Медкомиссия 9. Просекко

Только для взрослых.

Продолжение.

Я остолбенел.

Это было самое последнее, чего я ожидал. Чтобы вот эта привлекательная, солидная и независимая женщина вдруг разделась… Для меня!

Я этого страстно хотел. Но я в это не верил. Такого просто не могло быть.

Ольга Петровна рассмеялась, глядя на моё ошарашенное выражение лица.

Она сделала ко мне пару шагов.

Остановилась.

И медленно покрутилась передо мной, позволяя рассмотреть себя со всех сторон.

У меня захватило дух.

Вот так открыто и без утайки, совершенно полностью обнажённую женщину я видел впервые.

А Ольга Петровна, ко всему прочему, была и красива. Я уже и раньше предполагал её, скрывающуюся под халатом, женскую красоту, но реальность оказалась гораздо ярче моих фантазий. Стройное и вместе с тем налитое, как яблочко, тело со всеми положенными изгибами, выпуклостями и впадинками, аппетитная грудь с выразительными тёмно-розовыми сосками, слегка выпуклый очень женственный животик, крутые бёдра, упитанная, вызывающая впечатление ванильной сдобы, попа, стройные ноги…

Про себя я с интересом отметил, что сокровенные губки Ольги Петровны, в отличие от Анны Ивановны, совершенно без утайки показывали себя, поскольку не могли спрятаться между пухлых створок. Это выглядело очень откровенно, сексуально и возбуждающе.

- Это то, что ты хотел увидеть? — спросила Ольга Петровна уже совершенно неделовым тоном.

Я не смог ничего ответить, а лишь кивнуть, продолжая таращить на неё удивлённые глаза.

- И как тебе? — в её голосе я почувствовал открытую симпатию. Так спрашивает человек, которому я, вне всякого сомнения, нравлюсь.

Она улыбалась, в глазах играли лукавые огоньки. Глядя мне в глаза своим завораживающим взглядом, Ольга Петровна обхватила ладонями с боков своё тело и, медленно поднимая их вверх, сжала свои полные груди.

«А ведь, наверное, и я смогу их вот также сжать! » — восторженно подумал я.

- Ольга Петровна… вы — богиня! — выдохнул я свой восторг.

Я был искренно впечатлён и поспешно впитывал взглядом её обнажённое тело, рассовывая по шкафам, ящичкам и сейфам памяти дивные нюансы её наготы, и стараясь запечатлеть её для себя, максимально подробно.

Кажется, Ольга Петровна осталась довольна моим ответом. Она смеясь продолжала медленно кружиться.

Сейчас, вспоминая об этом, я чувствую благодарность ей за то, с каким пониманием она позволяла мне насытить свои глаза её наготой.

Её тело было совершенно гладким. И моему изумлённому взору были открыты все его тайные выпуклости и впадинки. Он, конечно же, сразу приклеился к самому восхитительному и таинственному месту её прекрасного тела.

Ольга Петровна, улыбаясь, приблизилась ко мне и, взяв мою руку, прижала её ладонью к своему паху.

Мои пальцы ощутили мягкий выпуклый холмик, книзу разделяющийся пополам нежной складочкой.

- Вы такая гладкая… там, — с восторгом прошептал я, словно это было нечто секретное.

Я гладил её чудесный пирожок, чувствуя, как всё моё тело, словно прозрачным сиропом, плавно затопляет нега.

Ольга Петровна рассмеялась:

- Тебя это удивляет, Ян? Ты ведь уже знаешь, как я отношусь к гладкости в интимной зоне, — она провела пальцами по моему лобку и взяла в руку мой эрегированный член.

- Ну, да, — улыбнулся я. — И всё же. Вы говорили о том, что любите такую гладкость у мужчин.

- Я люблю такую гладкость, в первую очередь, у себя, —  её рука накрыла мою и слегка надавила на неё. И мои пальцы утонули в её мякоти, словно в перезревшем персике.

Я обратился весь в ощущение её нежных губ и их тягучей влаги, впитывая его в пальцы и ладонь, словно они состояли из пористой губчатой ткани, пропуская его заряд по нервам в самые глубокие отделы мозга.

Мне показалось, что где-то там, в центре моей головы стал пульсировать горячий источник, выпуская в моё тело разноцветные потоки возбуждения.

