Неблагодарная заблудшая овца

Вот меня многие обвиняют в том, что я часто пишу на весьма пикантные темы. «Записки озабоченного человека» — может, так прямо и не говорят, но думают именно в такой плоскости.

Уж не знаю, на сколько я озабоченный, но считаю, что пока возраст и здоровье позволяет об этом думать, то надо думать! И никуда, никуда, никуда нам не деться от этого... Давайте будем с собой честны.

Но пишу я про это совсем по другой причине. Пишу я  о том, что вижу вокруг. А оно, если внимательно приглядеться, вокруг нас, оно вообще везде!

К примеру, ездил я вчера в город. Было одно дельце, весьма далёкое от интимной темы, между прочим.

И вот я еду, еду и вижу на обочине стоит новенький Пикап с прицепом. На прицепе — квадроцикл. Тоже не из дешёвых. Пассажирская дверь нараспашку и возле неё стоит мужчина лет 40. Перед ним на корточках девушка. Её голова на уровне его ширинки.

Нет, я не говорю, что она у него... Но, блин, чем ещё можно заниматься в такой позе? Мужчина остановился, вышел отлить и случайно зажал в молнии своё достоинство? А верная жена освобождает его из плена... Может, такое быть? — Вполне! Или ему туда впился клещ! Бывает! Мне однажды в пупок залез. Сантиметров 20 ещё — и он там.   Хорошо, что не любопытный и не маньяк попался...

Неужели у меня уж такая извращённая фантазия?

Кстати, про поездку в город. Стою на парковке и думаю о том, куда бы отправиться покушать. И тут вижу бомжару, который подходит к мусорнику и ищет там бутылки, после чего располагается рядом на скамейке и начинает сортировать три пакета своей тары.

Картина отнюдь не сексуальная, даже очень не. Была до тех пор, пока из-за угла не появились две сногсшибательные девушки в коротеньких юбочках. Реснички, бровки, губки, маникюр, педикюр — всё сделано. Волосы — подстрижены и уложены. У одной грудь устремлена прямо по курсу, а у другой — задрана чуть ли не в небо!  

Продефилировали мимо меня, а потом и мимо бомжа. Попки такие, что хочется по есенинскому к ним прижаться щекой.   Я еле удержался, чтобы их не догнать. А бомж не удержался. Он сначала сидел с раскрытым ртом, а потом вскочил, догнал и сзади обеих своими  огромными ручищами за эту красоту как хвать. А они как заорут, как пустятся бежать.

Сначала на другую сторону улицы. Там лютеранский храм. Одна промчалась мимо, а другая на тонких и высоких шпильках сначала немного отстала, а потом так вообще её шпилька попадает в ямку между тротуарной плитки, ломается и она со всей дури падает головой... Нет, не в цветочную клумбу, а под скамейку.

Полёт такой замедленный, чуть боком. Как ласточка на вираже.

И её голова застревает под нижней перекладиной, вделанной в землю скамейки. Девка орёт и с перепугу не может вытащить голову. Потому что я этой операции надо прислониться плечами к тротуару и повернуть голову на 90 градусов.

Надо немного сказать про бомжа. Это здоровенный, толстый псих неопределённого возраста. К людям он пристаёт не часто, но бывает что и выкидывает всякие фокусы. Может, например, из рук у кого-нибудь вырвать пиво или гамбургер. Но это случается крайне редко, когда уж очень его приспичит.

Так вот этот дебил видит торчащую из-под скамейки сладкую попку, начинает рычать, как лев и облизывая губы, таща за собой свои сумки с бутылками, неуклонно идёт к намеченной цели.

Я выскакиваю из машины, так как понимаю,   что ситуация уже не шуточная. Одновременно со мной из дверей храма на крик выбегает священник и устремляется тоже на помощь к девушке. Но возбуждённый бомж проявляет неожиданную прыткость, достигает торчащей попы, одним движением расстёгивает ремень на своих огромных штанах и вытаскивает его. Сложив его вдвое, он срывает с девушки трусики, после чего несколько раз от души бьёт по этой симпатичной попе. Мы со священником застываем на полпути. Как ни в чём не бывало бомж мгновенно успокаивается  и затолкав ремень в одну из сумок с тарой, убирается восвояси.

Я первым прихожу в себя, подхожу с другой стороны к голове девушки, прошу её успокоиться. Говорю, что опасность уже миновало, придурок — ушёл, а ей надо успокоиться, чтобы вытащить застрявшую голову.

Красотка сначала убирает громкость, а потом и вовсе затихает, и следуя моим инструкциям, освобождается из плена скамейки.

Она вскакивает на ноги, натягивает трусы и наотмашь лупит пощёчину священнику в джинсах.

На этом месте мог бы быть конец кино, но эта дура и мне дарит хлёсткую пощёчину. Мне смешно, а святой отец чуть не плачет.

— Забей, — говорю ему, — может, в следующий раз заблудшая овца более благодарная попадётся.