Гуманный режиссер

Мокий Фролович Добропуков был невероятно добрым режиссером. В отличии от многих современных режиссеров: жестоких и беспощадных, которые показывают нашу прекрасную действительность в мрачных, черных тонах. Добропуков был настоящий гуманист от Бога. Ему однажды на репетиции наша уборщица залепила заушеню по левой щеке, всего лишь за то, за то что он её ласково потрепал по персям, так он только смущенно улыбнулся и подставил ей правую щечку.

Или вот например: ставил он у нас “Отелло” Уильяма нашего Шекспира. И на первой же репетиции сразу осадил Васю Стоякова, который Отелло играл, когда тот кинулся душить Стеллу Мантровохину (она естественно – Дездемонна).

- Прекратите! Перестаньте, сейчас же! Бездушный хам! Мужлан! Козёл! Безобразие какое! Не надо с ней так… Зачем вы… Она же женщина!

Мы все опешили.

- Позвольте, - сказал Злокакин, наш завлит, - Но ведь у Шекспира он же…

-А вот не надо давить меня авторитетами! – прервал его Добропуков, - Посмотрите: что творится кругом: насилие, убийства, грабежи, катастрофы! Ну, давайте и мы еще с вами подольем говна в общий котел! Задушим невинную бабу! Так получается? Вы что ох... ели все тут? Мы – прогрессивные деятели высокого искусства, призванные нести добро и теплоту в зачерствевшие сердца людей, еще раз продемонстрируем торжество злых инстинктов над божественными силами добра? Так? В глаза мне смотреть, суки!!! Стыдитесь!

И устыдились мы все, и склонили головы, и слезами наполнились наши глаза, и добротой переполнились наши сердца, и в то же время поразились гениальности замысла Добропукова.

- Вы попробуйте с ней по хорошему! И она все поймет! Вот увидите! – убеждал он Стоякова, - Что ж она совсем  дура, что ли? Ничего не понимает? Я уверен, что Шекспир именно так и хотел закончить пьесу, но что-то ему помешало.

- В самом деле! – согласилась с таким поворотом действия Мантровохина, - Пущай он меня лаской уговорит!

Ударили по рукам! Спектакль получился очень даже милый и добрый. Он нем тепло отзывалась критика. У нас в конце Отелло не душил Дездемонну. Он приносил с собой в постель бутылку темного бордо, они накатывали по стакану, так называемая «мировуха», а потом Отелло проводил с женой воспитательную работу вербальным способом, по стариковски. Завершался спектакль феерическим, символическим, половым актом дружбы под аплодисменты счастливых зрителей.

Он вообще из всех спектаклей убрал жестокость и заменил все убийства на секс.

- О! Це дило!!! Это куда лучше! – горячо убеждал он нас. Ну, как было с ним не согласиться?

Ну, например, думаете, что Гамлет убивает Клавдия и Полония? Нет, нет и нет!!… Как бы не так.   Они уходят в обнимку за кулисы, шепча нежные друг другу нежные и такие нужные слова любви и клятвы в вечной дружбе. Да и Ромео с Меркуцио стали пылкими любовниками и хорошими товарищами.

А Юлий Капитонович Карандышев в спектакле "Бесприданница" по пьесе Островского, не убивает Ларису Дмитриевну Огудалову, а убивает и расчленяет подлеца, подонка и коварного обманщика Сергея Сергеевича Паратова! Что знал, как обманывать доверчивую девушку!

Катерина в “Грозе» у нас, конечно, тоже прыгает в Волгу с обрыва. Красиво так прыгает. Ласточкой. Правда, в купальнике-бикини. Она потом выбирается на берег, вытирается полотенцем и бежит вприпрыжку домой, напевая: «Мало-мало половин.....!"

- Больше позитива, друзья! – любил повторять Добропуков. И мы старались вовсю! Творили добро на сцене и в жизни!!!

И мы все стали как-то добрее. И даже наш завлит Злокакин, зануда, жлоб, жадина, скотина, мразь, и консерватор Злокакин, сменил фамилию. Ни за что не догадаетесь на какую! Он теперь не Злокакин, а Злокакина!