- Ян, а как ты думаешь, если у девочки ещё нет внизу волос, значит, она достаточно юна для того, чтобы её мыли? — в глазах Ольги Петровны свернули искры смеха.

- Уверен, что её, несомненно, нужно мыть. Сама она точно не справится, — я включился в её игру.

На душе у меня стало легко весело. Меня заполнила радость и предвкушение необыкновенного приключения.

Ольга Петровна взошла в ванну.

Лейка всё ещё поливала, понуро склонив свою голову на низком кронштейне, видимо, взгрустнув о своей покинутости.

Я снял её и окатил Ольгу Петровну тёплой водой.

- Ах, какая благодать! — с наслаждением вздохнула она, поворачиваясь кругом. — Какое это удовольствие в конце рабочего дня постоять под тёплыми струями.

Я положил лейку и взял кусок овального розового мыло. Ольга Петровна улыбаясь смотрела на меня, ожидая моих дальнейших действий.

Я прошёл взглядом по её мокрому телу. С чего начать? Секунду я колебался.

И решил начать сверху. Отчасти мною двигало неосознанное желание растянуть удовольствие, предвкушая главное. Как говорили древние: поспешай медленно. А отчасти — привычная робость с женщинами.

Я намылил шею и плечи Ольги Петровны и остановился — можно ли двинуться дальше?

Ольга Петровна перехватила мой взгляд.

- Ян, ты ведь помоешь мою грудь? — в её глазах сверкнуло наигранное удивление.

Наверное, моя неопытность и нерешительность доставляла ей особое удовольствие.

Каким-то женщинам важно, чтобы их завоёвывали, брали, чувствовать силу мужчины и даже его власть. Это их возбуждает и притягивает. Но есть женщины, которых привлекает и возбуждает другое. Они сами любят завоёвывать, соблазнять, брать, проявлять власть и силу, пусть она и отнюдь не физическая. Думаю, такой была и Ольга Петровна.

- Конечно, — я улыбнулся, и стал спускаться ниже, оставляя на её теле ворох ароматных белых пузырей.

Рука, сжимающая кусок мыла, прошлась по мягким холмам её грудей, касаясь их лишь самыми кончиками пальцев, и вызывая во мне трепет: «Я прикасаюсь к её груди! »

Я бросил взгляд на Ольгу Петровну. Она со сдержанной улыбкой внимательно следила за мной и

поворачивалась кругом. Спина, живот, поясница, ягодицы, ноги постепенно покрывались белыми облаками пены.

Посчитав, что достаточно намылил её тело, я положил мыло. Теперь я остался без его защитного буфера, спасающего меня от неловкости момента. Но также и без досадной помехи.

Для мужчины, мыть женщину — значит, ласкать её. Это не просто проявление прагматичной заботы, это проявление нежности, восхищения, желания.

Теперь я мог открыто и свободно ласкать тело Ольги Петровны, и она открыто и с наслаждением отдавалась моим прикосновениям.

Мои руки снова прошлись по её шее и плечам. Коснулись грудей.

Я посмотрел на Ольгу Петровну, ожидая её реакции. Она молчала и смотрела на меня с улыбкой. Я сделал вывод, что всё в порядке, мне и в самом деле можно её трогать.

Я мягко сжал её груди. В ладони упёрлись твёрдые орешки сосков.

«А вот и вы! » — прозвучало в моей голове.

А затем: «Неужели сегодня у меня с ней будет всё?! » — наконец, эта очевидная мысль дошла до моего сознания, словно пена на сосках Ольги Петровны смыла мои последние сомнения.

Грудь у Ольги Петровны была изумительная. В меру большая и упругая. Мои пальцы не смогли обхватить её всю целиком. Но у меня небольшая рука.

Честно говоря, хотя у меня и бывали уже некоторые эротические приключения, вот и с Анной Ивановной состоялись аж две весьма горячие встречи, а трогать женскую грудь мне ещё не приходилось.

Я посмотрел на Ольгу Петровну. Она снова ободряюще улыбнулась. И я отпустил на волю свои руки.

И они потекли по её телу, благоговейно ощупывая и опускаясь всё ниже и ниже.

У меня зашумело в голове, тело словно обдало кипятком, лицо, как мне показалось, покраснело. Но сейчас уже не от смущения, а от начавшейся внутри меня ядерной реакции. Видимо, мой организм выбросил такое количество разнообразных гормонов и нейромедиаторов, что я стал ощущать себя бомбой, готовой вот-вот взорваться. Время замедлилось, тело стало горячим, а в сознании, которое, наконец, стало едино с телом, осталось лишь одно — желание.

