жизнь была прекрасна- жена в Берлине, он в Москве, бизнес идет, рестораны вкусны, женщины доступны…Кто- то сразу, с кем то нужно было повозиться, прекрасная пора…Это было лучшее время России за все ее времена, казалось, что это только начало, все будет лучше и лучше…Ловите момент, как говорится, не знаем мы ничего, что будет завтра, а может и прямо сейчас…Не мог предположить и Марк, что судьба его начинает  выворачивать в такой пируэт, такая  ждет его болтанка, как самолет, который делал «горку» , да свалился в «штопор». Как и всю многострадальную страну…Любе ответил он лаконично: «Я  жду…»,-  больше ничего в голову и не приходило. В это время Саня был очень , можно сказать крайне, недоволен происходящим между Марком и Любой, невозможность участвовать в процессе выворачивала его наизнанку, тут была и ревность, и зависть и любопытство и еще , черт знает, что. Он вызвонил Марка и предложил встретиться. К этому моменту он ушел из консалтингового  бизнеса и сконцентрировался на двух вещах: концерты классической музыки для крупных компаний и попытке создать попечительский совет при московской Филармонии. Он даже напечатал визитку с эмблемой филармонии и горделиво совал ее всем знакомым и незнакомым. Ему казалось, что это впечатляет окружающих. Жена из Лондона выносила ему мозг, он как мог отбивался, роман с девушкой из Белорусии подошел к концу, она отчалила…Саня переехал на Брюсов переулок, в композиторский дом и снял квартиру великого скрипача Когана не очень уютную, но крайне удобно расположенную. В коридоре квартиры стоял сундук пятнадцатого века про который Марк сказал:

- Представляешь, Саня, сколько великих творческих жоп до сих пор сидело на этом сундуке? Теперь и наш черед… ,- Саня придерживал на поводке таксу, которую ему вручила девушка Маша с рыбьими глазами, с которой у него развивался роман без секса:

- Представляешь,- поделился он сокровенно,- у меня не встал…, а она мне говорит, мол не расстраивайся, все еще будет хорошо, так мы и встречаемся, но не трахаемся, а  вот, таксу поручила повыгуливать!- Такса была «он»…И , почему- то, этот такс был в отличии от Сани, очень сексуально озабочен…Хотя , Саня тоже, но не с Машей, а такс, скотина, очень полюбил ногу Марка и , как только отвязывался от поводка, подскакивал к нему, обхватывал передними лапами ногу в области колена, причем, захват делал жесткий, стоя на задних лапах он был высок, и начинал бесцеремонно трахать штанину. Из него влезал длинный пенис и пачкал Марку штаны. Просто так , дрыгая ногой, стряхнуть его не удавалось, поэтому приходилось оттягивать его за ошейник. В очередной раз отбросив настойчивого пса и с отвращением осматривая мокрые пятна на штанине Марк сказал:

- Я теперь понимаю, что чувствуют крупные русские девушки, когда к ним домогается маленький армянин с большим членом- проще дать , чем отказать…,- Саня с улыбкой прицепил такса, которого в добавок ко всему звали Гога, и они вышли на прогулку…Шли они по Никитской, мимо консерватории, мимо «Кофемании», где Саня регулярно устраивал засаду на наивных женщин или заманивал жертв из интернета, и, проходя мимо «Геликон- оперы», где раньше работала Люба,   как бы , найдя повод, он спросил и, как бы , между прочим:

- Как у вас с Любой?

- Да, никак…а, как должно быть?

- Ну,- Саня задумчиво смотрел на такса Гогу, который , видимо, своим дерганьем к каждой подворотне помогал ему сосредоточиться, - я бы не сказал, что у вас все « никак», она мне все уши прожужжала -Марк, Марк,- в голосе его звучала плохо скрываемая ревность.-Ты собираешься на Любе жениться? - голос его звучал очень серьезно. Марк ответил молниеносно, как было на духу:

- Ты, че? Охуел? Жениться…-тут Марк увидел, что Саню отпустило, он понял, что вопрос был очень серьезным, в какой то степени определяющим , видимо, для Сани. Причину глубины «проинкновения» в  друга этой темы он понять не мог, но почувствовал хорошо, что дело обстоит не просто.

- Ты охерел, что ли, Санек? Какой жениться?! Я женат, она замужем…Тебе, как это в голову пришло?- видно было, что Саню отпустило, настроение улучшил Гога, который шел на поводке по краю дороги, а оба наших друга по тротуару  и , поскольку, в горизонтальном положении он был совершенно невелик, и его встречным собакам  почти не было видно из- за края бордюрного камня, то он переодически с громким лаем  выскакал на тротуар и пугал до ужаса не ожидавших ничего подобного встречных псов.   Вопрос , видимо, для Александра был не праздным. Они с Любой, почти каждый вечер ходили с кем нибудь встречаться, их компания «Музыкальная гостиная» делала успехи…говорю же, в стране денег было много, хватало всем.. Звоня маме, которая к этому времени переехала их Винницы в Америку к младшему брату Александра, он постоянно рассказывал про Любу и их достижениях, так , что мама была уверена, что Люба - это девушка его сына! Все было не просто…Марк же , совершенно не хотел « запариваться» этими тонкими материями, он прекрасно понимал к чему может привести « любовь» - только к неприятностям для всех, его , тот статус, в котором он находился, вполне устраивал…Он недавно выскочил из романа с Аней, поняв, что это может повлечь за собой и не собирался втягиваться в новый, поэтому поведение товарища его сильно удивляло, но и забавляло… Нужно отметить, что Саня, чтобы убедится  , что фиаско с Машей оказалось лишь нелепой случайности, когда искал квартиру, соблазнил девушку - риэлтора, практически во время показа квартиры   он с ней договорился, что она приедет за задатком к нему вечером домой… она приехала и осталась до утра..

- Представляешь, - рассказывал он Марку, - она такая ласковая, веселая, позитивная, была замужем за американцем, но развелись, потому, что она не может иметь детей.. мы с ней без презерватива…так здорово,- примерно лет через пять, в «Одноклассниках» Марка нашла девушка из Китая, это и была эта самая риэлтор, жившая там. На фотографии рядом с ней стоял мальчишка четырех лет, как две капли воды похожий на Саню, только глаза голубые- голубые…Она написала Марку, чтобы передавал привет Александру, которого она называла «человек- праздник» , отправила пару фотографий маленького Сани и удалилась. Марк не без удовольствия предъявил другу « наследника», искренне полагая, что тот обрадуется…ошибся…Саня  долго рассматривал фото и   выдал:

- Видишь, какие у него глаза голубые?

- Ну!? - Марк не понимал 

- А, у меня карие…видишь?

- Ну, знаю…и что ?

- У нее тоже карие, не могут у него быть голубые, закон…доминируют карие всегда…

- Саня! Посмотри на него! Это же твоя копия..

- Совпадение,- сказал Александр и отодвинул телефон . Явно ему этот разговор не нравился…Больше на эту тему друзья не говорили.                 Тем временем прошло еще несколько дней, может, пару недель и Марк получил СМС, естественно от Любы: « Я могу сегодня вечером». Вот и прекрасно,- подумал Марк,- всегда лучше подождать, чем уговаривать… Он позвонил в «Мариот» на тверской и заказал номер. Нужно сказать, что в промежутке между СМСками у них была одна встреча, достаточно странная, но интересная. Люба позвонила и спросила, не сможет ли он, то есть Марк, подъехать вечером в «Кофеманию» на Никитской ? Конечно, он мог…Ждать Любу пришлось почти час…Она вошла в кафе и все ахнули и замолчали: Люба была в гриме, в , какой -то чалме на голове, с «брульянтом» во лбу и пером павлина на затылке. На глазах были приклеены ресницы длиной по два сантиметра и килограмм тонального крема на лице. Все посетители были в восторге, кроме Марка, который попал под перекрестные взгляды, когда Люба села к нему за столик, выпила кофе и ушла, сказав, что ей нужно вернуться на репетицию. Особый интерес проявила девушка официант, которая не могла отойти от стола и, не удержавшись рассказала, что всегда мечтала стать актрисой, но не поступила и Люба пообещала ей, что все получится и она с ней позанимается Легкие признаки еганутости были налицо, но Марк не рассчитывал проживать с ней «долгую и счастливую жизнь», поэтому махнул рукой. Вообще, ему было не до нее , сын взрослел, начинал прогуливать школу, тусоваться с какими то странными личностями, жена была вечно всем не довольна, работы много, в общем, всего хватало, ну, не до нее..

И , вот, прилетел СМС…Вечером Марк сидел в лобби бара отеля. Люба вошла, держа в руках очередной кружевной зонтик…Она уверено подошла к креслу , где сидел Марк и спокойно предложила перейти в ресторан, выпить чаю. Чай, конечно, можно было заказать и в номер, но Марк спорить не стал, не нужно было торопить события. Когда они сели за столик, то стало понятно, что Люба оттягивает момент и , заодно спряталась подальше от входа, чтобы никто из знакомых не увидел. Подозвали официанта, подошла девушка и , о чудо, ей оказалась та самая официант из «Кофемании» , которая хотела стать актрисой.. Люба, хоть и заулыбалась ей, но было видно, что она совершенно не рада. Выпили чай, Марк демонстративно положил ключ от номера на скатерть…Люба поглядела на него , подняла глаза, она была растеряна или наигрывала «девственность»:

- Может не надо?- спросила она

- Надо..,- ответил Марк,- Ты иди в номер, я попозже приду,- сказал он, понимая, что Люба смущается официантки. Она послушна встала , взяла ключ и пошла к лифту. Марк посидел еще несколько минут, подозвал официантку, заплатил, сказал для конспирации многозначительно:

- Пора домой,- и отправился в номер. Дверь была не заперта, а подперта, каким -то тапочком…Люба стояла у окна и смотрела на Тверскую всю сплошь покрытую красными и белыми  огнями габаритов машин и фар. В комнате было темно, горел свет в ванной комнате. Марк выключил и его, подошел к Любе и примерно за метр до нее снял с себя всю одежду, потом подошел и , обняв руками прижался к ней телом( как такс Гога, подумал он в тот  момент). Люба была в тонком ситцевом сарафане с кружевными( ну, а как?) Рюшами…Она почувствовала, что Марк уперся в ее тело , повернула голову и поняла, что он совершенно голый. Ее это сильно смутило. Потом она говорила, что это было, как в фильме «Пианино», там есть такой эпизод , который ее сильно возбуждал…Марк не готовился, действовал по наитию, его руки начали двигаться по ее телу, чувствуя все линии через почти невесомую ткань.. Люба говорила:

- Подожди…подожди… сейчас ..,- но руки не отталкивала. После пары минут показательных сомнений сарафан сполз на землю и Люба проворно скользнула под одеяло, Марк намеревался последовать за ней, чтобы продолжить борьбу в партере, понимая, что победа близка, как зазвонил телефон…Звонила жена…Очень вовремя…Сцена получилась дурацкая…Люба возлежала на подушке в бюстгальтере , не пытаясь скрывать свою красивую грудь , Марк стоял голый перед ней, сжимая в руке звонящий телефон, подсвечивающий своим экраном эту нелепую мизансцену. Дурацкий телефон перестал звонить…Марк лег рядом с Любой поверх одеяла, потянулся, чтобы обнять ее , телефон тренькнул , пришло СМС, понятно от жены…Содержание было не из приятных, она писала, что их сын ушел из дома и будет жить отдельно, работать , что он очень любит, какую то Кристину и она будет жить с ним. Жена спрашивала, что делать…Марк сам не знал, что делать…Тут Люба на подушке…тут телефон в руке с женой внутри..

- Что то случилось?- спросила Люба.

- Нет, нет, ничего…,- ответил Марк и забрался под одеяло. Настроение было окончательно  испорчено, делал он все механически, как по привычке. Люба уже не отстраняла его руки и когда дело начало доходить до серьезных ласк она вдруг сказала:

- Я беременна…,- это было , ну, совершенно неожиданно.. Марк полностью охренел.

- То есть?- вся упругость тела скукожилась до неприличных размеров

- Я сегодня тест сделала, я беременна…Я просто решила…вот, один раз, я не могу без тебя,… вот один раз и все, больше никогда мы с тобой не увидимся…Я иначе не смогу, я так решила и она сама потянулась и начала целовать Марка в губы и потянула его на себя…Все произошло очень быстро, без торжественности момента и стонов наслаждения

- Ты все?- спросила она . СМСки шли на телефон одна за одной

- Да…,- ответил Марк и сунул телефон под подушку

- Что у тебя случилось, - спросила Люба указывая головой на то место, где теперь лежал телефон…

- Да…Сын из дома убежал…,- не мог же он добавить, что почти как Санек с Машей выступил. Беда одна не ходит.

- Все будет хорошо,- сказала Люба, - не хочет он, чтобы мы вместе были…,- что она несет, подумал Марк , взял телефон и пошел в ванную, звонить жене. Когда он вернулся, Люба уже была одета в свой сарафан…

- Я поеду, сказала она, - Марк не возражал, она поцеловала его в щеку и вышла.

