Круиз

«Снова мы стоим на палубе,

Ничего не говоря,

Над уснувшим морем, морем… алая

Поднимается заря... »

«слова из песни»

Алая заря на небе присутствовала. Правда этот круизный лайнер шел не по морю, а по реке. Но в остальном — всё как в песне. Они стояли совсем рядом. Каких-то пять метров друг от друга. Но эти метры казались им запретной зоной, разделяющей их сердца. И эту зону пока никто из них так не и осмелился переступить. А между тем это была его последняя ночь на теплоходе.

* * *

Виктор сел на теплоход в Казани. В первый же день, выйдя на верхнюю палубу, он познакомился с симпатичной блондинкой бальзаковского возраста, и у них уже намечался вполне конкретный роман. Блондинка была значительно старше его, но выглядела для своих лет очень даже неплохо. Сколько ей было на самом деле? Сорок?.. Сорок пять?.. Какая разница! Виктор уточнять её возраст не собирался. Он купил путевку на круиз с целью просто отдохнуть и расслабиться. Но если подвернется случай познакомиться с приятной женщиной, он возражать не будет. Он завяжет с ней небольшую интрижку без всяких намеков на продолжение. Чтобы потом остались лишь приятные воспоминания. Не более того!.. Анна, а именно так звали эту женщину, для этой цели вполне подходила.

Анна сразу решила взять инициативу в свои руки. Она приметила Виктора ещё в Казани, когда он садился на теплоход. Опытным взглядом определила: именно такой мужчина ей сейчас и нужен! Какими критериями она пользовалась в этот момент, сказать сложно. Но уже спустя час, переодевшись в самое открытое и соблазнительное из своих платьев и основательно изменив прическу, Анна поднялась на верхнюю палубу. Расчет был верный. Каждый новичок начинает знакомство с теплоходом с верхней палубы. Здесь хороший обзор. Отсюда река и берег просматриваются на многие километры.

А ещё на верхней палубе удобно было знакомиться. Кругом стоят шезлонги, есть возможность в одном из них с комфортом разместиться с книжкой в руке. Если повезет расположиться совсем уж близко с предметом своего внимания, можно как бы случайно обменяться репликами. А там уже ситуация подскажет, что делать дальше!..

На палубе почти никого! Только этот мужчина, который конечно же сюда пришел; да влюбленная парочка стоит поодаль, облокотившись на перила ограждения. Но этим сейчас не до них, они заняты сами собой и ничего вокруг не замечают. А мужчина сидит и скучает. Она устроилась в шезлонге напротив. Сразу приняла соответствующую позу и уставилась взглядом в открытую книжку. Анна отрабатывала эту позу перед зеркалом долго и тщательно и теперь не сомневалась в успехе. Сейчас подол её легкого пляжного платья приподнят так, что легко заметить насколько привлекательны её ноги. Но стоит чуть повернуться, и вот уже можно рассмотреть более интимные подробности.

Поворачиваться Анна пока что не торопилась. Нужно выждать момент, когда он обратит на неё внимание. Иногда она приподнимала глаза, чтобы взглянуть на мужчину, но тот смотрел куда-то вдаль. "Однако глупый какой! Что он там такого интересного увидел? — в её душе уже зарождалось раздражение. — Куда ты смотришь, голубчик? Сейчас самое интересное находится совсем рядом! Сидит напротив и страдает от недостатка твоего внимания".

И тут её сердце замерло, мужчина наконец-то взглянул в её сторону. Анна с удовольствием отметила: взгляд был направлен туда, куда надо и задержался он надолго. Сейчас самое время изменить позу. Она сделает это небрежно, как бы случайно. А если при этом где-то там внизу что-то слегка оголится? То извините, тут уж она не виновата! Это получилось не намеренно — она совсем не хотела... Подняла глаза и встретилась с его взглядом — ироничным и всё понимающим. Фокус, кажется, не удался! "Ты смотри какой догадливый, сразу меня и раскусил!", — подавив разочарование, она обворожительно улыбнулась ему в ответ.

"Ну что же, так даже лучше! Если ты всё понимаешь и не отводишь взгляд, значит, принимаешь условия игры. А ну-ка мы зайдем чуточку дальше! Слегка потревожим твою безмятежность. Посмотрим, как ты на это отреагируешь?" — Анна развернулась так, что сразу стали видны трусики... Он снова не отвел взгляд, лишь слегка улыбнулся и кивнул головой, как бы поощряя её двигаться в том же направлении. "Ещё чего! — возмутилась она и поправила подол. — Ты уже наглеешь, дружище! Знаешь, не всё сразу — хорошего понемножку!.. Подожди, сладкий мой, вечером встретимся на танцах, там всё и случится. Уверена, ты туда сегодня обязательно придешь. Никуда не денешься! А пока потомись, потоскуй, наберись побольше сил...   А уж я постараюсь тебя не разочаровать!" Многообещающе подмигнув, она встала с шезлонга и покинула палубу.