Наверное, нечто подобное переживает лишь тот, у кого очень давно не было секса. Тем более, если у него его не было никогда.

Когда я опустился к её сдобной попе и стал с вежливой осторожностью мыть упитанный половинки (а точнее щупать и мять), сверху прозвучал смеющийся голос Ольги Петровны:

- Мой меня хорошенько, Яник. Как для себя!

Я посмотрел вверх и встретился с её лукавым взглядом. Сообщение было более чем красноречивым.

- Конечно, Ольга Петровна, — я улыбнулся ей в ответ.

Наконец, меня покинули стеснение и сомнения. Мои пальцы, которым теперь можно было всё, мыли, сжимали, гладили и проникали в такие тесные и узкие местечки, о которых вслух обычно говорить бывает неловко.

Ольга Петровна прикрыла глаза.

Её пальцы сжимали мои плечи, руки, голову — до чего дотягивались. Наверное, ей отчасти передалось моё возбуждение. А может, она и без того была на взводе. Когда я, снизу посматривая на её лицо, запустил пальцы между половых губок, на её лице отобразилась смесь наслаждения, радости и страдания.

А в моём сознании снова включилось странное кино из текущих впечатлений, фантазий, надежд и грёз — всего того, чего мне когда-то хотелось с Аней, Леной, Юлей и пр. Всё то, что происходило сейчас и в последние три дня —  словно всё это было мне то ли наградой, то ли исполнением, то ли воздаянием.

Словно тем, что я мою Ольгу Петровну, я получил реванш за всю прошлую неудовлетворённость и униженность — они стали не просто не важными и несущественными, а несуществующими.

Я гладил и трогал Ольгу Петровну, беззастенчиво прикасаясь к её святая святых и чувствуя себя всё свободнее и раскрепощённее, словно открылись запертые ранее двери, и теперь было можно всё.

Я обмыл тело Ольги Петровны. И, присев, повесил лейку на кронштейн.

- Не закрывай воду, она нам ещё пригодится, — остановила меня Ольга Петровна.  

Я вопросительно поднял взгляд. Он коснулся её ног, задержался на щелочке, которая сейчас смотрела мне в лицо, и только потом устремился выше. Ольга Петровна смотрела на меня сверху так пристально, словно хотела, чтобы я прочитал её мысли. Она ничего не сказала, а лишь погладила меня по голове.

Я понял, что она чего-то ждёт от меня. А чего?

Я опустил взгляд, и он снова встретился лицом к лицу с её щелочкой. Ольга Петровна отставила правую ножку, поставив её на низкий бортик ванны.

Я снова бросил взгляд вверх. Ольга Петровна улыбнулась мне.

«А-а. Вот чего она ждёт! » — понял я. — «Как я сразу не понял! Это же очевидно», — подумал я не без удовольствия. Мои мысли и сейчас были всё ещё, как в тумане, из-за колотившего меня изнутри возбуждения. Поэтому, поняв, чего от меня ждут, я без промедления прижался губами к мокрой складочке, чувствуя, как моё сознание затопляет чувство упоения от того, что я делаю это.

Делаю это ей, Ольге Петровне! В моей памяти за секунду всплыли впечатления, связанные с ней.

Вот я впервые увидел Ольгу Петровну позавчера. Как она посмотрела на меня, и её взгляд был каким-то странным. И какой авторитет она внушает Ане!

Вот захожу в кабинет и вижу её за столом. Она с интересом смотрит на меня. И даже, пожалуй, рассматривает.

Вот я втайне любуюсь ею. Она выглядит очень представительно, с первого взгляда внушая уважение, хотя в поведении довольно мягкая. С такой женщиной невольно держишь себя предупредительно.

Вот я мысленно её раздеваю, не смея даже и мечтать, чтобы это оказалось реальностью. Разве может быть что-то у юнца и взрослой и уважаемой женщины?

И вот мой язык и губы у неё между ног...  

Осознание этого почему-то возбудило ещё сильнее и даже добавило какой-то жадности, побуждая меня с особой страстью вылизывать Ольгу Петровну.