- Слава богу, ушла,- подумал Марк,- какая то хрень… беременная , сын убежал, где минбар тут…Хоть он на месте и налил себе виски с колой, потом джин тоник, потом выпил все остальное, заказал пиво из бара и, наконец, уснул пьяным сном грешника.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Все было так, как будто ничего и не произошло, ну, на самом деле…что произошло то?…Два взрослых человека встретились в отеле, нелепо попытались потешить себя новыми впечатлениями…получилось не очень. Лучше всего в этой ситуации забыть про этот эпизод и жить дальше по своим ячейкам…Марк так и думал…хотя ,   у Любы , видимо, были совершенно другие планы на него. Ее настойчивость в достижении цели готовила массу сюрпризов, драматических и не только. Можно представить себе этот коктейль из тщеславия, самолюбования, настырности и  внутренней вседозволенности влитый в распираемое от сексуальной нереализованности тугое, дышащее здоровьем  тело, да еще и наделенное оперным голосом …Хлебнувшим из чаши сией доставалось по полной…Люба, конечно говорила, что Марк был ее второй мужчина…чем вызывала его внутренний хохот. Он встречал на своем пути  десятки женщин, включая довольно ветреных  у которых он был « второй» мужчина. Истории , в зависимости от эпохи, были разными: от погибшего в афгане до разбившегося на мотоцикле и павшего в бандитской разборке. Всего и не упомнишь. Ладно, думал он, пуст несет, что хочет…надумалось  ей один разок трахнуться, трахнулись, пусть живет со своим мужем, растит живот, рожает ребенка, поет арии и ругается с Саньком…не до нее. Сын в это время нашелся, он, как выяснилось, засел у своей подруги со многообещающим именем Кристина у которой мама уехала на три дня и грешил не хуже папы. Марк в очередной раз уехал в Берлин, Любе не звонил, она ему тоже, все шло своим чередом. Из Берлина по каким то делам улетел на Кипр , оттуда полетел в Москву. В самолете пил коньяк , угощал соседей, шутил, был весел и щедр, но на посадке подрался с каким то жлобом, сидевшем впереди него. Когда в самолет зашли полицейские, все соседи Марка указали на спарринг-партнера Марка, что он начал драку, тому надели наручники и увели, а Марка и еще двух понятых попросили пройти в отделение. Там выяснилась пикантная подробность, что соперник по поединку оказался сотрудником милиции, отдел по борьбе с экономическими преступлениями Северного округа Москвы еще и целый майор. Дама полицейский, которая занималась разбором сообщила об этом с достаточно трагичным, по крайней мере, серьезным видом. Марк потребовал суд- мед экспертизы и заявил, что ему пофигу, где он служит. Тетка полицейская попросила переговорить с ним один на один. Мурло майора выглядело не очень, как собственно и у Марка. У каждого под глазом было по синяку, бой был равным, хоть и краткосрочным. Прямо, как первый секс с Любой..

- Давай договоримся?- жалким блеющим голосом выдавил из себя майор

- Давай…

- Я заплачу…

- Хорошо…,- Марк посмотрел на чмо сидевшее напротив, - сто тысяч долларов…

- Чо так много?- харя мента выражала искреннее разочарование

- А, ты , что хотел? Двести баксов мне дать?

- Штуку хотел…

- Штуку….

- Я , если что помочь могу в делах…Ты же бизнесмен наверное...-Марку стало отвратительно противно. Он смотрел на этого ублюдка, который весь полет ругался с женой из- за каких то сережек, орал на стюардесс и включал музыку в телефоне. Отвратительная деревенская рожа с картофельным носом и синяком под глазом…

- Пошел на хрен,- сказал марк

- В смысле?- похоже , страж закона не верил своему счастью

- Пошел на хрен, я тебе сказал…иди, скажи капитанше, что мы договорились,-мурло проворно поднялся и вышел в другую комнату. Через минуту зашла толстая милиционерка.

- Договорились? Вот и прекрасно... его же уволить могли,- «Б-ть уволить. Будь моя воля я и тебе бы в глаз засветил за компанию»,- подумал Марк. Но ничего не сказал. На улице его ждал водитель, увидев «бланш» под глазом шефа, встревоженно спросил:

- Что случилось , Марк Семенович?

- Менту п***юлей дал…- водитель одобрительно кивнул и улыбнулся сомневающейся улыбкой. Одобрил…

- Куда ехать?

- Вот адрес, - показал на телефоне Марк, пока он сидел в ментовке, написал Сане, тот был в ателье у Любы. Туда и поехали…В ателье кипела работа…что - то шили, кромсали, подгибали…Люба встретила его , как обычно, с легкой напускной иронией, как собственно встречала почти всех, кто не умел громче ее петь. Как будто ничего между ними и не было.

- Михаил! Откуда это вы?- за два часа прошедших после сражения в проходе самолета синяк оформился и отливал бордовым цветом.

- В самолете подрался,- Марк почему то очень гордился собой, особенно тем, что не стал брать с мента деньги и был счастлив что послал его , куда надо…,- есть, что нибудь выпить?

- Кажется есть водка, рабочие пили…

- Несите..,-дух приключений еще бурлил в нем, а действие коньяка почти закончилось,- а , где Саня?- наливая себе из бутылки с незнакомой этикеткой спросил Марк

- Уехал…, сказал, что срочные дела ..

- Жаль…выпить не с кем…будешь со мной?

- Я же не пью…да и Вам хватит…

- Нам? Нам не хватит...,- Марк влил в себя полстакана гадкой жидкости, проглотил, как комок гравия, выдохнул и сказал:

- Поехали ко мне…,- ибо по большому счету сказать было нечего, а, что еще скажешь? Тут , как бы , женщина с которой у тебя, как бы было, ты пьяный, чтобы вести великосветскую беседу не подходишь …развернуться и уйти - некрасиво, поэтому, так вот в лоб…

- Поехали,- неожиданно легко и спокойно ответила Люба…,- сейчас я своих предупрежу…,- они вышли из ателье и сели в машину, молча доехали до Чистого переулка, где Марк снимал двухкомнатную квартиру, поднялись наверх, зашли…Люба осмотрелась:

- Вы с женой где спите?

- А, вон там,- указал Марк рукой в направлении спальни,- только она здесь ни разу не была..

- Не важно, - ответила Люба и прошла в зал,- Диван раздвигается? - спросила она указывая на горбатое подобие мебели, которое оставила, живущая в Монако хозяйка жильцам.

- Не знаю, не пробовал…,- Марк дернул за нижнюю часть конька -горбунка, она выехала на половину , больше не хотела… ни туда ни сюда…Такой получился разновысокий комод двуспальный, где один ящик выдвинут и не закрывается.

- Оставь, - сказала Люба, когда Марк начал с ожесточением его трясти…,- иди сюда…не так…, - сказала она, когда Марк попытался уложить ее на спину…,- ложись, - лечь пришлось в нижний ящик, Люба села рядом, убрала его руки, которые он потянул к ее груди,- подожди, я сама, я так давно хотела…не решилась тогда…молчи…,-Марк почувствовал, как она дрожащими пальцами расстегивает ему рубашку, ремень на брюках, молнию… он почувствовал, как ее рука сжала в кулак …он видел, что Люба очень сильно возбудилась..,- я давно так хотела, -сказал она, перед тем, как нырнуть головой ему к низу живота, туда , где была рука и неистово втянуть в себя все его существо…Такого у Марка еще никогда не было…Хоть все и произошло достаточно опять быстро, ибо под таким напором невозможно было долго продержаться, Марк увидел то, что никак не мог  и  предполагать глядя на нее ранее…У Любы был сильнейший оргазм, произошедший  одновременно  с ним, все ее крупное тело трясло…ее стоны хорошо поставленным голосом, слышал, несомненно, даже патриарх, живший через дорогу напротив…,- я давно так хотела,- обессиленно сказала она, проглотив то, что из него вытекло…Она лежала рядом на половинке дивана у него на руке с совершенно счастливым лицом…Марк был в шоке…Действительно, в тихом омуте…Такой сексуальности он не мог и ожидать от этой надменной, расфуфыренной дамы…В этот момент она была очень естественна, наверное впервые с момента их знакомства…Люба открыла глаза , посмотрела на Марка и он почувствовал , что ее рука опят поползла вниз по его животу…

- Я еще хочу, - прошептала она, - я так давно об этом мечтала… В итоге это все повторилось Четыре раза за вечер…Такой прыти от себя Марк совершенно не ожидал, ему было уже сорок три , годы пылкой юности, когда подобные подвиги были возможны были далеко позади и сотворить такое …Жизнь заиграла новыми красками…Они стали встречаться регулярно, московские отели содрогались от стонов, которые издавали луженные Любины связки…Марку ничего практически не нужно было делать.. Обычный секс был увертюрой, прелюдией и не сильно волновал Любу, она отдавала долг необходимости тому,   что Марк проникал в нее, просто дожидаясь того момента, чтобы впиться в него губами и получить сильнейшие сотрясающие ее до судорог волны наслаждения, сопровождавшиеся , чуть не потерей сознания и помутнением рассудка. Марка стало тянуть к ней, хоть разговаривать особо было не о чем, тот момент, когда она запускала руку ему в брюки , сильно волновал. Он не мог представить, что она говорила мужу , где ходила по ночам, но и не хотел сильно запариваться…его все устраивало. Первый раз, когда ему резануло,   как ножом по стеклу было утро в отеле «Белград», Люба не уехала домой , осталась ночевать в отеле, что Марка всегда не очень радовало, утром, после традиционного уже занятия любовью с бурным окончанием, Люба села на край кровати и вдруг, неожиданно детским голосом сказала:

- Я кашки хочу…, Хочу кашки…,- Капризно пропищала она… это так было на противотоке с тем, как она только что стонала , чуть не басом, что Марк растерялся. Казалось бы, подобная просьба должна была вызвать умиление , но не тут то было…Эта детская притворность от женщины с пышными формами, сидящей на краю кровати среди смятых простыней вызвала какое то , не отвращение, нет…какой то неприятный оттенок, что ли к восприятию мира…Это был первый росток неприязни, совсем маленький…Даже, наверное , не неприязни, а разности межу ними, не в математическом, а в житейском смысле этого слова…Их разницы в возрасте, мироощущении, отношении к людям, целеполаганию…Первая иголка под ноготь…Но, вот эта готовность к сексу в любую минуту и завершение его столь бурное, позволявшее Марку чувствовать себя все время сексуальным гигантом, притягивало очень сильно и перебивало все остальное…Чтобы она не говорила, любую глупость, достаточно было положить руку ей на затылок, как она вздрагивала  и  все тексты заканчивались…Такого Марк раньше не встречал в своей жизни…Все это приправлялось елейным соусом из слов вечной любви к нему и обещаниями ждать всю жизнь и ничего не хотеть в замен…Это впечатляло…, не могло не нравиться…на фоне того, что жена говорила обратное, считая его, как и положено жене,   полным мудаком, происходящее с Любой не могло не затягивать…Все было хорошо, просто  к жизни Марка, как он думал, добавилась еще одна шестеренка сцепления с внешним миром, причем, обещавшая никак этот старый мир не менять. Наивный дядька…взрослый и наивный…Все только начиналось…

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Так жизнь и катилась, для каждого по своему…Саня залип на девушке с рыбьими глазами, переехал к ней в Петрово - Дальнее, где ей снимал дом ее бывший муж и она жила там с двумя детьми, еще одного ребенка, первого, она оставила в Америке, когда встретила своего будущего мужа. Необычный для женщины поступок. Марку она всегда была подозрительна, что- ли. Особенно его смутил одна ее выходка в день их знакомства. Тогда Саня еще жил на Брюсовом переулке и не был заманен к рыжей Маше в ее обитель. Мария сидела на диване и рядом с ней лежал ее такс Гога, таки отличавшийся непокорным норовом. Марк не заметил, что произошло и в чем Гога провинился , а услышал только повизгивание и легкий хрип. Пес лежал на диване, Маша держала, так спокойно, руку на нем, но, почему то , когда она отпустила его, он спрыгнул на пол и начал крутить башкой и « откашливаться».

- Что с ним?- спросил Марк, рефлективно поджимая ноги под стул, опасаясь сексуальной атаки на штанину.

- Не слушался, я его немного воспитала?

- Как воспитала?

- Придушила чуть- чуть…,- Марку стало не по себе,

- Как, придушила?