Виктор только покачал головой ей вслед: "Да-а, та ещё штучка! Но как привлекательна стерва!" В том, что эта женщина самая что ни на есть стерва, он уже не сомневался. Осмотрелся вокруг и стал любоваться пейзажем. Вскоре он совсем разомлел на солнце и задремал.

А на шезлонге опять кто-то появился. И чего их всех тянет садиться именно сюда? Вокруг столько свободных мест! Здесь наверху слишком жарко. Солнце в зените, на небе ни тучки! Все предпочитают находиться в тени на нижних палубах. Вздохнув, он приоткрыл глаза.

Новая соседка выглядела не столь эффектно, как первая. Худенькая шатенка, с какой-то грустинкой в глазах. И тоже поглядывает на него с большим интересом. Смотрит жалобно, словно просит подаяние. Но почему так тревожно стало на душе?.. Приглядевшись, он понял: Эта женщина очень похожа на Лиду, его жену, погибшую в автомобильной катастрофе несколько лет назад. Взглядом опытного художника отметил неприметные на первый взгляд детали, которые определяли это сходство. Черты лица не в счет. В конце-концов не только они делают людей похожими. У Лиды, например, и губы были полнее, и взгляд уверенней. Но эта сложена так же! Все её движения, все ужимки были такими же. Цвет глаз, цвет волос... И даже прическа удлиненное каре... У неё наверное и груди, как у Лиды. Маленькие, аккуратные с вечно торчащими сосками. Она и сидит сейчас так же, как его жена, когда он писал её последний портрет...

Этих портретов у него было много — все стены в квартире были увешаны её портретами. Виктор любил писать Лиду, а она любила позировать. В этот раз ей захотелось позировать обнаженной. Только маленький интимный треугольничек, который всегда так смущает зрителя, был полностью прикрыт бархатной драпировкой. Зато груди... Её бесподобные груди, которые могли свести с ума любого, были полностью обнажены, и он прописывал их с особой тщательностью, осторожно касаясь тонкой кистью темных сосков, словно боялся их потревожить. Увеличенные и напряженные, они придавали образу особую пикантность... Лида загодя отправила сына к бабушке на все выходные. Понимала, что одним позированием здесь не обойдётся. Виктор всегда сильно возбуждался, когда писал её. Но раньше она позировала в одежде. А что будет теперь?.. Сидя в удобном кресле, она наблюдала, как он работает. Замечала: его глаза постепенно влажнеют, а кисть в руке начинает подрагивать. И в глазах появляется такая неуёмная страсть! Сейчас он бросит и палитру, и кисть и побежит в ванную мыть руки, испачканные краской. А она будет ждать его, умирая от желания. И предвкушение чего-то необычного переполняло её... В эти дни происходило настоящее безумие. Что они только не вытворяли!.. Камасутра грустно стояла в сторонке и плакала в платочек. В них словно вселился какой-то бес!..

Но вернемся на теплоход. Женщина внимательно наблюдала за Виктором. Пыталась прочитать все эмоции, так рельефно отражавшиеся на его лице. Неизвестно, что она там себе вообразила, но похоже эти эмоции повлияли и на неё. Она стала медленно раздвигать ноги...

И тогда он очнулся. Что такое? И эта тоже демонстрирует ему свои прелести! Куда он попал?! Виктор закрыл глаза, притворился спящим. Время от времени приподнимал веки и видел, как она смущается и краснеет. "Зачем ты это делаешь? — вертелось в его голове. — Подобные занятия, поверь мне, совсем не для тебя. Ты не такая — ты лучше! Уж я-то это знаю!.. Или это кресло, в котором ты сейчас находишься, волшебное такое? Кто в него ни сядет, сразу начинает трусики свои показывать... А у тебя, кажется, даже трусиков нет".

Вечером на танцпол он не пошёл. Хотя сосед по каюте, Василий, его долго и упорно к этому склонял. Веселый и разбитной, он был — как это говорят французы — немножко "подшофе". Ему непременно хотелось пойти вместе с напарником. Вдвоем, оказывается, намного легче снять девушек, которые тоже приходили парами. Потом можно будет разделиться и разойтись на ночь по разным каютам. Василий красочно рассказывал, как это обычно происходит: Сначала там будет концерт с настоящими звездами эстрады, который плавно перейдет в танцы. Будет много продолжительных "медляков", во время которых можно довести свою партнершу до состояния полной невменяемости. Потом она уже сама потащит его в свою каюту!.. При условии, конечно, если кто-то утащит её подругу в свою!.. Тут Василий поднял вверх указательный палец и многозначительно посмотрел на Виктора, как бы подчеркивая важность момента. "А к-какие там женщины!.. — продолжил он. При этих словах Василий так возбудился, что начал даже заикаться. — Есть там одна б-б-блондинка с т-такой фактурой..."

"Уж не ту ли блондинку он имеет в виду?" — грустно улыбнулся про себя Виктор. На танцы ему идти совсем не хотелось. Вторая женщина с грустными глазами разбудила в нём массу ненужных воспоминаний, от которых он, в общем-то, и пытался скрыться на этом теплоходе. Если бы она хотя бы не была так похожа на Лиду...

