19. Роман. Толтек. Аэромир. Пасс Творца aka Секс роман

ТОЛТЕК. АЭРОМИР.

ОДА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ.

ПАСС ТВОРЦА.

19-1.

Аквидарон молчал, нахмурив брови.

Даль облачная в неге возлежала. Облака клубились, как будто бы сонмы дев прекраснотелых истомно нежились в бескрайней, небесной, пенной ванне …

Правитель наблюдал, как всходит Архитектор по лестнице, парящей, в верх от срекозолёта. Ступени пружинили.

Он слышал, шаги Василия звучали, приближаясь, по залам, галереям и ротондам.

Огромный Тронный зал Аквидарона казался широким уличным пространством. Как будто... площадь бесконечная кружилась …

Василий в зал взашёл. Перед ним покуда видно было, полог пространственный распростёрся, и по изгибам стен и луку свода струились перекрёстные прожилки. Их сеть, похожая на капилляры древесных листьев, чуть видно двигалась, вздрагивала и мерцала.

В бесчисленных пересечениях живой структуры то тут, то там над головой Царя и повсюду во внутрь прорастали бутоны. Набухшие, они готовы были проклюнутся, расцвесть, раскрыться.

Василий, широким поворотом головы, окинул взглядом стены и купол зала-капсулы огромной. О, чудо! Куда б его глаза не направлялись, прожилки расходились, перед взором и раскрывали широкий вид через прозрачные стены насквозь на нежные формы дев-облачных шарогрудых и пенных.

— Что же это?! — Он думал. — Явь или морок?

Аквидарон молчал, внимая беззвучному восхищению гостя.

Царь словно наблюдал потоки токов внутри себя и стремясь согласовать их с Миром внешним, вибраций невидимых синхронности сличая.

Его глаза, направленные изнутри души, фиксировали гостя беспристрастно.

Василий проникся чувством.

Ему вокруг вновь всё почудилось сном сиюминутным.

Возможно ли, что мир аэритов только снится?

И он, наверное, снится сам себе.

Тотчас же измыслы Василия, поплыли по небесному экрану кадр за кадром, там — за прозрачной оболочкой купольного цеппелина зала. И девы пенные посылами снов его играли увлечённо, кидая друг ото друга, словно комья хлопка, клочья мыслей…

Вдруг, завязи бутонов вниз потянулись и тотчас распустились все синхронно, и вспыхнул свет из недр цветков раскрытых.

Зал заискрился тысячами розовых звёзд.

— Я видел твой город, Мастер, — Услышал Василий голос Аквидарона внутри себя и наяву снаружи. Стократно отражаясь от стен пространства, звук мягко ревер-р-бирир-ро-ровал, двоясь в его сознании.

Твой замысел прекраснее моего представления о нём! Я приказал его исполнить в точности. Отслеживай с пристрастием выполнение. Аллария тебя сопроводит из Мира в Мир в любое время. Она в том бесподобна и неповторима!...

…Василий очнулся, вдруг опять.

Он видел сон этот в который раз уже. Из разных ракурсов наваждение устойчиво повторялось снова и снова….

19-2.

Что если Мир, в котором пазлы складываются и точно, и гладко — с первой кладки, — вдруг, существует?

И найдётся, наверное, такой для Архитектора Партнёр или Заказчик, — Как хотите! — С которым спорится работа и в унисон, и в лад?

А существует ли игра, в которой сыгранность присутствует в тандеме — Архитектор и Инвестор?

Взаимопонимание и доверие — бесценные валюты.

Нет, — не деньги!

Ни слава!

Не амбиции Автора! В миг делают проект твой явью, Архитектор!

А Именно чувство пойманного пасса!

Когда в ожидании хода игрока присутствует наслаждение будущим выбором.

Равно, как будто — ожидание перемен в природе:

А что, теперь? Что дальше? Давай посмотрим. Это интересно!

Вы понимаете, теперь?! Вот именно, — не ставка!

А ход события, — похожего на движения в танце.

Один шагнул, за ним — другой. В след — поворот, размах,…. Замри, Фигура!

Нет! — Не желание обыграть партнёра, а — чистая импровизация каждого для продвижения общего на пути.

И то не шахматная партия,… — не совсем, или — совсем не она.

А если и партия, то...

Чуден в той игре, — азарт предвкушения действа.

Кто на подобное способен?

Есть ли, — нет таков?

Кто отрешён от алчности, и бизнес делает не в ущерб гармонии?

Кто с наслаждением способен наблюдать рождение красоты?

Кто не стремится из пункта «А» к «Б» — назначению, в кромешной суете прибыть как можно быстрее, сметая смыслы?...

Но в должном спокойствии пребывает в обоих точках сразу?

Кому важнее созерцание раскадровки полной!

Кто жаждет чувством наполнить весь отрезок!

Кто ведает, — только в положении равновесном любой путь будет завершён успешно! Тогда только мысль материальность обретает в камне!

Есть точки Ха, и Ра на теле.

Ты в состоянии почувствовать и ту, и другую, и обе сразу! — Каждый может.

Но наслаждение завершённости только тогда возникнет, когда внимание продвинется вместе с ци между концами мнимого отрезка!

Так и Лингам внутри Йони. —

— Нет! Не сомневайся! —

Крайние точки — однозначны, названы… и потому, они новизны открытия не таят.

Вибрации чуда ждут тебя в путешествии от входа меж лепестков и желанным дном бутона. В меж вдохом и выдохом в затишье! С обоих сторон пути, замкнутого в кольцо! И по короткой, — и по длинной, если быть абстрактным…

Да! Именно, в выбора момент, в движении возможны варианты!

Так отправляйся же к подвигу и телом, и посылом, и эфиром!

Кольцо замкнётся! — Нет! — Не кольцо! А Мёбиуса лента…

И да прибудет внутреннее чудо! — Вдохновение!

10-3.

Аквидарон молчал.

По белой бороде его струились искры. Казалось, что он и сам —есть порождение — сгусток небесных токов.

Василий на мгновение замер. Он видел в Деспоте полную красоту творения.

И, вдруг, — встрепенулся! Слова в нём пробежали, как песок в часах, — песчинка за песчинкой, — по буквам чувства все… И завершились разом.

Он развернулся и вышел.

Аквидарон смотрел Архитектору в след, почти парящему по-над ступеням. И томные ноты звучно вторили шагу!

Василий снова на миг залюбовался купанием пенных Дев Игривых. Игрой идей… Бескрайний слепил глаза простор и повергал к дремоте…

— Каков наш договор? — Он, обернувшись, отправил мысль свою Аквидарону.

— Аллария обо всём тебе расскажет.

Стрекозолёт с ним взмыл… и, тотчас же, исчез бесшумно, сверкнув над облачной долиной прозрачнокрылый!

10-4.

Василий просыпался снова и снова.

***