У любви другие глаза. Серия: Рассказы о любви 18 плюс читать Часть 3

Глава III Я больше не Чарли?

Часть I Тоскующий волк

В кожу ног тут же впились шишки и иголки, но то, что начало резко происходить с его телом, было гораздо неприятнее, и Чарли совершенно не обращал на это внимания. Ему было важно то, что ноги постепенно переставали слушаться, норовя подкоситься и, постоянно теряя равновесие, он всё равно упорно продолжал бежать, стараясь удалиться от дома как можно дальше. К этой цели как пиявки присасывались мысли о том, как он будет себя вести после завершения этих изменений. Будет ли он в состоянии как-то собой управлять, что-то осознавать, а может это вообще были последние минуты его существования в этом мире.

С этими мыслями он пробежал по своим прикидкам километра два, и когда ко всему букету болей ещё и закололо в боку, парень громко вскрикнул и упал на землю рядом с высокой сосной абсолютно без сил сопротивляться изменениям и удержанию равновесия.

Словно по команде его ступни стали удлиняться, а пальцы на ногах с негромкими щелчками искривились, а затем довольно быстро приняли форму, похожую на перевёрнутые вниз крючки. Основание пальцев ступней начало расширяться и отдаляться от пятки, но большие пальцы оставались на месте, что тут же напомнило парню о рудиментарном пальце на конечностях у собак. Постепенно ступня стала походить на лапу пальцеходящего животного, ведь место, куда он переносил свой вес, когда поднимался на цыпочки, чтобы достать что-то с полки, отныне стало постоянной площадкой для опоры тела.

Когти, которые отрасли ещё в доме, вдруг продолжили изменяться и через пару минут стали толще и острее. В ужасе заерзав удлинившимися ногами по земле, Чарли ударился спиной в ствол сосны и тяжело вздыхая, почувствовал странный зуд в районе своей груди, очень похожий на то, как если бы по телу забегали насекомые. Подумав, что под сосной был муравейник, Чарли снял с себя рваную верхнюю одежду и испуганно закричал, так как по всему телу разрасталась серая шерсть, а его грудная клетка довольно сильно расширилась от увеличившихся мышц и действительно стала значительно длиннее. Усиливающийся шок от происходящего разорвали резкие спазмы в животе и спине, от чего он завалился на бок и в этот момент от головы по всем позвонкам пробежали огромные мурашки, которые, ударившись в крестец будто что-то из него выдвинули, ещё сильнее натянув в том месте штаны.

От тесноты и некой новой странной боли в пояснице, Чарли вдруг вспомнил, что обнаружил там, когда провёл осмотр своей спины на работе. Хорошо понимая, что у того волка с видеозаписи тоже был хвост и он был довольно длинный, парень обречённо расстегнул пуговицу штанов и тут же с облегчением вздохнул, так как новой части тела можно было беспрепятственно продолжать расти. Зуд от растущей повсюду шерсти, будто получив некий сигнал о том, что на теле появилось ещё немного свободного места, мгновенно на него перекинулся, добавляя эти новые странные ощущения к обшей куче процесса изменения тела.

На периодические конвульсии Чарли уже не обращал внимания и продолжал лежать на правом боку, ведь в таком положении было немного легче переносить изменения, которые судя по нарастающей боли в голове, даже и не думали прекращаться. В этот момент его мысли словно переключились на другую волну и он снова стал вспоминать все лучшие моменты своей жизни с той, которую любит и в его учащённо бьющемся уже нечеловеческом сердце, возникла куда более сильная боль, а именно боль утраты... Утраты возможности видеть свою любимую... Обнимать и целовать её... С упоением смотреть в её глаза, когда она просит его о чём-то...

Тем временем головные боли сосредоточилась на лице Чарли, после чего оно вдруг начало сильно пульсировать, создавая ощущение, что по нему пробегали волны, под действием которых его полностью почерневший нос начал сильнее отдаляться от глаз. Всё это сопровождалось противным болезненным хрустом, распространяющимся по челюстям, что сразу напомнило парню, как ему не так давно удаляли сразу два зуба с таким же ощущением. Каждая волна стягивала кожу так, как будто в рот попало что-то очень кислое и, слегка скосив взгляд, Чарли наблюдал, как его лицо всё вытягивалось вперёд, окончательно меняя форму головы. Но больно было всё же только его телу, ведь в душе он уже ничему не удивлялся и не реагировал, так как его облик полностью утратил человечность. Даже когда новые зубы начали толчками вытеснять старые, его мысли целиком были заняты только лишь тоской об утрате возможности быть со своей любимой рядом.