На теплоходе уже вовсю гремела музыка. Казалось, её слышно было даже на берегу. Звучали песни, которые так любила Лида. Просто наваждение какое-то, сегодня всё напоминает о ней! Он вышел из каюты и направился в заднюю часть корабля. Подальше от музыки и яркого света. Ему захотелось побыть одному. Дошел до кормы. Здесь было безлюдно, все отдыхающие переместились к танцполу. Подошёл к ограждению и замер: она тоже пришла сюда. Стоит в пяти метрах от него и смотрит на догорающую зарю.

А ветер совсем куда-то исчез. Река застыла, уподобившись зеркалу, в котором отражались скопившиеся на горизонте облака и крутой берег Волги. Он всегда удивлялся этому странному явлению природы, которое наблюдается во время заката. Стоит только солнцу опуститься за горизонт, как волны на реке сразу же начинают затихать. Даже ряби на воде не видно. Только мощные буруны выходят из-под винтов. Но и они быстро исчезают — тают прямо на глазах... Они стояли и молчали, хотя отлично чувствовали друг друга. Уже стемнело и на воде появилась первая рябь. Потянуло бризом. Женщина зябко повела плечами и взглянула в его сторону. Виктор замер. Он вдруг понял: ей холодно и, скорее всего, она сейчас уйдёт. Оставит его одного! А ему уже очень этого не хотелось. Между ними каким-то образом протянулась невидимая нить, которая с её уходом может оборваться.

Женщина долго смотрела на него, словно чего-то ждала. Потом вздохнула, повернулась и стала уходить. А он так и остался стоять, глядя ей вслед. Наверное у него позднее зажигание. Ведь что-то же он мог бы сделать?! Заговорить с ней, предложить свой пиджак... Да мало ли что можно было предпринять, чтобы она осталась.

С тяжелым чувством он вернулся в каюту. Василий уже был там. Сидел на своей койке и выглядел очень расстроенным. По всему видно: на танцах ему сегодня ничего не обломилось.

— Ну и как там твоя блондинка поживает? — вяло поинтересовался Виктор.

Тот только рукой махнул, мол, не спрашивай!

— Но ты хотя бы потанцевал с ней свой медляк?

— Потанцевал! — усмехнулся Василий. — Целых три раза. Только она скорее твоя, чем моя. Всё время только о тебе и спрашивала: Кто ты, откуда? Почему на танцы не пришёл?.. А мне-то почем знать? Я знаю о тебе не больше чем она. Ты когда, вообще-то, успел с ней познакомиться? Я к этой бабе уже третий день присматриваюсь. Думал, сегодня и подвалю... А т-тут ты нарисовался. З-знаешь, мне соперники нафиг не нужны!

Он постепенно распалялся. Чтобы успокоить, Виктор примирительно похлопал его по плечу:

— Да не расстраивайся ты так! Не нужна мне твоя блондинка. Да и не нравится она мне совсем!

Сказал и сам же удивился собственным словам. Совсем недавно, каких-то несколько часов назад, он думал иначе. Что же изменилось с тех пор? Худенькая молчаливая шатенка с печальным лицом?.. Там, на корме, они не сказали друг другу ни слова, но что-то между ними всё же произошло? Или ему просто показалось? Эта женщина постоянно стоит перед глазами. Она слишком напоминает ему жену, верность которой он собирается сейчас разрушить. Пожалуй лучше будет, если их пути на этом теплоходе больше не пересекутся.

Однако он ошибался. Виктор понял это уже на следующее утро, когда пошел на завтрак и увидел её за дальним столиком. Она всё время смотрела только на него... Потом он долго ходил по палубе как потерянный, пока не заметил в толпе туристов, спускающихся по трапу на берег, вчерашнюю блондинку. Она постоянно озиралась по сторонам, ища глазами кого-то. Виктор неожиданно понял: она искала его. Нет, только не это!.. Пригнувшись, он поспешно убрался с палубы, от греха подальше. На берег не сошел — остался на борту. Теплоход остановился в Ульяновске, а он этот город знает, как свои пять пальцев. Ничего нового здесь он увидеть не мог. К тому же ему совсем не улыбалось столкнуться на набережной с блондинкой. Побродив по кораблю, Виктор поднялся на верхнюю палубу с книжкой в руке. Пытался читать — не получилось. Постоянно поглядывал на шезлонг, стоящий напротив. Но шатенка там так и не появилась. Определенно, ему сегодня не везло!