Однако она довольно быстро прервала моё эротическое лакомство, мягко отстранив мою голову. Я вопросительно посмотрел вверх. Ольга Петровна склонилась ко мне и, тронув указательным пальчиком за нос, прошептала:

- А сейчас, мой любопытный Буратино, я покажу тебе кое-что такое, чего ты никогда ещё не видел. Хочешь увидеть что-то интересное?

- Хочу, — прошептал я, заинтригованный её шёпотом.

- Но ты будешь послушным мальчиком! Будешь? — в её голосе послышались интонации лисы Алисы.

- Буду, — пообещал я с некоторым тревожным предвкушением.

Ольга Петровна с минуту пристально всматривалась в мои глаза, ничего не говоря.

Вероятно, ей всё же удалось телепортировать свои мысли мне в голову, потому что вдруг у меня в сознании появилось ясное понимание того, что сейчас будет. И, кажется, она тоже поняла, что я это понял.

Её губы тронула еле заметная улыбка.

Мне стало жарко. По правде говоря, я испугался. И обрадовался. И удивился. И всё же до конца не верил.

Ольга Петровна надавила мне на плечи, побуждая меня лечь на спину. Я лёг на прохладное дно ванны.

Не говоря ни слова она встала надо мной, поставив ноги по обе стороны моего тела. Постояв так с минуту, наверное, наслаждаясь ситуацией, или давая мне возможность насладиться её видом снизу,

она медленно присела над моей грудью.

Мне открылся вид, который я сто раз себе представлял, от чего внутри меня всякий раз разливалась дурманящая сознание нега.

- Красивый вид? — глаза Ольги Петровны блеснули лукавством.

- По-потрясающий! — чуть запинаясь выдохнул я.

- Сейчас будет нечто ещё более потрясающее, —  засмеялась она. — Смотри сюда.

Она показала пальчиком туда, куда я и так смотрел не отрываясь.

Из раскрытых створок тут же брызнул тонкий золотой луч. Он описал короткую дугу и пролился тёплым светом на мою грудь. Я смотрел на это чудесное зрелище, ощущая, как внутри меня растекается тёплая нега, тогда как по моей груди растекалось тёплое золотое сияние.

Трудно сказать, почему писающая женщина вызывает такую нежность и умиление. Возможно, потому, что в самом её положении есть что-то очень трогательное, открытое и беззащитное, и даже, наверное, нечто зависимое.

Хотя, конечно, такие чувства возбуждает не всякая женщина, а только та, которую безумно хочешь.

- Тебе всё хорошо видно? —  всё тем же голосом лисы Алисы спросила Ольга Петровна.

Я, поражённый увиденным, кивнул и мельком взглянул на Ольгу Петровну. Кажется, она находилась в экстазе. Её глаза не мигая смотрели на меня, приоткрытый рот застыл в улыбке, лицо покрылось пунцовыми пятнами.

Она выпустила новый луч и качнулась бёдрами вперёд. Струя жидкого золота коснулась моей шеи и обожгла губы.

Вероятно, я тоже пребывал в трансе, заворожённый невероятным зрелищем. Моё возбуждение подскочило ещё на несколько градусов, угрожая вырваться на свободу.

Ольга Петровна протянула руку и провела пальцами по моим губам.

- А теперь, я хочу, чтобы ты попробовал моё просекко, — мягко сказала она.

- Какое просекко? — с тревогой спросил я, не сразу поняв, о чём она.

- Сейчас узнаешь. Открывай ротик, — сказала она уже более властным тоном и надавила пальчиком на мои губы.

Я приоткрыл рот. Она просунула в него пальчик, раскрывая мой рот шире.

В её взгляде было что-то «ведьминское» — нечто такое, от чего я чувствовал себя околдованным и находящимся в полной её власти. Хотя, скорее всего, я просто проецировал на неё своё собственное дикое желание. А кто-то менее романтичный, наверное, назвал бы это спермотоксикозом, лишающим воли, а, возможно, и рассудка.

Не знаю, что я в то время думал, наверное, ничего — мыслей в голове не осталось, было лишь одно безумное волнение, которое стучало изнутри в грудную клетку и в голову, заполняя собой разум.

Ольга Петровна на секунду скорчила плотоядную гримаску и, придвинувшись чуть ближе, выпустила солнечный фонтанчик мне на грудь, плавно усиливая струю, пока она не стала попадать мне в рот.