- Что как… ,- засмеялась Маша, - на  горло давишь двумя пальцами…,-  она показала черчилевскую рогатку  и опустила их на горло бедного Гоги, тот  взвизгнул, она подержала еще чуть- чуть, приотпустила и весело посмотрела в глаза Марку…

- Интересный метод,- пробормотал Марк и подумал,- надо Сане рассказать. Тот отнесся к его рассказу, почему - то достаточно спокойно:

- Нормальный прием в воспитании собак,- индифферентно сказал он

- Ты не понимаешь, что она с тобой то же самое сделает?- Саня пожал плечами, давая понять Марку, что сам разберется или и ему этого хотелось. Марку же Маша не нравилась все сильнее, его всегда раздражали фальшивые люди, фальшивая музыка, фальшивый смех, фальшивые цели. Как - то получилось, что он с детства очень чувствовал фальшь, даже в себе и очень это не любил. В этой мелкоплавающей рыжей рыбе, помимо бесцветных глаз бесило все- от внешности до попытки правильно выстраивать речь в стиле интеллигенции позднего советского периода. Ну, в конце - концов это было дело его друга выбирать женщину. Правило : « …я сам обманываться рад», - никто и никогда не отменял. На что , в последствии, налетел и сам Марк. Обманувшись круто и крупно…

В это время в семье Марка , как раз и происходили те события, которые повернули в том числе, его жизнь на другой галс. Сын учился в Швейцарии, имея характер боевой, воспитанный хоккеем и берлинской улицей, он сразу стал возмутителем спокойствия в школе, находящейся в маленькой горной швейцарской деревушке с населением 965 жителей, на самой вершине горы. В этой школе , когда то учились в массовом количестве дети нацистов, потом , после войны дети американской элиты, дети арабских шейхов и всяких экзотических фамилии не счесть. Например, был мальчик по фамилии Риттер. Ну, казалось бы, Риттер и Риттер, что тут такого? Если не прибавлять к этой фамилии слоган: Практиш, Квадратиш, Гут. Знаменитый шоколад Ritter. Всех и не упомнишь. Марка все устраивало. Жена в Берлине, сын в Швейцарии, сам он в Москве, у него есть женщина , которая говорит, что его безумно любит и готова в любую секунду примкнуть к его чреслам страстными губами. Возникло одно обстоятельство…Жена вдруг заявила, что она будет с ним вместе ездить в Москву , варить ему борщ и работать в компании. Новая вводная была совсем не в дугу…Только этого и не хватало. Страшный сон- совместное пребывание в Берлине  и то было вынужденной мукой, а тут, еще и в Москве…? Нужно было, как то находить выход , но по свойствам своего характера или воспитания, или предназначения- Марк до последней минуты всегда оттягивал принятие серьезных решений, полагая, что само рассосется. Очень часто в его жизни так и происходило…Фартило.. Но, в этой раздаче таинственных карт судьбы была персона, которой очень хотелось передернуть колоду, хотя она это свое желание  сильно  скрывала, вернее маскировала. Люба была актриса органическая. Это значит, что на сцене она играла хуже чем в жизни. С Марком же она прописала себе роль, которая была, в какой то степени судьбоносной для нее, а, значит, автоматически для массы людей с ней и Марком связанных. Люба из всех сил ворочала рулевым веслом судьбы не задумываясь о последствиях. В армии есть такая поговорка: « Не так страшен дурак, как дурак с инициативой». Это был именно тот случай… Как мы уже говорили, задумываться ей было не свойственно и не хотелось. Она начала проворачивать, исходя исключительно из своих хотелок, судьбу своей невыношенной дочери, родителей всех участников, их настоящих и будущих детей, да и некоторых друзей. Способность к вербовке у нее была потрясающая, но ее внутренний Молох требовал все новые и новые жертвы. Они или становились ее поклонниками или покидали ореол обитания. Псевдохудожники собирают вокруг себя псевдопоклонников…

Установка на роль, которую она играла с Марком была следующая: она его безумно любит, ничего от него не требует, мужа своего не любит давно, он ей , как брат, воспитана в высоких моральных традициях, папа генерал КГБ, готова ждать у линии прилива столько, сколько надо, хоть всю жизнь, никаких брачных уз, штамп в паспорте ничего не значит, верная жена и подруга, никогда не изменяла мужу, он у нее первый мужчина, Марк второй, она вдохновенная творческая личность, в театре ее не понимают и атмосфера не нравится, ее привлекает карьера Нетребко и она только еще на первом этапе развития своей творческой ипостаси. Вот такой « туесок» собрала она себе актерских установок и , что немаловажно, сама в них поверила и гениально сыграла. Тонко, (как он думал), чувствовавший « лажу» Марк- ни хрена не почувствовал. И влип…Садиться играть с шулером в карты нельзя ни при каких условиях! Марк думал, что все будет, как обычно…Проходной роман, довольно экзотичный. Смущали , конечно, некоторые обстоятельства. Одно из них было весьма материальным- это растущий живот Любы  и ее требования проявления романтики, чего Марк совершенно не умел и то, что вонзило вторую иголку под ноготь- Люба непрерывно требовала признаний в любви. Чаще всего в этот период они встречались в китайской чайной на Белорусской. Это было забавное заведение без рекламы, принадлежащее китайскому ресторану, который стоял прямо на площади Белорусского вокзала перед выездом на Тверскую. Чтобы попасть в чайную, нужно было пройти в арку между рестораном и «Якиторией», повернуть налево и среди мусорных баков, каких то клетей и непонятных дверей найти ту, которую нужно, позвонить в звонок и попроситься на чайную церемонию. Помещение первоначально , видимо, предполагалось и было настроено под публичный дом, но, видимо, в связи со сменой эпох или собственников, или полицейской власти, трудно угадать, поменяло формат.   Никакой церемонии там, конечно не предлагалось, было несколько кабинок, несколько столов и отдельная комната размером два на четыре метра но с очень изысканным интерьером и чтобы зайти в нее нужно было снять обувь и оставить ее перед входом.   Пол был весь застелен одним большим матом, набитым , видимо, войлоком, на нем были разбросаны несколько подушек различной формы и размера, но самым выдающимся в этой каморке были стены. Они были обклеены китайскими обоями с абсолютно порнографическими изображениями. Камасутра отдыхала по сравнении с тем, что изображали китайские мастера туши и пера. Изучать эти оживленные буйной фантазией плодовитых китайцев картинки  можно было бесконечно. Марку очень понравился выбор места, которое показала ему Люба. Когда они пришли туда в первый раз его удивило два обстоятельства: первое - это интерьер, конечно, а второе, то, что Люба была в ботфортах. Она была в длинной юбке в пол и разуваясь, вытащила из- под нее два сапога раструбами притороченными к голенищам. Увидев его удивленный взгляд, Люба прокомментировала:

- В высоких сапогах теплее…,- ну, теплее , так теплее, подумал Марк, хотя это объяснение  показалось ему весьма странным. Они возлежали на подушках, болтали, пили чай , целовались, иногда скоротечно занимались любовью по любиному сценарию и было обоим  очень хорошо…Для них в тот момент это было новым  познанием чужой галактики…Будучи уже в долгосрочном сексуальном контакте они подошли к моменту откровенности, так казалось Марку, но , вовсе не Любе. Она жила в образе , ею же самой и придуманном, была убедительна и неотразима в своей искренности…В порыве страсти она так трепетно шептала слова любви в ухо Марку, что не поверить в это мог только каменный истукан и не поддаться этому напору мог только импотент или гей, коими Марк , конечно, не являлся. Однако, живот то рос…И, если , большой размер своих ног, который истинно смущал Любу, она могла прятать , натягивая на них юбку, то живот…при специфике ее фигуры с большой грудью, плоским « прессом» и внушительным, наследственным, тазом- никуда было не деть…Миссионерская поза становилась уже неудобной, да и опасной…Да и вообще…Заниматься сексом с беременной женщиной, которая замужем, беременна не от тебя и ты сам женат- , что там скрывать- совершенно противоестественно. Извращение, какое то…Любу же это обстоятельство, как казалось совершенно не сказала. Она, как бы между прочим поведала Марку, что известила мужа о том, что ей нельзя теперь  заниматься сексом и он к ней не пристает с этим делом… «Ну, не пристает, так не пристает»,- подумал Марк, он не сильно «запаривался» семейными делами Любы, своих забот хватало, не понимая, что его потихоньку гонят по коридору судьбы. Касательно романтизма - он , таки, совершил два поступка. Во первых - он написал для Любы романс, как это ему удалось, он и сам не понял, вот он:

Мой голос - ты моя душа,

Мой храм, моя дорога к богу,

Уж некого мне потешать,

Наверно подхожу к порогу,

Когда сомненья отлетят,

Когда смогу я убедиться,

Что голос мой в неровный такт

Заставит сердце твое биться,

Что ты сумеешь разгадать

На самой сложной верхней ноте

Мою мучительную страсть,

Мое стремление к заботе.

Что голос мой - хрустальный мост…

Соединяет нас незримо!

Ступай, душа моя, как воск,

Иду же по нему к любимой!

Даже музыку сочинил... К удивлению, люба отказалась его петь...

-Что про меня люди скажут? Про голос она свой поет...,- заявила она "романтичному" Марку.

И заказал у знакомой художницы картину беременной Любы с ее фотографии. Она «отснялась»,   как она говорила, якобы для какого то итальянского журнала( все врала, конечно). Ну Марк и сподобился попросить нарисовать маслом « портрэт» размером 140х80 и отправил Любе по почте, искренне полагая, что план по романтизму перевыполнен!

Вот про этот самый «романтизм» хочется поговорить поподробнее…Вся эта «шняга» проистекает из лимбической системы женского мозга. Задача самки - выявить группу самцов из окружающих ее в любой момент жизни субьектов, подарить им « надежду» на удачное спаривание, устроить между ними конкуренцию, чтобы упростить выбор и в итоге спариться с одним или несколькими , как первый этап главной задачи - закабалить этого осла на сколь возможно долгий срок: чтобы защищал, кормил, охранял и беспрекословно слушался. Основное подавление личности «ишака» идет во время беременности и первого года после родов. Во время зарождения и пробуждения отцовского инстинкта у субъекта. Потом можно по инерции переходить к следующему этапу понукания « избранником» -  тут секс уже помогает меньше гораздо, чем на этапе вовлечения! Тут надо эксплуатировать плач ребенка, который для мужского уха невыносим и разросшийся инстинкт главы семейства, его рефлекторную потребность защищать потомство.   На этом этапе происходит «фиксация» еще сопротивляющегося мужика, обездвиживание  и переход на « болевой» или  « удушающий». Дальше, как получится…Сколько лет выдержит. Многие наслаждаются этим положением «снизу лицом в пол» всю жизнь, воспринимая это за счастье, другие , ловят на себе призывные взоры других женских особей и отрабатывают приемы быстрого контактного боя, отматываясь в самый важный момент тем, что женаты. А, самые «отвратительные» типы - бегут! Нарываются на новую ловушку, отгрызают себе лапу, чтобы вырваться, опять бегут, попадаются, отгрызают вторую, опять бегут.. И, так , обрубком, доползают до счастливого времени полуимпотенции и становятся неуязвимыми перед чарами любых красоток. Этап романтизма относится исключительно к тому моменту, когда самка устраивает кастинг претендентов. Группа участников может быть даже и из одного члена ( как - то двусмысленно получилось), это для женщины не важно. Главное, чтобы он «завелся»! На этом этапе ей нужно, как можно дольше удерживаться от физической близости, иначе все сорвется! Точно, как на рыбалке! Подсек- и выволакивай потихонечку, пока к сачку не подтащил…Потом- короткое движение и вот, он уже  на кукане! Условно - сокращенно можно эту важнейшую для женщину процедуру разделить на следующие этапы:

- Выбор  потенциальной жертвы( группы жертв)

- Приманивание 

- Устройство  конкурса

- Спаривание со звуковой и телесно-судоржной  демонстрацией его сексуального превосходства над всеми остальными участниками конкурса

- Вербальное подтверждение его превосходства над остальными( можно сразу всем)

- Беременность

- Рождение ребенка

- Год после родов

Вот в три последних периода и происходит подчинение самца, подавление  его воли и разворот на его эксплуатацию в оставшиеся совместные годы жизни. Мы , конечно, говорим о временнОм этапе, примерно с 2000 года.   В это время сложилось множество факторов, способствующих  массовому формированию подобных сценариев. У небольшого количества мужчин появились деньги, у еще меньшего - большие деньги и совсем узкий слой получил финансовые средства в неограниченных количествах. Соответственно - это были мужчины примерно с 1960 по 1970 годов рождения, соответственно, они большей частью были женаты на своих ровесницах, или , чуть младше ну, так было принято , большие разницы в возрасте редко встречалась в браке, максимум 5-6 лет. Женились на однокурсницах, школьных подругах, подругах школьных подруг. Рожденные же в 70-80-ых годах девочки к 2000 году, когда, условно скажем, стартовали золотые « тучные» года, воспитывались, как Люба, на совершенно новых источниках информации, чем жены разбогатевших мужиков. И вышибали их на раз, как гнилые зубы при пародонтозе! Стоило только устроится секретаршей, полгода поносить чай, дождаться корпоратива и затащить шефа в « темный уголок», как глядишь, уже распоряжается всем коллективом, переезжает в новую квартиру и посылает охреневшую бывшую жену лесом.   Таких примеров у Марка перед глазами  было с десяток. Поэтому он старательно избегал всяческих «романов» , видя , чем это кончалось. Тут еще хотелось бы описать два интересных синдрома. Которые Марк объединил общим названием : «Чулки в сеточку». Речь шла о достижении женщиной определенного возраста, скажем, от сорока двух лет. Уже за сорок, но, еще не ближе к пятидесяти. В первом разбираемом случае речь идет о замужней женщине, которая почти ровесница со своим мужем и прожила с ним лет пятнадцать - двадцать. То есть, она с ним познакомилась, когда ей было лет 20-25, она была в самом расцвете женской красоты, а он , перегретый гормонами, носился за ней, клацая зубами и высунув язык от желания. Предположим, она не проводила с ним новомодных процедур по «порабощению», а вышла замуж по традиции, чтобы иметь семью, детей и жить «как все». Она , то есть, знает его, как полного идиота, без денег и особых перспектив. Какие в СССР были перспективы? Никаких! Таким она его и запомнила! Таким она его и видит. А , то, что у них появляется новая квартира, у нее новая машина, они ездят на курорты за границу, дети учатся в частной школе, она относит к обычному ходу вещей. А, зачастую, и к собственным заслугам! Перемены, которые происходят в муже она не замечает, не видит, что коллектив, которым он руководит относится к нему с большим уважением, что молодые женщины , которые у него работают  смотрят на него восхищенными блестящими глазами, что для всех, кроме нее, он харизматичен, ярок и талантлив, а ее по прежнему раздражает его привычка ковыряться в машине на светофоре  в носу. И, вдруг -бабах, он не приезжает домой и говорит, что не приедет. У него новая жизнь! Подлец ! Негодяй! Он меня БРОСИЛ!!! Как он посмел! Меня! Такую прекрасную! Этот конченый придурок посмел меня бросить! Ее вой начинают поддерживать десятки таких же подруг! БРОСИЛ! Подлец! Не имел права! Должен был до конца дней на нее пахать, слушать ее постсоветский бред и на коленях умолять сделать минет! Возмущенные подруги слаженно одобрительно кивали, когда она кричала в , какой нибудь итальянской кофейне :