Звуки падения капель крови и старых зубов на землю, покрытую листьями вперемешку с хвойными иголками, ещё больше подтвердили то, что на боку было легче переносить этот кошмар и Чарли втянул необычно длинный язык, чтобы не чувствовать ещё и им, как дёсны рвутся или наоборот срастаются вторя лицевым толчкам.

Наконец судороги и боли постепенно начали прекращаться и Чарли осторожно дотронулся удлинившимся языком до острых зубов и бугристой поверхности вверху длинной пасти. Стараясь не обращать внимания на вкус крови, вытекшей из дёсен во время роста новых зубов, он сплюнул кровавую слизь на землю, чтобы попытаться побороть накатывающую тошноту от встревоженных внутренностей.

Мозг отказывался принимать тот факт, что язык двигался по нёбу далеко вперёд и создавал ощущение, что он просто высунут изо рта, но когда его кончик натыкался на очень явные поперечные выступы, в голове тут же дорисовывалась общая картина строения внутреннего рельефа. Таким образом Чарли “дорисовал” всё своё новое нёбо и понял, что эти выступы, чем-то похожие на полукольца, простирались на всю длину рта. Вдобавок вся полость уже не имела привычной гладкой поверхности, и всё было какое-то другое, шершавое и твёрдое.

Постепенно Чарли облизал все свои клыки и остальные зубы, при этом удивляясь на сколько их стало больше и, в конце концов, понял, что произошедшее с ним не каждому дано стерпеть. Внезапно ему захотелось зевнуть, и когда его пасть открылась непривычно шире, чем всегда, парень резко вздрогнул и тут же резко закрыл её. Новые ощущения в виде некоего приятного испуга словно щекотали желание попробовать ещё раз, от чего Чарли теперь уже с любопытством открыл свою пасть снова. Нижняя челюсть поехала вниз и когда она открылась чуть ли не на девяносто градусов, он решил прикоснуться к ней руками, так как всё ещё не мог поверить своим ощущениям. Как только лохматые руки попали в поле зрения парня, он вдруг вспомнил о своих наручных часах, которые машинально снимал и убирал в карман штанов, когда отрывал дверь в дом. По инерции в его голове промелькнула стандартная для последних месяцев фраза – “Надо мебельный гарнитур в прихожей поставить! Вон даже часы некуда положить...”. Басовито хмыкнув, Чарли закрыл рот и так же мысленно проговорил:

- Да уж... Гарнитур... Теперь он мне зачем? Обглоданные кости в него складывать? Хех... Да... Хм... А сколько же всё это длилось-то? Кажется, что целую вечность… Уф-ф-ф… Будто кубарем по камням прокатился... Всё тело болит... И голова…

Попытавшись принять сидячее положение, Чарли вдруг почувствовал резкую, словно удар током боль в районе копчика спины. Замерев на месте, он быстро закинул руку за спину и наткнулся на свой хвост, который круто перегнулся у основания. Обречённо проскулив, он упёрся руками в землю и слегка приподнял свой зад, после чего его довольно длинный пушистый хвост сам подогнулся между ног. Удивившись такому самопроизвольному движению, Чарли медленно сел на него верхом и начал осторожно его поглаживать, словно это был одушевлённый объект. Медленно прислонившись спиной к стволу, он понял, что сидеть таким образом вполне себе можно и неспешно начал разглядывать себя, окончательно убедившись, что превратился в зверя, похожего на того волка, которого случайно сбил машиной.

