Это, любимая Бэйли, Сологуб

Фюрер недоуменно смотрел на Марабу, бухнувшего в литровую кружку добрую ложку эрзац - сахарина и теперь невозмутимо помешивающего шипящее темное баварское квадратной шумовкой.

- Я просил обычного ефрейтора с блондинкой, - промямлил Гитлер, оглядываясь на пожирающего свиные ребрышки дядюшку Юлиуса. - Зачем он сразу так - то ?

Вытерев лоснящиеся губы рукавом мундира, Штрайхер всхрапнул и потянулся за своим знаменитым кнутом из кожи носорога, лежавшим на отдельном стуле; вымуштрованные гауляйтером Франконии официанты приносили специальный стул для кнута, хотя для понимания и потребовалось парочку нерасторопных работников общепита Рейха поместить на время в концентрационный лагерь Ораниенбаум.

- Вот я ему сейчас десяток горячих пропишу, - сипло пообещал лысый и плотный весельчак, грозя Марабу кулаком, - так скажет.

- Я и без горячих скажу, - пожал плечами кельнер, почтительно склоняясь к фюреру. - Это в память сладкого ноября, мой фюрер, я ведь старый боец, я помню.

- Да ни хрена ты не помнишь ! - не выдержал обычно невозмутимый Гесс, с досадой бросая ложку в тарелку с эрзац - винегретом. - Сладкий ! Как же. Толстого Германа подстрелили в пах, как самурая Ларри Флинта, нас закрыли в крепости, может быть только для тебя, мизерабль, в тот ноябрь и было что - то сладкое, но портить напиток - грех.

- Отпущены, - вмешался мордатый Розенберг, шумно отпивая горячий эрзац - какао, - все грехи. Сразу видно, дорогой Рудольф, что вы так и не сумели дочитать мой фундаментальный труд двадцатого века, иначе не произнесли бы чушь. Почему я пью какао ? - спросил он, лукаво прищурившись. - Ведь еще Бумбараш сомневался в точном наименовании напитка германцев, вполне целесообразно подозревая и кофий, а не только какаву.

- Ничего не понимаю, - искренне признал фюрер, вставая. - Вы, господа, будто сговорились запутать меня, но Провидение насущно диктует свою волю.

Он вышел на веранду. Над Рейном собиралась гроза. Темные кучевые облака, налезая со стороны Шварцвальда, озарялись багровыми вспышками, в отдалении рокотал гром.

- Это не гром, - уточнил доктор Геббельс, не поворачиваясь к Гитлеру, - это барабаны гитлерюгенда.

- Сраные нашисты ! - выругался фюрер, тут же извинившись перед сидевшей за столиком посреди веранды блондинкой : - Простите, Магда, но меня просто бесит это холуйство и бездумное преклонение, а я ведь всего лишь человек. Любой псих может пристрелить меня в любой момент, кому тогда станут поклоняться эти толпы ?

- Путину, - захохотал дядюшка Юлиус, бездумно топоча сапогами по дощатому настилу веранды, - он, конечно, не будет строить автобанов и восстанавливать экономику, но ростом примерно с вас, мой фюрер. Тоже человек, так сказать.

- Унтерменш, - процедил Розенберг, протягивая Магде алую розу Йорков. - Пора, - сверившись с наручными часами, сказал он Гессу. Тот вскинул правую руку и вышел.

" Через год его видели на отрогах Памира !   - завизжит какой недобросовестный, козыряя и похваляясь тайным знанием предыдущих сказочек коалы, но вот х... й вот вам вот, товарищ Лоськов. Увидят его пока еще не в Шпандау, конечно, какое, на хрен, Шпандау в Великобритании, мать вашу так, нету тама никаких Шпандау, а судя по результатам полета незадачливого просто хорошего человека, то и здравого смысла у бриттов тоже не было никогда. Иначе вся история общеевропейской цивилизации пошла бы более правильным путем, но не терпящая сослагательности листуар пур лямур обернулась так, как обернулась, и недоумевающий мир пожирает американское глобальное дерьмо, вместо того, чтобы развивать свои национальные культуры.