Вечером, лишь только солнце стало склоняться к горизонту, он направился на корму. А вскоре там появилась и она. Встала в пяти шагах от него, держится за перила, смотрит вдаль и молчит. В этот раз незнакомка оделась потеплее. На ней было шерстяное платье свободного покроя с длинными рукавами... Вдруг она развернулась к нему и стала медленно поднимать подол... Виктора словно обухом ударили по голове. Уж чего-чего, а этого он точно не хотел! От неожиданности он даже зажмурился. Когда снова открыл глаза, незнакомка уже вовсю трогала рукой свою промежность. Она абсолютно его не стеснялась, смотрела с какой-то отчаянной отрешенностью и мастурбировала. Сказать, что Виктор был в шоке, значит не сказать ничего. Своим поведением она его просто убила! Он всё это время сравнивал её со своей женой, но Лида никогда бы так не поступила. Ни при каких обстоятельствах. Да! Она была наедине с ним достаточно раскованной и многое могла себе позволить. Но такое!.. Быть может эта женщина сумасшедшая? И сейчас ему нужно просто незаметно уйти. Оставить её одну. Но он уже понимал, что не сделает этого. Он ей нужен! Именно здесь и сейчас, в качестве пассивного соучастника. И Виктор завороженно наблюдал, как женщина, приоткрыв рот, закатывает глаза и вздрагивает от внутренних толчков... Потом с её губ стали срываться бессвязные обрывки фраз и вздохи... Всё это закончилось мощным содроганием и протяжным стоном. Незнакомка обмякла, легла на перила грудью и заплакала...

Ему захотелось подойти к ней, обнять, как-то успокоить. Но невозможно было преодолеть эти несчастные пять метров, которые их разделяли. К тому же он интуитивно понимал: сейчас её лучше совсем не трогать. Эти слезы были слезами облегчения. Скоро она сама успокоится и придет в себя.

Так и произошло. Неожиданно незнакомка выпрямилась, расправила плечи и даже вроде стала выше ростом. Поправила подол, взглянула в его сторону и смущенно улыбнулась. И в это время она показалась Виктору необычайно красивой. Как он раньше этого не замечал?.. Они стояли и смотрели на волны, уходящие от винтов и затухающие вдали. Их разделяли всё те же неизменные пять метров. Но сейчас это расстояние оказалось как никогда кстати. Он был даже рад, что женщина не пытается с ним заговорить. Что он мог ей ответить? Ему требовалось время, чтобы осмыслить ситуацию, так неожиданно свалившуюся на его голову. Разобраться в своих чувствах... В этот раз они простояли намного дольше. Разошлись по своим каютам, когда уже начало светать.

А блондинка его всё-таки настигла. Это случилось в Волгограде, когда он садился в туристический автобус. Не успел удобно устроиться у окна, как она уже присела рядом. И откуда только взялась?!

— Может, всё таки познакомимся, Витя? — она тронула его за рукав. — Ну посмотри же в мою сторону. Меня, кстати, Анной зовут. Ты, кажется, меня избегаешь? Напрасно! Всё равно с этой курицей у тебя ничего не получится.

— Это ты о ком? - насупился он.

— О Ленке! О ком же ещё?! Это же с ней ты каждую ночь проводишь на корме. Посмотришь со стороны — обхохочешься! — блондинка брезгливо скривила лицо. — Стоят, как второклассники, слово боятся друг другу сказать. И что ты только в ней нашёл, объясни мне пожалуйста? Ну ни кожи ведь, ни рожи!

— А ты что, следишь за нами?

— Больно надо! — снова скривилась Анна. — Просто не спалось как-то, вышла погулять и набрела на вас, голубчиков. Постояла немножко рядом, посмеялась, да и пошла. Вы же тогда ничего не видели и не слышали... Только вот что я тебе скажу, Витя, — тут она неожиданно сменила тон, — не такая женщина тебе сейчас нужна. Тебе же наверное совсем другого хочется? Разве не так? А с этой ты только зря теряешь время.

"Та-ак!.. Кажется, самое интересное она не видела!" — У Виктора сразу отлегло от сердца. Он с любопытством посмотрел на блондинку:

— А какая женщина мне сейчас нужна? Уж не ты ли?

— А почему нет? Я одна. Живу в отдельной каюте. После экскурсии можно сразу пойти ко мне. Не пожалеешь! Или ты стесняешься?.. Или проблемы какие-то имеются? — она ухватила его за руку. — Уверяю тебя, сладкий мой, я решу все твои проблемы.

Он сердито убрал руку:

— Оставь меня в покое, нет у меня никаких проблем! И вообще — не твое это дело! Очень тебя прошу, не называй её курицей!

— Напрасно ты так! — Анна обиженно отодвинулась. — Не хочешь, не буду навязываться. Думаешь, кроме тебя никого больше нет? Меня вон сосед твой постоянно домогается. Просто проходу не дает! А Ленка твоя — натуральная курица! Так ей и передай!.. Ты наверное не в курсе. Она же здесь не одна, а с мужем-калекой, которого постоянно возит в инвалидной коляске. Она даже еду ему приносит в каюту. Вечером вывозит на палубу на часок, чтобы подышал перед сном свежим воздухом... Умора!.. А потом сразу же бежит к тебе. Ещё бы! Жить с калекой, который даже приласкать-то как следует не может... Вообще я не понимаю их отношений. Они живут рядом со мной, в соседней каюте. И я часто слышу, как она стонет. Чем он её удовлетворяет? Пальцем что ли?

— Прекрати! — попросил он. — Не будь такой сукой!