Помимо серого лохматого тела Чарли ужаснулся от разорванной одежды, раскиданной рядом и следов глубоких царапин от когтей рук во время накатывающих бесконтрольных конвульсий. Память тут же стала воспроизводить все процессы превращения, от чего у него вновь заныли кости, а затем вздыбилась вся шерсть. Вспомнив о ней, он захотел её потрогать, но тут его взгляд выцепил среди хвойных иголок и чешуек часы, лежащие справа рядом с разорванными по швам штанами. Мысль о том, сколько же длилось его превращение, сразу овладела руками, которые уже подняли их с земли и поднесли поближе. Протерев грубой чёрной кожей большого пальца антибликовое стекло на часах, Чарли посмотрел на них и попытался прикинуть, сколько же всего прошло времени. По грубым подсчётам он понял, что полное превращение длилось минимум час-полтора, хотя некая “подготовка тела” к этому длилась примерно три ночи, ведь по-другому себя чувствовать Чарли начал сразу же на следующее утро после попадания в глаза крови сбитого волка. Начав размышлять о том, чтобы было, если б его всё-таки укусили, Чарли вдруг охватила странная эйфория от внезапно начавшегося полного облегчения.

Ощущения того, что все мышцы вновь налились силой, и стали слушаться любой команды на миг обрадовало волка от чего он начал глубоко дышать, наслаждаясь ушедшим болям в груди, спине, ногах, да везде. Его тело будто развязали от прочных веревок, и этот порыв даже вызвал желание посмотреть на себя хотя бы в отражении стекла своих часов. Из-за антибликового слоя отражение было едва различимым и в попытке поднести их поближе к глазам, Чарли больно ткнул корпусом часов в свой чёрный нос, находящийся на конце длинной мордахи, покрытой серой шерстью.

Необычная боль от удара по носу выстроила все хаотичные чувства, поочерёдно овладевающие телом и сознанием Чарли в правильную линию, и к нему мгновенно пришло осознание того, в какой ситуации он сейчас оказался. Все внутренности сжались от реального факта, что в таком виде его больше никто не узнает и вообще он теперь никогда не сможет выйти к людям, так как они всегда боятся чего-то необъяснимого и отличающегося от них самих.

Слегка проскулив, Чарли поймал свои мысли на том, что теперь он начал как-то отстранённо думать о людях, несмотря на то, что несколько часов назад сам был в их числе... Даже воспоминания о том, как он привычно ходил в магазин или на работу исказились до такой степени, что его внутренности защекотало от жуткой тревоги и смущения из-¬за своего нового обличия. Но в этот момент на пути осознания появились воспоминания о Лене... О его любимой Лене... И единственно правильная человеческая реакция выстроила сценарий встречи с ним, а фантазия, словно подыгрывая этому процессу, спроецировала картинку со всеми подробностями, не оставляя ни малейшего шанса на удачный исход.

Перед глазами Чарли тут же появилась его возлюбленная с ужасом смотрящая на него, а затем её ноги подкосились и она сваливается на землю в глубоком обмороке прежде, чем он попытался ей объяснить, что лохматый серый прямоходящий волк это вовсе не жуткий монстр из фильмов и легенд, пришедший её убить, а прежний любящий муж по имени Чарли... Девушка лежала на земле словно мёртвая и её постепенно начала окутывать тьма, а когда парень захотел к ней прикоснуться, образ Лены тут же испарился.

От такой жуткой реалистичной сцены, на волка вновь накатила мощная волна тоски и, выронив часы из рук себе на лохматую грудь, он медленно обхватил ими свою такую же лохматую голову, а затем глубоко вздохнул и начал рыдать так, как никогда до этого.

Через несколько минут бесконтрольных рыданий, Чарли невольно обратил внимание на то, что звуки, исходящие из его собственного горла были абсолютно звериными, хотя мысленно ему казалось, что обрывки фраз всё же звучали вслух. Тут же прекратив шевелиться, Чарли попробовал произнести хоть одно слово и, ужаснувшись, понял, что вместо слов он только рычал в разной тональности и это лишь отдалённо походило на какое-то из них. С большим напряжением голосовых связок и гортани парню удалось-таки выговорить что-то похожее на слова, но это судя по всему можно было сделать только когда через горло проходило много воздуха, а попробовав сказать что-то, но чуть тише, у него вообще не получилось издать даже похожий на букву звук. Вместо этого он только что-то проскулил.

От попыток разговаривать горло Чарли быстро устало и через несколько минут было способно издавать только клокочущие рыки. Разозлившись, он оскалил морду и гулко зарычал, а затем, выпятив грудь вперёд, из его пасти вырвался громкий вой, который раздался по всей лесной чаще.