-Этот негодяй постоянно пытался засунуть мне член в рот! Какая мерзость! Отвратительное извращение! -

Девочки же помладше, воспитанные посредством видеомагнитофона а не романа «Анна Каренина» легко и ловко их подменяли. Этим нехитрым приемом «самбо» они уложили  на лопатки оптом всю предыдущую генерацию добропорядочных жен( или жон, ХЗ). И в этот момент, как раз , мужичонка попадал в новые жернова…Если раньше ему мозги выносили постепенно через уши, то теперь мозг вылетал мгновенно, но через член! Начиналась операция по его порабощению, но, гораздо более эффективным способом. Если предыдущая жена считала, что все «нажитое непосильным трудом» - НАШЕ ОБЩЕЕ, то новая , более усовершенствованная модель, считала, что это "ВСЕ ЕЕ". Ей не нужно было частями, она хотела все! Так влип и Марк, сам того не подозревая и не желая этого! Все было просто , надежно и проверено практикой! Чаша сия не минула и его…Это, так сказать, одна нога в чулке…( почему чулки в сеточку? Примерно к этому возрасту, который описывается, женщины автоматически начинают напяливать на себя всякую вычурную хрень, подсознательно понимая, что мужское внимание по отношению к ним снижается, но не желая умом это признавать). Отсюда и произрастает  вторая нога. Однажды Марку повезло- он две недели безотрывно провел в Берлине, было это в начале мая. У его дома росла сакура. В начале апреля она начинала цвести и к пятому мая , как по часам отцветала…Пока она расцветала, обрастала цветками, покрывалась ими как фантастической розовой пеной- каждый почти проходящий мимо считал своим долгом ее сфотографировать…К ней приезжали делать селфи и семейные фотографии. Сакура пользовалась колоссальным успехом…Осыпались же цветы буквально в один день…Пару дней было видно, что они меняют цвет, блекнут потом в какой то миг - небольшой порыв ветра- и вся улица покрыта розовым снегом! Кружат завихрения лепестков вдоль бордюров, а за это время выросли зеленые листья, которых за цветами не было видно. И , вот, наша красавица вишенка - сакура становится обычным, ни кем не узнаваемым деревом. Никто не фотографирует, не останавливается, да и не смотрит…Так же у и у женщин…Начиная с того момента, как на ее плоской юношеской груди начинают вспухать бугорки- они ловят на себе мужские взгляды- начиная от одноклассников, заканчивая пожилыми мужиками, которых автоматически принято относить к « извращенцам», хотя, они скорее « созерцатели», им это так же интересно, как и рассада на подоконнике. По мере взросления и роста бугорков и окружностей, пробуждения собственного либидо взгляды,   да и ухаживания становятся все интенсивнее…К тридцати годам на них похотливо посматривают и двадцатилетние пацаны и "пенсы" с рассадой, а вот к сорока цветочки на вишенке начинают скукоживаться- и раз, в какой то момент облетают. И превращается наша « красатуля» в обычное дерево…Плодоносить может а смотреть никто почти и не смотрит…Одни "пенсы". Сорокалетние мужики обхаживают 20-30 -летних, остаются 50- 60, а верить в это не хочется. "Фантомосексуальность"- называл это Марк…Тут то и появлялись «чулки в сеточку», бантики и экзотические шляпы. Кстати, у мужчин подобная же ситуация. Когда эрекция ослабевает они начинают напяливать на себя розовые штаны, растить бороды и курить трубку. Это тоже на автомате происходит. Все просто…

Третьей же иголкой под ноготь для Марка была ситуация, когда его продавили…Дело было в той же чайной, Люба попросила чаю и « не беспокоить». После того , как официантка ушла – она привычным решительным движением расстегнула Марку брюки быстро справилась ко взаимному удовлетворению , подобным себе наполненным вечным желанием Марком…Проглотив то, что из него выплеснулось, она спросила:

- Ты меня любишь?

- Люблю, конечно,- застегивая штаны автоматически ответил Марк

- Сильно?

- Сильно, сильно,- застёгивать штаны лежа на полу не очень удобно, нужно ложиться горизонтально и втягивать живот.

_ Ты мне серьезно скажи, ты меня сильно любишь?- Марк услышал в ее голосе требовательные нотки, разобрался с молнией на брюках и сел. Люба смотрела в пол, но, явно ждала ответа…Во рту у Марка стало кисло. Сидит здоровая тетка, натягивает юбку себе на ступню, беременная , дома муж и спрашивает про , какую то любовь…Охренеть можно…

- Ты меня сильно любишь?

- Сильно..., - (бть, чего привязалась)?

- Скажи: сильно- сильно…,- Люба продолжала таращиться в одну точку в полу. Марк разозлился, минуты полторы он молчал

_ Тебе, что тудно сказать?- неожиданно из глаз любы потекли слезы, Марк встал, позвал официантку…-Ебнутая, подумал он, нужно заканчивать…

- Давай поедем,- сказал он, пора уже…,- Люба не стала возражать.

Саня же шел по более мягкому сценарию…Его сексуальная жизнь с Машей была вялой и ритуальной, зато он обрел статус «замкадыша»…Они жил в доме, (который, напомню, оплачивал муж Маши, у которого  была звучная еврейская фамилия- Галс. (Из сефардов, видимо…), у него сразу образовались двое детей, собака, кот попугай, хомяк и теща с забавным отчеством Володаровна. Еще более уморительным персонажем оказался муж тещи, человек чеховской внешности, с бородой и усами уездного врача. Комичность ситуации оказалась в том , что он был ровесник Сани и Марка, а Володаровна, естественно лет на двадцать пять старше. Марка с его язвительным характером все подмывало спросить…Ну, хоть, что нибудь спросить, но он никак не мог найти деликатную форму для вопроса: "Илья,- так звали Санного нового тестя,- ты ее как жалишь то? По пьяни только?"- Сдержался…

Чинность вновьобретенной обстановки расположила Саню на благостный лад. Ему очень понравилось жить барином, приглашать гостей, Маша была художницей, москвичкой в дцатом поколении, мама ее тоже, папа рисовал желудок бычьего цепня для учебника зоологии в советскую бытность, теперь жил в Швейцарии , бывший муж Маши по фамилии Галс уже жил с какой то моделью из Украины и она была беременна, у Маши было полно друзей из Америки, где она жила какое то время и бросила первого ребенка. Масса новых людей, впечатлений и, как ему казалось, перспектив! Как ни странно, в желании окружить себя бутафорскими декорациями, Саня был очень похож на Любу! Заменить содержание формой для него было делом обычным. Этого Марк понять не мог, в его голове это никак не укладывалось - жить и притворятся- зачем? Первую жену Сане тоже привели по расчету, теперь опять.., только сам нашел.

Маша же преобразилась! Она опять обрела смысл жизни, одела юбку, каблуки , начала отращивать волосы и красиво накрывать на стол многочисленным гостям. Саня был дома гостеприимен , как грузин! Полная противоположность того, кем он был в ресторане! Столы накрывались шикарные! Было вкусно и красиво! Маша порхала от духовки к плите и приговаривала:

- Все таки я мужняя жена!

Одновременно с этим, Саня вспомнил, что и он , таки, еврей…Полагаю, что на эту мысль его натолкнула предприимчивая Маша. Саня подумал, что потенциальные жертвы его консалтинго- корсарского действа находятся в синагоге. А, может это было потому, что в этот момент он втерся в доверие к Игорю, владельцу самой крупной на российском рынке фармацевтической компании, тот , понятно был евреем и это была для Сани одна из « скреп», чтобы подобраться к нему поближе…Не важно…Главное же, что сотворил наш друг начав посещать синагогу это то, что он заставил говорить всех своих знакомых о своем члене. В таланте ему не откажешь…Недели за две до предстоящего события он по секрету сообщил всем:

- Ты только никому не говори…У меня через две недели обрезание…,- заговорщицким шепотом сообщал наш деятель,- боюсь страшно...,- он напоминал об этом все две недели почти каждый день, в день этого самого таинства он сообщил, что это было не так страшно и не так больно, и что Маша, прекрасная, таки , женщина, делала ему содовые ванночки для члена и, что это еще лучше, чем секс, который рутина и всех пройдет, а женская забота о мужских гениталиях вечна и восходит еще к Адаму и Еве…ибо змей библейский и есть фаллос мужской, а ни какой то там гад ползучий. В общем, было весело…Все у него было хорошо, кроме одного обстоятельства - союз Марка и Любы очень сильно его раздражал, даже бесил, можно сказать. Но, чем больше он демонстрировал свое негодование по этому поводу, тем нахальнее в его присутствии вели себя Марик и Любаша! Приходя в гости они держались за руки, гладили друг- друга по спине и целовались. Санек бесился, Маша это видела и бесилась тоже…Это было вдвойне весело…Так в веселой кутерьме пролетело лето 2006 года…прекрасное время для тех , кому повезло его застать в рассвете сил, как всем нашим описываемым друзьям…

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Живот у Любы рос быстро и Марк сбежал. Тривиально перестал брать трубку и отвечать на СМС. Люба искала его, подговаривал Саню сдать локацию( Саня не сдавал! Он был настоящий друг! Он очень не хотел, чтобы Люба с Марком продолжали свои безумные любовные похождения) Тем более, к нему приехала из Винницы  мама. Она собиралась переезжать в США к младшему брату и , поэтому решила перед отъездом  посетить и старшего сына. Конечно, была представлена и Люба…Балахоны, которые она обычно носила позволяли ей довольно долго скрывать разросшийся живот, поэтому мама ничего не заметила, но знала…Сашок, как она ласково называла старшенького, проболтался…Она привезла с собой разных ползунков, кофточек и шапочек. Между ними состоялся довольно уморительный диалог прямо в день приезда, на кухне еще по инерции сохранившейся за Саней квартирой в Брюсовом переулке. Основные вещи он уже перевез, но ключ пока не сдал. О чем долго и беспредметно говорил две женщины воспроизвести трудно, одной из которых всенепременно нужно было выяснить обстановку, разобраться, кто есть Маша, кто есть Люба и вообще, на каком свете находится ее сын к которому она относилась с достаточно большой долей иронии. Люба же исполняла свое ритуальное повествование, как и где она пела и когда и с кем будет петь в ближайшее время. Незаметно разговор перекинулся на темы взаимоотношений мужчин и женщин и Люба, впечатленная необходимостью отлавливать Марка произнесла, сложив руки на животе фразу:

Я , вот что поняла, Роза Львовна! Жить нужно только с любимым мужчиной! И никак иначе! -Люба уверенно посмотрела в глаза маме Сани, которая от радости даже вспыхнула! Не зря ползунки везла! Вот Сашку повезло! Какая красавица!

Конечно, Любочка!- воскликнула она, вложив в свой ответ всю силу любви еврейской мамы к своему чаду! Конечно! Не делай моих ошибок ! Жить нужно только с тем , кого любишь! Вот я , всю жизнь промучилась! А молодым я желаю только счастья! И любви!