* * *

После Волгограда теплоход повернул назад. Теперь он передвигался по реке значительно быстрее, потому-что практически не заходил в города. Два раза делал короткие стоянки на песчаном берегу, на специально оборудованных пляжах. Виктор сходил на берег вместе со всеми. Кушал шашлыки, приготовленные тут же, в мангалах, запивал их легким сухим вином. Потом купался, загорал... Часто видел блондинку в обществе своего соседа Василия, который совсем переселился к ней в каюту. Эта парочка наконец-то обрела друг друга и чувствовала себя вполне счастливой.

Елена на берег никогда не сходила, да и на теплоходе днем Виктор видел её только в столовой. А потом она уходила к себе в каюту и уже не показывалась. И только поздно вечером неизменно появлялась на корме. Лично для Виктора круиз подходил к своему завершению. Утром он сойдет в Ульяновске и маленькое приключение на этом теплоходе для него закончится. В этот раз он не выдержал:

— Почему ты всё время меня преследуешь? Каждый раз одно и то же! Как только прихожу сюда, ты тоже здесь появляешься... И всегда молчишь.

— Палуба большая, — пожала плечами Елена. — Не нравлюсь, можешь перейти в другое место. Но тебе нравится стоять и наблюдать за мной. Я же вижу это.

— Просто ты очень похожа на мою жену, — смутился Виктор.

— А что же ты не поехал в круиз со своей женой? Или с ней уже не интересно?

— Она погибла три года назад. Разбилась на автомобиле. Вместе с сыном.

Елена вздрогнула, на глазах появились слёзы. В свете фонарей они заблестели словно маленькие звёздочки. Точно такие же, как на ночном небе.

— Прости. Я не знала! — она робко сделала шаг навстречу, но остановилась.

И тогда он подошел к ней, развернул, поднял подол платья. "Так и есть, она снова без трусиков".

— Нагнись!

Она подчинилась. Так легко и непринужденно, словно только этого и ждала. Елена отдавалась ему молча. Она вцепилась в поручни ограждения так, что сухожилия на кистях рук натянулись словно струны; тело напряглось, выгнулось, подстраиваясь под его движения. Всё оказалось совсем просто. Если бы он захотел, это могло бы случиться и раньше. Ведь не зря же она всё это время постоянно его провоцировала. Эту женщину даже не надо было разогревать, её возбужденная вагина давно была к этому готова. Внезапно она содрогнулась и замерла... Но не заплакала, как раньше, а тихо засмеялась.

— Не понимаю, что тут смешного? — недовольно спросил он.

— Извини! Мне просто давно не было так хорошо, как сейчас. Ты только не кончай в меня, очень тебя прошу. Если хочешь, я могу взять в рот...

А уже совсем рассвело. Ветер стал усиливаться, Елена зябко поежилась.

— Что-то стало совсем холодно! — сказала она.

— Тебя наверное муж уже заждался?  

— Муж?.. — она удивилась. — Ты знаешь о муже?.. Нет, сегодня он плохо себя почувствовал и рано лег спать. Я дала ему снотворное. Признаться, мне совсем не хочется к нему возвращаться.

— Тогда может быть пойдем ко мне? Мой сосед сегодня у Анны заночует... Ты её знаешь. Блондинка, её каюта находится рядом с вашей.  

— Я знаю. Раньше она всё за тобой ухлестывала, а я, как дура, ревновала...

Они зашли в каюту. Виктор усадил Елену на свою кровать, сам устроился рядом.

— Расскажи о своём муже.

—  А что тут рассказывать! — она грустно улыбнулась. Не повезло мне, Витенька, в этой жизни! Нет, я не сетую. Но признаюсь, хочется иногда кому-то поведать о своей беде. Облегчить душу... Я рано вышла замуж. Андрей был ласковым нормальным парнем, и всё у нас складывалось хорошо. Когда его забирали в армию, я ещё не знала, что беременна. Но прошло девять месяцев и он вернулся. Уже в инвалидной коляске. Я к этому времени успела родить.

Конечно, можно было развестись. Меня тогда никто бы не осудил. Как мужчина он был никакой: Повреждён позвоночник, а там, где раньше находилось его мужское достоинство, совсем ничего не осталось... Но у нас общий сын. Да и не могла я поступить иначе. К тому же Андрею почти сразу через военкомат выделили двухкомнатную квартиру, как участнику боевых действий.

До сих пор задаю себе вопрос: Кому нужна была эта непонятная война? Где мы, а где Афганистан?.. Конечно, ему теперь выплачивают неплохую пенсию, да ещё и квартира... Прожить можно. Только зачем мне его пенсия, если жизни нормальной всё равно нет. И никогда уже не будет! Слишком поздно я это поняла. Андрей вернулся из Афганистана совсем другим человеком. И не только внешне. Внутренне он тоже сильно изменился. Видно, не давала ему покоя мысль, что не может он теперь доставлять мне сексуальное удовольствие. Нормальным способом не может... Я морально была к этому готова. Ну не может, значит, обойдемся как-нибудь. У меня вот сын растёт... Пеленки, распашонки... Ночью приходится вставать, грудью кормить — не до секса мне сейчас!.. Бывало, встану ночью уставшая, невыспавшаяся. Покормлю ребенка, потом иду к нему. Он тоже начинает сосать. Почему-то нравилось ему это очень. Высасывал меня полностью! Так, что груди потом долго ныли. С одной стороны хорошо — застоя в грудях не будет. С другой... Когда это делает Андрей, ощущения не из приятных. Любит он, когда мне больно! Сильно возбуждается, когда я начинаю стонать. Сжимает сосок так, что потом следы от зубов остаются.