Постепенно затихающее эхо плавно сменилось звуком шелеста листьев, веток и высокой травы. Сквозь кроны высоких деревьев начал пробиваться свет будто заигрывая с тоскующим волком, который бездумно сидел на хвосте с прижатыми к голове ушами и ковырял землю длинным когтем указательного пальца правой руки. На волка Чарли начал давить некий груз, который, как ему кажется, испытывают почти все изгои общества и он, обняв пушистые серые колени, закрыл глаза и начал просто слушать лес.

Глава III Я больше не Чарли?

Часть II Я не должен одичать…

Через мгновение его уши, сместившиеся к макушке головы, самопроизвольно зашевелились на различные звуки, доносящиеся со всех сторон.

Вот слева с дерева упала ветка и при ударе о землю сломалась ещё раз, а справа внезапно пробежала ящерица, явно испугавшись этой лёгкой вибрации по земле. Чуть выше птица принесла трём птенцам какую-то еду и они наперерез друг другу пытались её съесть. Затем Чарли услышал шуршащий звук, который поднимался вверх по скрипящему дереву и он как-то сразу догадался, что это была белка, а характерный писк, который она издала, стал приятным ощущением, похожим на то, когда попадёшь в цель. Обилие звуков и текущей повсеместно лесной жизни подействовало на волка Чарли как успокоительное и постепенно его уголки рта создали умиротворённую улыбку.

Просидев так около часа, волк перестал чувствовать свой хвост и зад в целом. Осознав, что пора бы попробовать встать, он мысленно сам себя подбодрил:

- Ну что волчок... Попытаемся уже встать, а? Чего тут высиживать? Теперь я всегда буду один... И нужно к этому привыкать, как бы мне не было страшно... Живут же лесные обитатели как-то, да? А я теперь чем хуже? Шерсть есть, значит не замёрзну, когти и клыки тоже... Есть... Но я же... Постойте-ка!! Я остался при своём сознании?! Значит я это я??? О-о Боже...

Колики от собственных мыслей пронеслись от ушей до кончика хвоста, словно ледяной дождь, освежая голову волка Чарли новыми мыслями о дальнейших действиях, которые не заставили себя ждать:

- Всё же у меня ещё есть шанс остаться на этом свете... Пусть в таком виде я и умру когда-нибудь, но всё же это буду я, а не кто-то из мирных жителей...

Посмотрев на свои руки с относительно длинными когтями и тёмными ладонями, Чарли осознал, что изменился лишь внешне, и та сцена с насмерть испуганной Леной была лишь плодом его чёрно-белого воображения. Надежда на воссоединение со своей горячо любимой женой, буквально расплавила все стены, которые выстроило сознание и по лохматому телу волка будто потекло тёплое молоко, такое же гладкое, шелковистое и чуточку вязкое, создавая ощущение приятного ожидания словно перед брачной ночью после их с Леной свадьбой.

Преисполнившись этим чувством, он вдруг твёрдо решил выйти к жене даже в таком виде. Ещё раз посмотрев на свои полузвериные получеловеческие руки, он несколько раз сжал и разжал кулаки с мыслью:

- Я по-прежнему люблю Лену... Я не смогу без неё жить хоть в этой шкуре, хоть в прежней... Если и остался на этой планете человек, который примет меня вот таким - это будет только она... Главное не скалиться… Чтоб клыки свои не показывать... Теперь я выгляжу как волк и знаю только единственный путь! Вернуться к своей жене... Ведь я никого не просил делать меня вот таким... Да кто мог подумать, что это вообще возможно? Фантастика? Хах... Если бы... Это было бы уместно про фильм говорить... А тут вот она шерсть, вот они лапы волчьи... Или ноги? Ах-х-х... Да какая разница..? Поэтому я изо всех сил постараюсь не напугать её... И-и-и... Будь, что будет... Да!! Надо... Для начала надо встать!

