Неплохое развлечение

               
     Мертвецы Гоголя отращивали, как известно, когти, а вылезая из могил орали дурью :   " Душно мне, душно ! " , холливудские почему - то всегда хотели жрать, а гаитянские походили на трудолюбивых китайских роботов, робя уголек и пататы кочумающим под тропическим солнышком колдунам, и оживляющим трупы лишь по корысти и природной лени, на самом же деле мертвецы вовсе не такие, они тихо и покойно удобряют собой почву и - никаких....

Кристин всегда ненавидела то, как эти бумажные больничные халаты ощущались на её обнаженной коже. Это было похоже на то, что она носила лист песчаной бумаги вокруг своего тела. Её беременный живот неудобно прижимался к материалу, и её опухшая грудь начинала становиться настоящей неприятностью. Платье уже начало раздражать её соски. Она натянула платье вперед на груди, когда села на экзаменационный стол. Платье висело сзади, и её голый низ был шокирован тем, что она сидела на ледяном столе, который был так ж...

Оно смотрит на тебя этими жадными горящими глазами... Он набрасывается на тебя, повалив тебя на лопатки... он нюхает твою шею волосы носом как зверь... дикий зверь которого выпустили из клетки или который сорвался с цепи. Он шипит... его длинный язык проходит по твоей шее... Он доволен вкусом. Он говорит тебе но не языком... ты слышишь его в своей голове...- Как долго он держал меня в заперти... Как давно я хотел вырваться наружу... когда с ним рядом были эти нежные создания... подруги, племянницы, сестры, ...

За то время, пока ее несли наверх, эмоции и переживания, нахлынувшие на Астрид, довели ее почти до полного оцепенения. Дома ее личная горничная Мэри часто помогала ей в будуаре, надевая и снимая ее одежду, зашнуровывая корсеты и тому подобное. Нередко она осмеливалась задержаться своими теплыми ладонями на гладкой шелковистой попке своей молодой хозяйки, одновременно поправляя шнуровку ее корсета, подвязки на ее чулках или разглаживая на ней панталоны. Астрид к таким прикосновениям относилась снисходительно...

                Моей любимой крокетистке Ребекке Кроу
     Изжогистый отрог галереи уводил дальше, прихотливо изогнувшись поросячьим хвостиком, протискиваясь меж стальной кирасы на распорках и каким - то изгрызенным мышами чучелом первобытного таксидермиста времен Иоанна Безземельного, но Безухов, помня наставления Пепе Ребозо, осветил огарком чуть прописанный по своду символ Чжуалиня, двоеглавым плянцом указывавшим на едва незамеченную претендентом дверцу, сплошь покрытую паутиной. Безухов прислонил гуд...