А ещё он повадился рукой там трогать. Ну, ты понимаешь где... Сначала осторожно, пальцами... Потом осмелел, уже всю кисть начал туда засовывать. А у меня после родов ещё не зажило... Но стою, держусь за его коляску и терплю. Понимаю: ему это необходимо! Всё-таки не его вина, что он стал таким... Иногда подобные забавы заходили слишком далеко и тогда я начинала кричать. И уже сама не понимала, отчего кричу? То ли от боли, то ли от возбуждения. В голове всё перемешалось!..

— Зачем ты мне это рассказываешь? — перебил её Виктор. Елена словно очнулась, замолчала. На лице проступила виноватая улыбка:

— Не знаю! Наверное потому-что дура!.. Ты же сам меня об этом попросил... — она засуетилась, встала с кровати. — Пожалуй, я пойду...

Он обнял её, усадил обратно:

— Ну куда ты пойдешь, глупенькая. Тебе сейчас просто необходимо выговориться. Да и я уже всерьез заинтересовался твоей историей. Шокирует, конечно, такая откровенность, но ты же не можешь иначе. Наверное, без этого никак нельзя. Рассказ тогда будет неполным.

— Наверное, — согласилась с ним Елена и потерлась щекой о его плечо. Ей и самой не хотелось никуда уходить. Она уже пригрелась, сидя на этой кровати. С Виктором она чувствовала себя комфортно в любых смыслах: и в физическом, и в духовном. Он был первым нормальным мужчиной за последние десять лет. И ей хотелось полностью перед ним исповедоваться, чтобы снять с души что-то липкое, нехорошее, что накапливалось в ней годами и мешало свободно дышать. Казалось, она задремала. Обхватила его руками, разомлела, засопела носом. Виктор боялся шевельнуться, чтобы не потревожить её сон... Но вот она заговорила снова:

— Ты прав, рассказ без этих подробностей будет неполным... Даже не знаю, что чувствовал сам Андрей, когда вытворял со мной такое. Наверное тоже получал какое-то удовлетворение. Я тогда ещё не знала, что всё это лишь цветочки. Ягодки-то ждут впереди... Однажды к нам приехал его бывший сослуживец Юрий. Они были близкими друзьями, служили в одном взводе. Юрию повезло больше, он отделался небольшими ранениями. Потом остался на сверхсрочную, дождался конца войны и только тогда уже демобилизовался. Благополучно вернулся домой. И первое, что решил сделать на "гражданке" это навестить своих товарищей по Афганистану, посмотреть, как они живут. Дошел черед и до Андрея. У нас Юрий задержался надолго. И вот почему...  

Она остановилась, задумалась. Виктор терпеливо ждал и гладил её руку. Елена оторвала голову от его плеча:

— Наверное я зря тебе всё это рассказываю. Дальше — будет ещё интереснее... Но я уже не могу остановиться, мне нужно довести свою исповедь до конца.

В то время у нас в доме уже был небольшой видеоплеер. Юра привёз с собой несколько кассет с порнухой. Такие кассеты только начинали появляться в продаже. Я стеснялась их покупать, хотя очень хотелось посмотреть. Всё боялась дурочка. Ещё неизвестно, понравится ли это Андрею?.. Оказалось, очень даже понравилось! Мы их смотрели все втроем. Представляешь ситуацию: Юра рядом на диване сидит, чуть не в открытую меня щупает. Сбоку в коляске — муж. А между ними я! Вся такая возбужденная, просто натурально внизу всё течёт... На экране творится что-то невообразимое, но это их совсем не смущает... А в соседней комнате Сашенька, наш сын. Сидит, с игрушками играется. В любое время может зайти... Однажды зашёл, а Юра уже раздел меня по пояс и целует везде, где только можно. После этого мы включали порнуху только ночью.

— А как же муж? — поинтересовался Виктор.

— А что муж? Ему это даже нравилось. Когда Юра попытался овладеть мною прямо во время просмотра, тут же на диване, я стала сопротивляться. В конце-концов есть же границы, через которые переступать нельзя. Если бы Андрей проявил тактичность, оставил нас одних, удалился в другую комнату или на кухню. Ведь чувствовал, что мне уже невмоготу... Возможно я тогда бы не противилась. Но он находился здесь и хотел всё это видеть. Наверное они со своим другом давно уже обо всем договорились, просто не считали нужным мне об этом сообщить.

— И ты конечно же сдалась.