После того, как волк Чарли дал сам себе задание, он с трудом попытался встать на свои видоизменённые ноги, но первая же попытка не увенчалась успехом. Гулко и довольно больно ударившись основанием хвоста о выступающие корни дерева, стало ясно, что удерживать равновесие на этих полузвериных ногах по первым ощущениям было попросту невозможно. Но вспомнив, как беспроблемно стоял на них его лохматый знакомый, Чарли слегка зарычал и опёрся спиной на ствол сосны, чтобы попытаться ещё раз. Неожиданно это уже дало некий эффект, так как вновь поднявшись по стволу, он вдруг почувствовал, что центр тяжести переместился на приплюснутую поверхность основания пальцев ног, и сейчас начало казаться, что всё получится. В подтверждение этому в голову приходили сигналы от тела, где сообщалось, что поджилки не тряслись от перенапряжения, мышцы тоже не стягивало, поэтому Чарли решил оттолкнуться спиной от ствола дерева. Как только он постарался встать ровно его хвост вдруг начал рефлекторно двигаться из стороны в сторону помогая удержать пока ещё шаткое равновесие. Удивившись, волк понял, что может двигать им так же, как руками или ногами и, ориентируясь на свои ощущения, он быстро научился стоять на своих длинных, похожих на волчьи лапы, ногах. Радостно вздохнув от успешного начала, стало ясно, что теперь следовало и заново учиться ходить. Но подстраховать Чарли было не кому, от чего он прижал уши к голове и жалобно проскулил, вспомнив, как Лена помогала ему идти до дома, когда он подвернул ногу, после попытки показать мастер класс по прыжкам через широкий ручей. Коснувшись своего хвоста Чарли понял, что это отличное подспорье в данный момент и в какой-то степени он сейчас был всё же не совсем один.

Оторвав от земли большую уплотнённую подушку, расположенную на внешней стороне основания ноги, волк с трудом сделал один шаг и когда снова начал терять равновесие, он напряг свои видоизменённые мышцы, которые тут же зашевелили хвостом и баланс был сохранён для того, чтобы спокойно сделать второй. Таким образом, шаг за шагом, он направился в сторону дома, держа в голове лишь одну задачу - увидеть свою любимую.

Запахи и звуки леса постоянно прорывались через пелену желания встретиться с любимой, поэтому он старался не обращать внимания на очередной шорох в кустах или в густой траве впереди. Чарли шёл и шёл глядя вперёд, пока не понял, что домой его вёл собственный нос, а он сам не знал направления, ведь оттуда он убежал куда глядели глаза. Запах дома, который настолько чётко воспроизвёлся в памяти, будто витал рядом с ноздрями и щекотал сознание всякий раз, когда волк сбивался с пути. Слегка хмыкнув, Чарли неожиданно для себя очень тепло принял свой новый нюх, который помимо ведущего запаха, улавливал и те, что витали вокруг. Каждый из них мгновенно обрабатывался и превращался в изображение предмета, живого организма или растения, что вызывало желание подбежать и посмотреть на его источник. Хруст веток под когтистыми ногами вдруг отвлёк волка от вынюхивания всего подряд, и он посмотрел на них, продолжая идти. Всякие неровности в виде корней, хвойных иголок и шишек не причиняли боли в моменты прохождения по ним, но когда на пути попадались сильно раскрывшиеся сосновые шишки, их острые лепестки всё же впивались в перепонки и мягкую кожу между короткими изогнутыми пальцами с когтями на концах. Но даже так можно было спокойно идти и больше не задумываться о том, что на ногах нет обуви. Ветки от многочисленных кустов и низкорастущих деревьев тоже не причиняли дискомфорта, так как их концы не могли проткнуть толстый подшёрсток на серой шкуре и лишь проскальзывали по поверхности, будто огорчаясь, что больше ничего не смогли сделать. Чувствуя все эти приятные изменения, к Чарли пришло осознание того, что с такой “бронёй” гулять по, казалось бы, непролазной лесной чаще очень даже интересно.