Я почувствовал во рту что-то похожее на вкус забродившего сока. Ольга Петровна не сводила с меня глаз, наверное, ей интересно было, что я буду делать. Мне не захотелось глотать её шампанское, и я выпустил тугую струйку изо рта.

Ольга Петровна усмехнулась, и с блаженной улыбкой выпустила из себя всё, заливая тёплым потоком мою грудь. И вдруг, не дожидаясь, пока струя иссякнет полностью, передвинулась вперёд и села на моё лицо, освящая меня своим золотом. Я ощутил, как напряглось её тело, а бёдра с силой сжали мою голову. Ольга Петровна тихо простонала, зажав моё лицо между ног. Мне стало не хватать воздуха, и я заёрзал в поисках выхода.

- Вылижи меня хорошенько, Яник, — приказала она, слегка привставая, когда у неё стихли сладостные спазмы.

Я блаженно вдохнул, набирая воздух. От увиденного и пережитого я был на взводе, и с жадностью заработал языком между её мокрыми створками.

- Давай я тебя обмою, дорогой, — сказала Ольга Петровна, поднимаясь с моего лица. В её движениях и голосе снова появились мягкость и забота.

Она взяла лейку и обмыла меня тёплой водой.

- Прополощи рот, — она направила лейку мне на лицо.

Я прополоскал рот и закрыл краны. Ольга Петровна поднялась, прошла к стеллажу и взяла пару вафельных полотенец. И принялась со всей тщательностью вытирать меня. Она поглядывала на меня со сдерживаемой улыбкой, которая угадывалась в её глазах, и молчала. Я тоже молчал, чувствуя неловкость от произошедшего.

Вытерев меня, Ольга Петровна протянула полотенце мне. Вытирать её было особенным удовольствием, подарившим мне ранее неизвестные ощущения от нового интимного ухаживания за женщиной. Кроме того, я получил возможность вновь обтрогать всё её тело, потому что просто так взять её за грудь, попу или что-нибудь ещё я пока не решался.

- Прости. Кажется, я в порыве страсти чуть тебя не задушила, — она погладила меня по плечу.

В её взгляде были и смех и забота. Я смущённо посмотрел на неё. Наши глаза встретились. И мы разом рассмеялись.

- Ну как, ты удовлетворил своё любопытство? — с улыбкой спросила она, снова прикоснувшись к моему носу.

- Более чем, — со смехом ответил я.

- Даже так! А как тебе это было? — рассмеялась и она. — Как тебе моё просекко? — лукаво подмигнула она.

- Ну-у… — я смущённо замялся. — На вкус и запах, честно говоря, так себе, — мы оба снова рассмеялись. — А вот ваш вид… ну и вообще это всё… Да-а, это было нечто!

- Вот-вот, это было нечто! — подхватила Ольга Петровна. — Такого оргазма у меня давно не было. Меня так это всё завело! Честно говоря, я как только прочитала твою анкету, у меня засела мысль непременно сделать это с тобой. Я, правда, не знала, как. Но когда Анна Ивановна… м-м-м… тобой попользовалась, — Ольга Петровна усмехнулась, — я поняла, как это сделаю. Меня так захватила эта фантазия. А тебя? Почему, кстати, тебя это так возбуждает?

- Трудно сказать. Не знаю сам. Мне кажется, это и красивым. И очень интимным, наверное, более чем что-либо ещё. И это нечто такое «на грани», и… — я задумался, пытаясь поймать это ощущение.

- И…?

- И при этом находишься в какой-то особой эротической власти женщины. Какая-то смесь обожания и стыда, доверия и подчинения. Это как-то особенно заводит.

- Да, я помню, что тебя это возбуждает, — улыбнулась Ольга Петровна. — Но всё же тебе также стоит научиться и свою власть проявлять. Женщине это тоже нужно. На самом деле всем приятно чувствовать силу и желание другого и отдаваться им.

- Да, я это уже понял.

- Пойдём, — Ольга Петровна загадочно улыбнулась и, взяв меня за напряжённый член, потянула за собой. Она, в отличие от меня, не отказывала себе в удовольствии потрогать меня в любом интересном ей месте.

Её слова оказали своё влияние. Я набрался смелости, и пока мы шли решился положить руку ей на попу. Я нежно сжал её ягодицу. Ольга Петровна обернулась и одобрительно улыбнулась.