— А разве у меня был выбор? Я уже и сама этого хотела, только стеснялась. Всё ждала, когда они меня к этому принудят. А потом всё произошло само собой, я просто устала бороться со своими желаниями и комплексами. Молча наблюдала, как он меня раздевает, сама раздвинула ноги... Когда уходила в ванную, чтобы подмыться, старалась на мужа не смотреть. Помнится, всё боялась забеременеть, поэтому после каждого раза старательно спринцевалась слабым раствором марганцовки. Но, к счастью, пронесло!

А потом им захотелось, чтобы я начала брать в рот. Если честно, я и сама уже об этом подумывала. Во-первых — уже не забеременеешь. И порнухи к этому времени насмотрелась достаточно, морально была готова ко всему. Там про оральный секс все так подробно показывали, мне уже и самой не терпелось попробовать. Но здесь оказалось не всё так просто. Юра каждый раз пытался загнать свой член поглубже, а он у него совсем не маленький. Я постоянно давилась, заходилась в кашле, однажды меня даже вырвало... Андрей сильно сердился, говорил, что я какая-то не такая... А на порнушке всё выглядело просто: там девицы легко заглатывали любой размер, было даже видно как гортань у них расширяется, когда член проходит в горло. Мне казалось, я так никогда не смогу.

Мы тогда конкретно все трое сошли с ума. Перед нами была поставлена цель, и мы старались всеми силами её осуществить. Знания, конечно же, черпали из этих фильмов. Что они только не делали со мной. Экспериментировали, как могли. Поили меня водкой, смазывали член мёдом, заставляли принимать различные позы... Ничего не помогало! Труднее всего было преодолеть рвотный рефлекс.

Но если этим заниматься часто и с большим желанием, результат непременно будет. Кажется, среди нас троих, я была самая заинтересованная в успехе. У меня имелась железная мотивация. Хотелось доказать своему уроду, что я не хуже других... Ну и не надо сбрасывать со счетов, что я всегда находилась в состоянии сильнейшего возбуждения. Меня постоянно трогали во всех местах, говорили разные непристойности, а до оргазма никогда не доводили... Однажды удобная поза была найдена. Меня уложили на край дивана, под спину подложили несколько подушек, чтобы голова удобно откидывалась назад. Юра встал у изголовья, стал медленно вводить… я высунула язык как можно дальше... Всё начиналось прекрасно! К тому же в этот раз он умело трогал мои груди, а они у меня очень чувствительные... А тут ещё Андрюша подключился, начал рукою работать, как он это умеет...

Всё остальное происходило как во сне. Потом они мне подробно рассказывали, что я вытворяла. Я слушала и не хотела в это верить. Но с этого дня уже могла заглатывать его член полностью.

Она замолчала, попросила сигарету. Виктор находился в полной прострации. Такая откровенность со стороны незнакомой женщины, это что-то новенькое! Словно во сне достал сигарету, чиркнул спичкой... И снова в голову пришла мысль: как она поразительно похожа на его жену Лиду. Все движения, все её ужимки... Лида была уникальная в своём роде. Она ни с кого не хотела брать пример, старалась сохранить свою индивидуальность. Именно за эти качества он её и любил. Когда она курила, она даже сигарету держала по-особенному. Не так, как другие. Но Лена в точности повторяла все её движения...

— Однажды Юра по пьяни рассказал мне, — продолжила она, — как Андрей получил свое ранение. Всё происходило на его глазах. Их взвод тогда выбил душманов из одного кишлака и решил остановиться там на ночь. В этом маленьком поселении из мужчин остались только одни старики да дети. Половина домов (дувалов по-ихнему) стоят пустые. И вот идут они с Андреем по улице. Повстречали одинокую афганку, затащили в пустой дувал и отимели там её по полной программе. А потом вышли и бросили туда гранату. Чтобы, значит, все концы в воду. Только вышли на улицу, а там их какой-то пацан поджидал. В руках автомат Калашникова. Вот он очередью по Андрею и засадил. Всё по одному месту метил, гад! Хотя, какой же он гад, если разобраться. Он за сестру свою мстил. Или за мать... Кто их там разберет? Они же возраст у той афганки не спрашивали... Юрку этот пацан подстрелить не успел, тот оказался проворнее — первый всадил ему пулю в лоб. Тут уж подбежали остальные ребята. Андрея перевязали и отправили в госпиталь. Короче говоря — спасли. Уж лучше бы они его не спасали!

После этого разговора я смотреть на Юрия уже не могла. Он и сам почувствовал, что сболтнул лишнего. Быстро собрал свои вещи, забрал видеокассеты и уехал. А мы с Андреем продолжали жить. Правда, прежних отношений уже не было. Внутри что-то перегорело. После отъезда Юрия мы словно осиротели. Исчезло звено, которое нас объединяло. Юра, конечно, был подонком, но при этом оставался мужчиной, которого мне теперь очень недоставало. В мыслях я старалась его оправдать. В конце-концов они все из Афганистана возвращались домой с надорванной психикой. Кто-то чуть-чуть, а кто-то, как мой Андрей, превратился в морального урода! И не их это вина — всех этих ребят покалечила война!