Пролезая под поваленным деревом, Чарли вдруг услышал шум слева в кустах, который был похож на голоса и внутри него произошёл некий импульс, заставивший тело застыть на месте и не высовываться. Уши самостоятельно повернулись на источник звука и ветер, будто подыгрывая событию, направил свои потоки воздуха во влажный чёрный нос волка как раз с той стороны. Чувствительный нюх Чарли сразу определил, что среди множества запахов есть запах людей, находившихся примерно в паре десятков метров впереди за плотными кустами. Каким образом нос определил, что пахло именно людьми, волк даже не успел предположить, так как начали отображаться и другие запахи, которые в этот раз не имели ничего общего с предыдущим. С молниеносной скоростью в памяти Чарли находились те вещи, которым они принадлежали и затем становилось ясно, что первый запах это сырая кожаная вещь, второй это спиртосодержащая жидкость, третий принадлежит табаку, четвёртый - сырому металлу и, конечно же, запах горелых дров среди них, тоже присутствовал. Не успев опомниться от этих подробностей, к рукам и ногам волка Чарли прилила сила, от которой ему показалось, что его тело будто воспарило над землёй. Пульсация в висках с каждым ударом человеко-волчьего сердца усиливала желание к разведыванию территории с возможным нападением. Но в это же время сознание как в падающем самолёте било тревогу, заставив хвост подогнуться к животу между ног, и Чарли не мог понять страшно ли ему сейчас или же это такая реакция на людей в целом. Недоумевая от своих же ощущений, Чарли, стоя на всех четырёх конечностях, прикоснулся правой рукой к своей груди в области сердца и мысленно проговорил:

- Л-ладно... Буду думать, что это всё-таки страх мной овладел, а поскольку я не обычный лесной волчик, потому и кажется, что кто бы там не был, мне удастся его одолеть... Не думаю, что это что-то агрессивное во мне проснулось... Бывает же такое, что сначала тебя напугают, а потом ты ещё смелее идёшь в ту сторону! Спокойно... Не надо так бояться! Меня же не видели, поэтому нападать я тоже не буду и тем более рыскать вокруг этих людей, как в дешёвых фильмах-ужасах... Серебряных пуль мне ещё не хватало... Да и почему именно серебро... Хм...

Задумавшись над смыслом применения такого способа уничтожения "злобной нечисти" из легенд про подобных себе, Чарли заметил, что пульсация в висках начала снижаться. Хотя некий ступор всё равно продолжал доминировать, волк понял, что его гибридное сознание начало взаимодействовать и своими рассуждениями он плавно заставил себя выползти из-под поваленного дерева. Слегка улыбнувшись и не поднимаясь на ноги, он направился в обход источника запаха, подбадривая себя мыслями о том, что это были вовсе не опасные охотники, а простые безобидные кемперы (туристы), мирно отдыхающие на природе.

Тем временем в его носу сильно защекотало, после чего в воздухе неожиданно перестал витать запах людей, что дало повод полностью расслабиться. Медленно поднявшись на ноги, Чарли начал отряхивать руки от сырой земли с песком и сухими стеблями растений. Смахнув прилипший листок с правой ладони, волк, глядя на свои тёмные выпуклые подушки ладоней, несколько раз сдавил и разжал пальцы, мысленно сказав:

- Да уж... Даже на четырёх конечностях мне комфортно передвигаться и между лопаток, да и спине в целом, вообще усталости не чувствуется! Хех... Так необычно. …Да у меня теперь всё по-другому, даже там... внизу... он самый изменился... И вот она моя первая встреча с человеком, которая не состоялась по причине опять-таки моей необычности... Уф! Как же хорошо, что у них собаки не было, а? Шум сейчас поднимать опасно, как никогда! Надо быть внимательней! Люди тут повсюду! А мне казалось, что когда мы поселились в этом уютном доме лесника на самой окраине городка, то живём тут одни на километры вокруг. Но так уж выходит, что когда что-то теряешь, то понимаешь сколько же всего было рядом с тобой и воспринималось как должное...