Конечно, Роза Львовна ,- радостно в унисон ей вторила Люба! Спасибо, что Вы меня поддерживаете! -обе были страшно довольны друг- другом. И ничего, что каждая из них имела в голове свой сценарий развития событий- это не как не помешало им расстаться абсолютно обольщенными своим визави. Саня же не стал разочаровывать маму, ему очень нравилось, что мама им гордится , хотя и искренне недоумевает, каким таким образом он прибрал и осеменил женщину, которая была ему явно не по карману и статусу…Так в счастливом неведении и отбыла она в свой долгий вояж на другую сторону земного шара. Правду ей Саня сказал только , когда Люба родила девочку и ушла от мужа к Марку... Чем сильно ее расстроил…А, Марк сбежал…Несколько раз Люба, таки , отлавливала его в каком нибудь кафе, он опаздывал на встречу и говорил ей очевидные вещи, что она беременна, что, все это абсурд, ей нужно думать о своей семье и , лучше Марка забыть и не гоняться за ним. Люба слушала и говорила , что ей ничего не нужно, что просто хочет увидеть Марка, убедиться , что он жив здоров и посидеть рядом. Что она готова, хоть всю жизнь ждать и просто знать, что он есть. Это было очень убедительно…Марк даже начал верить ей на свое горе. И , даже, поверил…Но, в данный момент он сбежал и до ноября месяца ни встречался и  не разговаривал с Любой. Люба постоянно интересовалась у Александра, что происходит с Марком, куда он делся, но сама не звонила и встреч не искала. Саня уже основательно жил у Даши, принимал гостей в основном из синагоги, надеясь зацепить , кого нибудь в своих интересах, а его новый босс Игорь, фармацевтический король,   начал строительство нескольких десятков коттеджей неподалеку от Новороссийска, почти в Абрау-Дюрсо. По иронии судьбы Марк провел там почти всю молодость. Содержание своей работы Санек держал в строгом секрете от Марка, чем вызывал у последнего сильное недоумение, хотя , потом стало понятно…Тырить деньги лучше было с людьми, которые были не знакомы с его боссом. Таким человеком оказался, как раз Чехов, его новоиспеченный тесть. Он его пристроил в тайне от всех выполнять строительные подряды от его компании и , однажды, безбожно пинал его под столом ногой, когда тот начал говорить Марку , что у него объект, кто бы мог подумать, недалеко от Новороссийска! Они строят - набережную! Марк все понял, глядя на позеленевшее лицо своего друга и недоуменно- восторженного некрофила. Ну, да бог с ним, каждый зарабатывает, как умеет. Наступил ноябрь, Саня собрал очередной сабантуй, пригласил Марка, они выпивали , было весело, новая Санина теща плела, что- то про прозрачность неба на картинах Рубенса, Даша испекла пирог, все было очень уютно и пасторально. Но… Неожиданно открылась дверь и вошла Люба. Живот уже у нее был такой , что не застегивалось пальто…Люба по прежнему была на каблуках сантиметров двенадцать, что придавало  еще больше нелепости ее и так несуразному обычно виду. Все, конечно обрадовались, кроме, конечно, Марка и Сани. Любу усадили за стол, начали потчевать, заставили петь и пить чай…Саня вытащил Марка на улицу курить…лицо его было перекошено:

Я требую немедленно прекратить этот балаган! Немедленно!

Саня! Спокойно! Кто ее пригласил? Не ты?

Я охуел, когда ее увидел! Я ее точно не приглашал! Это не имеет значения в данный момент! Посмотри на ее живот! Оставь ее в покое! Не разрушай семью!

Саня! - Марк, будучи по натуре человеком достаточно мягким, в некоторые моменты, а именно, когда его заставляли, что -то делать или, наоборот, запрещали, становился упертым, как осел. Данная ситуация его взбесила. Он понимал, что побуждало друга говорить подобным тоном: ревность и остаточные деформации игры в «семью» с новой бабой, которая тоже теперь носила каблуки и платья.

Саня!- повторил он ,-Иди в жопу…, не тебе мне указывать…,- конфликт назревал серьезный и неизвестно во что бы выбился, если бы в этот момент не открылась дверь и на пороге дома не появился живот Любы   

Куда же вы пропали, господа?- Люба по прежнему игралась в девятнадцатый век…, гости заждались!- Александр демонстративно ввернул окурок в пепельницу так, что сплющил его до монеты и ушел. Люба с Марком остались на улице…Уже лежал снег , Люба прислонилась к перилам спиной, протянула руки к Марку и сказала:

Обними меня пожалуйста…Я так давно тебя не видела.. да, и холодно к тому же..                 Марк на автомате подошел к ней, толи по инерции разговора с другом, толи из жалости к беременной женщине…Обниматься было крайне неудобно живот Любы плюс живот самого Марка, тоже не маленький не давал обняться по настоящему. Ситуация была комичной. Марк вспомнил, как впервые был на опере в большом театре. Давали «Тоску». В финальной сцене, перед расстрелом главного героя, персонажи поют дуэт и обнимаются. Исполнители были настолько толстыми, что у них не хватало рук обнять друг- друга. Так и пели с вытянутыми руками. Точно, как они сейчас с Любой…Запеть не хватало…А, Люба, как будто была счастлива…Марку стало жалко ее … "Неужели на самом деле она меня так любит",- подумалась ему. Жалость страшное чувство…Порой сильнее любви.. Марк перестал скрываться…Они продолжили встречаться в своей чайной и  как то их отношения приобрели, какой- то человеческий оттенок…появилось, что -то помимо страсти…Площадка выравнялась…наши герои уже не бежали не в гору , ни с горы…Саня обустраивал быт, вживаясь в роль отца семейства, Марку было это не совсем понятно, он был у них частым гостем и недоумевал, как можно терпеть присутствие « бывших» на семейных вечеринках. Он даже спросил:

Саня, а чего ты своих бывших «телок» не зовешь? Было бы справедливо… Они могли бы познакомиться с бывшими Машиными…Было бы еще пикантнее…Саша отмахнулся, изобразив на лице, как он часто умел делать, снисхождение к глупости собеседника…Люба варилась в своем соку , что - то пела, даже на последних месяцах беременности, покупала какие то коляски, с Марком они встречались по прежнему, в основном, в чайной…он перестал от нее бегать, ему становилось все жальче и жальче ее …Они даже совершили вояж совместный по инициативе Любы.. Вышло, конечно, смешно…Люба купила тур на два дня на горнолыжный курорт в Лобне…Передала квитанцию Марку , он ее засунул в карман и, конечно , выронил или вытащил случайно на глазах жены, которая не кстати оказалась в Москве …Был допрос.. Он, к удивлению, легко отоврался…И поехал. Комизм ситуации состоял в том, что вместо того, чтобы, как мечтала Люба, походить по скрипящему от мороза снежку, подышать свежим воздухом…они оказались совершенно одни на базе, не считая персонала…В декабре в том стояла  плюсовая температура и днем и ночью, над горой висел тяжелый, почти не проницаемый туман и не было снега совершенно…Делать им было абсолютно нечего, Марк томился тем, что «спалился» и, видимо, придется еще, что - то врать жене, а Люба была довольна…Пошли гулять…Так надолго они оказались наедине впервые, были ночевки в отелях, но без того, чтобы два дня…Развеселило их странное существо, которое бегало по растаявшим склонам горы: овца, которая при ближайшем рассмотрении оказалась собакой…Линяющая опадающая клочками шерсть со псины неизвестной породы, придала ее внешности совершенно умопомрачительное сходство с овцой, глядя на нее им было весело…Единственный, наверное раз за время вояжа…Остальное время проводили в номере... По разумению Марка затея была глупой…сексом заниматься в нормальном смысле было нельзя, хотя пристрастия Любы выручали в любой ситуации, но все равно, оставалось чувство незавершенности процесса.. Не может же концерт состоять из одних прелюдий…Они сидели за столом в номере и Люба неожиданно предложила:

Давай в пробки играть?

Как это?- удивился Марк

А, так…!- Люба взяла лежавшую на столе пробку от пивной бутылки , сложила пальцы, как для «щелбана» и щелкнула по пробке.. Та ударилась Марку в живот, он ничего не понял..

И , что дальше?

Дальше не знаю…,- Марку стало ее еще жальче

Давай лучше еду закажем,- предложил он. Люба не возражала. Она последовательно съела салат, рыбу и десерт… «Хорошо кушает»,- подумал Марк. - «По взрослому, наверное, потому, что беременная…» В общем, вояж прошел бессмысленно и скомкано…Подкатил Новый год, друзья не виделись, Марк уехал в Берлин, но с Любой созванивался, интересовался ее состоянием, был добр и участлив. Но, с трудом представлял, как будет дальше.. Ему казалось, что вот родит Люба ребенка и ей будет не до него и все само- собой рассосется…Да…надежды юношей питают…

Когда Люба родила, Марк сидел в кафе со своей знакомой, с которой у него давно был короткий роман, вернее , не роман, а так, одноразовая встреча на его квартире, где он оказался в « женской» роли- попользовались один раз и бросили! Что, кстати, было не так плохо…он и забыл, что Люба пошла в роддом, хотя она ему об этом не преминул сообщить…Зазвонил телефон:

Медвежона, привет! -она так называла его, вопреки его протестам, Марк не любил лингвистический «зоопарк» в отношениях с женщинами…

Привет!- голос Любы звучал прерывисто и с придыханиями…,- Как ты?- вспомнив, что Люба в роддоме спросил Марк.

Я родила…Девочку…Сейчас буду мужу звонить…,- подчеркнув всю абсурдность ситуации добавила Люба. Собеседница Марка участливо спросила:

Все нормально ?- видимо глаза его выдали, внутренняя прострация определенно выдается пустыми зрачками.

Да, да,- все хорошо. Одна женщина родила и , вот, мне сказала…

От тебя родила?- собеседница хитро смотрела на Марка через свои раскосые глаза, подаренные  ей татарским папой. Марк растерялся…

А, я не знаю!- фальшиво отшутился он.. Кстати, он действительно не знал…Все было очень запутано… Со слов Любы ничего толком понять было нельзя…Была она беременна при их первой встрече или не была, было не ясно, как обычно Люба врала , путалась и завиралась, оставляя себе разные варианты развития ситуации…Тогда Марк относился к этому снисходительно, утешительная мысль: «Мне с ней не жить»,- позволяла отмахиваться от предположений возможного отцовства о котором он совершенно не мечтал…Его никак не привлекал не новый брак, ни новые дети…Тем более, непонятно чьи…

Давай выпьем за нового человека!- предложил он собеседнице, чтобы сменить тему.

Давай!- они подняли бокалы…

А, потом, ко мне поедем?!- Марк посмотрел в эти хитрые глаза, которые его дразнили…Ну, дразнили его всегда восточные глаза, со времен еще студенческой неразделенный любви…

Нет! Не поедем…Это было один раз и случайно…,- дразнить мужчину, который тебя желает, любимое занятие женщин. Марк не то, чтобы сильно хотел собеседницу, скорее ему хотелось заретушировать ситуацию, которая только что возникла. Не получилось…Пришлось купить бутылку виски и « повискнуть» у себя дома. Люба больше не звонила.. Позвонила на следующий день,   сказала, что при родах девочке повредили ключицу, ее бинтуют специальным способом и оставили рядом с ней, хотя она ее кормить грудью не будет…Марку стало стыдно за все, что он творил…За жестокое отношение к человеку, который говорит, что его любит, а, может и на сам деле любит? Хотя абсурдность все ситуации не позволяла ему полностью поверить в это. Причем, она так дурит мужа…Не красиво же…Для короткого перепихона- это все равно, а вот так…маленький ребенок родился, он же ни в чем не виноват…Марк представил крошечного человечка, замотанного в бинты, с поврежденной ключицей- ему захотелось плакать, он покрутил головой из стороны в сторону, чтобы отогнать эти мысли, которые его сильно печалили…Ему то до этого казалось, что он ни в чем не виноват, а теперь, когда население планеты стало на одного несчастного человечка больше, ему стало стыдно за то, что он не отрезал раньше эту ситуацию.. Пошел за ней на потребу своим сексуальным предпочтениям и назло другу Сане…Марк налил себе еще вискаря, запил пивом…Печаль не проходила…Так и уснул за столом на кухне…Не слышал, как звонит телефон, не выключил свет и не переоделся…Проснулся ночью, нашел в холодильнике бутылку пива, выпил ее из горлышка и пошел в спальню, коротко взглянув проходя мимо на сломанный диван, стартовую площадку его новой жизни…Но диван об этом, видимо, знал, а Марк - нет…

Су4енька

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

В следующий раз Марк с Любой встретились опять в своей чайной…Только Люба была не одна, с собой она принесла сумку с ручками в котором лежал маленький человечек, двух недель от роду. Звали человека Василина. Марк оторопело смотрел на то, как этот человек несуразно дрыгает ногами и пытается, почему то поглядеть себе через плечо, очень смешно выворачивая голову.

Ключица, наверное болит, - сказала Люба поймав взгляд Марка.   Она  деловито вытащила человека из сумки и сунула Марку. Тот схватил малыша одеревенелыми руками, не зная , что делать и в растерянности уставился на Любу.