Но время шло и обида постепенно забывалась. Я простила Андрею всё: и ту афганку, и Юрия, и вечную свою женскую неудовлетворенность. У нас уже подрастал сын, он теперь занимал все мои мысли. Иногда, когда уж совсем становилось невмоготу, я запиралась в ванной и потихоньку мастурбировала. И тогда в голове возникали удивительные фантазии, которым я старалась придать видимость пристойности. Как Ассоль грезила о принце и Алых парусах. Смешно, не правда ли?.. Где я, а где Ассоль! Но мысли об Алых парусах не отпускали, они становились уже навязчивой идеей. А где искать эти паруса, как не на корабле?!

И вот я на теплоходе. Вместе с Андреем — куда же без него! Да он меня бы одну и не отпустил... Сашеньку оставила у своих родителей. Здесь я почувствовала себя вольной птицей. Путевку взяли по максимуму — на целый месяц. Я решила: если не найду своего принца, то хотя бы оторвусь по полной. Реализую все свои самые сумасшедшие фантазии. И буду каждый день рассказывать мужу о своих похождениях. Он такое любит, я давно это заметила. Ты извини меня, Витя. Каждый раз после встречи с тобой я такое ему рассказывала — он с ума сходил! Он стонал, извивался в своей коляске. Однажды чуть не выпал из неё... А потом приходит в себя и просит, чтобы я продолжала.

Смешно! У нас же ничего с тобой тогда не было. Конечно, я хотела бы. Я провоцировала тебя, как могла. Но чтобы сделать первый шаг?.. Это только в мыслях я такая смелая, в реальности — полная трусиха! Ну скажи мне. Ты хотя бы понимал, чего я от тебя ждала? Ведь стоишь, смотришь, никуда не уходишь. Значит, я нужна тебе зачем-то?!

— Это моя последняя ночь на теплоходе, — неожиданно сказал он. — Утром мы остановимся в Ульяновске и я сойду...

— Жаль! Расскажи мне немножко о себе. Кто ты по жизни, чем занимаешься?

— Я художник. Пишу картины.

— Хороший художник?

Он улыбнулся:

— Ну, это решать уже не мне. Если интересно, приезжай в гости. Сама увидишь. Я живу в Тетюшах. У нас маленький, но очень красивый городок. Стоит на самом высоком берегу Волги. Это уже точно установлено! И лестница, что ведет от пристани в город, там тоже самая высокая. Целых четыреста ступенек! А вокруг такие места!.. Очень жаль, что этот теплоход обходит наш город стороной. У нас есть на что посмотреть.

— Какое смешное название. Тетюши!.. Ты зря разбрасываешься такими словами. Я ведь могу и приехать.

— А я и не разбрасываюсь. Я тебя приглашаю. Приезжай вместе со своим сыном. Только мужа, пожалуйста, оставь дома. Я сейчас напишу на бумажке свой адрес.

— У тебя в доме наверное полный кавардак. Все художники такие! У них в квартире просто так не пройти. Везде стоят картины, незаконченные холсты...

— Да, кавардак ещё тот! — согласился он. — Но ты же приедешь и наведешь у меня порядок?..

Она долго смотрела на него исподлобья. Потом ответила:

— Я приеду. Ты не сомневайся!

Вместо эпилога.

Он сидел за мольбертом. В левой руке палитра, в правой — тонкая колонковая кисть. Ещё несколько прикосновений и портрет будет закончен. Труднее всего дались её удивительные глаза. Очень сложно поймать выражение тихой грусти всегда присутствующей в её взоре. Эта грусть до сих пор его не отпускает. Снится по ночам... Если бы она находилась рядом и позировала... Вздохнув, он отложил в сторону кисть. Нет! Он не будет больше ничего добавлять. Иначе можно всё испортить. Здесь главное: вовремя остановиться.

И тут в прихожей раздался звонок. Он встал, вытер руки тряпкой, пошел открывать дверь. За порогом стояла Елена. Рядом мальчик лет десяти.

— Здравствуй! Ты помнишь, я ведь обещала. Мы можем войти?.. Ты прав, у вас действительно на причале очень длинная лестница. Мы несколько раз отдыхали, пока не поднялись наверх. А сверху вид просто потрясающий!.. У вас здесь такая природа! Ты наверное пейзажи пишешь?

— Не только. Я ещё и портреты пишу.

— Правда?.. Дашь посмотреть?.. — она прошла в комнату, взглянула на стены. — Да у тебя же сплошь портреты. И на каждом одна и та же женщина? Кажется я догадываюсь — это твоя жена! Я права?.. Она везде разная и везде — красивая! Наверное ты её до сих пор ещё любишь... А вот тут она не совсем похожа... — Елена подошла к мольберту...

— Мама, - сказал мальчик, - это же твой портрет.

— Помолчи пожалуйста! — попросила его Елена — Я и сама уже это вижу!

По её щекам текли слёзы...

* * *