Сжав правую руку в кулак, Чарли снова прикоснулся к груди и пошёл прямо, попутно обдумывая свои новые чувства, возникшие при появлении опасности. Наступая на выпуклые корни и машинально вонзая в них когти ног, в те моменты, когда они оказывались скользкими, он понял, что это происходит инстинктивно по-¬волчьи или по-звериному. Хмыкнув, он остановился, а затем начал представлять, как если бы сейчас на него напали из кустов. В одно мгновение к рукам и ногам вновь прилила приятная сила и легкость, от которой у волка Чарли самопроизвольно зашевелился хвост. Во всём его теле появилось ощущение, что сейчас оно способно вырвать толстый куст из земли вместе с корнями или перепрыгнуть большой овраг с одного прыжка, но в этот же момент в нос Чарли прилетел новый странный запах, такой странный и одновременно приятный, что буквально поманило волка в сторону его источника. Вдыхая и выдыхая запах, подсознание быстро определило, что пахнет кем-то живым и этот кто-то молодой олень, находящийся в противоположной стороне от дома. Запах будто привязался к ноздрям волка и внезапно его желудок скрутили сильные голодные спазмы, которые сразу вызвали обильное слюноотделение в пасти, а вместе с ним и неожиданное влечение к охоте. Позывы к действиям прокатывались от чёрного носа до кончика хвоста, настойчиво подталкивая Чарли отдаться своему звериному инстинкту и утолить внезапный приступ голода. Немного подумав над своим нынешнем положением и о том, что других способов достать пищу сейчас нет, Чарли и не заметил, как начал преследовать свою жертву. Без труда настигнув молодого оленя, он тут же вонзил клыки и когти в мягкую плоть и вдруг осознал, что впервые в жизни убил настолько крупное живое существо. Последовавший рвотный позыв был мгновенно заглушен здравой мыслью о том, каким образом появляется мясо в магазине и Чарли с неким облегчением начал поедать ещё тёплые мягкие ткани оленёнка. Как ни странно, но сырое мясо нравилось ему лишь наполовину. Словно его душа сейчас разделилась надвое или к нему - человеку присоединился зверь - волк. Его человеческая сторона желала выплюнуть всё съеденное, но волчья этого делать не желала и Чарли задумчиво продолжал хрустеть хрящами с костями добычи, раскусывая их без особых усилий. Попутно его удивляло то, что острым частям стало гораздо труднее вонзаться в нёбо и если бы он вдруг отважился жевать подобную пищу в своём человеческом обличии, то серьёзных колото-резаных ран ему было бы не избежать. А сейчас ротовая полость не чувствовала структуру еды так чётко, как раньше, от чего казалось, что мягкие ткани его длинной мордахи находятся под толстой кожей словно телефон под защитным чехлом.

Отойдя от этих мыслей, Чарли тут же вспомнил про соль и приправы, которые прочно въелись в осознание вкуса, из-за чего чувство насыщения никак не приходило, да и выплюнуть всё хотелось по большей части из-за этого. А в довершение к этому кровь, сочащаяся из каждого куска мяса жертвы, имела металлический привкус и всё равно раздражала Чарли, но перебить его было попросту нечем.

Борясь с противоречивыми ощущениями и постепенно набив живот до отказа, Чарли не стал догрызать оставшиеся кости и начал оттирать кровь со своих когтистых рук и морды, но быстро понял, что так просто это сделать не выйдет. Немного подумав, волк решил слизать всё языком, так как воды поблизости не наблюдалось. Поднеся правую руку к мордахе, он медленно прикоснулся к своей серой шерсти языком и снова был удивлён, так как рвотных рефлексов за этим действием даже близко не возникло. Хотя каждая волосинка ощущалась языком как обычно, Чарли прекрасно помнил, что раньше он всегда злился из-за попавшего в рот волоса с головы или откуда-то ещё, а тут его обволокло полное равнодушие к этому факту. Погрузившись будто в транс, волк вдруг тряхнул головой и увидел перед собой абсолютно чистую шерсть на своих руках. Попытавшись вспомнить, сколько прошло времени, он вдруг заметил проявляющиеся звёзды на небе, а затем понял, что кругом давно стемнело, но при этом ему всё равно было прекрасно видно лес вокруг себя.

Заворожённо осматривая окрестности, его сразу привлекали мелькающие точки глаз мелких грызунов среди зарослей, а когда он только лишь захотел рассмотреть их, то вместе с глазами одновременно поворачивались и уши, что создавало полную картину звуков той области. И вот когда в очередной раз его взгляд и уши сосредоточились на грызуне, Чарли тут же услышал шуршание и определил, что лёгкий писк принадлежал землеройке, которая пряталась в невысокой траве слева, а затем треск сухой ветки справа напугал её, после чего она быстро побежала вглубь леса. Постепенно кругом стало заметно тише, и вокруг начали появляться совершенно новые звуки и запахи, которых не было днём. Любопытство подстегнуло его, заставив позабыть о главной цели и волк, незаметно для себя, двинулся в стремительно темнеющий лес, слегка помахивая хвостом.