Подержи, я сейчас ей еду приготовлю,- Марк чувствовал всю искусственность ситуации, понимал, что Люба тоже ее ощущает, но, когда держишь младенца на руках, если ты не полная сволочь, приходится соответствовать человеческому предназначению, хранить и защищать детей, это на уровне рефлекса. Марку страшно не хотелось делать то, что он в тот момент  делал, но…И , он понимал, что Люба делает все это нарочито, сознательно, конкретно…но…Держал девочку на руках и молчал…С этого момента, какая то непонятная его существу сила  действовала на него…То, что он делал дальше противоречило и его существу и желаниям, но он почему то делал…Продолжал встречаться с Любой, может и не так часто, но регулярно, не пытаясь скрываться, она попросила его снять квартиру…пусть маленькую, но, чтобы нам было уютно…Он, зачем то снял четырехкомнатную…Покупал туда недостающую утварь и говорил себе: «Нахрена ты это делаешь? »- но, делал.. Летом сказал жене, что уходит, та не поверила…Пыталась устроить, какие то шоу, к удивлению без скандалов. Видимо, она так и не поняла, как ее такую великую бросили…В итоге Люба переехала со своим  нехитрым скарбом, с детской кроваткой, маленькой девочкой и няней в эту новую жилплощадь и новую жизнь, которую она по большому счету сама и придумала, выходила, выпестовала и в нее провалилась. Ей в тот момент было 30 лет, Марку 44 и для чего он сделал этот шаг и сам он не понимал. Люба поволокла ли его на аркане? Назло другу Сане? От желания, что нибудь поменять? Да, вряд ли…Как ни банально в новую жизнь его толкнула сексуальная привязанность, возникшая после той ночи на сломанном диване в съемной квартире на Чистом переулке…

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Проснулся Марк от того, что солнце пробивалось даже через закрытые глаза, через веки…Так было с ним один раз, когда он ездил с партнером из Германии  на Ямайку и вместо обычного рома, который они пили каждый вечер с хозяином гостиницы, они накурились марихуаны, которая росла там повсеместно. Вечерний ритуал впечатлял своей последовательностью и неизменностью традиций. Примерно к 18.00 все подтягивались к бассейну, который был устроен так, что одна из его сторон являлась краем террасы на которой он был расположен, а у второй стороны располагались лежаки на которых и размещались хозяева отеля. Честно говоря, громкое слово «отель» навряд ли подходило к десятку одноэтажных халуп с разноцветными крышами, стоящих на берегу океана. К 18.30 все были на месте, попивая, кто- что, укладывались на лежаки, даже в вечерних платьях и туфлях и готовились к представлению… Представление было каждый день одно и то же: ровно в 18.30 гигантский солнечный диск, занимавший , казалось, половину неба, начинал достаточно стремительно опускаться в океан. Бассейн и лежаки были расположены так, что все находящиеся в них были, как бы, в ложе…Ровно в 18.33, каждый вечер в одно и то же время, солнце окончательно ныряло в океан и наступала кромешная темнота! Все хлопали в ладоши в полном мраке секунд десять и после этого включались фонари…Зрители поднимались со своих мест и перемещались к ужину…Ужин тоже традиционно был очень невкусным…Островом последними владели англичане, которые и навязали свою кулинарию, вернее , ее отсутствие…

В один из вечеров ( и нас в обед предупредили) подали омаров! Мы ждали ужина с нетерпением…каково же было наше разочарование…Омар действительно был, но его за каким то лядом потушили с картошкой! Ничего более тупого я в жизни не ел…Вместо тушенки, бть, омар! После ужина все мужчины  обычно направлялись в хозяйскую беседку пить ром и курить сигары…В этот же раз, хозяину, которого звали Джимми, стрельнуло в голову нас повеселить…Беседка, как он ее называл, по сути своей была нашей армейской курилкой- пятиугольник со скамейками по сторонам и лампочкой с абажуром  над головами…Крыши не было. Благодаря абсолютно черной, как жевательный гудрон ночи, роль стенок беседки выполнял конус света из под абажура. За его пределами было совершенно темно и, как бы, ничего не было…Так нам казалось…Так вот, Джимми захлопнул коробку с сигарами и повернув голову сказал куда то в темноту коротко и гортанно несколько слов на местном наречии…Буквально через минуту из темноты в круг света зашел абсолютно черный человек: лицо, руки, брюки , рубашка и ботинки были одного цвета, поэтому он был совершенно невидимым. В руке, прямо как Христос с пальмовой ветвью, он держал такого же размера веник из марихуаны…Она там растет примерно как у на с полынь, зверобой и душица…Он был прекрасен…!

Джимми еще  что -то ему сказал, тот кивнул головой и начал общипывать ветку…Процедуру подобную я видел, конечно, впервые в жизни…Еще через минуту он закрутил нам самокрутку, или «Косяк» по нашему…Творение рук его было эпичным: сантиметров двенадцати, так , длины и сантиметров двух в широкой части. Кстати, подумалась, что это делалось несомненно с подтекстом, как насмешка над белым человеком. Себе бы он скрутил сантиметров двадцать… Он с почтением преподнес эту трубку мира к Джимми…Джимми, нужно сказать, был красавцем. Абсолютно рыжий, конопатый, потомок ирландцев ! Он так сильно любил ром и ненавидел свою жену Ребекку, что только выпив грамм пятьсот он находил, какой то баланс в жизни! Пить он начинал за завтраком…Причем, даже не мог разбить яйцо ложечкой, так у него тряслись руки…Но, к вечеру он был в прекрасном настроении! У него было «личное время» в беседке…Короче, в этот вечер он раскурил эту пароходную трубу…И пустил по кругу…Каждый делал по три затяжки…После первого круга у Марка в голове звук отделился от изображения…Перестал синхронизироваться.. Люди в его глазах двигались медленнее, чем говорили…после второго круга у него исчезли щеки…Он трогал пальцами зубы через то место, где они должны были быть- их не было... Они пропали…После третьего круга он  понял, что ему нужно идти…Марк  встал и пошел через мрак, в свой домик…Шел он  минут тридцать, как ему потом сказали…До дома было пятнадцать метров…Он зашел в номер и упал на кровать, благо климат Ямайки не предполагал обилия одежды…Проснулся  от того, что солнце светило ему в глаз через закрытые веки…Он лежал и думал: сейчас открою глаза и мне будет так плохо…В каком состоянии я вчера пришел…Сейчас открою глаза и сразу голова заболит…Раз! Все оказалось гораздо лучше, чем он предполагал! Взору его предстало невероятное зрелище: Сквозь незакрытое окно с ультрамариновыми рамами и оранжевыми занавесками светило невероятное солнце, которое они вчера так чопорно провожали! Белоснежные простыни! Деревянная мореная кровать! Белые стены и, прямо напротив него, написанная маслом, чудовищная по исполнению картина с парусником, летящим по волнам! И, главное! Главное! У него совершенно ничего не болело! Он чувствовал себя феноменально здорово! Вскочил и пошел. К Океану, который так призывно шумел за синим окном!

Сейчас было то же самое! Солнце будило Марка через закрытые веки…Он открыл глаза…Почти дежавю…Окно было синего цвета, за ним шумели волны, через него проливалось солнце освещавшее белые стены .. И белье было белым…Только из носа его торчала трубка с кислородом, в каждую руку было подключено по капельнице и из под одеяла свисала вниз трубка катетера , заканчивавшая полиэтиленовой прозрачной грушей наполовину наполненной странной желтой жидкостью…На груди были датчики…Он был в госпитале…Настроение было таким же чудесным , как четырнадцать лет назад на Ямайке! Правда , сейчас по другому поводу…Он выжил…Странным образом оказавшись на побережье Испании в городе Бенидорм, где и был доставлен в больницу с диагнозом «инфаркт»…

К этому времени с их знакомства с Любой прошло семнадцать лет…Из которых пятнадцать лет они умудрились прожить вместе и уже почти год отдельно…Если Вам , когда нибудь приходилось решать дифференциальные уравнения, то Вы , конечно помните, что такое первая производная и вторая производная. Если взять нашу жизнь, как функцию, то первая производная, видимо , покажет « турбулентность» , а вторая производная - «точки экстрима…»Так вот, жизнь Марка с Любой за эти пятнадцать лет напоминала по графику кардиограмму, которая в конце концов чуть не оборвалась на берегу Средиземного моря…в госпитале Марина Байкса…По большому счету, все эти пятнадцать лет были большим водевилем, даже , скорее, трагикомедией, которую гнала впереди себя Люба, а Марк, как мог упирался его безумному сценарию…С чем это сравнить? Да, очень просто…Представьте , что Вы пошли купаться на пляж, прыгнули в ласковое море, а Вас неожиданно начало крутить в волнах и отбрасывать от берега ! Или швырять на камни…Представили? Так в этом случае Вы можете отплыть от подальше и постараться отдышаться , оценить ситуацию и, если повезет, зацепиться за буек и подождать…хорошей погоды или спасателей…А, вот так: Вы пошли купаться на пляж, а попали , тоже в воду, только в гигантскую стиральную машинку, вместе с грязным бельем, испачканными простынями, использованными подгузниками и босоножками 42 размера…причем , в программе машинки произошел сбой, она беспрерывно переключает режимы стирки с ласкового на интенсивный, спонтанно включает отжим и полоскание и в процессе всего этого скачет по всей ванной и воет нечеловеческим голосом! И в процессе этого вас крутит в барабане, а в «иллюминатор» в этот момент заглядывает, какое то лицо и улыбаясь говорит: «Смотри, как тебе повезло! » И подливает хлорки для отбеливания…чтобы ты лучше видел, чистыми, не замутненными глазами.. Видел, бть, то, что тебе говорят!!! А, не то , что кажется…Подчиняясь этим чудовищным , недоступным простой человеческой логике законам, инфаркт у Марка произошел именно в тот момент, когда в Москве шел суд на котором Люба пыталась отсудить у него дом по их фиктивному алиментному соглашению, которое они подписали «на всякий случай», чтобы дом не попал под рейдерский захват, связанный уже с другим предательством…Хотя позже, при кардиологических исследованиях уже в Берлине, выяснилось, что, к счастью, инфаркта не случилось, а было воспаление сердечной мышцы, на фоне воспаления легких, вызванного инфекцией, но антураж происходящего соответствовал, несомненно, мексиканскому сериалу, где, кстати, тоже говорят по испански…Инфаркт в процессе суда! Ложится на сценарий, как нота к ноте…

Судебный процесс начался в Москве , а Марк сидел в отеле в Испании и читал сообщения по мессенджерам , отправляемых адвокатами.. Переодически они отправляли диктофонные записи происходящего в суде, в основном того, что говорила Люба.. Несла она такое…Даже распевалась в корридоре, чтобы судью поразить… Заседание, которое было назначено на четыре часа  откладывалось, откладывалось…Он, конечно , волновался…Вернее , это было не волнение, а смесь горечи и злобы, вызванное абсолютной подлостью Любы…она оказалась « воровкой на доверии», мало того, что изменяла бесстыже на глазах у всех, а он, как всегда узнал последний.. Так она еще и обратила ситуацию в свою пользу, лишила общения с детьми и решила отнять дом, собственно, единственное имущества, которое у него было…Надо сказать, что этому времени Марк построил два дома- один себе , другой Любе, но, как это свойственно подобным натурам, она уже забыла, как жила в убогой квартиренке в Новогиреево с мужем, мамой и новорождённой маленькой девочкой.. Она, как уже говорилось, не могла брать частями, ей нужно было все…

Так вот, в ожидании начала заседания, сидя на балконе в отеле, Марк почувствовал боль в позвоночнике, так бывает, когда потянешь спину…помажешь разогревающим кремом и проходит…или , сядешь поудобнее и не болит.. перемена позы не помогала, мази не было, да и дотянуться до этой точки посередине спины Марк бы не смог.. Он ходил по комнате, делая, какие то движения руками, пытаясь размять спину. В Испании он был уже пятый день, приехал посмотреть недвижимость « на пенсию», ведь он обещал младшей дочери, рожденной Любой  уже в их совместном браке, что у них будет беленький домик на море, они будут ходить ловить «крабиков» и вечером жарить рыбу на гриле…Дочку свою он тоже не слышал с августа месяца…Люба рассказала детям страшную историю, что Марк украл у нее все деньги( как можно украсть то, чего у нее никогда не было? Прямо, как Ходорковский, который украл собственную нефть…), женился на другой женщине и на детей наплевал…Это была, конечно, чудовищная ложь, все от начала до конца.. Но, верная дочь своего отца из 5-го отдела КГБ заветам Геббельса - Суслова была верна до цитоплазмы в ее клетках! Чем чудовищнее ложь, тем легче в нее верят! Все бывшие друзья Марка отводили глаза и блеяли, что - то на тему- «не все так однозначно…». Даже те, которых он знал уже больше двадцати лет, подавленные своими новыми женами, вышедшими из секретарш, дули хари и мычали, что- то невразумительное…Для их жен Люба была крайне удобна. В их глазах она представлялась , просто героиней, которая ведет роман с любовником, да может и не одним, практически на глазах у мужа, делает, что хочет, а он ей дает деньги. И не сбросил со скалы …Не обрил голову … Не подверг побиению камнями…Да и сама она под паровоз не собиралась…Это с одной стороны…А, с другой- подруга тыкала своего мужа носом в дерьмо, которое творила Люба и , как бы , говорила…Видишь? Я не такая! Радуйся ! Люби меня! И, гони бабки! Здесь речь идет о людях состоятельных, а оных их жены по всей стране гнали просто на фронт…Иди, козел, там деньги платят.. Такие же тупые бесстыжие жабы, упрощенные модели Любы , выпущенные массовым тиражом…

Так вот…боль из спины переходила уже в грудь…Такое ощущение , что гигантский горячий шампур протыкал его медленно насквозь…Заседание началось…Боль в груди становилась все мучительнее…Жгло уже в районе солнечного сплетения…Положительным результатом на тот день в суде - являлся  перенос дела…Люба даже не предупредила Марка о том, что собралась сделать…Он ей уже сильно мешал уже в тот момент и если бы он умер, то для нее это был бы самый лучший вариант…Шампур прошел насквозь…Марк не мог уже не сидеть, ни стоять.. Боль становилась нестерпимой…Наконец прилетел СМС от адвоката:   «Заседание перенесли! »

Марк выдохнул и позвонил в скорую…Он стоял посреди комнаты и почти не мог шевелиться.. «Наверное, я сейчас умру, - пронеслось у него в голове,-Может , оно и лучше…»

В дверь постучали , Марк открыл. За дверью стояли  лохматый  в очках парень и  миниатюрная девушка, оба в желтых жилетах. Что то спросили по испански…Он жестами показал на торчащий из его груди шампур…Боль становилась невыносимой…Двое все поняли…Они усадили Марка на кресло- каталку и начали возить по комнате, чтобы он взял все необходимое: документы, принадлежности, деньги…Дышать становилось все труднее…Уже в автомобиле он показал рукой на грудь и по русски сказал: »Очень больно…»  Параллельно мелькнули два  воспоминания: про радистку Кэт, которая при родах  должна была звать маму на русском языке…и , позже, почему -то , Булгаков с рассказом про «Морфий»

К его удивлению лохматый медбрат все понял…Он произнес фразу по испански, обращаясь к своей попутчице из которой Марк явственно услышал только одно слово: "Морфин"…( Вот и Булгаков…). Дальше все было , как в тумане…Пытаясь позже припомнить события этого вечера, Марк понимал, что в в голове у него была каша из отрывистых воспоминаний…Хороший был Морфин..

Примерно так происходило по молодости, когда начинали в ресторане, продолжали в баре, потом догоняли по клубам и бардакам, а проснувшись утром, сначала пытался определит место, где оказались, а потом, по обрывистым воспоминаниям, восстановить картину мира…Не всегда получалось…Так и сейчас- в голове Марка , когда он пытался вспомнить. что с ним происходило- всплывали, какие то агрегаты, на которых его проверяли, Какие то уколы, шприцы, катетеры, гигантские лампы, полная темнота, палата на 12 человек с постом медсестры посередине и то, что запрещали пить воду…, когда он в первый раз очнулся…он даже начал ругаться с медсестрой и врачом по этому поводу, так, что пришедшие за ним из реанимации два санитара в черных футболках посмотрели на него и уехали со своей тележкой назад. В общем, шестого  апреля 2023 года он выжил…кризис прошел и седьмого апреля его разбудил солнечный свет, пробившийся через закрытые глаза…Брызнувшее через окно солнце отражалось на стойках капельниц , стоявших, как два гвардейца с обеих сторон у его кровати, за занавеской  на соседней койке, кто - то лежал, видно было только сухие, практически мумифицированные ноги…Настроение , несмотря на членисто - трубчатое существование было прекрасным! Начинался новый этап жизни…он еще не знал, что его старший сын подорвался из Израиля и прилетел в Испанию, хотя ему нельзя было залетать в Европу и его не пустили ! Что все, кто был с ним связан были шокированы происходящим и переживали, кто , как мог за его жизнь.. просто, Аннушка еще не пролила подсолнечное масло…просто он понял, как хочет жить и все эти дома, машины и прочая атрибутика «счастливой» жизни такая хрень…Начинался новый этап, третья половина…Когда позвонил его любимый сын, он пообещал ему прожить еще тридцать лет и твердо был намерен сдержать обещание…

ГЛАВА ВТОРАЯ

Ты прямо из одной постели в другую прыгнул,-в глазах Сани не было ревности, только сочувствие

- Так получилось,- Марк отвел глаза. Она понимал, что его друг был прав, чувствовал, что творит какую - то херню, было стыдно и перед женой и перед сыном, а главное, не было всепоглощающей любви, которая бы оправдала его в собственных глазах за содеянное. «Потерять голову»- было совсем не тот случай, действовал он сознательно, даже можно сказать, вопреки желанию, а уж здравому смыслу, так и подавно…

В результате своего демарша, связанного с переездом на улицу Верейская из удобной виллы городского типа в Берлине, ему теперь приходилось проводить гораздо больше времени в Москве, пришлось даже ездить на работу на свое производство, что кстати оказалось весьма полезно…Его предприятие , ко всеобщему удивлению, кроме , конечно, самонадеянного Марка стало федеральным, по всей стране завелись клиенты , коих стало более полутора тысяч и заказы сыпались один за другим. Обслуживали их крайне отвратительно…Марк приехал в офис , поставил себе кресло в общем зале и уселся среди менеджеров, в самой гуще…Сначала все напряглись, потом привыкли…Он никому ничего не говорил, только смотрел…Многие из сотрудников его и в глаза не видели раньше, или мельком…Ну, что - приехал, какой то дядька, сидит в компьютер таращится, да и пусть сидит. Работали дальше, как и работали…Марк ужаснулся…К клиентам относились, как к посетителям в паспортном столе во времена советского союза, или , как в домоуправлении, куда ты приходил в поисках сантехника…Презирали…Открытая Марком закономерность, примерно к началу нулевых, после десяти лет в «бизнесе», (хотя то, чем занимались предприниматели в России таким прекрасным словом назвать было трудно), была парадоксальной: Чем больше русскому человеку платишь- тем хуже он аботает. Причем, не важно , был ли русский человек- русским, украинцем, грузином или азербайджанцем, для всех закон был одинаков. (На тот момент): Приходит человек на работу, получает 400 долларов- старается, сил нет! Из шкуры вон лезет, начинает получать 700 долларов- появляется легкий налет вальяжности в глазах и расслабленный узел на галстуке, когда он получал 1000 долларов , съездил в Египет и купил подержанную иномарку, он превращался в наглого американского лавочника, виртуально клал ноги на стол и засовывал в рот сигару, чтобы иметь возможность сплевывать на окружающих быстро накапливающейся от ее посасывая слюной. Посасывал, но сплевывал! А, если, не дай бог, его называли « начальником отдела», в коем кроме него никого больше не было, так он вообще прекращал работать…Разваливался в кресле, галстук выкидывал и глядел на всех сверху вниз, как гордый "орель"…Это было в двухтысячных…А в 2007 была совсем другая ситуация…Как  раньше говорилось, денег в стране оказалось неожиданно много, «гебня» еще не заполнила собой все щели экономического пространства, отпиливали крупные куски и до мелочевки дела не было…Мелочевка, чувствуя свою безнаказанность, таки распоясалась…На рынке труда не было людей! Всем требовались сотрудники…Секретарь получала тысячу долларов только за то, что умела поднимать трубку и говорить: «Алло», менеджер по продажам легко зарабатывал две - три тысячи, а начальник отдела пять…Марк забыл про то правило, которое сам же выработал в нулевых, платил много, но, как выяснилось не за что…

Сидел он в курятнике непрерывно квохчщих, не желающих ничего делать «баб»! Клиенты звонили десятки раз, пытаясь выяснить, где их заказ…Производство справлялось, но явно с удвоенным количеством персонала…Логистика…Какие красивые слова… «Шоферня» ездили , куда хотели, кладовщики грузили, что попало, монтажники обдирали заказчиков…Полный трындец…Для Марка, который плотно  соприкоснулся  с устройством работы в Германии, все  было чудовищно плохо…Выручало одно обстоятельство…В области сервиса его компания, кстати , названная в честь сына, была лучшей на рынке. Так в один голос говорили клиенты со всех концов необъятной родины. Незаметно для себя они стали чемпионом страны, пусть в маленьком, но все таки, в отдельном виде спорта…

Короче, через две недели он потихонечку начал увольнять и постепенно  выгнал половину сотрудников, и никто ничего не заметил, как работали, так и работали…

Работа выручала…Марк понимал, что вляпался, но не хотел себе в этом признаваться…

Он жил в квартире с другой женщиной, с которой по большому счету его ничего кроме секса  не связывало,   честно говоря…В соседней комнате жил с няней чужой маленький ребенок…Няня была из Калмыкии , маленькая , сухенькая, без четырех передних зубов…когда она пришла к Любе устраиваться на работу, она заранее по телефону предупредила: «Я страшненькая»…

Люба переехала проворно и быстро, буквально через несколько дней после того, как Марк снял квартиру…Когда он подписал договор и получил ключи съездил в хозяйственный магазин, купив , какие то недостающие предметы утвари, он приехал в квартиру и ходил по ней совершенно с отсутствующим видом…Он не хотел этого делать, но делал.. Многими годами позже он пытался объяснить всем кто интерсовался , да и себе, зачем он это сделал? И не мог…Если бы он верил в колдовство, наверное он бы подумал что это оно.. Он не верил…Хотя, вернее , не хотел сам себе признаваться, что верит…После появления iPhone, нельзя было не верить в то, что мы не можем влиять друг на друга. Ведь из одних и тех же материалов сделаны. Раз - отправил кому нибудь видео из своей головы в голову другому…Смотри «копфкИно», как немцы говорят…

Совместное проживание с кем бы то ни было - это отдельный вид человеческой деятельности, скорее всего уже атавизм…Начать жить с незнакомым человеком, с ребенком и прибабахами в голове- это испытание не для слабонервных. С одной стороны Марк хотел стремительно убежать прочь…С другой стороны его тяготило обстоятельство, что эта женщина, так клянущаяся ему в любви приехала со сломанной детской кроваткой, сумкой подгузников и чемоданом одинаковых платьев, с ребенком в коляске и поселилась в жилье , которое он снял…И рассчитывает на него.. Жене сказал, что ушел…И сыну…Бть…что делать.. На работу ездить..

В быту Люба оказалась фантастически комфортной…Она ничего не делала…Если делала, то через « наоборот». Спала до двенадцати, одевалась, уезжала на какие нибудь переговоры… завтракала « тирамису» часа в три дня, к вечеру звонила Марку сообщала в каком она ресторане…В домашних условиях она преображалась…Ходила по квартире босая и в линялом балахоне.. Поймав, в первый раз нарисовавшись  в том виде, удивленный взгляд Марка объяснила:

Я могу дома чувствовать себя комфортно? Не притворяться?- Марк , наполненный либерализмом и , почему то уверенный, что это все долго не продлится, кивнул головой в знак согласия, несколько судорожно так, но кивнул…Примерно на третий день их совместного проживания Люба приперла целый пакет мороженой рыбы.. Марк к этому моменту уже давно не ел мороженных продуктов, может быть только, если не знал…

Очень вкусная рыба, телапия,- запихивая пакет в морозильник проговорила Люба, - Морская курица…мы с мамой очень любим… «Мама , наверное, ей это и купила», -подумалось Марку. Перспектива назревала так себе.

Зуфар у нас , как то сам питался, - на всякий случай, вроде бы извиняясь, а , на самом деле доводя до сведения, добавила Люба, - очень любил блинчики из кулинарии…Сам разогревал…- постепенно диспозиция выстраивалась, Марк решил не обращать на это внимания, есть няня, она же домработница…Пусть будет, как будет…Хреново ему было, но, как часто он поступал и иногда срабатывало, решил пустить ситуацию на самотек…А, зря… "Нужно было бежать…Тогда еще…",- думал лежа на больничной койке Марк…,-Хотя дочь родилась…Моя кровинка…, когда увижу ? Как ? Вон она, что в суде говорила…Мол, сдохнет, дети даже не узнают, где могила…Может, на самом деле колдует кто? Но, я же выжил…Недоколдовали? Отравить пыталась.. Чуть не умер…Так я пить бросил…Или я сочиняю?…Соображалось  не очень хорошо, но комфортно…Проливаемый насквозь, какими то препаратами, впадая , то в сон, то в забытье, с ноющей  болью в груди он пытался рассуждать и  мысли плескалась в голове синхронно шуму волн за окном…Было радостно и спокойно.. Он понимал, что это действие лекарств, но хотелось думать о мистике…что он победил…Широта души, открывшаяся в нем с новой силой, наверняка была определена остаточным воздействием морфина, а шум в голове- мощными дозами антибиотиков…Но, так « технократично» про себя рассуждать было скучно, а мистифицировать ситуацию - весело…Особенно весело было, когда приходили его мыть две испанских санитарки…Одна смена была абсолютно феноменальной! Мужеподобная женщина и женоподобный мужчина…Женщина явно работала до этого в морге на обмывании покойников. Резкость и уверенность ее движений не оставляли никаких сомнений, что она много лет имела дело с окостенелыми трупами и ее сильно раздражало, что при резком повороте тела Марка с бока на бок его рука или нога несинхронно двигались с остальным корпусом, он достаточно быстро понял это и «группировался»  как мог, сжимая ноги и прижимая руки к бокам. Женщина довольно хмыкала и давала команды мужчине, который тер Марка мочалкой , отчаянно стеснялся и старался не смотреть. …Сквозь прищуренные глаза он видел это, хотя уже почти научился смотреть сквозь закрытые веки, немного оставалось…Но, самым отрезвляющим была, конечно, процедура замены катетера , который доставался , почему - то самой симпатичной девушке смены…Мистифицирующий наморфиненный Марк вскрикивал и  думал: « Вот тебе это наказание, мой маленький друг за все твои похождения…»

Это было через много лет, а в описываемый момент Марк  курил  с Саней на крыльце дома, где он жил с Машей и ее двумя детьми…

Но, это же очень сложно, вот так , без паузы перепрыгнуть, из постели в постель…- все таки сочувствие! Сочувствие?…Или, таки , злорадство? Марк не мог понять…что было в голосе друга. Конечно, спать одновременно в двух постелях, видимо, проще…

Как твоя мама к этому отнеслась?

Если сказать, что мама отнеслась плохо, так это ничего не сказать…Воспоминания Марка прервались необычным посетителем…

Буэнос диос!- услышал он от двери палаты…,- Марк лежал на левом боку , чтобы видеть окно и лучше слышать море, созерцанию мешали только иссушенные ноги соседа, который практически никогда не вставал, с заскорузлыми пятками, синими венами, что, конечно , несколько гармонировало с цветом оконной рамы, но очень условно.    Вынужденное изучение задних конечностей соседа уронило  еще один шарик мысли, выколупав его из глубин подсознания -«натоптыши»…- это чудесное слово он выучил во вновь открывшемся торговом центре с симпатичной  продавщицей терок для пяток, какую ему и "втюрили" за пять тысяч рублей…Терку, не продавщицу… Пока он поворачивался в сторону бодрого посетителя, тот успел произнести еще несколько вдохновенных фраз на испанском языке! Поворачиваться нужно было осторожно, чтобы не отключиться от системы искусственного орошения…Гидропоника- прокатилось в голове Марка. Это очень забавно, когда мысли не «мелькают», не озаряют, а перекатываются…Успеваешь насладиться их глубиной и содержательностью, не только формой……Гидропоника…марихуана…натоптыши .. с левого бока на правый и три мысли одна за одной прокатились внутри головы от левого уха к правому…Марихуана…. Седьмого апреля, когда врачам стало ясно , что Марк выживет, они запустили к нему «профессора». Судя по белоснежному, можно сказать, звонко - белоснежному халату , который был надет на лысого господина поверх черного костюма, который , соответственно, был надет на белейшую рубашку, притороченную к шее идеальным узлом черно- белого галстука( Марк сначала грешным делом подумал, что это похоронный агент), можно было понять, что с больными и не очень здоровыми он практически никогда не соприкасался. «Профессор» разговаривал с Марком на испанском языке с помощью телефонного голосового переводчика. Сначала он сообщил Марку, что у него инфаркт…На что  Марк ответил радостной улыбкой и словами: «Очень хорошо! », чем ненадолго смутил докладчика. (Пояснение смысла этого чистосердечного, несколько парадоксального восклицания будет чуточку позже..) Потом он говорил разные простые слова , типа:   «Как самочувствие? Мы сделаем все от нас зависящее, кризис позади, задавал какие то вопросы.   Все шло хорошо , технический прогресс разорвал языковой барьер…до той поры, пока  в одном из вопросов не  прозвучали слова «марихуана» и «кокаин». Переводчик доблестно перевел:

Пробовали ли Вы , когда нибудь в жизни кокаин и марихуану?

Ну, конечно пробовал,- честно ответил на поставленный вопрос Марк, зачем скрывать , то, что было , когда - то  в жизни… «Гробовщик» кивал головой, улыбался, пожелал выздоровления и удалился…Все прошло хорошо, гаджет не подвел, Марк мог дальше предаваться своим мыслям , даже не предполагая, что в выписанной эпикриз напишут, что ночью четвертого апреля  в больницу поступил мужчина шестидесяти лет, после употребления кокаина и марихуаны…!!! Мало того, что диагноз этого шахматного черно- белого слона не подтвердился, так он еще и записал его в наркоманы!   Судебное заседание, во время которого прихватило Марка перенесли и  адвокаты попросили прислать справку из больницы для следующего!   Им, конечно, очень понравилось…Хорошо, что есть фотошоп…Гаджеты…ГАД ЖЕ ТЫ!

Так вот , поворачиваясь на очередной Буэнос Диас, перекатив шары в голове Марк никак не мог предполагать, кто станет источником такого бодрого приветствия! Им оказался…раз…два…три.. Нет! Не дед мороз! А, Пастор! Пастор!!! Бть! Только вчера гробовщик был, а сегодня пастор! А, чего не наоборот? ? Хотя, какая разница! Пастор был не простой! На нем тоже был белый халат, но не звенящий морозцем подмосковного прихваченного корочкой  снега, а  немного пожухлый. Под халатом была черная рубашка с воротником « стоечкой» и белой вставкой, характерной для католических священников. Но главной достопримечательностью всей этой, опять же, шахматной мозаики, была голова ! Голова была тоже абсолютно черной! Как рубашка! Как костюм «гробовщика»! Как мрак в  закрытых  от стыда  или страха глазах! И, конечно , выразителем характера  всего этого сюрприза были абсолютно белые зубы на фоне которых так и отдавал желтизной  не свежий халат ! Блин, ну, поп не имеет права так улыбаться! Он должен вещать о грехах, таинствах и душе! Излучать смиренность! Символизировать добродетели! Располагать к откровенности!

А этот? Лыбится, как Армстронг, сейчас трампет  достанет или маракасы. А, может запоет : "Мозес, Мозес лет май пипл гоу!? » Было бы забавно…

Марк нажал кнопку на кровати, чтобы принять относительно вертикальное положение.. Батюшка, или как его там, ксендз, служитель культа вуду продолжал лучезарно улыбаться и вращать белками глаз, видимо , радуясь тому, что кровать сама ездит и «членистотрубчатый» «чувак» восстает из …из чего то восстает…! Марк сел…Пастор начал, что -то  заученно говорить! Марк жестами показал, что не понимает( вспомнилась старая, подходящая по местоположению шутка: Мексиканский мальчик жестами показал, что его зовут Хуан) и включил телефон с переводом:

Откуда ты , брат? - Не переставая улыбаться спросил черноголовый.

Из России..- ответил Марк,- из Москвы.

С нашего попика можно было писать картину «Благая весть»…Он так обрадовался, что поднял вверх на манер «хендехох» две большие розовые ладони, ( которые казались просто  одолженными у кого- то , как и голова, ну совершенно не соответствующие его низенькому росту) и завопил во весь голос:

Раша!!! Путин!!! Хорошо! Бэд Америка! Путин! Хорошо!-причем «хорошо» он орал по русски. Никак не ожидавший такой проповеди Марк приободрился! Он в свою очередь спросил:

Откуда ты, падре!?

Из Ганы !- ответил не опускающий рук вниз посетитель и опять завопил:

Раша !!! Путин!!! Хорошо!!!

Гонец из Пизы? ( Вспомнил опять древний анекдот Марк)И, что хорошего сделал Путин для Ганы!?

Он против Америки, значит наш друг! - перевел телефон. Дискуссия могла бы принять самый замысловатый оборот, но Марк был не готов…

А, ты зачем пришел? Про Путина рассказать?

Нет…Вдруг, кому нибудь исповедоваться нужно!- понятно, подумал Марк, "гробовщик" прислал…

Спроси у соседа, он не шевелится уже давно…

Я уже у него три дня подряд спрашиваю, он глаза открывает , головой крутит и опять закрывает…не хочет…

Ну и я не хочу, - натужено улыбнулся в ответ любителю «русского мира» Марк.

Ок! - так же радостно сказал Блэк энд уайт…,- я завтра зайду и вышел в коридор…

Марк нажал кнопку «DOWN», кровать поехала вниз. Правильно написано…Даун…Даун и есть…Тут тебе и место…В «даунятнике.. »Наслаждаясь тем, что мысли текут плавно, не как раньше, Марк решил поковыряться в своих пятнадцати годах совместной жизни с оперной певицей и попытаться сделать хоть какие то выводы. Ну, конечно, с амбициозной целью, предупредить подрастающее поколение…Хотя для этого было бы достаточно на консерватории и всех оперных театрах выбить лозунг: «Никогда не женитесь на оперных певицах! » Хотя…Совершенно понятно, что ничего бы не помогло…Пришла медсестра, поменяла пузырек на капельнице…Неуловимо пахло карболкой…Конечно не так отвратительно, как в российских больницах, но пахло…Видимо , антураж  окружающий его, натолкнул  на попытку проанализировать произошедшее с , так сказать, медицинской точки зрения…Как получилось так, что некая особь женского пола , которая некоторое время даже не замечала его, не помнила , что они были в одной компании, вдруг в него безумно влюбилась, а потом еще сильнее возненавидела? После нескольких часов размышлений, ибо бежать и торопиться было некогда, у него в голове родилась псевдонаучная теория, которую он сконструировал на основе рубцов на собственной шкуре…Звучало это примерно так:   «Предположим, существует два субъекта разного пола. Пока это чаще встречается, что разного. Берем пока таких. (Гомосексуальных рубцов, к счастью, на шкуре Марка пока не было, да и не предвиделись).   Их называют мужчина и женщина, но эти слова подернуты многовековым флером различных надуманных ответственностей, благородств, традиций и жеманностей…Назовем их по простому: самец и самка. Как бы, возьмем по модулю…Какова задача самки? Выбрать подходящего самца, желательно , самого лучшего, но, обычно , какой достанется. И произвести с ним определенные манипуляции. Что в народе называется- влюбить в себя. Понятно , что все женщины( таки трудно называть «самками» - вот и привычка!), прирожденные актрисы. Но, природа понимает, что этого мало…В большинстве случаев не сработает…Поэтому она наделила особь женского пола особой физиологической  способностью в том случае , когда в зону локаторов попадает достойный « сбития» ( Ха! Компьютер автоматически исправил на «соития»!)объект, у нее начинает вырабатываться особый гормон «любвин»…На латыни «amorinus». Это происходит, зачастую самопроизвольно…Когда он начинает выделяться организм «самки» перевоплощается! Перевооружается! В простонародье это называется « торкнуло»…Часто это бывает « с первого взгляда», пока опустим этот случай…Разберем наиболее часто встречающийся…При сознательном выборе…Поднаторенный за несколько дней в больнице медицинскими терминами Марк, решил провести прямую аналогию…Изучая свой анализ крови с помощью дежурного врача и переводчика он выяснил, что при нарушении работы сердца на этом листочке с десятками значений всяких холестеринов, гемоглобинов , глюкоз и прочих, вдруг появляется одно, которое конкретно указывает на какое то физическое изменение сердечной мышцы.. Как оно называется он сразу забыл, но суть ухватил…Как мы все знаем, зачастую великие открытия совершаются дилетантами. Марк не хотел читать научную литературу на это тему…Он наслаждался собственной гениальностью тихо восхищаясь безмолвием больничных коридоров! Не зря же народная молва всячески описывает это состояние, как воздействие сердца на организм? Конечно нет: сердцу не прикажешь! Полюбил всем сердцем! Любовь зла, полюбишь и козла… и так далее.. Полагаю, что в зависимости от устройства организма женщина( невозможно привыкнуть к « самке») может и искусственно вызвать у себя выработку amorinus, нужно проводить исследования…Как действует это гормон? В первую очередь он попадает в область лба, носовых пазух и глаз. Внешне это легко заметить и давно отмечено  народом именно по их, глаз, блеску( вон у пастора , как сверкали, точно хочет кому нибудь «залудить», исповеди он ищет, ага…) одновременно с этим отдает в лоб, как паром из утюга, только он, этот утюг у тебя со внутренней стороны головы, испарина - это , что вам такое? Утюг в голове! Сто процентов! И начинает подламывать переносицу , нежно так давить…Видимо слизистая меняет консистенцию…Это происходит за несколько мгновений …Легко сравнить воздействие гормона с первым, ПЕРВЫМ(!) бокалом шампанского выпитого залпом( кстати , очень бы хотелось порекомендовать  именно так всегда этот первый бокал и пить ), вот , это « паровое облако» из виртуального внутреннего утюга начинает свое движение по организму в отличии от законов конвекции сверху вниз…В следующее несколько секунд краснеют уши и щеки… «Зарделась, »- говорят в народе… (все давно запротоколировано, нужно только систематизировать - внутренне улыбался себе Марк)! Amorinus  двигается дальше и если жертва не спугнет чем нибудь неожиданным охотницу то у некоторых , прямо зримо краснеет шея, а у большей части набухают Pectus papillae - в простонародье «соски», ну, все замечают!( Придется попросить  прощения за анатомическую подробность, Марк же в больнице, ему катетер ставят, имеет право рассуждать, практически, как врач). По спине волна двигается несколько другим способом, как токи Фуко, по всей поверхности. Это не « мороз по коже» от страха, это совсем другое…Это можно сравнить осязаемо и явно с тем, как у тебя по спине не прикасаясь, на расстоянии меньше миллиметра, так , чтобы только  задевать невидимые глазу ворсинки, провести теплой рукой! Это искусственное ощущение ! При работе  amorinus все происходи мгновенно ! Как электрический плоский разряд! Бах! И спина уже в испарине! Утюг работает! Двигается вниз! Он то точно знает, где его гавань! И со спины ,   по линии бедер, как два ручья вокруг холма огибают по талии счастливую ( пока)охотницу и сливаются в районе Umbilicus ( «пупок» в простонародье) и стекают вниз…Это водопад будит не бабочек…Это для красного словца народ придумал…Шоб не пугать мужиков! Бабочки! Стаю тигриц он будит! Медведицу из берлоги! Бешеного слона! Бабочки…Придумают тоже…Это у пресловутого зомби при луне растут зубы и когти! Тоже мне оружие! Тут начинает пылать такой факел - четырем соплам лунного корабля Илона Маска не снилось!  

Нам, каждому из нас знакомы сотни мужчин, которым отказали женщины и единицы женщин , которым отказали мужчины! Марк был доволен собой. Теория очень хорошо ложилась на его собственную практику.. К сожалению…В это момент он вспомнил, как блестели глаза Любы в один из вечеров, когда хозяин дома, который они снимали уже после квартиры на Верейской, пришел к ним за деньгами.. он просто искрили…Если бы эту теорию он придумал тогда, может быть и мог бы все изменить…Хотя, тогда ему было несколько все равно, не остро…Дочь еще не родилась.. Как -то он верил в слова Любы, что измена ниже ее достоинства, подумал, ну, шалят, бывает, флиртуют…Пройдет.. Не заведет же она роман с сантехником, арендодателем…У него вон и жена рядом сидит…Беременная…А Amorinus  то работал…Теперь он понимал, что все началось тогда, когда они переехали в этот дом. «Кстати, - подумал Марк , - термин то он придумал хороший, нужно в интернете посмотреть»,- он нажал на поисковик в телефоне и написал «гормон любви» …Окситоцин…херня какая- то ,- сказал себе Марк.   Будет Amorinus - гормон влюбленности…Вот так…Постояв одной ногой на краю  становишься другим…это точно…